Текст книги "Каратист: яростный кулак. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Алим Тыналин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Мы вышли наружу. Поехали обратно в общагу. В голове мелькнула безумная мысль. Может, пробраться к Леньке через окно? Навестить его.

Дурацкая идея. Что только не втемяшится.

Попуток не было. Пришлось тащиться пешком. По дороге мы молчали. Наконец, Крылов сказал:

– Извини, Витя, но я не смогу. Не нарушу запрет сенсея. Он ведь сказал не лезть. Напрямую сказал.

Я неслышно вздохнул. Так тому и быть. Не все могут сделать нелегкий выбор.

– Олег, я же сказал. Ты поступаешь так, как считаешь нужным. Я не в обиде. Это твой выбор. И тут не за что извиняться.

Мы помолчали. Продолжали идти дальше по пустынным улицам Москвы. Ночью сильно похолодало. Наверное, дело идет к дождю.

– Тогда, зачем тебе это надо? – спросил Крылов. – Они же сказали, что разберутся. Родители и врачи уже в милицию написали заявление. Все решат без нас.

О, вот только не надо. Сам не хочет лезть в бурную реку. Так еще и меня отговаривает. Вот этого я не люблю.

– Что решат, Олег? – я остановился. – Щепкин хочет спустить все. Не предавать огласке. Он не скажет, что это ученики Белого лотоса. А милиция не узнает. Подумают, что хулиганы. Вот и все. И эти шакалы будут ходить гордые. Типа, отметелили одного из нас. Хотя напали вместе. Несколько на одного.

Крылов не ответил. Только потер плечи озябшими руками. Потом шмыгнул носом. Менять свое мнение он не собирался.

До общаги мы дошли молча. Коменда не хотела пускать. Время уже позднее. Пришлось сказать, что были в больнице.

В комнате уже темно. Все также молча мы легли спать.

Утром после занятий в универе я обзвонил ребят из нашего клуба. Большинство отказалось прийти. Услышали про запрет Щепкина.

Так и сказали, что пусть сенсей сам решает. А мы не вправе вмешиваться. Согласились только Мельников и Костян.

Когда я приехал к клубу, в назначенное время, то не обнаружил никого. Даже Бурного.

Занятий у нас в этот день не было. Машины Щепкина на стоянке я тоже не увидел. В зале тренировались боксеры. А наших нет.

Ладно. Раз так, пойду один.

Я посмотрел на адрес клуба Белый лотос. Не так уж и далеко. Остановок семь отсюда. Как раз пробегусь перед встречей. Разомнусь.

Посмотрел на часы. И побежал к вражескому клубу.

Глава 5. Белый лотос

Клуб с пафосным названием «Белый лотос» находился на улице Разина. Вернее, в небольшом проулке рядом.

Ух ты. Гораздо ближе к центру, чем мы. Могут себе позволить. Видать, есть волосатая нога поддержки. Которая может подопнуть в нужное место.

Время сейчас дневное. По Разина со свистом мчались машины. Ходили прохожие.

Сначала я болтался на улице. Искал нужный дом. Когда обнаружил, обошел кругом.

Пятиэтажное здание. Административное. Два подъезда. И два входа в подвал.

Никаких вывесок или рекламных объявлений. Я даже засомневался. Тут ли спортклуб?

А потом из одного подъезда вышли двое парней. Спортивных, подтянутых. С сумками на плечах. Ясное дело, каратисты.

Теперь я не сомневался. Я прибыл по адресу. Ну, тогда встречайте гостей.

Я одет в спортивку. Штаны, футболка, кофта. На голове кепка. Сумки нет. Оставил в общаге.

В карманах пусто. Только мелочь для проезда. И чуток на пропитание. На легкое такое питание. Булочку с кефиром.

Никакого компромата. Документов или бумаг.

Парни пошли по улице. О чем-то там весело болтали. Шутили и смеялись. Может, о том, как приятно разбить морду сопернику из «Когтя орла»? И надо бы еще раз сходить туда. И навалять по шее уже другому.

Ну, ладно. Я ворвался в подъезд. Благо, эпоха домофонов еще не наступила. Темно, ступеньки.

Вверх вели к площадке первого этажа. А сбоку – вниз. В подвальчик. Туда-то мне и нужно.

Я сбежал вниз по ступенькам. На ходу размял мышцы рук и шеи. Сердце колотилось от возбуждения.

