Текст книги "Стражи Небес (СИ)"

Автор книги: Алина Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Волшебник

– Цутигумо никогда не ходят без причин в Летний и Зимний Лес, мы всегда были здесь на равнине, в отдалении от остального мира Аякаси. Но все же у нас общее мировое время, которое мы не учитываем, но все же оно есть, и мы Цутигумо очень точно умели его определять, пока не… – паук рассказывал внятно и четко, умудряясь при этом раскуривать трубку и пить со мной вино. Мы приготовились слушать его долгую историю:

– У мира Аякаси, как вы знаете, есть некая магия, в основном выражающаяся в способностях Аякаси и Йома… Однако, наша магия, по сравнению с истинной магией изменения материй, всего лишь детский лепет. Но пока у нас была наша магия, Нуэ и Цутигумо ничего не боялись, потому, что мир Аякаси в таком положении находился в равном статусе с остальными мирами Площади Пяти Лун. Содружество Богов не могло ни влиять, ни давить или провоцировать миры, дабы подчинить их своей воле. А воля эта исходит от нынешних Богов мудрости – семейства Аринглер. Магрогориан Аринглер самый хитрый, а от того самый мудрый из всех богов, вот уже несколько тысячелетий имеет наибольшее влияние на остальных. Но навязать свою волю свободным мирам, он не мог. В основном из-за того, что не располагал необходимым источником для строительства новых миров. У него нет ни источника материи Созидания, чтобы проецировать. На сегодняшний момент только два источника чистой материи Созидания – в Замке Стихий у Элементалей, и в Белом Городе, в царстве безумного Механика Судьбы. Ни источника материи Хаоса, чтобы использовать генетику для создания из Хаоса. Единственный, известный источник материи Хаоса находится в месте не доступном никому – Минас-Аретире.

Цутигумо рассказывал очень долгие истории, прерываясь, чтобы выпить вина и ответить на мои сопутствующие вопросы. Тануки очень внимательно слушал, но вскоре его потянуло в сон, и он свернулся клубочком, положив голову на коленки к Джейси, меня уколола ревность.

– Ты упомянул время мира Аякаси. Ты сказал, что вы точно умели его определять. Со временем в этом мире что-то стало, да?

– Я как раз подошел к этой части. Время мира Аякаси, как и время многих миров во Вселенной, стало не осязаемым, мы перестали его чувствовать, будто оно и вовсе исчезло, хотя на самом деле временными частицами стал управлять кто-то извне. Кто-то настолько могущественный, что он мог вмешаться во вселенское время и сами Боги ничего не сумели заметить. Так вот, Магрогориан Аринглер не мог также быть единоличным Богом, потому, что у Площади, помимо источников материи не было запаса магической энергии и возможности беспрепятственно контролировать время и пространство, чтобы позволило им перемещаться сквозь миры. И надо сказать, такое положение вещей очень устраивало Площадь. Точнее, он – Магрогориан понимали, что большего им не получить, но и в тоже время он точно знал… пока ни у кого во Вселенной нет такой силы, его власти ничего не угрожает. Но история сыграла с ним злую шутку, жестоко утопив его амбиции, – голос Цутигумо затих, другие пауки вокруг неожиданно замерли, они все словно оледенели от гнетущего страха и отчаянья.

– Что изменилось? – спокойно спросила я. Джейси, которая тоже сидела с закрытыми глазами, вдруг очнулась и взор ее прояснился. В нем был живой интерес. Похоже, мы добрались до самой интересной части Вселенской истории.

– Случилось то, чего Магрогориан не сумел предотвратить. Явился тот, чьи претензии на Вселенское господство были вполне оправданными. Он пришел из ниоткуда, словно сам Хаос породил его. И время изменилось, оно стало другим и Цутигумо учуяли это. Мы больше не могли сказать, сколько времени прошло с того или иного события. Уже тогда до мира Аякаси донеслись слухи с Площади о нем… О юноше с прекрасными длинными волосами цвета пепла, с рубинной тиарой на голове. Он был сказочно красив и улыбался самой доброй улыбкой на свете, однако, сила его была настолько чудовищна, что меняла все вокруг… Сила, способная управлять временем и пространством, сила позволяющая ему оказаться в любой точке Вселенной. И нарекли его – Волшебником Измерения.

