Текст книги "Время не лечит (СИ)"

Автор книги: Алисандра Ким

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Хотелось закричать, что Рома уже продвинул меня так далеко, как ей и не снилось! И да, этот человек звонил. И я встречалась с ним! И отказала ему. Его сказки – вовсе не сказки. Это мерзкое чтиво для самых тупых. И он предполагает, что заяц похож на верблюда с помесью чудища неземного. И сам он как человек не способен создавать мир добра и света. А сказки это не только глупость, а совсем наоборот. Это новые миры, в которых справедливость и добро всегда побеждают зло! Даже говорить об этой встрече не стала!

– Не нужно. Моя карьера под хорошим руководством. Я справлюсь.

– Возьмёшь. Попробуй сначала пожить так, как всегда мечтала. Самостоятельно. Как художница. Как признанный гений и работник своего творчества. Даша. Вам с Ромой нельзя быть вместе. И я говорила это не ради мести. А лишь ради правды. Это не моя прихоть не позволять вам встречаться.

– Роман предложил Дарине стать его женой.

– Ты же не ответила, да? По глазам вижу. Раиса, Дарина, официально заявляю – Роман является сыном убийцы Ваших сына и брата, мужа и отца. Да. Рая, я не всю правду тебе рассказала. После того, как ты услышала все о Романе. Ты не знаешь, что на самом деле произошло.

Такой гробовой тишины я не слышала никогда. В голове так похолодело и помутнело, что показалось, я умерла. Начинаю медленно вращать головой. Просто проверить, моя ли это голова. Или это уже вовсе не я. Встаю, и стул падает. Спинкой об пол громыхая. Не могу нагнуться и поднять его. Просто смотрю, как он лежит кверху ножками. И не чувствую своих собственных ног.

– Предупреждала же вас. Остановитесь! Не тяните за собой прошлое! Живите своими жизнями! Вы строите новое на болезненном старом! Все равно, что пытаться на могилах дома строить!

– Не верю вам.

– Веришь. Еще как веришь. Даш, моя дочь Людмила была наркоманкой. Она забеременела, когда в очередной раз ушла в наркоманский загул. Все думали, что родиться больной или мертвый ребенок. Тогда еще не было такой диагностики, как сейчас. Я нашла дочери мужа. Олег согласился. Он был амбициозным и жестоким человеком. Но мечтал о деньгах и власти. А Людмила единственная наследница своего отца, который тогда умер. Но это не суть. Я отправляла Людмилу на лечение. В вашем санатории есть наркологическое отделение. И там же есть закрытое очень дорогое место для таких, как Людмила. Для тех, кому уже не помочь. Моя дочь не хотела жить нормально. Она Рому родила в притоне. И отца его никто не знает.

Я медленно сползаю по стене и закрываю уши. Сквозь пелену ужасных слов, смотрю на маму. Она сидит так тихо. Знала. Видимо, это то, что она знала. Ромке на самом деле досталось от жизни. У меня болит сердце сейчас. Так сильно, что хочется согнуться по полам. Невыносимо.

– Альбина, вы рассказываете мне о жизни своего внука. Даже если все так. Почему, почему он настолько чужой для вас. Ведь именно вы позволили ему стать частью семьи. Не отдали в детский дом. Не дали Людмиле сделать аборт.

– Вы же решили пожениться. Рома уже знает. Кто он. И кто его родители. Я все рассказала. Видимо, не поделился с тобой. – вздрагиваю. И снова ловлю холодный изучающий взгляд. Он узнал в ту ночь. Тот странный секс, на грани боли. Словно в последний раз, – Да, это я заставила дочь сохранить ребенка. Но родным он так и не стал. Всегда был, как бродяга. Пытаясь заслужить любовь, огрызался. В какой-то момент я пыталась его образумить. И поняла, что со второй Людмилой в его лице я не справлюсь. Да. Я выбрала дочь.

