Текст книги "Оракул с Уолл-стрит 9 (СИ)"

Автор книги: Алим Тыналин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Оракул с Уолл-стрит 9

Глава 1
Как же так

Наступило долгое молчание. Потом Барух кивнул.

– Тот самый Морган. Один из главных американских агентов альянса. Именно через него координируются атаки на независимых финансистов, которые могут помешать планам европейцев.

Внезапно многое встало на свои места. Атаки на моих клиентов, попытки переманить сотрудников, давление со стороны конкурентов, все это могло быть частью тщательно спланированной кампании против тех, кто не желал подчиняться новому порядку.

Барух изучил документы еще несколько минут, затем поднял глаза:

– Уильям, если все это правда, то операция «Маяк» дала нам неожиданный побочный эффект. Мы не только внедрились в европейский Альянс, но и случайно наткнулись на американского предателя.

– Что вы имеете в виду?

– Если верить этим документам, он не просто сотрудничает с Альянсом. – Барух указал на имя в списке. – Он один из его основателей. Более того, именно он курирует американское направление деятельности.

Я продолжал чувствовать, как мир переворачивается вверх ногами. Человек, который изображал джентльмена и предлагал партнерство, оказался главным противником.

– Но ведь он клялся мне, что не имеет отношения к атакам на моих клиентов!

– Классический прием, – Барух горько усмехнулся. – Отрицать очевидное, пока не предъявят неопровержимые доказательства. А потом изображать благородную обиду на несправедливые обвинения.

Я встал и прошелся по кабинету, пытаясь осмыслить новую информацию. Значит, вся эта история с «перемирием» была театральным представлением. Морган давно планировал уничтожить меня, просто выбирал удобный момент.

Чем больше я думал об этом, тем больше понимал. Картина становилась яснее.

Черт, даже упоминание Вагнером имени Баруха – многоходовая интрига. Морган хотел поссорить меня с ним. Изолировать от союзников, заставить тратить силы на ложные цели, пока он готовит решающий удар.

Барух закрыл папку.

У Моргана довольно изящно все получилось, признал я с невеселой иронией. Все это время я подозревал в предательстве человека, который работает на ту же сторону, что и я. А настоящий враг в это время спокойно готовил новые пакости.

Барух поднялся из кресла:

– Уильям, боюсь, ситуация еще хуже, чем кажется. Согласно нашим данным, Морган планирует что-то крупное на предстоящих президентских выборах.

– Что именно?

– Альянс сделал ставку против Рузвельта. Их кандидат сенатор Альберт Ритчи из Мериленда. Консервативный демократ, который «внезапно» обнаружил в себе склонность к международному экономическому сотрудничеству.

Я вспомнил встречи с командой Рузвельта, обещания финансовой поддержки, планы «Нового курса». Если европейцы смогут протащить своего кандидата в президенты, все мои усилия пойдут прахом.

– Сколько денег они готовы потратить на кампанию Ритчи?

– По нашим оценкам, до десяти миллионов долларов. Причем основная часть будет потрачена не на официальную рекламу, а на подкуп избирательных комиссий и давление на оппонентов.

Солидная сумма. Больше, чем я мог выставить против них в одиночку.

– Если Морган работает с Альянсом, значит, у них серьезные ресурсы. Мне одному с ними не справиться.

– А кто говорит, что вы один? – Барух улыбнулся. – Операция «Маяк» курируется лично министром финансов. У правительства есть свои способы борьбы с иностранным вмешательством.

– Какие именно?

– Налоговые проверки подозрительных организаций. Ревизии банков, которые проводят сомнительные операции. Таможенные досмотры «дипломатической» почты. – Барух достал из кармана записную книжку. – К тому же у нас есть неплохая подборка компромата на американских участников Альянса.

Значит, у меня появился могущественный союзник. Правительство Соединенных Штатов против европейского заговора более справедливая схватка, чем частный финансист против международного картеля.

Но сначала нужно разобраться с Морганом. Я наскоро распрощался с Барухом и ушел, договорившись действовать совместно.

