Текст книги "Научи меня дышать (СИ)"

Автор книги: Алисандра Ким

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Он легко запрыгнул в старенький джип. Хотел уже хотел выжать педаль газа, как дверь со стороны пассажира щелкнула. В салон тут же ворвался осенний ветерок с примесью цветочного аромата ее волос. Сжав челюсти, прошипел:

– На хрен отсюда пошла. Я вообще-то в розыске! – как объяснить, что он как главная цель для всех ракет города. Рядом с ним опасно.

– Сам иди. А я с тобой! Поговорить надо!

– Блять, белка на мою голову! Ты вообще способна делать то, что тебе говорят.

– Ну, скажем, я еще не все свои способности знаю. Но… Думаю, вряд ли. – пристегнула ремень безопасности. И вцепилась в кресло. – Не уйду! – признавать ему свои слабости и страх от появившихся обязанностей, она не собиралась. И как герои справляются с такой ношей – мир спасать!

Рядом с ним она чувствовала себя прежней Элиной. Без уродства и изъянов. Он пришел за ней! Пришел, зная, что может сам попасть за решетку! Они как два одинаковых полюса. Отрицательные. Прыгают друг от друга. А все равно пытаются сблизиться.

– Я еду туда, где тебе не место! Катись, Элли! – он уже орал, как реальный псих. Только этот крик теперь лишь напоминал о боли. Не внушая страх. Девушка вжалась в сиденье. Пожала плечиками.

– Да не проблема, Дим. Я найду способ вписаться. Все равно с тобой поеду. – он осмотрел парковку.

Автомобиль с визгливыми буксами рванул с места. И да, скорость обещала перевалить за любые возможные пределы. Элина зажмурилась. Когда сама вот так же управляешь автомобилем, скорость воспринимается иначе. Ее слияние с креслом и почти детская паника от скорости, заставила Диму расслабиться. И даже улыбнуться. Он слегка щелкнул ее по курносому носику. Окрыляет. Ее присутствие. Ее запах. Вчерашний бурный секс под дождем все еще будоражил кровь. И так хотелось притормозить на обочине, и посадить ее на себя. Да так, чтоб снова скулила и охала ему в ухо. Сказала, что не будет этого пока женат. Самому противно. А отказаться сил не хватит.

– Открывай свои изумруды! Я ж не настолько псих, чтоб в стену ехать! Тем более с тобой! Элли.

– О, Дима! Ты псих! Еще какой! Нас двоих уже дааавно психушка нервно ожидает. Там санитары ручонки трут и рубашки смирительные штопают! – она уставилась на тот самый укус на шее. Да. Кровоподтек. Нормально она так заклеймила его. Потом подняла взгляд на его лицо.

– Для нас? – глянул на нее. Элина засмотрелась на профиль мужчины. Нос с горбинкой. И горбинка точно не от природы. Бои без правил оставляют след на всех сферах жизни. Смуглая кожа. Пушистые длинные ресницы. Его глаза настолько выразительные, словно арабской сурьмой подведены. И черные. Ему нравится повторять это «для нас». И Элина отзеркалила его улыбочку.

– Да. Дима. Для нас. – ей безумно нравилось катать его имя на языке. И трогать уши, острые, как у леприкона. И нравилось, что сердце сладко ноет от того, что просто рядом с ним. И в машину прыгнула, потому что без него не могла. И если на скорости в карьер, то вместе! И в психушку за ним пойдет, если надо. И плевать, куда он мчит сейчас в полумраке заката. И даже этот след ее укуса на его шее, тоже нравился.

– Уверена, что все равно, куда еду?

– Уверена. Уверена в том, что ты меня еще удивишь. – а про себя подумала, все равно куда. Лишь бы с ним!

10

Кладбище. Он поставил автомобиль на парковку перед высоченной стеной, из красного кирпича. А там, целый город из мраморных памятников. Могилы. Ровные дорожки, ярко-зеленый ухоженный газон. Он шел медленно. Не оборачиваясь. Элина не сомневаясь, шла следом. В какой-то момент догнала. Вложила свои пальчики в его ладонь. Дима даже обернулся, словно забыл о ее присутствии. Или просто убедился, что это она.

– Сегодня годовщина, – голос такой рокочущий, как далекий гром. Тихий. Она не спрашивала. Ничего. Просто ждала. Словно понимала, время пришло. Он расскажет.

