Текст книги "Научи меня дышать (СИ)"
Автор книги: Алисандра Ким
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
И ее падение, подстроенное Дианой, для него самого стало шоком. Такого он не ожидал. Да, требовал воздействия на Филатова в тот момент. Но не думал, что все так обернется. Тогда перед его взором открылась новая, совершенная девочка. Юная стальная бабочка. Она сбросила свой кокон. И проявила невероятную силу воли и выдержку. Она научилась заново ходить. Выстроила новые цели в жизни. Отказалась от самого важного.
И самым крайним звеном в длинной цепи стал ее роман с Соболевым. Не с Андреем. Нет. С Демоном. Андрей слаб для такой девчонки. Он не потянет ее душевных стремлений. Демон его враг. Его соперник. И то, как он почти умирая, после операции, сбежал к ней! О! это уже говорит о многом. Разлучить. Его девочка не будет ни с кем. Никогда. Все эти годы она упивалась своей свободой. Многие приписывали ей романы. Но Тобольский знал, она свободна. Как ветер. Демон ее остановил. Демон увлек ее в свои оковы! Он же и приведет ее в руки своего врага. Это сейчас Демон ей важен. Но время лечит не только раны. Но и влюбленность.
А та авария…За нее Сергей знает, кто ответит. А пока Элину надо рядом держать. Приручить. Успокоить.
Элина осмотрела помещение. И в одном из потайных шкафчиков нашла нечто довольно интересное. Тобольский извращенец? Устраивает секс вечеринки? В шкафчике мирно лежали бархатные наручники, плеть, какие-то еще неизвестные ей штуки. Но самое интересное это ошейник. Как у собак. С шипами.
Она оглянулась. На кровати лежало элегантное синее платье. С пышными рукавами и облегающей юбкой. Красивое. Дорогое. Комплект белья. И потрясающие туфли. Ручная работа? Золотая подошва и шпилька?
Элина решила быть креативной до конца. Она оторвала от платья рукава, часть юбки. Одела кожаный ошейник. И туфли. Распушила и взъерошила волосы. Не хватает готического макияжа.
Так же нашла пачку длинных сигарет. Закурила. И вышла из спальни.
Сергей не оборачиваясь, продолжал смотреть на бокал в руке. Сизый дым слегка проплыл в помещении.
– Куда летим, владелец собственности?
Обернулся. Поставил бокал. Руки как-то ослабли от вида этой маленькой бестии. Почти голая. Видно кружево ее трусиков и бюстгальтера. Разодранный корсет платья делал талию совсем тонкой. И ошейник. Ошейник это полный пиздец! Брови сошлись на переносице. Ну да. Филатова Элина не могла быть другой. Норовистая кобылка. Не таких приручали. С ней будет чуть дольше. Он и не искал простых путей. Но вот это! одежда ручной работы. Да одна ткань привезена из Европы, под заказ! Это не игра. Давно не игра! Настоящая открытая война. И поле боя не определено. Так же как не предсказуема тактика противника!
– Твой наряд не задает вопросов. Хочешь, чтобы я тебя трахнул?
– Вперед. Ты же этого добиваешься? Давай! Сергей! Как тебе больше нравится? Ноги пошире? Или встать на четвереньки? – выпятила слегка свою пятую точку. Надула губки, как кукла. Окурок затушила прямо в его бокале с остатками виски. Ах ты, ведьма! А он возбудился. От ее наглости. Резкости! От того, как она смотрит, как дышит! Как двигается. Даже глаза стали больше. И сверкают. Кошка. Дикая. Не привыкшая к рукам!
Одним движением он ухватил девчонку и усадил к себе на колени. Она трепыхалась. Тщетно.
– Начнем с минета. Я так давно хочу увидеть эти пухлые губы на своем члене. – он делал все очень быстро. Расстегивал свои брюки. И держал Элину. Она начала отбиваться яростно, до слез. И брыкаться. В итоге все же упала на пол. Он позволил ей свалиться.
Он начал смеяться. Откинулся на спинку кожаного сиденья.
– Тебе не нужно меня бояться. Если я и уложу тебя в постель, то это будет по взаимному не просто согласию. По желанию. Иди, переоденься. И поговорим уже серьезно.
– Куда мы летим?
– Уже прилетели. Не заметила? Самолет приземлился. Переоденься. Сегодня прохладно. Там есть пальто и сапоги.
