Текст книги "Нарисуй меня (СИ)"

Автор книги: Алина Ланская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 3

В маленькой палате на три койки очень тихо. По узнаю сразу, хотя вся ее голова в бинтах, а на лице видны лишь закрытые глаза. Сердце больно колет, тяжело дышать, даже на косяк двери чуть оперлась, чтобы немного прийти в себя. Бедная По!

– Все? Посмотрели? Теперь идемте. – Медсестра потянула меня за руку. – Она все равно вас не видит и не слышит. И вообще, посещение больных у нас с часу дня. Вещи ее посмотрите? Полиция была, да все на нас спихнула!

– Вещи? Да… конечно.

– Состояние критическое, вы завтра приходите, доктор сейчас занят. Уход за ней нужен будет. – Она бросила на меня пристальный взгляд. – Очень хороший уход, а у нас здесь…

– Что здесь? – Соображаю и правда туго. Ни о чем не могу думать – вижу перебинтованную По, так и хочется сползти на пол и уткнуться носом в колени.

– Здесь государственная больница, всего не хватает.

Она снова выжидающе посмотрела на меня, и тут я понимающе кивнула.

– С этим проблем не будет, за сегодня-завтра все сделаю, мне нужно только связаться с ее отцом.

– Вы уж поторопитесь. – Медсестра недоверчиво окинула взглядом мою одежду. – У старшей-то вещички что надо. Идемте!

Перед самым моим носом резко захлопнула дверь, так и не дав еще раз взглянуть на По.

– Пьяный водитель не успел затормозить. Сплошь и рядом: нажрутся и за руль, хозяева жизни!

Медсестра явно стала разговорчивее с того момента, как услышала про деньги.

– Его задержали?

– Ага, но небось откупится, наверняка и к вам придет, будет деньги предлагать. Возьмете? Ей на лечение много понадобится, если выкарабкается, конечно.

Я промолчала, а в голове уже прокручивала разговор с ее отцом. Всю жизнь его побаивалась, но других вариантов нет.

Перед глазами снова дверь – на этот раз что-то вроде склада. Мне говорят остаться в коридоре, и я терпеливо жду медсестру.

– Вот, ее сумка, проверяйте! – Она возвращается довольно быстро, я тут же узнаю вещи По.

Ключи, косметичка, ежедневник… Я всегда подтрунивала над ее привычкой записывать свои дела от руки, а не в телефоне, но сейчас чувствую, что опять зареву.

– Телефон еще, но он не работает, – слышу голос женщины. – Мы пытались его включить…

– Спасибо, я разберусь, – тихо шепчу. – Спасибо.

– Ну тогда до завтра? В два часа приходите.

На работу возвращаюсь уже на автобусе – рабочий день еще не закончился, до восьми вечера я должна быть в офисе.

Телефон маминого первого мужа, отца По у меня есть, но не факт, что номер актуальный. Когда он за границей, то пользуется местными операторами, потому что так дешевле. Мама не зря от него сбежала – богатый и успешный, уважаемый бизнесмен в семье оказался натуральным «Плюшкиным», все деньги были только у него, выдавал он их лишь на самое необходимое для По и всегда требовал отчета. А мама к такому не привыкла – ее родители всегда легко относились к деньгам, тратили сразу все, что зарабатывали. Она думала, что и в ее новой семье так же будет. Вот и радостно выскочила замуж на третьем курсе, уже будучи беременной По.

Мы никогда не росли вместе – сначала По жила у бабушки, а потом ее отец забрал дочь в свою новую семью. А мама устраивала свою личную жизнь.

– Девушка, сейчас выходите?

– Нет, проходите.

Пропустила вперед мужчину с объемным рюкзаком и снова погрузилась в воспоминания. Мы очень редко общались с Полиной, когда были детьми. О том, что у меня есть единоутробная сестра, я узнала только в пять лет. По приехала к нам в гости, я ее невзлюбила с первого взгляда. Мелкая, толстая как колобок, с большими злыми глазами. Высокомерная – мама вокруг нее и так и так бегала, а она нос от всего воротила. Папа говорил, что это нормально и чтобы я не обижалась на сестру.

– Риша, просто так сложилось, она живет со своим папой в другом городе, далеко от нас. Но вы же сестры!

