355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алла Гореликова » Корунд и саламандра. Серебряный волк » Текст книги (страница 10)
Корунд и саламандра. Серебряный волк
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 03:20

Текст книги "Корунд и саламандра. Серебряный волк"


Автор книги: Алла Гореликова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

КОРОЛЕВСКАЯ СЛУЖБА

1. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене

Отец предстоятель готов к отъезду. Ждет у ворот запряженный четвериком просторный возок, ждут брат кучер, брат секретарь и два десятка стражи. Путь до Ич-Тойвина не близок, и по местам, где всякое случается. Пресветлый отправляется на Светлейший Капитул за два месяца с лишним до начала его. И кто, кроме Господа, знает, когда вернется он в монастырь? Может, к концу лета, может, к началу зимы…

Я жду, что скажет он мне. Какими словами напутствует… да и сочтет ли достойным напутствия отеческого?

Счел.

Брат Серж приводит меня в его кабинет.

– Садись, Анже, – кивает мне пресветлый.

Я сажусь… Тот самый стул и ясеневый стол… лучше б я тогда подождал Сержа стоя!

– Король просил тебя заняться нашими соседями, – говорит пресветлый. – Что есть у тебя еще, Анже? Брошка Юлии, амулет Валерия, гномий нож брата Сержа – и все?

– Все, пресветлый, – отвечаю я.

– Что ж, как знать… возможно, им есть еще что сказать нам о святом Кареле, Анже. И, уж точно, с их помощью ты сможешь выполнить пожелание нашего короля. Займись этим. – Пресветлый усмехается. – Коль и впрямь призовет тебя король, тебе хоть будет что рассказать ему.

Скажу честно, я обрадовался. Пророчество Каменного Оракула… Пожалуй, нож Сержа расскажет нам о принце Кареле все, что, в самом деле, важно. А может, и Валерий носил королевский амулет еще до того, как стал королем. Почему нет? Родовые амулеты часто переходят от отца к сыну (или от матери к дочке) не после смерти родителя, а в день, когда ребенку исполнится годик. Пресветлый прав, у нас есть надежда узнать что-нибудь о святом Кареле и принце Валерии, что-то о тех днях, когда они встретились. Но… брошка Юлии, вот что манит меня. Я поспешно склоняю голову, пытаясь скрыть радость подобающим смирением.

– Ох, Анже! – Пресветлый укоризненно качает головой. – До чего ж похож ты на любопытную кумушку! Юлия и Ожье! Что ж, тем приятнее будет тебе выполнять приказ короля. Ну, Анже, не красней! Прав наш король, нельзя знать заранее, чему и как поможет знание прошлого. Брат библиотекарь будет отныне записывать все, что ты узнаешь, Анже, относится оно к Карелу и Валерию или нет.

Провалиться бы сквозь землю… сквозь пол, прямо в келью свою… и – работать!

– Благословите, отец.

– Чуть позже. – В голосе отца предстоятеля мне слышится непонятное предвкушение. – Я припас подарок для тебя. Погляди, Анже. Узнаешь?

Я поднимаю глаза. На ладони пресветлого – серебряный шнурок с вплетенными в концы крохотными изумрудами.

«Серебряная трава», – шепчу я. – Такая же была у Юлии, когда…

– Такая же? – резко спрашивает пресветлый. – Или эта? Проверь сейчас, Анже. Я хочу знать, чего стоит моя находка!

Я беру шнурок, закрываю глаза… текучее серебро ласкает пальцы…

…– Возьми, – шепчет королева. Страх и надежда мешаются в ее душе. Ее сын, Карел! Единственный любимый человек в этом мире, ее сын, ее дитя! Дрожащими пальцами она торопливо повязывает Юлии на запястье серебряный шнурок с вплетенными в концы крохотными изумрудами. Спасите его, молча молит она. Спаси его, Юлия… спаси его, мой король… Карел, сын мой!..

– Это он. Тот самый… королевы Нины. Свет Господень!

– Расскажи, – жадно требует отец предстоятель.

«Расскажи», – просят глаза Сержа. Я рассказываю, и пресветлый удовлетворенно кивает:

– Королева любила своего сына.

– Только его, – говорю я. – Бедная королева…

Несколько мгновений тишины кажутся мне молитвой… молчаливой, из глубины души, молитвой о несчастной королеве.

