Текст книги "Время не лечит (СИ)"
Автор книги: Алисандра Ким
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
Она распластана на столе. Задираю ножки себе на плечи и начинаю таранить. Вот так еще никто не плавил меня. Не горел в моих руках. Она течет! Горячая и жаждущая. Ее не останавливает мой напор! Мы на равных. Мы два одержимых психа. Гибкая. Даже нереально гибкая. Потому что дергает бедрами, когда ноги на моих плечах. Я склоняюсь ближе. Грубо дергаю ее лицо. Хочу видеть ведьму в пик оргазма. Под ресницами глаза черные. Рот открыт. Стол под нами ходуном ходит. И я не могу уже терпеть.
– Давай, ведьма! Кончай, как ты умеешь! Ну же.
Ее губы изгибаются, и рот издает хныкающий стон. Изгибается подо мной. И теперь член зажат еще сильнее в пульсирующих тисках. Выдергиваю. И заливаю спермой лобок, покрытый мягкой порослью.
Взгляд остановился на крошечной, резной татушке. El tiempo no cura. Испанский, кажется. Что-то о времени. Ни как не могу остановить дыхание.
– Время не лечит. – она реально что ли мысли читает? Поднимаю глаза. Из-под влажных прядей волос разглядываю девчонку. Не девчонка. Юная, тоненькая женщина. Очень изящные линии тела. Верх прикрывает задранный топ. Она слегка смущенно прикрывает острые пики грудей. Смущаться поздно.
На миг задерживает мой взгляд. Это не глаза потемнели, а зрачки вышли за рамки нормального. Необычная Дарина. Слишком необычная. Ладонь с тонкими пальчиками порхает по моей татуировке на груди.
– Silentium. (Молчание. Лат.), – и голос у нее, как мякоть персика. Сочный, нежный и проникновенный. Мы словно заново знакомимся. Осматривая. Чувствую, как дрогнул член, когда она закусила губу, его рассматривая. И пальчики продолжали порхать. Склоняюсь и шепчу:
– Продолжить хочешь, Дарина? – она молчит. Ей не нужно говорить. Все и так понятно.
Я сделал неверный шаг. Хотя этот шаг был сделан чуть раньше. Из аэропорта в офис. Надо было ехать в квартиру.
4
Нет в моем сердце жалости. Нет в моих мыслях нежности. Но невольно протягиваю ладони и поднимаю его лицо. Притягиваю ближе. Между нами нечто неизведанное. Новое для меня. Слишком неожиданное и даже пугающее. Он большой. Не в смысле размера. Как бы точнее сказать. Он большой весь, в моих глазах. Широкий размах плеч. Не накачанный. Но очень рельефный и сексуальный. Гибкий торс. Горячая и грубоватая кожа. Мне хотелось его бесконечно трогать и повторять рисунок его мышц. Запомнить упругость пресса. Узкие бедра. Красивый. Я таких еще не встречала. Он весь как на шарнирах, подвижный. Сильный. Он другой. Не такой, как те мужчины, что встречаются в моем городке. Иногда, навещая маму во время ее работы в санатории, видела таких же. Как же это озвучить. Может не все гладко в его жизни. Но он жил в роскоши. Его холили и лелеяли с помощью достатка и власти. Может ему не хватало родительской любви или заботы. Но у него всегда было все. Такие, как Роман, могут не понять, каково это, когда нет денег на банальный поход в магазин. Отец всегда была главным. И именно он распоряжался средствами и способами их добычи. После его гибели, мы с мамой оказались на грани откровенной нищеты. Именно поэтому в школе училась лишь девять лет. Именно поэтому я знаю ценность хорошей и сытной жизни. Мне нравится прикасаться к нему. Словно с головой окунаюсь в его правила существования.
– Покорми меня.
Сказать, что он обалдел. Ничего не сказать. Но эта фраза немного рассеяла пошлость происходящего. Роман помог мне спрыгнуть со стола и одеться. Мы оба, не сговариваясь, подтягивали, застегивали одежду друг друга. Молча. Иногда он замирал и странно смотрел. Нравится. Мне хорошо в нашем молчании. Легкость во всем теле. Не только легкость. Я под впечатлением. Не от мужчины. Нет. От секса. Мой первый и единственный любовник, Артем. Артем Лапин, закадычный друг старшего брата. Я не была влюблена и не грезила о страстной любви с парнем. Нет. Гибель брата и отца притянула нас друг к другу. Он всего лишь пытался меня успокоить. Я всего лишь хотела отвлечь и себя и его. Но то, что было с Артемом, скорее мягкое и болезненное открытие. Он заботливый и внимательный. Но не было ни притяжения, ни страсти. Я пыталась объяснить потом это. Но Артем никогда даже не пытался меня слушать и понимать. Считал, раз переспали, обязан жениться. Мне было пятнадцать. Ему шестнадцать.
