Текст книги "Рухнувшая с небес"

Автор книги: Алина Кускова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Давай, приходи, – шептала Вероника, глядя на оставшуюся с утра вторую чашку, – я согласна!

Но Лилит не спешила. Видимо, судьба решила доконать Веронику.

Шифоновый сарафан, ее любимый новый сарафан, оказался порван на боку! Когда она неслась, обходя лужи и не замечая кустов на своем пути, не заметила, как его зацепила.

Глава 2

Мужчины охотятся, женщины хватают добычу.

Виктор Мари Гюго

Проснулась Вероника после обеда совершенно разбитой, словно не спала, а вагон толкала до Бологое и обратно. Она напряжено прислушалась к звукам в квартире, понюхала воздух – ничего и никого. А жаль, если бы ее сейчас угостили чашкой кофе, она не отказалась бы взбодриться и настроиться на оптимистичный лад. Все ночные опасения и обиды должны были остаться в прошлом, начался новый день с новыми заботами и сюрпризами. Нет, сегодня, как она надеялась, день пройдет без сюрпризов.

Или она сама о них позаботится. К примеру, завалится к Эльке Погодиной, с которой не виделась весь месяц, было не до подруги, все свободное время занимал Ковалев.

Плохо, когда женщина знает о предыдущем разочаровании своего бойфренда и превращается в живую подушку для его скупых мужских слез. Ковалева приходилось утешать, успокаивать, клясться ему в верности, а верность ему так и не понадобилась. Столько впустую потраченного времени! Уж лучше бы она провела его с девчонками.

С Элькой Погодиной и Милой Токаревой они вместе отсидели от звонка до звонка в одном классе, после чего стали неразлучными подругами по жизни. Жили в одном микрорайоне, на одной улице, дома стояли практически рядом.

Вероника, наскоро приведя себя в порядок, быстренько прикинула, что дома в три часа дня может быть только Элька, и направилась к ней.

Эля Погодина окончила литературный институт и занималась творческой деятельностью Она писала романы про большую и светлую любовь, какую сама никогда в жизни еще не испытывала. Как и ее подруги, писательница большей частью мечтала, она редко выходила из маленькой однокомнатной квартирки. От того разочарований в ее жизни было гораздо меньше, чем у подруг, впрочем, как и знакомств с представителями противоположного пола.

Эля распахнула дверь с видом отстраненного прозаика, над которым только что витала Муза, и удивленно уставилась на Ветрову. Но ее проницательности можно было позавидовать.

– Поругались?! – охнула Элька, хлопая длинными ресницами и запуская подругу внутрь жилища.

Муза обиделась и улетела.

– Ты его бросила! – всплеснула руками Погодина.

Маленькая, хрупкая, изящная сочинительница душевных историй подпитывалась рассказами подруг. Сегодня была самая благодатная почва.

– Это он меня бросил, – буркнула Вероника и побежала на балкон курить.

Ей нравился балкон Погодиной, больше похожий на застекленную лоджию, утопающий в цветах. Они стояли здесь круглогодично в глиняных горшочках самые разные – от папоротников до роз, Элька убирала их домой только во время великих холодов. Летом многие из них зацветали, и тогда балкон превращался в уголок рая, где можно было покурить и придаться философским размышлениям.

– Ты еще не бросила эту пагубную привычку? – побежала за ней следом Погодина. – Если не думаешь о себе, так не отравляй жизнь моим цветам!

– Нормально, да, мне, значит, отравлять жизнь можно! Не переживай, я створку открою.

– Розы не любят сквозняков!

– А меня больше не любит Владик!

После этой фразы, произнесенной голосом великой трагической актрисы, Элька махнула рукой на подругу. Догадалась, что вместо нравоучений той требуется забота и утешение.

– У Владика уши большие и оттопыренные, – презрительно сказала Элька, усаживаясь рядом с подругой на порог балкона.

– И ноги у него волосатые и кривые, – поддержала Вероника.

– Он сутулится. К старости у него обязательно будет горб!

– А когда врет, он не краснеет.

– Сволочь!

– Гад!

– Поплачь, станет легче.

– Я вчера плакала.