– Да, – задумчиво повторяет пресветлый. – Наверное, так было и потом. Когда принц вырос. Когда попал в плен к подземельным… если это правда. Как хочется знать правду!

В его голосе звучит боль.

И все же…

Подземельные, думаю я, надеялись понять. А пресветлый… не знаю! Не знаю – но чувствую: не знание нужно ему и не понимание. Что-то другое.

Я глотаю комок в горле. Анже, тебе мало?

– Благословите на труд, отец, – твердо говорю я.

– Благословляю! – Пресветлый касается моей склоненной головы и добавляет: – Я попросил брата Сержа пожить в твоей келье до конца дознания. Он один лучше присмотрит за тобой, чем четверо, которые меняют друг друга. Заодно и наставит тебя в жизни монастырской, а то ты уж, вижу, весь в Смутных временах…

– Благодарю, пресветлый! – Я кланяюсь. – Брат Серж хороший наставник.

– Это потому, что мне тоже интересно, – бормочет Серж.

– Я знаю, – отечески улыбается пресветлый.


2. Ожье, вассал короля Андрия

– Славышть. – Андрий указывает рукой на расчертившие небо зубьями острые крыши. – Мой город. Моя столица. – Он глядит на Марготу, улыбается. – Наша столица, жена моя! Смотри, нас встречают.

Сергий уже рвет галопом навстречу показавшимся на дороге всадникам.

– Славышть, – повторяет Марго. – Она больше Корварены?

– Трудно сказать. – Андрий пожимает плечами. – В Корварене, пожалуй, теснее. Ты готова показать себя своему городу, королева Маргота?

Марго смеется:

– Сколько же будет длиться наша свадьба, супруг мой король?!

– Осталось немного, – усмехается Андрий. – Представить тебя князьям, советникам, двору и народу. Учти, среди князей будут недовольные. Пусть это тебя не пугает, Марго. Я с ними справлюсь.

– Мы справимся, Андрий, король мой, – поправляет мужа Марго.

– Мой король! – К Андрию подъезжает Васюра. – Мы с Ожье отстанем сейчас. Незачем ему мелькать перед всем тем сбродом, что выехал встретить молодую королеву. Проедем через Ордынские.

– Жду вас после заката, – кивает Андрий.

– Ожье, – Юлия высовывается из окна кареты, – погоди, Ожье!

– Юлия, не надо волноваться, – улыбается Васюра. – Мы всего лишь проедем через другие ворота.

– Правда, Юли… – Ожье подъезжает к карете и берет жену за руку. «Он уже держится в седле не хуже людей Андрия, – завороженно думает Юлия. – Он стал прежним… и другим». – Переставай уж бояться за меня!

– Я и не… – Юлия краснеет, пальцы привычно теребят узел «серебряной травы». – Ну, что ж! – Она дергает узел, и шнурок выскальзывает из пальцев скользкой змейкой. Чудо, что Ожье успевает подхватить! – Да хранит тебя любовь моя, – шепчет Юлия и завязывает «серебряную траву» на запястье мужа.

– Здесь нет гномов, Юли, – улыбается Ожье.

– Славышть вообще довольно спокойный город, – сообщает Васюра. – Тихий и сонный по сравнению с Корвареной.

Юлия только вздыхает в ответ.

– Она боится, – говорит Васюра, когда карета скрылась за спинами людей Сергия. – Боится Славышти, меня, Сергия, короля… но ведь она сама этого хотела!

– Ничего, пройдет. – Ожье гладит серебро шнурка и грустно улыбается: – Юли так долго за меня боялась, что теперь не может перестать. Что ж, сам виноват: дал повод!

– Но ведь она не собирается прятать тебя под юбкой? – ехидно спрашивает Васюра.

– Лучшее, что можешь ты сделать, – Ожье пристально смотрит Васюре в глаза, – дай королю совет, пусть научит их ездить верхом. Марго и Юлю. Тогда у них просто не будет сил бояться… хотя бы недели две, а за это время они привыкнут.

– Дельно, – соглашается Васюра. – Ладно, двинули. Ордынские ворота на другом конце города. Хочешь что-то спросить?

– Да нет, подумал просто: в Корварене с воротами проще. Южные, Северные, Восточные и Западные.

