Текст книги "Свет глубоких недр"

Автор книги: Алла Конова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Небольшое усилие… Едва уловимый толчок… И Сашу подхватила бурлящая вода… Он скрылся в пене, в воде, которая стала почти бурой.

Вадим и Эдик придвинулись друг к другу. Они приготовились замыкать отступление.

Минута… вторая… третья… седьмая… Четкий голос Саши:

– Следуйте за мной. Все хорошо.

Лелька двинулась второй. Оказывается, подниматься тяжелее, чем спускаться против тока воды… Спуск был медленным, напряженным. Каждый мускул тела боролся с выталкивающим давлением. Так сантиметр за сантиметром продвигались они по скважине вниз. Сейчас вода и пары, как пробку, подбрасывают человека. Гибелью угрожает каждый выступ стенок. Кажется: удар! И все! Конец… Острой болью заныло левое плечо. Лелька не отметила, когда ушиблась.

По-настоящему опомнилась уже наверху. Исчезла вода, нескончаемая, непреодолимая и упругая… Хотела поднять руку, но она отяжелела на воздухе, как и все тело.

Лелька лежала на камнях. Саша склонился над ней. Он как будто разбух в водолазном костюме. Шлем успел стащить… Лицо бледное, очень бледное…

Лелька улыбнулась:

– Порядок.

И слегка приподнялась… Чуть не упала… Тяжело в этом костюме… Саша торопился скрутить ее шлем.

Первое блаженство… Воздух… Насыщенный парами и непривычными запахами. Саша помог подняться. Лелька громко рассмеялась, ощутив твердость под ногами… Воздух над головой… Черный с блестящими бликами потолок… А стены сияют…

Осматриваться некогда… Вынырнула Ксения Михайловна. Лелька вместе с Сашей подтянули ее к краю кратера. И очень скоро один за другим выплыли отец и Эдик… И, наконец, Вадим… Он еще находился там, только шлем мелькнул, когда прозвучало удивительно четкое:

«Цок! Цок!»

Эдуард и Саша выдернули товарища за камни.

Все инстинктивно попятились. Тени метнулись по потолку. И тишина. Только вода журчит, стекая маленькими ручейками.

– Вода, – шепнула Лелька, – в воде…

Она указала рукой провал гейзера. Разъяренные пары подбрасывали что-то мутно-синее, обрывки непонятной ткали. Как бессильные тряпки, несколько мгновений полоскались они. И начали медленно погружаться.

– Остатки нашей лодки, – сказал приблизившийся к кратеру Вадим.

До желтого домика из нинолина осталось совсем немного – несколько пещер, туннелей, лазов – обычные земные переходы.

Над жерлом гейзера безмятежно клубятся облака. Урчанье ручейков глохнет, как в полумягких стенах.

Избавление близко, рядом! Идти! Скорее идти! В земной простор.

9

А путь казался долгим. Эдуард шагает первым. Хлюпает вода под отяжелевшими ногами. Он ссутулился, но не от ноши. На его плечах килограммов пять – не больше.

Как он войдет теперь в лабораторию Воронина? Конечно, на его счету сотни редчайших наблюдений… А каждый мускул еще долго будет помнить всеобъемлющую, как удар тока, реакцию на опасность… И холодную рассудочность воли… И непреодолимую усталость. Сейчас все это сгустилось, сконцентрировалось в едином целом. И это единое дает ему право войти к Воронину равноправным. Равноправным? Нет… Старик никогда не унижал его. Наоборот, всегда старался подчеркнуть, что и он, Эдик, в лаборатории хозяин.

Уверенным в себе… Тоже нет… Он прекрасно сознает, что впереди очень много срывов, ошибок…

Просветленным? Да.

Они с Лелькой буду ковыряться вдвоем… Старик не откажется от нее…

Неля… Эта девушка, почти жена, теперь казалась близкой. И стало жаль не то ее, не то себя…

А сын… Сын уже живет… дышит…

Профессор и Саша пытаются идти рядом.

– Но это противоречит термодинамике! – резко восклицает Саша. – Второму началу…

– Это значит, – тихо говорит Петр Петрович, – мы что-то недопонимаем…

Они не замечают дороги.

Капли, что падают с потолка, и вода под ногами шумит в унисон: мы вернемся… мы вернемся еще…

Ничего, что светящийся мир полупроводников затерялся в миллиардах прошедших лет!

В пещерах темень, мрачные переходы. Душная влага. Першит в горле. Холодные и липкие прикосновения стен.

Ксении Михайловне тяжело. Каждый шаг дается с трудом.

«Старость, старость», – сердце работает с перегрузкой.

Вадим поддерживает ее… Подает руку в трудных местах… И она, болезненно сознавая, что так нельзя, наваливается на него всей тяжестью, сил нет…

Он чувствует: она измучена до предела, она идет сквозь мертвую точку, как говорят спортсмены. А ей еще тяжелее от мысли: «Я уже отжила. Осталась одна камергалка…»

Хотя того, что накопилось, что недодумано, хватит не на одну жизнь. Но… Больше не будет простора сопок… Подземных морей… Бе удел – микроскоп да белые стены лаборатории.

Плечо ноет у Лельки. Никому ни слова – заживет. Она проскочит еще не один гейзер! А пока… Пока за книги, за колбы и спектрофотометры. В лаборатории Воронина мягкий свет. И жесткие требования.

«Вот Старика я смогла бы полюбить, – решает она. – Смогла бы…»

Подземелье кончилось внезапно. Гораздо раньше, чем ожидала Лелька. Перед ними оказался не лаз, а широкий выход.

Выход в морозный простор сопок. Сумрак… Низкий туман застыл над землей… Он приблизил даль, сгладил очертания гор.

Раскрытым ртом Лелька жадно хватала обжигающий холод. Море воздуха над головой.

Лелька шагнула в нетронутый монолит снега. Не оглядывалась… Но знала – товарищи последуют за ней. Их, как ее, неотвратимо влечет острая влажность снега, раскрывшаяся бездна воздуха…

Прислушались. Где-то шумит живая вода.

Лелька тихо рассмеялась. Вот оно, могущество подземной стихии. Горячий поток в сорокаградусный мороз прогрыз себе ложе. Над ним непроницаемый туман. Но вода журчит, нарушая снежное безмолвие.

Хотелось бежать за упрямым ручьем. Лелька шагнула и провалилась по пояс.

– Леля, – кто-то шепчет рядом, – небо краснеет…

Но Леля повернулась не на юг, а к ребятам.

На лице Саши как будто отблески зари, он полон силы. Эдуард задумчив, его еще гложет сомнение… А Вадик – прежний, родной с детства. Робкая улыбка, смущенный взгляд.

Лельке хотелось сказать им:

– Родные мои, хорошие…

У снежных берегов, в темной парящей воде, мелькало что-то быстрое, серебристо-живое. Рыбки… Настоящие земные рыбки. Стало светлее. Розовые блики поползли по воде, по сугробам. И снег вспыхнул мелкими искрами. Рыбки радостнее задвигались. Ребята повернулись к солнцу. Оно показалось на несколько минут. Туман налился алым отсветом. Он тянется ввысь и вширь до самой космической пыли.

журнал «Ангара», № 2, 1965 год