– Это он… – подсознательно даже у меня внутри жил страх. Я боялась его, в голове моментально всплыла его нежная, но полная коварства улыбка.

– Да, он… Когда он в первый раз появился на Площади, уверен, Магрогориан хоть и осознавал исходящую от него угрозу, но даже не предполагал насколько Волшебник Измерения не предсказуем и опасен. И когда слава о его кровавых подвигах достигла Площади никто уже ничего не мог сделать.

Цутигумо затянул трубку, и мы с Джесс молча уставились на полыхающий в центре огонь. Причина, по которой он все время прерывался, в том, что его память устроена немного иначе. И если моему мозгу требовалось всего лишь доли секунды, чтобы отыскать нужные воспоминания, то Цутигумо которые жили на Равнине Праха вероятно с самого основания мира Аякаси и Йома, находить воспоминания в реке времени было достаточно сложно. И он сказал, время сдвинулось… Я не понимала о чем речь, пока не попыталась понять, сколько времени прошло с того момента, как мы сюда пришли. Частицы времени словно исчезли из окружающего пространства.

– Его кровавые подвиги? Значит, он убийца? – спросила Джесс, понимая, что ответ паука будет однозначным.

– Не просто убийца, а самый жестокий и изощренный, а главное уж точно самый масштабный. Волшебных миров, где живут настоящие волшебники, способные на любые манипуляции с материей, а именно это и называется – магией, всего лишь три среди миров Площади. Нигранд – цветущий мир, процветавший и находящийся под управлением старейших магических семей, был уничтожен практически полностью…. А волшебники убиты. В волшебном мире Амин орден выдающихся магов Абсолюта был превращен в пепел… И все это он…. Волшебник Измерения. Где бы он не появлялся, проливалась кровь, и оставались лишь Хаос и разрушение.

– Раз он настолько силен, никто и никогда не сможет узнать его истинных целей и желаний. Намерения у тех, кто слабее тебя узнать просто – либо простой разговор, либо слухи и шпионаж, либо подкуп или пытки… Но к нему не подходит ни один из способов о которых я знаю, – закончила я ход мыслей Цутигумо.

– Да. Верно. Но все же о его намереньях хотя бы отдаленных, кое-что я вам подскажу. Синхрониум – прибор, который для него очень важен, но почему-то он готов отдать его вам. Планы касательно прибора очень очевидны, а от того думаю, не так важны. Это лишь игра, призванная скрыть его более серьезные замыслы. И связаны они с той девушкой… – он видел вспыхнувший интерес в моих глазах, и мгновенно осведомился, – А! Ты видела ее, да? Красавица… Только вот не задача, выглядит она самой настоящей покойницей… Она не жива, потому, что я никогда не чувствовал столь странной жизни.

– Я видела ее спящей. Девушка с длинными волосами. Он пришел сюда с ней?

– Угу, Акаша – так он ее называл. Он пришел в наш мир с ней. И я видел ее не спящей, но живой она мне от этого не показалась. Она была вроде бы живая, открывала глаза и даже пыталась что-то говорить. Но… что-то в ней было настолько зловещим и отталкивающим… Цутигумо не испытывают страха, мы призраки. Но вот отвращение… Ничего кроме крайнего отвращения к ней нельзя было ощущать. Волшебник очень могущественен, но его единственная слабость – та подозрительная девушка.

– Так она его слабость или же он хотел, чтобы ты и другие подумали, что она его слабость? – я начинала отчасти догадываться, как мыслит Волшебник… В каждом его действии или слове не стоило искать никакого скрытого смысла, и в тоже время… Он был, его истинные слова и были скрытым смыслом. Он говорил ложь, которая и была правдой и наоборот, говорив правду, он лгал. Хотя, наверное, я все-таки… Цутигумо призадумался, в красных глазах призрака мелькнуло понимание моего предположения.

– Возможно.

– Ладно, оставим эту тему, похоже, кроме него самого о его планах не знает никто. Расскажи о том, как он пришел в мир Аякаси и, что он здесь делал.