Вероника прикурила сигарету и, затягиваясь, внимательно посмотрела на подругу. Можно ли ей рассказать про Лилит? С одной стороны, взрослая двадцатисемилетняя трезвомыслящая девица, с другой стороны – та еще фантазерка. Это ж надо додуматься – сочинять про большую и светлую любовь! Не бывает такой, не бывает. А если Элька засмеет ее и тоже самое про «не бывает» скажет о Лилит? Вероники не хотелось выглядеть полной дурой. Ее глюки это ее глюки.

– У меня глюки, – вздохнув, призналась Ветрова.

– Этого и следовало ожидать, – обняла ее подруга, – ты отдалась ему полностью и надорвала душу! Выдумала себе убежище, куда скрываешься от обмана. Ты представляешь себя в скорлупе?

– Что? – не поняла Вероника.

– Это очень действенный метод, – серьезно сказала Элька. – Нужно еще сжать кулаки и закрыть глаза. Очень эффективно при всем этом принять позу эмбриона. А про себя можно спеть песенку «Вместе весело шагать по просторам, по просторам». У меня почему-то именно от этой песенки настроение поднимается. А еще, помнишь, мультик про цветы? Там ходят ежик с зайцем с букетом полевых цветов и всем его дарят. Просто так! А их друзья не понимают, как можно дарить что-то просто так. «Это мне? Тебе! Почему? Просто так!»…

– Эль, ты не температуришь? Какие ежики?! У тебя от цветов скоро крыша поедет. – Вероника затушила сигарету в горшке с розой.

Погодина округлила зеленые глазища и застонала.

– Извини, – поздно спохватилась Вероника, – забыла. Но я слышала, что пепел и зола – лучшее удобрение для роз. Ладно, ладно больше не буду. Курить брошу. Знаешь, Элька, с кем я вчера курила!

– С лучшим режиссером страны Константином Шубиным? – обрадовалась подруга.

Она прекрасно знала, как неровно дышит Вероника Ветрова в сторону этого субъекта.

– Нет, – замотала головой Ветрова, – с ним курила Лилит. А я курила с ней! Представляеш-шь?

Последнее слово вырвалось шипящим и каким-то затравленным. Вероника положилась на бескрайнюю фантазию подруги и ожидала поддержки, на самом деле ни на что хорошее не надеясь. Если та верит в каких-то ежиков, то где ей представить такой шикарный глюк как Первая-женщина-на – земле.

– Это кто? – заинтересовалась Эля.

– Лилит, та, что была у Адама до Евы, – осторожно сказала Вероника.

– И какая она? – изумленно спросила Элька, хватая подругу за руку.

– Восхитительная, – вздохнула та, – и к мужикам относится как к семечкам. Надоел – выбросила.

– Какая ты, Вера, счастливая! Она одна к тебе пришла или с Адамом? Нет, с Адамом она не могла прийти! Я полагаю, что после его коварства она стала феминисткой. Знаешь, я как раз недавно прочитала…

Вероника облегченно улыбнулась, глядя на то, как подруга побежала к книжным полкам за толстенным талмудом. Она ей поверила! Во всяком случае, долго объяснять не пришлось. Вот что значит, сообщество душ и состояний. С Милой у них такого бы не произошло. Милка наглый журналист, привыкшая описывать то, что видела собственными глазами. Правда, бывали случаи, когда и у нее мышление зашкаливало. Как-то она написала статью про ограбление жены начальника коммунальной службы, у которой украли две собольих шубы, два килограмма золотых украшений и два миллиона наличными. Главред ее тогда отругал за сочинительство. У тетки украли всего одну соболью шубу, один миллион и один килограмм золота. Нет, у Токаревой все-таки скудная фантазия!

Эля Погодина добавила бы в статью, что грабитель перед тем, как унести награбленное, опустился на одно колено и попросил у жены коммунального воротилы прощения, рассказав трогательную историю своей неразделенной любви. Объяснил бы несчастной жертве, что состояние ему нужно только ради того, чтобы бросить его к ногам жадных родственников возлюбленной. И тетка бы отпустила его с миром. Как жизненно!