– Да, без затей. И возле каждых – очередь! А у нас их семь. Закатные – в них въезжает сейчас король. Пастушьи – через них гонят обычно скот. Ордынские – к ним приходят посольства Орды и Халифата. Кладбищенские. Монастырские – в полудне пути там монастырь Егория Воина. Корсарские – от них путь к северному побережью. И почти рядом с Закатными – Рудные. Дорога к рудникам, как ты и сам можешь догадаться. Кстати, на, – Васюра протягивает Ожье небольшую серебряную бирку на грязно-белом шнурке, – повесь на шею и не снимай.

– Что это?

– Пропуск. Городские ворота и внешние дворцовые. От внутренних Серега даст.

Ожье вертит перед глазами бирку, вешает, как сказано было, на шею, и спрашивает:

– Я опять чего-то не понимаю? Прям уж, кусочек серебра на нитке! Что угодно, но не пропуск.

– Ну да, – кивает Васюра. – Точно такого вида амулеты можно купить у каждого встречного заклинателя. Дешевка. Кто заподозрит, что у тебя на шее не почти бесполезная отгонялка духов, а коронный пропуск? Даже стража у ворот не заподозрит. Их амулеты покажут, что пропуск у тебя есть, а как он выглядит, они и знать не знают. В нашем деле, Ожье, главное – не выделяться.

– Хочешь сказать, никто не знает, что ты – капитан Тайной службы? – Ожье недоверчиво хмыкает.

– Какой такой Тайной службы? – Васюра ухмыляется. – У короля один капитан – Сергий. Какая может быть Тайная служба, когда полтора десятка князей имеют право быть в курсе всех государственных дел, давать королю советы и даже требовать отчета? Нет, Ожье, я – всего лишь геральдический советник короны. Для всех, кроме короля, королевы, Сергия и десятка своих людей.

– Только десятка?!

– Остальные не знают моего имени.

– А, – Ожье кивает, – понял. Умно. Готов поспорить, основное внимание твои люди уделяют именно князьям.

– Постоянная головная боль, – морщится Васюра. – Южные особенно… ладно, об этом в другой раз. Гляди, вон уже и ворота.

– Не очень-то людно, – замечает Ожье.

– А ты думал? Все хотят хоть издали, да поглядеть на новую королеву. А что это ты не спрашиваешь, почему я тебя через другие ворота потащил?

– Сам скажешь, чего спрашивать. Ты ведь теперь мой капитан, так? Я не знаю, как здесь, а в Корварене не принято донимать командиров вопросами.

– Учту, – говорит Васюра. – Но у меня ты можешь спрашивать о чем захочешь. И у Сергия тоже. А то ведь толку пока что с тебя, как с жеребца молока. Проникнись для начала нашими проблемами, город узнай… мы с Серегой поможем. А там видно будет.

Ордынские ворота они проезжают молча, неспешной рысью. Стражники едва смотрят на них.

– Я опять чего-то не понял? – спрашивает Ожье, когда они поворачивают в узкий переулок. – У вас всех так молча пропускают?

– Амулет. – Васюра сочувственно косится на Ожье. – Кажется мне, что у вас на полуострове заговоренных вещичек поменьше, чем у нас. Никакой у тебя к ним привычки. Ладно, дело наживное. До заката уйма времени, а здесь рядом неплохой кабак. Я угощаю.


3. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене

– Тайная служба, – говорит Серж. – Король будет доволен.

– Хотел бы я знать, как эта вещица попала обратно в Таргалу. – Я пропускаю серебряный шнурок меж пальцев, наслаждаясь прохладной мягкостью.

– Ну так в чем проблема?

– Не хочу забегать вперед. Дойдет когда-нибудь и до этого.

– А пока последишь за Ожье?

Я киваю. Ожье, бывший гвардеец Анри Лютого… чем соблазнил тебя Васюра? Этого, наверное, я никогда не узнаю.


4. Васюра, капитан Тайной службы короля Андрия

– Мой король! – Васюра на миг склоняет голову, и Ожье, повторяя за ним приветствие, в который раз удивляется здешней простоте нравов. Впрочем, церемониал Таргалы начал уже забываться…

– Похоже, вы славно провели время, пока мы здесь на церемониях маялись, – усмехается Андрий.

– Что правда, то правда. Просидев полдня в кабаке, Ожье даже начал болтать по-местному.

– Это просто. – Ожье невольно улыбается. – Я вырос в предгорьях у Вороньего перевала, там очень похожий говор. В Корварене поначалу труднее было…

– Что ж, я рад. Вы договорились?

