Текст книги "Дети ночи: Печать Феникса"

Автор книги: Алия Якубова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

Глава 20.

К себе Кетан вернулась успокоенная и впервые за последнее время ей снились не кошмары, а просто сон. И проснулась она в хорошем настроении. Правда его подпортила необходимость вновь облачаться в наряд наложницы.

День прошел довольно обыденно. Как и обычно, дважды заходила Ариэль. Причем ни словом, ни полсловом не обмолвилась о вчерашних событиях. Словно и не было ничего.

А вечером… вечером пришел Лазель. Не велел привести к себе, а просто пришел. Беззаботный и веселый, от чего выглядел даже моложе своих лет, если бы не глаза. Кетан вновь поразила их древняя мудрость. Но этот диссонанс ощущался лишь краткий миг, потом… сглаживалось как-то. Девушка не смогла бы объяснить, как он это делал.

– Привет, – так просто и по-домашнему.

– Добрый вечер, – Кетан стояла, не зная, как толком себя правильно вести.

– Весь этот официоз можешь опустить, – благодушно разрешил Лазель. – Вообще, когда рядом никого нет, то можешь просто обращаться ко мне на "ты" или по имени. Ты его помнишь или представиться еще раз?

– Лазель…

– Верно. Вот и чудно, вот и замечательно, – он улыбнулся, и от одного этого уже можно было растаять. – Предлагаю не сидеть в душной комнате, а отправиться на прогулку в сад. Ты там была?

– Да… пару раз.

– Вот и хорошо. Идем. Чадру можешь оставить здесь – ты же со мной.

Кетан радостно отшвырнула ставший уже ненавистным кусок материи. Лазель усмехнулся этому жесту, проговорив:

– Что, достало?

– Да, – вздохнула девушка.

– Понимаю. Одежда наложницы совсем не в твоем стиле и тебе не по вкусу. Завтра пришлю к тебе портного, закажешь у него то, что тебе нравиться.

– Что угодно? – подозрительно переспросила Кетан.

– Что угодно, – подтвердил вампир и вывел наложницу на улицу, в сад. Та хранила молчаливую задумчивость, пока не сказала:

– Ты так щедр.

– Больше практичен. Ну кому будет легче, если ты будешь расстраиваться от одного своего внешнего вида? Никому. Так что ходи в чем хочешь, хоть в звериной шкуре.

Кетан хихикнула. Лазель тоже улыбнулся и осторожно взял ее за руку. От него не утаилось, что девушка на миг замерла, вся сжалась, но не отстранилась. Уже хорошо. Вампир спросил:

– Ты так и не решила, чем бы тебе хотелось заниматься?

– Нет еще, – покачала головой наложница. – Я не сильна во всяких женских занятиях, да и не по нутру они мне. Приходилось заниматься лишь по необходимости.

– Ну, не обязательно выбирать "женские занятия", как ты говоришь. Мне интересно, что тебе нравиться. Я достаточно богат, чтобы, если мне понадобиться белошвейка или кухарка, просто нанять их. Так что думай. А пока наставники займутся твоим образованием.

Так, в неспешной беседе, проходила их прогулка. Кетан не переставала удивляться, как ей легко с Лазелем. Она почти не чувствовала дискомфорта. К тому же вел он себя более чем учтиво. Будто она и не его рабыня вовсе, а невеста какая-нибудь. Он как никто мог дать почувствовать себя особенной.

Глава 21.

Лазель сдержал слово, и на следующий день, практически с утра, явился портной. Потом Кетан познакомилась со своими наставниками. А вечером господин пришел к своей наложнице, и опять даже не намекал на выполнение ею своих прямых обязанностей. Они снова говорили.

Эти встречи стали регулярными, во время них Кетан незаметно для себя самой рассказывала Лазель всю свою жизнь, а он говорил о разных интересных вещах, устраивал экскурсии в свою библиотеку и кабинет, где хранились трофеи едва ли не со всего мира, учил верховой езде (хотя тут учения особого не требовалось), и они совершали конные прогулки по острову. Ни с одной из своих наложниц он не проводил столько времени.