– Лилит, надо же, Лилит, какой колоритный персонаж, – шептала Элька, переворачивая пожелтевшие страницы старинной книги. – Вот! Нашла!

Она подскочила к Веронике и затащила ее в комнату, собираясь выступить перед единственным слушателем. Впрочем, слушатель оказался благодарным. Ветрову действительно интересовало все, связанное с загадочной незнакомкой.

Как оказалось, опубликованные в течении веков сведения о Лилит были немногочисленными и довольны разноречивыми. Упоминание о ней встречалось лишь в латинских текстах Библии, и фигурировала она там под именем «Ламия». Неземное совершенство, разумеется, Бог создал настоящую красавицу, появилось одновременно с Адамом и признало его себе равным.

Это с ней Первый Мужчина вкусил запретный плод, это ее уговорил на грехопадение Змей. Это Лилит бросил Адам, узнав, что Бог рассердился и собирается их наказать. Мужчины! Что с них взять?! Адам, не думая, поменял ее на кусок безмозглой кости – Еву, полную противоположность Лилит. Бедняжка Лилит канула в века.

– Она была необыкновенная, – рассказывала Эля Погодина, словно это она вчера встретилась с Лилит, а не ее подруга. – Настоящая стерва, знающая себе цену и требующая от самого Бога и мужчины признания полного права на существование. Жаль, что просуществовала она недолго.

– Она и сейчас существует, – заметила Вероника.

– Какая ты счастливая, – вздохнула Элька, опускаясь в обнимку с талмудом на диван. – Тебе видится Лилит! Ты с ней разговариваешь? – Вероника кивнула. – Она осуждает Ковалева?

– Она относится к нему наплевательски, чего и мне советует.

– Наплюй! Правильно она тебе говорит! А о чем еще вы с ней беседуете?

Миловидное личико писательницы приобрело задумчивое выражение. Мысленно она уже писала новый роман.

– Как бы мне ее тоже увидеть?!

– Легко, – пообещала Ветрова, – я вас познакомлю! Вот она ко мне придет, я тебя и позову. Втроем коньячку выпьем, посидим, поболтаем о своем, о женском…

Погодина поморщилась и посмотрела на подругу с нескрываемой озабоченностью и принялась искать телефон знакомого психиатра. Не всем все-таки дано понять чужое состояние души.

Знакомый доктор, пожилой родственник по отцовской линии Погодиных, оказался довольно занятым человеком. Видимо, психов в стране и без Ветровой водилось предостаточно. Наверняка статистика ошибалась, и вместо каждого десятого гражданина шизофренией страдал каждый второй.

Но он согласился поговорить с Вероникой по телефону и поставить, если потребуется, прикидочный диагноз. Вероника отмахивалась от настойчиво протянутой подругой трубки, но после того, как услышала ровный, спокойный голос эскулапа человеческих душ, согласилась с ним переговорить. Погодина обрадовалась, она так забеспокоилась за душевное состояние подруги!

Доктор задал несколько, казалось бы, ничего не значащих вопросов и внимательно выслушал на них ответы, после чего резюмировал:

– Вы здоровы, голубушка, совершенно здоровы!

Вероника подозвала к трубке подругу и попросила доктора повторить.

– Здоровы, – повторил родственник и добавил, – только больше никому не рассказывайте, что виделись и разговаривали с Первой-женщиной-на-земле!

– Я понимаю, доктор, – уныло сказала Ветрова.

– Понимает она, понимает, – пробурчал тот, – ничего ты не понимаешь! Просто Лилит мне как-то говорила, что не любит афишировать свои связи.

– Что?! – воскликнула Вероника, но занятой доктор уже отключился.

Погодина исторгла возглас полнейшего изумления, плюхнулась в кресло и закрыла глаза.

В скорлупе, как догадалась Вероника.

– Прими позу эмбриона, – едко посоветовала она подруге.

– Этого не может быть потому, что никогда быть не может, – прошептала Эля.

– Знаешь, подруга, я тебя действительно с ней познакомлю, как только представится случай, – пообещала Вероника, больше не разъясняя Эльке ничего лишнего.