– Да, мой король, – кивает Васюра. – Можете представить Ожье двору как советника по геральдике Таргалы.

– Завтра же. – Король кладет руку Ожье на плечо и говорит: – Я не ждал, что ты предпочтешь легкую жизнь, Ожье, однако Юлия вряд ли обрадуется твоему решению.

– Я смогу ее убедить.

– О деле, мой король… – Васюра понижает голос до чуть слышного шепота. – Что Гордий?

Андрий пожимает плечами:

– Любезен. Поцеловал руку Марго, сделал комплимент Юле.

– Юлия тоже была представлена? – быстро спрашивает Васюра.

– Как первая дама королевы. После того как ее благословил отец Лаврентий, желающих задавать вопросы не нашлось.

– Еще бы! – Васюра усмехается. – Батюшка у нас молодой, да грозный. А не говорил князь, когда уезжать собирается?

– Завтра поутру, – сообщает король. – Ему новобранцев принимать. Кстати, княгиня Алефтина за сыночка просила: у Гордия, в отряде, чтоб отслужил.

– А Гордий?

– Отчего ж, говорит, княгинюшку вдовую не уважить.

– Ну и?

– Не понукай, – ухмыляется король. – Уважил, куда ж деваться. Ты дальше слушай. Что княгиня будущего командира сыночка в гости зазвала, удивляться нечего. А только сразу после князя Гордия в дом княгини пришел купец Рафил, тот, что за Ордынскими воротами гостиницу держит.

– И раз в дюжину дней посылает с караванами записочки тайные в Халифат, – хищно прищурившись, заканчивает Васюра. – Что и требовалось доказать, мой король.

– Доказательствами пока не пахнет, – пожимает плечами Андрий. – Ты вот что, Васюра… поосторожней. Нечего Гордию на пятки наступать. Дальше своего лагеря не денется.

– Ну, это уж видно будет. Что-нибудь еще, мой король?

– Отец Лаврентий хотел познакомиться с Ожье, сведи их неофициально. Ожье, Юлия сегодня ночует с Марготой, а завтра, – Андрий улыбается, – Сергий обещал проследить, чтобы ваша квартира была в порядке. Марго придет на новоселье.

– Благодарю, мой король. – Ожье кланяется на здешний манер – на миг наклонив голову. Кажется, он научился все-таки проделывать это непринужденно…

О ТАЙНЫХ ЗАМЫСЛАХ

1. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене

Тайная служба…

Я снова и снова пропускаю меж пальцев серебряный шнурок, рассеянно прислушиваюсь к ласковой его прохладе. Почему-то этим вечером я не могу думать ни о чем другом. Васюра, и Ожье, и Тайная служба короля Андрия. Служба, которой не похвалишься ни перед заносчивыми вельможами, ни перед уважающими свои и чужие подвиги рыцарями… ни даже перед детьми, если они когда-то у тебя будут. Служба, которую многие считают несовместимой с дворянской честью, но на которую идут самые верные королю дворяне. Здесь другая честь. Честь превыше той, ради которой дерутся на дуэли, которой кичатся перед чернью, которую завещают детям вместе с фамильной шпагой…

А ведь это не мои мысли. С чего бы мне беспокоиться о чести дворянской? Такие материи не про меня!

…честь, имя которой – верность…

Ожье, понимаю я. Пожалуй, я снова слишком увлекся. И надо отложить в сторону «серебряную траву», выйти в сад или к брату библиотекарю сходить… но я остаюсь сидеть, вслушиваясь в текучее серебро меж пальцами… в мысли Ожье…


2. Ожье, вассал короля Андрия

– Неужели ты решил, что я уже хоть на что-то годен? – Ожье широко улыбается Васюре и салютует бокалом с темным вином. – Только вчера Сергий удивлялся моей тупости.

– Как же, – усмехается Васюра, – наслышан. Когда ты спутал значки полка князя Юрия и личного отряда его племянника. В том деле, что я тебе предлагаю, эти знания не понадобятся.

– А что понадобится? – нетерпеливо спрашивает Ожье.

– Везение, – вздыхает Васюра. – Очень много везения. Я тебя честно предупреждаю, в этом деле ты – прикрытие. Почти смертник. Откажешься сразу, или рассказать подробности?

– Почему это я должен отказываться? Рассказывай.

