Текст книги "Параллели семейных уз (СИ)"

Автор книги: Алия Якубова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 12.

Домой мы возвратились слегка за девять. Похоже, это стало входить у нас в привычку.

Мама, встретившая нас на пороге, многозначительно посмотрела на часы, но я пропустила этот ненавязчивый намек мимо ушей. Может, мне еще и виноватой нужно себя чувствовать? Ага, сейчас!

Поняв, что это не действует, мама спросила:

– Ужинать будете?

– Непременно! – откликнулась я, скидывая дубленку.

Жрать, надо сказать, хотелось неимоверно. Все эти встречи-разговоры, оказывается, весьма способствуют аппетиту. Так что уже минут через десять мы с Ами сидели за столом. Благо остальные не стали нас ждать и уже поели.

– Ну и где же вы были? – спросила мама, передавая тарелки.

Еда всегда приводила меня в благодушное настроение, поэтому я ответила:

– Да так, прогуливались по окрестностям.

– Столько времени и на машине? – недоверчиво покосилась мама, присаживаясь на табурет.

– Ну, у каждого свое представление о свежем воздухе, – я невозмутимо пожала плечами, по-стахановски орудуя ножом и вилкой. Ами от меня не отставала.

– Ладно, – похоже, мама поняла, что этот разговор бесполезен. – Ты мобильный телефон забыла, а он просто разрывался от звонков. Я не подходила, – спешно добавила она.

– Разрывался, говоришь… – задумчиво проговорила я. – Странно…

– Ами, да ты ешь! Может, тебе еще салатику положить? – мама переключила внимание с меня на мою подопечную.

– Спасибо.

– Кушай, девочка. А то худенькая, как былиночка, – я заметила, как Ами слегка вздрогнула, когда рука мамы ласково коснулась ее волос. – Небось питаетесь в сухомятку, – и мама зыркнула в мою сторону, – С Элькой каши не сваришь!

– Каши – не сваришь, – ничуть не смутившись, согласилась, – Зато можно мясо поджарить.

– Мясная душа! – рассмеялась мама. – Порой, мне кажется, что ты бы его и сырым лопала!

Я еле сдержалась, чтобы не вякнуть: "Как ты права!". Свежее мясо и кровь пьянят нас, оборотней, лучше любого вина. Некоторые из молодых, порой, даже не сдерживаются, впадают в жор. Вот это действительно страшно.

– Ами, может, ты нездорова? – продолжала мама. – Мне кажется, ты какая-то бледненькая.

– Нет-нет, со мной все хорошо, – тотчас возразила девушка. – Спасибо, все было очень вкусно.

– Вот, Эль! А ты никогда не похвалишь!

– Я, пожалуй, пойду к себе? – то ли спросила, то ли сказала Ами и тихо вышла из кухни.

– По-моему, ее что-то тревожит, – сказала мама, глядя ей вслед.

Я ничего не сказала, но была с ней согласна. Что же так расстроило Ами? Неужели… Скорее всего так и есть…

– Мам, я пойду к ней.

– Иди, конечно. Не знаю, почему, но по-моему, твоя подруга нуждается в утешении.

Утешение… да, наверное, оно… Подумалось мне. А мама коснулась моего плеча и сказала:

– Ты действительно беспокоишься о ней, как о сестре…

– Скорее как о ребенке, – ответила я, выходя из кухни, но все же услышала:

– Когда придет время, ты станешь замечательной матерью.

Кто о чем! Но я уже взлетала по лестнице. Остановившись возле двери, я постучала, спросив:

– Ами, могу я войти?

Лишь через некоторое время я услышала "да, наверное".

Я вошла, тщательно затворив за собой дверь, и еще для надежности приперев ее стулом. Все-таки когда в двери нет замка или банальной щеколды – это большое упущение.

Моя подопечная сидела на кровати, забравшись на нее с ногами, и вид у Ами был грустный-грустный. Я была готова спорить, что в ее глазах стояли слезы.

– Что с тобой, солнышко? – спросила я, присаживаясь рядом.

– Нет-нет, ничего. Со мной все хорошо.

