Текст книги "Территория нелюбви (СИ)"
Автор книги: Алиса Перова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
10.9
Истеричный смех Алекс прерывается то ли иканием, то ли всхлипыванием… Её губы дёргаются в болезненной гримасе… Алекс вздрагивает и снова смеётся – надрывно… зло. И смотрит на нас с ненавистью и отчаянием. Я молчу, потому что подходящие слова никак не приходят в голову, а бодрое одобрение типа «Вот и правильно!» – сейчас явно не в тему. Тем более, я и сама вовсе не уверена, что это правильно.
– А-аль, – тихо и плаксиво зовёт Стешка, а Алекс срывается с места и уносится в свою комнату.
– Она что, с дуба рухнула? – оторопело бормочет мама, когда за старшей дочерью с грохотом захлопнулась дверь. – А на какой дуб она собралась взобраться, ей же готовиться сейчас надо?.. Ох, – она всплеснула руками, – а я ведь даже ребёнка с днём рождения не поздравила!..
И мама навострила свои босые стопы вслед за Алекс. Ну пусть – она же… мама. Но уже спустя минуту из комнаты послышалось злое рычание сестры:
– У меня нет мужа! Ясно тебе?! Не-э-эту! – и испуганную родительницу вынесло обратно.
– Она чокнулась, – мама покрутила у виска, опасливо косясь на дверь, – надо что-то делать…
– Айчи-ик, с-сделай что-н-нибудь, – тихо и жалобно заскулила Стеф.
– Да хорош уже ныть! – рявкаю на неё.
Стешка испуганно прикрыла рот руками и беззвучно заплакала, дрожа и прижимаясь к стеночке. А во мне сейчас… ни капли жалости и раскаянья, лишь досада и растерянность…
Что мне сделать-то?..
– А ну, пасть свою закрой и не ори на ребёнка! – вызверилась мама и, с силой саданув меня кулаком по плечу, кинулась утешать младшенькую.
Я потёрла занывшее место и, абстрагируясь от своих страдающих домочадцев, оглянулась на входную дверь… Поехать и вытрясти душу из Вадика? Вот ведь, енот-потаскун! Или сперва постараться выяснить у Алекс масштаб катастрофы? Перевела взгляд в сторону комнаты, где спряталась от всех сестра… И снова на входную дверь, за которой кто-то настойчиво вдавил кнопку звонка и намертво прилип к ней пальцем. Чёрт, уже третий раз за это грёбаное утро!
Ага-а! На ловца и зверь бежит!
Вадик, весь всклокоченный, дёрганый, смотрит сквозь меня совершенно дикими глазами и сквозь меня же пытается прорваться в квартиру. Щас-с! Я грубо толкаю его в грудь…
– Айка, свали на хрен с дороги, – рычит он и, продолжая переть буром, зовёт: – Аля! Аленький, ты здесь?
– Вадичка?! – елейным голоском проворковала мама и поспешила к нам. – Сынок, да что у вас случилось-то?.. Что с Шурочкой? – и уже мне повелительно-визгливо: – Айка, да пропусти его, растопырилась тут!..
Она полна решимости помочь Вадику освободить от меня дверной проём, когда на лестничной площадке, задыхаясь от подъёма, нарисовался участковый.
– Фу-ух! Здрасьте, – тяжело выдохнул он и, заметив меня, виновато улыбнулся. – Айка, а я по твою душу…
Весёленькое выдалось воскресенье!
10.10
Воспользовавшись тем, что я отвлеклась на участкового, Вадик с устрашающим утробным рычанием ворвался в квартиру и потопал – в грязной обуви! – искать свою сбежавшую супругу. Да и хрен с ним! Может, оно и к лучшему?.. Интересно, что за компромат раскопала Алекс? Ладно, выбросить Вадьку и потом не поздно, пусть уже выяснят всё… Лишь бы квартиру мне не разгромили.
И всё же я совершенно не понимаю, что за эмоции заставляют людей терять контроль и вести себя, как дикие животные… Дурдом какой-то!..
Деликатное покашливание участкового возвращает меня к действительности. Мама по-прежнему красуется в полупрозрачной сорочке и плевать ей на краснеющие уши мужчины – она пасёт за нами со странной смесью ехидства и тревоги.