– Мы куда-то пойдем?
– Да. Если ты захочешь. Сначала поужинаем в прекрасном ресторане. А потом кое-кого навестим.
Чем больше говорил Тобольский, тем хуже становилось Элине. Он не доносил до нее какие-то невероятные мысли. Он отвлекал. Позволял взять паузу прежде чем нанести основной удар словами. В ресторане они были одни. Огромное помещение на крыше многоэтажного элитного здания. Панорамные окна по всему периметру. В самом центре огромный искусственный камин. И пруд с рыбками. Элина одела те самые вещи. Облегающее нежно голубое шерстяное платье. Высокие сапоги ботфорты. Чулки. И кашемировое потрясающее пальто с высоким воротом. Да, похолодало резко. Кажется, пару дней назад она в лесу на траве лежала. Тепло было. Жарко в руках Димы, под дождем.
А теперь холод. Лед сковал даже кожу. Тобольский был очень галантен и внимателен. Подавал руку. Поддерживал за талию. Поглаживал руку в машине. Улыбался. И все время они говорили. О многом. Элина анализировала сама себя. И ловила себя на мысли, что ее это не отталкивает и не пугает. Он будет подавать истину, как блюдо. В лучшем виде. В нужное время. С чувством, с толком, с расстановкой. Мелкими порциями, чтобы Элина могла все принять и понять.
– В этом городе у меня важная встреча. Решил совместить. – говорит и сканирует одновременно.
– Ты вернулся ради меня? – они посмотрели прямо в глаза друг другу. Может быть впервые, за все время они мельком, но увидели обнаженные эмоции. Ему не нужно было отвечать. Морщинки в уголках его глаз заострились. Тонкие губы растянулись в усмешке.
– Элина, ты забегаешь вперед. Мы поговорим об этом более подробно. Сейчас речь о тебе. Уверен, ты не пожалеешь, что оказалась в этом городе. Навестишь одного человека.
– И кого же?
– Диану. Соболеву. Ты же знаешь, что она на принудительном лечении. Молчи! Я говорил, что есть шанс твоего материнства? По глазам вижу. Помнишь мои слова. Не веришь, но держишь их при себе. Так вот именно Диана станет ключиком к полной картине всей правды. На улице тебя ждет мой водитель. Один совет, всего лишь разговор. Чтобы она ни сказала, или не сделала, просто выслушай.
– Сложно обещать что-то, ничего не понимая. Сергей. Скажи, ты в этой психушке и меня закроешь?
– Это не совсем психушка. Дом отдыха. Для очень богатых и немного больных людей. И нет. Тебя там удерживать никто не будет. Мне приятнее, когда ты рядом со мной. Более того, ты поедешь с охраной. Никто не посмеет даже косо на тебя посмотреть, не говоря уже о прикосновениях или заточениях.
– Охрана? Меня защищаешь или боишься сбегу. – она заговорила сама с собой на миг отвлекаясь от происходящего. А потом спросила, – Тогда зачем подсовываешь мне лекарство? Я снова не чувствую боли. Скоро как наркоманка буду. Как вообще ты мне их подсовываешь?
– Это лекарство вполне безопасно. Запрещено только в нашей стране. И не вызывает привыкания. К тому же я регулирую дозу. Ты будешь в норме. И именно я тебе в этом помогу.
– Я нуждаюсь в помощи?
– Милая, ты нуждаешься в умелом и опытном спутнике. Не в помощи. Ты сильная. Светлая и добрая душа. Ты ураган. Тебя не удержать. Но с тобой легко иди в ногу.
– Даже если я этого не хочу?
– Тебе просто надо время. Осознать. Принять. И полюбить. – Элина встала. И молча пошла сторону выхода. Все происходящее, как декорация к сценам голливудского блокбастера. Ей все равно, что это за город. Ей все равно, что ждет от нее Тобольский. В глазах блестят слезы. От мысли, что она на самом деле не сможет уже вернуться. Она слышит звук трещины между прошлым и будущим.
17
Элина закурила. Сейчас ее окружал густой осенний лес. Недавно прошел дождь. И теперь ароматы мокрой желтеющей листвы щекотали рецепторы. Сделала глубокую затяжку, и подняв лицо к небу, выпустила клубок никотиновой дымки. А небо тяжелое, серое. Не важно.