– Но я же вижу, что это не так, – я уж не стала напоминать, что прекрасно чувствую ложь. – Что тебя так расстроило? Может, я сделала что-то не так?

– Конечно нет! Просто… – Ами виновато опустила голову. – Просто… я вдруг почувствовала себя… одинокой.

И я поняла, как виновата перед ней. Я хотела показать Ами нормальную семью, тепло простых человеческих отношений. Но я не учла, что ей может быть очень тяжело погрузиться во все это, осознать, чего она была лишена, и каждый день видеть напоминание этого. Какая же я дура! Самонадеянная идиотка! А еще называю себя патрой! Не могу толком позаботиться даже об одной урре.

Обняв Ами, я сказала:

– Прости меня. Прости, моя дорогая.

– Простить? Но за что? – Ами встрепенулась в кольце моих рук, на ее лице отразилось полное недоумение.

– Не нужно было мне привозить тебя сюда. Этим я лишь причинила тебе боль.

– Вовсе нет! – тотчас отозвалась Ами. – Мне приятно хотя бы издали понаблюдать за нормальной жизнью.

– Но это заставляет чувствовать тебя одинокой.

– Нет, не совсем это.

– А что же тогда? Что делает тебя несчастной?

Ами обняла меня за талию, и, спрятав лицо где-то на груди, даже ниже, поговорила:

– Я вижу как ты близка своим родителям, сестре, и как они близки тебе. И я также прекрасно понимаю, что между нами такой близости не будет никогда. Я никто, приемыш без роду и племени. Я одна.

– Ты не одна. Я не раз говорила, что и прайд, и стая никогда не оставят тебя. Равно как и я всегда буду заботиться о тебе.

– Это так. Но ты заботишься обо мне потому, что считаешь себя обязанной делать это. Нас не связывают какие бы то ни было чувства. Ты просто жалеешь меня. – Я слушала ее молча. Да и что скажешь, ведь практически все так и есть.– Я пыталась хоть что-то изменить. Я готова отдать тебе всю себя, но тебе от меня ничего не нужно. Совсем ничего.

Она всхлипнула, все еще пряча лицо. А я чувствовала себя совсем растерянной, что было довольно необычно. Я не знала, что сказать, как утешить. Но мне очень хотелось хоть как-то помочь. Как бы там ни было – Ами мне не безразлична, возможно, я сама до сих пор не понимала насколько.

Так мы и сидели. Ами всхлипывала, а я не знала, что сказать. Но нужно было что-то сделать… Тогда-то я и почувствовала ветер. Ашана поднялась во мне, сливаясь с самой моей сутью. И вот я уже смотрела на мир ее глазами, глазами, наполненными серебреным светом. И я разрешила ей взять инициативу в свои руки.

Ашана погладила Ами по голове, заставляя посмотреть на себя, нежно поцеловала, как любимого ребенка, и сказала:

– Ты навсегда поселилась в моем сердце, милое дитя. Я привела твой дар в этот мир, и до скончанья веков мы с тобой объединены им. Ты – моя урра, а значит член моей семьи. Во всех твоих горестях я буду рядом, чтобы оградить от них, и во всех твоих радостях, чтобы преумножить их. Я всегда защищу, охраню, помогу тебе, как мать защищает, охраняет и помогает детям своим.

– Я правда тебе не безразлична? – подала голос Ами. – Ты заботишься обо мне не только из-за чувства долга?

Ответом ей были объятья Ашаны и мои тоже. Ветер простерся за моей спиной подобно крыльям и укутал нас обеих. Я открыла свою силу. Она коснулась Ами, проникла в нее, отыскала ее зверя, и он отозвался. Снежный барс. Он может быть грозным, но сейчас походил на котенка, тихо мурачавшего и желающего, чтобы его приласкали. Что я и сделала.

Два человека на время исчезли, растворились, уступив место двум большим кошкам. Тело осталось человеческим, но повадки стали кошачьими.