– Помнишь, был разговор о Гордии? – Васюра разливает по бокалам остатки вина. – Твое здоровье, Ожье… Между прочим, зря ты радуешься. Дело-то на самом деле хреновое! – Васюра мотает головой и швыряет бутылку в окно. Далеко внизу слышится всплеск – комната, в которой Васюра предпочитает говорить о вещах серьезных, располагается в северной башне внешней стены королевского дворца, на самом верху, как раз над рекой. – Так о деле… Князь Гордий проводит лето в военном лагере недалеко от южной границы. И вчера мне доложили, что приезжали к нему туда подозрительные какие-то гости. Пробыли у него недолго, так что о серьезных переговорах речи нет. Но вот передать что-то могли. Или, скажем, парочкой серьезных словечек перекинуться… Я, видишь ли, могу узнать точно, есть у меня подходящий парень, но ему понадобится засесть у Гордия в палатке на полчаса хотя бы и чтобы никто его в эти полчаса не потревожил. И скажи мне, как человек военный, так бывает?

Ожье хмыкает. И спрашивает:

– Так что я должен делать?

– Сущие пустяки. – Васюра криво улыбается. – Обеспечить нам эти полчаса.

– Ты уже знаешь как?

– Пробраться в лагерь Гордия. Убить княжеского колдуна. Обязательно, иначе выйдет, что я тебя на верную смерть послал! И замешкаться возле трупа, чтобы тебя схватили.

Ожье вопросительно смотрит на Васюру.

– Вот именно, – мрачно говорит Васюра. – И скажу тебе, парень, не слишком-то нравится мне этот план, но другого нет.

– А дальше? – спрашивает Ожье.

– Тебя приведут к Гордию. На вопросы не отвечай… в общем, вынуди его перейти от допроса к пытке. Это, кстати, нетрудно будет, южане такие развлечения любят. В общем, пока ты будешь в центре внимания, мы просочимся в палатку Гордия, узнаем все, что сможем, а потом попытаемся тебя выручить.

– Попытаетесь? – Ожье чуть заметно усмехается, думая: спятить надо, чтобы на такое согласиться, но отказываться почему-то очень не хочется…

– Выручим, – твердо говорит Васюра. – Если жив еще будешь к тому времени. Но, сам понимаешь…

– Угу, – бурчит Ожье. – Понимаю.

– Так что, Ожье? Откажешься?

– Можно вопрос? Один?

Васюра пожимает плечами:

– Хоть дюжину.

– Тебе некого туда послать? Кроме меня?

– Да почему некого? Добровольцы у меня есть, так что отказаться можешь спокойно. – Васюра смотрит Ожье в глаза и пытается пошутить: – Просто замордовал ты уже жалобными взглядами, а тут такой случай. Я подумал, ведь обидишься, если не предложу.

– Эт-точно, – тянет Ожье. – Ладно, капитан, остальные вопросы по дороге. Когда едем?

– Решил?

– Так ведь другой раз не пригласишь, – усмехается Ожье.

– Нынче ночью, – виновато отвечает Васюра. – Я за тобой зайду. Не готовь ничего с собой, выйдем налегке. И скажи Юле – можешь не вернуться.

– Ладно. – Ожье допивает вино и встает. – Спасибо, капитан.

– За что? – спрашивает Васюра.

– За предложение проветриться…


3. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене

Май – маеты огородной начало. Сорняки растут куда быстрей и гуще, чем полезные человеку овощи и травы, знай дергай; а сор выдергав, полей да взрыхли… ни одна пара рук лишней не окажется. И я со всеми вместе встречаю май на грядках – день пололи, другой день поливали, третий – пушили сошедшуюся после полива коркой землю… и все эти дни провел я словно в тумане. Руки сами делали нужную работу, а мысли…

Послать человека на пытки, чтобы без помех в подозрительном шатре пошарить?! Не слишком ли?

«Серебряная трава» притягивает меня, зовет… но первые два вечера я приходил с грядок настолько уставший, что сразу после ужина засыпал мертвым сном.

– Да что с тобой, друг Анже? – спрашивает Серж на третий вечер. Мне кажется, я привык уже к усталости настолько, что она не помешает мне посмотреть… Я сижу, оцепенело глядя на стол, и думаю: рисковать или нет. – Ты и не улыбнулся ни разу, и к небу взгляда не поднял – а небо-то сегодня знаешь какое!

– Думал, – коротко отвечаю я.

– Да о чем?