На берегу небольшого пруда находилась просторная деревянная беседка. Резные перила, широкий длинный стол, лавочки. И деревянные ступени, уходящие прямо к кромке воды. Хорошо здесь.
Оглянулась. Затушила сигарету. Чуть поодаль находился тот самый дом отдыха. Или проще говоря психушка. Для тех, кто внезапно стал дураком, или просто лишним элементом общества. В стороне от беседки стояли, грозно озираясь охранники. Элина ехала на встречу не просто в тонированном внедорожнике с водителем, но и с машиной сопровождения.
Усмехнулась. Бригада, блин!
Диана пришла в сопровождении санитаров. Трех! Они так же остались в стороне. Выглядела она… как сумасшедшая. Ну прям реально! Элина стояла, облокотившись на широкие перила. И совсем не хотелось разглядывать женщину, обрубившую ее жизнь в прошлом.
Волосы не просто обрезаны. Они выдраны тупыми ножницами и торчат клочками. Бледная, как смерть. Широченный теплый халат, поверх которого накинута меховая куртка. Диана даже попыталась нанести макияж. Но тонкие, увитые синими венами руки, явно подрагивали. Не жаль ее. Совсем. Диана Соболева сама довела себя до ручки.
– Презираешь? – села на лавку. Тоже пытается быть расслабленной. Но постоянно озирается на своих надсмотрщиков. Теребит замок куртки. Ноги в тапочках и шерстяных носках. Да. Такую Диану увидеть не самое приятное зрелище. Нет. Элина никогда, и никому не желала зла. Пыталась отстранится от таких вот людей. И сейчас она здесь так же не по своей воле. О чем говорить с призраком? – сигареткой угости, королева.
Элина молчала. Не сразу достала пачку сигарет из кармана. И зажигалку. Золотую. С изумительной гравировкой. Стырила у Тобольского. В салоне самолета много чем можно было поживиться. И сигареты с зажигалкой оказались прям в тему!
Положила пачку на стол. Не хотелось касаться рук этой женщины. Нет. Не призирает. Ей все равно.
Вот только никто из них двоих, больше не королева.
– Тебя Тобольский прислал? Ниче так охрана. Вот только надолго ли. Чего молчишь то? Королева, блять.
Элина все так же молча оттолкнулась от перил и направилась в сторону своих охранников. Она не могла находится больше с этой женщиной. Ни слушать, ни говорить нет ни сил, ни желания.
– Стой. Разговор этот нужен тебе, Элина. Рыжая принцесса. – она закурила. Глаза все же под кайфом. Она словно отвыкла от дневного света. Даже в такую пасмурную погоду, щурится. – я должна тут перед тобой извиняться, ну и все в этом роде. Ну молчи, если хочешь. Пальтишко крутое. Тобольский о тебе позаботится. Лучше чем Димочка. Вообще давно пора было тебя от Соболевых отвадить. Из-за тебя все. Что? Правда глазки колет? Да, Элина. Ты во всем виновата. Даже в своих собственных проблемах. Не уходи. Я тут надолго. А сказать все же надо. Мне Тобольский за это обещал поддержку в этом… заведении. он такой. Предприимчивый. Во всем ищет выгоду. И ты для него тоже выгода. Он мог и сам тебе все рассказать. Знаешь, зачем ты здесь? Увидеть, что бывает с теми, кто идет наперекор приказам Тобольского. Он оставил меня в живых только ради подтверждения правды. Вот такая у меня жизнь.
Элина отвернулась к пруду. Наблюдала, как желтый лист плывет и толкается по темной воде. Слышала каждое слово. Плакать перед этой страшной женщиной она точно не станет. А вот правду узнать хотела. Очень. Голос Дианы похож на скрежет металла. Ну и пусть.
– Тобольский тогда усиленно вырубал лес по всей запрещенной территории города. И полностью нацелился на наш поселок. Он же из того самого детдома. Ненавидел все, что с ним связано. Ты знаешь? Он не особо болтливый. А я решила помочь. Разузнала о нем кое-что. По большей части дочурка его та еще сплетница. Алина нас и свела. Видела, что время мое уходит. Могла ни с чем остаться. Андрей и тот отказывался от меня. Папаше своему в рот смотрел. А Тобольский он очень даже умеет убеждать. Ставить правильные задачи. Заставлять. Нормально все было. Жили себе все спокойно. Пока ты не появилась.