Я терлась щекой о щеку Ами, она уткнулась носиком в мои волосы и довольно урчала. В конце-концов Ами обвила меня всем телом, а ее язычок, приобредший кошачью шершавость, лизал мое лицо, пробегал по губам. И я отвечала ей. Мои руки гладили ее по спине, плечам, всему телу, – лаская, успокаивая. Я чувствовала исходящий от Ами слабый запах меха. Мне сильно захотелось ощутить его под пальцами, но я поспешно отогнала от себя эту мысль. Эдак я Ами заставлю перекинуться. Не стоит недооценивать своих способностей. Я взяла себя в руки. Кто-то из нас двоих должен был, а я патра, значит и самообладания у меня должно быть больше.

Ами урчала, даже мурлыкала. Ей это все нравилось, и она не хотела останавливаться. А я еще раз подумала о том, как же хорошо, что я подперла дверь стулом. Со стороны наше поведение можно было расценить как прелюдию, нечто весьма эротическое, даже пропитанное сексом. Но на самом деле секс здесь вовсе не при чем. Лишь нежность и, считай, семейные чувства. Ами для меня как младшая сестра. А различные прикосновения, облизывания – среди кошек, больших или маленьких, дело обычное. И среди оборотней-кошачьих и отчасти вервольфов, тоже. Я поначалу тоже дергалась, но потом поняла, что это неотъемлемая составляющая нашей сути. Мы так утешаем, ласкаем, даже лечим. Именно в этих прикосновениях и рождается единство прайда или стаи.

Тем временем буря прошла. Я чувствовала, как сердечко Ами покидают печали и тревоги, и наполняют умиротворение и спокойствие. Она затихла, обняв меня за талию. Ее руки проникли под мой свитер и касались голого тела. Это так же усиливало контакт наших сил.

В конце-концов я попыталась отстраниться, но Ами лишь теснее прижалась ко мне. Она распахнула глаза и спросила, по-прежнему не размыкая рук:

– Я ведь твоя урра?

– Да, солнышко. Ты моя урра, ты входишь в мой прайд.

– И ты будешь заботиться обо мне?

– Конечно. Никто не посмеет обидеть тебя – иначе будет отвечать передо мной и прайдом. И ты не одинока.

– Теперь я знаю, – довольно вздохнула Ами. – Ты моя семья. И другой мне не надо. Я рада принадлежать тебе.

– Разве, чтобы иметь близкие отношения, обязательно нужно принадлежать кому-то? – мне опять не понравилось то, куда завернул наш разговор.

– Ты опять сердишься, – насупилась Ами. – Ты всегда сердишься, когда я говорю такое. Но я ведь правда хочу быть твоей. Я готова для тебя на все. Ты лишь скажи.

– Мне ничего от тебя не нужно, Ами. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Ведь друзьям нужно желать счастья.

– И я твой друг? – довольно улыбнулась Ами.

– Да, – я сама только что поняла, что это действительно так. Как-то само собой получилось, что она перешагнула грань просто подопечной. Пусть у нас не так уж много общего, но Ами мой друг.

– Я рада, – умиротворенно произнесла девушка. – Ведь ты для меня самый родной человек.

– А теперь можешь меня отпустить? Спать пора.

Ами с явной неохотой разжала кольцо своих рук, обронив:

– Ты идешь е себе?

– Ну да. Куда же еще?

– Останься, – это она проговорила очень тихо, но я услышала. Ами походила на маленького котенка, которому обязательно нужен теплый бок рядом, чтобы уснуть спокойно. При всех пережитых испытаниях в ней оставалось еще слишком много детского. И это настораживало.

Но сегодня, окинув взглядом Ами и раздвижной диван, я подумала, что возможно исключение. А посему сказала:

– Ладно. Этой ночью я могу поспать здесь, – Ами прям вся просияла. – Пойду кое-что захвачу из своей комнаты, заодно в душ заскочу, и вернусь.

– Я буду ждать.

Глава 13.

Только войдя в свои «апартаменты» я вспомнила, как мама за ужином говорила, что мне кто-то звонил. Кинувшись к мобильнику, я увидела, что это был Андре. Так, уже интересно. Что ж, перезвоним. Причем перезвонила я тоже с мобильного. Конспирация блин!