Сейчас я словно прикоснулась к чему-то запретному и не доступному именно для меня. Один неверный шаг, движение и все произошедшее превратиться в пошлое и грязное. Пока я вся раскалена до предела. Пока еще витаю в эйфории ощущений. Я увидела желание в его штормовых глазах. Я услышала свой безумный порыв ответить. Временное помешательство. И теперь, как поступить дальше, не знаю. Таких ситуаций в моей жизни не предвиделось. С Артемом тоже все случилось неожиданно, Но я его знала вдоль и поперек. Мы с голыми попками еще малышами бегали по пляжу. И росли, изучая анатомическую разницу мужчин и женщин, друг на друге! Не было никогда такого убийственного притяжения. Никогда после секса с Артемом, я не чувствовала себя настолько опустошенной и выпотрошенной.
Именно этот мужчина вытянул из меня слишком многое. За мгновение нашего знакомства он сделал то, чего не сумел сделать Артем.
Желудок грозно заурчал. Роман. Он же совсем чужой. Но к нему тянет. Сильно. К его молчаливым и слишком разговорчивым глазам. К жесткой щетине и большим ладоням. К вопросу в его штормовых глазах.
Я не планировала секс с начальством. Оглядываюсь. Сколько вообще времени. Я потерялась в пространстве. Это вообще не я. Как же так он легко затянул меня в этот водоворот. Уже в лифте выдаю:
– Вас всех здесь, как на иглу подсаживают на страсть. – Мужчина непонимающе смотрит. Он держит меня за руку. Словно я могу убежать. А мне приятно. Теплые пальцы щекочут ладонь. Мне приятна его естественная забота. Нет ни осуждения, ни смущения. Словно все произошедшее естественно и неотвратимо. Но со стороны…
– А что плохого в страсти? – недовольно смотрит на мою тонкую куртку. Да. В моем городе осень не такая. Там тепло всегда. Даже зимой. Не планирую надолго задержаться здесь. И менять ничего не стану. Лучше замерзну. И никто не сможет это изменить. Учиться в колледже можно и заочно. Приезжая лишь на сессию. Отучусь первый семестр и переведусь. Пусть только попробует сейчас заикнуться о деньгах или покупке вещей! Убью! Не посмеет же испортить все! Не посмеет!
– Это же не любовь вовсе. Пустое и холодное рвение сорвать маски.
– Значит можно трахаться без опасений сделать больно.
– Ошибаешься. Ты разрушаешь себя такими отношениями. И после ничего не останется. Оболочка без души.
– Кто сказал, что она у меня есть. Душа.
– Рома, душа есть у каждого. Ты не исключение.
– Ты все и всех видишь насквозь?
– Нет. Брат видел. Я нет.
Молчание. Silentium. Сделать себе еще одну татушку? Почему у него нет других татуировок? Лишь одно единственное слово. Как и у меня. Одна фраза. Он тоже сделал ее под действием отчаяния? С ним тоже случилось нечто никому не доступное? Что он вообще за человек? Что скрывает его молчание?
Молча прошли в кафе. На первом этаже здания. Оно еще закрыто. Но для Сотникова нет закрытых дверей. Сделала заказ и вышел. Вернулся с широким шерстяным шарфом. Я удивленно смотрела на его действия. Шарф цветом морской волны. И нет, это не шерсть. Нежнейший кашемир. Он накинул его мне на шею. И пожал плечами.
– Под цвет твоих глаз. В машине уже вечность валяется. Выкинуть хотел. – Ромочка ты прелесть. Не купил, но согрел. Я услышала сбой в работе своего сердечка. Вот зараза! Ну, на фига быть таким милым. Смотрю на его шею. Сегодня без тигра. Вижу, как бьется жилка. Кровь бежит по венам. Как он меня легко зажал и заворожил. Наши желания слились в одно общее. Брр. Опять.
