Текст книги "Каратист: яростный кулак. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Алим Тыналин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Я пораженно остановился. Он что, толкует про знаменитый удар Брюс ли? Откуда он мог про него слышать? Насколько я знаю, фильмы с легендарным китайцем еще не вышли. Они даже не сняты.

– А откуда ты о нем узнал? – спросил я.

Крылов отмахнулся.

– Какая разница. Кто-то из пацанов в клубе рассказывал. Ну-ка, Витя, покажи. А то Антоха не верит.

Ну, я тоже особо не верил. Не практиковал никогда. Хотя, если только развлечься.

– Если только попробовать, – я пожал плечами. – Давай рискнем. Правда, ничего не обещаю. Я этот удар не тренировал.

Антон поправил очки. Продолжал насмешливо улыбаться.

– Давай, давай, чемпион. Только не оправдывайся.

Я встал перед ним. Прямо. Одну ногу вывел вперед. Колено чуть согнуто.

Правую руку тоже согнул в локте. Ладонь опустил вниз.

– Эй, чего так далеко, – запротестовал Антон. – Ты еще на десять метров отойди.

Ладно. Сам набросился. Я вытянул ладонь. Кончики пальцев поставил совсем близко. В трех-четырех сантиметрах. Пальцы расслабил. Согнул еще больше. Перпендикулярно ладони.

– Подожди, а что так близко? – Олег волновался. Он стоял у стола. – Слишком близко, Витя.

Я покачал головой. Мол, ничего страшного. Разберемся.

Сам сосредоточился. Дышал медленно и размеренно. Наполнял легкие кислородом.

– Ну, долго еще? – спросил Антон.

Серега хотел что-то добавить. Но не успел.

Я резко выпрямил обе ноги. Развернул бедра. И плечо правой руки. Все вперед. В направлении удара.

Молниеносно выпрямил правую руку в локте. И направил вперед. В грудь Антона.

Мгновенно сжал руку в кулак. Почти у груди ботаника. И ударил его.

Почти сразу же отвел руку назад. Для пружинящего эффекта.

Антон отлетел назад. Чуть согнулся, как куст под порывом ветра. И наткнулся на кровать. Свалился на нее с грохотом. Ударился о стену.

И остался лежать. Обеими руками схватившись за грудь.

– Ну что, выкусили? – торжествующе заорал Крылов.

Глава 17. Заседание

На месте Крылова я бы так не радовался. Наоборот, я чертовски перепугался. За Антона. Не сломал ли я ему чего?

Поэтому вместо того, чтобы праздновать удачный удар, я бросился к ботану. Чуть не раздавал очки. Те как раз слетели с Антона. Во время падения.

– Эй, как ты, дружище? – я схватил Антона за плечи. – В порядке?

Олег перестал веселиться. Тоже встревожился.

К счастью, Антон не пострадал. Разве что, самую малость. Он поднялся, потирая грудь.

– Да, теперь вижу, – сказал он. – Ты не зря столько тренируешься. Чуть ребра не выломал. Не, ребята. Так не пойдет. Лучше я своими логарифмами займусь.

Я помог ему держаться на ногах.

– Может, выведешь силу удара, которую в тебя Витя вложил? – тут же продолжил издеваться Крылов. Как только понял, что Антон в порядке. – Формулы там всякие, уравнения.

Антон присел на стул. Сидел, хрипло дышал. Я пощупал ребра. Вроде все в порядке. Показал, как делать дыхательную гимнастику.

В общем, через пять минут нашему ботану полегчало. И он смог опять заняться любимой математикой.

Я же отправился ужинать. И в душ. И того и другого пришлось ждать. Плита занята. Душевая тоже.

Только через час я вернулся в комнату. С болью вспомнил, что мне еще надо делать домашку. Кое-как сделал. Заставил себя. А потом сразу завалился спать.

Утром первым делом отправился в универ. Сразу с сумкой. В которой лежали новое ги и пояс. Чтобы сразу после заседания отправиться к Воловникову.

Занятия пролетели быстро. Едва успел перекусить в столовой. А уже два часа. Надо ехать на заседание инициативной группы.

Чтобы найти Институт спорта, много времени не понадобилось. Он все также находился по прежнему адресу. На Сиреневом бульваре.

Я поехал на автобусе. Хотя, сошел я не на той остановке. Немного зазевался.

По привычке искал глазами дворец спорта Измайлово. Там, где я участвовал в соревнованиях. Несколько раз в прошлой жизни.