Вдруг случай не представится? Лилит обиделась и больше не появится в ее жизни. Такое тоже может быть. Ее случайное появление… Ах, да появление было не случайным! Лилит тоже бросил мужчина! И не просто бросил, а, как и Веронику, поменял ее на другую. Они приятельницы по несчастью. Теперь понятно, почему Первая-на-земле-стерва появилась у нее на кухне именно в тот день. Теперь все понятно. И где же она?! Ветрова давно созрела, чтобы согласиться.

Она попрощалась с медитирующей подругой и выскочила во двор, оттуда – на улицу.

Здорово повидались, ничего не скажешь. Если бы не ее родственник-эскулап, то Элька точно подумала бы, что Ветрова от горя лишилась рассудка, заведя себе вместо нормальной, виртуальную подругу. Но ничего, она действительно их когда-нибудь познакомит.

– Привет, – раздался голос Лилит совсем рядом.

Вероника огляделась вокруг себя: по улице спешили прохожие, не обращающие на нее никакого внимания, и уж точно не собирающиеся ее приветствовать. Мистика!

– Эй, я здесь!

Вероника повернула голову на зов. Какая же она глупая! Никакой мистики. Лилит звала ее из автомобиля, припарковавшегося рядом. Она была на дороге, а не на тротуаре! Все сверхъестественное объяснятся просто и понятно.

– Садись, – сказала Лилит, распахивая переднюю дверцу красного спортивного автомобиля.

Наверное, дорогущий, подумала Ветрова, с удовольствием усаживаясь рядом с Лилит.

– Как дела? – улыбнулась та снисходительно.

Неужели узнала про ее глупое неверие? Сомнения не украшают решительную девушку.

– Отлично, – пожала плечами Вероника. Узнала, так узнала. Ей нечего скрывать. – Я это, как ты просила, уже согласна!

– Замечательно! – тряхнула черными распущенными волосами Лилит и щелкнула пальцами. Автомобиль загудел, после чего рванул с места. – Прискорбный факт: скорость анализа и быстрота мышления у человека начинает снижаться как раз после двадцати семи лет. Так что для своего возраста ты размышляла вполне достаточно. Поедем в художественную галерею, – отвлекаясь от вождения, продолжала разговаривать с Ветровой Лилит. Вероника округлила глаза, указывая на дорогу. – А, это, – рассмеялась Лилит, – не переживай! Новейшая разработка американских ученых мозгов. Автомобиль автоматически объезжает препятствия на дороге, мы ни в кого не въедем при всем желании. Если даже захотим, то машина тут же заглохнет и встанет как вкопанная. Недоработка – въедут в нас. Но в этом случае они и будут виноваты.

– Я бы тоже такую водила, – честно призналась Вероника, вспоминая свою неудачную водительскую карьеру, загубленное сцепление отцовской «девятки» и его нелицеприятные высказывания по поводу того, что больше он ей машину никогда не даст.

– Скоро будешь, – пообещала Лилит, не переставая улыбаться.

– А что мы станем делать в галерее? – спросила Вероника, боясь оказаться там лишней.

Особой любви к живописи она никогда не питала.

– Нужно встретиться с одним мужчиной, – усмехнулась Лилит. – Не волнуйся, он тебе понравится!

– Зато я ему вряд ли понравлюсь, – смутилась Вероника, указывая на заношенные джинсы.

Сама Лилит выглядела безупречно: стильный брючный костюм цвета топленого молока выгодно оттенял ее иссиня-черные волосы и бездонно темные глаза.

Лилит внимательней оглядела приятельницу, хмыкнула и резко перестроилась в крайний правый ряд. Она медленно поехала, разглядывая вывески бутиков.

– Нет! – догадалась о ее намерении Ветрова. – Только не здесь! У меня денег не хватит.

– Глупости, – отрезала Лилит, – какие счеты между своими? Потом отдашь, когда поймаешь удачу за хвост.

– А если я ее никогда не поймаю? – испугалась Вероника.

– Считай, что в твоих руках уже есть волшебная палочка для исполнения желаний.