Больше ничего с той первой встречи не помню, знаю лишь, что наутро По уехала обратно. Потом мы еще несколько раз встречались – ничего с годами не менялось: тихо друг друга ненавидели, но со временем научились вежливо улыбаться друг другу при маме. Я называла ее Панда По – не потому, что она была доброй и знала кунг-фу, как в мультике, а потому, что была высокой, толстой и неповоротливой. Я знала, что задеваю ее, да и она в долгу не оставалась.

А через год с нашей последней встречи все изменилось. Она приехала на мамины похороны. Высокая, худющая, с челкой, закрывающей пол-лица. Я тогда словно в зеркало посмотрела и увидела себя через несколько лет. Держала меня за руку, сама ни слезинки не уронила, но тогда я впервые почувствовала, что у меня есть сестра. Встречаться мы почти перестали, зато стали созваниваться и постоянно переписывались. У нее все было лучше всех – отличница, красавица, капитан местной сборной по волейболу, крутая школа, крутые парни, крутой университет…

– Я не буду там учиться, Марин, – позвонила она однажды, когда я уже засыпала и огорошила новостью. – Уеду подальше от отца и мачехи. Я уже все решила.

– Чего решила? Тебя не отпустят, По! Отца своего не знаешь? – Я даже села на кровати.

– Увидишь! – И положила трубку.

Утром я решила, что мне приснился этот разговор. Но я ошиблась.

По ничего не объяснила, она вообще не мастер что-то объяснять, тихушница. За всю жизнь ни разу не слышала, чтобы она голос повышала сильно, даже когда мы в детстве не ладили. Но ведь как-то прогнула отца и уехала в другой город учиться. Я только потом узнала, что не просто так, там брат двоюродный ее отца жил. Пару раз приезжала ко мне летом, мы ходили к маме на кладбище, гуляли по городу, болтали о разных пустяках, я показывала ей свои работы, рассказывала о том, как хочу поступить в художку, По лишь пожимала плечами и говорила, сколько платят ей в модельном агентстве и какие подарки ей дарят мужчины.

А прошлой зимой снова все рухнуло. Вот тогда По приехала и осталась со мной...

Я успела выскочить из автобуса в самый последний момент – двери захлопнулись за спиной, чуть остановку не проехала со всеми этими воспоминаниями. Пора снова возвращаться в реальность.

– Ну как она? Как Полина? – Аля первой задает вопрос, едва я переступила порог офиса. – Что там случилось?

Я понимала этот интерес, наверняка все модели сегодня так или иначе выяснят, что произошло. По – самая крутая модель в нашем агентстве, а значит, все самые дорогие заказы, участие в лучших мероприятиях – это все ее. Было. Теперь нет. Теперь начнется борьба между несколькими девчонками второго уровня за право стать местной королевой. Я устало вздохнула.

– Операция прошла успешно, деталей особо не знаю, состояние тяжелое.

– Как жаль, – протянула Марго. – Кстати, тебе там принесли… Надеюсь, ты понимаешь, что ты не Полина и никогда ею не станешь?

Я закатила глаза и громко выдохнула. Сказала бы парочку ласковых, но не до разборок сейчас.

– Я не модель, не переживай. Претендовать на ее место не буду, у меня другие интересы.

– Как знать. – Аля отошла от стола, и перед глазами возник красивый букет розовых роз.

– Дорогие, – прокомментировала Марго. – Тебе принесли час назад.

Я молча кивнула. Девчонки никуда не уходили, оставлять меня наедине с моим букетом не собирались. Ну и пусть смотрят!

Вдохнула пьянящий нежный запах. Настоящие. И очень красивые. К длинным стеблям был аккуратно привязан маленький черный конверт. Внутри карточка такого же цвета. И лишь одно слово. Генварский.

Глава 4

«Фамилия Генварский, вероятно, происходит от мирского имени Генвар. Такое имя, очевидно, получал мальчик, родившийся в январе, поскольку «генваром» в старину назывался первый месяц года. Суффикс -ский может указывать на польское или украинское происхождение фамилии…»

Я закрыла Интернет и положила телефон на стол. Взгляд снова упал на вазу с букетом его роз. Какая же красота! Я уже сделала два наброска карандашом, но рука требует холст. Поздно, скоро полночь, а здесь нужен дневной, а лучше утренний свет.  И после всего, что произошло, сейчас хотелось просто заснуть.