На небольшом памятнике фотография его матери. Она.

Дима присел на мраморный выступ. Красиво. Все чисто. Здесь вообще кладбище, которое выглядит как идеальная картинка. И тихо. Кажется, даже птицы не летают. Лишь солнце грустно прощается, уходя за горизонт.

– Твоя мама. Ты говорил, что вы жили где горы, и море.

– Отец устроил так, что похоронили ее здесь. Мне было 10. Что я тогда мог.

Элина хотела сесть рядом, но Дима потянул на себя. Усадил на колени. Склонил голову ей в волосы. Опустил длинные ресницы. Ноздрями втянул ее аромат. Ее личный запах. От которого словно дурман заполнял и остужал голову. Как же уютно быть в его руках. Сердце волнуется, а душа тихо стонет.

– Ты же понимаешь, что не один. – она единственная могла быть так близко к нему. Здесь, на этом самом месте никогда, за двадцать лет он не был еще не один! Алексей приезжал сам. Всегда порознь. Отец, который когда-то бросил Таню и их общего сына.

– Наверно, не один. Дышу тобой. И да, верю в это.

– Твой отец. Дима. Он сделал так, чтобы ты мог бывать на могиле матери. Он привез тебя в свою семью. Он любит тебя, хоть вы и не особо ладите. Вы слишком похожи. Слишком упрямые и непреклонные!

– Анализируешь? – поднял лицо. Прошел ладонью по шее. Пальцем по пухлым губам.

– Вы оба не умеете выражать! Ненавидишь его из-за матери? – Элина потянулась и начала языком зализывать тот самый свой укус на его шее. Дима лишь сжал ее сильнее в своих руках. Она жалеет, что сделала больно? Целует. И дрожь прокатилась по его спине, ударяя туда, куда совсем не к месту.

– Нет. Уже нет. Она тогда даже как-то счастливее стала. Или просто не помню. Давно было все. Сам факт его блядства. Элли! – остановить пытается, и тут же притягивает к себе.

– Блядство отца ты теперь копируешь? Дим, мы на могиле твоей мамы. Ты же не станешь здесь совершать непотребства!

Он запутал кулак в ее волосах и повернул лицо к своему. Приподнял бровь, улыбаясь. А сердце Элины чуть не остановилось. Какой контраст! Его улыбка. Она пьянит и дурманит. Он точно Демон! Самый демонический и волнующий.

– То, что мы творили вчера под дождем ты так называешь? Непотребство? Элли! Никогда не думал, что ты ханжа. – девушка попыталась встать, но ей не позволили.

– Ты не его, а себя простить не можешь.

– Эль, я тебя сейчас отшлепаю. Прямо тут. Как раз, солнышко скрылось. Не желает видеть твой позор. Психологиня, блять.

– Я педагог. А психология основная часть моей профессии.

– Себя хорошенько пропесочь! По всем фронтам! Озабоченная одиночка! Неспособная хоть одно дело довести до конца! И насколько я знаю, ты взяла академ в универе.

– Взяла. Кажется, академ у меня и в жизни. Мне не нужно понимать себя. Я знаю. Я ищу. Понимаешь? Спасение. Потому что получить то, чего хочу, никогда не смогу. Никогда. А в последнее время, ты подкинул мне такие задачки, что я уже скоро завою! Иногда понимаю, что пережила прошлое и готова к настоящему. Новый поворот и я в тупике.

Дима встал, все так же обнимая, Элину.

– Что это? Что ты не сможешь получить никогда? – смотрел в зеленые глаза, которые тут же потемнели. Почему-то ей вспомнилось то время, в больнице. Запах больницы резанул обоняние. Словно наяву.

– Семья. Как мои родители. Дом, муж, дети. Любовь. Понимание. Это было моей установкой. Приоритетом среди множества других целей. Дим, ты скорее всего в курсе, я пустая оболочка. Не могу иметь детей. Не могу лазить по горам. Достигнуть вершины. Победить. Оторваться от земного притяжения. Меня лишили этого. Собственные ошибки лишили самого важного. И будущее кажется пустым болотом! Я падала, но забывая о боли, стремилась идти дальше. Теперь не знаю, в правильном ли направлении двигаюсь.

