Текст книги "Единственная для верианского принца. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Алия Шакирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

встреча с отцом ничего иного не повлечет.

 Я непроизвольно напрягся, свел челюсти, сжал кулаки. Зубы неприятно скрипнули, а костяшки на пальцах едва слышно захрустели. Давненько я не был "публично выпорот" любимым государем. Пора и честь

знать.

 – Мей, – Сэл перегнулся через стол и пожал мою руку. Я вздрогнул от неожиданности. – Не хочешь видеть отца? – он качнул головой. – Я тебя понимаю. Но мы справимся. Сейчас ты посол в Нийлансе,

значит, наполовину наш сородич.

 Я поздно отловил, что от удивления приподнял бровь.

 – Да хватит уже так напрягаться на малейший приятельский жест, – возмутился Нонкс. – К тому же, ты помогал Нийлансе защитить гостей от захватчиков. А, значит, мы очень тебе обязаны.

 В оцепенении я смотрел на Сэла, на чашку из тонкого пластика, почти не отличимого от фарфора. Вдыхал теплый пар, пробуя ментоловые запахи трав.

 Мне нечего было сказать. Я слишком потерялся в чувствах, в обстоятельствах. То, чего я ждал, не случилось, зато случилось то, чего не ждал.

 Меня не выпроводили из Хоссела под фанфары победы над предателем. Зато отец ехал сюда с сопровождающими. Мы с Сэлом отбили полукровок, спасли от нападения, похищения. Но заработали опасного врага

в лице крупнейшей верианской страны.

 То ли еще будет.

 Я никогда не причислял себя к пессимистам. Скорее к реалистам, без дурных привычек смягчать действительность позитивным настроем.

 Но кожей ощущал – все самое худшее – еще впереди.

 И стоит воспользоваться передышкой, чтобы с новыми силами встретить очередные неприятности.

Глава  6

 (Путник)

 Я наткнулся на сеть энергопаразитов почти сразу же. Аллен переоценил Дейтона. Семимерный полукровка, единственный в своем роде, отвечал за порталы, за сообщение Вселенных, за грань между ними.

Справлялся он неплохо. Помощи не ждал, действовал быстро и эффективно. Вот только сейчас его противниками были десятки существ, истинных способностей которых не знал даже Аллен.

 Я попробовал уничтожить несколько порталов. Так, как частенько закрывал те, что создавали полукровки. Пространственные коридоры схлопывались почти всегда. Создал, воспользовался – и нет портала.

Но порой они почему-то оставались невредимыми. Или сохранялись мизерные, едва различимые зазоры в ткани пространства. Я следил за ними, уничтожал, по мере необходимости.

 Сети энергопаразитов выглядели странновато, и походили на недоделанные порталы. Я не сразу уловил – в чем же фишка. Лишь спустя несколько мгновений дошло – ведь именно так и ловят они жертву.

Полукровки почти не видят разницы между истончением материи и вот таким вот ее "подкопом". Создают рядом порталы – и – вуаля – они в ловушке.

 Меня даже передернуло. Надо срочно уничтожать паутину! Нельзя терять ни минуты!

 Не то полукровки посыплются в мир верианцев десятками – только расселять успевай. Может зеленая раса и обрадуется. Еще бы! Такой простор для поиска невероятной единственной! Фанатики будут

хороводы водить, отплясывать ритуальные танцы.

 Но вот вселенское равновесие уж точно "огорчится". Да и как уследить за всеми жертвами энерготварей? Как уберечь от истощения присосками? Немыслимо.

 Я связался с Дейтоном и вызвал его для работы над ошибками древних ящеров. Века утекают сквозь пальцы, а у нас ничего не меняется. Промахи аджагар исправляют другие.

 ...

 (Мей)

 Не верилось мне, что сегодняшнему длинному дню наступит конец. Но он наступил. Мы с Сэлом обсудили незавидное положение Исканды и Нийлансы в свете новых фактов о побитом наследнике Ямэссурского

трона. Слуга забежал еще раз, сообщил, что отец прибудет завтра днем, а Рэммильер с Миленой – ближе к вечеру.