Так, что тут у нас? Ступеньки закончились. Слева дверь. Низенькая. Я толкнул ее. Пробежал коридор. Справа мелькнула раздевалка. Там сидели парни. Переодевались, гоготали.

Дальше, дальше. Я пробежал темный коридорчик. Выскочил в большое помещение.

Повсюду толстые колонны. По стенам змеятся трубы канализации. Весь пол застелен матами. Жарко, но есть дуновение воздуха.

И в дальнем углу уголок карате. Вывешен портрет седовласого японца в ги. И еще какие-то вырезки из газет и журналов.

Да, я попал по назначению. В центре зала занимались пятеро парней в ги. Трое цветных поясов. Двое – белых.

Но не это главное. Один из цветных – коричневый. Тот самый, что возглавлял нашествие на нас. Я его вспомнил.

Отлично. Вот у кого я сейчас вытащу признание. Били они Смелова или нет.

– Ты куда лезешь? – спросил коричневый. Заметил меня, наконец-то. Соизволил обратить внимание. – Переоденься сначала. Новенький?

Ага, совсем новичок. С пылу, с жару. Я подошел ближе. Так, снимать обувь или нет? Все-таки додзе, святое место. И все такое. С другой стороны, это вражеская территория.

Ладно. Додзе и в Африке додзе. Я скинул кеды. Зашел на маты. И подошел ближе.

– Да, я тут мимо проходил, – сказал я. Сам пристально глядел на коричневого. – Не подскажете, как пройти в библиотеку? Мне там книгу надо найти. «Как давить крыс» называется.

Он меня узнал. Глаза полезли на лоб. От изумления.

– Ты! – только и смог вымолвить. – Ты! Как ты сюда попал?

Это хорошо. Достигнуто тактическое преимущество. Внезапность. Теперь его надо использовать. На полную катушку.

– Ага, это я, – кивнул я. – Собственной персоной. Теперь вопрос. Отвечай быстро? Это вы нашего отмудохали? Уложили в больницу. Позавчера. Возле нашего клуба. Говори!

Ну, дальше можно не продолжать. Лицо коричневого исказилось. Глаза метнулись: влево-вправо. Он понял, что находится среди своих. Их гораздо больше. И глумливо ухмыльнулся.

– А ты пришел за своей порцией? – спросил он. – Я тебе обещаю. Если ты встанешь на колени. И попросишь прощения, мы тебя отпустим. Целого и невредимого.

Я оглянулся. Пятеро противников окружили меня. Стояли, скалили зубы. Думали, что поймали в ловушку.

– Что и требовалось доказать, – заметил я и встал в боевую стойку. – Раз так, моя совесть чиста. И спокойна. А перед тем, как начать, это я предлагаю вам просить прощения. Встать на колени. Хотя обычно у меня это делают девушки. Впрочем, вы недалеко от них ушли.

Приверженцы светлого болотного растения переглянулись. И расхохотались. Тогда я шагнул вперед. И врезал ближайшему ногой. В живот.

Все-таки, хорошо драться в одиночку. Против превосходящих сил врага. Они расслабились. Думают, что я в капкане. И в их власти.

Поэтому сейчас я могу преподнести им неприятные сюрпризы. Что я и делаю.

Противник согнулся от удара. Повалился на маты. Скрючился. Так и остался лежать. Удар получился неплохой.

– Ах ты, сука! – заорали остальные. И бросились на меня.

Впрочем, я тоже не дремал. В то же мгновение пнул другого.

Он оказался в зоне досягаемости. Моей ноги. Как раз тоже правой. С разворота. Мае гери, все, как я люблю.

И в полную силу. Можно не сдерживаться, как на соревнованиях. А рубить на полную катушку. Что я и сделал.

Второй противник, зеленый пояс, как раз тоже пытался пнуть меня. Но я успел быстрее. И он тоже отлетел от моего удара. И увалился спать возле колонны.

А вот с тремя другими, во главе с коричневым, пришлось попотеть. Они напали разом. Один ударил в лицо кулаком, второй пнул в бок.

Оба они действовали с флангов. А главарь с фронта. Нахраписто и очень сильно. Я отбил все удары. Некоторые пропустил.

Потом отступил назад. Напор просто дикий. Мне повезло, что атакующие мешали друг другу. Путались друг у друга под ногами.

Я воспользовался секундной паузой. Огрызнулся еще одним мае гери. В белого пояса слева. Он как раз сам неосторожно сунулся под удар.

Бедолага упал под ноги коричневому. Тот споткнулся. Какой молодец. Дал мне еще больше времени. Для того, чтобы заняться тем, что справа.