Придя к себе, я вызвал к себе О’Мэлли. Ирландец появился через несколько минут, по традиции вооруженный блокнотом и готовностью к любым приключениям.

– Патрик, у нас изменение планов. Забудь про поручение, которое я тебе дал. Это задание для тебя лично.

– Слушаю, босс.

– Мне нужно все о Джонатане Риде Моргане. Его финансовые операции, деловые связи, личные привычки. Особенно интересуют переводы денег в Европу и контакты с иностранными агентами.

О’Мэлли оживился. Перспектива настоящего расследования явно его радовала.

– Сколько людей можно задействовать?

– Столько, сколько нужно. Но работать осторожно. Морган не дурак, он может заметить слежку.

– А что делать, если поймаем его с поличным?

Отличный вопрос. Если Морган действительно работал на иностранную разведку, простого разоблачения в прессе было недостаточно. Такие люди умеют выкручиваться из неприятностей.

– Пока только наблюдение и сбор информации. А что делать дальше, решим, когда узнаем всю правду.

О’Мэлли записал инструкции и направился к двери, но на пороге обернулся:

– Босс, а что если этот Морган действительно опасен? Не в финансовом смысле, а в других отношениях?

Я понял, о чем он говорит. Люди, которые предают страну ради денег, редко ограничиваются только экономическими методами воздействия.

– Тогда, Патрик, нам придется играть по его правилам. А наши правила, как ты знаешь, довольно гибкие.

После ухода О’Мэлли я еще долго сидел в кабинете, переосмысливая события последних месяцев. Каждый жест Моргана, каждое его слово теперь приобретали новое значение. Элегантная обстановка в бостонском отеле, азиатский слуга, разговоры о будущих кризисах, все это было частью тщательно спланированного спектакля.

Но самое неприятное, что Морган почти добился успеха. Если бы не случайность с операцией «Маяк», я бы так и не узнал, кто стоит за атаками на мой бизнес. Продолжал бы считать его эксцентричным союзником, пока он методично уничтожал мою финансовую империю.

Впрочем, теперь карты открыты. И в этой игре выиграет тот, кто лучше знает правила.

А правила финансовой войны в Нью-Йорке 1931 года были довольно простыми: побеждает тот, кто последним остается на ногах.

К вечеру О’Мэлли вернулся с первыми результатами расследования. Ирландец выглядел как человек, который провел день в архивах и телефонных будках, но остался доволен проделанной работой.

– Босс, – сказал он, устраиваясь в кресле напротив моего стола, – ваш друг Морган оказался еще более интересной личностью, чем мы предполагали.

– Выкладывай все по порядку.

О’Мэлли открыл блокнот и перелистнул несколько страниц:

– Начнем с мистера Вагнера, того самого европейского джентльмена, который предлагал вам сотрудничество с Альянсом промышленной стабильности.

– Что с ним?

– А то, что никакой он не независимый представитель Альянса. – О’Мэлли усмехнулся. – Мой человек в иммиграционной службе проверил его документы. Вагнер въехал в страну три месяца назад на пароходе «Aquitania», и угадайте, кто оплатил его билет первого класса?

– Морган?

– Морган. Более того, Вагнер остановился не в отеле, а в частной резиденции Моргана в Бруклинских высотах. Живет там до сих пор, официально числится как «гость семьи».

Значит, вся эта история с представителем Альянса была спектаклем от начала до конца. Морган нанял актера, чтобы тот разыграл передо мной роль европейского дипломата.

– А что насчет упоминания Баруха во время ужина?

– Тут становится еще интереснее, – О’Мэлли перелистнул страницу. – За день до вашего ужина с Вагнером Морган встречался с ним в своем офисе. Мой источник в здании видел, как они просматривали какие-то документы и фотографии.

– Фотографии?

– Снимки Баруха возле различных правительственных зданий, записи его встреч с европейскими дипломатами. Плюс поддельные документы о якобы секретных переговорах с германскими промышленниками.