– Доброе утро, дядь Серёж, – вежливо приветствую старого знакомого. – Что опять стряслось?
– Ды-ы… говорят, ты тут пожар устроила…
Спрашивать, кто говорит эту хрень, смысла нет – сама знаю. Усмехаюсь.
– Кашка подгорела на плите. Зайдите, проверьте, – я посторонилась, намереваясь впустить участкового. Топтать так топтать чистый пол!
– Сильно подгорела, – сокрушается он, втягивая носом воздух.
– Арестуете, дядь Серёж? – протягиваю ему запястья, а мама больно щиплет меня за ягодицу и тихо шипит в затылок:
– Что творишь, дура?
– Айка, ты это… не чуди тут, – смущается участковый. – Там ещё соседи снизу жаловались, что твой ворон им всё бельё загадил…
Это не новость – два года уже жалуются и упорно не хотят накрывать своё бельё.
– Вот! – с победным торжеством вклинивается мама. – А я давно говорю, что этой дикой твари не место в квартире!
– Это точно! – испепеляю её взглядом.
– Гм, так что делать-то будем с Ричардом? – нарочито строго спрашивает наш безвредный блюститель порядка.
– Не проблема! Сейчас жопу ему заткну! – рявкаю громко, зная, что добрая половина соседей греет уши у своих дверей.
– Кому заткнёшь? – звучит с притворным испугом до боли знакомый голос.
И снова этот запах… Даже сквозь невыветрившуюся гарь он проникает в ноздри и нервирует моё обоняние.
Рябинин-старший с непередаваемым выражением на лице преодолевает последнюю ступеньку, держась за свой зад.
Я же изо всех сил стискиваю зубы, чтобы не рассмеяться.
– Ещё один гость, – цежу, грозно глядя ему в глаза. – Там за Вами большая очередь, Пал Ильич?
Оглядывается, будто проверяя, и улыбается.
– Я попросил за мной не занимать…
10.11
Наш доблестный, но обычно неповоротливый участковый дядя Серёжа, зажав толстыми пальцами визитку Рябинина, с явным облегчением и невиданной резвостью ускакал вниз, перепрыгивая ступеньки. Навёл порядок, короче, – молодец!
Мама же, опомнившись, что до сих пор дефилирует по квартире босиком и в ночной сорочке, расщебеталась, изображая смущение перед неожиданным гостем, и под предлогом, что все её вещи находятся на поле брани, напялила на себя крошечный розовый халатик Стефании. Кстати, без него было гораздо приличнее. Но от Стешкиного «Ой, мамуль, ты у нас прям, как девочка!» наша перезревшая девчонка несказанно воодушевилась и рванула брать быка за рога. Ну, а в нашем случае – рябину за… За что, кстати?.. За сук, наверное.
Как отреагировал рябиновый сучок на розовый клочок – неизвестно – мы со Стеф остались в моей комнате, чтобы не мешать их общению. А вот «девочка» Настя, кажется, всерьёз задалась целью завладеть фамилией и кошельком дяди Паши. Ну и овощ ей в помощь!
– Кар-рау-ул! – горланит Ричард и суетливо мечется по подоконнику.
– Да успокойся, Ричи, уже не горим, – бросаю ему раздражённо, но мыслями я не здесь…
Так-то да – караул по всем фронтам!
Стешка утешает Ричарда, рассказывает ему о своём неудавшемся завтраке и о беспокойстве за Алекс. Из комнаты, где Вадик уединился с молодой женой, периодически доносится какой-то грохот (мебель крушат, наверное), но почему-то криков нет. Хотя Алекс никогда не была горластой…
– Как думаешь, они п-помирятся? – спрашивает Стеф то ли у меня, то ли у ворона.
Пусть отвечает Ричи. А мне зачем об этом думать, если главные герои этой мелодрамы уже решают вопрос?..