Лилит не собиралась выслушивать слабые стоны и причитания Ветровой, в кармане которой лежала та самая пятисотка, заработанная на съемках. Она остановила автомобиль возле «Дольче виты» и потянула Ветрову за собой. Вероника беспомощно оглянулась, она поняла, что стоит лишь согласиться на первое, потянется второе, за ним и третье. У нее возникло нехорошее предчувствие. И куда утянет ее эта цепочка? Но она ведь сама согласилась! Никто за язык не тянул. Оставалось прекратить вялое сопротивление и целиком и полностью положиться на Лилит.

Как завороженная, Вероника с видом африканского зомби ходила между вешалок с одеждой, а рядом с ней мельтешили сотрудницы магазина, предлагая товар. Две высоченные девицы модельной внешности моментально оценили ситуацию, как только на пороге их магазинчика появилась Лилит. Это ей они показывали блузки и юбки из последних коллекций итальянских кутерье, прикладывая их к отстраненной Веронике. Та хлопала глазищами и тянула руку к этикеткам.

– Однако! – единственное, что говорила Вероника, когда по ее просьбе модели-продавцы озвучивали стоимость наряда. На этих чертовых этикетках без их помощи ничего нельзя было разобрать.

– Примерять, – Лилит сунула ей вешалки с одеждой и втолкнула за бархатные портьеры примерочной кабины.

Вероника остановилась перед огромным, в пол зеркалом и недоуменно уставилась на свое отражение. Ничего особенного, подумала она и вздохнула. Худая, невысокая, белобрысая, груди почти что нет, живот прилип к позвоночнику, руки длинные, ноги короткие… Ужас. Ее ничего не спасет. Она с сомнением посмотрела на ворох одежды.

– Я жду, – поторопила ее Лилит. – Про чулки не забудь!

Вероника выбрала ажурную блузку, по типу такой же, какую видела на Лилит в первый день их знакомства, и короткую юбку-тюльпан. Все в сиреневых тонах. И отдернула портьеру.

– Восхитительно! – оценила ее вид Лилит, приказала продавцам упаковать остальные вещи и прошла к обуви.

Здесь она, нисколько не задумываясь, взяла роскошные фиолетовые шпильки и усадила Веронику их примерять. Кожаные туфли облегали ноги как родные, Вероника не почувствовала высоту каблука, настолько удобной была колодка. Как давно она не покупала нормальную обувь! В последнее время вообще ничего не покупала, кроме шифонового сарафана, царство ему небесное.

К туфлям Лилит приобрела ей блестящий клатч, немного подумав, выбрала шелковый палантин и накинула его Ветровой на плечи.

– Остальное потом, – Лилит протянула девицам карточку.

– Нет, – воспротивилась Вероника, – этого вполне хватит!

– Большое спасибо за покупки, – щебетали им вслед модели, – заходите еще. На следующей неделе поступит новая коллекция…

– Мы еще зайдем, – пообещала Лилит, и они с Ветровой вышли. – Фильтры, – сказала она, пристально глядя на Веронику. – Тебе понадобятся защитные фильтры.

– Очки от солнца? – спохватилась та, – у меня есть.

Лилит ничего не ответила, усмехнулась и пошла к автомобилю.

Вероника, поймав на себе заинтересованные взгляды сразу нескольких прохожих, среди которых в основном были мужчины, недоуменно пожала плечами и направилась за Лилит.

Как она предположила, одним магазином Лилит не ограничилась. После пятнадцатиминутной поездки Лилит остановилась возле малоприметного двухэтажного особнячка, и попросила Веронику подождать. Она зашла в боковую дверь и исчезла.

Вероника принялась разглядывать строительных рабочих, снующих, словно муравьи, по строительным лесам, опутывающим особнячок. Еще одна переделка, когда же люди наконец-то опомнятся! Памятники архитектуры нельзя переделывать под современные офисы, не уничтожив их первозданную красоту и гениальную задумку автора проекта. Куда смотрят власти? На их запретительные меры никто не реагирует…

– Привет, кукла! Познакомимся? – ей подмигнул один из строителей.

Вероника стушевалась и отвернулась. Действительно, нужно носить солнечные очки, чтобы за ее взглядом не следили. Ей еще повезло, что парень оказался интеллигентом и не предложил перепихнуться. Неужели на что-то впрямь рассчитывал?

