Текст книги "Игра Луны (СИ)"

Автор книги: Алина Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Кайра

Мир Эдо – дворец Эльсшферы.

Когда зал заседания опустел, в нем остались только Ики и Сатин, и Кайра, подперев собой колонну, наблюдала за ними, как будто ее не было. Было очевидно, что мастер Ики ничего не хотел обсуждать. Но Сатин обладала решимостью достойной только одного Ики-доно… ведь она попросила Кайру остаться.

– Ты отправляешь ее на верную гибель! Она ничем не заслужила этого! – Ики демонстративно встал у лестницы, ведущей на верхние этажи, показывая таким образом, что не хочет разговаривать с Сатин, чем спровоцировал ее злость.

– Сатин… – процедил Ики-доно и уставившись на Кайру ледяным взглядом, продолжил… – В Кирит нужно было кого-то отправить. Клану нужен «куб», и чтобы его закончить Аки с Амэ нужен биоматериал. Чем-то необходимо жертвовать ради будущего клана! Не тебе учить меня, что я должен делать во имя клана, а что нет. Кайра! Ты раз там стоишь, согласна с ней? Ведь так? Тебе жаль Татакари?

– Адъютант и глава ветви связаны более тесными узами, чем остальные мечники клана. Вам было бы этого не знать… но и вы, Ики-доно, не знаете, потому, что вы предпочли не связывать себя подобными узами.

– Ты на что намекаешь, Кайра? – Кайра всегда считала Ики-доно не достижимым ореолом. Плюс ко всему он был очень красив и силен. Это всегда волновало ее. Но в тот момент когда она стала главой ветви, погрузившись в темные тайны клана… она поняла, что он еще и жесток. Жесток ко всем. И более всего жесток к своей сестре… из-за любви к ней, думалось Кайре.

– Я не хочу посылать Татакари умирать, даже ради клана. Но вы готовы пойти на это. Поэтому я хочу знать только одно… почему именно она? Она ведь лучшая среди синоби. «Жрица тени». Она никогда не предавала клан и всегда была воином чести.

– Но… умереть за него была не готова, не так ли, Кайра? Это все твое дурное влияние на них, Сатин… твое неразумное неподчинение и уход к наемникам, внушили им всем будто их жизни принадлежат им самим. Они будто бы стали истинными самураями, способными с гордостью умереть в бою? Но только не такая смерть уготована каждой из вас и стремиться к ней, значит нарушать главный закон клана.

Кайра вынула деревянную палочку, на которой был леденец, и посмотрела в глаза главе клана с вызовом.

– Так вот почему… проклятие… Мы должны умереть… исполнив свою роль, верно?

– Не вздумай ничего сболтнуть Татакари. Кайра, мне нужен этот куб! – Ики всегда был невероятно решительным и его решимость безусловно передавалась всем воинам клана. Но все же он… не имеет права распоряжаться так их жизнями. Кайра еще раз окинула их взором.

Словно белое и черное, как их мечи… они так друг друга любили и ненавидели. Что ради любви готовы были друг друга уничтожить. Покидая зал, Кайра чувствовала себя побежденной, а еще испуганной. Ики-доно и Сатин пугали ее. Несмотря на то, что «Черный Скорпион» попыталась защитить адъютанта Кайры… она такая же… такая же, как и ее брат.

Вырвавшись на волю, Кайра глубоко вздохнула. Ничего не изменилось с того времени, как она попала сюда. Главное поместье, как и Ики и Сатин ее по-прежнему пугали.

Идя по дорожке между высокими деревьями, к началу Синего Пути, она вспомнила. Вспомнила обрывочные детские воспоминания. Это воспоминание всколыхнуло в ней забытые чувства, поле алых ликорисов, цветущих на поле среди деревьев. Она помнила… эти ужасные цветы. Цветы смерти. Помнила их запах… и помнила Ики с Сатин, сражающихся на этом поле еще детьми.