– Часто так случаем пользуешься? – не собираюсь казаться лучше чем есть. И соответствовать ожиданиям не собираюсь. Мне интересно – он трахает все что движется?
– Я не трахаю все, что движется! – склонился и сказал это очень тихо. Из моего рта выпал кусочек булочки. Потому что да, челюсть зависла. Ведь, он только что считал мою мысль.
– Но во мне нет ничего привлекательного.
– Что ж получается я люблю именно не особенное. – протягивает руку с салфеткой и вытирает уголки моих губ. Я шутливо кусаю его за кончик пальца.
– Заботливый папочка.
– Ты очень сладкая и горячая девочка. Вот сейчас смущаешься и пытаешься это спрятать. За небрежным способом поглощать пищу. И грубыми вопросами. Даш. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы видеть, какая ты.
– Ну ладно. Умный папочка. Мне все равно. Разовая акция закончилась. Побегу. Дел, знаешь ли, тьма!
Встаю с места. Но Роман легко усаживает меня к себе на колени. Плотнее закручивает шарф на моей шее. И в самое ухо шепчет:
– Видимо, не приходилось со взрослыми дяденьками общаться. Это мне решать, разовая была акция. Или нет. Замри! – он проводит пальцами по моим ушам и шее. А затем ведет носом. И дрожь сладостного удовольствия пробегает по телу. Все же отталкиваю. Хотя очень не хочу этого делать. Я не игрушка.
Убегаю. Пора в колледж. Он должен понимать, что нас ничего не связывает. Но как же он меня вдохновил. В голове теперь такая каша из новых образов. Руки еще дрожат. И колени подкашиваются. Как легко он держал меня на руках. Как легко сдался без борьбы. Я его совратила? Или все было совсем не так.
Звонок от Артема не хочу принимать. Сбрасываю. Настырный пацан. Он никогда меня не читал. Не понимал. Не слышал. Даже быть старшим братом не тянет. А уж другом или любовником поавно. В городе в последние годы я стала отшельницей. Злобной мегерой прозвали. Артем единственный все мои выходки принимал спокойно. Но это скорее высокомерие и попытка учить меня жизни.
– Дарина. Слышишь? Что за привычка молчать! Даш!
– Да
– Даш, меня в армию забирают. Повестка пришла. Я хотел тебя увидеть. Давай встретимся. Я приеду.
– Нет. Тем, я в общаге живу. – не отошла я еще от приключения в Скайхэнде. От знакомства с генеральным директором. Поэтому и слова Артема словно из далекого далека слышу.
– Знаю, но поговорить надо. Я скучаю по тебе. Очень. У нас на набережной новую открытую площадку выстраивают. Представляешь? Даш. Ты же говорила, что здесь стало тесно и мало возможностей. Приезжай. Мы вместе решим, как жить дальше. И куда уехать.
– Не надо. Я все сказала. Просто прими мои слова.
– Ты серьезно? Я же тебя люблю. – признание звучит с дребезжанием и холодом. Артем довольно привлекательный парнишка. В нем стержня. Какого-то мужского упорства и уверенности. Но внешне он всегда привлекал внимание женской половины. Почему он так упорствует со мной, не понимаю. Никогда не понимала. Это не сомнение в самой себе. Это сомнение именно в нем. Мы могли бы нормально общаться. Но это болезненное желание меня опекать и якобы защищать! Душит. Перекрывает любые способы наладить контакт. Если брат и отец опекали, то у них было на это право. Ответственность и долг. Артем все делает иначе. Доходило до того, что он кричал и махал руками. Меня это не напугало вовсе. Ни собак, ни злобы людской не боюсь. Устала от его постоянной попытки сблизится. Сама позволила ему поверить в то, что это реально. Сама. И побег это не решает. Он поймет. Когда-нибудь поймет.
– Люби. Разрешаю. Но все остальное моя жизнь, тебя не касается.
– Даш! Возвращайся. Не дури! Ты же одна пропадешь. Вы с мамой никому не нужны в этом мире.
– Ты сам хотел, чтобы уехала!
– Теть Рая хотела. Не я. Она одна совсем. Возвращайся. Я уеду, помогать ей не кому будет совсем.
– Мы разберемся. Удачи в армии. – сбрасываю. Давно ничего нет. Давно. А он все цепляется. Не понимаю зачем. Когда мой старший брат был жив, Артем был другим. Копировал всегда Илью. Теперь не знает, как быть собой. Сложно. Так все сложно и больно. А возвращаться надо поскорее. В этом он прав. Мама у меня не должна быть одна.