Картина становилась все яснее. Морган не просто хотел поссорить меня с Барухом, он готовил детальную дезинформационную кампанию, чтобы я поверил в предательство одного из самых влиятельных людей Америки.

– А откуда у Моргана такая точная информация о правительственных связях Баруха?

– Вот это самое тревожное, босс. – О’Мэлли понизил голос. – У Моргана есть источники в высших эшелонах власти. Кто-то из министерства финансов или даже из окружения президента передает ему секретную информацию.

Это многое объясняло. Морган не просто располагал большими деньгами, у него доступ к государственным тайнам. Неудивительно, что его операции казались такими точными и эффективными.

– Есть идеи, кто это может быть?

– Пока только предположения. Но завтра мои люди начнут проверять всех сотрудников министерства, которые имели доступ к документам Баруха.

Я встал и прошелся по кабинету. Информация требовала осмысления, а осмысление шло лучше в движении.

За окнами уже зажигались вечерние огни Манхэттена, город готовился к ночи, полной тайн и интриг.

– Получается, Морган обвел меня вокруг пальца. Изображал союзника, а сам планировал мое уничтожение.

– Да, босс. Но есть хорошая новость.

– Какая?

– Теперь мы знаем, с кем имеем дело. А это значит, что можем готовить контрмеры.

О’Мэлли был прав. Внезапность главное оружие таких людей, как Морган. Но когда маски сброшены, игра становится честнее.

Я наклонился вперед:

– Создать собственную сеть информаторов в окружении Моргана. Если у него есть люди в правительстве, то у нас должны быть люди в его организации.

– Легко сказать, босс. Как мы проникнем в его структуру?

– Через слабые места, – я улыбнулся с той хитростью, которая делала меня прирожденным заговорщиком. – У каждого богача есть армия обслуживающего персонала. Секретарши, водители, охранники, уборщицы. Люди, которых не замечают, но которые видят и слышат все.

Логично. Морган мог быть гениальным финансистом, но он оставался человеком. А у людей есть слабости.

– Что конкретно нужно сделать, босс?

– Начни с самого простого. У Моргана есть особняк на Пятой авеню, офис на Уолл-стрит, загородная резиденция в Лонг-Айленде. В каждом месте работают десятки людей. Кого-то из них можно подкупить, кого-то шантажировать, а кого-то просто убедить, что работает на неправильную сторону.

– А если нас раскроют?

– Тогда будем действовать более решительно, – я на секунду задумался, потом решительно продолжил. – Использование силовых методов против Моргана будет означать переход на новый уровень конфронтации. Но если противник уже играет без правил, глупо придерживаться джентльменских условностей. Так что начинай вербовку. Но осторожно. Морган наверняка ожидает ответных мер.

– Понял, босс. А что делать с Вагнером?

Отличный вопрос. Поддельный представитель Альянса все еще находился в стране, возможно, готовил новые провокации.

– Пусть пока играет свою роль. Но установи за ним круглосуточное наблюдение. Хочу знать каждый его шаг.

О’Мэлли записал инструкции и поднялся из кресла:

– Босс, еще один вопрос. Когда начинать активные действия против Моргана?

– Как только у нас будет достаточно информации для решающего удара. – Я сел за стол. – На этот раз мистер Морган не будет знать, откуда пришла атака.

После ухода О’Мэлли я остался один со своими мыслями. Война с Морганом обещала быть долгой и жестокой. Противник обладал серьезными ресурсами и не стеснялся использовать любые методы.

Следующие три дня прошли в лихорадочной деятельности по созданию собственной разведывательной сети. О’Мэлли с присущей ирландцам изобретательностью принялся за дело, и результаты не заставили себя ждать.

– Босс, – доложил он как-то вечером, устраиваясь в кресле с видом человека, успешно завершившего сложную операцию, – у нас есть первые результаты.

– Выкладывай по порядку.

О’Мэлли открыл записную книжку и перелистнул несколько страниц:

– Начнем с хороших новостей. Удалось завербовать двоих людей из ближайшего окружения Моргана.

– Кого именно?