Этот справа оказался настырный. Синий пояс. Умело защищался и атаковал. После коричневого, пожалуй, самый техничный тут.

Я помнил, что времени в обрез. Поэтому навалился на него без жалости. Делал прямые удары. Не обращал внимания на встречные. Наконец, достал его кулаком в лицо. Парень упал и застонал от боли.

– Ах ты, дебил!

Да, это мой главный оппонент. Я обернулся. Ну, конечно. Коричневый пояс стоял передо мной. В боевой стойке. Тоже в пафосной.

Неко аши дачи. Иногда ее называют «кошачьей». Как готовая к прыжку кошка. Стопы на одной линии. Задняя нога развернута. Передняя пятка приподнята и согнута в колене. С полом контактирует только носок.

Левая рука вытянута ладонью вперед. Правая у груди. Обычно из этой стойки можно быстро атаковать лапой спереди.

Сейчас посмотрим на нашего мурзилку. Что он там будет делать.

– Ну что, дебил? – повторил противник. – Какой же ты дебил, что пришел сюда.

Ну, это как посмотреть. Все относительно. Сейчас я тебя заставлю пожалеть. О моем визите. Я снова ринулся вперед.

Коричневый пояс оказался быстр. Вот скотина. Взмах ногой. Удар мне в живот. Сильно и молниеносно.

Маваши гери. И еще раз. Ноги мелькали в воздухе. Я едва успел отбиться. Коричневый пояс отошел от меня. Сохранял дистанцию. Улыбался.

Потом ударил снова. Опять боковой ногой. Пятки стучали по мату.

Я пригнулся. Ушел от атаки. Но не назад. И не в сторону. А вперед.

Мгновенно сократил дистанцию. И врезал противнику в живот. Быстрый короткий удар кулаком. Прямой. Со всей силы.

– Кгхм! – противник словно поперхнулся. Как кот, который проглотил комок шерсти. Остановился. Согнулся на месте от удара. Завалился назад. Тоже на маты. И уже лежа, заорал: – Сюда! Быстро! Сюда, все сюда!

Со стороны коридора послышался топот ног. Множества ног.

Вот дерьмо. Это сколько их там? Они сидели в раздевалке. Я думал, их там человек трое. Максимум.

И никак не ожидал, что их будет еще семеро. Все в ги. Половина цветные пояса. Не хватает еще только нунчак. И самурайских мечей.

– Этот долбан из «Когтя орла», – сообщил коричневый пояс. – Его надо гасить. Прямо здесь.

Тяжело дыша, он поднялся с матов. Также, как и еще двое его соратников. Еще двое так и остались лежать.

Они окружили меня. Отрезая путь к коридору. Десять противников. Даже можно сказать, врагов. С мрачным и угрожающими лицами.

– Я предлагаю разойтись прямо здесь, – сказал я, стоя в боевой стойке. – По-хорошему. Я не хочу вас калечить. Но если вы не отступите, будет очень больно.

Парни усмехнулись. Коричневый пояс покачал головой.

– С чего ты взял? Это мы сейчас тебя искалечим, придурок. И тебе будет очень больно.

Ладно. Раз так, будем работать серьезно. Я стащил с себя кофту, бросил на маты. Чтобы не мешалась.

Отступил еще дальше. Только не к коридору, а к стене. Чтобы защитить спину. Слева еще как раз осталась колонна. Близко к стене. Тоже прикрытие, какое-никакое.

Сжал кулаки. Приготовился бить ногами. Коленями и стопами. Со всей силы. Уже без поддавок.

Численный перевес слишком большой. Если я не буду отбиваться, как зверь, меня отсюда унесут на носилках.

– Уройте его! – закричал коричневый пояс.

И противники бросились в атаку. Правда, не все разом. А частями. Их слишком много, чтобы напасть одновременно.

Одного, самого храброго, я саданул ногой в корпус. Бил сильно, как в скалу. Парень упал на мат.

Тут же подлетел другой. Ударил меня в лицо. Я уклонился и ударил в ответ. Сначала кулаком. Потом локтем. Парень тоже упал. И не шевелился.

С обеих сторон подскочили еще двое. Один пнул меня в бок. Очень больно. Я едва удержался, чтобы не заорать. А другой попал по затылку. Кулаком.

Сзади и сбоку лезли другие. На замену выбывших из строя.

Уклониться невозможно. Остается только двигаться. Я быстро засеменил в сторону. Толкнул еще одного противника.