Вероника поймала себя на мысли, что почувствовала его недостойным компаньоном своей особе. Ого, у нее зашкаливает самооценка или из-за модных тряпок появилась спесь?

– Держи, – вернувшаяся Лилит сунула ей в руки пластиковый чехол. – Замечательный старинный мастер, таких, как он, в городе не осталось.

Вероника открыла чехол, там лежали на первый взгляд обычные черные солнечные очки, сверкнувшие на солнце фиолетовым блеском линз. Только форма очков была необычной – так называемые «киски», пользовавшиеся бешеной популярностью в шестидесятые годы прошлого столетия.

– Обожаю «киски», – призналась Лилит, выруливая на проспект. – Ты рада?

Вероника улыбнулась и надела очки.

– Потрясающе, – подмигнула ей Лилит. – Старайся их реже снимать. Они не будут мешать в помещении, это хамелеоны.

Веронике они нисколько не мешали, как и все качественные товары, очки «сели» на носик, словно сидели там с момента ее рождения. Ей очень понравилось разглядывать сквозь них людей, мелькающих по тротуарам, водителей автомобилей, проезжающих рядом. Люди на тротуарах казались серыми и будничными, а водителей иномарок большей частью окружал разноцветный ореол. Очки явно подыгрывали более состоятельным гражданам!

– Теперь в галерею, – бросила ей Лилит, – мы опаздываем.

Вероника поглядела на Лилит. Ее окружала такая радужная сфера, переливающаяся всеми мыслимыми и немыслимыми цветами, что девушка ошеломленно вскрикнула.

– Ничего, привыкнешь, – улыбнулась Лилит.

Единственная галерея, которую в шестом классе вместе с одноклассниками посетила Вероника Ветрова, была Третьяковская. Она толком не запомнила картины, кроме единственного огромного полотна, висевшего отдельно от других картин. «Явление Христа народу» оставило в детской душе Ветровой неизгладимый след. И сегодня она входила в просторное светлое помещение с одной только мыслью: только бы здесь не выставляли авангардные работы современных мастеров. К ним душа Ветровой не лежала вообще, она, как истинный профан, ничегошеньки в них не понимала и понимать не стремилась. Для этого есть профессионалы, а ей, любительнице, до авангарда нет никакого дела.

Приглядевшись картинам, развешанным по стенам, Вероника облегченно вздохнула, хоть и не художник Иванов, но есть, на что посмотреть. Очки напомнили ей о себе, показывая отдельные полотна в ореоле ярких красок. Вероника догадалась, что таким образом она видит картины талантливых мастеров. Подсказка пригодилась, Вероника начала больше внимания уделять именно этим полотнам, пытаясь на свой дилетантский глаз отличить, чем одни отличаются от других. Пока она прогуливалась мимо картин, Лилит успела перекинуться фразами с доброй половиной посетителей выставки. Вероника заметила, с каким интересом незнакомцы разглядывают Лилит и ее, Веронику Ветрову. Но Лилит познакомила Веронику только с одним единственным человеком.

Он шел им навстречу широкими шагами уверенного в себе мужчины.

Вероника, глядя на него, поняла истинный смысл фразы, услышанной из песни: «Главное, чтобы костюмчик сидел». Так стильно, небрежно, точно по телу, пижонский костюмчик сидел разве что на Лилит. И, как красные шпильки Лилит, ярким пятном выделялся розовый галстук, повязанный с нарочитой небрежностью снобствующего аристократа. Мужчина выглядел настолько безупречно, словно только что вышел из покоев английской королевы, где ему вручали рыцарский знак отличия.

Его внешняя красота и скрытая мужская сила завораживали мгновенно.

Он подошел к ним ближе и обаятельно улыбнулся. Обаяние зашкаливало.

Вероника взглянула в его смеющиеся карие глаза и поняла, что утонула в этих бездонных омутах безвозвратно. Она в смятении устремила взгляд вниз, но женская натура брала свое – взгляд уперся в правую руку кареглазого красавца. Обручального кольца на ней не было!