 Я очень тепло думал о ней, и даже о короле Нийлансы. Теперь они казались мне близкими родственниками. Рэм больше не разбивал мои надежды на счастье, не крал мою единственную. И я все сильнее

проникался к нему симпатией. Неожиданной, после столетий отчуждения. Близкая встреча с Миленой согревала изнутри, как известие о встрече с Меде или Силом.

 Слуга добавил, что нас с Сэлом и полукровками на совете ждут тоже. Нонкс отпустил его, и мы вновь остались одни.

 Обменялись несколькими словами о единственных, и я удалился к себе.

 Раскрывать Нонксу душу я был не готов. Для недавнего недруга он и так залез глубже некуда. Я хотел попытаться приятельствовать с Сэлом. Но не все вот так и сразу.

 Усталость валила с ног. Даже на еду и то сил не осталось. Хотя слуги накрыли мне поляну лучших верианских кушаний. Поморщившись от навязчивых запахов горячей стряпни, я плюхнулся на кровать, не

раздеваясь.

 Прикрыл глаза и только теперь, расслабив разгоряченное тело, в полной мере осознал случившееся. У меня снова есть единственная! Женщина, которой я готов отдать все, что имею. Ради которой вытерплю

все издевки отца, в присутствии Рэма, а то и остальных его братьев. Слышал, они снова отбыли в собственные провинции. Но – кто знает, возможно, в связи с тяжелым положением дел, король и их

призовет на подмогу.

 От мысли, что Изелейна еще не отвергла меня, и счастье снова маячит на горизонте, голова пошла кругом. Я запрыгал бы на месте, если бы остались силы.

 В каком-то странном предвкушении, возбуждении, я проворочался на кровати не меньше часа. Так подсчитал настенный джойс – столь любимый Нонксами предмет интерьера. Прибор засек мое заселение и раз

в несколько минут красные цифры верианского времени сменялись на синие. Они гласили как давно я уже тут. Дома джойсы в комнатах редкость.

 К середине второго часа утомленность взяла верх над воодушевлением. Я расслабился и провалился в сон.

 ...

 (Даритта)

 Непривычно раннее пробуждение вернуло меня в реальность.

 В полудреме я еще могла воображать, что придет мама, погладит по голове и ласково укорит:

 – Вставай, соня. На работу опоздаешь.

 Сколько лет я ее не увижу? Что мама подумает обо мне? Я держала аджагарские дела в секрете от родных и близких. Хорошо хоть с Изелейной всегда могла поделиться.

 На Родине нас объявят пропавшими без вести. Близкие с ума сойдут! Мама...

 На глаза навернулись слезы, я зарылась лицом в подушку и затряслась от рыданий.

 – Дара, – голос подруги звучал хрустальным перезвоном. Таким только петь. Она и пела, очень давно, в другой жизни. Изелейна старше меня... страшно подумать на четыреста лет! И все, что для меня

так близко, у нее позади. Родители, отчий дом, обшарпанный подъезд, куда ввозили на коляске, а потом припрыжку забегала следом за другой мелюзгой. Мы встретились на вылазке полукровок. И вдруг

обнаружили, что и живем-то в соседних дворах.

 Я бегала к ней в гости, поначалу воспринимая, как наставницу. Но вскоре стерлась наша возрастная пропасть, и Изелейна предстала передо мной равной. Женщиной, которая ищет любви, но боится потерять

ее, как уже не раз теряла. Полукровкой, которую тоже временами бесят аджагарские тайны, задания. Человеком с большой буквы.

 Однажды мама заболела. Отец бросил нас когда я еще была крохой, а бабушка с дедом умерли, не дожив до моего семнадцатилетия.

 Маме становилось все хуже, а денег на лекарства не хватало. Из больницы нас по-быстрому выписали. Кому нужны безнадежные нахлебники? Дорогие антибиотики от двусторонней, запущенной пневмонии

стоили целое состояние.

 Изелейна просто пришла и положила деньги на стол. Не успела я разразиться протестами, возмущенно потребовать забрать их назад, стукнула кулаком по столу.

 – Ты хочешь, чтобы мама жила?

 От этого простого, но ужасного вопроса я опешила. Как я могу не хотеть, чтобы мама жила? Она издевается?

 – Отвечай! – скомандовала Изелейна – даже Путник бы обзавидовался.

 – Д-да, – только и смогла выдавить я.