5
В архитектурный колледж поступила по настоянию Альбины. Естественно набор давно уже закончился. И я получила ни один неодобрительный взгляд сокурсников. Ведь, странная девчонка появилась как снег на голову. Не проходила никакие тесты. Не ходила на подготовительные курсы. Да. Бесило это многих. И я, конечно же, как посмела о гордости забыть! Принимаю дары женщины, которую, по сути не особо терпеть-то могу. Только уверена, что недаром все это принимаю. Верну все сполна. Верну. Потому что жить вот так, как сейчас не собираюсь. Я добьюсь успеха. И буду там, где должна быть. Я узнаю то, что хочу знать. Учится так, чтобы не вызывать сомнений. Доказывать всем, что могу. Ах, как это нелегко! Выстаивать, даже если шепот за спиной и косые взгляды заставляют опускать плечи. Я уже проходила через все это. Но тогда делала это намеренно. Чтобы за спиной. Не в глаза. Жалость и нытье убивали сильнее, чем ненависть. Справлялась, как могла. И сейчас смогу!
Мой брат, Илья, он был яркой звездой в нашем городке. Он любил фокусы, долгие речи и сказки. Красивый, артистичный мальчишка. Ах, сколько женских сердец раскололось по милости моего старшенького. Его гибель стала роковой и несправедливой. Но так же изменила меня. Не образно. Нет. Мне словно перекочевал его дар. Видеть людей. Не хотела этого. Как же я не желала быть такой. Но именно то, киками предстали многие из наших знакомых. Предстали той стороной, о которой я наивная даже не подозревала. Сколько желчи, зависти и злобы иногда в тех, кто улыбается тебе в глаза. Меня начали ненавидеть. В городе стала изгоем. Но от моих работ отказываться не смогли. По городу я создавала такие пейзажи. Писала портреты на заказ, по фотографиям. Однажды меня чуть не убила ревнивая девушка. Слишком откровенно и правдиво изобразила ее парня.
И да, учеба, это важный фактор в достижении цели. А вот Роман не та ступень. Не нужная. Он мне не нужен. Стало так любопытно и горячо рядом с ним. Оглядываясь на тех, кто находится вокруг, понимаю. Это просто секс. Роман, вряд ли видит во мне нечто большее. Мы оба ничего такого не ждали. Роман стал для меня закрытым чемоданом. Который пока еще очень легкий, и можно выкинуть!
Чувствую его лишь потому, что в нем слишком сильна энергетика сердца. Слишком давно он ее прячет за семью печатями. А я впитала его малиновый вкус. Так не было еще никогда. Не проникала в суть личности. Его пылающее сердце ослепляет. И за всем этим не видно истины. Какой он.
Альбина. Она точно не должна знать. А собственно мне пофиг. Не тот это случай, чтобы себе голову морочить. Нравится мне Роман. Хочу написать его портрет. Каким он может быть на холсте? Он видел того чудесного персонажа на стене? Тигренок. 30 летний тигр. Он же старше на 11 лет.
После лекций, не в силах двигаться, я прячусь в общаге. И засыпаю. Отрубает мне все контакты. Кажется, я двое суток не спала. Вокруг шум и гам. Но я привыкла. Дома могла спать прямо посреди толпы, на пляже. Брат иногда смеялся, называл пожарной лошадью, которая вечно дрыхнет.
После его смерти никто не смел надо мной смеяться. Рядом вообще не осталось никого. Потерять отца и брата было слишком горько. Отрезали часть души. Выпотрошили всю важность жизни. Мама теперь больна. Больна своей тоской по отцу. Мы друг друга держим. Мы все, что осталось от нас.
Просыпаюсь от того, что по моему телу кто-то шарится.
Жизнь на морском берегу, среди толп ошалевших туристов учит многим вещам. И да, защитить себя я умела. Не только управлять моторной лодкой, ловить рыбу или на доске ловить волну. Брат и отец воспитывали меня на равных. И драку уличную не раз я возглавляла. Когда было с кем. Когда я еще была совсем другой. А после необходимость выживать заставила все навыки борьбы превратить в откровенную агрессию. Ненавижу человеческую тупую уверенность в собственном превосходстве. Я мелкая. Да. Но невысокий рост и гибкость очень даже надежное оружие.