Как только Кайра сознательно почувствовала себя живой, в ее руки вложили меч и приказали тренироваться днями и ночами. В любую погоду, двадцать часов в день, Кайра тренировалась с трехлетнего возраста, сначала с деревянным мечом, а потом с обычным, индивидуального клинка у нее не было вплоть до шестнадцатилетия, такова традиция. Потом к ней присоединили и других девочек из ее ветви, которых она всех знала, как саму себя. И они были такими же, как она… одинокими, несчастными и слабыми… вместе они становились с каждым днем сильнее. Они жили на территории Синего поместья и знали о том, что есть два других поместья, где тоже воспитывают мечниц. Жрецы, которые всегда бесили Кайру, в перерывах между тренировками проводили с ними уроки по идеологии клана. Любое нарушение хотя бы одного правила клана влекло за собой мучительное наказание.

Проповеди жрецов с детства ничем не отличались и всегда были однообразными, поэтому Кайра всегда скучала на этих уроках. Но в день, когда им стукнуло по пять лет Ильвидор и его команда вдруг стали петь совсем другие песенки.

– Избранные… их скоро должны привести… Дети истинной луны. Никто из вас не должен будет их видеть пока не придёт час. Они будут жить и тренироваться в отдельном доме в главном поместье… дети луны… ваши будущие покровители и лидеры…

К шести годам в совместных тренировках Кайра обнаружила в себе способность сопереживать остальным девочкам и силы поддерживать их в тренировках, что заложило основы ее лидерских качеств. Хирая, Шизукари, и маленькая золотоволосая Мио, но больше всех Кайра сдружилась с всегда спокойной и миловидной Татакари.

– Кто они такие, эти дети луны?! Я хочу их увидеть! Хочу сразиться с ними! – не выдержав однажды, Кайра прервала тираду Ильвидора на занятиях. Жрец смерил ее холодным взглядом.

– Никогда, Асудзима Кайра, даже не смей думать об этом! Мы с трудом контролируем этих детей! Поэтому даже мысли свои оставь относительно этой идеи! Пока она не научаться контролировать свою мощь, они должны жить отдельно от всех.

Но Кайра не оставила этих мыслей. Она была синоби. И большую часть тренировок по скрытности и незаметному перемещению, она проходила лучше всех. Поэтому однажды ночью, она выбралась из поместья и пешком через лес отправилась в главное поместье. В качестве охраны в поместье находились многочисленные монстры, плененные в ходе миссий и заданий. Кайра знала этот лес, как свои пять пальцев. Она хотела взять с собой Татакари, но если уж ее поймают, то пускай одну… не нужно, чтобы на сестру ложилась тень неповиновения. В чистом небе сияли звезды и полная луна. Без труда перепрыгнув через главные ворота поместья, Кайра стала красться мимо патрульных, она знала… таинственных детей луны держат не в самом главном поместье, а за ликорисовой поляной в маленьком домике у озерца. Поэтому без труда преодолев все препятствия, Кайра оказалась у гладкой зеркальной поверхности озера в котором отражалась луна. Маленький домик, напоминавший их собственное додзё не охранялся. Вокруг не было не единой живой души, а внутри не горел свет.

– Что за чушь! Здесь вообще никого нет! И стоило проделывать весь этот путь! – маленькая Кайра в сердцах стала ругаться, обходя домик вокруг, и тут… она замерла, будто вкопанная.

Перед ней на пороге сидел маленький мальчик лет четырех, от его вида по телу Кайры пробежала дрожь. На его глазах была завязана белая лента, похожая на бинты в несколько слоев, рваные концы которой развевал легкий ветерок. Черные волосы торчком торчали во все стороны. Он был одет в легкое черное кимоно, подвязанное широким поясом. На груди халат был расстегнут, она увидела его белую кожу и хрупкие плечи. Он казался таким хрупким, а белая кожа светилась под лунным светом. На белой коже – на запястьях, шее и груди отчётливо виднелись стигмы, по их цвету было понятно, что иероглифы выгравированы кровью. Несмотря на повязку, мальчик смотрел на луну. И будто бы не замечал ничего вокруг.