– Первая Маргарет О’Коннор, секретарша в его офисе на Уолл-стрит. Ирландка, работает у Моргана полгода. Оказалось, что наш элегантный джентльмен не слишком галантен с подчиненными. Постоянные придирки, задержки зарплаты, грубость.

– И что ты предложил ей?

– Удвоение жалованья за передачу копий деловой переписки и информации о встречах. Плюс пообещал помочь устроиться в более приличное место, когда операция закончится.

Неплохое начало. Секретарша – один из лучших источников информации в любой организации. Они видят все документы, слышат все телефонные разговоры, знают график встреч.

– А второй?

– Джеймс Коллинз, швейцар в здании, где располагается офис Моргана. Тоже ирландец, что облегчило задачу. У него долги по азартным играм, кредиторы начали ему угрожать. Я предложил погасить долги в обмен на информацию о посетителях.

– Сколько это обошлось?

– Восемьсот долларов за долги Коллинза плюс по сто долларов в месяц Маргарет. Разумные инвестиции, учитывая качество информации.

Я кивнул одобрительно. О’Мэлли действовал профессионально: использовал этнические связи, находил уязвимые места, предлагал решение проблем.

– А что еще?

– Это самая удачная операция, – О’Мэлли усмехнулся. – Морган регулярно пользуется услугами частной транспортной компании «Престиж Моторс». Я связался с владельцем, Сэмом Голдштейном, и предложил ему долгосрочный контракт на обслуживание нашего банка.

– И?

– Голдштейн практичный человек. Когда узнал, что может получить вас как постоянного клиента за небольшую услугу, сразу согласился. Теперь к Моргану всегда приезжает один и тот же водитель, Майкл Донован, наш человек.

Превосходно. Водитель тоже идеальная позиция для наблюдения. Он знает, куда едет клиент, с кем встречается, о чем говорит по дороге. Многие люди считают водителей невидимками и ведут себя беспечно в их присутствии.

– Что уже удалось узнать?

– Интересные детали, – О’Мэлли перелистнул страницу. – Вчера Морган ездил в германское консульство на встречу с торговым атташе Гансом Циммерманом. Встреча длилась два часа, Морган вышел с толстым портфелем.

– А сегодня?

– Сегодня утром принимал в офисе двоих джентльменов с европейскими акцентами. Маргарет слышала, как они обсуждали «поставки специального оборудования» и «координацию с европейскими партнерами».

Картина становилась все яснее. Морган действительно работал в тесной связи с европейскими структурами, причем не только финансовыми.

– А что с более личными аспектами? Где живет, как проводит свободное время?

– Тут все сложнее, – О’Мэлли нахмурился. – Морган человек очень осторожный. Живет в особняке на Пятой авеню, но там работает только проверенный персонал. Либо европейцы, которых он привез с собой, либо американцы с безупречными рекомендациями и долгими годами службы.

– Попытки подкупа?

– Безуспешные. Предлагал деньги горничной, повару, садовнику. Все отказались. Либо они действительно преданы хозяину, либо боятся его больше, чем нуждаются в деньгах.

Это говорило о том, что Морган умел выбирать людей и обеспечивать их лояльность. Либо страхом, либо щедростью, либо сочетанием того и другого.

– А что с тем азиатом, которого я видел в Бостоне?

Лицо О’Мэлли потемнело:

– Вот тут у нас полная неудача, босс. Этот Кю загадка даже для собственных коллег Моргана.

– В каком смысле?

– Никто не знает его настоящего имени, откуда он родом, как долго работает у Моргана. Он появляется и исчезает бесшумно, почти не говорит по-английски, живет в особняке, но у него отдельный вход и собственные комнаты.

– Попытки установить контакт?

– Я действовал через посредников, – О’Мэлли закрыл блокнот. – Связался с людьми из китайского квартала, они попробовали подойти к нему во время его редких выходов за покупками. Результат нулевой.

– Что именно произошло?

– Кю их просто игнорировал. Как будто не понимает ни английского, ни китайского, ни японского. Либо он действительно не говорит на этих языках, либо настолько хорошо подготовлен, что может изображать полное непонимание.