Резкий выпад коленом, локтем в нос, и захват руки наглеца. Выворачиваю кисть так, что слышу громкий вопль. Свет загорается.
– Ты больная что ли! Сломаешь руку! – парень обнажен почти полностью. Лишь трусы скрывают костлявую задницу. Еще два парня и девчонка ржут у входа в комнату. Капли бардовой крови стекают на пол. – ты мне нос ломала!
– На хрен пошли отсюда! Недоумки! – отшвыриваю парня и ложусь назад. – да блин! – общага полностью оправдывает свои ожидания. Пусть и в коматозном состоянии шла по коридорам, но всеобщий настрой так и витал в воздухе. Целующиеся парочки. Дымовая завеса по всем этажам. Абсолютная вседозволенность, при которой не каждый способен держать себя в руках. Я тогда лишь посмеялась над собой. Мне 19! А не 119! Повзрослела? Или вдруг захотелось быть лучше.
– Ух, ты какая! Кусачая дикая кошка! – голос режет слух. Картавый немного. Парень встает надо мной. Оборачиваюсь. Все вышли. Мы вдвоем. Широкие пацанские джинсы. Толстовка с капюшоном. Взъерошенные светлые волосы. Улыбчивый. Лицо довольно подвижное. И мимика интересная. Нос перекошенный. Над губой шрам. Расположен поговорить? Это предводитель стайки обезьянок? Встаю. Не отрывая взгляда. И пацан перестает лыбится. Руки падают по швам. Напрягается. Я склоняю голову к плечу, откровенно сканируя взглядом. Обхожу вокруг. Выше меня на голову. Но сейчас именно я смотрю сверху на испорченное создание.
– Эй! Ты че, полоумная?!
Начинает нервничать. Так всегда происходит. Без исключений. Ромка перечеркнул в принципе мои способности. А нет! Этот нахальный молодняк сейчас очень важную роль играет. Возвращает меня в саму себя. Хочется смеяться в голос, когда смазливое личико идет красными пятнами. Он озирается, пока я кружусь вокруг него. Просто обхожу. Встаю. Ладонь кладу на ткань плотной толстовки. Так чтобы кончиками пальцев щекотать его шею. Игриво шлепаю его ладошкой по щеке. Уголок губ дергается. И отхожу к своему шкафчику. Кажется, все провоняло сигаретами. Не особо нравится мне это. Сама никогда не курила и даже не пыталась начинать. Для меня мое творчество лучший способ лечения и отвлечения.
Смеется. Смех такой дерганный немного. И взгляд изменился. Маслянисто-пьяный теперь словно протрезвел.
Шутливо хватается за сердце.
– Фуух! Вот ты меня раскатала! – Садится на краешек моей койки. Нет. Он не раздражает. Я уже выспалась. Со стороны наглеца нет плохих намерений. Его заинтересовала я. Просто незнакомый новый объект в их надоевшей компании. Он с последнего курса. И теперь мой подход его привлек. Охренеть. Он по моей практике должен был перекреститься и свалить. Видимо секс с Романом меня в корне изменил. Видимо, бунтующие гормоны кружат вокруг меня! Под действием дофамина мир окрашивается в яркие краски. Блин. Может и рисовать разучилась! Ааа! Нужна передышка. Не хочу в Скайхэнд. И здесь оставаться не хочу. Смотрю на свой телефон. Выключаю и оставляю на полке в шкафчике. Маме от звонилась. Предупредила, что работу скоро закончу и приеду домой.
– Ты немая что ли? – Саша не может пережить мой игнор. Забавный.
Снова смотрю на парня.
– Насквозь уже пробила дыру в груди! Вот это глазища!
Я склоняюсь. Близко. Так чтобы дыхание смешалось. От него исходит тонкая неуловимая энергетика. Значит, из богатеньких, избалованных. Вот как держит тут власть. Детишки падки на таких прытких.
– Не люблю лишние звуки.
– Ты нереальная. Таких только во сне можно увидеть.
– Не прокатит, мальчик. – я одеваюсь. При нем. Глаза забегали и заблестели. Только для меня он, как лишняя занавеска на окне. Что есть, что нет, пофиг. Уже на выходе резко разворачиваюсь. И оказываюсь очень близко к парню. А пахнет от него приятно. Чем-то дорогим и головокружительным.
– Духи у папки стащил?
– Почему у папки? Свои имеются. А ты куда? Может, прошвырнемся? В ночнуху собрались. Весело будет.