Асуры не дышат. Кайра двигалась бесшумно, этому ее обучали. Он не может ее видеть! Какая удача! Она сделала еще шаг… время будто разорвалось, потому что у своего горла она ощутила холодную сталь. Она опустила глаза, мальчик стоял практически под ней, он ниже ее ростом… но в правой его руке была зажата рукоять полностью черного меча с лунным узорами иероглифов на рукояти. Кайра взвизгнула от неожиданности. Когда он успел? Достать меч из ножен, нанести удар? А главное понять, где точно стояла Кайра! Ведь глаза его по-прежнему плотно завязывала лента!

– Странно… тебя было слышно за три мили отсюда, ты так громко топала словно шестиликий монстр-бегемот. Я все пытался понять твои намерения, но не могу опознать твой запах… – у мальчика был спокойный и тихий голос, он почти шептал. Кайра была поражена:

– Монстр? Я же бесшумно кралась! Ты не можешь видеть!

– Если у меня завязаны глаза, по-твоему, я не могу видеть? Но я тебя отлично слышу, и чую… ты издаешь слишком много звуков… и мы с Мурасамэ слышим тебя… – черная сталь клинка у горла Кайры будто завибрировала. И тут она поняла… иероглифы на теле мальчишки, выжженные кровью, совпадали с лунными письменами на рукояти меча. Демонический меч… они связаны… – Ты слишком громкая… но ведь ты не монстр, верно?

– Я пришла… только из-за любопытства…

– Вот беда… я бы отпустил тебя… но ты такая громкая… возможно ты уже разбудила ее…

– Ее?! Убери от меня свой дьявольский меч!

– Мою сестренку… пока она спит, все хорошо… тебе не следовало сюда приходить. Мальчик опустил меч и развернулся, его глаза, завязанные повязкой, словно смотрели вперед. Кайра увидела… то, что он услышал… она зашла с другой стороны, со стороны озера… а прямо перед домом раскинулась поляна дьявольски красивых алых ликорисов, их раскачивал ветер. Посреди этих ликорисов стояла девочка… «Но она же точно такая же, как он… одинаковые волосы и телосложение» – подумала Кайра.

Она тоже смотрела на луну, только вот на ее лице была деревянная белая маска закрывавшая рот, уши и нос… таким же белым было ее кимоно, а ножны меча словно из прозрачного металла, покрытого узорами ликорисов. Меч она сжимала в правой руке.

Мальчик развернул Кайру к себе, его руки были холодными, Кайра вздрогнула.

– Она не может тебя слышать, только меня. Она также не чувствует запахов и не разговаривает, но один из ее глаз… может видеть… как только она тебя увидит… убьет на месте… беги!

Девочка смотрела вверх на луну, пока не повернулась к ним. Одна из глазниц ее деревянной маски была треснута, и даже отсюда Кайра увидела блеск глаза цвета сакуры… мальчик оттолкнул ее и Кайра отлетела от него к дорожке за домом. В туже минуту раздался скрежет металла. Их клинки соединились. Белый и черный, разрезав ночную тьму… луна освещала их… а они были ее тенью.

Глаза Кайры не могли уследить за их движениями. Такими они были легкими и стремительными. Так она впервые встретила Ики и Сатин. И три их цвета – прозрачно-белый, черный, и алый. Этим двоим суждено было сражаться при каждой встрече.

Кайра никогда ни видела ничего более красивого в жизни, чем поединок этих двоих. Она бежала задыхаясь, стремя голову, используя всю свою мощь. И никогда еще она так не боялась.

Кайра Асудзима отдышавшись, заперлась в своей комнате. На следующий день после утренних тренировок, на которых от Татакари – напарницы Кайры по спаррингу не укрылось, что руки Кайры тряслись, когда она держала тренировочные клинки, Кайру вызвал Ильвидор.

– Вы что-то хотели, старейшина?

Их разговор состоялся на веранде, выходившей на тренировочную площадку.