 – Тогда бери деньги и хватит ныть! Надо ставить капельницу!

 Она помогла мне побороть оцепенение в страхе перед худшим. Вызвала медбригаду, и врачи позаботились о маме. Она выжила, и сколько бы раз я не пыталась вернуть Изелейне долг, та лишь гневно

открещивалась.

 – Да хватит уже вспоминать о тех деньгах! Вот будет кто-то сильно нуждаться, ему и отдашь!

 Тогда, впервые за несколько лет, я снова увидела в Изелейне не подружку, спутницу шальных развлечений в чужих мирах, а наставницу. Мудрую и очень добрую.

 Вот и сейчас мы долго сидели, обнявшись, а рассвет за окнами разливал по чужой комнате свет чужого солнца. И, как ни странно, оно согревало, помогало проснуться и подготовиться ко всему, что нас

ждало. Что это будет? Мы и представить не могли...

 ...

 – Что ты думаешь о тех, зеленых? – бодро спросила я, после душа и расчесывания.

 Изелейна давно привела себя в порядок. Только вчерашняя, потная от беготни и нервозности одежда, не доставляла нам обеим приятных минут.

 На мой вопрос подруга слабо пожала плечами.

 – Путник недвусмысленно сообщил, что они – наше спасение. Но любовь не рождается из необходимости.

 – И он тебе совсем-совсем не нравится? – сама не верила, что заболтала с Изелейной как школьница с подружкой по парте.

 – Он, – она задумалась. – В нем, внутри, много боли. Кажется, она заполняет его, как вода сосуд, – она задумчиво подняла глаза к потолку. Аккуратно заплетенная рыжая коса в ярком утреннем солнце

отблескивала янтарной смолой. – Он не злой... Но в нем много противоречий. Я чувствовала их, хотя и закрыла аурное чтение эмоций. Но... он хороший.

 Сильнее комплимента из уст Изелейны я не слыхала. Не великолепный, не добрый, не замечательный. Ее "хороший" означало все это и даже больше.

 Еще ни один мужчина из нашей Вселенной не удостоился такого.

 Когда мы обе завершили утренние дела, возникла небольшая заминка.

 Что же дальше? Пойти и позвать кого-нибудь? Ждать пока за нами придут?

 Мы переглянулись, и в дверь постучали. Ответ пришел сам.

 ...

 (Мей)

 Сегодня мне хотелось зарыться лицом в подушку, завернуться в покрывало и не вставать до вечера. Но одна мысль об Изелейне, о ее золотистых глазах, улыбке, взбодрила получше ядреных тоников. Я даже

не вылез, выпрыгнул из постели и понесся приводить себя в более-менее подобающий принцу вид.

 Прохладный душ вернул самообладание, остудил горячую голову.

 Не успел расчесаться, в дверь постучали.

 – Да? – предложил я пришедшему высказаться.

 – Мей, это я, – неуверенный ответ Сэла порадовал меня.

 Из всех, кого я мог ожидать увидеть за дверью – Нонкс самый лучший выбор.

 – Заходи, – бросил я ему, откладывая гребень.

 Сэл, как и я, надел династические цвета – синий с золотым. Вальянс Диварра носили лиловый с серебряным.

 Хорошо, что я успел положить расческу на столик, в гостиной. После известия, что принес Сэл, выронил бы ее наверняка.

 – Приехал Малькольд. Раньше срока, – тихо, с сожалением в голосе предупредил Нонкс.

 Неприятно заныли скулы – я непроизвольно свел челюсти до зубовного скрежета.

 Он уже здесь... Внутри что-то оборвалось. Включилось живое воображение. Будто наяву я увидел, как отец разглагольствует об очередном провале бездарного сына. Поехал с дипломатической миссией, с

задачей помирить родину с остальными странами, а вместо этого рассорил Нийлансу и Исканду с Ямэссурой.

 Иронично, смешно и грустно. А главное – какая благодатная почва для подколок, сомнительных комплиментов горе-послу! Подытоживанию: как правильно, что неумеху Мея не выбрали главой межпланетной

делегации тогда, много веков назад. Наверняка опозорил бы Миориллию на всю Галактику. А так отделались лишь неприятностями планетарного масштаба.

 Сэл уставился на меня грустными глазами, нахмурился – понял, о чем грущу.