– Давай так…
– Санек.
– Саша. Я вот настроена хорошенько развеяться, и ты очень вовремя. Но руки держи при себе.
– Океюшки!
– А нос которому сломала, ты его подослал?
– Проспорил он. Денчик тот еще заноза. Нытик вечный. Вот мы его и решили в самое пекло.
– В следующий раз при таком раскладе, нос сломаю тебе.
– Да все понял!
Парень привел меня в очень даже забавную компашку старшекурсников. Вот там по пьяной лавочке можно было говорить все! Правда воспринималась, как прикол! И так вдохновляло инкогнито! Флирт. Танцы. Громкие крики и песни под гитару. В короткой юбке и теплом джемпере. С высоким хвостом на макушке. Здесь я словно нырнула в прошлое. Где никто и ничего не знает. Нет сочувствия. Нет ненависти. Никто не лезет в душу. И совершенно ничего не пытается контролировать.
И все прекрасно было бы. Если бы в самый разгар веселья не подтянули всю толпу в полицию. В клубе началась драка. А еще обнаружились малолетки под кайфом. Оказалась я в общей кучке. А потом за решеткой. Нет, в своем городе проходила такие забавные ситуации. Местный участковый вообще был другом нашей семьи. Там связи имелись. А здесь все совсем не так. Здесь, в этом городе, я никто. Мелкий пузырик, который можно легко лопнуть! Паспорт и телефон в общежитии. А я со своими 158 см, по виду лет на 16 выгляжу.
Зажмуриваюсь, выходя из мрачного помещения. Утреннее холодное солнышко удивительно яркое для осени. И небо чистое. А я, как тот бродяга, после долгих лет в тюрьме, вышла на свободу. Немного кружится голова от ночного веселья. Странно, но меня быстро отпустили. Без проверки личности и документов. Готовилась уже к борьбе за свои права.
Чуть поодаль от входа, нервно расхаживал Санек. Взъерошенный и помятый. Засмеялся и широко расставил руки. Обнял меня. Да так прижал, что кости хрустнули. А ничего так сложен мальчик. И обнимает как родную. Словно братик спасает сестренку. И так стало хорошо на короткий миг. Только больно кольнуло сердце. Словно игла прошла насквозь. Приоткрылась незаживающая ранка.
– Отвезу тебя в общагу. – так и стоим. Мимо шмыгают люди в форме. Начинается рабочий день. А мне на учебу пора, вообще-то. Медленно отстраняюсь.
– В колледж надо. Не в общагу.
– Да без проблем. Закину сначала в общагу, а потом на учебу. Так покатит?
– Совесть мучает да, Саш?
– Я ведь, неприкосновенная личность, Даш. Дядька здесь на высокой должности. И родки у меня крутые. Из врачебной династии.
– Так гордиться надо. А ты словно вину искупаешь.
– Ух, ведьма. Все знаешь, да?! А может, нравишься ты мне.
– Увы, малыш, на век другому отдана и буду… – голос сам замирает. Что я такое сказала? Нет никого же. И я медленно выталкиваю тяжелый воздух из легких.
Затылок словно пальцами кто-то сжал. Оборачиваюсь. И что говорить, сердце остановилось. Роман. В коротком пальто. При галстуке. Идеально гладкий подбородок. Обычно неуемная шевелюра ровно уложена. Четко так дыхание сперло от вида этого потрясающего мужчины. Штормовой взгляд буравит. Я знаю, что тоже выгляжу иначе. Распущенные по плечам взлохмаченные волосы. Короткая юбка, колготки со стрелками и плотный джемпер под горло с длинными рукавами. И все та же тонкая курточка цвета пожухлой травы. Я застегнула молнию куртки под самый подбородок. Прячу шарфик цвета морской волны. Выдернула пальцы из рук Санька. Смотреть на Сотникова не могу. На улице и без того уже мороз. А он добавляет ледяных камушков в сердце. Стыдно стало. Впервые за долгое время. И злюсь. И радуюсь. Почему он здесь? Почему застал меня возле ментовки? Да блин! Не виновата я ни в чем. Обдает тело жаром воспоминаний. Я ему не принадлежу! И он никто для меня.
Сотников прислонился к капоту своей Бэшечки, сложив руки на груди. Брови нахмурены.
– Че за мужик? Дашунь? Папик? Или реально папан? Ты тоже из крутых?