– Из-за вот этого ты хотела всю жизнь быть одна? Андрей, как пес послушный возле твоих ног кружится. Ты столько лет тянула его за собой, одновременно отталкивая. Наблюдал, и понять не мог, чего же принцесса добивается. Хотела влюбить в себя посильнее? Не угадал. Поставила цель разогнать вокруг всех, кто посмел бы претендовать на право быть с тобой! Элли! Ты серьезно?!

– Да.

– А со мной? Никогда, ни каких приемчиков.

– Говорил, что не хочешь близких отношений. Мы же соседи. Приходилось иногда подслушивать. – улыбнулась, не то чтобы приходилось. Специально разведывала тайны двух братьев, – Вы разные с Андреем. И сравнивать вас нельзя. Две отдельные вселенные. Ты сразу сказал, насколько уважаешь свою свободу. Я была уверена, что не смогу стать той, с кем ты захочешь больше, чем секс. А потом, просто полностью отпустила тормоза. Перестала пытаться доказать себе, что я хорошая. Хочу быть как все.

– Элли! Принцесса моя! Ты прогадала! Как все тебе не стать. Никогда. Даже во всем черном выглядишь, как солнце. Мое личное солнце. Моя душа. Я тебя люблю. И очень давно. До того, как ты связалась с Андрюхой. В смысле вашей дружбы. Считай, сегодня привел тебя знакомится. Пусть мама видит, как хорошо мне с тобой. Она порадуется. А по поводу секса! Всегда хотел тебя. Всю. Целовать твои пальчики и гладить стройные ножки. Терзать пухлые губы. Так чтобы щеки покрывались румянцем, чтобы кричала в моих руках. Люблю твою неудержимую силу. люблю твой взгляд, который читается, как книга. Люблю твое дыхание, и стук сердца.

– Ты изменился. И несешь чушь. Не люби меня. Во мне нечего любить.

– Ты сама по себе целая вселенная! – он ее поцеловал. В своей манере. Грубовато и нежно одновременно. Языком врываясь в рот. А руками лаская поясницу, спускаясь ниже. Остановился. Дыхание тяжелое. Сбивается настрой. Возбуждение волной накрывает тело. И молнии страстного безумия пронзают их насквозь. – Я, Элли, убил свою мать. Думаешь, это вообще можно простить?

– Она погибла во время спуска со скалы! Тебе было 10! Ты что, все эти годы винишь себя за то, чего не делал?

– А ты все эти годы не даешь себе право быть счастливой из-за несчастного случая?!

Она направилась по дорожке в сторону выхода. Но Дима догнал ее и развернул к себе.

– Это же правда, Элли.

– Что было на самом деле с твоей мамой?

Дима опустил голову. Запустил руки в карманы джинсов.

– Никто ни разу за двадцать лет не задал этот вопрос.

– Ты был там?

– В тот день она не хотела ехать. С утра плохо себя чувствовала. А я знал, мама не умеет болеть и долго лежать в кровати. Уговорил ее. Там замечательная команда собралась. Я мечтал об этой поездке. Да, я видел, как она упала. – он зажмурился. – даже слышал тот глухой удар. О камни. – Элли в этот миг сама истекала болью. Протянула руку, но так и не коснулась. Жалости он точно не выдержит. Он открылся ей не для этого. Просто это маленький круг спасения. Слова. Близость. Вот что ему нужно. Не жалость! – Прошло столько лет, а я словно слышу ее вскрик. Иногда ночи не сплю, потому что ее вижу. Она упала. И головная боль. Была не случайной. Острая форма глиобластомы. Опухоль головного мозга. Мама слишком любила эту жизнь, каждый миг куда-то спешила. Торопилась жить. И не хотела тратить ее на больницы. Она никогда не жаловалась. Только в тот день. Видимо боль была слишком сильной. – Элину вдруг прошиб горячий озноб. Сейчас она поступает точно так же. Не ради жизни. Он панически боялась повторения. Легко сказать – нужна повторная операция. Ее случай это не просто разрез и швы. Это переломанные кости, замена металлических пластин. И снова учиться ходить, мириться с адовой болью. Снова отказаться от чего-то важного. Если Дима узнает. Нет. Она уйдет тихо, не прощаясь. Сначала сделает нечто важнее жизни. Освободит жизнь того, кого любит.

– Дим. Димочка мой. Но ты не думал, что умереть для нее так было лучше, чем в больнице. Жестокие слова. Прости. Прости за такие фразы! Но зная это, как ты можешь винить себя! Да, принять выбор близкого человека иногда очень сложно. И мама твоя тоже немного эгоистично поступила. Но в той ситуации ты все равно не смог остаться с ней. Даже если была бы операция. Это необходимость помощи со стороны. Это невероятная сила воли. Стремление жить и побеждать. Она могла превратиться в овощ. и ты не смог бы ей ничем помочь в любом случае!