 – А мы его вместе встретим! – я уже отвык от его жизнерадостной поддержки, которую так обожали в посольстве. В самых ужасных ситуациях Сэл умел взбодрить, и лучился неподдельным оптимизмом. И за

что я особенно уважал его – это не было маской, бравадой, "несчастьям и врагам на зло". В отчаянных обстоятельствах он давал нам, пессимистам и реалистам, толчок, открывал второе дыхание.

 Я не поверил бодрому возгласу Сэла, но проникся им помимо воли.

 – Чего он так рано? – сварливый вопрос сорвался с губ сам собой.

 – Наверное, к завтраку спешил. Оголодал с дороги, – пошутил Нонкс. И, надо признать, удачно разрядил атмосферу.

 Я никогда не считал Сэла простачком, рубахой парнем – возможно, но только не простачком. Его внешняя бесшабашность стоила куда больше, чем вычурная собранность и серьезность других послов. Они

озадачивали инопланетников, Сэл – очаровывал. А Рэм рекламировал верианцев всему свету – блистал манерами, красотой, внутренней силой.

 Я был лишь блеклой его копией, но я старался.

 Я шел следом за Сэлом в знакомую гостевую столовую Нонксов, размышляя о том – кого увижу первым. Отца? Полукровок?

 С каждым шагом сердце все ускорялось и ускорялось, а воздух, казалось, густел, лип к горлу вязкой смолой. Или это глотка пересохла в ожидании худшего?

 Эмоции рвали меня на части. Встреча с Изелейной, которую я так ждал, о которой грезил всю ночь, и встреча с отцом, которую я бы оттянул лет на триста. Я шел туда, где столкнусь с самым прекрасным

и самым ужасным в своей жизни. Или это боги-драконы разгневались за нашу с Сэлом неучтивость к их культу и решили пошутить надо мной?

 Мы достигли цели похода, и у меня перехватило дух.

 Ватные ноги отказались передвигаться. За длинным овальным столом, справа от Айстрайнена с Хрестингерой, восседал не по обстоятельствам довольный отец. Напротив него и двух членов искандского

совета десяти... разместились полукровки.

 И как всегда, реальность превзошла все самые отвратительные прогнозы.

 Заметив меня, Малькольд откинулся на спинку кресла, кривая усмешка тронула его резко очерченные губы. Темно-зеленые глаза уставились не мигая.

 Но прежде чем поприветствовать семейное несчастье, отец убрал за спину светло-песчаные волосы, пригладил их, будто готовился к официальной церемонии.

 – Я так понимаю, пожаловал виновник всех наших неурядиц с соседями? – желтоватая бровь вздернулась к виску. Айстрайнен попытался встрять, может, возразить, но Малькольд уже сел на любимого конька.

 – Мей? Да ты хорошо ли понял мое задание? Я просил помирить нас с соседями, не ссорить. По-ми-рить. Я понимаю, что в скандалах и склоках равных тебе на всей Миориллии не сыскать. Я понимаю, что на

Миориллии осталось еще много верианских принцев, с которыми ты не успел подраться. Должно быть, ты считаешь это досадным упущением. Боюсь, даже фанатики скромно подвинутся, уступая тебе пьедестал.

Но не думаешь ли ты, что уже достаточно потряс соседей своими талантами? И пора бы остановиться, пока твои невероятные дарования не привели к катастрофе всепланетного масштаба?

 Жар бросился мне в лицо. Я боялся встретиться взглядом с Изелейной, с Сэлом. Я хотел провалиться на месте. Рухнуть к основанию дворца и разбиться насмерть.

 Нонкс неловко пожал мне руку. Не сработало.

 Отец продолжил изгаляться, перебивая Айстрайнена, который несколько раз попробовал вставить хоть слово. Вот они, изыски дипломатии, уважения к соседям – не давать им высказаться в собственном

доме. Вот у кого стоит брать уроки.

 – Наверное, ты считаешь себя очень важным, что получил вторую единственную? Как же! Единственный верианец, которому сама Вселенная даровала второй шанс! Вот только на ее месте я никогда не

связался бы с недотепой и драчуном. Милена сразу поняла, что грош тебе цена, и выбрала достойного. Может и Изелейна приглянется кому-то из Нонксов. Должно же девушке повезти на настоящего мужчину.