И постепенно Кетан стала с нетерпением ждать этих встреч, и ее тело уже не так болезненно реагировало на его случайные прикосновения. Хотя на большее пока была неспособна – мгновенно закрывалась.

А сам Лазель, хоть по-прежнему и не обходил вниманием других наложниц, мысленно всегда помнил о Кетан. Она стала как наваждение. Запах ее кожи, биение сердца готовы были свести с ума. И однажды он допустил оплошность.

Это произошло за два дня до того, как Лазель должен был отправиться в очередной рейд на Серене.

Он, как уже стало традицией, вечером зашел к Кетан. Та сидела перед зеркалом, пытаясь привести волосы в порядок – она так и не захотела их снова отращивать, чем нисколько не разочаровала вампира.

Лазель откровенно залюбовался длинной точеной шеей и бархатистой смуглой кожей. Особое внимание привлекала бьющаяся под кожей жилка. Более восхитительного и завораживающего зрелища для Лазель сейчас просто не существовало. О небо, как же хотелось приникнуть к этой жилке!

В этот раз разум не выдержал борьбы с жаждой и желанием. Лазель немного опомнился, когда его пальцы уже осторожно гладили шею Кетан. Девушка вздрогнула и посмотрела ему в глаза. Скорее удивленно, чем испуганно. И сегодня Лазель решил не останавливаться, и ответил ей открытым взглядом – взглядом вампира.

Его глаза тотчас захватили Кетан, затягивая в этот зеленый омут, обещая неземные блаженства. И девушка поддалась. Ее взгляд сначала стал рассеянным, и потом каким-то пустым – грезы вампира взяли верх.

В тот самый миг два острых клыка проткнули нежную кожу, добравшись до самого источника жизни. Лазель вместе со своей жертвой испытывал невероятное блаженство. Очень давно он не чувствовал такого удовольствия от крови. Чувствовать этот сладковто-медный вкус, разливающийся по каждой клеточке организма.

Напиток жизни, одного глотка которого оказалось достаточно, чтобы насытиться. И все же Лазель с трудом заставил себя отстраниться.

С шумным вздохом слизнув последние капли, вампир подхватил обмякшее тело Кетан на руки и отнес на кровать. На губах девушки играла улыбка. Лазель был рад, что ему удалось навеять приятные грезы. Осталось только придумать, что он скажет, когда та очнется.

Об этом Лазель и задумался, сидя возле кровати Кетан. Но прошло всего ничего, как девушка заворочалась, открыла глаза, попыталась оценить обстановку и сесть, но это оказалось слишком резким движением для того, кто только что потерял немалое количество крови. Вновь откинувшись на подушки, она спросила у Лазель, так как успела убедиться, что он рядом:

– Что случилось? Почему я в кровати? Моя голова… все как в тумане… – Кетан потерла виски. И вдруг, словно вспышка обожгла разум. – Ты… ты пил мою кровь! Ты…

Своими словами она просто ошеломила Лазель. Но он прожил достаточное количество лет, чтобы понять, что к чему. Кетан оказалась принадлежащей к тому исключительно редкому проценту людей, которые имунны к чарам вампиров. Он знал, что подобное бывает, но на практике столкнулся впервые.

А теперь думать и рассуждать нужно было быстро. Вряд ли получится, если заявить, что все просто почудилось. Лазель вздохнул и сказал:

– Да. Я – вампир.

Кетан инстинктивно схватилась за горло, и почти сразу же чуткие пальцы нащупали две чуть припухшие ранки над сонной артерией. Девушка ойкнула, ее взгляд потемнел. Наконец, она спросила:

– Но… почему?

– Что почему? – удивленно переспросил Лазель, огорошенный этим вопросом.

– Почему… я? Как такое вообще возможно?