– Валите его! – истошно орал коричневый пояс! – Валите! Как и всех ублюдков из его клуба.

Ах ты сволочь. Еще один противник чуть не зарядил мне мае гери в голову. Он очень легко поднял ногу. Синий пояс. Наверное, отличная растяжка.

Я успел отбить его удар. Потом тут же ответил сам. Синий пояс оказался близко. Чтобы вырубить его коленом.

И я тут же грохнул его в ответ. Как раз коленом. Противник согнулся, словно тростник под ударом мачете. Я толкнул его под ноги другим нападающим.

Зал наполнился криками, матом, стонами и рычанием. А еще скрипом голых пяток по поверхности матов. И шлепками тел. Я пока что держался на ногах. Если упаду – мне крышка. Изувечат похуже, чем Смелова.

Еще сразу двое атаковали одновременно. Все, что я успел сделать – это отпрыгнуть в сторону.

Там оказался белый пояс. Бедолага пытался ударить меня кулаком. Попал, но слабо. В ответ я схватил его за корпус. И тоже ударил коленом.

Потом толкнул. За себя. Опять на атакующих. Один из желтых поясов споткнулся о бедолагу и упал. Он слишком торопился проучить меня.

Зато, с другой стороны полезли еще. Я отступил дальше. И уперся спиной в стену. Дальше отступать некуда. Надо держаться здесь.

Удары посыпались непрерывно. Я отбивался изо всех сил. Стена прикрывала меня сзади. В то же время, не давала маневрировать. А нападающих слишком много.

Мне прилетел удар по животу. В голову и по плечам. Вокруг оскаленные свирепые рожи. Но половина уже валялась на матах. Некоторые шевелились. Другие нет.

Кстати, коричневый тоже лежал под ногами. Помнится, я угостил его коленом в пах.

Остальные самые стойкие. Лупили меня изо всех сил. И имели все шансы добить.

Тогда я напряг последние силы. Включил режим автопилота. Воспользовался тем, что враги сбились в кучу. Передо мной.

И начал мутузить их коленями и локтями. Благо, противники как раз на сверхблизкой дистанции. Сами лезут под удары.

Получилось нечто вроде тайского бокса. Кого удавалось, бил. Кто лез в клинч, скручивал и кидал на маты.

Опомнился, когда передо мной остались двое. Самых здоровенных и выносливых. Один синий пояс, другой зеленый.

Оба широкоплечие амбалы. Выше меня на полголовы. И оба, как и я, шатались от усталости.

Зарычали. Рванули ко мне. У меня уже не осталось сил для отпора. Я бросился к ним навстречу.

Но в последний миг ушел в сторону. И зарядил йоко гери в пах тому, что справа. Хотел в живот, но слишком устал. Нога поднялась до паха. Парень застонал, повалился на маты.

А второй нагнал меня. И тоже пнул. Прямой мае гери в корпус. Потом подобрался ближе. И принялся бить кулаками. Я едва успел прикрыть голову. Двигал корпус, как боксер. И блокировал удары противника.

Улучил удобный момент. Отбил очередной удар. И сам вогнал локоть в его лицо.

Парень отшатнулся. Но не упал. Черт, голова у него словно из чугуна. Я чуть не отбил себе локоть. Хотя, рука и так болела от частых ударов.

Надо продолжать атаку. Я подобраться ближе. Представил, что парень это дерево. В лесу.

И начал бить его. Кулаками. Как и привык. У себя на природе. Быстро и четко. Когда остановился, здоровяк был готов. Его лицо опухло от ударов.

Он стоял передо мной, опустив руки. А потом рухнул назад.

Я огляделся. Сам еле держался на ногах. Чтобы не упасть, схватился за стену.

Все противники повержены. Лежат на матах. Некоторые неподвижно. Некоторые стонут. А мой главный враг, коричневый пояс, лежит ничком. И не шевелится.

Я направился к выходу. Здесь делать больше нечего. Думаю, я сполна рассчитался за Смелова.

По дороге отпихнул одного из ползущих соперников. Он увидел меня, скорчился. Закрыл голову руками.

– Я лежащих не бью, – сказал я. – В отличие от вас, шакалов. Если еще раз сунетесь к нам, завалим всех к чертям собачьим.

Подошел к коридору. Взял кеды. Направился к выходу. И услышал, как вдали открылась дверь. Вход сюда, в подвал. Голоса. Громкие, мужские. И я узнал голос Белоухова.