Интересно. Значит, Морган окружил себя людьми, неподкупными обычными методами. Это говорило либо о параноидальной осторожности, либо о том, что у него есть серьезные основания опасаться шпионажа.

– Но есть и хорошие новости, – добавил О’Мэлли. – Наши источники уже приносят первые плоды.

– Какие именно?

– Маргарет сообщила, что в понедельник у Моргана запланирована важная встреча с группой американских промышленников. Среди приглашенных представители сталелитейных компаний Питтсбурга и нефтяных корпораций Техаса.

– Интересная компания. А тема встречи?

– Официально обсуждение инвестиционных возможностей в условиях экономического кризиса. Неофициально – Маргарет слышала, как Морган упоминал «необходимость более тесной работы против дестабилизирующих элементов на рынке».

Я усмехнулся. Похоже, Морган собрал коалицию против меня среди американских промышленников.

– А что сообщает водитель?

– Донован заметил интересную закономерность. Каждую пятницу Морган ездит в доки, встречается с кем-то возле пароходов трансатлантических линий. Встречи короткие, минут на десять-пятнадцать, но регулярные.

– Получение инструкций из Европы?

– Или отправка отчетов. Во всяком случае, график слишком точный, чтобы быть случайностью.

Я обдумал полученную информацию. За три дня О’Мэлли создал базовую разведывательную сеть, которая уже давала полезные результаты. Но главное, что Морган пока не подозревал о наблюдении.

– Отличная работа, Патрик. Продолжай в том же духе. А теперь новое задание.

– Слушаю, босс.

– В понедельник на встрече у Моргана будут влиятельные промышленники. Мне нужно знать, что именно они обсуждают.

О’Мэлли задумался:

– Сложно, но выполнимо. Маргарет может участвовать в совещании, как стенографистка. Потом передаст копию.

– Пусть действует, но осторожно. Если Морган нас засечет, потеряем все источники сразу.

– Понял, босс. А что делать с информацией о пятничных встречах в доках?

– Проследить незаметно. Выяснить, с кем именно встречается Морган и что передает.

После ухода О’Мэлли я еще долго размышлял о полученной информации. Потом улыбнулся.

Как же мне это нравится. Началась безумно интересная игра. Надеюсь, первый раунд будет за мной.

Глава 2
Политические маневры

Особняк губернатора Рузвельта встретил меня прохладой старых стен и запахом воска, которым натирали полы еще при его матери. Дворецкий, чопорный как английский лорд и молчаливый как могила, провел меня через анфиладу комнат к библиотеке. За высокими окнами расстилался Гудзон, а вечернее солнце рисовало длинные тени на персидских коврах.

– Билл! Наконец-то! – Франклин поднялся из кожаного кресла, опираясь на трость. Даже в домашнем кардигане он умудрялся выглядеть президентски. – Садитесь, выпьете чего-нибудь?

Луис Хоуи курил трубку в углу, окутанный дымом как древний оракул. Рядом с ним устроился Джеймс Фарли, тот самый политический стратег, который, как я помнил из прошлой жизни, через год будет руководить избирательной кампанией. А у камина расположился молодой экономист Рекс Тагуэлл, старательно делавший заметки в блокноте.

– Виски, если можно, – ответил я, усаживаясь напротив губернатора. – Думаю, мне понадобится.

Рузвельт налил щедрую порцию из хрустального графина. «Сухой закон» еще действовал, но в доме губернатора штата Нью-Йорк этот факт как-то не особенно беспокоил собравшихся.

– Итак, джентльмены, – начал Франклин, откидываясь в кресле, – Билл утверждает, что у нас есть серьезные основания для беспокойства относительно будущих выборов.

– Не просто основания, – перебил я, отхлебнув виски. – У вас уже есть противник. И он гораздо опаснее, чем может показаться.

Хоуи выпустил очередное облако дыма:

– Вы имеете в виду Альберта Ритчи?