– Хватит. Скажи, что должна и я уйду.
– А нет! Элина! Не выйдет так просто от меня отделаться. Потерпишь! Тобольский уже трахал тебя? Ну и как? После Соболева Димы… – она начала ржать, широко раскрыв свой рот.
– Почему же только Димы? Твой сын тоже в моей постели побывал. Сладкий мальчишка.
Диана угрожающе рыкнула. Встала. Но тут же уловила боковым зрением движение охранников.
– Сука ты Элина. Всегда всех вокруг завлекала. Вот и получила за то, что не там хвостом крутила.
– Я ведь тебя и убить могу, Диана. Легко. Сломаю твою мерзкую шею. Чтоб глаза выкатились. И никто мне ничего не сделает. Это сейчас вот те самые дядечки скорее тебя от меня защищают. Не наоборот.
– Ой, не пугай. Мне похую твои угрозы. Тобольский давно по тебе слюни пускает. И мой Андрей ему не помеха. Ты сама не позволишь его обидеть.
– Тобольский и тебя трахал?
Она скривилась. Села обратно. Вот тут Элина рассмеялась.
– Задевает? Он не позарился на твои прелести. И к Диме ты Алину подослала, а сама мечтала поближе подобраться. Никогда не была нужна никому из них. Верно? Долго еще будем друг другу иголки под ногти загонять? Говори. Быстрее. Дел еще полно.
– В больничку да, я тебя отправила. Не думала, что ты так грохнешься не аккуратно. Высоко забралась. С бракованным снаряжением.
– Дальше.
– Не стану прощения просить. Вернуть время, повторила бы. Таких как ты надо проучить сразу. Чтоб меньше нос задирали. Чистенькая вся такая!
– Ну все. Я пошла.
– Яйцеклетку я твою сохранила. – сказала это уже в спину уходящей Элины. Девушка замерла. И медленно обернулась. Снова вошла в беседку.
– Это фантастика? Ты точно больная. Мне же сразу удалили все! Кровотечение не могли остановить! И угроза жизни была! Я же тогда все внутренности себе раскрошила вместе с костями! – Элина пыталась не кричать. Но голос срывался на странный писк. Она словно теряет сознание от нестерпимой боли. Ведь, оказывается все было совсем не так, как она думала! За что?! Почему она?! Сейчас могла бы давно быть замужем! С кучей детей! В тепленьком доме!
– Тобольский за этим тебя прислал. Чтоб от меня услышала. Ему же не поверила бы! – Диана скукожилась, трясущимися руками, прикрывая лицо.
– Говори, Диана! Не собираюсь к тебе даже ради удара прикасаться! Вдруг ты мерзостью своей заразная!
– Ты тогда почти месяц между адом и раем летала. В отключке или под действием лекарств. Я тогда сначала доктора того неумеху спрятала. Он же тебя чуть инвалидом не сделал. Вообще не понятно, как его в твоем случае в операционную пустили! А я ему за это денег дала. И матку он удалил. Без надобности. Поймала его, чтоб вообще тебя прибил. А решила по другому из тебя не полноценную сделать. Думала станешь инвалидом, да еще рожать не сможешь.
– Ты шутишь сейчас? Как вообще такое в голову приходит?! Это же бред?! Ты наркоманка?
– Я не наркоманка. Всего лишь увлекаюсь…
– Похуй на твои увлечения!
– Смотрю, перестала играть снежную королевну. Вон глазища засверкали. Так вот наняла я докторшу. Которая взяла твою яйцеклетку. А потом удалила и остатки твоих женских органов. Забавно.
– Но зачем?! Зачем! Мне 15 было! Тебе-то я что сделал?! Всего кошмара с падением мало показалось?! – руки зачесались от желания врезать этой тетке обезумевшей. Элина на месте подпрыгнула сжимая кулаки. Ее раздирала такая убийственная злоба, что она легко могла убить!
– Ребенка я хотела. Как ты. Рыжего. Счастливого. И красивого. Когда Андрея рожала чуть не сдохла. Мне все перевязали, запретили рожать. А удержать Соболева другого способа не было.
– Ты точно больная. Причем очень давно.
– Гениально же!
– Забрала яйцеклетку! Даже это полный абсурд! Зачем всего лишать?!