Генварский, значит. Если верить паспорту и моей памяти, то родился он точно не в январе. На карточке ничего – ни адреса, ни телефона. Я, когда уходила вечером и закрывала офис, так хотела увидеть его машину на дороге. Глупо, конечно, но это было бы так здорово. И за цветы поблагодарила бы. На самом деле букет – единственное живое доказательство того, что мне все это не приснилось сегодня: чужие взгляды, которые меня напрягали, блондинка с веером, деловая барышня с насмешливым Денисом, противный «папик», писательница Васнецова и Максим. А потом Полина без сознания вся забинтованная.

Ее отец мне так и не перезвонил. Я оставила голосовое сообщение, написала ему на почту – рабочую и электронную. Полнейшая тишина. А больше никаких других источников денег у нас нет. То есть По действительно очень неплохо зарабатывала, но все деньги уходили на аренду квартиры, на одежду, развлечения, такси, косметолога. «Просто на жизнь», – поясняла По, заказывая нам такси бизнес-класса после ужина в ресторане. Я тоже не умею копить. По обещала, что летом у нас будет больше денег и хватит на оплату моего первого курса, если я не поступлю на бюджет.

Все, спать! Сейчас точно не про мою учебу стоит думать, только накручивать себя еще больше. Все будет хорошо! Обязательно!

Уже засыпая, вспомнила, что так и не посмотрела еженедельник По и ее телефон.

Утром чуть не проспала – меня всегда По будила, фанатка правильного образа жизни и раннего подъема. Сейчас пришлось самой поторапливаться. Первую половину дня я провожу на кафедре живописи художественного училища, куда прошлым летом не смогла поступить.

Да, провалилась, обидно было до слез просто, но зато я все равно «в потоке», чувствую атмосферу студенческую, уже знаю всех преподавателей, а сколько всего интересного я узнала, тихо набивая на компьютере служебки и распоряжения! Уши же отлично слышат, а глаза прекрасно видят.

Должность у меня более чем скромная – делопроизводитель, платят восемь тысяч в месяц. По брезгливо поморщилась, когда узнала. Да пускай! Мне летом сюда поступать, и уже точно не так страшно будет. Может, на бюджет удастся пробиться.

Пары у студентов начинаются в 8:30, а мой рабочий день с девяти. От остановки до училища еще минут десять быстрым шагом. А если бегом, то пять.

И ведь добежала бы и не опоздала. Если бы не одно но.

– Мариша, солнц, прыгай ко мне, подвезу! – знакомый вальяжный голос Глеба.

В семье, как говорится, не без урода, даже если этот урод – сынок самого Голованова, нашего директора. И моя личная головная боль!

– Не, Глеб, я сама! Привет!

Обычно это срабатывает, он ухмыляется и жмет на газ, чтобы успеть перед парой потискать своих подружек, толпящихся у входа.

Но не сегодня. Сегодня Глеб выключил зажигание и не спеша вышел из машины. Урод – это, конечно, фигура речи. Так-то Глеб вполне себе красавчик – длинноволосый блондин с тонкими чертами лица и демонической улыбкой. Подозреваю, что эту улыбку он ежедневно тренирует перед зеркалом. Но девчонки пищат от восторга, когда Голованов на них смотрит. А мне он просто не нравится. Глеб это знает. И бесится.

– Брезгуешь моей тачкой? Это вообще невежливо – отказывать.

Он пристроился рядом и теперь не отстает ни на шаг.

– Позови другую, – не глядя бросаю в сторону и прибавляю скорость. – Ты только предложи.

– Тебя хочу! – Резко дергает за руку, заставляя остановиться.

– Ты чего? Глеб?

– Я вчера заходил на кафедру после пар, тебя не было.

– И что? Я отпросилась. Имею право.

Попыталась было обойти мажора, но он тут же преградил путь.

– Куда отпросилась-то?

– Глеб, я опаздываю, а ты уже опоздал!

– И что? Где ты была вчера?

По глазам вижу: не отстанет. Прицепился как банный лист. И раньше не особо весело было с ним, а сейчас…

– На презентацию книги ходила, а теперь пройти дай!

– Ты бы поласковее со мной, а, Мариш? – Он угрожающе оскалился. – И в тачки чужие не садилась бы, а то знаешь…

– Ты что, был там? – вырвался вопрос, и я тут же поняла, что лишнее сболтнула.

– Значит, правда ты была. Зря, Марин. Очень зря.

Он неожиданно отступил в сторону и быстрым шагом пошел обратно к своей машине. А я чуть ли не бегом припустила к училищу.