И не нашел. Когда опомнился, уже уехал на пару остановок дальше. Только потом вспомнил, что дворец построили позже. К Олимпийским играм 80-го года.

Когда выскочил из автобуса, увидел, что уже без пяти три. Вот дерьмище. Бросился бегом.

Сумку придерживал у груди. Чтобы не мешалась. Как ни торопился, но все равно опоздал. На пару минут. Там, в Институте, потерял время на проходной. Пока выясняли, что да как.

Короче говоря, ворвался на заседание весь запыханный и красный. От спешки. Это один из залов научного совета, как я понял.

Все центральную часть занял длинный стол. У дальней стены кафедра для выступлений. Доска для мела. Диапроектор.

Но главное, конечно же, люди. За столом сидели человек двадцать. Все сильные и крепкие парни. Мельком глянули на меня. Многие ради торжественного случая приоделись в костюмы с галстуками.

– Лекция в другом кабинете, – заметил один. – Здесь заседание. Идите, молодой человек, не мешайте.

Но я уже заметил Белоухова и Щепкина. Да и многих других узнал. Видел в Ашхабаде. И здесь, на турнирах.

Поэтому я спокойно вошел. Уселся на свободное место.

– Я вам повторяю, молодой человек, – снова сказал мужчина с краю. У него тоже обветренное и покрасневшее лицо. – Здесь не лекция.

Остальные смотрели на меня. Один пошевелился.

– Все в порядке, Юра, – сказал другой. – Это тоже наш. Самый молодой чемпион. Ермолов.

Теперь на меня посмотрели с любопытством.

– А, так это и есть Ермолов, – громко заметил мужчина в сером костюме. Сидел во главе стола. – Тот самый Ермолов Виктор. Уникальный самородок. Ну что же, приятно познакомиться. Правда, вынужден заметить, что ваши таланты не дают права опаздывать на такие важные заседания. В следующий раз приходите вовремя.

Он поглядел на мужчину, сидящего рядом с Белоуховым.

– Хотя, в принципе, нет необходимости. Привлекать молодежь на данном этапе. Обойдемся и без них.

Так, он меня выбесил. Я сразу понял кто это. Хотя раньше и не видел. Кто-то из партийных работников. Прислан сюда от горкома.

Сразу видно. По едва заметному высокомерию. Снисходительному тону. И по бюрократическим оборотам в речи.

Вдобавок, фигура у него явно не спортивная. Даже под пиджаком угадывается выпуклый животик. И плечики слишком хилые. Ну, куда же без бдительного ока партии?

– А вас как зовут, позвольте? – спросил я. Пожалуй, слишком резко. Но меня уже понесло. Еще с прошлой жизни не любил чиновников. Их главная миссия в этой жизни – совать палки в колеса. Хотя, надо отдать должное, в эти советские времена нет такой коррупции, как позже. В либеральные. – Хочу знать, как обращаться. К вам.

Мужчина удивленно посмотрел на меня. Поражен, что кто-то посмел поднять голос.

Краем глаза я заметил, что Щепкин удрученно вздохнул. И озабоченно потер лоб. Понял, что запахло жареным.

Белоухов, кстати, сидел невозмутимый. Как обычно. Словно каменная статуя.

– Витя, это Канарев Вадим Русланович, – сказал мужчина, что представил меня. Я, кстати, вспомнил, как его зовут. Это Образцов Евгений Павлович. Был одним из судей в Ашхабаде. – Инструктор орготдела горкома. Думаю, замечание сделано верно.

Ну, конечно. Он сразу будет на стороне власти. Потому что одним движением бровей партия может сразу прикрыть эту лавочку.

Что, кстати, и было сделано чуть позднее. В моей реальности. А здесь, думаю, можно побарахтаться. И показать клыки.

– Я не думаю, что мнение молодежи можно оставить без внимания, – упрямо ответил я. – Разве генеральный секретарь не указывает в своих докладах, что молодежь – главный ресурс партии? Подрастающая смена юных ленинцев-коммунистов? Да, я прошу извинить меня за опоздание. Но я сочетаю спорт и учебу. Ехать сюда вынужден был не на служебном автомобиле. А на автобусе. Не на такси, потому что стипендия студента не позволяет шиковать. Поэтому и опоздал. Но с тем, чтобы не привлекать молодежь к организационным вопросам карате, я категорически не согласен. И готов представить свои предложения по повестке.

У всех присутствующих буквально отвисли челюсти. Никто не ожидал, что я брошу вызов инструктору из горкома. Даже сам Канарев не нашелся, что ответить.