– Он явился сюда через ту расщелину, которую сам же и создал. Вместе с ней, с Акашей. Мир Аякаси в мгновение ока изменился. Будто лишь одна его нога, вступившая на землю Зимнего Леса, содержала в себе больше магии, чем весь наш мир. Он представился Волшебником Измерения, и именем, господина Харэ. Его ужасающее хитрую улыбку, полную кошмарного коварства, я никогда не забуду. Аякаси понимали, что кто бы не был пришелец он очень силен и боялись даже подойти к нему, а он ничего не делал. Не проявляя никакой агрессии, он всего лишь попросил аудиенции у Нуэ. Что было странно для такого чудовищного парня как он? – рассмеявшись, Цутигумо почесал себя одной из многочисленных лап по затылку и выглядело это смешно.

– Очень странно. Учитывая его прошлые подвиги, мы узнали о нем от Магрогориана и тот в меру своей изворотливости, конечно, не сказал нам главного, но все же он весьма нелестно отзывался о Волшебнике, – вставила Джесс.

– Да. Но вот только Элементали, например, относятся к нему с почтением и уважением, хотя в уме им не откажешь. Они не так глупы, чтобы находится под воздействием его магии.

– Возможно, что наличие ума, дорогие дети Нуэ, еще не оберегает от воздействия его магии, что-то подсказывает мне, что абсолютно все существа могут находиться под воздействием его магии. Потому, что все Аякаси ощущают изменения во времени, возникшее после его прихода.

– Нуэ рассказал нам о его визите. После этого, я полагаю, что было заключено соглашение с миром Заоблачной Крепости о поступлении в мир Аякаси магической энергии, которую получают тамошние волшебники.

– Да, Волшебник был посредником при заключении договора с храмом Кирит и семей некромантов фон Штэтэрн. Эта семейка разделена на две большие ветки, именуемые кланами. Огненный клан волшебников и Мертвый клан волшебников. Они правят Киритом, но не вырабатывают магическую энергию, она к ним поступает из источника… они ее просто продают.

– Забавен тот факт, что мир Заоблачной Крепости и его волшебники совсем не пострадали в ходе кровавого геноцида, устроенного пепельным парнем, – Джейси ела сушеную рыбу, принесенную Цутигумо и активно запивала ее вином, похоже, она решила все-таки тоже напиться. Хрумкая рыбкой, высказала мысль, которую я осознала только сейчас.

– Вселенская арена, где каждый желает получить то, что он хочет. Но, выигрывает на арене лишь сильнейший, а слабым приходиться заключать союзы и договоры, дабы выжить. Волшебники Заоблачной Крепости заключили договор с пепельным, а Аякаси заключили соглашение о поставке магической энергии с самими волшебниками из Заоблачной Крепости. Все миры неразрывно связаны узами и соглашениями, которые не дают начаться страшной войне. Но меня пугает тот факт, что в конце этих нитей связи, которые пронизывают миры и не дают Вселенной распасться, стоит именно он. Волшебник, чьих планов мы даже предугадать не можем, – подвела я итог. – Что случилось после того, как Волшебник ушел от Нуэ и пришел к вам на Равнину Праха?

Цутигумо зловредно ухмыльнулся, похоже, и мы и он были уже изрядно пьяными, но от этого кажется откровенности в нашей беседе прибавилось. Призрачная маска на его лице восстановилась, однако, посредине ее пронзала полоса, оставшаяся от удара Джейси Небесным мечом.

– Скажу тебе так, дитя… Мне он не показался таким жутким, каким нам его пыталась представить Площадь. Он очень красив, из всех людей, что я встречал в своей жизни, и которых потом съедал, конечно, так выходило, – он залился смехом. – Так вот, он был самым красивым, и его красота не была горделивой или смазливой, один его внешний вид излучал лишь тепло и доброту, он улыбался. И у меня внутри возник диссонанс, я не понимал, как такой добрый и красивый волшебник, который так улыбался, может быть величайшим кровавым убийцей. Но тем не менее, никаких положительных эмоций тот, кто может расщепить мир на атомы вокруг, тоже не может вызывать. Хоть я и призрак… испытывал только страх по отношению к нему и отвращение к той девушке, которую он привел с собой. Мне подобные чувства не нравятся, я не хотел испытывать их, поэтому хотел, чтобы Волшебник поскорее нас покинул. Но…