– И правильно сделали. Дочь своей опекой и заботой вы погубили. А Рома нашел свой путь. – она услышала. И не ответила. Даже высокомерие Альбины не способно перечеркнуть острое лезвие правды. Он все еще боролся за меня. Своим молчанием. Это не обидно. Больно за нас двоих.

– В тот день, я приехала в санаторий с Олегом. Олег подал документы на развод. Он к тому времени получил все, что хотел от нашей семьи. И не собирался дальше оставаться ее частью. Решил нас кинуть. Я уговаривала. И пыталась доказать, что Людмила изменилась. У нее тогда был долгий период ремиссии. Я и сама поверила. В тот день я заказала прогулочный катер. Хотела, чтобы мы вместе провели время. Поговорили. Роман в то время находился за границей. И я почти все время проводила с дочерью. Забросила к тому времени свою карьеру. Но на лечение и содержание дочери уходили все наши сбережения. Тем более Олег собирался лишить нас последнего.

– Вы сейчас говорите какую-то дичь! Вы семья! И не только деньги связующее звено для близких!

– Ты ничего не понимаешь, Даша. Просто деньги это одно. А большие деньги. Это власть. Это спокойная жизнь так, как пожелаешь. В тот момент моя жизнь катилась под откос.

– Ваш внук так же нуждался в поддержке. Вы вместе могли бы помочь Людмиле! И жить совсем иначе! – снова пропускает мои слова. И теперь точно знаю, что услышу все, что так не хотела знать. Я уже и так все поняла.

– Людмила умела управлять катером. И она управляла в то утро.

– Вы шутите? Вы сели в катер под управлением наркоманки? Вы сами понимали, что это абсурд!

– Мы ждали капитана. Его задержали тогда на берегу. А Людмила дергалась от нетерпения. Она сама включила зажигание. Сама! Мы кричали ей остановиться! Олег тогда пытался отстранить ее. Было раннее утро. Капитан хотел показать нам грот и красивый пляж. Туман стоял жуткий. Людмила начала громко смеяться. Оттолкнула Олега и отпустила штурвал. В это самое время катер был неуправляемый. Мы даже не заметили другую лодку. Людмила громко говорила и что-то выкрикивала. Когда переехали лодку…

– Хватит. – это кричу я. И глохну от собственного голоса. – ненавижу вас.

– Имеешь права. – теперь все встало на свои места. Теперь правда есть. И ее уже не сотрешь. – Я так пыталась хоть немного искупить свой грех. Ты еще слишком молода, чтобы осуждать меня, Даша. Олег погиб, при падении в воду. Он плохо плавал. Странно, что его вообще сразу нашли. Людмила, когда увидела его, впала в полный ступор. Словно в кому. А через несколько дней я нашла ее с пеной во рту. Она умерла. От передозировки. Вот такая история нашей семьи. Вот за сына такой матери и неизвестного отца ты собралась замуж. У вас, Михеевых, на кладбище можно генеалогическое древо рисовать. А у нас я и Роман. И Людмила. Я сирота. Нет родни. Ни могил. Ни чего.

Альбина уходит. И понимает, что уйду и я. Мне нужно время. Не смогу справиться сей час. Не смогу. Не слышу ничего. Кажется, отключаюсь. Вот и закончилось наше время. Я достигла цели.

28

Рома

Не подозревал даже, что все будет так. Вхожу в квартиру и точно знаю – ее здесь нет. Не просто ее самой. Нет вещей. Кажется, и аромат ее тела испарился сразу же. Прижимаю к лицу халатик, которые висит на спинке кресла. Дарина. Сладкая моя девочка.

Что мне теперь делать? Искать или ждать? Я в панике. Сижу, прислонившись спиной к боковине кровати. Меня медленно начинает пробирать ледяная дрожь. Ни записки. Ни смс. Ничего. Все вещи, которые покупали вместе – она оставила. Ничего не взяла. Или это мне кажется? Ее вещи аккуратно сложены на полочках. Она не особо прилежная домохозяйка. Наверное, это Раиса порядок наводила. Даша, наоборот девочка-хаос. На кухне, рядом с кофеваркой, стоят наши новенькие кружки. Это Даша настояла. Купили. С одним большим сердцем, на пополам. Если они стоят вместе, то сердце большое и целое.