– Я должен был заметить это! Должен был настоять на лечении!

– Тебе было 10!

– И я упивался ненавистью к отцу. Бесконечными походами и прогулами школы!

– Пусть возраст 10 лет это не оправдание. Дим. Но твоя мама, наверняка знала, что делает. И отец твой мог знать. Скорее всего, Алексей знал о состоянии Татьяны. Да?

– Мог. Он быстро приехал. Очень быстро. Когда все случилось, мир перевернулся для меня. Элли! Я ведь и отца хотел прогнуть. Гонимый своей ненавистью.

– Решил откровенничать до конца?

– Выдержишь?

– О! Раньше так редко слушала твой голос. Только глазками сверкал.

– Я хотел отжать бизнес отца, когда вернулся из армии. Мне тогда 22 было. Кажется. Тебе 12.

– При чем тут я? Ты ко мне и близко не подходил.

Они уже стояли возле машины. Дима подсадил Элли на капот. И встал рядом. Тихо так. Даже ветер, гоняющий листву, стих.

– Ты не помнишь. Но мы целовались. За долго до того, как ты в меня влюбилась.

11

Глаза Элли очень сильно расширились. Она даже дышать перестала.

– Не верю! Я что под наркозом была?

– Хуже. Твоя первая пьянка. Вы тогда только начинали свои вечеринки у озера. Вот тогда родители точно против были. Из дома тайком сбегали. Андрюха был еще правильным мальчиком. Так что ты одна поселок на уши поднимала. Вы с Лизой и еще парочкой каких-то придурков решили в 12 лет оторваться. И пили. Много пили. Или курили. Не знаю точно. Я тогда с ума сходил. Не мог разобраться правильно ли поступаю. Бродил по поселку. Даже хотел дом спалить. Дождь лупил, как из ведра.

– Это не мог быть ты! – Элина даже покраснела на миг, вспомнив свои сны. Так это было наяву?

– Я за тобой следом в лес пошел. Не сразу, но пошел. Реально, я тогда настолько был под кайфом от того, как ты лазила по стене.

– По стене?

– Видел, как из дома вылезла. Офигел тогда. Скалолазание запретил себе после смерти мамы. Но увидел тебя, и аж все раны засвербело. Прошибло насквозь тогда. Тебе 12 было. Угловатая, худющая, как дитя подземелья. Веснушки по всему лицу. На фига кстати веснушки вывела?

– Не вывела. После больницы, они сами ушли. Кожа стала как полотно белое. Я даже загорать нормально не могу.

– Веснушки твои тогда видел. Прикинь. Никогда на девчонках не залипал. А на тебе залип. И вот тут услышал ваш тусняк у озера. Еще там не оборудовано все было. Вы точно как дикари. И пили из горлышка что-то крепкое.

– Водку. Мы тогда эксперимент проводили. Кто быстрее отключится. И косяк курили. Стас кажется у отца стащил. Он за это потом получил по полной от отца. Но все равно не верю, что тогда это был ты.

– Вам было по 12! Тебя никогда не пороли?

– Ой, вот ты точно не нуди, Соболев! Я хоть не трахалась по всем углам, и не раскидывалась трусами.

Она спрыгнула с капота, и Дима ухватил ее за плечи.

– Ты бродила одна по лесу! Под дождем! Танцевала! Господь всемогущий, как ты танцевала тогда! Обезумившая малолетняя стриптизерша! Скинула шорты и попыталась в воду прыгнуть!

– Ты меня остановил?

– Выловил за волосы! Ты отшвырнула меня. Удивлялся еще, откуда сила в таком скелетообразном!

– А потом? – она потерла виски. Ведь забыла уже почти. А тогда, в самом деле решила, что это просто сон. – И ничего не сказал? Почему ты никогда ничего не говорил о таком?!

– Да есть ли смысл в разговорах? Элли. Ты меня поцеловала. Улыбнулась своими развратными губами, сверкнула безумно красивыми глазами, в 12 лет! разозлился я тогда сильно! Потому что в таком состоянии легко могла нырнуть и не всплыть.

– Вот какая я нехорошая была с самых ранних лет. Испугался, значит. И это все?