– Знакомься, Ника, – пропела Лилит, – Максим Замятин, бизнесмен и просто хороший человек. А это, Максимушка, моя новая приятельница Вероника Ветрова. У нее блестящие перспективы и великолепное будущее. Ты еще не слышал? Сам Константин Шубин собирается пригласить Веронику на главную роль в клипе с Интернейшенелами.

– Безумно рад нашему знакомству, – прошелестел тонкими губами Замятин, не отрывая глаз от Вероники. – У тебя, Лили, все девочки с блестящими перспективами. Ты нюхом чуешь талант! Поздравляю вас, Ника, вы попали в хорошие руки. Лилит отличный продюсер.

Вероника стояла и радовалась одному – очки скрывали ее глаза, неприлично уставившиеся на красавца Замятина. Память подленько и услужливо подставила смутный образ Владика Ковалева, который тут же померк на фоне стройного брюнета. Что там говорила Лилит по поводу Шубина, Вероника толком не поняла, она уловила фразу о продюсере и обрадовалась. Так вот кто Лилит на самом деле! Бог услышал ее молитвы найти хорошего продюсера, и Лилит нашлась! Бывают же такие удачи в жизни. Нужно посоветовать Эле Погодиной почаще молиться, чтобы и к ней пришел мировой литературный агент. О чем Ветрова думает?! Нужно же отвечать.

– Я тоже рада, – выдавила из себя она и замолчала.

Замятин, увидев ее растерянность, холодно кивнул и повернулся к Лилит. Он извинился перед Вероникой, взял Лилит под руку, и они прошли вперед, переговариваясь о чем-то своем. Вероника обратила внимание на их склоненные друг к другу головы и подумала о том, что они могут быть любовниками.

Точно, любовниками! Они так подходят друг к другу! А Ветрова, полная кретинка, чуть не размечталась. Хотя, это хорошее средство против прошлых привязанностей. Если тебя бросил друг, то найди красавца и влюбись в него. Безответно. О друге забудешь потому, что станешь страдать о красавце. Вероника страдала от того, что не соответствовала ему. И внезапно поняла, что ей так захотелось выглядеть как Лилит, держать себя как Лилит, демонстрировать окружающим свое превосходство, как это делает Лилит, и добиваться во всем успеха, как добивается Лилит. Неужели у нее все это будет?! Не верится. Нет, верится, но с трудом.

С трудом Вероника оторвала взгляд от великолепной пары, покидающей этот зал, и перешла ближе к одной из картин. На полотне была изображена Ева с Адамом в окружении ангелов. Странно, но полотно светилось довольно тускло, а Веронику посетила уверенность в том, что эту женщину она уже где-то видела. Ева с полотна была полной и аппетитной, Адам худ и болезнен на вид, причинные места их закрывали фиговые листки. Вероника принялась мучительно вспоминать, с кого художник мог списать образ Евы.

– Кухарка, – презрительно бросила вернувшаяся Лилит. – Я никогда не прикрывалась фИговым листком! Они у нее до сих пор все фигОвые, так и не научилась сносно одеваться.

– А Адам? – поинтересовалась Вероника.

– Адам? Подкаблучник, – поморщилась Лилит, – все еще пытается изобразить из себя мачо. Да ты взгляни, вот же они!

Вероника обернулась в ту сторону куда, кивнула Лилит.

По залу шествовала семья: муж, жена и пара вертлявых мальчишек. Жена настолько походила на свой картинный образ, что Вероника не сдержалась и ойкнула. Муж был копией Адама. Только дети разительно отличались от ангелов.

– Семейка Раевских, – хмыкнула Лилит, – занимается благотворительностью.

– Ева Раевская! – вспомнила Вероника, – ведущая «Домашнего уюта»!

Она не смотрела эту передачу для домохозяек, но Еву знала. Даже о такой карьере на телевидении Вероника Ветрова втайне мечтала.

К Еве Раевской, лишь только она появилась, бросились две девушки, она мило с ними поздоровалась и предложила идти вместе дальше.

– Она тоже продюсер? – догадалась Вероника, оглядывая полную блондинку в длинном, ляпистом платье и балетках на босу ногу.