А я думаю о том, как бы никто не спёр мои саженцы. И размышляю, как бы мне быстро и не слишком дорого воздвигнуть качественный забор и где в это время найти свободных и толковых кровельщиков… А ещё думаю… почему же я никогда не замечала, что у нашей мамы такой противный голос. Особенно сейчас, когда она на тонкой ноте произносит: «Павлуша». Разговор из кухни почти не слышен, но вот это её «Павлик» и «Павлуша», как пенопластом по стеклу.
Вот и Стешке завывания нашей девочки-припевочки, похоже, режут слух.
– Ай, а вдруг мама с дядей П-пашей… ну… захотят б-быть вместе?..
– Значит, будут, – я пожимаю плечами.
– А к-как же п-папа? – расстроенно бормочет Стефания.
Папа… А что папа? Он безвозвратный попаданец в волшебный мир информатики и наноэлектроники. Пиликнет напоминалка – вынырнет ненадолго – поздравит дочь с днём рождения или там со свадьбой какой-нибудь… Отслюнявит деньжат и с нетерпением провалится обратно – тестировать, оптимизировать, модернизировать… Ну-у, найдёт, наверное, для своего тоскующего смычка какой-нибудь другой инструмент – поспокойнее. Наша-то мама ну ни разу не Скрипка – скорее уж балалайка долгоиграющая. А Пал Ильич как раз уже матёрый балалаечник, так что глядишь – и сыграются…
Когда скрипнула дверь в комнате напротив, Стешка ломанулась в коридор, как сайгак. Выглядываю следом… и удовлетворённо улыбаюсь. Вадик, весь потрёпанный и с ободранными рожей и шеей, приглаживает вздыбленные и наверняка прореженные волосы.
Ну что – отыгрался хрен на Скрипке?!.
Но несчастным Вадька не выглядит – значит, подлатал-таки семейную лодочку… Аминь! Бросаю вопросительный взгляд на застывшую в дверях Алекс. Стешка уже повисла на ней – обнимает, целует и что-то тихо и быстро бормочет, а Алекс, поглаживая младшенькую, смотрит на меня.
Но ещё более выразительным взглядом меня сверлит Вадик. Жуть как это бесит! Для меня всё вот это чтение между строк, как биология за девятый класс – смотрю в книгу, вижу фигу. Ну… ладно, пойду разбираться.
– Стеш, наколдуй нам завтрак, пожалуйста, – прошу сестрёнку, – только на крыс больше не отвлекайся.
– Прости, – она смущается и тут же смеётся. – Айчик, я сейчас быстренько сделаю. Вадим, пойдём в кухню.
Стеф утягивает за руку тревожно оглядывающегося Вадика, и мы с Алекс остаёмся вдвоём.
Оказалось, меня ждёт очередное за утро испытание.
10.12
– Ну и что это за фигня? – я беспечно фыркаю, когда сестра демонстрирует мне фото в своём мобильнике, которое ей рано утром прислал тайный доброжелатель с неизвестного номера.
Скорее уж, доброжелательница – какая-нибудь Вадькина поклонница – с днём рождения поздравила.
– Это мальчишник моего мужа, Ай. А ты действительно думаешь, что это фигня? – Алекс прожигает меня своим золотисто-карим взглядом и ждёт честного ответа. Именно за этим я здесь, ведь я никогда ей не вру.
На самом деле это фото – совсем не фигня. На нём я сразу узнаю интерьер «Антракта» и не могу не узнать Вадика, утопившего свой нос в пышных сиськах уже знакомой мне брюнетки. Именно с этой кобылицей он и выезжал в лес по дрова – он там палки бросал, а она с подвыванием ловила.
– А разве я не предупреждала тебя, что Вадик кобель? – жёстко луплю сестре в глаза и, пока они не вылезли из орбит, добавляю: – Кажется, на этом фото твой ещё НЕ муж прощается со своими кобелиными привычками. Знающие люди говорят, что мальчишники всегда такие.
А знающие люди – это Вадик.
– А где его руки? – шипит Алекс, тыча в экран.
Догадаться несложно, но, к счастью, мешает стол, да и папарацци попался кривоглазый. Узнать бы ещё, кто это, и повыбивать глаза, чтоб не таращились на чужую территорию… Территорию плотской и неудержимой любви. Вот такая она, кобелиная любовь – встань-ка, сучка, буквой «зю», я любовь в тебя вонзю.