– Ты не представляешь, как притягательна твоя кровь. Я не смог устоять… больше. Хотя я понимаю, что это не ахти какое оправдание. Я утешаю себя лишь тем, что не причинил тебе боли. Ведь это было не лишено приятных моментов?

– Да, но… – стушевалась Кетан.

– Но это не отменяет суровой правды моей сущности, это так. Ты не должна была узнать все так, – "вообще не должна была узнать" – додумал про себя Лазель.

– Ты… не человек?

– Нет. И никогда не был. Я родился таким. Очень давно.

– Давно?

– Да. Мое тело всегда будет выглядеть чуть за двадцать – столько мне было, когда я прошел посвящение. Но на самом деле я гораздо старше.

– Ты уже старик?

– Для нас не существует старости, но если тебе интересно, то я родился еще в прошлом тысячелетии.

– И все это время… – ошеломленно протянула Кетан.

– Да, с момента инициации единственная моя пища – это кровь.

– И остальные наложницы…

– Кровь нужна мне далеко не каждый день, и все-таки я не хочу возлагать это бремя только на одну, поэтому я и завел себе сераль.

– А они знают?

– Нет. Каждая думает, что я просто провожу с ней ночь. Такое тоже бывает. Но о моих… гастрономических пристрастиях не знают. Это определенные чары. Ты бы тоже не вспомнила, но у тебя редкий случай иммунитета к этим чарам, – Лазель и сам не знал, почему объясняет все так подробно. Но темнить как-то не хотелось.

–А меня ты тоже купил для удовлетворения своего голода?

– Нет, как ни сложно в это поверить. Просто я слишком хорошо понимала, что иначе ты погибнешь. Это незамедлительно последует, если тебя сломают. А это почти удалось.

– Значит, тебе стало меня жалко? – взгляд Кетан стал жестче.

– Скорее, восхитился силой воли. Мне очень захотелось вернуть тебя в лоно жизни. Я и подумать не мог, что твоя кровь так сильно соблазнит меня, – тут Лазель немного лукавил. – Я не хотел, чтобы ты узнала мою истинную суть. И уж тем более не вот так.

– Не человек, вампир… – как-то странно вздохнула Кетан, нервным жестом поправляя рукав.

– Да, так оно и есть, и этого не изменить. Мне жаль, что так получилось, но мне некого винить кроме себя. Завтра я отплываю по делам. Вернусь через неделю. У тебя как раз будет время обдумать то, что ты сегодня узнала. Если более не захочешь меня видеть – просто дай мне знать через кого-нибудь.

С этими словами Лазель поднялся и удалился, полностью сохраняя лицо. Не зря он был мастером держать под контролем любые свои эмоции. До определенной степени, конечно.

Кетан осталась одна. Чуть переведя дух, она встала и подошла к зеркалу, внимательно рассмотривая шею. Припухлость уже прошла, остались лишь две бледные дырочки, которые уменьшались на глазах. Ни засоса, ничего подобного. Все очень чисто. А еще Кетан подумала, что незадолго до укуса Лазель прекрасно отражался в зеркале.

До всего этого наложница и представить не могла, что ее господин может оказаться не человеком. Да, он приходил к ней в основном после захода солнца, но не всегда Она никогда не видела, чтобы он ел, правда не дело наложницы делить трапезу с господином. И, тем не менее, он вампир. Создание ночи, пьющее кровь своих жертв.

Девушку прям передернуло от этих воспоминаний и тех сладострастных ощущений, что навеяли его чары. Как она сможет теперь смотреть на него, разговаривать? Он сказал подумать, но о чем? Кетан трудно было принять это новое знание.

На следующий день Лазель, как и говорил, отправился в море. Отправился с тяжелым сердцем, хотя для себя решил: чему быть – того не миновать. Так что "Серена" на всех парусах рассекала морские волны.

Глава 22.