– Да? – в трубке возник голос Андре, который не спутаешь ни с кем другим, и мир сразу стал как-то светлее. Вот черт!

– Привет. Ты звонил?

– Лео! Да, звонил.

– Что-то случилось?

– Нет. Просто я разуверился, что ты позвонишь сама. А мне безумно захотелось хотя бы услышать твой голос!

– Правда? – я спросила тихо, почти робко. Все оттого, что у меня все еще бежали щекочущие мурашки от его дразнящего голоса. Даже по телефону эффект был такой, словно я куталась в шелковую простынь.

– Конечно! Как бы я хотел оказаться рядом. Обнять, поцеловать…

– Перестань! Хорош голосом играться. А то какой-то секс по телефону получается!

– Тебе же нравится!

– И что?

– Одно твое слово – и я примчусь. И это все может стать реальностью!

– Предложение заманчивое – но нет. И закрыли эту тему.

– Ладно, – недовольно пробурчал Андре. Но больше так, для плезиру. – Как тебя дома-то приняли?

– Нормально. Тепло. Ковровой дорожки, правда, не было. Ну да это не трагедия.

– Когда вернешься – я тебе ковровую дорожку обеспечу. Даже хлеб-соль, если хочешь, – и уже тихо, на грани интимного, – Ведь ты же вернешься?…

– Куда ж я денусь? – неужели он думает, что я и правда могу здесь остаться? Да нет, наверное… ведь Андре меня хорошо знает. – Конечно вернусь. Недели через полторы.

– Точно? – го голос все-таки звучал как-то недоверчиво.

– Точно. Зуб даю!

– Я буду ждать. Мне тебя не хватает. Я бы хотел сейчас быть рядом с тобой…

– Не начинай снова. Мы вроде уже все выяснили.

– Ладно, не буду. Но ты звони. Я же беспокоюсь о тебе.

– Хорошо, буду звонить. Я вообще-то спать собиралась…

– Тогда сладких тебе снов. Может, я тебе приснюсь…

– Только не надо с магией химичить!

На это Андре тихо рассмеялся, и меня словно пушинками обволокло. Изумительное чувство.

– Хорошо. Спокойной ночи, свет очей моих.

– Спокойной ночи.

Я отключилась. Черт побери! С этим воздержанием определенно пора завязывать! А то в моей тяге к Андре уже есть что-то патологическое. А если это и потом не пройдет? Так, все! В душ! Все в душ!

Я мылась и почему-то напевала: "Сердце красавицы склонно к измене…". К чему бы это? Вряд ли к дождю. Правда, когда я из душа вышла, мне уже только спать хотелось. Поэтому я взяла подушку, мобильный (чтоб он здесь, если что, не трезвонил. Кстати, надо на подзарядку поставить) и пошла к Ами.

Когда я вошла, свет в комнате был выключен. Я не стала включать. Зачем? Что я, без него не вижу, что ли? На всякий случай я опять подперла дверь стулом. Пусть будет. Так мне лично спокойнее.

Сначала я подумала, что Ами уже спит, но оказалось, что это не так. Она сидела на постели, на коленях (очень по-восточному, надо заменить), а светлые волосы покрывалом окутывали голые плечи. Одежды на ней не наблюдалось. Хм… Может, она предпочитает спать голой? Да вроде раньше я этого не замечала… Ну да ее дело.

В этот момент тишину прорезал тихий, но отнюдь не робкий голос Ами:

– Я ждала тебя, Лео.

– Но я же сказала, что приду.

– Да, – согласно кивнула Ами и улыбнулась. Но то была совсем другая улыбка. Улыбка соблазнительницы. Странно было видеть ее у Ами. До этого мне такое доводилось видеть лишь однажды, поэтому я осторожно поинтересовалась:

– Ты что-то задумала?

– Ты же пришла разделить со мной постель…

– Да, – и тут до меня стало кое-что доходить. – Постой! Я пришла именно разделить с тобой постель. В смысле спать вместе, – черт, в голове крутились только объяснения с применением ненормативной лексики. Наконец, я выдала, – Ну просто спать.