– Я не я, если оставлю последнее слово не за собой! Я тебя подхватил на руки и отнес в гостевой домик. А там. Сама понимаешь. Не удержался. Педофилом себя ощутил потом. Но устоять не смог. Ты кусала свои губы. И улыбалась. А потом своим голоском пропела:

– Красивый ты, поцелуешь еще?

– Я так сказала?

– Сказала. И я поцеловал. И это был не просто поцелуй. Я тогда очень хотел сорвать твои симпатичные трусики с утенком и сделать женщиной.

– Уф! Вот это меня огорошил.

Она спрятала лицо в ладонях. И покраснела.

– Эй! Я же просто поцеловал. И уложил спать.

– Ты уснул со мной.

– Значит помнишь?

– Нет. Мне София рассказала, что из домика тогда утром кто-то вышел. Я так и не узнала кто. Не спрашивала. Никто не говорил. Эта история забылась давно. Но теперь ты нарисовал ее совсем в ином свете. И мне снились сны. Все то, что рассказал, я думала это был сон! И никогда не понимала, кто же мне так упорно снится!

– Элли, ты тогда мне кое-что сказала.

– Я могла говорить?

– Очень не просто было слова разобрать. Но ты сказала, семья это наша сила!

– Зачем?

– Я же мстил отцу. И был там только ради мести. Сказал. И после того, как поцеловал тебя, все изменил. Сдал тех, кто подталкивал меня на это. Сам сдал. Прикольно да? Саульская, конечно, хорошего пенделя выписала. Но твой поцелуй и слова основным толчком стали!

– Значит, я делаю тебя лучше?

– Милая, ты делаешь меня живым! Выходи за меня. – он сам не много обалдел от собственных слов. Глаза потемнели. Пальцы сжали плечики Элины. Смотрел неотрывно, изучая каждую черточку. Запоминая. Впитывая. Наслаждаясь. Ее сбившимся дыханием. Изумлением.

– Нет. – мотнула головой. В глазах сплошное удивление и непонимание. – Шутишь? Не надо выстраиваться в ряд банальных поступков. Лишь потому что я тут немного тебе пожаловалась. Не надо, Дима.

– Я не умею шутить. Сама говорила. Он говорил это из самого сердца. Более чем серьезно. И уж никак не ожидал от нее хмурой усмешки.

– Вообще, Дим, ты оригинал тот еще! Ну, кто предложение на кладбище делает?

– Это как знак. До гробовой доски.

– Раньше ты просто хотел меня закопать.

– Никогда не было такого.

– С самого начала? Не было?

– НЕТ. Никогда, Элли. – Ухватил Элли у основания головы и впился поцелуем. Влажный, горячий, распаляющий. Целовал так, словно умрет, если не сделает этого. – я живой, Элли! Я хотел тебя. Всегда. И выбешивала ваша дружба с младшеньким! Пусть я сам его к тебе отправил! Я хотел твоих улыбок и взглядов! Хотел тебя всю. Без остатка. Так сильно, что готов был перевернуть мир. Я хотел уничтожить Диану, Алину! Даже Андрея! Мир ненавидел! Потому что ты должна быть только моей! Не равняйся на меня, принцесса! Не нужно! Увижу еще хоть раз, что куришь, побью! А к Саульской отправишься, реально закрою в каком-нибудь подвале!

– Ты угрожал, что ей сдашь! А теперь наоборот? Еще говорят у женщин нет логики.

– Посмотри на меня. Я тебя насквозь вижу. Думаешь, я просто так в этом городе ошиваюсь? Реально, как бомжара шатаюсь! Нет, милая. Я знаю свой путь! А ты пытаешься влезть поперек моего пути! Тобольский не твоя тема! Зачем ты снова с ним виделась?!

– Не я, Дим. Он со мной виделся. Он меня в свой дом возил.

– Какой дом?

– Вот и я о том же! У него есть дом! Этот город он не собирается покидать! Здесь есть что-то, что его держит!

– Держись от него подальше! В Андрюшку уже наигралась?