Кетан все еще беспокоило узнанное о Лазеле, но уже на третий день пришлось признать, что ей его все-таки не хватает. Она скучает по его визитам, разговорам… Но он вампир, этого не изменить. И вряд ли удастся это принять.

Еще пару дней Кетан изводилась от тоски и непонимания, и уже почти решила, что ответом господину будет, что она не может принять его суть, когда "Серена" неожиданно вернулась в порт.

О том, что что-то не так, Кетан догадалась почти сразу, так как в доме поднялась ужасная суета: забегали слуги и охранники, пятерка всадников помчалась в порт. Вернулись они уже не одни.

Гонимая жаждой узнать, что же произошло, Кетан, воспользовавшись общей суматохой, покинула сераль и прокралась на половину господина. Только она успела укрыться в нише, как в коридоре послышался топот многочисленных ног.

Первой показалась Ариэль. В мужском платье, вся какая-то всклокоченная, глаза горят. Она стремительно шла по коридору поминутно оглядываясь назад. За ней четверо охранников тащили кого-то на плаще как на носилках. Кетан сразу же поняла – кого по растрепанным кудрям и по бледным чертам. Лазель. И еле сдержала крик.

Ее господин, казалось, не подавал признаков жизни. Страшно бледный, вся, некогда белоснежная, рубашка пропитана кровью. И, как апофеоз скорбного образа, торчащий из груди кинжал.

Все это в секунду пронеслось перед глазами Кетан, так как Ариэль постоянно подгоняла охрану:

– Давайте, скорее! Несите Лазеля в его комнаты. Да аккуратнее! – они скрылись за дверями комнат, и уже оттуда раздалось, – Пусть принесут воды, полотенец и чистых бинтов. Живо! И никого сюда потом не пускать!

Слуги со всех ног кинулись исполнять приказы, но стоило им выполнить все требуемое, как двери за ними плотно закрылись. Кетан не оставалось ничего иного, как уйти к себе, но ее будто держало что-то. Беспокойство? Возможно ли…

* * *

А за дверями по идее должна была разыгрываться сцена умирающего, но вместо этого… Лазель, хоть и был бел, как полотно, похоже вовсе не умирал. Даже в сознание пришел. И хоть говорил глухо, с присвистом, но говорил:

– Ариэль, не нужно надо мной так кудахтать! У меня от твоей суеты аж голова кружится. Ничего страшного не случилось.

– Ничего? – возмущенно всплеснула руками Ариэль. – То-то я смотрю, ты чуть не умер.

– Чуть не считается. Чтобы меня убить нужно нечто большее. Но ты не могла бы все-таки выдернуть этот чертов кинжал? Он, кажется, задел легкое…

– Сейчас-сейчас. Прости, надо было сразу…

– Да дергай уже давай!

– Будет больно…

– Можно подумать сейчас щекотно! Тяни давай, не хочу и дальше лежать с этой хреновиной!

Ариэль послушалась. Ее рука легла на рукоять кинжала, сжала его и резко дернула. Раздался громкий влажный всхлип, на миг Лазель выгнулся, подавшись вслед за кинжалом, но потом рухнул обратно в кровать. Из раны медленными толчками вытекала кровь.

Отшвырнув кинжал, Ариэль схватила полотенце и прижала его к ране, другой рукой придерживая вампира за талию, чтобы не дергался так сильно. Сам Лазель задышал еще более тяжело, на лбу проступили бисеринки пота, но он проговорил сквозь сжатые зубы:

– Ничего… Сейчас… затянется. Вот уже… почти.

Лазель позволил себе расслабиться и вновь откинуться на подушки, перевести дух. Закрыв руками лицо, словно свет был ему неприятен, он проговорил:

– Уф, ну все, почти все. Да что ты так суетишься, будто это моя первая рана? Не первая, и, наверняка, не последняя. К тому же не такая уж страшная – я даже облика не потерял, – и все-таки говорил он еще с трудом.