 Мое тело само собой рвалось в бег. Развернуться, умчаться – куда глаза глядят. Сесть в шар-мобиль и улететь в горы. Разогнаться и...

 Отец продолжал в том же духе, но резкий оклик оборвал его речь. Высокий голос журчал ручьем.

 И я непроизвольно вздрогнул – волнение поднялось, охватило. Я не мог отвести глаз от единственной, а Изелейна отчитывала отца так, как, наверное, никто и никогда. Она встала из-за стола, и

держалась как королева – гордая осанка, слегка вскинутая голова – эта женщина восхищала меня все больше.

 – Да что же это такое? – разливался по комнате ее звонкий голосок. – Мейлордин спас нас, меня, Даритту. Нас хотели похитить, а может и убить. Кто знает этих бесноватых! А вы отчитываете сына,

который вел себя как настоящий мужчина, как истинный принц! Я без звука пошла бы за ним куда угодно! И никакой другой Нонкс или как вы там сказали, мне не нужен.

 Непривычная, лихая сила разлилась по мышцам. Меня как подменили. Я выпрямился, расправил плечи и посмотрел в глаза отцу так, как не смотрел никогда прежде.

 Но опешивший Малькольд оправился быстро. Окатил Изелейну ледяным взглядом.

 – Девушка! – в его голосе слышался металл, расслабленное лицо посуровело. – Вы не понимаете, о чем говорите! Вы не знаете моего сына! Это самый непутевый, самый неудачливый принц на планете! Если

бы я попросил его сходить в соседний магазин за продуктами, наверное, он и тогда умудрился бы с кем-то подраться, и втянуть Исканду в очередные злоключения!

 Непостижимо! Слова отца больше не ранили меня в самое сердце, не заставляли ощутить собственную ничтожность, бросится вот прямо здесь и сейчас доказывать обратное.

 Я будто проснулся от многовекового сна. Смотрел на Малькольда как на циркового клоуна.

 И пока Изелейна находилась с ответом, я опередил очередное саркастическое излияние отца.

 – Не трогай ее! – эмоции не дали мне ни минуты – фраза сорвалась с губ прежде, чем привычные элегантные обороты сложились в голове. Но никто не осудил меня. Напротив, и Айстрайнен и, вздрагивавшая

в кресле Хрестингера, и даже Сэл закивали в поддержку. – Эта женщина пережила больше, чем мы можем представить, – выдохнул я, чувствуя, как воздух рвет грудь на части, а грохот сердца заглушает мой

собственный голос. – Она не обозлилась как ты, и она имеет право тут высказываться. Потому что она почетная гостья Нонксов, а, значит, почти член их семьи.

 – А еще потому, – вступился Сэл. – Что она единственная для принца, чей статус в нашей стране – почетный посол.

 Другого короля, принца, вельможного мУжа смутило бы всеобщее непонимание, возмущение, осуждение. Но отец не из таких. Вольготно развалился он в кресле, небрежно облокотился о стол, сделал глоток

трейса – травяного напитка. И заговорил, недвусмысленно давая понять, кто хозяин положения.

 – Айстрайнен, – тихий голос отца звучал вкрадчиво, со скрытой издевкой. – Насколько я понимаю, мы не в том положении, чтобы ссориться? А? Поправь меня, если я не прав. Но нам грозит война. И если

Нийланса жаждет принять врага в одиночку... я не против. Тем более, до наших границ он доберется лишь через вашу территорию! Я успею заручиться поддержкой других соседей, а Ямэссурская рать пусть

пока прочешет ваши просторы.

 Меня как в лед окунули. Айстрайнен поднялся с места, в его фиалковых глазах блеснул гнев, губы изогнулись в ярости и презрении. Изелейна как встала, так и не садилась. Хрестингера напряженно

выпрямилась, кажется, раздумывая – не подняться ли за мужем.

 Сэл сжал кулаки. И только отец продолжал сидеть. Развалился в кресле, и наблюдал за остальными, как за насекомыми, что копошатся у ног, строя свое маленькое, хрупкое жилище.