– Ауф! С ума сойти. Дима. Димочка мой! Ревнуешь? Да! У меня много поклонников. Еще Алекс есть. Ему ты свой бизнес продал. А в помощницах у меня твоя бывшая подстилка. Анита. – она сама прижалась к нему всем своим существом. Завела руки за шею и целовала. – Но есть малюсенькая проблема, Ты уже женат. И права качать можешь Алиночке. Ты замуж зовешь, полностью отрицая такую возможность. Алина стала началом твоих неправильных шагов. – они театрально кривили лица друг перед другом. Издевались словами. Понимая, что одинаково действуют. И на самом деле готовы глаза выкалывать от ревности. – Элина попыталась оттолкнуть парня. Даже вспомнить страшно, как скрутило ее при новости о его свадьбе!

– Да! Женился. Это был небольшой шаг доброй воли. Всего лишь попытка отвлечь взгляд от основных действий! Только сама не понимаешь, кому от этого поступка было больнее. И та авария…зачем? Элина, ты так сильно по мне скучала?

– Катись ты! Демон! На хрен катись к своей жене! Женатый бомж мне только репутацию испортит! Сейчас такси вызову и уеду. Прав ты. Надо от тебя подальше.

– Блять! Попадалово. Ну и похуй! Придется портить твою репутацию. За тобой похоже следят. И это я заметил еще в городе. Ребята не ментовские. Так что испортили мы твою репутацию.

– Мою! Совсем?!

– Совсем! Все узнают, что ты живешь, спишь и любишь женатого! По хуй кто следит за тобой! Мой брат, Тобольский или еще кто! Все! Пусть все знают, что ты только моя. Порву каждого! Спрячу тебя.

– В карман спрячешь? Я не буду тихонечко ждать, Дим. Никого ждать не буду. Даже тебя.

– Даже? Элли! Мой брат…

– Я сделала то, что не должно было случится. Но говорить с тобой об этом еще не готова.

Элина горько рассмеялась. И стукнула кулачком по плечу парня.

– Дим. Ты мне тут передал фонд. Я только начала его вытаскивать из ямы плохих новостей.

– Да. Вот засада. Фонд это мое самое дорогое детище. Это память о маме. Фонд губить нельзя. Элли. Есть кое-что. В общем. Скорее всего, меня посадят. Будешь ждать?

– Не буду. Зачем мне женатый зек? Сам подумай! И зачем тебе беспутная и бесплодная девица!

– Я заметил, ты прям любишь себя превозносить! Закрутим самый улетный роман! И весь мир содрогнётся от зависти! Я не пускаю слов на ветер. Просто, подумай. – губами прошелся по длинной шее. Прижимая к себе плотнее стройное тело, в черном облегающем наряде. – почему на тебе так много одежды.

– Ага. И почему мы не в постели!

– Зачем так много сложностей! Здесь пустынно. – она не позволила новых поцелуев. Отстранилась. Оставлять вопрос нерешенным не хотелось.

– Дим, о нашем романе все знают. Прости. Надеюсь, это не пойдет дальше наших семей. И кстати, моя сестра тоже спит с женатым. Мы по-соседски, словно отражаем жизни друг друга. Только мои родители слишком идеальны и не вписываются в пейзаж. Но ужасней всего то, что я была с Андреем, мечтая быть с тобой. Я сильно его обидела. И он тоже, сделал мне предложение. В более серьезной форме, чем ты. Я сделала вас двумя берегами. Не хочу так. Не хочу, но и не жалею. Мы плохие. Оба. Вот поэтому помоги мне. Дима. – в ее мыслях так и звучали слова Саульской: Заплати собой! И все встанет на свои места. – помоги осуществить задуманное. Я знаю, что сделал правильный выбор. Я выбрала тебя. Неуправляемого, грубого, женатого, но для меня единственного. Я выбрала тебя. Дима. И всегда буду выбирать лишь тебя одного. Чтобы не происходило. Как бы не сложилась в будущем наша жизнь.

12

– Помочь?

– Да. Я хочу сблизиться с Тобольским. Не надо меня отгораживать от этого дела. Прошу. Я же все равно не стану тихо сидеть в сторонке, и реально тебя из тюрьмы ждать. Дима! Ты же это знаешь.

– Знаю. Так же как и ты понимаешь мотивы моей женитьбы.

– Не сравнивай. Она беременна.

– Я даже не уверен, что это мой ребенок! Не в этом суть. Ему отдать то, чего см получить не могу. Элли, ты сама осознаешь, к какой пропасти меня толкаешь! Я же ночей спать не буду. Зная, что ты и он…

– Дим. Так ты поддержишь меня?