– Я буду рада доставить тебе удовольствие, – абсолютно невозмутимо проговорила Ами. И я видела, что она в самом деле действует… как бы это получше выразиться… из лучших побуждений.

Я покачала головой, выдохнув:

– Мы ведь уже говорили с тобой на эту тему. Я сказала, что мне от тебя ничего такого не нужно.

– Неужели мое тело противно тебе? – говоря это, Ами откинула за спину волосы, словно желая, чтобы я лучше ее рассмотрела и приняла решение.

– Нет, вовсе нет. Ты очень красивая. Но я не люблю тебя. В смысле, не люблю как женщину.

– Я это знаю, – мой ответ ничуть не смутил Ами. – Но это меня нисколько не обижает. Я просто хочу доставить тебе удовольствие. Ты – моя патра, и это честь разделить с тобой ложе. Я вовсе не требую никаких обязательств, – никогда не думала, что увижу у Ами такой взгляд. Она смотрела на меня как на неразумного ребенка, который отказывается от большого вкусного мороженого. Аналогия, конечно, так себе, но вы меня поняли.

– Но я так не могу, – кое-как выдавила я из себя, бросив подушку на кровать.

– Почему? Я же чувствую, что тебя останавливает вовсе не то, что я женщина, – мда, а ведь можно было этим отмазаться! Хотя нет! Ами оборотень, и почувствовала бы ложь. Да, чертовски сложно быть дипломатом среди своих! Это тебе не с подругами: сказал "нет", и тебе сразу поверили. Тут нужно, чтобы "нет" правдой было.

Пока я над этим думала, Ами встала с постели и направилась ко мне. Двигалась она очень грациозно, скорее как кошка, а не как человек. Под упругой кожей плавно перекатывались мускулы. В темноте комнаты Ами казалась эфирной, какой-то нереальной.

Пока я раскидывала мозгами, придумывая такие аргументы, чтобы они еще и ее не обидели, Ами медленно обошла меня вокруг. Потом обняла меня сзади за талию, прижавшись всем телом. Я ощутила упругость ее грудей, и даже то, что ее соски набухли и отвердели. А руки Ами нежно, но настойчиво забрались под куртку моей пижамы и устремились вверх.

Честно говоря, это нашло некоторый отклик моего тела. Но я же не железная! Надо было что-то делать, пока мы действительно не переспали. Я этого не хотела, а что хотело мое тело – это уже неважно. Поэтому я развернулась, может быть даже слишком резко, и, взяв руки Ами в свои, сказала:

– Не надо. Правда, не стоит.

– Обещаю, тебе будет хорошо, – продолжала настаивать она.

– Знаю, но я не хочу.

– Почему? Я ведь чувствую твое вожделение. Так отдайся ему.

Вожделение… еще бы! Сначала Андре, теперь вот она… Тут уж никакой силы воли не хватит! Но нет! Искушение, конечно, велико, но не обязательно ему поддаваться. Поэтому, дав по шапке собственному либидо и собрав волю в кулак, я сказала:

– Нет. Я так не могу.

– Я знаю, какие отношения у тебя с Андре. Поверь, я ни на что не претендую.

– Все равно. Это будет не честно по отношению к нему и к тебе тоже. Я не хочу использовать тебя. Мне не нужно от тебя этого. И давай закроем тему. Пошли спать.

– Но…

– Ш-ш-ш, – я прижала палец к ее губам. – Разговор окончен. Не вынуждай меня уйти к себе.

– Нет, не уходи! – тотчас сказала Ами, схватив меня за руки.

– Тогда давай спать.

Все-таки раскладной диван – великая вещь! Места даже для двоих с избытком. Ами свернулась у стены калачиком, словно теперь боялась лишний раз прикоснуться ко мне. А в ответ на мой вопросительный взгляд сказала:

– Если хочешь, я оденусь…

– Нет, если тебе так удобно – не нужно. Вот только ты так не замерзнешь?

– Не беспокойся обо мне, – улыбнулась Ами.