– Сань, ты супер пацан. Но вот это не твое дело.
– Старый он. – Санек так просто не отступит. И я не успеваю уловить эту мысль. Не вижу никого кроме Сотникова. Делаю шаг к нему.
– Я ж по моложе буду! Деньги есть. Давай, меняй своего папика на меня. А? – он играет. Задор в его красивых глазках. На смазливой мордашке играет абсолютная уверенность в собственной превосходстве.
Сотников даже не дернулся. Молчун ждет.
– Я тебе сейчас нос сломаю.
Ладони поднимает в знак капитуляции. Но я вижу. Его насквозь вижу. Я склоняюсь ближе.
– Найди себе забаву по уровню. Мальчик. Я тебе не по зубам. – даже спасибо не скажу за то, что вытащил. Я в принципе не должна была там оказаться.
Это не вызов. Это факт. Я на шаг впереди этого мальчика. И Рома за моей спиной очень грозный тыл. Он не действует, потому что точно знает, я подойду к нему. Попробовав разок его на вкус, сложно отказаться теперь.
И я подхожу. По традиции молча сажусь в его автомобиль.
– Отвези меня в общагу.
– Я не такси. Дарина. И не тот сопляк под твоим истоптанным каблучком. – он молча вырулил с парковки.
– Что ты тут делаешь?
– Ты в нашей фирме все же числишься. И о твоем задержании в отдел кадров сообщили.
– Пф. Вот так-то, мистер Шторм, с малолетками связываться. – значит личность все же выяснили. Они вот так же ловко раскрывали все делишки, о которых потом долге годы думать другим приходится.
– Ты права. Поэтому я расторгаю твой трудовой договор.
– Куда же ты меня везешь?
– Трахаться. Заключим новый контракт. С более щадящими условиями. Ни какой общаги и сопляков с горящими глазками.
– Ревнуешь, Рома? Зря. И контракта не будет. Работу кроме меня никто не закончит. Вези меня в Скайхэнд. А потом я уеду.
Он резко выкручивает руль и автомобиль подпрыгнув, застывает на обочине. Достаточно пустынная улица, в спальном районе. Автомобиль тонированный в хлам. Вообще по всем законам в нашей стране тонировка запрещена. Сотников законы знает. И пишет свои собственные. Машина затихает. Рома откатывает сиденье назад. Распахивает полы своего пальто. И рывком, вот слишком легко, усаживает меня на колени. Дергает волосы и лицо к себе. Пальцами ведет по стрелкам на колготках. Меня словно кошки драли. Только, не смешно совсем. Горячая волна желания закутывает в плотной пеленой сознание.
– Ты все еще веришь в свою свободу, Дарина? – меня пугает эта фраза. А тело начинает пульсировать от сладкого нетерпения.
6
Рома
Твою ж мать! Не девчонка, а тысяча и одна ночь! Пиздец бесконечный! Вытрахала меня так, что мозг размяк. Хвостом вильнула и испарилась, как призрак! А я бесился. От того, что исчезла не прощаясь. От того, что сам не понимаю, как остановиться. Альбине названивал выспрашивая. Это вообще из мира фантастики! Бабушка моя вечная сказочница! И я давно зарекся добиваться от нее правды. Но она тут выдала нечто: девочка талант! Приехала для того, чтобы подзаработать перед свадьбой! С ума сойти! Свадьбой! Какой на х. й свадьбой! Я потерял способность нормально мыслить. Роковая посредственность с талантом взрывать мозг? Я от одной такой избавился. И тут же подцепил другую? Да ну на фиг. Альбина не желает оставлять Дарину в Скайхэнде. И хотела, чтобы закончила работу раньше нашего знакомства. Ну не думала же бабуля, что я с первого взгляда… Вот это номер. Вот это столкновение невероятности! Задолбала эта матрешка тайных выкрутасов! Ну как можно так все завертеть. Свадьба. Смешно подумать. Дарине 19 лет!
Ника появилась в офисе. Только что бред Альбины пытался переварить. И вот опять продолжение цирковых номеров! Виновато дрожащий подбородок. Пальчики теребят ручки сумочки от шанель. Молча слушал. Молча. Как Даша. Хочу ли я услышать весь этот словесный поток лжи? Нет.