Так, а это тренер. Как там его, Лавров, кажется. И с ним другие учителя. Если меня здесь увидят, будет плохо. Очень плохо.

Чтобы избежать этого, я нырнул в раздевалку. Выключил свет. Прислонился к холодной стене. Замер. Задержал дыхание.

Вокруг шкафчики. Как в детсадике. Несколько ячеек открыто. В полумраке видны сумки и одежда. Это вещи тех, что прибежали на помощь. С которыми я дрался в спортзале. Оставили в суматохе.

– Да они даже не рассматривали еще, представляешь! – сказал незнакомый мужчина. – Сколько раз я звонил Петрухину. Тишина. Трясина. Как в болоте.

Они прошли мимо. Я слышал звуки шагов. Сейчас будут в спортзале.

– Ничего, продолжай звонить, – ответил Белоухов. – Это важно.

Вроде ушли дальше. Я отклеился от стены. Нырнул в коридор. И помчался к выходу. Выбегая из подвала, услышал рев:

– Что здесь, нахер, случилось?

Отвечать на этот вопрос не стал. Это уже не моя забота. Ты тренер, сенсей, вот и следи за учениками. Более тщательно.

Выскочил на улицу. Огляделся. Здесь все также осенний день. Все еще жаркий и светлый. Небольшой дворик передо мной.

Обнаружил, что держу кеды в руках. Натянул на ноги.

Быстро пошел прочь. Теперь надо скрыться. Исчезнуть отсюда. Без следа.

Я добрался до остановки. Но не стал ждать автобус. Пошел дальше.

Потом заметил, что встречные удивленно поглядывают на меня. Вот паскудство. Что еще не так?

Я остановился у витрины хлебного магазина. Поглядел на себя. Отражение то еще. Неотчетливое.

Но видно, что рожа всмятку. Опухшая и в царапинах. Под глазом быстро набухал синяк. Я и сам теперь видел. Без зеркала. Нижнее веко сильно вздулось.

Одежда порвана. Рукав футболки оторван. Левая штанина тоже. Рассечена надвое. Как будто меня пытались вспороть ножом. На голой ноге в дыре видна царапина.

Все тело болит. Будто меня пропустили через мясорубку. Я вспомнил бой с быком. Примерно такие же ощущения.

Ладно. Я опустил голову. Подтянул порванные места на одежде. Подвязал, как мог. Вот проклятье. Я же забыл кофту и кепку. В этом чертовом Белом лотосе. Теперь уже не вернешься.

Интересно, что скажет коричневый пояс?

Пожалуется папочке тренеру? Что их побил один-единственный боец. Из соперничающего клуба.

Или сочинит сказку? Про нашествие полчищ врагов. Или про чересчур жесткий спарринг.

Скорее всего, второе. Он не из тех, кто говорит правду. Причем в лицо. Предпочтет соврать.

Ну и ладно. Это мне даже выгоднее. Я дошел до метро. Спустился вниз. И отправился в общагу.

Первым, кого я встретил на проходной, был Щепкин.

Глава 6. Удар двадцать четыре часа

Тренер хмуро глядел на меня. Потом оглянулся на каменду. Тетка с жадным любопытством смотрела на нас. Щепкин вздохнул. Кивнул на дверь.

– Пойдем. Поговорим.

Да, весело. Быстро он, однако, узнал, что к чему. И сориентировался. Примчался ко мне.

– Витя, а это кто? – тут же поинтересовалась глава общаги. Вот ведь любопытная тетка. Всюду надо нос сунуть. Хотя, с другой стороны, правильно. Мало ли что. Надо бдить. – Родич твой?

Я кивнул.

– Ага. Двоюродный дядя. Хочет дать денег. На учебу. И вообще, похвалить. За поведение. Правильно, дядя?

Щепкин весело улыбнулся. Когда надо, может ведь. Построить из себя веселого мужика. Компанейского.

– Конечно, племянничек, – он хорошенько потрепал меня по голове. Правда, за вихры схватил сильно. Крепче, чем надо. Повернулся к каменде. – Он у меня такой шалун и озорник. Но учится хорошо. Одна учеба на уме. Поэтому я его и хвалю.

Комендантша улыбнулась. Вроде успокоилась. Кивнула. Отпила чай из кружки.

– А он говорил, что каратист. Вы его отговорите. От этой дурацкой затеи. А то башку сломают. Мозги выбьют. Или он кому-нибудь. Вон, уже избитый. Это его на тренировке так. Что это за карате такое? Сплошной мордобой.