Конечно же, вскоре у нее были ледяные ноги. К тому же, накрываясь одним одеялом на двоих весьма затруднительно сохранять пионерскую дистанцию – банально дует. Поэтому я первая пошла на сближение. Придвинувшись к Ами вплотную, я обняла ее, согревая собственным телом, и еще получше укрыла нас одеялом. Так, тесно прижавшись друг к другу, мы и уснули.

Это чем-то походило на отдых с прайдом и стаей. Обычно, совершая наши охотничьи вылазки, мы после охоты бываем так утомлены, что ложимся отдыхать в общем зале, а иногда даже в лесу (летом конечно). В такие моменты вокруг меня собирается весь прайд, и мы устраиваемся одной кучей. Многие, бывает, остаются в зверином облике. Причем волков спать с нами мои обычно не пускают. Мы как бы с ними, но и отдельно. Доступ к нам открыт только Иветте и Глории.

В такие моменты обычно чувствуешь себя свободно и легко. Воистину среди своих.

Глава 14.

Проснулась я оттого, что солнце просто ослепило меня. Некоторое время я отчаянно жмурилась, не желая просыпаться, но потом смирилась и лениво открыла глаза. Мой взгляд первым делом упал на окно. Неторопливое зимнее солнце только начинало свой путь по пронзительно-ясному голубому небу. Даже удивительно, насколько чудный денек выдался! Прям солнце встало выше ели, время… да, а сколько времени? Так, почти одиннадцать… Надо вставать, наверное…

Но это оказалось не так-то просто. Ами мирно сопела рядом, положив голову мне на грудь и обхватив талию, да еще и одну ногу на меня закинув. Словно она боялась оторваться от меня даже во сне.

Сейчас Ами казалась такой невинной. Чистое дитя. Даже не верится, что ей довелось столько пережить! Милый котенок.

Улыбнувшись, я поцеловала ее в обе щеки и начала потихоньку выбираться из кровати. Конечно, у меня не получилось не разбудить Ами. У нас, у оборотней, весьма острый слух.

Ами улыбнулась мне сонной улыбкой, потом сладко потянулась, совсем как кошка, и села на кровати.

– Доброе утро, Лео.

– Доброе утро.

– Спасибо, что провела эту ночь со мной. Надеюсь, ты тоже выспалась, я тебе не мешала.

– Все замечательно. Спала как младенец. Ладной, пойду я к себе. Душ приму, оденусь.

– Да, конечно.

– Встретимся за завтраком.

Я разобрала наши баррикады и юркнула в свою комнату, благо она находилась рядом. Не знаю, заметил ли кто-нибудь тот малопримечательный факт, что я ночевала не у себя, но усугублять я не хотела. Если напрямую спросят – скажу, а так, меньше знают – лучше спят. Ведь люди, даже самые близкие, склонны скорее поверить в худшее.

Душ, почистить зубы, одеться – все это заняло минут двадцать, и вот я уже направилась на кухню. Сегодня в честь выходного дня, вся семья собралась за завтраком. Папа читал газету, не отвлекаясь от еды, которую ему методично подсовывала мама. Тина лениво ковырялась в тарелке, а рядом с ней сидела Ами, гипнотизируя взглядом чашку с чаем. Я знаю, что она, как и я, не любит очень горячий.

– Доброе утро всем, – сказала я, усаживаясь за стол.

– Доброе утро, дочка. Ты кашу будешь?

– Нет! – я едва не добавила "ни за что!". Ненавижу каши!

Я намазала себе бутерброд и налила чаю, этим и ограничилась. На что мама не выдержала и сказала:

– Это что, все?

– Ну да.

– А может…

– Нет, этого вполне достаточно. И ненужно начинать сказки про мой растущий организм.

– Как знаешь, – фыркнула мама. – Тебе же голодной ходить.

– Угу, – только и сказала я.

Дальше завтрак продолжился молча. До тех пор, пока папа не отложил газету и не спросил:

– И все-таки, Эля, какие у тебя дальнейшие планы?

– В смысле?

– В смысле жизни.