Совсем головой тронулся?! Отелло нарисованный! Мысленно послала урода писать пейзажи Заполярья. Да какое ему дело?! И кто мог ему обо мне рассказать? Точно же знакомых не было… Одни непонятки с этой презентацией! Вечером покопаюсь в еженедельнике По. Может, найду чего интересного.

Опоздала на десять минут и, конечно же, нарвалась на завкафедры. Ну и получила по полной: как Золушка, головы не поднимая, обновляла учебные планы и разбирала отчеты преподавателей до часа дня.

Голованов сегодня на глаза не попадался больше, хотя я подспудно ждала, что он заявится на кафедру. Совсем оборзел! Думает, раз папа директор, то крыша может безнаказанно уехать?!

Еще одна хорошая новость – отец По объявился. Нет, до того, чтобы мне позвонить, конечно же, не снизошел, зато прислал сообщение: «Решу проблему за пару дней. Держи в курсе». Хоть что-то!

В принципе, у меня скоро зарплата в агентстве, но нужно платить за квартиру… В голове столько мыслей… Спокойно, Пешкова! Со всем разберешься, главное – поменьше заморачивайся и думай про разных уродов. И про красивых взрослых мужчин с загадочным взглядом тем более не думай. Но какой букет, а?! Какой букет!

К По прибежала в больницу ровно к двум, запретив себе даже подпускать плохие мысли. Все с ней будет хорошо. Пусть на это и уйдет время. Ее отец точно не бросит По.

– Марина! – окликает меня в коридоре худощавый доктор. Тот самый, который лечит сестру. Я вчера в таком ступоре была, что даже не запомнила, как его зовут.

– Здравствуйте, я к сестре. Можно же?

– Да, конечно, пойдемте, я вас провожу.

И ведет меня совсем в другую сторону от того коридора, где я вчера была.

– Ее перевели в другую палату? Что-то случилось?

Врач резко останавливается, и я, шедшая чуть сзади, чуть ли не падаю ему на грудь.

– А вы не знали? Вчера сразу после того, как вы ушли, с нами связались ваши родственники и оплатили лечение Полины Владимировны в платном стационаре. Я думаю, ей пойдет это на пользу. Странно, что вы не в курсе.

Я ошалело киваю. Глаз застревает на бедже на больничном халате: «Львов Ю. Ю., хирург, к. м. н.».

Палата одноместная, здесь все другое – от белья на кровати По до запаха в воздухе. Только сестра точно так же беспомощно лежит, как и вчера.

– Точно ничего не нужно? – тихо спрашиваю и подхожу ближе к кровати и сажусь на стул. Безмятежная какая, спокойная…

– Абсолютно ничего. Она приходила в себя утром ненадолго, сейчас спит, не стоит ее будить.

– Конечно.

Осторожно прикоснулась к ее руке. Еле теплая. И снова хочется зареветь. И почему все люди, которых я люблю, умирают? Сначала мама, потом папа в прошлом году, теперь По.

– Марина? Еще десять минут, и достаточно. Приходите завтра. – Врач, оказывается, никуда не ушел. – У меня перерыв скоро, не хотите со мной чая попить? Обсудим состояние вашей сестры.

– Спасибо. – Я встаю со стула и подхожу к Ю. Ю. – Может, завтра? Я пораньше постараюсь прийти, а сегодня не могу – нужно на работу.

Он понимающе кивает. Приятный парень. Знаю, что намного меня старше, но выглядит как будто ему едва за двадцать.

По дороге в агентство перебираю в голове всех наших родственников – общих и необщих. Никто из них не мог помочь с деньгами, кроме Владимира Ивановича, папы По. Ну разве что дядя, у которого сестра жила во время своей учебы в университете. Правда, я слышала, его в тюрьму посадили, но это другая история.

Скоро моя остановка, а я так и не поняла, кто тот таинственный родственник. Собралась писать отцу По и увидела в телефоне непрочитанное сообщение. «За сестру не беспокойтесь, ее лечение оплачено. Деньги можете оставить себе. Друг».

Что? Что?! Какие деньги? Какой еще «друг»? Вскакиваю с сиденья и еще раз перечитываю сообщение. И главное, непонятно, кто прислал. Номер не определился. Что это вообще значит? Нет у нас никаких денег. По! Во что ты вляпалась, а? И я вместе с тобой.