Щепкин перевел взгляд на меня. Странный такой взгляд. Недобрый. Хотя и продолжал улыбаться. Фальшиво.

– Конечно, отговорю. Я с ним как раз насчет этого хотел поговорить. Ну, счастливо вам. А мы пойдем.

И вытащил меня на улицу. Мы пошли вокруг общаги. Я до сих пор в разорванной одежде. И с синяками.

На ходу поглядывал на тренера. Тот шел рядом. Молчал. О чем-то думал.

Мы свернули по дорожке. Вокруг росли деревья. Ну, чего он молчит?

– Я уже говорил с Лавровым, – сказал, наконец, Щепкин. – Он рассказал, что случилось в его зале. Кто-то пришел. Настучал его ребятам по башке. Раскидал, как щенят. Переломы, сотрясения. Кровотечение.

Мы шли дальше. Так, посмотрим чего дальше. Молчать, как партизан, я не собирался. Будет спрашивать, скажу. И объясню, почему так сделал.

– А ты явно недавно дрался, – продолжил Щепкин. Указал на синяк. Коснулся разорванного рукава футболки. – Не знаешь, это разве не совпадение? Кто бы там мог быть? В «Белом лотосе»?

Он явно издевался. И пока что сдерживал себя. Мы прошли еще немного. Дорожка усыпана желтыми листьями. Кусты у обочины пожухли.

Я остановился.

– Да, совпадение интересное. Наверное, это был я? Как думаете?

Щепкин тоже притормозил. Улыбнулся. Скривил губы.

– Какой ты молодец. Избил десяток бойцов противника. Включая самого лучшего у них. И теперь гордишься этим? А как же мой запрет? Тебе похрен на него? На меня?

Я покачал головой. Ну вот, началось. Выяснение отношений.

– Нет, не похрен. Я хотел разобраться за Леню. Потому что вы хотели спустить это дело на тормозах.

Щепкин усмехнулся. Его злило мое непослушание. Насчет Лени ничего не сказал.

– Я же сказал, что разберусь с этим. Ты мне не веришь?

Если бы я был восемнадцатилетним юнцом, то поверил. Но еще с прошлой жизни я знал, что деда Мороза не существует. Поэтому поглядел сенсею в глаза.

– Если бы верил, не пошел в «Белый лотос». Я хотел, чтобы их посадили. Но это никому не надо. Поэтому я действовал. Сам.

Щепкин перестал улыбаться. Глаза превратились в узкие щелки.

Игры кончились. Я думал, он закатит мне оплеуху. Тогда бы я ответил. Но тренер сказал:

– Ты исключен из моего клуба. Больше не приходи. И о чемпионате забудь.

Я молчал. Однако, жестокое наказание. Просто за то, что я ослушался?

– Я тебе сказал, – продолжил Щепкин. – Что сам разберусь. Попросил довериться. А ты что? Чихал на меня. На мою просьбу. Так что, больше не приходи. Тупой баран. Плевать, что ты у нас такой талант. Ничего, обойдемся. Я тебя вообще из карате выкину. Из карате всего Союза.

Ишь ты, какой. Самый важный. Он что, думает здесь бог и царь? Я уже видал таких. Тоже пытались всех подмять под себя.

– Один вопрос, – сказал я. Щепкин вроде высказался. Собрался уходить. Но я ему не дал. – Кто сказал? От кого ты узнал, что это я? Ты примчался слишком быстро. Хотел меня остановить. Значит, тебе сказали. Кто меня сдал? Кто из учеников?

Неужели Бурный? Поэтому и не пришел к «Белому лотосу»? Я надеялся, что Щепкин скажет. У него сейчас хорошо развязался язык.

Тренер чуть улыбнулся.

– Это твой друг. Тот самый, кого ты привел. Олег Крылов. Сказал, что переживает за тебя. Не хочет, чтобы тебя избили. Как Смелова.

Двойственное чувство. С одной стороны, я рад, что это не Бурный. Убедился, что тот не предатель.

С другой стороны, Крылов оказался крысой. Ладно, не пошел вместе со мной. Но зачем сдавать? Как теперь я с ним? В одной комнате живем. Постараюсь не избить.

– Ладно, отдыхай, – Щепкин смерил меня взглядом. – Но ко мне не подходи. Ты теперь изгой.

Слова-то какие, громкие. Я смотрел, как тренер ушел. Поглядел в широкую спину.