– Это все твои тайны? Это все, что на самом деле тебя волнует?! И все, ради чего ты отталкиваешь своих близких! Ты же воюешь сама с собой! – от осознания, что он ее так понимает, хотелось реветь. Один неверный шаг и он поймет на много больше. Возвращать его к бессилию прошлого совсем не хотелось.

– Да. – ложь во спасение. Даже ему она не смогла бы признаться. Признаться, что утром выпила еще одну чудесную таблетку обезболивающего от Тобольского. Она могла стать наркоманкой. Зависимой от того, кто так опасен. Но так хорошо жить без боли.

– Хорошо. Тобольский будет в наших руках. Но запомни, и уясни, Элли! Один его неверный шаг. Одно движение в твою сторону. С угрозой. Или применением силы. Или если…

– Я не собираюсь с ним спать! – сама эта мысль заставила все тело передернуться. Словно в реальном времени вспомнился синий пронзительный взгляд.

– Ты не понимаешь. Он смотрит на тебя, как фанатик! Словно ты эпицентр его грязной вселенной! Он преследует тебя. Давно.

– Знаю. Он многое мне рассказал. Я хочу узнать больше. – вспомнила слова о детях. Не верит, а душа сжала кулачки в немой молитве. А что если…

– Так вот, Элли. Я стану убийцей. Если он хоть что-то сделает во вред тебе. Похуй. Тобольский труп, если обидит тебя. Разорву! И голову на кол повешу!

– Я поняла. И не позволю тебе стать убийцей. Рано строить планы. – а про себя подумала, рано строить планы на то, что мы будем вместе.

– Андрей…Я поговорю с ним. Он мой брат. И всегда понимал, что ничего простого связанного с тобой быть не может. Как так все завязалось. Мы оба не вместе, но и не друг без друга.

– Знаю. Прости своего отца. И поверь все встанет на свои места. – он услышал. Но не озвучил это.

– С Алиной я давно не сплю. И даже не собираюсь ее касаться.

Он закружил ее в своих руках. И оба понимали, сколько еще сложных вопросов предстоит решить. Она лишь только подумает о том, что он женат! Пусть это только штамп в паспорте! Пусть! Все равно по закону он ей не может принадлежать. Быть так близко и понимать, что расстояние на много длиннее, чем кажется! Но главное, Дима всегда, при любых обстоятельствах принимает ее выходки. Он всегда на ее стороне. И не важно, какая это сторона – хорошая или плохая!

– Сегодня я за рулем! Дим! У меня словно крылья выросли. И это ты их мне подарил.

– Тем, что подыгрываю твоему дурдому?

– Именно!

– Тогда совсем дурдомное желание – поехали в Буцефал!

Элина даже подпрыгнула и хлопнула в ладоши. Нет. Реально мозг отключается рядом с этим Демоном! Ей так хорошо. Ей весело. И не понятно от чего ей кайфовее, от обезболивающей чудо таблетки или от Димы. Его руки, его поцелуи. Их отношения, как мечта. Нет граней. Они стерты. Их нельзя назвать друзьями или любовниками. Они просто есть друг у друга. Они целый мир. Тот самый, который никто и никогда, кроме двоих постигнуть не сумеет. Сердце улетает в пятки, как на карусели. Лишь от темного взгляда и улыбки.

– Я вообще-то всем бойкот объявила. Теть Маша сто пудов знала о твоих планах! Эта свадьба землю в другую сторону повернула.

– Элли! – он зарычал, ладонями сжимая лицо, – это уже сделано! Вернуть не получится.

– Вот это точно. Алина тебя никогда не отпустит.

– Отпустит. Сейчас, да почти сразу она поняла свою серьезную ошибку. Андрей ей всегда нужен был.

– Так ты брата спас! Вот в этом ты весь, Дим! Строишь из себя неприступную крепость!

– Андрей же Тобольскому морду набил. А это я должен был сделать! Вот и расплачиваюсь! Нет никакого глубокого смысла. Просто всю эту возню я затеял. И Тобольского практически впустил в город, как Наполеона в Москву. Хотел все быстро провернуть. В-общем, с самого начала все было не так. Много глупых ошибок. И свадьба эта состоялась бы. В любом случае. Просто Алине нельзя было отдавать Андрея.

– Ладно. Я на самом деле все понимаю. Помчали к теть Маше. Она единственная не осуждает нас с тобой. И принимает все как есть. Слушай, а ее клуб, он же тоже часть города. Ее Тобольский не трогает? – Элина уже села за руль и повернула ключ зажигания. Дима стоял рядом. Не давая закрыть дверь.