– Чтоб поумерила свой пыл! Чтоб на сына моего не посматривала. И к Диме не лезла!
– Я даже не знала их до больницы! Вообще в поселке почти не появлялась! У меня график был под завязку! Я даже спать не успевала! Зачем!
– Они знали. Мои мальчики. Они очень хорошо знали бойкую рыжую соседку! Смотрели тебе вслед. Даже этот дикаренок Дима рот разевал на тебя! Можешь сколько угодно строить из себя наивную милашку. Но мы обе женщины. И я точно знаю, что ты понимала свою привлекательность. Особый шарм. Твой образ жизни, окружение. Все было так светло и приторно.
– Это тупая женская зависть? Боже! Всего лишь зависть? И жизнь наперекосяк?! Ты хоть знаешь, что такое, когда в теле нет целых костей! Когда их ломают и снова собирают! Сколько боли! Сколько адских пыток! Я всего лишь мечтала о горах! Просто жить! – Элина не смогла сдержать себя. Она ухватила Диану за полы куртки и отшвырнула в сторону. Никто из охраны не двинулся.
– Может быть и зависть. Тобольский тогда плотно следил за тобой. Он прознал, что Дима этого Рогова зазывает. А Рогов тот еще жук. Ему Тобольский в итоге денег дал. Много денег за твое лечение и спасение.
Дима придумал! А Тобольский осуществил. Вот как сильно она, не ведая того, зацепила совершенно незнакомых людей. Только никто не хотел помогать просто так. Без корыстных планов и помыслов. Кроме Димы. Дима ничего не ждал от нее. Никогда. Он наоборот очень даже в грубой форме отталкивал. Огрызался. Или она его оправдывает? Ведь, подсознательно он уже тогда словно клеймо на ней выжег. Подослал Андрея. Помогал. Он все равно понимал, и даже говорил об этом, рано или поздно они оказались бы в одной постели.
– Мне уже плевать кто и что.
– Не плевать тебе! Насквозь тебя вижу! Ведьма. Самая настоящая ведьма, – Элина хмыкнула, отвернувшись. Когда-то Дима сказал ей, что женщин с зелеными глазами и рыжими волосами сжигали на костре. Обернулась и состроила страшную рожицу, чтобы Диана вздрогнула.
– Тобольский узнал про яйцеклетку. Он и докторшу ту, и того молодого закопал скорее всего. – она пыталась понять реакцию Элины. Прочитать и проникнуть. Но Элина словно слушала сводку новостей. Молча и спокойно, – Он все забрал. Все! Может уже воспитывает твоего ребенка где-нибудь.
– Теперь все?
– Он когда узнал, на кладбище меня привез. Заставил могилу рыть. И закопать живьем хотел. – Вот тут Диана, пошатываясь, встала. Подошла ближе. Так, что Элине захотела отклониться, но не стала. Упрямство не давало ей права казаться слабой. Выдержала мутный взгляд Дианы, – Тебя не волнует то, что говорю?! Он убийца! Тот, с кем ты теперь шашни крутишь! Ты же такая вся правильная, а в постель лезешь к тем, у кого руки по локоть в крови! Ты все теперь знаешь. Спаси меня. Видишь же что я не сумасшедшая.
– Знаешь, ты получила то, за что всю жизнь боролась. И еще. Тобольский тебя обманул. Поддержки не будет. Больше скажу. Я все сделаю, чтобы ты оказалась в самой отдаленной психушке, не в такой богатой. Где-нибудь в Сибири. Чтоб ты подыхала от холода и лекарств. Медленно. Мучительно. И жалела до конца своих дней о своих деяниях! И не надо меня пугать убийствами! Самая мерзкая убийца это ты! Ты, Диана Соболева настоящая поганая ведьма. На встречу согласилась ради помощи? Не смеши. Ждала от меня прощения. Вижу по затравленному взгляду. Только прощать тебя я не стану. Никогда. Живи с этим. В аду!
Элина ушла очень быстро. Слезы катились по щекам. Вся жизнь под откос. Просто потому что кому то захотелось играть грязно. Все виноваты. Все не правы. Больно. Как больно.