Рукой провожу по узору на окне. Она решила испробовать новую акриловую краску. Для новогодних узоров на стекле. В итоге, и у меня на плече осталась блестящая, серебряная снежинка. Акрил не так просто стереть. Еще сложнее убрать влияние Дарины на мою душу. Она оставила во мне слишком много себя.

Рукой упираюсь в столешницу. И в следующий миг костяшками пальцем врезаюсь в стекло. Ему ничего. А на руке кожа треснула. Боль отрезвляет. Но легче не становится.

Я оседаю на пол. Полы черного пальто растекаются по полу. Это Даша выбрала мне. Говорит, что в этом пальто, я настоящий загадочный джентльмен. Смеялся тогда от того, как она смотрела. В примерочной долго целовались.

Как за такой короткий период времени можно врезаться в жизни друг друга? Или это только мне досталось большая часть? Ведь, по сути, я не знаю, как жила Даша? От нее сложно было узнать. Лишь Раиса рассказывала и делилась. Ах, да! Еще Артем немного крупиц подбросил за одну короткую встречу. Даша больше молчала. Слушала меня. И проникала. Впитывалась. В кровь. Под кожу. Она часть моего сердца, или полностью оно? Сейчас сердце не бьется. Сейчас хочу превратиться в свою мать. В наркомана. Чтоб нашыряться до потери пульса. В пустоту.

Знаю, что Альбина была здесь. Альбина. Моя бабушка. Она разрушала уже когда-то мои отношения. Она вмешивалась во все, что ее не касалось. Не знал почему. Всегда удивлялся. Альбине плевать в принципе на мое существование. Она, именно она находила любые способы держать меня как можно дальше от матери. А что если у нас был шанс? Что если был смысл в нашем существовании.

Я превратился в необходимого и дорогого внука после смерти родителей. Когда Скайхэнд начал набирать обороты. Когда мы с Пашкой вкалывали, как проклятые в почти разрушенном предприятии. Да, моя бабушка такой человек. И я вовсе не собираюсь осуждать ее за меркантильность, эгоизм или расчётливость. Я ненавижу лишь за то, что отнимает последнюю надежду. Выбивает из под ног любую опору. Каблуком вдавливает меня в пропасть.

С Дашей так много раз говорили о том, что нас ждет. Но то, что она уйдет не обсуждалось. Я понимаю, что готов рыдать. Плакать как девчонка. Отчаянно. Горько. Внутри сначала лед, теперь огонь выжигает болью.

Телефон вибрирует в кармане. Медленно смотрю на экран. Фокусирую взгляд. Но ничего не вижу. Просто прикладываю к уху, ответив на вызов.

– Я рассказала все твоей девушке. Где же она? Сбежала? Рома, ты же понимаешь, что не могла я поступить иначе. – это ее бесконечное я убивает окончательно. Она даже не понимает разрушительной силы своего сумасшедшего стремления контролировать меня.

– Ты же моя бабушка. На х…я ты меня в могилу сводишь?!

– Не говори так! Ромочка. Где ты? Я приеду. Мы обо всем поговорим. Все исправим. Нам никто не нужен. Она сбежала, как только узнала правду. Эта девочка все равно умчалась бы. За славой или за новым дураком!

Молчу. Даша всегда делает так. Молчит и ждет. Иногда люди не получая ответов сами делают это.

– Не молчи. Не молчи! Где ты?

Если я ее увижу, просто прибью.

Я переживу все это. И конечно же позволю Даше самой во всем разобраться. Не долго. Долго не могу без нее. Это даже любовью не назовешь. Нечто большее. Просыпался в холодном поту, когда просто сны такие снились. Теперь это наяву.

Мы слишком сильно втянулись в эту красивую сказку. Где нет места печали и воспоминаниям.

Закрываю глаза.

Тук. Тук. А сердце все же бьется. Потому что слышу звук шагов. Я в вакууме. Но легкая поступь принадлежит Даше. Дарина моя.

Она обрабатывает ранки на моей руке. Щиплет.

– Ну, потерпи! Ты же взрослый мальчик.

Распахиваю глаза. Она. Сидит на полу. Смачивает перекисью ватный кружочек. Слегка касается кровавых ссадин и дует. Подносит руку к губам. И дует.

Какой красивый сон. Какая красивая девочка. Как я мог в первую встречу ее мышкой назвать. Протягиваю эту самую руку и кончиками пальцев касаюсь ее щечки. Холодная. С улицы пришла. На ней все тот же спортивный костюм, который мы купили по ее желанию. У входа в кухню на полу валяется ее болоньевый жилет с ушками.

Я жив. Потому что это не сон. Прижимаю ее к себе. Перекись катится по полу, разбрызгиваясь.

А я сажаю ее на колени и начинаю целовать. Мне нужен воздух. Мне необходим ее вкус.

Целую. Лоб, глаза. Плачет.

– Ром, я обещала, что попрощаюсь. Что не уйду молча.

– Не отпущу. Нет. Не смогу.

– Мама ждет. Скоро поезд. Прости. Мне нужно время.

– Сколько? Неделя? Две? Год? Сколько?

– Прости. Не хочу, чтобы однажды мы начали упрекать друг друга. Нам обоим нужно время. Осмыслить. Узнать себя. Узнать нас такими, какими стали вместе.

– Ты не должна так много говорить. Мы вместе можем на много больше, чем врозь. – дергаю ее ближе. Надышаться ею. Еще чуть-чуть.

– Мама все знала о тебе.

– Обо мне? Раиса все знала обо мне? О том, что я сын наркоманки? Бродяга ни кому не нужный.

– Не говори так! ни о себе, ни о своей матери. – Даша на глазах меняется в настроении. – Да. Она услышала в санатории разговор Альбины. С лечащим врачом твоей мамы.

– Даш. Я не знал ничего. Долго не знал. Недавно Паша раскопал все о болезни моей матери. Тогда и потянулись ниточки.

– Может быть это и хорошо. Ты был молод, неуправляем. Кто знает, куда бы тебя привела эта правда жизни. Мне не важно. Понимаешь. Ничего не важно. Потому что я вижу и знаю тебя.

– Раиса, она…

– Моя мама добрейший человек на свете. Ты ей нравишься. Но в моей жизни все еще есть отец и брат. И так просто перечеркнуть прошлое не могу. Не ты, ни я, Ром, не виноваты ни в чем. Просто в сердце все это сложит по полочкам. Осознать и принять.

– Даш! В моей жизни не было никогда семьи. Понимаешь? С Пашкой дружили. И я с его родителями, когда виделся. Не мог поверить, что так бывает. Издевался над ним, маменькин сынок. А сам до чертиков мечтал о таком же прозвище! С тобой, так мало знакомы, но именно с тобой живу!

– Знаю. Ром, мне сложно сейчас об этом говорить. Но вам с Альбиной надо все решить. Она твоя семья. Как ни крути. А я…я соберу себя по кусочкам. Я смогу. Сама. Пойми. Мне это очень нужно.

– Останься.

Она уходит. Мой мир расколот. А ее мир сможет устоять? Она просит время. И я дам ей это время. Не навсегда!

29

Рома

Башка трещит после сложнейшего обсуждения нового проекта. Волосы дыбом от объема предстоящей работы. Откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. Слышу, как дверь кабинета резко распахнулась.

– Паш, какого хрена опять надо, а? Ты за. л своими задачами проблемами! Грузишь и грузишь!

– Не гуди, Ромачо! Там твою Даринетту доставили.

– Бредишь? Она же в Испании? – вскакиваю с места. Но Пашка тут же толкает меня обратно.

– Вдох! Блять! Выдох! А то дальше не выложу информативные сведения!

– Я тебе сейчас начну ногти прокалывать дыроколом! Что с Дариной?!

Пашка выхватывает ключи от моей Бэешки и трясет ими.

– Поехали, отвезу. Вернулась красавица наша.

– Вот уж вряд ли. Только моя! – два месяца, как в аду. Пашка всеми силами загружает меня под завязку, чтоб некогда думать было. А уж сколько баб ко мне подсылал, чтобы стресс снимать. И все напрасно. Решил добиваться своего, без поблажек! Без косяков! Чтобы точно навсегда и насовсем.

Уже в лифте дергаю его за предплечье. – Да, говори уже!

– Вчера, помнишь, потеряли ее мои ребята. Умная она у тебя, Ромыч. Слишком. Просекла слежку. Уж не знаю, чего испугалась. Но скрылась, в стиле агента 007! А сегодня утром узнал, что в аэропорту девочка наша! Скорую ей вызвали. Только сам давай, без обмороков! В норме она! Узнал! В частную больничку определил. Сейчас все у врачей выясним.

– Я сам за руль! Ключи гони!

– Ага! Щас! Вон ручонки трясутся! А потом вас двоих откачивать! Тут не далеко.

– Почему она вернулась?

– Так сессия. Дарина же учится.

Два месяца назад она вернулась в свой родной городок. А через неделю умчалась в Испанию. Вместе с мамой. Сначала, думал, от меня сбежала. Но нет. Мы не созванивались. И это далось слишком нелегко.

Оказывается ей давно предлагали отправится в Испанию. Милая русская семейная пара творческих, известных личностей. В Мадриде своя картинная галерея. Небольшая школа искусств. И да, они не раз уже поднимали на новый уровень молоденьких талантов. И самое важное – к этому я не имел ни какого отношения.

Каждый день получал отчеты о ее новой жизни. И каждый раз готов был рвануть к ней. Но не мог нарушить слово. Время. Я дам это время ей. Следующий шаг может быть только с ее стороны.

В палате она одна. Да, Пашка постарался. Маленькая, но очень уютная палата. Даша лежит на высокой больничной кровати. Глаза закрыты. Сердце тихо ноет. И болью пронзает все тело. Скучал. Дико. Нестерпимо скучал по этой девочке. Она изменилась.

Не вхожу. Дверь чуть приоткрыта. Подсматриваю, как воришка. Впитать ее новый образ. Изменилась. Личико словно округлилось. Загорелая, как негритёнок. Она поправилась. Нет больше той угловатой подростковой худобы. На носу появились веснушки. На ней белоснежный тонкий свитер и джинсы. Оглядываю себя. Я одет так же. Лишь свитер под горло. Смешно. Она до сих пор читает меня. Даже на расстоянии. Переоделась в самолете? Рейс прямой из Мадрида. А там жара.

Все же переступаю порог. Не могу. Два месяца, как бесконечность. По ночам вообще на стену лезть готов был. Здесь. Она здесь. Пока не верится. Словно голограмма. Иллюзорная горячка. Кажется, от нее пышет испанским колоритом и солнцем.

По фото и видео отчетам видел, Дарине нравится ее новая жизнь. Лицо всегда расслабленное и улыбчивое. Глаза потеряли удушающую настороженность и тоску. Очень хотел понимать, ей хорошо без меня? Или просто нравилось жить своей мечтой. Там она бесконечно рисовала. Гуляла по городу. Научилась водить автомобиль и получила права. Они с Раисой жили в маленькой уютной квартирке в центре города. Не далеко от художественной школы. И да, ее картины приобретали свою популярность и известность. Пока в узких кругах. Но мир знакомств расширялся. Девочка моя превращалась в настоящую знаменитость. И я гордился ею. Как же распирало от этой гордости и радости за нее!

Когда-то я так же выбирался из ада зависимого существования. Возможно, Дарина была права. Это время позволяет на все взглянуть под новым углом. Словно через призму нашей жизни по отдельности. И да, в какой-то степени понимаю, что она имела ввиду под словом тень.

Разворачиваюсь и хочу уйти.

– Стой. – ее голос. С легким налетом хрипотцы. Снова делаю шаг. От нее. – сказала же! Остановись!

Слегка поворачиваю голову, но подходить не собираюсь. Потому что сожму так сильно, что могу повредить.

– Врача пойду разыщу.

– Подойди уже! – она садится на кровати и свешивает ноги. Теперь явно видна усталость на лице. А глазки так блестят. Вот тебе и жди от нее следующий шаг!

И тут в палату вкатывают прибор с экраном на специальной стойке. Медсестра и врач. Молодой пацан. Но с бородкой и усиками. Улыбается так во все 32 зуба. Взъерошенный такой.

– Тааак! Вижу, папочка явился! Ну что ж, это прекрасно!

– Какой папочка?! – вытаращил я такой глаза. Разглядывая то Дарину, то врача. – я так плохо выгляжу что ли?

– Ну, почему же плохо. Отлично выглядите. Сейчас и малыша проверим все вместе.

Вот тут я вообще не понял. Он что, Дарину малышом назвал? Нависаю такой над пацаном в халате. А он продолжает лыбиться. На Дарину смотрю, а она так ладошки к лицу приложила. И тоже хихикает.

– Может кто-то пояснит, о чем этот бред? Какой папочка? И малыш?

– Папаш, вы не нервничайте. Если не в курсе, то пора уже. Все таки 12 недель. Срок не маленький. А мамочка у нас безответственная. Покушать забывает, от этого и обмороки! Надо заниматься своей семьей, молодой человек.

У меня, кажется, из ушей начинает пар валить. Щеки краснеют. Даже чувствую, как закипаю. Подхожу к Дарине, и поднимаю личико за подбородок.

– Это правда?

– Конечно. Странно, Ром, что твои шпионы не сообщили.

– Шпионы?

В это время медсестра устанавливает аппарат Узи. Помогает Дарине улечься поудобнее. И скоро мы видим нашего будущего малыша.

Ну что сказать. Колени подкашиваются. И улыбчивый доктор подхватывает меня.

– Тааак! Вот папочкам еще в обморок падать рано! До родов время есть!

– Все! В норме я! – присаживаюсь рядом и наблюдаю. Внимательно слушаю. А сердце кажется оторвалось окончательно. Оно теперь грохочет не только в грудине, в голове, в животе. Да, я весь превратился в одно сплошное сердце.

Еще бы точно понимать, что вернулась Дарина не ради учебы, или малыша. Мне очень нужно понимать, что я ей необходим.

Когда врач с медсестрой уходят, наклоняюсь и обнимаю Дашу. Кладу голову на ее еще обнаженный живот.

– Мы будем семьей?

– Мы давно ею стали. Ром.

– Ты вернулась ко мне?

– Ты не понимаешь? Я не возвращалась, Ром. Я никуда не уходила. Поэтому не возвращалась. Научись в это верить. Как я научилась верить и доверять себя тебе. Это время знала, что вернусь. Без тебя не могу.

– Не смотря ни на что?

– Нас когда-то связала трагедия прошлого. В тот момент, думала, не вывезу эту боль в себе. Научилась жить с этим. С дырой в сердце. Ром. Теперь нас свяжет совсем другая история. Совсем новое будущее. Потому что скоро мы станем родителями. Родителями одного человечка.

– Я тебя очень люблю.

– Правда? Тогда почему подсылала шпионов? А сам так ни разу и не явился?

– А ты ждала?

– Глупый! Каждый день! И ночь. Потому что тоже очень тебя люблю.

Мы лишь начинаем этот долгий путь познания новых и прекрасных открытий. Но самое важное то, что мы обрели друг друга. Быть вместе уже не одиночество.

Все же время лечит. Придется посоветовать Дарине перебить татуировку!