– Аль, а зачем тебе искать его руки? – продолжаю удерживать на лице невозмутимость. – Главное, что сейчас твой муж при тебе, и руки его там где надо.
– Ты считаешь, я должна его простить?
Сейчас совсем несложно читать между строк – всем своим организмом Алекс ждёт от меня утвердительного ответа, но…
Нет! Я так не считаю! Чёрт! Да почему я должна отвечать?!
– Аль, это твой муж и только тебе решать, прощать его или нет. Ты ведь знала, что он не колокольчик, но всё равно вышла за него замуж. Если ты не веришь ему…
– Он говорит, что ничего больше не было, – перебивает Алекс и смотрит на меня с надеждой.
Ха, ещё как было! Правда, недолго, потому как в то время, когда в лесу раздувался прибор дровосека, мимо проезжал один очень неугомонный риелтор…
– Айка, ты можешь поверить, что ничего не было?
Никак не могу!
– А при чём здесь я? – открещиваюсь от каверзного вопроса. – Главное, чтобы ты ему верила!
– Но ты ведь давно его знаешь, вы дружите…
Боги-и-и, за что мне это?
– И могу сказать, что он отличный друг! – быстро нашлась я, но Алекс, нервно заламывая пальцы, продолжает меня гипнотизировать. – Аль, да к нему всегда липли девки и, поверь, они не перестанут липнуть лишь потому, что у него появилась отметка в паспорте.
А ещё я прекрасно помню злободневную шутку Вадика, что прилипшую женщину непременно нужно отодрать. Кстати, надо как-нибудь пригласить его к себе в дом – соседская старуха та ещё прилипала, то-то она возрадуется.
– Что мне делать? – потерянно шепчет Алекс. Вот коза! – А ты бы простила своего мужа?
Уже легче…
– Я бы просто не стала заводить себе мужа. Ты в сто раз умней меня, и сама знаешь, как правильно поступить со своим Вадькой! Но прямо сейчас пытаешься переложить ответственность… А я не знаю, как правильно, и не стану за тебя решать! Ясно?
– А ты сама… хочешь, чтобы мы помирились?
– Я хочу, чтобы у вас обоих всё было хорошо, – говорю совершенно искренне. – И если для счастья вам нужно быть вместе, то… да – я хочу.
– Айка, – сестра улыбается, – ну какая же ты хитрая лиса!
– Кто бы говорил! – выдыхаю я. Ощущения, словно вагон с цементом разгрузила.
Зато теперь я, кажется, расшифровала взгляды Вадика – боялся, дурачок, что я всё расскажу сестре.
– Ай, извини меня, – Алекс протягивает руку и осторожно касается моего плеча.
– За что? – удивлённо спрашиваю.
– Ну… я сегодня сорвалась на тебя…
– Да?.. – озадаченно потираю висок, пытаясь припомнить подробности, а Алекс смеётся и притягивает меня в объятия. Терпимо… но я обошлась бы и без этого.
– Ты невозможная, Айка! – она целует меня в макушку. – Но ты – самая лучшая сестра!
Правда, что ли?.. Ой, чуть не забыла!..
– С днём рождения, Аль!..
10.13
Запах гари уже выветрился из квартиры или мы уже настолько принюхались… Зато вторая попытка Стешки забацать для нас завтрак пахнет просто божественно!
Наконец-то приняв душ, я начинаю ощущать себя человеком. Поправочка – очень голодным человеком! Поэтому я следую за ароматом еды. А едва вхожу в кухню, встречаю насмешливый взгляд карих глаз. Рябинин в черном прикиде подпирает белый подоконник, и я неожиданно отмечаю про себя, как же идёт ему эта стильная небрежность и насколько проста для его статусной персоны наша крошечная кухонька… И как же нервирует меня его прищуренный взгляд!
Хмурюсь и бегло себя осматриваю – вроде всё путем – халатик запахнут по самое горло. Правда, коротковат немного… Почему-то мне вдруг очень не хочется, чтобы Рябинин увидел мои тонкие ноги. Но он на меня уже и не смотрит, ведь прямо перед его носом за столом восседает мама в Стешкином халатике, из которого вываливается всё, чем она богата. Тут я ей точно не конкурент.