 Я понимал его, как политика, государя, но осуждал, как порядочного верианца. Впервые за сотни лет мы, искандцы, очутились на гребне волны, в выгодном положении. Продиктуем условия – соседи

задумаются. Затребуем политических и экономических послаблений – дадут, если не все, то хоть что-то. После веков изоляции, зависимости, униженности, у нас все шансы встать с колен, возвыситься над

остальными державами. Отомстить за все, что пережили после турнира.

 У Исканды нет общих границ с Ямэссурой. Нас разделяет море и Нийланса.

 Отец поступал в своем фирменном стиле. Как он "стимулировал" сыновей на подвиги, вытирая о нас ноги, как о половые тряпки, также строил и соседей, если фартило.

 Напряжение в воздухе вот-вот готово было разрядиться грандиозным скандалом.

 Не знаю чем закончился бы визит Малькольда, если бы в столовую не ворвался Бис. Я обидел его, давно, но извиниться так и не удосужился. Я все находил поводы не ехать в Нийлансу, не попадаться Бису

на глаза. И я ожидал от него праведных упреков, как минимум, честной недоброжелательности.

 Но сегодня меня удивляли буквально все. Все, кроме отца.

 – Рад видеть тебя Мейлордин в наших краях, – сказал Бис так, словно и не звучали мои несправедливые обвинения в его адрес. Улыбнулся так, как я того не заслуживал. – Ваши величества, – произнес он

в воцарившейся тишине. – Я очень извиняюсь, что прервал столь содержательную беседу, – отец дернулся, но Бис быстро продолжил. – Но у меня два известия. К нам едет король Ямэссуры, Лилларинд Хладо

Блайд, собственной персоной. А также король Оолимнии Гренсталь Драко Бласс с королевой Сиенной. Часа через два оба посольства посадят свои шары-мобили под замком Нонксов. Надеюсь, вы успеете

позавтракать и выработать общую стратегию, – мне почудилось, или на слове "общую" Бис ухмыльнулся?

 Все остыли в мгновение ока. Изелейна села, растерянно озираясь – она не ничего понимала в нашей политике. Сэл переглядывался с Дариттой. А та, скромничая, опускала глаза, но снова поднимала их на

Нонкса, чтобы одарить его мимолетным вниманием.

 И пока все обдумывали известие, Изелейна поднялась вновь и быстро подошла ко мне. Никто не ожидал этого от полукровки, и я не ожидал.

 – Я хочу сесть с тобой, Мейлордин, – сказала она – просто и легко.

 Сердца припустили, боль и тяжесть в паху не дали мне сразу сдвинуться с места.

 Но я посмотрел в глаза Изелейны и забыл обо всем. О том, что едет к нам взбешенный монарх потребовать сатисфакции за побои сына. О том, что едут на помощь друзья Нийлансы, для которых я, после

турнира, наверняка, как кость в горле. О том, что отец все еще готов окунуть меня в грязь своих язвительных замечаний. И о том, что тело ломает второе взросление.

 – Мейлордин? – позвала Изелейна.

 Я поблагодарил богов и техников за лингви-диски. Не услышать бы мне без них ее чудесные слова.

 – Я думаю, вам подойдут вон те места, – опередил меня Айстрайнен.

 Мудрости экс-короля Нийлансы завидовали многие. И не зря. Он усадил нас на пустовавшем конце стола. Теперь отцу пришлось бы наклониться, согнуться в три погибели, чтобы встретиться со мной

взглядом. Напротив, разместился Сэл, Даритта пересела рядом с ним, молчаливо давая согласие на статус единственной. Мы оба отлично понимали – пока девушки всего лишь не возражают против ухаживаний,

не берут на себя серьезных обязательств. Слишком рано.

 Но и этого было достаточно с лихвой.

 Позавтракать удалось в более-менее спокойной обстановке.

 Я знакомил Изелейну с нашими блюдами. Сэл, похоже, делал тоже для Даритты.

 Отец сосредоточенно ел, ненадолго заткнув свой фонтан красноречия завтраком. Айстрайнен с Хрестингерой хмуро перешептывались, кидая на него красноречивые взгляды. И стало мне настолько безразлично

– какое впечатление произвел на них отец, что я только диву давался. Все мое внимание, чувства, желания, сосредоточились на маленькой женщине рядом. Она забавно, как ребенок, спрашивала про наши

кушанья. Тыкала пальцем в тарелки, совала нос в стаканы, поворачивала кусочки приборами.