То, что Тобольский опасен, она понимала. Возможно, не до конца воспринимала это всерьез. То, как он ведет себя с ней, совсем не похоже на убийцу или жестокого человека в принципе. Но то, что он давно и плотно в разработке правоохранительных органов, к тому же безрезультатно. Да. Это говорит о многом. Он не просто неуловим. Он в принципе живет на уровень выше всех тех, кто так упорно за ним гоняется. И чем в итоге он занимается не знает никто!
Автомобиль привез ее в тот самый ресторан. И снова зал был пуст. Приглушенно мерцали свечи. Тобольский мирно рассматривал Элину. Опаляя своим горячим откровенным взглядом. А в ней клокотало безумие. Ненависть. Ярость. Разочарование. Отчаяние. До дрожи. До темных кругов перед глазами. Она подошла к столу. Сквозь зубы выпускала пар. Дышала тяжело. Ей нужно выпустить ярость. Открыть люк и снизить давление.
Она схватила краешек скатерти. Дернула. Так что все содержимое красиво сервированного столика разлетелось во все стороны.
Она ногами, в красивых туфлях, топтала стекло. Схватила не разбившуюся бутылку шампанского и сделала глоток. Так что шипящая пенка полилась по ее шее, груди. Зарычала и завизжала. Сейчас она очень походила на чокнутую психопатку. И именно ее надо было закрыть где-нибудь далеко.
Слезы размазали макияж. Пальто теперь тоже испорчено.
– Вернулась, моя любимая ведьма. – не пытался остановить, успокоить. Выжидал. Наблюдал. И понимал. Именно понимание в его синих глазах сбивало с толку.
– И что дальше? Какую еще тайну мне откроешь? Смирительную рубашку где припас?
– Ту самую, которой так тебе не достает в жизни. Рубашка тебе не требуется. Ты слишком долго копила все внутри. Я открою тебе тайну. Тайну любви, Элина. Никто из твоего окружения не научил тебя главному. Умению любить.
Мужчина встал. Очень быстро. Откинул из ослабевших рук бутылку. Обнял. Элина попыталась брыкаться. Но он очень ловко скрутил ее и прижал к себе.
Никто не вошел в зал на шум. Они так и стояли одни. В темном зале. Вокруг лишь панорама ночного города. Откуда то из далека слышны звуки классической музыки. Но Элина стоит крепко прижавшись к сильному горячему телу. И слышит лишь его голос. Его дыхание. Он усмиряет ее ярость и боль. Он калечит и исцеляет. Он тот, кто по сути все закрутил когда-то давно. Но ненавидеть его не получается. Рядом с ним можно все! Но он будет это «Все» контролировать и редактировать.
Мужские руки ухватили девушку за тонкую талию. Легкое движение и вот она уже сидит на столе. Снова попыталась вырваться из цепкого кольца мужских рук.
Тобольский отшвырнул ногой осколки и присел на корточки. Заглядывая в сверкающие зеленые глаза. Снизу вверх. Она затаила дыхание. Не понимая, что происходит.
Провел ладонью по колену. Поцеловал. Как то слишком откровенно. Трогательно. Нежно. Он умеет быть таким? Мужчина загадка. Мужчина которого надо бояться. Но видеть его практически у ее ног. Это потрясающее чувство. Словно только что погладила дикого льва.
Мужчина снова встал. Подхватил Элину на руки и пошел на выход из ресторана. Не просто держал ее крепко. Он нежно ласкал ее, прижимая к своему телу. И стало Элине так не по себе, от странных совершенно новых ощущений. Рядом с этим мужчиной.
– Я могу сама идти.
– Можешь. Но и я могу тебя нести. Куда и когда пожелаешь. Я все для тебя сделаю Элина. Все – это значит без исключений!
18
Они снова в самолете. Возвращаются. Значит, она вернется в город. Только теперь другая. С новой дырой в сердце. С новым осознанием глупости и жадности людей!
Элина зажмурила крепко глаза, и начала колотить по подушке. Визжать. Ее раздирали неудержимые вихри эмоций и боли. От разочарования, от досады! Все! Все могло быть иначе. Просто не нужно было семье Филатовых приезжать в этот город. Жить в деревне, в глухом забытом крае было бы на много веселее и спокойнее. И да! Она желала покоя и уверенности в завтрашнем дне! Да! Это важно было для нее. Это теперь она изменилась. Изменилась ради себя самой. Потому что многочисленные «если» могли разъедать, как ядовитая радиация. Она никогда не ограничила бы свою жизнь одним городом, поселком. И вряд ли вообще обратила бы внимание на Соболевых. С Андреем их сблизила больница. За ним она тогда тянулась. Но кроме, как дружбу, предложить никогда не смогла бы. С Димой. Здесь немного сложнее. Это тягучая, разъедающая страсть двух людей, совершенно не способных любить. Тобольский. Это вообще следствие не правильного образа жизни. Рассматривать его, как партнера по жизни, просто не получается.