– Обычные. Продолжать любимое дело, – ответила я, а про себя подумала, что если они опять начнут о замужестве – я повешусь!

– Просто я хочу понять твою жизненную позицию. Замуж ты не хочешь, – ну вот! Я же вам говорила! Да здравствует веревка пушистая! – Детей тоже. Ты что, собираешься отдавать всю себя работе?

– Пока да. И, если честно, я не выстраиваю планы на пятилетку вперед. Не люблю загадывать – так меньше разочарований.

– Нельзя же быть таким трудоголиком! – мда, похоже, мама провела над папой воспитательную работу. – Я понимаю, мужчины, но ты же женщина!

– Пап, вот только не надо таких сравнений! На самом деле они очень обидные. И потом, ты спросил – я ответила. Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом. Например о том, что завтра Новый Год в конце концов!

– Вот именно! – поддержала Тина. – Как справлять будем?

– В тихом семейном кругу, – безапелляционно заявила мама. – Если, конечно, кое-кто не слиняет, – и она выразительно посмотрела на меня.

– Не слиняю, – усмехнулась я. На меня такие взгляды давно не действуют. – Мы с Ами сегодня вечером слиняем, до утра.

– Куда это вы собрались? – поинтересовался папа.

– На одну милую вечеринку к друзьям по партии, – с улыбкой ответила я. Все-таки ложь порой просто необходима.

– Я тоже хочу! – тотчас встряла Тина.

– Там собираются члены не твоей партии, – шутливо возразила я, незаметно пнув сестру под столом. Она тотчас все поняла и заткнулась.

– Что-то ты, дочка, темнишь, – покачала головой мама. – Не нравятся мне эти ваши вечерне-ночные прогулки.

– Ну что ж теперь, – пожала я плечами. – Столько лет не виделись – есть о чем поговорить.

– А, тебя не переубедишь. Ты хоть до вечера-то дома будешь?

– Буду. А что?

– Хочу привлечь к общественным работам.

– Это к каким? – насторожилась я.

– До Нового Года осталось совсем ничего, а у меня еще куча дел: продукты докупить, кое-что приготовить, в доме порядок навести, а то полный кавардак.

Мы с папой и Тиной переглянулись. В наших взглядах читалось одно: дело запахло жареным. Общественные работы ожидаются еще те. Поэтому я первая сказала:

– Чур я иду по магазинам!

Папа и Тина обреченно вздохнули, так как мама сказала:

– Хорошо. Я напишу тебе список. Остальные тогда помогут мне по дому.

Из всех нас с радостью на это согласилась только Ами. Что, конечно же, привело маму в восторг, а на нас она посмотрела с укором, мол какие мы все редиски. Ну да какие есть.

Через час меня с нехилым списком в зубах выпихнули из родимого дома. Купить нужно было столько, что без машины ну никак не обойтись, так как я не осьминог, чтобы унести сразу столько пакетов.

Опять супермаркет, и опять в час домохозяек! Нет, эти вопящие дети меня с ума сведут! Ладно, морду ящиком и делаем свое дело. Интересно, мне одной тележки хватит?

Вот уже почти все вычеркнуто из списка, когда кто-то окликнул меня:

– Нора!

Я обернулась, походя вспоминая, что только один человек называл меня так. Рональд, или просто Ронни. Мой бывший жених.

Так и есть! Я сразу же узнала его. Ты же каштановые волосы, насмешливые карие глаза, с той же фигурой спортсмена. Правда сейчас ее едва ли не полностью скрывало длинное пальто. А вот плечи стали сутуловаты. И вообще он смотрелся не так блестяще, как пять лет назад. К тому же сейчас мне было с кем сравнить.

– Рональд?

– Вот уж не ожидал встретиться с тобой вот так, Нора! Я слышал, что ты уехала в столицу.

– Так и есть. Я приехала навестить родителей.

– А-а, понятно. Ты так изменилась! – блин, еще разу слышу эту фразу – в глаз дам! Но вслух я сказала:

– Все меняются.