Я беру со стола «серебряную траву» и рассказываю Сержу о том, что узнал от нее. И о том, как не вовремя дела огородные оторвали меня от дознания.

– А может, это для Ожье проверку устроили? – задумчиво выдает Серж.

– Проверку?

– Нет, – говорю я. – Мне трудно объяснить словами, но я уверен, что все всерьез. Васюру дело заботило, а не согласие Ожье… И это его «попробуем выручить» – это не запугивание было, а чуть ли не извинение! И Васюре, в самом деле, не нравилось, что он посылает Ожье на такой риск… хотя, может, и было немножко азарта – согласится он или нет. Знаешь, вроде как сам с собой поспорил… Серж, а завтра опять огород?

– Не опять, а снова, – отвечает Серж. – И послезавтра. И весь май, и все лето.

– Тогда… Серж, можно я сейчас? Быстро?

– Что «сейчас»? Что «быстро»?! Сдурел? День вкалывал, завтра снова – тяпку в лапки, и вперед. У тебя что, силы лишней невпроворот? Я же вижу, тебе и этого много, ты ж с огорода чуть живой приходишь! А худо станет?

– Да почему сразу «худо»? Не станет!

– Не дури. Не запрягут тебя на все лето, не бойся. Просто отвлечь тебя велено, а то ведь ты себе роздыху не дашь. Отцы светлейшие о твоем дознании прекрасно помнят. Им пресветлый, уезжая, указания на твой счет дал четкие. Им, и мне, и брату библиотекарю… Не дури, понял, друг Анже?

– Понял. Прости, Серж.

– Что прощать, – тихо отвечает Серж. – Мне ведь и самому интересно, друг Анже… Ничего, еще пару деньков, и хватит с тебя отдыха огородного. Спи, Анже.

Я вздыхаю и повинуюсь.

А наутро, едва мы с Сержем успеваем взять тяпки, нас зовут в часовню.

В часовне ждут светлейшие отцы. Все семеро. Все – в торжественных белых облачениях. Сгустившаяся тишина отзывается холодком неясного предчувствия где-то под сердцем.

– Дети мои. – Голос светлейшего отца возносится вверх и плывет над головой, порождая чуть слышное эхо под алебастровыми сводами часовни. – Молодой король почтил наш монастырь визитом. Визитом, – мне кажется, короткая пауза заполняется торжествующей улыбкой, – и просьбой. Королю Луи ведомо о твоем даре, Анже. Посольство Великого княжества Ижеславского прибыло вчера в Корварену с дарами и предложением союза. Однако король наш опасается, что союз этот совсем не то принесет нам, о чем говорят послы княжества. Ты, Анже, поможешь королю узнать тайные замыслы князя Ижеславского. А ты, брат Серж, проследишь, чтобы Анже не загружали сверх его сил. И помните оба: королевская просьба – да еще в деле столь деликатном! – честь великая, и честь эту вы оба должны оправдать. Идите, дети мои, королевская карета ждет за воротами. Благословляю вас на деяние во славу Господа и Святой Церкви.

– Я мог бы прихватить с собой «серебряную траву», – роняю я, когда мы с Сержем идем по пустому двору к воротам.

– До того ли, – с непривычной серьезностью отвечает Серж. – Боюсь я, Анже, что в гостях у короля тебе и так будет чем заняться.


4. Посольство князя Гордия

Королевский капитан встречает нас у ворот и ведет в приготовленную нам комнатку. Ведет какими-то узенькими коридорчиками, тесными винтовыми лесенками… я и помыслить не мог, что в королевском дворце могут быть такие закоулки!

– Король не хочет, чтобы о вас знали, – обратив внимание на мое изумление, замечает капитан. – Он придет к вам позже. Вон, на столе, подарки князя Гордия.

– Князя Гордия? – растерянно переспрашиваю я.

– Великого князя Ижеславского, – выплевывает пояснение капитан.

– Опять князь Гордий, – бормочу я.

Серж подходит к столу:

– Не слишком их много, подарков-то! Князь, похоже, знает цену вещам.

– Это вы хорошо выразились, светлый брат, – усмехается капитан. – Именно что знает цену! Он прислал щедрые дары – если только в них нет подвоха. Ну так вы, как я понял, это и проверите?

Я растерянно гляжу на Сержа. Наше ли дело объясняться с королевским капитаном? Король сам должен бы сказать ему…

Капитан усмехается:

– Я знаю то, что должен знать, светлые братья! Располагайтесь, только не выходите без особой надобности. Ужин вам принесут сюда. Я оставлю своего парня за дверью, если что нужно будет, скажите ему.