– Может быть это ты хочешь что-нибудь? – Кайру выдавали расширенные зрачки.

– Я не понимаю о чем вы?

– Нет понимаешь, Кайра! За вашими тренировками внимательно следят! Ты сегодня еле-еле держала клики! Ты видела их вчера! Ты ходила к озеру! Ты ослушалась меня, Кайра!

– Этого всего лишь любопытство! Вы прекрасно знали, что я хотела все увидеть своими глазами! – Кайра озлобилась. Она понимала, что ее загнали в угол и отпираться поздно. Наказания не избежать.

И тут Старейшина проникновенно вздохнул. И гнев из его речи исчез.

– Дитя, ты подаешь очень большие надежды. Я хочу рекомендовать тебя на пост главы ветви, когда придет время… и я готов простить тебе своеволие, Кайра…но… взамен, ты пообещаешь мне… никогда не задавать вопросов о том, что увидела ночью и больше никогда туда не ходить. Это чудо, что эти двое переключились друг на друга и не убили тебя.

Кайра, поняв настроение Ильвидора, мило улыбнулась и закивала головой. Но все же не смогла удержаться и задать один вопрос:

– Старейшина, почему количество иероглифов на теле мальчика совпадало с количеством их на рукояти? Он назвал свой меч Мурасамэ…

Ильвидор качнулся к ней и ужасные глаза старика вбуравились в юную воительницу:

– Мурасамэ впитывает души убитых им, этих детей испытали в битве на дальних рубежах Эшфера, и привезли сюда…

И тут Кайра глотнула подступающий страх…

– Но на теле мальчика было больше тысячи…он вдвое меня младше…

Кайра приехавшая, наконец, в поместье, вспомнила тот первый день… ее встречи с Ики-доно и Сатин. Уже тогда они были чудовищами. И еще тогда, Кайра решила не идти наперекор решениям мастера Ики. Если он хочет убить Татакари, так тому и быть.

«Я не буду вмешиваться» – подумала Кайра и стала собираться в дальний путь. Ее ждал Эшфер.

Аянэ

Мир Эдо – дворец Эльсшферы.

«Когда ты становишься адъютантом, то будто бы приближаешься к сокрытым тайнам кланам… но на самом деле погрязаешь в отчаянных тайнах свих собственных глав».

Как никто другой Аянэ знала истину этих слов. Аянэ, которой юной девочке показали ребенка в белой маске и сказали, что Аянэ должна подчинятся ей и делать все, что потребует глава ветви.

– Жизнь адъютанта, в отличие от остальных девочек в ветви, сокращает не постоянные миссии и сражения, а погружения в тайны, окутанные паучьим туманом… – Аянэ сидела на полу в своей маленькой комнатке и раскладывала книги.

Поместье первой ветви «Первоцвет» находилось на севере от главного в гористой местности, окруженной высокими вековыми соснами. В поместье вел Желтый путь и выглядело оно как множество отстоящих друг от друга традиционных домиков с пологой крышей, Сатин не любила помпезность. Аянэ знала, что при строительстве лишь тренировочный комплекс выстроили больше остальных домов на территории поместья, все остальные домики были одинаковые, отсюда с горы открывался вид на долину и вид на главное поместье.

Сатин часами могла сидеть на пороге своего домика и смотреть вдаль… на лунное озерцо, на их дом с Ики-доно, затерянный среди ликорисов. Однако, с тех пор, как своенравная Сатин отправилась в другой мир, чтобы вступить в организацию наемников, она стала… меньше думать… о мастере Ики… и об их доме и о времени, когда они провели вместе.

– Никто так не любит Сатин, как мастер Ики… и никого и никогда Сатин не полюбит так, как любила брата, но… Сатин хочет убить Ики, а Ики-доно с радостью вонзил бы острие Мурасамэ в грудь Сатин. И понять друг друга могли только они вдвоем. И помочь друг другу могли только они. Только Ики-доно и Сатин были связаны узами, отличающими их от других. Узами отравленной крови, хранящими ужасные секреты. Как никому мне это известно, – Аянэ знала, что одна и ее никто не услышит.