Встала посреди кровати. И начала срывать с себя ненавистную одежду. Ногами раскидывала постельное белье, превращая кровать в поле боя.
Она и не заметила, что Тобольский стоит у входа. В одно мгновение схватил девушку за лодыжки и потянул. Так, что она упала на спину. Дергала ногами.
– Катись на хрен! Ненавижу! Всех вас ненавижу! И ты ничем не лучше! Ты заставляешь меня делать то, что не нужно никому! Отвали от меня уже! Я буйная и психованная! Оставьте меня все в покое!
Очень быстро и неожиданно на руках щелкнули наручники, пристегнутые к изголовью кровати.
– Кричи! Вопи! Но разрушать мою собственность не стоит. Я хоть и неприлично богат. Но ценю все то, что меня окружает. Элина, я окружаю себя лишь тем, что по-настоящему ценю.
Он стоял коленом на кровати и держал ее за лодыжки. Теперь Элина полностью обездвижена. Оставалось только, как в эпилептическом припадке дёргаться. Выглядела она в данный момент не особо сексуально. Успела содрать с плеча платье. Все так же лицо испачкано косметикой и слезами. Волосы торчат как солома в разные стороны. Чулки все в дырах и стрелках.
– Отпусти! Сергей! Ты же видишь, я ненормальная! Мне никто не нужен. И я не могу быть кому то нужна. – она улыбалась и говорила совершено спокойно. Лишь грудь еще вздымалась после вспышки безумия.
Сергей поставил второе колено на край кровати. Он был в одной рубашке и брюках. Ворот почти до пояса распахнут. И сейчас мужчина навис над своей добычей. Темная прядь волос упала на глаза. Улыбка сатира исказила тонкие губы. Нет, он вовсе не насмехался. А вполне серьезно претендовал на роль завоевателя.
– А мне нравятся вот такие неуправляемые. Это даже придает сил для новых стратегических наступлений. – он уже двигался, поставив руки и ноги по обе стороны от ее тела. И теперь застыл, разглядывая бледное и запачканное личико. – Ты мне нужна. И здесь ты, рядом со мной, останешься навсегда. Сама захочешь этого.
– Расстегни наручники.
Он помотал головой и лег рядом. Длинными пальцами поправил ее волосы. Прошелся по коже оголенного плеча. Настойчивая и любопытная ладонь уже поглаживала плоский живот под тканью шерстяного платья.
– Я научу тебя любить только меня, Элина.
– Пришло время ставить условия? – она сглотнула слюну. Потому что внезапно почувствовала предательское желание. Тобольский умел управлять и манипулировать. Ему нет равных. Слишком велика его способность удерживать свои завоеванные позиции. Свое он никому не отдаст. А Элина давно стала его главной целью.
Он медленно и осторожно поднимал подол платья. И следил за своей рукой. Как открывается вид на то, что под платьем. Элина откинула голову и закрыла глаза.
– Изнасилуешь? Прямо сейчас? Ты мне противен! – она уже говорила слегка дрогнувшим голосом. В горле образовался ком.
Он дыханием подул на кожу ее шеи. Слегка коснулся губами. Оставляя опаляющие следы. И запуская процесс медленного возбуждения. Вопреки всему! Рассудок отказывался поддаваться ситуации. Напряжение внутри нарастало.
– Боже! – выдохнула Элина, когда уверенные пальцы надавили на самое сокровенное под тканью кружевных трусиком. И хрипловатый тихий смех, как воркование, прямо в ухо.
– Милая! Называй это как пожелаешь, но только не насилие. Ты уже взрослая девочка. И твои мокрые трусики говорят слишком явно о том, что ты чувствуешь. Я всего лишь посмотрю. А ты можешь задавать любые вопросы. Я могу сделать сейчас все, что пожелаю.
– Расстегни наручники. – он не воспользуется ее состоянием. Ее слабостью.