– Виктор, сейчас еще не время, – тут же встрял Образцов. – Твои предложения преждевременны. Чуть позже мы все рассмотрим.

Ладно. Я показал зубы. Пока что это самое важное.

– Вот именно, молодой человек, – сразу добавил другой мужчина. Тоже в костюме. Только в темно-коричневом. И с фиолетовым галстуком в крапинку. – Не бегите впереди паровоза.

Я поглядел на него. И понял, что он тоже чиновник. Слишком холеная физиономия. Хотя, плечи широкие. И торс крупный. Что за гибрид?

Возражать я не стал. Тем более, что мужчина рядом пихнул меня ногой. Мол, не встревай. Я посмотрел на соседа. И тоже узнал одного из тренеров. Он как-то судействовал на Московском турнире.

Тот покачал головой. Едва заметно.

– Да ладно, – проворчал я. – И так молчу. А кто этот тип?

И указал на второго мужика. Того, кто советовал не опережать паровоз.

– Это из спорткомитета, – ответил тот шепотом. – Тихо, слушай.

А я и так уже слушал. Канарев предложил начинать. Потому что у него скоро другое заседание. Ему надо в Кремль ехать.

Тогда Образцов зачитал доклад. Из которого следовало, что карате в нашей стране набрало огромный размах. Боевым искусством интересуются десятки тысяч людей. Во всех областях и союзных республиках. Что и показал прошедший чемпионат в Ашхабаде.

Кроме того, карате это не просто мордобой. Это еще и глубокая внутренняя философия. Которая благотворно влияет на самочувствие спортсмена. И на его общее физическое состояние.

В общем, в докладе всеми силами доказывалось, что карате состоялся, как вид спорта. Причем, не только у нас. Но и за рубежом. И для того, чтобы развивать у нас это движение, требуется вмешательство и контроль государства. А для этого надо создать федерацию. С участием госорганов.

В том числе, для проведения официального чемпионата СССР. А также, чтобы подготовиться к чемпионату мира. В следующем году.

– Ну что же, предварительно этот вопрос уже проработан, – сказал Канарев, когда Образцов закончил. – И в целом, действительно, все согласны, что данное стихийное движение следует организовать. В соответствии, с принципами ленинского коммунизма и генеральной линией партии. Создать отдельный вид спорта. Как бокс или вольная борьба, например.

Я было расслабился. Вроде все на мази. Но под конец Канарев выдал:

– Но для того, чтобы решить вопрос окончательно, нам нужно удостовериться. Что это так называемое карате – это действительно спорт. А не философское течение. Буржуазное. Чуждое нашей социалистической морали. Для этого мы проведем экспертизу. Научную. С привлечением соответствующих специалистов. Мы как раз находимся в Институте спорта. Вот здесь и найдутся люди, кто дадут необходимое заключение.

Вот дерьмище. Я видел, как напряглись все участники заседания. Канарев после этого сидел еще минут пять. Потом быстро убежал. Вместе с типом из госкомспорта. И еще двумя помощниками.

Судя по всему, тут остались только каратисты.

– Ну что, товарищи, – Образцов обвел всех тяжелым взглядом. – Пока что поздравить не с чем. Но, хотя бы, лед тронулся.

Мда. Пожалуй, это чересчур оптимистично.

– Да какой там, тронулся, – разочарованно сказал другой мужик. Сидел рядом с Образцовым. – Это отказ. И обычная формулировка. Я же знаю. Ученые головы сейчас выкатят не то заключение. Мол, никакой это не спорт. И все. Псу под хвост.

Другие тоже зашевелились.

– Да не надо было спорить с ним! – закричал другой мужчина. Высокий и здоровенный. Нагнулся над столом, злобно посмотрел на меня. – Ермолов, чего ты с ним бодался? Промолчать не мог, что ли? Чего он тебя, оскорбил, что ли? Между прочим, правильное замечание сделал. Опоздал, да еще и ерепенится. Молодежь нынче вообще оборзевшая пошла.

Ишь ты какой, громкий.

– Не надо на меня голос повышать, – тут же отреагировал я. – Разве не видно, что он так и искал повод. Чтобы придраться. Не нашел и назначил экспертизу. Чтобы прикрыть задницу. В случае, если руководству страны это не понравится. А вы что хотели, чтобы такой молодой вид спорта, как карате, признали по щелчку пальцев? Это только первый этап. Предстоит еще долгая и тяжелая борьба. Поэтому не надо ругаться. И перекладывать с больной головы. На здоровую.

Но здоровенный не замолчал. И не успокоился. Видимо, он из тех, кто сначала говорит, а потом думает.