– Ничего страшного, говоришь? – возмущенно фыркнула Ариэль. – Видел бы ты себя со стороны! Как окровавленный покойник! Да еще и язык заплетается!

Лазель чуть приподнялся на локтях (от его подруги не утаилось, каких трудов ему это стоило), оглядел себя и заключил:

– Хм, крови и правда многовато!

– Ты чуть не всю потерял! Так что лежи и не рыпайся, а я тебя оботру.

Ариэль поднесла таз с водой поближе к кровати, полотенца кинула на кровать и сама забралась на нее, почти верхом на Лазеля – так оказалось удобнее всего. Потом принялась сдирать остатки рубашки. Причем в буквальном смысле, так как во многих местах кровь уже подсохла, склеив ткань и кожу. Когда же вампир оказался обнаженным по пояс, Ариэль смочила полотенце в воде и принялась вытирать остатки крови с тела. Нежно, почти любовно. А там, где еще недавно зияла рана, теперь осталась лишь тонкая белая полоска, бледнеющая на глазах. И все равно Ариэль действовала так аккуратно, словно все тело вампира представляло собой сплошные раны. И, вместе с тем, она делала все очень тщательно, не пропуская ни миллиметра кожи. Иногда Лазель просто зажмуривался от удовольствия. Вот проворные пальцы достигли пояса брюк и расстегнули их, чтобы не мешались.

– Что, неужели и туда просочилось? – лениво спросил Лазель, и не подумав смутиться.

– Немного. Вот, уже все. Теперь снова можешь считать себя чистым.

– Ну, это только после полноценной ванны. К сожалению, я пока туда не доползу.

– Совсем плохо, да? – тут же заботливо отозвалась Ариэль.

– Скажешь тоже – совсем! – фыркнул Лазель, устраиваясь поудобнее среди подушек. – Просто слабость ужасная – слишком много крови потерял.

Ариэль сочувственно вздохнула и тут же словно вспомнила что-то. В следующую секунду она снова была на кровати, засучивая рукав на левой руке.

– Ты что? – удивленно вскинула брови Лазель.

– Пей.

Запястье, тонкое и смуглое, оказалось прямо перед глазами вампира, так что он мог разглядеть просвечивающую сквозь кожу пульсирующую жилку. Сглотнув, Лазель отвернулся, проговорив:

– Ты не понимаешь, о чем говоришь.

– Не говори ерунды! Как вампир я, в конце концов, старше тебя. Пей давай. Мне это не повредит, а тебе придаст сил.

– Ну ладно. И спасибо тебе.

Лазель аккуратно взял тонкое запястье, поднес к губам и молниеносным рывком вонзил клыки. Жажда горела внутри жарким огнем, терзая тело, и все-таки вампир не настолько потерял разум, так что действовал аккуратно.

Первый и второй глотки походили на чистый свет, потом наслаждение заполнило собой все. И все-таки Лазель выпил немного. Сделав над собой усилие, он отстранился.

Ариэль вздохнула с каким-то всхлипом, и жарко проговорила:

– Пей еще! Я знаю, ты же хочешь!

– Хочу, но не могу, – томно вздохнул Лазель.

– Почему?

– А еще говорила, что опытнее меня! – хмыкнул наследник рода Инъяиль. – Кровь Детей Ночи такова, что за один раз много не выпьешь. Слишком живительна, слишком богата на вкус, слишком… Просто слишком. Она не похожа ни на что. Эта кровь лучшее лекарство для нас, и она же может стать настоящим наркотиком, если прибегать к ней слишком часто.

– Но ты же не…

– Нет, конечно. Одного раза для зависимости мало.

– Прости, я хотела как лучше.

– Ну вот, теперь ты еще и извиняешься! – улыбнулся Лазель. – Не за что, право слово! Это было то, что нужно. Конечно, так я бы не умер, но восстановление кровяного баланса затянулось бы. Так что спасибо. А сказал я все это для того, чтобы ты знала. Мало ли как жизнь повернется. Надеюсь, ты не обиделась?