Вот чёрт! Что за бред лезет в голову? Это со мной точно от голода.
Только… как же мы все здесь разместимся?
Наша кухонька рассчитана максимум на одного мечущегося у плиты – как раз там сейчас колдует Стешка – и двоих трапезничающих. А нас-то шестеро! Раньше нам с Бабаней вполне хватало места, но теперь, да ещё с гостями, здесь явный перебор. И даже то, что столик выдвинули на середину кухни, нас не спасёт. И это только мой косяк – мне давно следовало приобрести раскладной стол, и сейчас бы разместились за ним в комнате.
Но, кажется, кроме меня, теснота никого не волнует. Рябинин переплёл руки на груди и с блуждающей улыбкой наблюдает за тем, как холодная и неприступная Алекс расставляет посуду. Хмурый и ободранный Вадик, привалившись к стене, тоже пасёт за супругой исподлобья. Мама, вся нежно-розовая и томная, закинув ногу на ногу, с упоением рассказывает самой себе, как утомительны без денег вечера.
– Ты могла бы разнообразить их работой, – между делом заметила Алекс.
– Ты хочешь сказать, что я не пыталась? – вспыхнула мама, одаривая старшую дочь негодующим взглядом. – Куда я только не обращалась!
– Куда, например? – поинтересовалась Алекс.
– Мы прямо сейчас будем это обсуждать?! – ноздри у мамы раздулись… и грудь почему-то тоже.
– Так ведь это ты жалуешься на бедность, – Алекс пожала плечами, сохраняя каменное выражение на прекрасном лице.
Рябинин-старший повеселел, а младший – ещё больше нахмурился.
– Я не жалуюсь, Шура, а просто рассказываю. И тебе ли не знать, как сложно для певицы найти достойную работу. Зато вон бездарные все при деле – голоса нет, а поют ведь и зарабатывают!
– Да, хорошим певицам сейчас ох как непросто, – попытался разрядить атмосферу Пал Ильич, мгновенно став серьёзным.
Я закусила губу, Алекс отвернулась, подрагивая плечами, но мама неожиданно оценила участие Рябинина:
– Павлуш, хорошо, хоть ты это понимаешь, – она протянула к нему руку и погладила по бедру.
Бедная Стешка залилась краской и, быстро отвернувшись, загромыхала чайником. А мама продолжила своё чародейство:
– Пашенька, может быть, ты мне поможешь… по-родственному, а? У тебя ведь связи…
И контакт сработал! Рябинин невозмутимо взглянул на ладошку родственницы, блуждающую в опасной зоне, и сразу вспомнил о вакансии:
– Думаю, в моей компании найдётся местечко… Можно даже совмещать с негромким пением.
– Серьёзно? И что за должность?
Даже не видя маминого лица, в её голосе я услышала тоску – ей грозит работа. Небось, уже язык готова себе отгрызть за опрометчивую просьбу. Я напряглась в ожидании ответа, и не зря:
– Менеджер по клинингу, – безжалостно припечатал дядя Паша.
– Менеджер? – удивилась мама. – И где же я буду петь?
И пока язвительная Алекс не брякнула, что вместо микрофона мама сможет использовать швабру, я поторопилась вмешаться:
– Ну, хватит о работе. Стеш, чем у тебя там так вкусно пахнет? – я вытянула шею, потому что стол обойти – никак.
– А это у меня многослойный омлет, и ещё сейчас запеканочка будет готова! – объявила она с гордостью и мама с радостью переключилась с работы на дочь:
– Моя умничка! – с умилением похвалила она, и в этом я с ней полностью согласна.
– Эх, жаль, у меня нет второго сына, – сокрушается дядя Паша, ласково поглядывая на зардевшуюся Стешку. – Такие девчонки у тебя замечательные, Настя!
– Вообще-то, у нас ещё Айка есть, Павел Ильич, – ехидненько напомнила Алекс. – Или для неё Вам жалко сыночка?
– Скорее, наоборот, – ничуть не растерялся Рябинин, – такая драгоценная жемчужина заслуживает особой огранки.
Трындец!