Выскакиваю на остановке, она прямо напротив нашего особняка, поднимаю глаза на дорогу, и сердце мое перестает биться. Все мысли сразу же вылетают из головы. Вижу лишь облокотившегося на капот черного BMW Максима Генварского.

Глава 5

Солнце слепит глаза, приходится сощуриться и пообещать себе найти дома солнцезащитные очки. Он смотрит, как я медленно перехожу дорогу, а на самом деле мне хочется вприпрыжку подбежать к нему. Такому загадочному и уверенному в себе. От него веет чем-то очень неизвестным, опытом, которого нет у меня. Да ни у кого из моих знакомых и приятелей нет.

– Привет, Марина!

Он не дает мне и шанса пройти мимо. Как будто я могла его не заметить. Нет, конечно!

Высокий, выше меня на голову, а я не такая уж и маленькая, пусть и ниже По на несколько сантиметров. Сильный, явно в хорошей спортивной форме – в голове тут же замелькали наброски в его полный рост. Свитер насыщенного зеленого цвета еще больше подчеркивает и без того яркие глаза.  Гипнотические глаза.

– Здравствуйте.

– Здравствуй, Максим, – с легкой усмешкой поправляет меня.

А я немного смущаюсь. Как вспомню вчерашние поцелуи в машине, так до сих пор дыхание перехватывает.

– Здравствуй… Максим, – послушно повторяю за ним, пробуя кончиком языка каждое слово. Мы теперь на «ты». – Спасибо за букет, он очень красивый.

Он кивает, моя благодарность как само собой разумеющееся. Понятно, наверное, и к отказам не привык.

– Мне сказали, ты до восьми работаешь. – Он не ждет ответа, сразу же продолжает: – Поужинаем завтра?

Завтра?! Он не отводит взгляда, рассматривает, пялится на меня, не стесняясь. Так и в первый раз смотрел.

– Я заберу тебя в восемь, договорились?

– В пятницу я до семи, – поспешно произношу, словно боюсь, что он передумает.

Но, похоже, зря волнуюсь – Максим делает шаг вперед и оказывается от меня на расстоянии вытянутой руки. Сразу же ощущаю запах его парфюма. Приятный такой запах.

– Тогда в семь. – Он улыбается, и на щеке возникает очаровательная ямочка. – Я хотел сегодня поужинать с тобой, но вечером встреча важная, с которой я не могу сбежать. А очень хочется.

Он проводит ладонью по моей щеке, словно привык это делать, как-то по-свойски у него это получилось.

– Хорошо, – говорю, наконец, вслух, хотя мысленно сказала «да», как только увидела его, выйдя из автобуса. Почему-то уверена, что ничего дурного он не попросит и не сделает со мной.

– Давно здесь работаешь?

– С января. Но это временно, – добавляю поспешно. – Я летом буду снова поступать.

– Отлично, вот и расскажешь все завтра. – Делает еще шаг вперед, чуть наклоняется, я не успеваю отреагировать, Максим быстрее – легко целует меня в щеку. – Пока.

– Пока, – тихо повторяю за ним.

Он смотрит пристально в мои глаза, словно хочет прочитать в них что-то, а потом нехотя отстраняется и возвращается к машине.

– Стойте! – наконец прихожу в себя. – То есть стой! Пожалуйста.

Кажется, я его удивила. Генварский обернулся – на лице то же выражение, что и вчера, когда я попросила его паспорт.

– Что еще?

На мгновение засомневалась. По никогда бы так не поступила, да никто бы из девчонок в агентстве.

– Паспорт. Дайте, пожалуйста.

– Как? Опять?

Он вот-вот рассмеется. И посчитает, что я глупая девчонка, с которой незачем тут возиться.

– Ага.

– Зачем? – Он снова с интересом меня рассматривает, а я набираюсь духу, чтобы спросить.

– Вы женаты?

Лучше вот сейчас, сразу, чем потом реветь в подушку.

Молчит, чуть скривив губы, но взгляд не отводит, я тоже. И кто кого переглядит?

– А это важно? – в конце концов выдает Генварский.

– Очень.

– Вчера было неважно.

– Вчера вы… ты меня никуда не приглашал.

Сейчас развернется и уедет. Потому что явно не привык к такому. Вчера просто обалдел от моей наглости, поэтому показал, а сейчас…

– Смотри. – Вынимает из кармана уже знакомый мне паспорт в мягкой кожаной обложке.

Вот черт! У меня от напряжения рука дрогнула, и он это заметил!