– Но тебя прям не узнать. Хотя, вынужден признать, так даже лучше. Ты стала какой-то… более уверенной в себе что ли…

– Это лучше, чем быть тряпкой, – я не понимала, что ему от меня нужною. Уж мне-то от него точно ничего. Сейчас, стоя перед Рональдом, я ясно поняла, что больше не испытываю к нему никаких чувств. Абсолютно никаких. Он мне безразличен. Да, когда-то я его любила и очень переживала, когда он меня бросил (переживала не то слово как). Но любовь прошла – завяли помидоры.

– Ты замужем?

– Нет.

– Есть кто-нибудь?

– Прости, но мне кажется, что это не твое дело, – я старалась быть вежливой, но мое терпение не безгранично, и оно неумолимо заканчивалось.

– А я вот разведен.

– Вот как.

– Это все, что ты можешь сказать? – казалось, он удивился.

– А что мне еще говорить? Это твои дела, меня они не касаются.

– Нора, неужели ты до сих пор злишься на меня, за то, что я тогда…

– Нет, все это в прошлом, – холодно ответила я. – Теперь ты мне просто безразличен. А сейчас извини, я пришла сюда за покупками.

Я покатила тележку дальше. Из списка еще не все было вычеркнуто. Нет, Ронни не помчался за мной, а так и остался стоять. Честно говоря, я была этому рада.

Хотя, признаться, эта встреча немного выбила меня из колеи. Я предполагала, что подобное может произойти, но все-таки она застала меня врасплох. Правда я была довольна, что послала Рональда в попу языком Эзопа. Но больше общаться с ним не хотелось. Слишком противоречивые чувства он у меня вызывал, даже скорее воспоминания.

Пока я грузила покупки в машину, этот разговор не шел у меня из головы. Вот черт! Ну нет, больше я не позволю Рональду пустить мою жизнь под откос! С глаз долой – из сердца вон. Но одно сожаление все же было – я так и не съездила ему по роже. Хотя, поступи я так, – могла бы сломать ему шею.

Но подобное сожаление оказалось недолговечно. Добравшись до дома, я уже и думать забыла о Рональде. Меня ждали дела поважнее. Например, семейная подготовка к Новому Году и предстоящая охота.

Когда я вернулась, мама с Ами на кухне что-то готовили. Похоже, мама нашла себе ученицу. Я не питала особой страсти к кулинарии, Тина могла, но лишь под настроение, которое случалось нечасто. А вот Ами, кажется, это нравится. Во всяком случае, она улыбалась, а это не могло не радовать.

– Эля, ты уже вернулась? Так быстро! – всплеснула руками мама.

– Лео, давай я тебе помогу, – тут же кинулась ко мне Ами.

– Да, не помешало бы, – согласилась я. – Этих пакетов целое море. Надеюсь, я все купила.

– Ну, если что-то и пропустила – ничего страшного, – улыбнулась мама, выкладывая продукты из тех пакетов, что я уже принесла.

Мы, наверно, час рассовывали покупки. Закончили лишь к обеду, за которым мама не преминула заметить:

– Ами мне сегодня очень помогла с обедом. Она настоящий кулинар, не то что некоторые.

– А я никогда и не утверждала, что люблю готовить, – согласилась я. К чему отрицать очевидное? – Зато я могу гвоздь забить, да и вообще. И с голоду пока не умерла.

– Чудом, наверное, – усмехнулась мама. А папа лишь отметил:

– Пацаном была – пацаном и осталась.

Я вынуждена признать, что где-то он прав.

После обеда мы закончили уборку – весь дом вылизали, и наконец-то получили передышку. Но нам с Ами уже пора было собираться.

В этот раз я, вместе с запасным комплектом одежды, взяла еще бумажные полотенца и большую бутылку с водой. Я всегда так делаю, когда выезжаю на охоту одна или со стаей. Зачастую, когда перекидываешься, не успеваешь раздеться. Да и душевых в лесу нет.

По той же причине мы с Ами оделись довольно скромно: джинсы, свитера – в те, что не особо жалко. Ами тоже взяла запасную одежду. Подумав, я добавила ко всему этому еще и одеяло. Зима все-таки. Все, теперь можно было ехать.