– Свет Господень да будет с тобой, – благословляет капитана Серж. – Я так понимаю, посол в другой части дворца?

– Само собой, – кивает капитан. – Только у него в свите есть один слишком шустрый малый. Не успели разместиться, уже во дворе к девкам мостится. Так что поглядывайте.

– Хорошо, – соглашается Серж.

Капитан удаляется. Я подхожу к столу.

Стол почти пуст. Тяжелый меч в изукрашенных серебром алых ножнах да невзрачная деревянная шкатулка, вот и все.

Дары Великого княжества Ижеславского.

Я открываю шкатулку. Ух ты! Хитрый механизм разворачивает ее в два плоских ящичка по четыре отделения. В каждом отделении, в гнездышках из мягкой желтоватой бумаги… амулеты?

Серебряная подковка на черно-белом шнурке. Такая же – на серебряной цепочке. Крохотная деревянная сова на суровой черной нитке. Браслет из разноцветного бисера. Плоская прозрачно-дымчатая, похоже, стеклянная, фигурка… Я осторожно беру ее, располагаю на ладони. Смахивает на кошку в стремительном прыжке.

– Ого! – Серж наклоняется, разглядывая кошку почти в упор. Потом берет лежащую под ней в шкатулке бумагу. Разворачивает. Бормочет: – Ну да… так я и думал.

– Что?

– Положи пока на место… осторожно только! Тут все написано.

Я осторожно возвращаю амулет обратно.

– «Дымная кошка», – читает Серж. – «Заклятие сие мало кто изготовить умеет, потому редко оно и ценится дорого. К тому сказать, готовится оно долго, а тратится за единый раз, что редкость „дымной кошки“ усугубляет. Буде понадобится заклятие сие применить, амулет разбей и заклятие в себя воспримешь. И станешь быстр и зорок, подобно кошке, и столь же незаметен, как дымная кошка во тьме ночной. Жизни же заклятию бывает разно, но редко менее солнечной ладони».

– Это как – «солнечной ладони»? – спрашиваю я.

– Пока солнце не сдвинется на ладонь, – поясняет Серж. – Ты понял, что это? «Дымчатая кошка»!

– Дай-ка… – Я беру у Сержа бумагу с описанием, закрываю глаза…

…писавший это озабочен был лишь тем, чтобы не посадить кляксу…

…а тот, кто укладывал «дымную кошку» в шкатулку, думал только о том, чтобы стеклянная фигурка плотно улеглась в свое гнездышко и не разбилась нечаянно.

Тогда я кладу ладони на шкатулку, поверх всех амулетов…

…– Долго еще возиться будешь?

– Готово, учитель! – Мальчишка еще раз проверяет, хорошо ли уложены амулеты, и закрывает шкатулку.

– Восемь лучших заклятий, на какие я способен… – Заклинатель устало трет виски. – Два месяца труда… два месяца жизни!

– Ты успел, учитель! – Парнишка смотрит на заклинателя по-собачьи преданными глазами. – Посольство выезжает завтра. Теперь ты можешь отдохнуть.

– Теперь мы вернемся к нормальной учебе, – бурчит заклинатель. – Не знаю, чего ждет князь от этого посольства, но он спрашивал о тебе.

– Князь спрашивал обо мне?!

– Он не дурак, наш князь, – вздыхает заклинатель. – Он прекрасно понимает, что один я много не наработаю. Велел взять еще одного ученика. Как будто мне мало одного остолопа…

…Когда я открываю глаза, на столе ждет блюдо с ужином, а на табурете у стола сидит король.

– Вижу, ты уже работаешь, Анже… – Король вынимает из моих рук шкатулку. – Амулеты на особые случаи, работа лучшего заклинателя княжества. Истинно ценный дар. Никто еще не добивался союза с нами так настойчиво. Серж, ты человек Господа и просветлен Светом Его. Скажи, если союз этот выгоден, но что-то во мне протестует – что делать?

– Слушай свое сердце, мой король, – убежденно отвечает Серж. – Через сердце говорит с нами Господь.

– Заклинатель князя работал два месяца, – вспоминаю я. – И он сказал ученику, что князь чего-то ждет от посольства…

– Иначе зачем и посылать, – бормочет Серж.