– Нет. Мне нравится, когда твои коготки не угрожают моему лицу. Ты слишком не предсказуема.
Он уже поглаживал шрам на ее животе. И теперь смотрел прямо в глаза. Она попыталась их закрыть.
– Смотри на меня.
– Нет!
– Я хочу тебя, девочка моя. Так сильно, что готов душу продать.
– У тебя нет души.
– Ты права. Души нет. Есть желание. Есть ты рядом. – ладонь оставляла токсичный ожег на коже, Сергей продолжал, глядя ей в глаза, – Этот шрам. Его можно убрать. Почему не сделала этого?
– Это напоминание о собственной глупости. – она заметила его молчание по поводу татуировки. Он знает, что это парный рисунок? Он знает все ее увлечения? Но не знает, как подобраться ближе.
– Теперь ты точно знаешь, что не было твоей вины.
– Я тебе на глаза попалась. В этом моя вина.
– Исправим все. Вместе. Ты и я.
– Скажи, чего ты хочешь, Сергей!
– Как ты дрожишь. Милая девочка.
Он резко встал. При этом щелкнул наручниками, открывая их.
– Переоденься. И выходи. Сама понимаешь, сейчас не время спорить. Я скажу свои условия. Чуть позже.
– Не отпустишь?
– Нет. Ты только моя. И скоро будешь очень рада этому.
Перелет прошел вполне спокойно. Они не разговаривали. Кажется, оба молча взяли паузу. Осмыслить происходящее. Или Тобольский позволил Элине обдумать и принять. Она в некотором роде узнала слишком много нового. Он пытается быть тактичным? Элина невольно возвращалась взглядом к своему попутчику. Все же красивый мужчина. К чему кривить душой. Да, взрослый. В два раза старше самой Элины. И просто дико рассматривать его в роли своего поклонника. Элегантный. Всегда безупречный внешний вид. Всегда от него исходит умопомрачительная аура уверенности. И этот потрясающий аромат. Кажется, она пропиталась его запахом полностью. Она начинает верить в его заинтересованность. Но это очень странно. Все происходящее. О Тобольском лишь ходили легенды. Но не было в его деятельности скандалов связанных с женской половиной человечества. Хотя, Элина никогда не следила за новостями в принципе. А сплетни слушать не приходилось вовсе. Тобольский был словно призрак. И чаще слышать о нем стала, лишь с появлением в своей жизни Димы Соболева. Именно первый упомянул этого человека. Да, Алину в городе знали все. Но с отцом она никогда и нигде не появлялась. И все время говорила, что он живет за границей.
До сих пор странно, и даже невероятно, что этот неуловимый и по сути всемирно известный человек держит ее как заложницу. Именно заложницу! Да еще точно скрывает очень много, о чем Элина даже не подозревает.
Элину отвезли в тот самый дом, где она уже была однажды. Тобольский уехал в другом автомобиле.
Приняла душ и легла спать. Ни телефона. Ни компьютера ей не предложили. Тобольский ничего не сказал. А спрашивать она не стала. Понимала, что ей снова подсунули таинственные лекарства. Она совершенно спокойна. Как удав. И уснула слишком быстро. Словно лампочку выключили.
Утром открыла глаза. И открыла рот, но закричать не смогла. Панический ужас охватил все существо.
На нее смотрели черные глаза добермана.
19
– Какая встреча! Вот тебя-то я и искала! – Алина, притворно весело захлопала в ладоши. Обращаясь к псу, – Дорн, как тебе наша находка? Будет чем зубки почесать?
Доберман слегка зарычал. Почти не слышно. Но Элина натянула одеяло до подбородка. Ее практически парализовал страх. Все застыло, словно льдом сковало мышцы. Глаза широко распахнуты. И не хватает воздуха. Она открывает рот, пытаясь вздохнуть, но ничего не выходит.
Алина выглядела очень хорошо. Ее округлившийся животик лишь придавал женственности. Она вся стала более плавная и красивая.
– Что глаза свои таращишь? Нравлюсь? О! ты Дорна испугалась. Не стоит. Он сделает только то, что я скажу. А да! Точно! Меня бойся. Потому что я тебя убивать пришла. Значит, Соболят тебе мало показалось. За отца моего взялась. Так вот не выйдет. Ведьма проклятая. Еще в бассейне, в доме Соболевых утопить тебя надо было.