 И я почти не чувствовал ни жара, ни боли желания. Меня заполняло тепло, и какое-то незнакомое ощущение... Словно грелся у костра, там, в утесах унгов, после головокружительного полета на планере.

Живой огонь отгонял холод свирепых горных ветров. Недостижимая непланеристам высота отделила меня от тех, кто копошится внизу. Суетность их дел осталась там, а рядом плыли облака. И лишь щемяще-

детский восторг от пережитого полета будоражил кровь, лишь надежда на повторение.

 Глава 7

 (Путник)

 Дейтон спешил. Длинные светлые волосы растрепались так, что полукровка походил на женщину. Мелкие, очень правильные черты лица и белая-белая кожа усиливали впечатление. Ярко-оранжевые глаза, очень

большие и по-настоящему драконьи – только у него я видел этот удлиненный зрачок -нездорово поблескивали. Переживает, что Аллен накажет.

 Еще не переболел жаждой угодить Вождю. Даже после того, как почти погибла, и теперь лежала в коме араччи – та, что любил Дейтон. Им все равно не дали бы быть вместе, как и мне с Лией. Слишком

сильные у обоих поля, слишком велика опасность рождения чересчур могущественного потомства. Потомства с непредсказуемыми способностями.

 Так считал Аллен, так считали аджагары, а что говорит чужое сердце – не их проблема.

 Тонкий телом, как длинный, но гибкий стебель, Дейтон происходил из такой же вымершей расы, как и моя. Только они не виновны в Разломе. А, значит, и стыдиться ему нечего. Но работал на Аллена

полукровка не поэтому. Не за плату, о которой не было и речи – лишь еда и кров. Дейтону некуда идти. Мне, в общем-то тоже. Но я еще мог притулиться на какой-нибудь шестимерной планете – в забытом

аджагарами мире. Все ведь не упомнишь. Дейтон выживал лишь в семимерном мире, а такими владели только аджагары.

 Чуть ниже меня ростом полукровка носил странные комбинезоны, плотно облегавшие жилистое тело. Меня смущало то, насколько откровенно они сидели, не скрывая ни единой выпуклости, ни единой впадины.

У моего народа такое считалось неприличным.

 – Показывай! – выпалил полукровка.

 Я повел рукой, очерчивая масштаб ненастья. Глаза Дейтона расширились, а мои, кажется, готовы были выпасть из орбит.

 Паутина разрослась – на каждый уничтоженный мною портал, паразиты соткали еще три. Я сам ошалел от их скорости и нахальства. Даже дух перехватило.

 – Это как убирать снег во время снегопада, – расстроился Дейтон.

 – Надо решать проблему в корне, – согласился я. – А пока велю полукровкам путешествовать только короткими порталами, избегая любого истончения материи. Так они в сети не попадутся. Попробуем хотя

бы частично перекрыть ходы?

 Дейтон озадаченно пожал плечами. Я понимал его, как никто другой.

 Пока я ждал полукровку, порталы размножились, как на дрожжах. И что-то подсказывало – чем больше мы усердствуем в их уничтожении, тем все энергичней раскидывают сети паразиты.

 Но ничего не предприняв, мы навлечем на себя гнев Аллена. Разберется ли он сперва в вопросе или начнет карать, не спрашивая, не знал никто. Это зависело исключительно от настроения Вождя.

Неприятности сыпались одна за другой. И мы устали предугадывать – какая Вселенная на сей раз подсунет очередную каверзу.

 Дейтон замер, как завороженный, глядя на сеть порталов. Я тоже.

 – Спросим Аллена? – предложил он наконец.

 Я кивнул. По крайней мере, в собственном решении он сможет винить лишь себя. Аджагары здорово напортачили со вселенским равновесием, сотворив новых гадов. Отдуваются же, как обычно, другие. Жаль

полукровок, жаль верианцев. То ли за последние века я совсем раскис, то ли аджагарская мораль все больше отдавала малодушием, но я все чаще задумывался, стоит ли так самозабвенно "брать под

козырек" на каждый указ Аллена. Имеет ли смысл примеривать на себя мораль расы, которая никогда не мыслила масштабами хотя бы одной планеты. Не заботилась ни о ком, кроме материи Вселенной. Даже

детьми своими – полукровками – жертвовала без капли сожаления.