– Торговый и военный союз… – Король Луи пожимает плечами. Встает. Роняет, словно, между прочим: – Я обещал дать ответ завтра вечером.

И выходит.

– Всего день! – Серж возмущенно смотрит вслед королю.

– Я еще поработаю после ужина.

– Не надо бы, – бурчит Серж. – Да что делать…

Я молча принимаюсь за ужин. Да, я понимаю, это важно – узнать, чего хочет от нашего короля князь Гордий. И может, это Промысел Господень направил меня сюда. Но мне хочется вернуться к Ожье… к истории давней, позабытой и поэтому, словно не такой грязной. Хотя о чем я! Грязи хватает во все времена.


5. Гордий, великий князь Ижеславский

Князь Гордий задумчиво проводит кончиками пальцев по богато изукрашенным ножнам и поднимает вопросительный взгляд на мастера.

– Я сделал, как ты приказал, господин мой! – Мастер-оружейник угодливо кланяется. – Форма – старинного рыцарского меча. Ножны парадные, клинок боевой. Закалка по тайному рецепту мастеров Диарталы… Я знаю его от деда.

Князь смыкает ладонь на рукояти, и меч выскальзывает из ножен, подняв в душе Гордия волну яростного восторга.

– Он словно рвется в бой, – говорит князь Гордий. – Похоже, что у него есть душа и она жаждет крови.

– Так оно и есть, господин мой! – Оружейник позволяет себе кивнуть. – Это древняя магия. Он будет рваться в бой и упиваться кровью. И поведет за собой своего обладателя… вернее, своего раба.

Князь с ощутимым усилием возвращает меч в ножны. Руки его чуть заметно дрожат.

– Да он опасен, твой меч. – Князь криво улыбается, и оружейник поспешно отвечает:

– Именно поэтому я никогда не делал таких клинков и впредь не осмелюсь делать, если не будет на то твоей воли, господин мой. Но еще одно должен я сказать тебе, господин. Душа такого клинка заключена в его имени. И тот, кто знает имя, будет повелевать им.

– И что за имя у этого? – Князь опускает ножны на стол, но не отрывает ладонь от рукояти. Меч греет пальцы. Меч ждет крови. – Интересно, что ты придумал для него.

– Я не придумывал, господин мой! – Оружейник качает головой. – Это древняя магия. Характер клинка и его имя не узнаешь, пока он не родится. Имя куется вместе с клинком, и мастер не придумывает его, только угадывает. Этот меч – Упивающийся.

– Упивающийся, – повторяет князь и разжимает сомкнутые на рукояти пальцы. – Знаешь что, сделай и для меня такой. А то мне жаль стало отдавать его.

– Новый меч не будет в точности похож на этот, – словно извиняясь, предупреждает мастер.

– Я понял это, – усмехается князь Гордий. – Пусть он будет непохож, это даже интересно… лишь бы не был трусом.

Мастер кланяется:

– Сделаю, господин мой.

– Возьми! – Увесистый кошелек звякает, переходя в руки мастера. – Благодарю тебя за этот меч. Он достоин нашего посольства. А теперь иди.

Князь Гордий провожает взглядом поспешно удалившегося оружейника и тихо произносит:

– Достоин, да… вот только ни к чему королю Луи знать твое имя. Думаю, ты очаруешь его, Упивающийся! – Князь хищно усмехается. – Луи примет участие в нашем споре с Егорием… и вот тогда посмотрим!


6. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене

Надо сказать королю! Только эта мысль и остается в моей голове, когда отрываю руки от меча. Заколдованный меч, Упивающийся, подаренный нашему королю ради вовлечения его в войну…

– Надо сказать королю, – шепчу я.

– О чем? – спрашивает Серж.

– Этот меч… упивающийся кровью!

Серж осаживает меня простым вопросом:

– А посол знает?

И как я сам не подумал об этом! Я снова прикасаюсь к мечу.

– Погоди! – Серж хмурится. – Не хватит ли с тебя на сегодня, друг Анже? Устал ведь? У тебя есть еще день.

– Все равно я сейчас не способен на что-то другое, – признаюсь я. – Правду пресветлый сказал о любопытстве моем…

– Уж это точно, – подтверждает Серж. – Ладно… дело-то посерьезнее древних легенд.

Я закрываю глаза. И думаю о человеке, везущем подарки королю Луи… о человеке, который должен знать, чего хочет его князь.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю