Текст книги "Территория нелюбви (СИ)"
Автор книги: Алиса Перова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
9.5
Клянусь, мне бы никогда в голову не пришло следить за Вадиком. Это вышло совершенно случайно, какое-то дурацкое стечение обстоятельств. Судьба, наверное…
Девчонки ждали меня дома, чтобы устроить девичник. Стол накрыли, тортик купили… А я на загородном показе. Клиент, гад такой, все нервы измотал, но я должна была его дожать. Его всё же дожала и сама, как выжатая помидорка, домой поехала. Мимо вот этого самого ресторана, в котором сейчас так счастливы молодожёны и гости.
Я помнила, что у Вадика мальчишник, правда, не знала, где проходит сие мероприятие. Да мне и не нужно было ни знать, ни думать об этом. Вот я и не думала. Просто засмотрелась на красивое строение, ухоженную территорию и размышляла, как же здорово, что у Алекс будет свадьба в таком роскошном месте…
Я бы легко проигнорировала парочку озабоченных придурков… Но не узнать тачку Вадика я не могла. Таких в нашем городе всего пара, а с тремя девятками на госномере… Эх!
ОНИ торопливо грузились в машину, но быстро никак не получалось – мешали блуждающие щупальца. Ох, за что он её только не щупал, эту длинную черногривую кобылу. Они отъехали совсем недалеко, в лесок за рестораном… и вряд ли за дровами… Мне надо было ехать домой, к девчонкам, а я погасила фары и поехала следом. Зачем?
Наверное, чтобы спустя несколько минут услышать, как… в лесу раздавался оргазм дровосека…
И я врубила фары, освещая и девку, распластанную на холодном капоте, и Вадика со спущенными штанами, и его лицо, искажённое не то страхом, не то… страстью.
Так вот он какой, современный мальчишник!
«Айка, не говори Аленькой! Я люблю её, клянусь – люблю!» – скулил Вадик, согнувшись в три погибели и прикрывая дрожащими ладонями яйца всмятку. Девку я не трогала, даже не глянула в её сторону, когда та улепётывала.
Не говорить… А как я такое скажу? И дело даже вовсе не в том, что дома висит умопомрачительное свадебное платье, оплачен ресторан и разосланы приглашения… Плевать мне на рябининские деньги, а на их гостей и подавно! Но Алекс… Моя влюблённая сестрёнка… Такая замечательная умница и такая дурочка, совсем потерявшая голову. Разве могу я такое сказать? А не сказать?..
«Айка, дура чокнутая! Это же прощание с холостой жизнью! Так всегда бывает!»
Всегда? А где же тогда любовь? Ладно мама – она никогда не любила папу… Но Вадик ведь… любит? А разве бывает любовь вот такая?
«Только попробуй всё разрушить, я тебя убью!» – рычал на меня мой непостижимый друг.
Да пошёл ты, урод!
«Айка, ну ты же не сука, ты ведь мой друг! Да пойми ты, я ведь мужик!» – увещевал он, продолжая прижимать ладони к паху…
А это бабка надвое сказала!..
Только ночью я вернулась домой, чтобы не смотреть в глаза Алекс. Мне казалось, она сразу все поймёт. Я предупреждала, что Вадик непостоянный и ненадежный для отношений… Но Алекс не хотела слушать и злилась. А теперь зачем ей моя правота? Она знает, что он улетит летом в Штаты, и всё равно выходит за него замуж. Верит, что ни время, ни расстояние для настоящей любви не преграда.
А сейчас… Какое между ними расстояние? И сколько времени они не виделись? Несколько часов? И вот уже нарисовалась преграда.
Но зачем нужна такая странная любовь Александрине?
А кто я такая, чтобы это решать?
И что мне теперь делать с этим грузом?..
9.6
– Что? – фокусирую взгляд на Стефании.
– Айчик, ты вообще не здесь, – Стеф неуверенно улыбается. – О чём ты думаешь? Я говорю, с-смотри, как наша Алька зажигает. А у неё классное чувство ритма, п-правда?
Смотрю. Действительно, раньше мне никогда не доводилось видеть танцующую Александрину. Серьёзная и скрытная, свой досуг она обычно проводила в виртуальном мире – на носу очки, на голове бардак, под рукой тарелка с печенюшками. И если полгода назад, встречая девчонок на перроне, я с трудом узнала сестру, то сейчас это снова другой человек. Живая, смешливая, солнечная! А двигается как! Вот что любовь животворящая с человеками делает! Хоть бы её со временем не разнесло, как бабку Валю. Мы-то со Стеф в мамину породу, хотя… я вообще неизвестно в кого. А вот наши рыжие Шурики с избытком черпанули папиных генов. Он у нас мужчина крупный, а бабка Валя своими бёдрами в доме все дверные косяки посшибала, и буфера у неё весят больше, чем я вся. Хочется верить, что Алекс до такого безобразия себя никогда не доведёт. Но сейчас она просто супермегасекси! Неудивительно, что Вадик смотрит на жену, как на ожившее чудо. Да и не только он один залип на эту огненную диву.
– Эй, малыш, ты куда это от меня сбежала? – какой-то чудак на букву «м» приобнимает Стефанию за плечи.
Очень хочется вырвать эту руку, но объятия вполне целомудренные, а у Стеф такой умоляющий взгляд, что я тут же вспоминаю про свою хищную улыбку и пытаюсь выглядеть милой. Безуспешно!..
– Фанечка, а чего это у тебя подружка такая злая? – парень с усмешкой кивает на меня.
Что-о? Фанечка?
– Вежливые люди сначала здороваются. Это Аика – моя сестра, между прочим, – строго отчитывает Стеф своего поклонника. – И не злая она, а серьёзная. А я, кстати, Стефания, а не Фанечка.
Я не вмешиваюсь и довольно улыбаюсь. Похоже, у моей маленькой сестрёнки прорезались острые зубки, и она неплохо справляется без нянек. Познакомиться с незадачливым ухажёром мне так и не удаётся.
– Чего не танцуем, молодёжь? – Павел Ильич протягивает мне свою ладонь. – Позвольте пригласить Вас на танец, прекрасная леди?
Меня? Неожиданно.
Насколько помню, в последний раз я танцевала… никогда. Ну а где мне было танцевать? Школьные вечеринки я всегда игнорировала, на всякие там дискотеки сроду не бегала… Правда, парочка школьных балов всё же случились в моей жизни – новогодний и выпускной. Было нескучно, но к танцам это никакого отношения не имело. Да ни одному из наших пацанов, кроме Вадика, и в страшном сне не привиделось бы танцевать со мной. Но Вадик на новогодней вечеринке был очень занят – как раз тогда он и зачпокал нашу информатичку до потери работы. Зато на выпускном балу он всё же попытался создать со мной танцевальный дуэт… Но был послан. Достаточно уже того, что я вообще поддалась на его уговоры и появилась на этом разнузданном пьяном празднике. Короче, не сложилось у меня с танцами.
И вот сейчас я смотрю на протянутую руку Рябинина… Каждая гейша умеет петь и танцевать. А я… не зря Алекс всегда смеялась, что я самая неправильная гейша. Ну когда-то же стоит попробовать, так почему не сейчас? Я решительно вкладываю в мужскую ладонь свою. От чужого прикосновения к моей коже по всему телу пробегают колючие неприятные мурашки, но я стискиваю зубы и терплю. Мы просто потанцуем. Я выбираюсь из-за стола и смотрю мужчине в глаза.
– Вы подскажете мне, что надо делать?
– Не понял, – Рябинин хмурится, – ты о чём?
– Это мой первый танец, Пал Ильич, – произношу доверительно и очень тихо.
– Ого! Вот это ответственность! Я аж вспотел от волнения. Ты только расслабься, ладно? И, пожалуйста, не думай о том, что надо делать, просто следуй за мной.
9.7
У нас получается, и я не могу сдержать торжествующей улыбки. Рябинин ведёт меня очень бережно и плавно, а я действительно забываю о том, что не умею танцевать. Потому что я танцую! Вот только противные мурашки до сих пор покалывают кожу, хотя Пал Ильич и не прижимает меня крепко. Наверняка он знает от Вадика о моих странностях, поэтому очень деликатен в прикосновениях.
«Спасибо», – говорю ему взглядом, и его глаза улыбаются.
– Надо полагать, я гениальный учитель танцев, – смеётся мой партнёр. – Хотя, стоит признать, здесь вовсе нет моей заслуги. Я же видел, как ты танцуешь с нунчаками, а это, Айка, даже покруче балета.
Да, Ли тоже так говорил…
– Ты в Киеве таким штукам научилась?
Я киваю одними ресницами.
– Давно?
– В десять лет, – отвечаю после недолгой паузы.
Рябинин не дурак – сразу понимает, что я не готова обсуждать эту тему, и легко переходит к актуальному:
– Как тебе свадьба?
– Громкая.
– О-о, это ещё главного конкурса не было! Вот где наверняка будет громко, – Пал Ильич смеётся, но мне кажется, что ему не весело.
Когда же уже закончится эта свадьба? Домой хочу, к Ричарду. И маму увести бы отсюда поскорее…
– Я знаю, что ты злишься на Вадима.
Молчу. Но это и не вопрос.
– Вадим сам очень переживает, ты ведь знаешь, как он привязан к тебе.
Пора отвязываться. И жизнь станет менее обременительной.
Сейчас прикосновения Рябинина-старшего кажутся особенно неуютными, почти обжигают.
– Я хочу в следующем году отправить Алекс учиться.
Хорошее дело, нужное.
– Тоже в Штаты отправите? – не удерживаюсь от колкости.
– Не язви. Я собираюсь это сделать не для жены своего сына, а прежде всего для моего ценного сотрудника. Алекс очень способная девочка и нужна мне здесь.
– Здорово придумали, Пал Ильич! А что, отлично – посадить её здесь на короткий поводок и пусть впахивает, пока Ваш сынок будет резвиться, как козел на вольных лугах.
– Ты не забывайся, твоя сестра работает прежде всего за зарплату, и очень хорошую, кстати. А замуж её никто силой не тащил.
Знаю, что он прав, но…
– Да Вы-то почему позволили Вадьке жениться? Ему же всего восемнадцать!
– Любовь у них, однако, – усмехается Рябинин. – Что бы детки не творили, лишь бы деток не творили. Я ведь и сам в восемнадцать женился…
– А развелись во сколько – в двадцать?
– В двадцать два, – рявкает он и с силой сжимает мою ладонь. – Но я никогда не забывал о сыне. И жене помогал до тех пор, пока она снова замуж не вышла. И Вадима своего я так же воспитывал. Он, может, и раздолбай, но не подлец. И женился он по любви, чтоб ты там себе не думала. А ты-то чем недовольна? Тебе же, дурочке, проще будет, я, может, только из-за тебя и смирился с этим безумным браком. Ты ж мне уже почти как дочь. Непутёвая…
Я дёрнулась в мужских объятиях, и они стали жёстче.
– Да на хрен Вы…
– Молчать, малявка! На себя посмотри – одни глаза остались! Ты же ребёнок ещё, а пашешь, как здоровый мужик. Тебе учиться надо, отдыхать больше, на танцульки бегать, а не от гайцов каждый день по дворам прятаться.
– А свадьба-то здесь при чём?
– При всём! Случись чего – так мы теперь почти родственники, в крайнем случае, опеку над тобой оформим. Да хоть вон на Альку твою. И тогда ей без поддержки тоже никак. А ты у нас девка хоть и самостоятельная, но ты ж катастрофа ходячая! Сейчас даже из соседей кто-нибудь капнет, и поедешь в детский дом воспитываться. На мамашу вашу, уж извини, надежды никакой.
Я тут же ищу глазами маму, чтобы с грустью убедиться, что на её счёт Рябинин прав. Пьяно улыбаясь, она повисла на шее какого-то молокососа, а тот с энтузиазмом шарит у неё под платьем. О, господи, и всё это видит Стеф!
– Танец закончился, – я резко вырываюсь из рук Пал Ильича и устремляюсь спасать маму.
– Как скажешь, кнопка. Я помогу…
В толпе я быстро нахожу взглядом сестёр и вижу дрожащие губки Стефании и яростно раздувающиеся ноздри Алекс.
– Сама справлюсь, – бросаю Рябинину на ходу.
– Кто бы сомневался, – ухмыляется, – но я всё же помогу.
Он быстро опережает меня и, ловко оттеснив от мамы плохо танцующего мальчика, занимает его место и утанцовывает мою нетрезвую родительницу подальше от общего внимания.
Ненавижу эту свадьбу! Из сотни присутствующих здесь гостей я презираю девяносто…пять. Я просто задыхаюсь в этом шумном и порочном море людей…
Брак… Какое удивительно меткое слово!
9.8
Аукцион для толстосумов прошёл на ура – кусок торта продали… страшно сказать! Да мне надо целый месяц ломать руки о такие вот зажравшиеся шеи! Ну продали – и отлично! – это ведь в копилку молодожёнов, поэтому я только за. Осталось пережить праздничный фейерверк, сграбастать маму со Стешкой – и домой. Домо-о-ой!
– Дамы и господа! Та-да-ам!.. – это возник наш искромётный ведущий Гарик с интригой во всю морду. – О, вижу волнение на ваших лицах… И я уже готов, мои беспокойные, пожелать вам неспокойной ночи… Но!.. Если вы ждёте от меня финальной речи… Не дождётесь, друзья! Самое интересное только начинается! Ха!
Совсем чокнулся, что ли?
Между тем чокнутый продолжил интриговать публику. Изломался и извертелся, как пряник с повидлом, напомнил о предстоящем салюте и, наконец, объявил о главном сюрпризе вечера.
Трындец!
Гости рванули из зала, будто на последнюю электричку опаздывали. Плебеи! Стояли бы на их пути жених с невестой, уже лежали бы, размазанные по полу. Но молодожёны предусмотрительно посторонились, выпуская алчную толпу, а я с раздражением проводила взглядом мамин белокурый затылок.
– Ай, а мы посмотрим? – Стефания прильнула ко мне с просящей улыбкой.
– Возможно, даже поучаствуем, – обнадёжила я сестрёнку, ощущая нарастающий азарт.
– Ты что?! – пугается Стеф. – Айчик, не вздумай! Ну п-пожалуйста!
– Посмотрим, – бросаю неопределённо.
Главная интрига поджидает нас на заднем дворе. Огромный бассейн для фонтана, наполненный водой, и парочка полуголых идиотов, подпрыгивающих в этом самом бассейне и отбивающих зубами громкую дробь в ожидании старта. Это, похоже, самые жадные и нетерпеливые. Ну, зато хоть протрезвели! Оба вцепились в длинную трубу, возвышающуюся из центра бассейна, и зло сверкают глазами в сторону ведущего. Но Гарику не до них.
– Придурок, почему жребий не кинули?! – рычит на него Пал Ильич. – Я за каким тебя предупреждал?!
– Но так ведь интереснее, – обороняется придурок. – Павел Ильич, приз слишком ценный, так зачем людям упрощать задачу?
– Это не тебе, сука, решать! – далее следует сложный текст, что в переводе звучал бы: «За каким фаллосом тебе мозги и уши, совокуплять тебя по нотам!» – Твоя задача была проста – сделать, как я сказал. Ты сделал?
– Но я подумал…
– Думаю здесь я! А ты чётко выполняешь то, за что я тебе плачу.
– Извините, я хотел как лучше, чтобы конкуренция была жёстче и конкурс зрелищнее… Эти двое, считай, уже выбыли, – Гарик кивнул на двух околевших моржей в бассейне и состряпал покаянную физиономию.
Прищурившись, я изучаю жёсткий профиль Рябинина. Пал Ильич снова перешёл на витиеватый портовый сленг, но внезапно осекся, заметив меня, и нахмурился. И есть от чего…
Летом, когда открылся ресторан, я заезжала поглазеть на территорию. И фонтан, конечно, видела. Длинный шест-труба служил типа стеблем для одуванчика. А на самом верху труба разветвлялась на множество мелких трубочек, из которых во все стороны били струи воды, образуя шапку цветка. Но сейчас не сезон и это просто голый шест, а вместо одуванчика на самой вершине подвешены ключи от новенького кроссовера, припаркованного в десяти метрах от фонтана. Не то чтобы очень уж крутого, но всё же…
– И как водичка? – спрашиваю Рябинина, поглядывая в сторону бассейна.
– Ты туда не полезешь! – рявкает он зло, догадываясь о моих планах.
А вот это он зря сейчас сказал!..
9.9
Я прекрасно осознаю, что ключи от новенькой тачки – это жирный соблазнительный кусок сыра в опасной мышеловке, только вот эта самая опасность меня и заводит. Рябинин в ярости, но чтобы меня остановить, ему придётся отменить конкурс. А это, на минуточку, угроза репутации.
– Айка, ты совсем с ума сошла? В платье и на каблуках? – прыгает вокруг меня Вадик.
– Легко! А хотя… – думаю, что разгоряченные конкуренты наверняка превратят моё платье в блестящие лоскутки. А мне жалко, оно красивое. Выгибаюсь буквой «зю» и пытаюсь справиться с молнией.
– Я тебя не пущу, – это свирепствует Алекс. Даже смешно.
– Прости, «мамочка», забыла у тебя спросить.
– Айчик, ну н-не надо, з-заболеешь, – хнычет Стеф.
– Это вряд ли, малыш, я закалённая, – подмигиваю сестрёнке, прижимая пипку её носика, и продолжаю мучиться с молнией на платье, но никто не спешит мне помочь.
– Мелкая, не дури, я тебе такую же тачку куплю, – это снова Вадик.
– А ты дофига заработал, покупальщик? И вообще, Рябинин, я за честную конкуренцию, – бью себя кулаком в грудь. – И разве вы не хотели зрелищ?
– Цыплёнок против быков – то ещё зрелище, – ворчит Алекс. – Совсем без башни, дура.
– Ой, да замолчите вы все! – это нарисовалась мама с азартным блеском в пьяных глазах. – Айка, молодец! Может, выпьешь сперва?
Ура! Я победила молнию!
– Мам, я же не пью, – быстро сдёргиваю с себя платье, шокируя публику своей смелостью. Точно не формами.
Со всех сторон слышатся свист и улюлюканье, но я даже не обольщаюсь, что кто-то может всерьёз залипнуть на моё тщедушное тельце. Да и чёрные трусики-шортики в комплекте со скромным бюстгальтером не добавляют мне эротической привлекательности.
– Надень-ка вот, – нарушает своё тягостное молчание Рябинин-старший и протягивает мне тёмную футболку. До этой минуты он возвышался рядом безмолвным и укоризненным памятником.
– Чтобы не оскорблять Ваш эстетический вкус? Отлично подготовились, шеф, жаль водичку не нагрели, – футболку я все же напяливаю, в ней теплее.
Гарик тем временем умело разогревает толпу и заводит участников. Двоим дурачкам из первого заплыва пришлось выбраться из воды и занять стартовую полосу у бортика бассейна. Я тоже на старте, но особо не тороплюсь – пока присматриваюсь.
Внезапно и громко бабахают сразу несколько хлопушек и под сверкающим дождём серебристого конфетти полтора десятка нетрезвых мужиков с рёвом ломанулись в воду. Я же так и осталась стоять у бортика, наблюдая за безобразной свалкой.
Мой расчёт оказался верным – каждого, кто попытался взобраться по трубе, соперники неаккуратно сдергивают за ноги и тут же притапливают. Выглядит смешно и грустно. Началось водное побоище. А впрочем, этим дурням даже полезно – хоть согреются. Да и свадьба без драки – веселье на ветер! Правда, не очень понятно, как быть мне – ждать, пока они поубивают друг друга? Зрители вдруг превратились в кровожадных варваров, выкрикивая участникам совершенно дикие указания и рекомендации: «Топи козла!», «Гаси его!», «Двоечку давай!»… Эх, мне бы сейчас мои нунчаки, я бы быстро расчистила себе дорогу, но их со мной нет.
– Все планировалось по-другому, – бормочет над моей головой Рябинин, вцепившись ладонями в мои плечи. Это, наверное, чтобы я не вырвалась.
– Очевидно, что-то пошло не так, Пал Ильич… – я резко выпутываюсь из захвата и, сбросив туфли, шагаю на холодный каменный бортик. – Даже не пытайтесь меня остановить, – бросаю через плечо.
– Поостерегусь, – усмехается мне в спину Рябинин.
Ну, пошла!
Одновременно со мной в воду прыгают четверо крепких молодцов в костюмах. Оу, вот даже как! Я оглядываюсь на Рябинина, но тот невинно пожимает плечами, типа он не при делах. Да пофиг – в моей войне все средства хороши!
9.10
Бодрящий конкурс, однако. Вода не сказать чтоб слишком ледяная, но холодный ветер с лихвой компенсирует острые ощущения. Мышцы сводит, зубы стучат, и голова почему-то трясётся. Лишь на мгновение я жалею о своей выходке, но там, через несколько метров, вожделенный приз, и никаких сомнений, что ждёт он именно меня.
– Уважаемые участники! Мужчины! Рыцари! – горланит Гарик в невесть откуда взявшийся мегафон. – Среди вас хрупкая девушка! Призываю расчистить дорогу для юной леди и не создавать волну! Будьте джентльменами!
Да какие там джентльмены – приматы обезумевшие!
Несколько подмоченных бойцов всё же оглянулись на меня и, не обнаружив ничего выдающегося, вернулись в бой. Вот шла бы здесь обнажённая Алекс – другое дело, а тощая и посиневшая от холода малолетка никого не впечатляет.
Зато мужики в костюмах прут, как терминаторы – может, у них непромокаемый прикид? До бойни они добираются раньше меня, чему я несказанно рада. Я же не спешу приближаться – типа просто проплываю мимо. Похоже, у непромокаемых пиджаков особые указания – участников не обижать, но протоптать для меня коридор. Ага, наивные дяденьки – их там только и ждали.
Чёрт, а можно уже как-то быстрее мне помогать? У меня даже глаза замёрзли!
И вот окоченевшими глазами я наблюдаю, как один из костюмов пошёл ко дну – печалька. Но ждать больше некуда – иду в "морской бой". Заледеневшие уши ловят сигналы от группы поддержки: «Айка! Айка!» Правда, не все такие оптимистичные – надрывный возглас Стефании призывает срочно вернуться. И почему-то совсем близко гудит знакомый голос: «Давай, мелкая, шевелись!» Позади меня раздаётся всплеск, и я шевелю непослушной головой… Новобрачный при полном параде гребёт следом – на груди цветок, на морде – ярость. Ускоряюсь.
– Извините, – стучу по голой спине крайнего охотника за ключами, – позвольте мне пройти.
Оторопевший мужик послушно посторонился, но потерял бдительность и тут же получил в морду от соперника.
– Извините, – я проводила сочувственным взглядом поверженного бойца и осторожно двинулась дальше. – Простите, пожалуйста, разрешите, я пройду…
Пиджаки уже изрядно потрёпаны, но дело своё знают – трое стоят насмерть, один – насмерть плавает.
И вот он, жёсткий стебель одуванчика, лишь руку протянуть…
– Скрипка, твою ж мать! Даже не мечтай! – это мой одноклассник Шумов. – Мужики, не пускайте девку, эта мартышка за минуту взлетит наверх.
– Ошибаешься, Шум, – лепечут мои одеревеневшие губы и всё громче стучат онемевшие зубы.
– Ей и полминуты хватит, свали на хрен, Шум, – заканчивает вместо меня пока ещё бодрый Вадик и получает жёсткую подачу в бубен.
А ведь Шумов сегодня пришёл пожелать счастья молодым…
Об этом я размышляю, уже взбираясь на одуванчик. Кто-то дважды попытался ухватить меня за ноги, но пиджаки не дремлют. Молодцы! Я тоже. Правда, ноги мои ни хрена не чувствуют, ветер пробирает до костей, но загребущие руки работают с жадным энтузиазмом. Спасибо, Ли! Спасибо, Кирилл Андреевич, да пребудет с тобой тропическое счастье!
Фу-ух! Готово!
Я сжимаю в ладони ключ. Я тоже молодец! И мне спасибо!
Спуститься сил нет, а упрямства – ещё на парочку подъёмов и спусков. Но внизу раздаётся отборный мат и начинается настоящее рубище. Теперь мочат пиджаков и… Вадика. Телепаясь на холодном ветру, я наблюдаю, как с разных сторон в бассейн прыгают свежие «непромокаемые» пиджаки… Как взбирается на бортик взволнованная Алекс, но ей не позволяют нырнуть… Как плачет навзрыд Стефания, а мама танцует эротично-победный танец… И как спокойно и неподвижно курит Рябинин, взирая на свадебный переполох.
Слышу, как горланит Гарик, но почти не разбираю слов… Сжимая в зубах колечко от ключа и царапая ладони, бессильно сползаю по трубе и покидаю проклятый одуванчик, падая в чьи-то заботливые руки.