– После того, как ты поговорил с ним, как с нами сейчас, что-то изменилось? – это была магия волшебника, его природная, врождённая магия располагать к себе внимание и здесь не волшебник воздействовал на них напрямую. Всякий, кто хоть раз видел его, испытывал тот самый диссонанс о котором говорил Цутигумо. Противоречие – между его красотой и добротой и совершенно жестокими поступками. Но стоило ему лишь начать разговаривать, как он тут же возбуждал в собеседнике неотвратимый интерес своей личностью, и собеседник терял мнимый диссонанс, и проникался уважением к волшебнику. Каждый, кому доводилось с ним просто побеседовать, стремился к тому, чтобы разрешить внутренний диссонанс и натыкался на воздействие неконтролируемой, самопроизвольной магии волшебника. Что ж, пожалуй, это одна из самых интересных хитростей с которыми мне когда-либо приходилось встречаться.

– Верно. Мы долго с ним говорили о временах, когда мир Аякаси только зарождался. Он говорил о Богах и мирах Площади, его истории сумели возбудить во мне живой интерес. Возможно, ради подобных разговоров с ним, стоило испытать страх и отвращение вначале. Затем он рассказал мне о вас, и о том, что он хочет, чтобы вы собрали его прибор – Синхрониум. Он отдал мне один осколок, вы по его мнению должны были заслужить в честной битве, став сильнее, когда бы обе научились проецировать. Небесный меч стал бы тому доказательством.

– И он стал… Все произошло в точности, как задумал Волшебник, верно? – отчаянно произнесла Джесс, после чего громко икнула и повертела металлический браслет на запястье.

– Когда я спросил его, что он собирается делать с остальными осколками…. Он спросил: «Что находится за Равниной праха?».

«Земли призраков» – ответил я.

– Ты думал он не пойдет туда? Ты думал, что никто из ныне живущих в мире Аякаси никогда более не отправиться туда в призрачные земли, но он пошел и отставил тебе указания, передать нам, что последние осколки находятся именно там. Судя потому, что я встречалась с ним в Замке Стихий уже после того, как он вернулся из мира Аякаси – поход в ваши таинственные, призрачные земли его нисколько не изменил. Если с ним там ничего не случилось, то и с нами тоже ничего не случиться.

– Сад Снов, Пыльное Озеро и Зеркальный Водопад – три части прибора там, а за этими землями находится ужасное место в котором вам уже довелось побывать, как мне думается… Преддверие нашего мира, где обитают Йома и Они. Мир Костей…

– Есть еще что-то, что мы должны знать прежде, чем отправиться за оставшимися частями? – наш разговор подходил к концу, на рассвете мы уйдем.

– Пожалуй только то, что вы одни выбираете свой путь. Вы дети Нуэ и если вы вернетесь из тех земель, вас признают без исключения все Аякаси, включая нас. Подумайте о том, что вы хотите получить от этого путешествия. Кем хотите стать после возвращения? И главное, куда вы хотите вернуться… Но самое главное, чтобы не случилось…

Я прервала его небольшим кивком и указала поворотом головы на Тануки, спящего у Джесс на коленках:

– Позаботьтесь о парнишке до нашего возвращения. Он многое для нас сделал, защите его пока мы будем в призрачных землях. И скажите ему, что мы обязательно вернемся.

– Ладно, так уж и быть, Цутигумо не откажут вам в этой просьбе, дети Нуэ. В призрачных землях… там за гранью, помните только одно… Кто вы есть на самом деле, дети Нуэ…

За гранью

Мы решили уйти до того, как в мире Аякаси взойдет солнце. Во-первых, нам не хотелось отягощать Цутигумо, которые и без того проявили к нам невиданное почтение, а во-вторых, не хотелось причинять боль маленькому Тануки, который так привязался к нам, что прощание с нами оказалось бы для него весьма серьезным испытанием. И в-третьих, несмотря на измененное время в этом мире, я почему-то ощущала, что наше время, отведенное на поиски Синхрониума, словно тает. Кем мы хотим быть? И куда хотим вернуться? К Нуэ? Или к Дилану в Лэнд? К Аякаси? Или же к людям? Вот, что Цутигумо имел в виду. Вот какого решения все ожидают от нас. Цутигумо предсказал нам двигаться строго по прямой, пересекая Равнину Праха, которая граничит с таинственным призрачным Лесом Снов.