 ...

 (Рэм)

 Неприятности торопили меня. И лишь сейчас, запоздало оценил я подарок судьбы. Столетия мы с Миленой жили в мире и довольстве. Бури кризисов, шторма политических склок обходили нашу уютную семейную

гавань стороной.

 Боги подарили нам безмятежные века, отплатили за ужасы турнира, за то, что было позже.

 И вот закончились подарочные годы, и судьбы народов опять легли на мои плечи. Не главой делегации, так королем я решал их вновь.

 Бис приехал за нами с Миленой и Ламмильером, предусмотрительно захватив тройку слуг. Они загрузили вещи в шар-мобиль и закрепили ребенка в коляске, рядом с мамой. Жена светилась счастьем.

 Когда мы взлетели, Милена положила голову мне на плечо и шепнула.

 – Не думала, что снова испытаю такое, Рэм. Не переживай, у тебя получится избежать войны.

 Моя маленькая женщина снова дарила небывалые силы, уверенность.

 Я прижал ее, пока малыш мерно посапывал в перевозной коляске.

 Как я жил без Милены? Откуда черпал силы, стойкость? Я снова порадовался за Мея. Надеюсь, у него с другой единственной все сложится. Он заслужил это, за все то, что пережил. За то, что не

озлобился и приехал с миром после всех лет отчуждения.

 Мей мог убить соперника на турнире, но отпустил его. И в этом благородном поступке был для меня весь искандец.

 ...

 Шар-мобиль сел в ангар резиденции Нонсков.

 Беспокойные слуги переминались с ноги на ногу, ожидая нас, тревожно перешептывались. Близкая война будоражила их сердца, лишала самообладания.

 Отточенные, уважительные поклоны, приложенные к груди руки, не скрывали ни дрожи в ладонях, ни страха на лицах.

 Пятеро слуг проводили нас до покоев, предупредив, что в переговорной зреет склока.

 Бис усмехнулся.

 Милена отправилась кормить Ламмильера. Я приобнял ее, наблюдая, как малыш сосет грудь. В этом зрелище было что-то такое... Не знаю... Щемяще-трогательное, теплое, как шерстяной плед.

 Моя маленькая женщина и мой сыночек. Я сделаю все, чтобы вы жили в мире и довольстве.

 Взбодрившись этими мыслями, я вернулся к Бису, и он понял без слов.

 Пока мы шли по коридорам, советник вкратце поведал о том цирке, что устроил родителям Малькольд. Почти процитировал его слова Мею. Я не переставал удивляться терпению искандца. Давно бы заехал

отцу по физиономии, разобрался как мужчина с мужчиной. Теперь, после встречи с единственной – а Изелейна, судя по словам Биса благоволила ему – силы Мея должны были утроиться. Он повалил бы и

обездвижил Малькольда за мгновения.

 Крики донеслись до меня еще за три коридора до переговорной. Они то сливались в галдеж, то делились на резкие выпады. Малькольда я узнал сразу. С ним спорил отец. Громкие выпады обоих перекрывал

гневный голос Лилларинда. Советники Десяти с обеих сторон вносили свою небольшую, но шумную лепту. Гренсталь время от времени умудрялся вставить слово, из кожи вон лез, чтобы усмирить буйство

королей. Но его никто не слушал и никто не отвечал. Слава богам, хоть Драко Блассу хватало ума и мудрости не вспыхнуть злостью по этому поводу.

 – А остальные? Где Мей? Сэл? Полукровки? – обернулся я к Бису.

 – Пока решено вызывать их как свидетелей, а там посмотрим. Я оставил их с Греном. Он один сохраняет трезвый рассудок, – подтвердил Бис мои выводы.

 Что ж, король Рэммильер, вот и твоя первая проверка на вшивость.

 ...

 Я вырвался вперед, оставив Биса чуть позади. Он нагнал меня лишь у двери в переговорную, чтобы застыть в дверях.

 Я же бросился наперерез Малькольду и едва успел оттолкнуть его от Лилля.

 Как назло, оба короля когда-то были лучшими в эн-бо. Я слегка подрастерял навыки, так что не сразу смог уловить движение, бросок.