– Нет, что ты! – улыбнулась Ариэль. – Но значит ли это, что тебе еще нужно питаться, чтобы окончательно восстановиться?

– Да, но не сегодня… наверное.

– Может, позвать кого-нибудь из наложниц?

– Не стоит. К тому же одна уже стоит за дверью. Давно стоит, изображая из себя статую.

– Правда? – Ариэль вытянулась, прислушиваясь, потом шумно втянула воздух, проговорив, – Кетан!

– Да, – усмехнулся Лазель. – Приведи ее сюда, а то я уже умираю от любопытства!

– А тебе хватит… сил?

– Что у тебя за пошлые мысли? Это раз. И сил мне хватит на все – это два. Иди уж. А то ее еще кто-нибудь другой найдет.

Глава 23.

Кетан стояла, спрятавшись в нише, в самом деле как статуя, так как просто не находила в себе возможности уйти, и изо всех сил прислушивалась, стараясь уловить хоть что-нибудь из происходящего за дверью. А звуки доносились весьма… обескураживающие. Если бы она не видела, в каком виде туда внесли Лазель… Хотя, время от времени явственно слышался его голос, который не очень походил на голос умирающего.

Наложница сделала очередную попытку уйти, но тут двери покоев Лазеля распахнулись. Вышла Ариэль. Вид у нее был по-прежнему, если не более, встрепанный. Она обвела взглядом коридор и, к ужасу Кетан, направилась прямо к ней.

– Позволь поинтересоваться, с какого перепугу ты здесь околачиваешься?

– Я… ну…

– Идем, там объяснишь.

Ариэль мягко, но властно взяла девушку под руку и повлекла за собой в покои. Практически сразу Кетан наткнулась взглядом на кровать и Лазеля на ней. Она с облегчением заметила, что ее господин и правда не похож на умирающего. Но его внешний вид… Рубашки не было вовсе, так что можно было беспрепятственно наблюдать безволосую грудь без малейшего намека на раны. Из одежды остались только высокие сапоги и брюки. Лазель встал с кровати, и стало очевидно, что брюки расстегнуты, что рождало недвусмысленные догадки. Кетан поняла, что краснеет, и ничего не может с этим поделать.

– Лазель, ты бы хоть оделся, что ли, – хмыкнула Ариэль.

– От моей рубашки не так уж много осталось, чтобы надевать, – ответил вампир, а, догадавшись о причине конфуза, усмехнулся и застегнул брюки со словами, – А кое-кто мог бы и вернуть все, как было.

– Ну извини, я была занята более важными вещами. Ладно, я пойду в купальню, а то вся в твоей крови, а вы тут общайтесь. Но тебе, Лазель, хорошо бы не вставать с кровати!

– Учту, – ответил вампир, а в его глазах плескалась улыбка.

Ариэль ушла, и они остались вдвоем. Сделав приглашение присаживаться, Лазель возвратился в кровать. Он и правда еще не вошел в форму.

– Ты… ранен? – осторожно спросила Кетан, нарушив создавшуюся паузу.

– Да, – согласно кивнул Лазель, борясь с желанием откинуться на кровати. – Но теперь уже все прошло. Ну практически, – он невольно поморщился, и тут же ткнул себя в грудь, убеждая, – Видишь, рана зажила.

И правда, тонюсенькую белую полоску уже и шрамом назвать было нельзя. Но Кетан уставилась на это доказательство крайне недоверчиво, проговорив:

– Но я видела столько крови!

– Словить кинжал грудью – тут кровопотеря не маленькая. Но я же не человек. Я вампир. И все подобные ранения на мне заживают очень быстро.

"Вампир…" – а ведь Кетан почти забыла об этом в своей тревоге. А значит… так ли уж это важно?

Тем временем Лазель продолжил:

– Кстати, как ты увидела меня? Я совсем не ожидал, что ты будешь ждать меня у дверей покоев.