Мы выдвинулись, когда на небе еще сияла россыпь межзвездного пространства миров, а когда темная каменистая пустыня постепенно стала превращаться в белый песок под ногами, первые лучи алого солнца осветили небосвод и черная окраска небес сменилась на привычную оранжевую. Аналитический сканер мозга Сиджей выдавал странные донельзя показатели окружающей среды. Воздух был сухим и чистым, словно стерильным. На горизонте отчетливо мерцали белые блики разных форм, мы двигались с помощью арий, я попыталась вычислить примерное расстояние до белых бликов, получилось около трехсот километров. Магия мира Аякаси все еще пропитывала землю, и мы отталкивались легко и просто от поверхности земли, все также испуская бело-лунные круги.

– Что видят твои глаза, Джейси? – спросила сестра. Я могла использовать «визион» – усиленное зрение, дабы взглянуть дальше, чем Сиджей.

– Белая перламутровая стена, отделяющая поверхность земли от воздуха, а за ней прозрачно-белые… деревья…

– Понятно. Мы близко, давай-ка я выставлю защиту на наш разум, чтобы атмосфера того места не могла на нас повлиять. Либо…

– Либо, чтобы не попасться в ловушку Волшебника, да?

– Скорее всего ловушек там хватает и без него.

– И мы все равно туда идем…

– Нам нужен Синхрониум. Я чувствую, Джейси, я действительно чувствую, что он нам нужен.

– Чувствуешь? Это же просто набор твоих мыслей из «глубоких образов снов», да?

– Пускай и так. Пускай мы не можем чувствовать, но все же…. Все же… Я уверена – прибор нам нужен.

– Тогда пошли. Это же всего лишь лес.

По мере того как перламутровая дымка усиливалась, земля под ногами полностью превращалась в белокаменный настил, сквозь который пробивалась белая-прозрачная трава. Становилось теплее. Призрачный лес приближался. Ощущение тревоги, зародившееся внутри, постепенно нарастало. Контур пограничной перламутровой области превращался в огромную полусферу, зависшую в воздухе.

– Купол… – отрывисто выговорила Сиджей и остановилась.

– И правда купол.

– Нам нужно будет нырнуть под него.

– Хорошо, я сейчас сделаю переворот и оттолкнусь от воздуха горизонтально, а затем ускорюсь, ты впрыгнешь сразу за мной! – переворот в воздухе оказался весьма забавным, пролетая над землей, я теперь видела каждый белый камешек и прозрачные песчинки между каменным настилом. Быстрее сделав усилия ариями, я оттолкнулась и разогналась, нырнув сквозь перламутровый полукупол внутрь. Жарко. Здесь стало невыносимо жарко, что за черт?! Откуда такой жар? Сиджей приземлилась рядом со мной через несколько секунд.

– Скоро. Скоро все закончится и начнется вновь. Закончится наш путь и начнется война…

– Сиджей?

– Война. Которая выжжет наши души, которых уже и так давно нет. И останется лишь страшная пустота. Вот чего он хочет.

– Ты хочешь сказать, что….

– Да, Джесс, чтобы не случилось. Мы играем в его игру. Идем по пути проторенным им. Это его игра и правила в ней тоже принадлежат ему. Конечная цель этой игры – война с ним. Хуже того, я не чувствую ничего. Ни страха, хотя и осознаю его силу. Никакой-то грусти или сожаления из-за того, что он фактически предопределил наше будущее.

– Сиджей, даже не вериться, что твоим мозговым способностям можно противостоять. Ведь до этого тебе удавалось с помощью «глубоких образов будущего» предвидеть и изменять будущее на уровне вариаций.