Поднимаю руку и закрываю ладонью ее накачанные гелем губы. Толкаю медленно к выходу. И хлопаю дверью перед ее носом. Слышу ее визг. Лариса уже привыкла. К истерикам. Альбина ни раз пыталась вынести эту дверь. Ничего. Секретарша у меня выдрессирована на такие случаи.
Мелкая зараза. Ведь не об измене Ники думаю. А о девчонке с прозрачными глазами. О ее картине на стене. И о том, что она замуж собралась. Да хрена с два! Есть в Дарине нечто отличающее ее от других. Вокруг меня чаще всего либо избалованные принцессы, либо вот такие, как Ника расчётливые сучки.
Небесные глаза. Горячая кожа. От нее веет летним морским бризом. Загадка для меня. Но искренняя. Живая. Как она Лариску напугала? Говорила, все мертвы вокруг, а ты живая. Понимаю. Очень хорошо понимаю, что она имеет ввиду. Все лгут. Подстраиваются. Играют. Все мы здесь скрываем себя за маской безразличия.
А мне нравится моя новая игрушка. И я подчиню ее себе. И с ее помощью узнаю правду прошлого. И бабушка моя ненаглядная все сама мне расскажет. Не хочу, чтобы Дарина узнала все до того, как наиграюсь. Узнает и сбежит. Если ее отец и правда виноват – из-за чувства вины. А если все не так, сбежит из-за ненависти к моей семье. Настоящая она. Пылкая. Нежная.
Она отвлекает меня. Не просто отвлекает. Пашка. О нем пока думать не могу. Мой друг. Он все равно мой друг. И ни как не укладывается в голове, что он на Нику по-настоящему позарился. Никогда не страдал недостатком женского внимания. Еще по страшнее меня самого. С ним всегда были на равных. Всегда в одной упряжке! По глубокой неадекватной пьянке разыгрывали и одну на двоих. На хрен. Сейчас взорвусь. Где там моя доза нарко-секса!
Ах, ты ж маленькая бестия! Глаза на лоб чуть не вылезли. Стоит и лыбится лохматому малолетнему кобелине. Блять! Она же вроде наоборот всех от себя отваживала. В офисе целый отряд молодых целеустремленных. И даже, точно знаю, есть те, которые не могли пройти мимо этой мелкой! Да она меня совратила за доли секунд! Играет? Расчет? Это я, похоже становлюсь добычей, а не наоборот. Охренеть. Вот тебя заело, Сотников!
Какие нежности! Молодой любовничек? Собственно, что я знаю об этой девчонке? Знаю, как горит ее кожа под моими ладонями. Знаю вкус ее губ и языка. Знаю, как громко кричит, когда кончает. Знаю, что нарисовала меня на стене лаунж-зоны. Знаю, что отец и брат погибли в аварии на воде, в которой и мой отец утонул. А мать после того случая не появлялась больше дома. А потом и вовсе умерла. Смерть. Нас связывает смерть. Прошлое. И да, замуж она собирается. За кого же? В своей деревне? Свинопас или лодочник? А в большой город реально заработать примчалась? Тогда вопрос – если все так – вытряси меня, крошка. Сам же выложу тебе все свои карты! Разодену, как куклу и в красивый домик упакую. Не та у этой девочки задумка. Совсем не та.
Знаю, что как пацан примчался в ментовку, спасать ее! Пока ехал, думал самого спас бы кто-нибудь.
И, кажется, если она не отойдет от этого молодого да прыткого, то смерть повяжет нас и в настоящем. Я сжимаю кулаки в кожаных перчатках. Внутри клокочет безумие. Крыша тихо чадит от еле сдерживаемой ярости. Она моя! Чистая. Юная. Такая дикая. С прозрачными глазами, которые от страсти становятся черными! Разговор короткий. Машина на обочине. А меня трясет от нетерпения. Оху. ть! Тахикардия?! Бешенство? Похоже, меня собаки покусали.
Сажаю девчонку на колени. Вдыхаю ее запах. Сигареты и алкоголь. Духи мужские. Твою мать! В глазах темнеет. Развлекалась! От меня сбежала, чтобы новые приключения искать! Носом утыкаюсь в макушку. Губами шарю по тонкой шее, захватываю мочку уха. Дергаю молнию ее курточки. И да. Новый виток безумия. Тот самый шарф, что накинул ей на шею. Она все время вливает в мою кровь новую дозу адреналина. Этот шарф такая малость из того, что мог бы ей дать. А она греется вот так. и тепло свое в меня, как витамины вливает.