10.14
Рябинин смотрит на меня с улыбкой, которую мне хочется немедленно и грубо стереть с его хитрой, как у кошака, морды.
Совсем с ума сбрендил – на фига ты завёл эту песню?!
Мама явно того же мнения. Она громко и пренебрежительно фыркает и уже собирается что-то сказать, но осекается на полуслове под тяжёлым взглядом Алекс.
– Так, может, ты сам женишься на нашей жемчужине? – подаёт голос Вадик.
Ах ты козлина!
– Счёл бы за честь!.. Да куда уж мне, старичку?! – иронично сокрушается Рябинин.
– Вот именно, дед Павлуша, – Ваш поезд давно тю-тю! – отвечаю ему в тон.
Раньше надо было шанс ловить, когда я предлагала!
Мама резко вскинулась, попытавшись отчитать меня за хамство, но Стефания – моя умница! – ловко подсунула ей под нос тарелку с ароматным омлетом.
– Приятного аппетита, мамуль, – защебетала Стеша и оглянулась на Рябинина-старшего. – Присаживайтесь к столу, Павел Ильич.
Я дёрнула Вадика за руку.
– А ты чего стенку подпер, атлант примороженный? Проходи к столу!
– А он сыт! – ядовито-сладко пропела Алекс, занимая своё место.
– Ссыт? Да не ссы, Вадик, – я погладила его по ободранной щеке, – еды на всех хватит.
– Айка, – рычит мама, – ты совсем разум потеряла?
Да хоть бы ты его нашла!
– Всё нормально, тёть Насть, – утешил её Вадик, снова забыв, что она «Никакая не тётя!» – Пусть Айка присаживается, а я стул себе принесу.
А я вдруг с ужасом понимаю, что у нас нет больше стульев… Но мудрая мама находит спасительный выход:
– Вадюш, да куда она здесь сядет? Потом поест! Она, кстати, на работу собиралась… Да, Ай?
– Да! – подтвердила я почти с радостью, умоляя свой желудок не взвыть от досады.
– Мам, ты что?! – расстроенно пропищала Стеф.
– Ты совсем уже охренела?! – непочтительно гаркнула на свою родительницу именинница.
– Тёть Насть, – одновременно с Алекс прорычал рассвирепевший Вадик, – да вашей Айке положено раз шесть в день питаться! Она же энергии тратит больше, чем вы все, вместе взятые!
Оскорблённая «тёть Настя» раскрыла было рот, чтобы огрызнуться, но напоролась взглядом на сильно помрачневшего Павлика.
– Я просто решила, что Айя уже позавтракала… – проблеяла она. – Она ведь рано встаёт.
– Ты запуталась, Настя, да? – подсказал ей Рябинин и повернулся к нам с Вадиком. – Пока каждый не проглотит свою порцию этого роскошного завтрака, никто кухню не покинет!
И мой желудок громко согласился.
Завтрак получился, наверное, очень вкусным! Но нервным.
Я сижу на дружеском колене Вадика (Алекс наотрез отказалась) и думаю, как хорошо, что у меня есть девчонки. И мой Ричард. Ли был прав – семья – это очень важно! И ещё погода в доме…
Вот зря я об этом подумала. Потому что в этот самый момент с потолка отвалился кусок штукатурки и шмякнулся в тарелку именинницы.
– Это к счастью! – не позволил ей расстроиться Рябинин. – Я вот что предлагаю – сейчас все собираемся и едем ко мне. Кто ещё не был в моём загородном доме? Сейчас как раз самое время отправиться на экскурсию. А для нашей новорождённой я обещаю и шашлык, и салют, и танцы в бассейне!
– Я за! – громко обрадовалась мама.
Ага, прямо в халате и езжай!
– Пап, у нас гости приглашены! – растерялся Вадик.
– Какие проблемы – отмени! – невозмутимо распорядился Рябинин. – Это же твои гости, а не Алькины. Ей-то на хрена весь этот сброд.
Мама, которая явно рассчитывала на «весь этот сброд», слегка приуныла, но вставлять свои пять копеек больше не рискнула.
– Спасибо, Павел Ильич, – Алекс довольно разулыбалась, а я под шумок слиняла к себе в комнату.