– С тех с самых пор, когда мы начали собирать прибор и встретились с ним, мне это больше не удается. Я была настолько слепа, Джесс… Прости… Я поняла окончательно, только когда Цутигумо заговорил об изменениях, коснувшихся времени мира Аякаси и всей Вселенной, с появлением Волшебника… Я поняла окончательно, что больше не могу влиять на будущее. Я теперь всего лишь сторонний наблюдатель, оно течет вне меня. Именно поэтому, я так хочу получить прибор, возможно…

– С помощью него к тебе вернется способность влиять на будущее.

– Да.

Сиджей извинялась, в последнее время она только и делала, что просила у меня прощения, ощущая вину и недосказанность между нами. Я понимала, что должна за многое попросить у сестры прощения, просто… пока не знала, как сказать и выразить все то, что думала. С нашим эмоциональным фоном сделать это было еще сложнее. Тем временем перламутровая дымка перед глазами рассеялась, и я увидела то, от чего кровь стынет в жилах. Жуткую картину… мира, застывшего во времени. Мира, уснувшего навеки и превратившегося лишь в призрачные тени.

Прозрачно-белые деревья, кроны их утопали в белой, безжизненной листве, теплый ветер колыхал траву, которая совсем бледная и безжизненная, через нее можно было смотреть насквозь и видеть стволы деревьев. Все краски постепенно исчезли из этого места. На ветках застыли хрустальные фигурки птичек и белочек. Повсюду зависшие в воздухе, словно живые, прозрачно-белые Аякаси блестели в свете алого солнца, свет которого, просачиваясь сквозь перламутровый купол, создавал золотистое свечение. Они походили на замершие, застывшие статуи изо льда. Все до единого, все они были застывшими, холодными и неживыми. Они были призраками, которые навсегда заснули. Здесь нет ничего живого….

– Сад Снов. Раньше это место чем-то походило на Летний Лес, а сейчас посмотри, Джесс, сколько Аякаси вокруг и все они до единого спят, их реальность превратилась в один сплошной, призрачный сон, пока они и вовсе не застыли вне времени и пространства.

– Жуть… Они никогда не станут прежними, да?

– Нет. Никогда. Здесь опасно, очень опасно, нужно быстрее найти осколок и идти дальше.

– Опасно?! Для нас-то?! – разве есть что-нибудь или кто-нибудь, кроме Волшебника, что может причинить нам вред с этим мечом? И в нашей нынешней хорошей форме? – я правда не особо понимаю к чему ведет, Сид.

– Конечно! Сама подумай если взглянуть, все они каким-то образом заснули и превратились в хрустальные статуи. Они – Аякаси и внутри них текла призрачная кровь Аякаси. Но все же она текла, когда-то. В нас, сестренка, если тебе напомнить, она тоже течет напополам с кровью Йома. Если мы не уберёмся отсюда по быстрому, то сами станем хрустальными статуями, – она качнула рукой ближайшую призрачную статую Аякаси с большой головой и одним глазом. Статуя покачнулась и легко наклонившись, с диким грохотом ударилась, рассыпавшись на перламутровые осколки. – Теперь наглядно и понятно?!

– Идем-ка вперед! – выудив из под широкого пояса маленькую бутылочку с припасенным вином, я осушила ее, пока Сиджей шла впереди, осторожно ступая по дорожке, что шла сквозь хрустально-призрачные заросли. Цутигумо подарил мне пять таких бутылочек в дорогу, сколько он подарил Сиджей я не в курсе, но делиться с ней не собираюсь! Путешествие в призрачные земли только началось, а мы уже вот-вот умрем! И, что, делиться с Сиджей выпивкой? Да, никогда!

– Интересно, это место всегда было таким? Или же… Что-то создает этот эффект? – Сиджей шла впереди, рассуждая о том, что происходит вокруг. Она выставила руку вперед и вытянула ладонь. Понятно, она попробует снять эффект проекции, если он есть. – Я отрицаю! Я отрицаю. Я отрицаю, – она повторила три раза, но ничего не произошло. Значит, лес не спроецирован.