– Я… я беспокоилась, – призналась Кетан, окончательно смутившись.

– Даже после всего того, что ты узнала обо мне?

– Да, – вздохнула невольница.

– А мне казалось, что ты предпочтешь больше не видеть меня, – не то, чтобы Лазелю доставляло удовольствие поддразнивать Кетан, просто он хотел раз и навсегда все разъяснить, чтобы не было недопонимания.

– Ну… – снова смутилась невольница, хотя это было не в ее природе. – Возможно… я… ошиблась. Это оказалось для меня не таким уж важным.

– Неужели один вид меня умирающего так повлиял на твое мнение? – усмехнулся вампир.

– Почти.

– И почему ты ждала меня под дверью? Вернее зачем?

– Я… я хотела помочь.

– Чем же, могу я поинтересоваться?

– Ну… я…

– Могу я предположить, что ты хотела позволить мне пить твою кровь, так сказать, в лечебных целях?

– Да, – вздохнула Кетан и отвела глаза, поэтому не видела той теплой улыбки, которая осветила лицо Лазеля. Решив больше не злоупотреблять, он проговорил:

– В этом нет ничего стыдного. Наоборот, я очень тронут твоим благородством, – и все-таки не сдержал усмешки, – Неужели я так плохо выглядел?

– Да. Я думала, что ты умираешь. Как ты смог излечиться так быстро?

– У вампиров кровь лечиться кровью, как правило. Можно сказать, что мое выздоровление подтолкнул верный друг.

– Ариэль?

– Да.

К чести девушки нужно отметить, что она не стала спрашивать, каким именно образом. Вместо этого Кетан спросила:

– И ты совсем-совсем поправился?

– Ну, рана зажила, – уклончиво ответил Лазель.

– Но ты все еще такой бледный и почему-то очень горячий.

– Ничто не дается просто так, – вздохнул вампир, не пускаясь в дальнейшие объяснения. Не объяснять же девушке, что если бы не кровь Ариэль, он бы вообще сейчас лежал труп трупом. Не в смысл мертвым, а просто погруженный в глубокий сон, пока тело само не излечит себя, и проснулся бы с просто убийственным голодом. А сейчас… сейчас все гораздо лучше.

– Ты… голоден? – это прозвучало так заботливо, но Лазель все-таки удержался от ответа. Настала его очередь отводить глаза. Но тут Кетан решила проявить неожиданную настойчивость, проговорив, – Если да, если тебе это необходимо, то мое предложение остается в силе.

– Не стоит испытывать мою волю, Кетан. Она сейчас не в лучшей форме.

– Но я сама предлагаю. Я не убегу. И не отвернусь.

Лазель вздохнул, понимая, что и в самом деле не сможет отказаться, да и голод разгорелся снова. Принимая во внимание все это, он сказал, присаживаясь на кровать:

– Хорошо. Иди ко мне.

Кетан добровольно шагнула в его объятья. И все-таки за миг до того, как вампирские чары коснулись ее разума, она вздрогнула, и не от приятных ощущений. Но никто уже не мог остановиться. Через секунду клыки проткнули нежную плоть, безошибочно отыскивая сонную артерию.

В этот раз Лазель взял больше, чем в предыдущий, так как потребности сейчас были совсем другими. Но и в этот раз у Кетан проявился иммунитет. Она не впала в сон под действием чар и ничего не забыла, просто лежала, из-за слабости от кровопотери. За свой благородный поступок ей придется заплатить парой дней вялости. Хотя сам процесс был Кетан приятен. Она хоть и стыдилась этого, но не признавать не могла.

Что же до Лазеля, то эта последняя трапеза окончательно восстановила его, даже вернула легкий румянец на немного осунувшееся лицо. Он еле сдерживался, чтобы не рассмеяться от переполнявших его радостных ощущений. Хотелось поцеловать Кетан, но он вспомнил, как та дернулась лишь от прикосновения, пока чары не завладели ее разумом. Она сама этому не рада, но тело реагирует так почти на автомате.