Девушки клана Асудзима родились и были вынуждены жить в суровых условиях, каждый день борясь за выживание и становясь сильнее. Они были уникальным видом асуров. Желание сражаться между собой, по какой-то причине у них притуплялось, его будто укротили. И хотя на тренировках они избивали друг друга до потери сознания, никто из них не стремился убить другую. Никто… кроме Сатин с мастером Ики…

«Хоть кто-нибудь, однажды видевший их сражение, знал…»

– Они сражаются, чтобы убить друг друга, – закончила в слух свою мысль Аянэ.

Когда Аянэ была посвящена в адъютанты и мастер Вергилий достал для не из огненного адаманта красивый меч, а потом сделал для него ножны, расписанные цветами, Аянэ начала тренироваться отдельно от всех, чтобы однажды встать против Сатин. Всем девочкам в клане уже тогда исполнилось шестнадцать, навеки шестнадцать… в шестнадцать им предстоит умереть, они больше не вырастут. Когда в поместье привели Сатин все изменилось…

День этот Аянэ навсегда запомнила. Потому, что тогда шел дождь… проливной дождь. Рикша едва выехала из грязи, вести ее запрягли огромного одноглазого демона, но он с трудом мог проехать по дороге, почти превратившейся в болото. Они все стояли, высыпав на веранду тренировочного додзё.

Из рикши выполз Каспарк и Ильвидор, слуги мгновенно принесли зонты и проводили их до веранды. Каспарк поманил меня к себе.

– Вергилий выковал тебе меч, да? Красавица наша, Аянэ? – Аянэ была красивой. Очень красивой, необычная внешность, четкие черты лица, и ярко синие глаза, фигура и блестящие рыжие волосы. – Гляди, прибыла ваша глава. Она родная сестра главы клана, вы все должны уважать и преклонять перед ней колено. Она ваша глава, и ты, Аянэ, как адъютант первой ветви должна будешь исполнять любые ее приказы.

Аянэ вгляделась сквозь ливень и застыла от ужаса. Из рикши на дорогу выпрыгнула девочка, она младше их всех, года на два, потому что меньше ростом, а еще она очень хрупкая, белое кимоно намокло и был видно насколько она худая, Аянэ даже и не предполагала сколько мощи скрывается в этом маленьком теле. Лицо закрывала сплошная маска… вот только через трещину на Аянэ смотрел ярко розовый глаз. Но больше всего Аянэ поразило то, что белое кимоно девочки все было покрыто алыми разводами крови, а брызги крови, словно следы чьих-то пальцев на ее маске так запеклись, что даже дождь не мог их смыть.

– Меня зовут Асудзима Сатин! Кто-нибудь из вас готов бросить мне вызов и оспорить мое право быть главой этой ветви?! Хочет кто-нибудь из вас отведать кровавого яда Масамунэ? – у нее был очень звонкий и гордый голос. В конце своей речи, она видимо обратилась к своему мечу, который держала в правой руке. Белые, почти прозрачные ножны, идеальная сталь и рисунок кровавых ликорисов, выгравированный на клинке.

Аянэ посмотрела на дрожащих сестёр и поняла, что нужно брать бразды правления, иначе их всех сейчас убьют. Она преклонила колено и спокойно ответила:

– Мы все признаем вас полноправной главой ветви и отныне будем подчинятся… – Аянэ отметила, что блеск глаза девочки как будто испарился.

– Волшебно. С завтрашнего дня я буду тренировать вас сама по отдельности и только потом приму решение, будете ли вы допущены к миссиям…

В первый же день начала тренировок Аянэ была покалечена до полусмерти, а на ее лице сияли синяки и гематомы. В мельчайших подробностях она помнила ту тренировку. Открытая тренировочная площадка первой ветви находилась на небольшой горной возвышенности в самой глубине поместья, окруженная высокими соснами. Аянэ надела тренировочные доспехи из легкой стали и кожи, а Сатин появилась на площадке в своем белом кимоно, шел дождь… но кровь пропитала ткань легкого халата насквозь, дождь не мог ее смыть. Ее лицо по-прежнему закрывала идиотская деревянная маска, но через щель на правой стороне маски за Аянэ наблюдал глаз Сатин. «Не лучшая погода для тренировки» – подумала Аянэ. Она взяла на тренировку два меча – свой боевой, с цветами и тренировочный деревянный, не зная, какую именно тренировку задумала ее лидер.