Что это было? Желание избавиться от конкурента? На ранней стадии? Или какие-то комплексы? Ладно, хер с ним.

Я вернулся в общагу. Надо переодеться. Подумать.

– Ну что, поговорил с дядькой? – спросила тетка на вахте. – Он уже ушел?

Я кивнул.

– Ага. У него дела срочные. Сказал мне не шалить. И не приезжать домой. У него там сейчас ремонт. Все занято.

Взбежал в свою комнату. Открыл дверь. И сразу наткнулся на Крылова. Еще на Антона и Сергея, двух заучек.

Олег увидел меня. Сделал удивленную рожу. Вскочил с койки.

– Ничего себе. Ты все-таки пошел туда? И как все прошло?

Ага, он еще не знает, что я видел Щепкина. И что я знаю о его длинном языке.

Я толкнул Олега в грудь. Бить не стал. Я сейчас успокоился. Понял, что не буду вести себя, как Щепкин.

Крылов действовал, как считал нужным. Не хочу его упрекать. Но вот доверять теперь не смогу.

– Эй, ты чего? – закричал Олег.

Антон и Сергей оторвались от учебников. Антон присвистнул.

– Ничего себе, каратист. Это ты где так тренировался?

Я достал из шкафа запасную одежду. Мыльные принадлежности. Кивнул на Крылова.

– А вот у него спросите. Он любому готов рассказать. Хоть прохожему на улице.

И отправился мыться. Крылов сделал каменное лицо. Закрывая дверь комнаты, я слышал, как Антон спросил:

– Что стряслось? Можешь объяснить?

Когда я вернулся из душевой, Крылов ушел. Сергей тоже. Антон быстро черкал в тетрадке. На меня не обратил внимания.

Я завалился спать. Я дико устал. Завтра буду решать. Что делать дальше. Сейчас котелок не варит.

Утром я проснулся рано. По привычке. Встал на пробежку.

Все тело, как кусок теста. Руки и ноги болят. Хотел завалиться спать дальше.

Но нет. Так победы не сделать. Заставил себя выйти. И побежать в соседний парк.

Удивительное дело. Я это заметил еще во время отшельничества. В лесу. Даже после жесточайших тренировок накануне.

Тело быстро восстанавливается. На следующий день, если заставить себя тренироваться. Сначала очень тяжко. Прям невмоготу. Но потом организм подчиняется. И идет дальше на включенных резервах.

Так и сегодня. Первые сто метров еле переставлял ноги.

А потом как-то втянулся. Даже почувствовал облегчение. И в парке уже провел полноценную тренировку.

Позавтракал, поехал в универ. Крылов спал с видом младенца. У него пары поздно. Может себе позволить. Антон и Серега, наши заучки, тоже дрыхли. Эти вообще после обеда идут.

В универе интересно. Мой синяк и болячки сразу стали предметом обсуждения. Я старался ходить с низко опущенной головой.

Но куда там. Сокурсники спрашивали, с кем подрался. Девушки тоже интересовались. Некоторые даже очень.

У нас есть такая Оксана. Записная красавица курса. Высокая, длинноногая, сероглазая шатенка. Правильные черты лица, чуть ли не классика. И фигура божественная. Все парни на нее облизывались.

– Витя, ты опять на соревнованиях участвовал? – спросила она, проходя на перемене мимо. С подругами. – И там тебе такой фингал зарядили?

Я удивленно вытаращился на девушку.

– А откуда ты узнала?

Оксана улыбнулась. Снисходительно. Как будто с ребенком разговаривала.

– А почему нет? Это что, военная тайна? Ты у нас фигура известная. То людей в пожаре спасаешь. То в соревнованиях выигрываешь.

Она прошла мимо. Соблазнительно покачивала бедрами в туго обтянутой юбке до колен. Знала, чертовка, что все парни ей вслед глядят.

– Эй, Витек, ты давай, того, не лезь, – предупредил один из сокурсников. Артем Кораблин, наш хулиган и задира. Высокий и сильный парень, дерзкий и нахальный. Первый прогульщик. – Оксанка моя. Так что даже не думай. А то еще фингал поставлю.

Честно говоря, у меня уже есть девушка. Мне до Оксаны дела нет. Но сама угроза задела.

– А ты что, купил ее, что ли? – спросил я. – В универмаге? Как бы сам с фингалом не остался.

Артем набычился. Подошел вплотную, уперся лбом мне в лицо.

– А если проверим?