Вампир вздохнул. Такой расклад его не устраивал. Лазель был достаточно честолюбив, чтобы желать не навеянных чарами ласк, а истинной страсти. Но он не собирался сдаваться так легко.

С этой ночи Лазель продолжал еще более усиленно работать над комплексами Кетан, постепенно, шаг за шагом, сокращая дистанцию между ними. Всяческие дружеские прикосновения, даже поцелуи – тоже дружеские, постепенно стали обычным делом, но стоило Лазель начать переходить к нечто большему – тут-то и случался затык.

Прошел где-то месяц. В очередной раз не сумев ответить на поцелуй и ласки Лазеля, Кетан виновато проговорила:

– Прости, я… я не могу. Зачем только ты связался со мной… с такой…

– Я уже не раз объяснял тебе, почему, – улыбнулся Лазель, чуть приобнимая девушку. В пределах возможного.

– Ко мне можно испытывать только жалость или попросту не считаться со мной.

– Глупости!

– Но это так. Зачем я тебе? У тебя есть другие, нормальные девушки, для которых ты желанен, которых не корежит от одного поцелуя. Отошли меня куда-нибудь в монастырь.

– Ты так хочешь отречься от мира?

– Нет, но… на что я еще способна?

Лазель вздохнул, вставая с садовой скамейки, где, собственно, и происходил разговор. Подобные беседы могли бы вывести из себя, если бы вампир не видел, насколько плохо и некомфортно чувствует себя Кетан, как ей самой с собой неуютно. И неправда, что нет никаких сдвигов. Они есть, но очень маленькие. Слишком большая ледяная корка наросла на ее чувственности, страстности из-за того, что с ней сделали. И, чтобы пробить этот лед, действуя постепенно, потребуется еще немало времени. Возможно, годы. И не то, чтобы у Лазель не было столько времени, скорее наоборот, но он опасался, что сама Кетан не вытерпит так долго.

Из создавшейся ситуации Лазель видел два выхода. Первый: постепенно, шаг за шагом возвращать тело девушки к нормальной жизни, не оглядываясь на то, сколько может занять этот процесс. И второй: использовать элементы шоковой терапии и своей истинной сути, просто резким, неожиданным поворотом помочь Кетан. Второй способ рискованнее, так как если не получится, то можно поставить крест на всех предыдущих достижениях, а если получится… В случае удачи эта ледяная корка будет разбила вдребезги. И Лазель думал, стоит ли рисковать. Давно думал. И вот сегодняшняя попытка стала последней каплей.

Вампир имел достаточный опыт соблазнения, чтобы всерьез надеяться на успех. К тому же он всегда был рисковым человеком. Ну, не совсем человеком. Поэтому, еще чуть подумав, он решился.

Лазель вновь сел на скамью, где Кетан приняла уже совсем виноватый вид. Мимолетным жестом погладив ее по ежику уже чуть отросших волос, он спросил:

– Ты действительно сожалеешь о том, что… не можешь? Или тебя просто гложет вина из-за меня?

– Я… мне… правда жаль. Я бы хотела, но… Просто не могу, у меня словно все внутри сжимается. И перед тобой я виновата тоже.

– А вот об этом даже не думай! Со мной ничего страшного не случится. Но, мне кажется, я могу тебе помочь.

– Помочь?

– Может, это не самое подходящее слово, но, тем не менее. У меня есть некоторые соображения.

– Какие?

– Я пока не буду об этом говорить, это может повредить делу. Но ничего ужасного – я тебя уверяю. Я позову тебя к себе завтра вечером.

– Хорошо, – вздохнула Кетан.

– Ну же, выше нос. Не готовься как к экзекуции. Все будет хорошо. Ты веришь мне?

– Да.

– Вот и отлично. Тогда до завтра.