– Деревянный меч тебе не понадобится… – сквозь дождь голос Сатин был еще более зловещим. Сверкнула молния, и Аянэ едва успела отпрыгнуть до того момента, как меч Сатин полоснул бы ей по лицу…

– Нападать так… – Аянэ едва удержалась на ногах, ошибочно полагая, что Сатин начала тренировку, однако, со звоном нагрудник ее доспехов упал на сырую землю. Меч с ало-лунным оттенком лишь перерезал тесемки на доспехах. Аянэ быстро подняла голову, в подтверждение своим словам Сатин убрала меч в ножны. Будто ничего и не случилось.

– Доспехи не спасут тебя от смерти, поэтому никогда больше не одевай их на тренировку. Тем более, что они будут мешать тебе двигаться, а ты и так пока не отличаешься скоростным боем.

– Ты будешь сражаться, не вынимая меч из ножен? – изумленно спросила Аянэ.

– На большее ты пока ни годна. Если Масамунэ покинет ножны он обязательно должен что-то разрезать, будь-то просто тесемка от доспехов или же твое неповоротливое тело. Ты думаешь будто бы, если получила именной меч и звание адъютанта, стала сильнее всех девочек внутри ветви?

«Она, что читает скрытые мысли… да, ведь я была лучшей на тренировках до того, как ты явилась».

– Нет, я так не думаю…

– Думаешь… так вот заруби себе на носу, сейчас ты слабейшая из них… потому, что гордыня застилает твой взор. Очнись и стань сильнее, а пока терпи наказание за свою гордыню…

Красавица Аянэ валялась в луже грязи, и собственной крови, она не выпускала меча, рука до дрожи сжимала клинок, но она все равно упала. У асуров достаточно быстрая регенерация, но чтобы восстановить все кости потребуется время. Сатин расправилась с ней меньше чем за минуту. И только потом Аянэ узнала, что волшебная маска притупляла все пять чувств Сатин… да она же просто монстр, что будет если она снимет маску?

– Тебе не хватает физической силы и ловкости движений. За меч еще рано браться…

– Ты ж… младше меня… кто тебя учил… – еле-еле выговорила Аянэ, почти захлёбываясь грязью.

Сатин сняла маску и капли дождя стекали по ее бледной коже, на Аянэ смотрели невероятно красивые глаза цвета весенней сакуры.

– Мой брат… тренировал меня. До поместья доберешься сама, и через две недели попробуем снова.

Аянэ всегда любила свое отражение в зеркале. «На что сейчас похоже мое лицо?» – подумала Аянэ. Сатин преподала ей самый жестокий и ужасный, но зато самый полезный урок в жизни. Аянэ заползла в свой маленький домик, грязная, избитая, с разбитой наглухо грудной клеткой, и сломанными руками и ногами. Два дня она проспала, одна из девушек сумела начертить магический круг вокруг нее, который содержал много полезной восстанавливающей энергии. И вот на третий день она смогла встать, кости срослись. Она отмылась, лицо было похоже на фиолетовый синяк, Аянэ начистила свой меч и обнаружила под дверью свиток. Развернув его она охнула. Корявым подчерком на свитке было написано:

«Расписание двух недельных тренировок».

И далее шло описание тренировочного процесса с учетом всех недостатков в предыдущих тренировках. А внизу стояла подпись:

«Не думай, что я тебе помогаю, потому что ты мне нравишься. Все девочки в моей ветви должны были сильнейшими. Удачи… Сатин».