– Значит, Лес Снов создан не проецированием, а тоже драконом, как остальной мир Аякаси? – поинтересовалась я у Сиджей, которая смотрела куда-то далеко, словно пытаясь рассмотреть аналитическим сканером что-то еще.

– Нет. Это место создано именно проекцией. Но боюсь, что правило снятия проекции работает лишь на собственную проекцию. Снять ее невозможно. Либо проекция исходит от неодушевленного предмета… Помнишь, частицы синхрониума излучают чистую магическую энергию, возможно эффект проекции создает именно частица.

– Сиджей! – вскрикнув от неожиданности, я даже не знала, как объяснить свое замешательство и панику. Мой взгляд упал на ее открытую шею и ключицы… – Ты всегда была такая бледная?! Взгляни-ка на свою шею! Она стала будто матово-бледная…

– И у тебя такая же, – мрачно констатировала сестра после осмотра собственных запястий. И правда!

– Можно это списать на отсутствие естественного меланина? – у меня появилось желание выпить все оставшиеся бутылки с вином. Сиджей на моих глазах расстегнула запасной карман-отверстие на своем кожаном костюме и вытянула оттуда длинную, узкую бутылку, откупорив крышку, она разом махнула полбутылки, а затем протянула мне. А, так вот он – стратегический запас?!

– Это кое-что покрепче вина! Ты забыла? Я же читаю мысли! Нет, Джесс, у нас с тобой ни пигментная болезнь. Причина в том, что мы становимся такими же, как они… – она указала большим пальцем на хрустальные фигурки Аякаси. – Нам осталось не так долго! Процесс уже начался. Если не ускоримся в поисках, то никогда отсюда не выберемся.

– Предлагаю уже начать двигаться с помощью арий…

– Не знаю поможет ли это… Но сдаваться все равно слишком рано. Единственный шанс выбраться – найти частицу.

Панические нотки в голосе Сиджей были понятны. Я оттолкнулась от прозрачной земли и взмыла с помощью арий вверх, двигаться стало легче, но я уже ощущала постепенный отток силы. Вот почему они все превратились в безликие статуи, из них просто выкачали всю энергию. С нами дело обстояло лучше, помимо силы Йома в крови, в нас текла магическая кровь Аякаси, смешанная с материей созидания, – так говорила Сиджей. Мы намного сильнее чем застывшие и уснувшие навечно Аякаси в этом лесу. Но все же мы такие же, как они…

– Сид! Если мы выберемся отсюда, куда мы вернемся?! – крикнула я, Сиджей двигалась позади меня, она пыталась получить какие-нибудь данные из окружающей среды, а я должна была усиленным зрением смотреть вперед. Однако, пейзаж впереди все равно не менялся сколько не смотри, выхода будто не было. Этот лес словно бесконечный! А раз выхода все равно нет, нужно поговорить о наболевших вопросах, чтобы хоть как-то отвлечься от проблемы становления прозрачными.

– А куда бы ты хотела? – ответила она вопросом на вопрос.

– Возможно, остаться здесь, в мире Аякаси было бы для нас лучше всего.

– Да? Ты так считаешь? – в ее голосе промелькнули нотки обиды. – Я, например, хочу… убить Дилана… выдрать ему кишки и глаза, или сожрать. Мы же наполовину Йома, наполовину Аякаси… Интересно было бы в качестве первой человеческой жертвы использовать именно его… – обернувшись, я увидела, что на фоне бледнеющей кожи, на лице Сиджей сияли ее голубые глаза, налитые силой Аякаси. Она и правда хотела его убить. Такой решимости убить его я не видела давно. И я очень хорошо понимала, ведь однажды, я тоже испытала прилив такой решимости, когда скинула его к крокодилам. Все-таки… надо было… убить еще тогда. А сейчас мы останемся здесь навечно, а этот ублюдок будет преспокойно себе жить поживать! Ни за что! Я отсюда выползу, но не успокоюсь, пока не увижу выпотрошенное тело этого ублюдка и главное его мерзкую, смазливую, отрезанную голову!

Сложно сказать, сколько времени прошло перед тем, как наша кожа стала почти прозрачной, а двигаться с помощью арий стало невозможно, тело обмякло.