Склоняю голову над документом, лишь бы Максим не видел моего вспыхнувшего от смущения лица. Листаю страницы. Пусто.

– Никогда не был женат и не планирую. Прописку сейчас смотреть будешь или в следующий раз?

– Не надо, спасибо. А почему…

– Завтра, Марина, завтра. Я действительно опаздываю, – непривычно жестким голосом сказал Генварский. – Как и ты, впрочем.

Уже садясь в машину, обернулся ко мне и произнес:

– Завтра в семь.

Я согласно кивнула.

На три минуты в итоге опоздала, за что поймала разгневанный взгляд Лики.

– Я, конечно, все понимаю. Я и не такое тут видела, но тем не менее, Марина!

Она демонстративно бьет себя по запястью.

– Шеф у себя. И уже спрашивал про Полину и когда ты будешь. Так что быстро приводи себя в порядок и к нему дуй. Я тебя тут подожду.

Надо же, директор агентства в офисе. Обычно Михаил Михайлович заезжал к нам в понедельник, проводил летучку, а все остальное время контролировал нас дистанционно. Если только… если только не важная встреча и важные клиенты. Но они редко приезжали к нам в офис, в основном на нейтральной территории договаривались.

– Мариночка, заходи, присаживайся!

Невысокий, лысый, с умными живыми глазами. Ему было далеко за пятьдесят, но стариком его назвать язык не поворачивался. Прежде меня к себе никогда не вызывал – Лика в нашей паре однозначно старшая. Я для него просто младшая сестра его любимой модели. Полина умеет с ним ладить.

– Здравствуйте.

– Мне девочки уже рассказали, что произошло. Как Полина сейчас?

– Так же, но за ней хороший уход. Я надеюсь, я уверена, что с ней все будет хорошо. Но каких-то сроков врачи не говорят, они вообще мало что говорят. Повреждения серьезные: перелом ребер, руки и ноги, но главное – голова…

– Да-да-да… – Он сочувственно кивнул. – Дай бог, чтобы быстрее поправилась. А ты что будешь делать?

– Я? Н-ничего, то есть как работала, так и буду работать.

– Полина была нашим лицом. А у вас с ней одно лицо на двоих. Почти одно лицо.

Действительно «почти». Нас никогда не путали те, кто хорошо нас знал, но вот незнакомые люди или если смотреть издалека…

– Что вы хотите?

– Я хочу попробовать заменить тобой Полину, пока она в больнице. Правильный мейк, прическа, ты чуть ниже, но размер одежды у вас точно один.

– Я не модель, и мы с По очень разные.

– Конечно-конечно, но ведь тебе наверняка сейчас понадобятся деньги?

– Они всегда нужны.

– Тогда подумай. Платить столько же, как и ей, я не буду. Ты права – вы с ней слишком разные, у тебя нет опыта, да и способности… – Он глубоко вздохнул. – Но внешность поможет. Иди.

Лика и правда меня ждала, я думала, просто подстраховывает, раз меня нет на месте. Но первый же ее вопрос заставил напрячься.

– А ты, оказывается, знакома с Максимом Генварским? Ради него Мих Мих сегодня в офис приехал, шороха навел.

– С чего ты решила, что знакома?

На моей памяти Лика первый раз спрашивает у меня что-то личное. И мне это не нравится, сразу вспомнила предостережение По относительно сплетен.

– Он спросил, почему ты не на работе. Пришлось рассказать, что мы с тобой посменно работаем. Странно это.

– Почему?

Нужно было промолчать, так Лика наконец-то ушла бы, а я попыталась бы начать работать, но любопытство взяло верх.

– Максим Генварский – известная личность в деловых кругах, архитектор с мировым именем, холостяк и очень сексуальный. – Лика явно заготовила речь, пока меня не было. – Даже геи хотят с ним встречаться, но он такой недоступный, ни к кому не привязывается надолго. Плейбой, одним словом. Знаешь, я утром заметила пустую вазу с водой на нашем столе.

Вот черт!

Она выжидающе посмотрела на меня, но я лишь поправила стопку документов на подпись шефу.

– Ладно, мне пора. Мих Мих за этим тебя звал? Из-за Генварского?

– Нет. Пока, Лик. До завтра.

Спрашивал, значит, обо мне? Я постаралась спрятать довольную улыбку, но по телу уже разливалось солнечное тепло.

Завтра. Я увижу его завтра.