Аянэ сжала листок, и переодевшись, отправилась в тренировочное додзё.

В дверь постучали, и Аянэ очнувшись от воспоминаний в тусклом свете свеч, открыла створку, на пороге стояла Сатин с бутылкой сакэ и двумя чашами. После собрания она осталась с Ики, видимо поговорить нормально им так и не удалось.

– Приветик… не занята?

– У тебя не получилось его отговорить? – спокойно спросила адъютант у своего лидера, видя ее в подавленном состоянии. С тех пор как Сатин уехала из клана в организацию наемников, она стала появляться в клане очень редко. И в эти мгновения она пыталась как можно больше сделать для ветви, зная, что в отсутствии ее обязанности выполняет Аянэ… но… ей нужно было больше времени, чтобы побыть с Ики… а Аянэ знала, как было важно, чтобы они побыли вместе.

Сатин разгребла книги в маленькой кибитке Аянэ и плюхнулась на пол. Откупоривая бутылку, Масамунэ крепился у нее на спине в кожаных ремнях, Сатин расставила чашки на полу.

– Он хочет принести ее в жертву ради будущего всего клана. Какие красивые слова, но реализуется ли его план или нет…

Аянэ поняла, что так угнетало Сатин. Мало того, она позволила Ики принести в жертву его идеям одного из лучших бойцов так еще… Сатин знала, что план Ики может и не сработать.

– Значит, «Куб Смерти» может пойти не так, как задумал Ики-доно?

– Аянэ… все может пойти не так, как он задумал. Прошло миллион лет с того момента, как мы были детьми, он все также предсказуем! Ики чрезвычайно целеустремлён, но иногда он забывает, что не всякую цель можно оправдать.

Аянэ внимательно осмотрела своего лидера. На лице Сатин под глазами залегли круги, губы потрескались, для асура она выглядела изнемождённой… за короткий промежуток времени Аянэ отлично изучила Сатин.

– У тебя, что закончился паучий яд?!

– Да, уже два дня, как… – Сатин выудила из кожаного карманчика на заклепке, вытянутый черный пузырек с перламутровой крышкой. – Пусто…

– Тогда иди немедленно к Ики! В конце концов он же твой брат! И ему наверняка тоже нужно лекарство. Твоя гордость просто поражает?! Посмотри до чего ты себя довела?! У тебя круги под глазами! Регенерация асуров уже не работает! Ты хочешь опять как тогда потерять сознание на неделю?

Сатин отпила немного из чашки. Ее бледно-розовые глаза внимательно оглядели жилище Аянэ.

– У тебя, как всегда, много книг… – протянула она, уходя о тирады Аянэ.

– Сатин! Ты, как ребенок! Тебе нужен этот яд каждый день!

– Знаю… знаю… но, Ики ты же знаешь, как я не хочу идти к нему… просить…

– Сатин! Ики первый к кому ты должна идти!

– Ладно. Ладно, чего ты заладила?! Должна же у меня остаться хоть капля гордости, чтобы не идти к нему как прилежная собачка. Не хотелось бы вновь быть у него в должницах! Но, похоже, для нас это неизбежно.

– Ты стала принимать больше яда? Раньше тебе хватало этой склянки на год, по одной капле в день. А что сейчас происходит? Почему ты стала принимать больше этой отравы?

– Кто бы мог подумать, что два сильнейших асура в клане, а может и во всей Вселенной, заядлые наркоманы, да? – усмехнулась как-то обречено Сатин. – Что-то происходит со временем во Вселенной, оно будто сдвигается. Сейчас клан пытается установить причину этого сдвига и его возможные последствия на равновесии. Время года в нашем и соседних с ним мирах увеличилось. Поэтому яда перестало хватать на год. Это уже третий раз когда мы с Ики пойдем к ней, и не думаю, что в следующий раз яд удастся достать так легко… помнишь, Аянэ, я учила тебя быть сильной?