– Шутишь? Теть Маша, между прочим, жена генерала. Вдова в смысле. У нее такие связи, что Тобольский с ней не справится. Его в бетон зальют за теть Машу. Он это знает. Вообще Тобольский тоже из бывших вояк. И стратег он тот еще! Его планы предугадать не возможно. Мы для него, как белки крутим колесики его же стратегических планов по завоеванию мира. Так вот эти самые колесики нам и надо выбить!

– Когда я смотрю в его глаза, кажется, что он завоевывает меня. – Элина словно увидела перед собой Тобольского. Сосредоточенный пустой взгляд. Как вампир он вынюхивал в ней, где бы впиться побольнее и выпить крови.

Вот тут Дима побледнел. Ладонью прошелся по тонкой шее, и заставил повернуть лицо. Склонился. Так, что их носы соприкасались. Молния прошила обоих. Озаряя темноту души.

– Вернись ко мне, Элли! Не смотри ему в глаза. Не подходи близко. – он говорил свистящим шёпотом. Глаза черные. Не видно ни радужки, ни зрачка. Дикие. – девочка моя, сказочная. Он для тебя даже не кощей бессмертный. Он на много хуже. Он ядовитый воздух. Он жесткий смертельный вирус. Если он найдет способ взять тебя за руку, не остановится на этом.

– Как ты? Прогонял, насмехался, пытался казаться говнюком отмороженным.

– Я никогда не сделаю что-то в разрез с твоими желаниями. У Тобольского другие способы воздействия.

– Тихо! Вижу, как из ушей у тебя чадит адским пламенем. Это игра. И я не самая тупая пешка на доске. – взяла его лицо в ладони и поцеловала. Так искренне, так нежно.

– Элли! Ты, моя любовь, самый настоящий ферзь, если говорить о шахматах.

– А ты мой король! И я готова тебя защитить.

– Это не правильный расклад.

– Вы все время меня защищали. Всю жизнь. Я многое знаю о твоей деятельности. Я не хрустальная. Дим, поехали. Теть Маше позвоним заранее? Только родителям и Андрею она ничего не скажет? Не хочу, чтобы хоть кто-то знал.

– Элли. Ты за меня или за себя боишься.

– Не хочу, чтобы нас видели вместе. Не хочу, чтобы хоть кто-то посмел осуждать. Я же горло перегрызу, если кто-то посмеет плохое о тебе сказать.

– Иди ко мне, принцесса! – он снова впился поцелуем в манящий рот. И не мог остановиться. Целовать и держать ее в своих руках. Вот она жизнь. Вот оно спасение. Рядом с этой девочкой проблемы становятся такими незначительными. – ответь на вопрос, который задавал уже. – смотрел в ее глаза и читал ответ. Оба понимали, о чем речь.

– Сейчас говорить об этом глупо.

– Буду целовать, пока не ответишь. Ты когда-нибудь думала о своем будущем? В целом?

– Я никогда не мечтала о будущем вместе с тобой. Ты, словно темная звезда. До которой мне никогда не дотянуться.

– На счастье мы имеем право. Ты и я. И именно ты позволила мне в это верить, Элли. Моя Элли. Скоро все измениться. Скоро все встанет на свои места. Пытался тебя держать на расстоянии. Только это уже неподвластный нам процесс. Ты и я.

– Обещай, что не будет больше тех ужасных боев без правил.

– Не будет. Мне достаточно теперь споров с тобой!

– И ты найдешь вполне законный способ зарабатывать и жить мирно.

– Он у меня есть. Элли, мне не нужно искать способы. Я бы не оставил с голой жопой свою семью. А ты моя семья. Мой центр вселенной. И достойна самой яркой и роскошной жизни. Поехали. Вместе с теть Машей тебе все расскажем.

Дима уже сел за руль. Любуясь своей девочкой. Поглаживая ее руку, колено.

Элина не стеснялась давить педальку в пол. Внутри закручивалось целое торнадо эмоций. Так горько от мысли, что все это сон. Лишь сон. Посасывало под ложечкой. Тревожная горечь разливалась по венам.

Включила музыку на всю! И они оба подпевали, громко! Ветер трепал волосы! Вдоль дороги осень. А у них лето в душе! Потому что вместе сейчас!