– Я еле-еле иду… – спустя секунду после того, как мы спустились и вновь побрели по прозрачно-белой траве, выговорила Сиджей.

– Сиджей… кажется я вижу впереди белый свет, вроде, будто воронка из света. Нужно дотянуть до туда.

Я взяла ее за руку, и собрав последние остатки сил, сделала рывок с помощью арий и мы обе плюхнулись вниз, над нами сияла воронка из чистого белого света.

– Черт! Я не могу встать, руки и ноги уже не слушаются! – я была уверена: посреди леса воронка не спроста, внутри нее частичка синхрониума.

– Там ничего нет… – могильным тоном объявила Сиджей. – Сканер ничего не показывает!

– Может твои способности дают сбой!

– Нет! Там ничего нет! Джейси! Там ничего нет!

Я не верю… Мы не можем умереть здесь. Нам еще нужно завершить дела с Диланом. Еще нужно выяснить планы этого волшебника… Я чувствовала одну только жалость к самой себе, но даже расплакаться не могла! У меня ведь нет гормонов в крови! Да и слезных желез!

– Черт! Неужели ничего нельзя сделать! Сиджей!

– Похоже да… Джесс…

– Нет уж, давай без сантиментов! Иначе я сейчас засну! – говорить тоже становилось тяжело.

– Стоп… Что ты сейчас сказала?!

– Я сейчас засну от этой тягомотины! – черт, что происходит?! Мы тут умираем, а ее волнует, что я говорю в таком состоянии.

– Ну, конечно… – Сиджей перевернулась на живот и подползла ко мне. – Как же я раньше не поняла. Джейси, а ты правда хочешь спать?

– Нет! Я же просто так сказала… Я не хочу спать! Что за бред!

– Вот именно! Джейси, странно, правда… Ни я ни ты не хотим спать, хотя Аякаси, находящиеся вокруг, именно заснули, верно?! Все… гораздо проще… мы уже спим… лежи спокойно! – она скрестила ладони над моим животом, – Я отрицаю! Я отрицаю! Я отрицаю! Просыпайся же!

– Сиджей, что ты…

– Я отрицаю! Я отрицаю! Я отрицаю! Очнись, Джейси! – завопила она еще сильнее.

И вдруг я ощутила прилив энергии и Сиджей пропала, перед глазами все завертелось с невероятной быстротой. Открыв глаза, я поняла, что лежу на траве. Зеленой траве, лес вокруг обрел краски. Оранжевый небосклон, и шелестящие кроны деревьев. Я попробовала пошевелиться и без проблем встала.

– Сиджей! – тело Сиджей лежало рядом. Она спала. Чуть поодаль сияла белая воронка, а внутри нее сфера с частицей внутри. Похожа она была на ножку от рамки для фотографий, только золотую. Я кинулась к сестре и только сейчас разглядела перламутровую дымку вокруг нее. Приподняв ее, я со всей силы ударила ее по лицу.

– Аха… – она закашлялась, но открыла глаза, а перламутровая дымка исчезла. Я помогла ей встать, выглядела она уже лучше.

– Спешу получить объяснения, что же произошло…

– Барьер… Частица создавала барьер, который погружал в сон всякого, кто приближался к ней. Ее сила создавала образ сна о призрачном лесе, но сон создавался внутри нашей головы. А значит…

– Образ самих себя внутри сна мы создавали сами, неосознанной проекцией. Ты сняла ее с меня и я проснулась.

– Да. Давай-ка заберем ее.

Сиджей осмотрела воронку с белым светом и прикоснувшись к ней, вытащила оттуда частицу прибора. Кажется, у нее такая же ассоциация, как у меня, она похожа на ножку от фоторамки.

– Знаешь, Джесс, по-моему… Я знаю, как должен выглядеть прибор…

Я смотрела на нее минут пять, не понимая, о чем она говорит… В голове зазвучал отчетливый голос Цутигумо: «Те, кто обладают величайшими небесными реликвиями мечом Кусанаги и зеркалом Ята нарекаются Стражами Небес. У тебя в руках, девочка, тот самый меч…»