Аянэ отпила вино и вспомнила все свои предыдущие тренировки, синяки и травмы, бесчисленные сражения с Сатин в результате которых Сатин все же признала Аянэ сильной мечницей и осталась довольна ее результатами, с того момента они подружились.

– Да было время когда ты не давала мне спуску.

– Я по-прежнему считаю, что для выживания нужно быть сильнейшей, но несмотря на это… я не могу быть такой мечницей… я изгой… ошибка Вселенной. Порочный плод высшего существа и Бога луны и войны. Я не могу выжить без яда призрачной королевы-матери ликорисовых пауков…

Все девочки в клане родились от связей Богов и были по крови прирожденными асурами, пожрав своих матерей при рождении, они при этом сумели усмирить свою кровь и притупить естественное желание клеток тела сражаться друг с другом. В этом смысле все рожденные в клане Асудзима были уникальными, отличными от асуров живущих в Эшфере. Но Ики-доно и Сатин Асудзима отличались от тех и от других. Они были чем-то новым и необычным. Они сильнее, чем асуры… но проблемы в их телах не были решены при рождении. Более сильная кровь асуров словно пожирает изнутри более слабую, но одаренную часть от высших древних существ. Ики-доно и Сатин с детства вынуждены принимать яд очень редких существ.

Призрачные ликорисовые пауки, что появляются лишь при полной луне – Аянэ видела огромную матерь этих тварей и видела, какой ценой мастеру Ики и Сатин достается этот яд, продляющий их жизни.

– Не говори так. Никто даже сравниться не может с тобой или Ики-доно… вы уникальные….

– Всего лишь наркоманы, непонятно как проживающие свою жалкую жизнь, лишь прикрываясь своей силой словно маской. С самого рождения мы только и делаем, что носим маски… наша сила – краеугольный камень, отнимающий нашу жизнь. Ики полагает, что проклятие нашего отца Цукиёми на нас не подействовало, но похоже нас проклял кто-то другой, раз уж мы родились… прости Аянэ…

– Сатин, вставай я провожу тебя к мастеру Ики.

Аянэ усадила Сатин, которая к тому времени уже практически не стояла на ногах, в рикшу и вместе они понеслись к главному поместью. С гор спускался туман, в небе взошла полная луна. Да еще не поздно…

Ики-доно не было в главной башне – пятиуровневой пагоде. Тогда Аянэ подняла Сатин на руки, ее лидер по весу была легче пера подушки. У нее практически нет веса из-за крови высшего существа, говорят они могли летать по небу словно птицы. Аянэ без труда обнаружила тайную тропу, ведущую в глубину поместья и обойдя маленький домик внутри которого горел свет, постучала. Небольшое озерцо перед домиком покрылось туманом, ветер развил волосы Аянэ и она обернулась, увидев кровавую поляну, усеянную ликорисами. Раздвижную дверь открыл глава клана – в черном кимоно. Он еле стоял на ногах, как и Сатин. Близнецы – одинаковые чувства, одна боль на двоих.

– Давай ее сюда. Вот идиотка! Не могла явиться раньше!

– Я говорила ей это, но ты же знаешь это бесполезно.

– Аянэ, ты самая лучшая из всех адъютантов. Спасибо, что привела ее.

Ики-доно аккуратно взял свою сестру на руки, Аянэ улыбнулась и ответила:

– Вы уж позаботьтесь о ней, пока вы все здесь. Я может и самый лучший адъютант, но одного зрелища мне хватило на всю жизнь… не желаю смотреть на тот кошмар, что вам предстоит еще раз.

– Хорошо. Аянэ, буду ждать тебя на Площади, у нас там будет много дел.

– Слушаюсь, Ики-доно…

Аянэ удалилась тем же путем, которым и пришла. Сев в рикшу, она приказала монстру-слуге вести ее обратно в горы. Луна уже взошла, туман спустился. Время призраков. Время скрестить проклятые демонические клинки и вызывать королеву пауков… а она слишком жадна до крови, похоти и зрелищ…

– Будем думать, что мастер Ики справится… снова… и снова… Они обречены вечно нести это бремя…