– Именно его. – Я поставил стакан на столик. – Сенатор из Мериленда. На первый взгляд, типичный южный демократ, умеренный консерватор. На второй взгляд, марионетка финансовых кругов Уолл-стрит.

Тагуэлл поднял голову от блокнота:

– Откуда такая уверенность?

– От верблюда, – усмехнулся я. – Рекс, а вы знаете, кто финансирует политическую карьеру сенатора Ритчи?

Молодой экономист растерянно пожал плечами.

– Альянс промышленной стабильности, – продолжил я. – А за ними стоит целая коалиция. Некий Морган, будущая звезда финансов, конечно. Семейство Дюпонов. Банкиры из Балтимора и Филадельфии. Они уже окрестили его «кандидатом здравого смысла». Красиво звучит, правда?

Фарли наклонился вперед:

– Билл, вы говорите, они уже выбрали кандидата против губернатора?

– Не просто выбрали, Джим. Они уже начали финансировать его кампанию. Зарезервированы десять миллионов долларов. Это же астрономическая сумма.

Рузвельт задумчиво крутил стакан в руках:

– Десять миллионов… Это больше, чем потратил на свою кампанию Кулидж.

– Гораздо больше, – кивнул я. – И это только начало. План простой как арифметика. Ритчи представят как «голос разума» против «опасных экспериментов» губернатора Рузвельта. Мол, страна и так переживает трудные времена, не время для революций.

Хоуи фыркнул:

– Революций! Франклин же не Троцкий какой-нибудь.

– Луис, для людей с Уолл-стрит любые разговоры о помощи безработным – это уже революция, – заметил я. – Они искренне верят, что если дать народу хлеба, он потребует еще и зрелищ. А потом и вовсе захочет управлять цирком.

Тагуэлл поднял руку:

– Простите, мистер Стерлинг, но как вы можете знать такие подробности? О финансировании, о планах…

Я отпил еще глоток виски, чувствуя, как алкоголь слегка обжигает горло. Проклятье, всегда найдется дотошный тип, который задает неудобные вопросы.

– У меня есть источники в финансовых кругах, Рекс. Когда ты управляешь капиталом в несколько миллионов, люди начинают тебе доверять. А когда доверяют, то болтают. Много болтают.

– Но все же…

– Важно не то, как я это узнал, – перебил я. – Важно, что мы будем с этим делать. Потому что если ничего не предпринять, в следующем году президентом станет марионетка банкиров. А это значит, что следующие четыре года страна будет разваливаться, пока они пытаются лечить экономику пиявками.

Рузвельт повернул кресло и задумчиво поглядел в окно. За стеклом уже сгущались сумерки, и на реке зажигались огни проплывающих барж.

– Хорошо, Билл. Предположим, вы правы. Что предлагаете?

– Бить их же оружием. – Я поднялся и подошел к карте Соединенных Штатов, висевшей на стене. – У них есть деньги? У нас тоже будут. У них есть газеты? Мы найдем свои. У них есть организация? Мы создадим лучше.

Фарли скептически хмыкнул:

– Легко сказать. А где мы возьмем десять миллионов долларов?

– Джим, а кто сказал, что нам нужно именно десять миллионов? – Я обернулся к нему с улыбкой. – Деньги это хорошо. Но есть вещи посильнее денег.

– Например?

– Например, правда. И умение ее правильно подать.

Хоуи выбил трубку в пепельницу:

– Билл, вы говорите загадками.

– Тогда скажу прямо. – Я вернулся к креслу и сел. – Луис, а что будет, если американские избиратели узнают, что их пытаются купить? Что банкиры с Уолл-стрит решили за них, кому быть президентом?

– Они возмутятся, – задумчиво произнес Рузвельт.

– Именно! – Я хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. – А теперь представьте. На одной стороне кандидат банкиров, который обещает «вернуться к проверенным ценностям». А на другой губернатор, который говорит: «Я не ставленник толстосумов. Я ваш выбор.»

Тагуэлл поднял голову:

– Но как доказать связь Ритчи с банкирами?