Меня подмывало звездануть ему в рожу. Но пока хватает драк. Сегодня не очень хотелось. К тому же, говорю, мне до Оксаны нет дела. Но наглая рожа Артема так и просила кулака.

– Проверяй, если хочешь, – я пожал плечами. На всякий случай, отошел назад. Почувствовал стену.

Затарахтел звонок. Резкий и долгий. Все засобирались в аудиторию. Я думал, что мы закончили. Но придурок Кораблин размахнулся. Хотел ударить меня. Вот тупица.

Я успел уклониться. И отбить удар. Кораблин навалился. Ударил еще. Я гасил его удары. Предплечьем. В районе головы. Аге уке.

А еще отбрасывал удары ладонями. Осаэ уке. То есть давящая ладонь вниз. От ударов противника в грудь. Или в солнечное сплетение.

И хайшу уке. Внешней стороной ладони. Разгибательное движение руки.

В реальности я все делал быстро. Слитно. Удары сыпались на меня. Один за другим. А я их тут же отбивал.

Под конец вовсе ушел. С линии атаки. И Кораблин ткнулся в стену. Еле успел затормозить.

– Э, пацаны, вы чего!

– Хватит, успокойтесь!

– Харэ, ребята.

Парни схватили нас за руки и плечи. Остановили драку. Я вообще-то, не очень возражал.

Но сохранял бдительность. Если этот баран вырвется. И снова нападет.

Кораблин пытался продолжить схватку. Красный стал, потный.

– Мы с тобой еще разберемся. Я тебя поймаю.

Тут все понятно. Он хочет устроить показательную порку. Типа побить меня. Чтобы никто не думал лезть к Оксане. Вот только не много ли взял на себя?

Но сокурсники крепко держали его. Приятель Женька что-то тихо прошептал на ухо. Вроде, сейчас не время и не место. Потом разберемся. А сейчас огребем проблемы с деканатом.

И только тогда Кораблин успокоился. Указал на меня пальцем.

– Ты меня слышал! Мы с тобой еще не закончили.

Я усмехнулся. Отсалютовал в ответ.

– В любое время. В любом месте. Там и решим.

Мы отправились на занятия. Больше ничего интересного в универе не было. Если не считать того, что я долго думал.

Как быть дальше? Неужели Щепкин и правда выкинет меня из карате? Я прикидывал, как быть. И так, и эдак. Почувствовал, что не справляюсь с этой ситуацией.

В голову ничего не шло. Никаких идей. Но бежать и просить прощения я не собирался.

Раньше, летом, такие проблемы решались легко. Я просто мчался по лесу до изнеможения. Потом бил по деревьям и камням. Делал отжимания и подтягивания. До тех пор, пока не мог шевелиться.

Потом ложился спать. Утром медитировал. И решение появлялось. Само собой.

Хм, а может, так и сделать? Почему бы и нет? Помнится, в «Книге пяти колец» фехтовальщика Миямото Мусаси есть интересное упражнение. Я его не успел отработать летом.

Самурай должен тренировать каждый удар мечом. В течение двадцати четырех часов без остановки. Шлифовать без перерыва. Что если, так и сделать?

Отличное упражнение. Для прояснения мыслей. И вообще. Что-то я давно не был в лесу. На диком раздолье. Завтра как раз выходной. Можно позволить.

Выйдя из универа, я так и сделал. Поехал в общагу. Собрал вещи. Кое-какие продукты. И поехал на дачу. Вернее, в сторону дачи.

Сейчас, осенью, здесь не так много людей. Хотя народу хватает. Время послеобеденное. Прохожие шли навстречу. С полными ведрами. Яблоки и груши. Сливы. Рюкзаки с картошкой.

Торопились на электричку. Кивали в знак приветствия. Некоторые спросили, где меня так угораздило. Синяк получить. Я ответил, что ударился о дверь.

Лес сильно поредел после пожара. Полно обугленных стволов. На которых можно отработать сотню ударов.

Вещи я оставил на даче. У меня есть копия ключей. Сделал себе. Чтобы не бегать к дяде. Каждый раз.

Взял только немного еды. И покрывало. Хотя спать не собирался.

Вышел на дорогу. Побежал на юг. Сразу вспомнил, как жил здесь. В лесу. Словно дикарь. Отличное времечко.

Пробежал мимо дома Саввы. Жилище закрыто. Необитаемое. Похоже, он вообще сюда не приходил. После пожара.

Затем свернул в лес. Пробежал недалеко. Километра три. Там есть уютная поляна. Если она не выгорела. Там и можно остановиться.