– Да, что-то в этом роде, – скривилась Лилит. – Мы и здесь соперницы, – и она громко рассмеялась.

На смех тут же отреагировала Ева. Адам, не останавливаясь, с мальчишками уныло побрел дальше. Ева подошла вплотную к Лилит и обратилась к ней, пронзая насквозь глазами-щелочками цвета июльской травы Веронику.

– Новенькая? Хорошенькая. Сделаешь из нее такую же стерву как и сама? Бедная девочка…

И, нервно покачивая головой, Ева Раевская поплыла дальше.

Лилит не сказала ни слова. Она лишь небрежно повела плечами, мол, стоит ли обращать царственное внимание на пустоту? Разумеется, не стоит.

– Это что, действительно Вторая-женщина-на-земле? – прошептала Вероника, глядя той вслед. – Адам, как он мог променять…

– Мужчины предпочитают блондинок, так как считают, что брюнетки умнее и потому опаснее. Так думаю я и Марсель Ашар.

Вероника схватилась за свои светлые волосы.

– Мужчины предпочитают блондинок, – подмигнула ей Лилит, повторив только первую часть фразы. – Кстати, Замятин приглашает нас с тобой в выходной на свою яхту. Ты каталась на яхте?

Вероника отрицательно покачала головой. Она постаралась скрыть яркий румянец, внезапно обагривший ее лицо при упоминании Замятина, и отвернулась. Но Лилит продолжала наступление по этому фронту.

– Он тебе понравился? Он не может не нравиться, он совершенство.

– Мы такие разные, – прошептала Вероника, – я другая.

– Время все расставит на свои места.

Лилит взяла Веронику под руку и повела в соседний зал.

Они остановились перед картиной, изображение которой заставило Веронику замереть от восхищения. Огромный вороной конь посреди сжигаемой пламенем рожью на поле нес златокудрого всадника.

– Этого не может быть, – прошептала Вероника приятельнице, оглядываясь по сторонам. – Он стоит вон там с известной моделью Леной Радяновой.

– Отчего же не может быть? Это работы современных художников, прообразы…Впрочем, ты сама все должна понять.

– Радяновой повезло, – вздохнула Вероника, – к ней прискакал ее принц на вороном коне!

– Приглядись, глупышка, – прошептала ей Лилит. – Всадник на вороном коне – всадник Апокалипсиса. – Лилит указала на подпись под картиной. – Его имя – Голод. Девица неизлечимо больна анарексией. Оттого он и рядом с ней. Или она больна оттого, что он рядом с ней. Я не вдавалась в подробности.

– Всадник Апокалипсиса?!

Супер модель Радянова действительно сегодня выглядела не лучшим образом, ее и без того худые плечи выпирали неестественно вперед, грудь впала, лицо осунулось. И мужчина, златокудрый красавец, рядом с ней уже не казался красавцем. Что-то злое и хищное заметила Вероника в его глазах. Он посмотрел на Веронику и оскалил звериную пасть. Именно пасть! Вероника увидела наяву этот ужас.

– Почему я все это вижу?! – испугалась она.

– Ты талантлива, – рассмеялась Лилит, уводя девушку к выходу. – Только талантливые личности могут видеть другие сущности. Мы же скрываемся от простых смертных, чтобы не ввести их в искушение. Та же Муза! Доступна далеко не всем.

– А Эле Погодиной доступна?

– А кто у нас такая Эля Погодина? – весело поинтересовалась Лилит, стараясь поднять Веронике настроение.

– Можно, я как-нибудь вас познакомлю?

– Разумеется, можно, – обняла ее за плечи Лилит, подводя к автомобилю. – Тебе, Ника, можно все. Отныне ты должна жить с этим все позволяющим чувством и расходовать энергию только на смех от радости. От грустных дум появляются преждевременные морщинки, а они будущей звезде экрана ни к чему. Поверь, милая, уколы красоты не помогают, в ботоксе, замечу специально для тебя, содержится нервно паралитический яд. А пластику можно делать не больше трех раз! Я достаточно тебя напугала, чтобы ты больше не хмурилась?