– Рекс, вы удивитесь, как много документов проходит через банки, – усмехнулся я. – И как мало внимания уделяют их сохранности. Особенно когда дело касается «благотворительных» фондов и «общественных» организаций.

Фарли присвистнул:

– Вы предлагаете промышленный шпионаж?

– Я предлагаю журналистское расследование. – Я развел руками. – А то, что некоторые документы случайно попадут к репортерам… Что ж, такова жизнь.

Рузвельт вернулся к креслу и тяжело опустился в него:

– Билл, это опасная игра. Если нас поймают…

– Франклин, а если не играть, вы проиграете еще до начала. – Я посмотрел ему в глаза. – Поверьте, я знаю, о чем говорю.

В библиотеке повисла тишина. Где-то в глубине дома тикали старинные часы, а с реки доносились гудки пароходов.

Наконец Хоуи заговорил:

– А сколько это будет стоить?

– Два миллиона долларов, – спокойно ответил я. – Может, чуть больше.

Тагуэлл чуть не подавился дымом от сигареты:

– Два миллиона? У губернатора нет таких денег!

– У губернатора нет, – согласился я. – А у меня есть.

Теперь молчали все. Даже часы вроде бы притихли.

Рузвельт медленно поставил стакан на столик:

– Билл… Вы понимаете, что предлагаете?

– Понимаю отлично. Я предлагаю купить вам президентство. – Я откинулся в кресле. – Только в отличие от ваших противников, я собираюсь покупать его у американского народа, а не у банкиров.

– И что вы хотите взамен?

Вопрос висел в воздухе как грозовая туча. Все смотрели на меня с напряженным ожиданием. Даже дворецкий, появившийся в дверях с подносом, замер на месте.

– Знаете что, Франклин, – наконец сказал я, – хочу одного. Чтобы через десять лет, когда вы будете сидеть в Белом доме, вы помнили, что есть вещи важнее денег. Есть вещи важнее власти. И есть люди, которые достойны лучшей жизни, чем та, что им пытаются навязать.

Рузвельт долго смотрел на меня, потом медленно кивнул:

– Хорошо, Билл. Расскажите план подробнее.

Я улыбнулся и достал из кармана сложенный лист бумаги. Судя по всему, вечер обещал быть долгим.

– Итак, джентльмены, разрешите представить вашему вниманию «народную кампанию» против «кампании банкиров».

Развернув лист, я положил его на столик так, чтобы все могли видеть. На бумаге красовалась схема с названиями организаций и стрелками между ними.

– Первое: деньги. Два миллиона это много, но тратить их в лоб нельзя. Слишком заметно. Поэтому создаем сеть «независимых» организаций.

Тагуэлл придвинулся ближе:

– Каких именно?

– «Фонд поддержки американских фермеров» – пятьсот тысяч долларов. «Комитет помощи безработным» – четыреста тысяч. «Ассоциация малого бизнеса» – триста тысяч. – Я водил пальцем по схеме. – Плюс дюжина «народных комитетов поддержки» в ключевых штатах. По сто пятьдесят тысяч каждый.

Фарли нахмурился:

– А остальные деньги?

– Прямые пожертвования от «частных граждан». – Я усмехнулся. – Удивительно, как много патриотично настроенных американцев вдруг найдется, когда дело дойдет до регистрации взносов.

Хоуи покачал головой:

– Билл, это же… Это же обман.

– А что делают наши противники? – Я откинулся в кресле. – Они создают «Комитет за ответственное правительство» и «Лигу защиты конституции». Красивые названия, правда? Только финансирует их Альянс промышленной стабильности, через подставных лиц.

Рузвельт задумчиво потер подбородок:

– Вы предлагаете играть по их правилам?

– Франклин, я предлагаю играть лучше них. – Я наклонился вперед. – Видите ли, у меня есть одно преимущество. Я знаю, как они думают. И знаю, чего они боятся больше всего.

– И чего же?

– Того, что народ узнает правду.

Тагуэлл отложил блокнот:

– Какую именно правду?

– А вот здесь, Рекс, начинается самое интересное. – Я встал и снова подошел к карте. – До выборов больше года. Что произойдет за это время?

Все молчали, ожидая продолжения.

– Экономика будет ухудшаться. Безработица вырастет до пятнадцати, а то и до двадцати процентов. Банки продолжат закрываться. Фермеры – разоряться. – Я обвел рукой всю карту. – А наши друзья с Уолл-стрит будут твердить: «Потерпите, рынок сам все исправит.»

Хоуи ухмыльнулся:

– И в это время появляется губернатор Рузвельт с планом действий.

– Именно! – Я хлопнул в ладоши. – Только не просто губернатор. «Кандидат народа против кандидата банкиров.» «Человек дела против болтунов из кресел.» «Тот, кто понимает проблемы простых американцев.»

Фарли почесал затылок:

– Звучит убедительно. А как мы докажем, что Ритчи – ставленник банкиров?

– Джим, а вы знаете, что такое бумажный след? – Я вернулся к креслу. – Каждый банковский перевод оставляет документы. Каждое собрание – протоколы. Каждое решение – подписи. Нужно только знать, где искать.

– И вы знаете?

– Конечно. – Я отпил виски. – Например, знаю, что в прошлом месяце представители Альянса промышленной стабильности, а именно некий Джонатан Рид Морган, встречались с организаторами кампании Ритчи в отеле «Мэйфлауэр» в Вашингтоне. Номер люкс четыреста двенадцать. Обсуждали «стратегию финансирования».

Тагуэлл недоверчиво покачал головой:

– Откуда вам это известно?

– Рекс, когда у тебя есть деньги, информация покупается очень легко. Особенно от людей, которым не доплачивают.

Рузвельт встал и прошелся к камину:

– Хорошо, предположим, у нас есть доказательства. Как их использовать?

– Через прессу. Но не через крупные газеты, они на стороне истеблишмента. Через местную прессу. – Я достал еще один лист. – У меня есть список из тридцати изданий в ключевых штатах. Их редакторы готовы публиковать материалы за, скажем так, символическую плату.

Хоуи прищурился:

– Символическую?

– Ну, тысяч по пять-десять за статью. – Я пожал плечами. – Для местной газетки это целое состояние. А для нас копейки.

Фарли присвистнул:

– Вы хотите купить прессу?

– Джим, я хочу дать журналистам возможность писать правду, не боясь потерять работу. – Я усмехнулся. – Видите ли, у меня странное хобби. Я читаю финансовые отчеты газет. И знаете что? Большинство местных изданий на грани банкротства. Владельцы готовы на все ради рекламных денег.

Тагуэлл покачал головой:

– Это же коррупция в чистом виде.

– Рекс, а что такое коррупция? – Я посмотрел на него с невинным видом. – Когда банкиры платят газетам за статьи в свою пользу, это нормальный бизнес. А когда мы платим за правду, это коррупция?

– Но мы же не можем опускаться до их уровня!

– А до какого уровня мы можем опускаться? – Я наклонился к молодому экономисту. – Рекс, вы видели очереди за хлебом в Нью-Йорке? Видели людей, роющихся в мусорных баках? Видели детей, которые не ходят в школу, потому что у них нет обуви?

Тагуэлл смущенно опустил глаза.

– Так вот, – продолжил я, – пока мы тут рассуждаем о нравственности, эти люди голодают. А банкиры покупают кандидата, который обещает им еще четыре года «свободного рынка». То есть еще четыре года голода для миллионов.

В комнате снова повисла тишина. Рузвельт стоял у камина, задумчиво глядя в потрескивающие поленья.

– Билл, – наконец сказал он, не оборачиваясь, – а что, если мы проиграем? Что, если, несмотря на все усилия, американцы выберут Ритчи?

– Тогда, Франклин, через пять лет в этой стране будет революция. – Я поставил стакан на столик. – Настоящая. С баррикадами, красными флагами и расстрелами банкиров. Потому что терпение людей не бесконечно.

Хоуи фыркнул:

– Билл, вы драматизируете.