– Ты еще будешь указывать, что нам делать? – взревел он. – Сопляк! Еще молоко на губах не обсохло.

Ох, елы палы. Какой тяжелый случай. Человек явно хочет получить в морду. Но я себя сдержал.

– Я сказал свое мнение, – ответил я. – Дальше уже решать не нам. В любом случае, ничего другого не остается. Кроме как дождаться результатов экспертизы. Ну, и еще может, кому-то удастся зайти в ЦК партии. Решить вопрос там.

Остальные усмехнулись.

– Ну да, конечно. Может, ты зайдешь, Ермолов, – Образцов погладил усы. – Раз ты такой у нас пробивной. Ладно, товарищи. У нас есть другие вопросы. Давайте пока решать их. Например, по сотрудничеству с посольством Японии.

Дальше вопросы пошли совсем рутинные. Обсуждение единой формы. И цвета поясов. Я посидел, послушал.

Старался не зевать. Собравшиеся каратисты решали другие вопросы. Тоже пустяковые. Меня не касающиеся. Насчет новых залов. И перехода новых.

Потом случайно глянул на часы. О, дьявол! Уже перевалило за четыре часа. Даже десять минут пятого.

Ничего себе. У меня же встреча с людьми Воловникова. Я вскочил с места.

– Прошу прощения, мне надо идти.

Образцов и другие недовольно посмотрели на меня.

– Мы еще не закончили, Ермолов. Впереди обсуждение других важных вопросов.

Я упрямо мотнул головой.

– У меня важная встреча. Я дал обещание. Нельзя опаздывать.

Образцов вздохнул. Тот верзила, что орал на меня, усмехнулся.

– Ну вот, что я говорил. Никакого воспитания у современной молодежи.

Щепкин и Белоухов не смотрели на меня. Ладно. Черт с ним.

Я подхватил сумку. И выскочил из кабинета. Помчался по коридору. Вылетел на улицу. Так, а ведь место находится за городом.

Неужели придется брать такси? Или махнуть на метро? Да, точно. Я ведь вчера примерно прикинул, где это место. И набросал схему маршрута. Если повезет, то успею.

Я молнией метнулся под землю. Только выбежал на платформу, как подошел поезд. Как раз нужный. Я запрыгнул в него.

Пока ехал, постарался успокоиться. Сделал дыхательную гимнастику. А сам следил за часовой стрелкой.

Не люблю опаздывать. Но вот уже второй раз за день могу опоздать. Это не дело.

Вот так всегда. Когда нужно попасть на важную встречу. Обязательно возникают препятствия.

Когда поезд подошел к станции, я вылетел из вагона. Быстро выбежал на поверхность. Здесь недалеко должна быть автобусная остановка.

Я огляделся. Ага, вот она. И там же автобус. С открытыми дверями. Как раз тот, что едет в нужном направлении.

Побежал к нему со всех ног. Запрыгнул в последний момент. Автобус уже тронулся с места. Двери не успели закрыться. Я влетел в салон.

Пока ехал, поглядел на часы. Осталось десять минут. Успею или нет? Вот в чем вопрос.

Автобус ехал невыносимо медленно. Я уже думал соскочить. И поймать попутку. Но потом вдруг водитель погнал, как бешеный. Видимо, тоже опаздывал.

Я соскочил на нужной остановке. Быстро огляделся. Вокруг частные дома. Лают собаки. Колонка с водой. Почти деревня.

И только одно трехэтажное здание. Недалеко от дороги. Неприметное, кирпичное, огороженное забором. Похоже на цех и складские помещения.

Вот только поверх забора густые мотки колючей проволоки. И черные лепешки прожекторов.

Ладно. Некогда глазеть. Я подлетел к забору. Забарабанил в калитку.

– Эй, есть кто?

Думал, не откроют. Часовой спит, а служба идет.

Но тут же сбоку вынырнул крепкий парень. Из будки. В армейской форме. На голове пилотка. За плечом автомат.

– Что случилось, гражданин? Вы к кому?

Так, вроде я прибыл по адресу.

– Я к Воловникову, – сказал я. – Ермолов. Назначено на пять часов.

Парень нырнул в будку. Видимо, проверил в журнале. Потом открыл калитку.

– Ваши документы.

Взял паспорт, проверил. Записал данные. Вручил мне. Указал на здание.

– Первый этаж. Десятый кабинет. В конце коридора.

Но одного меня не пустил. Из будки нарисовался еще один боец. Пошел сбоку от меня. Контролировал все движения.

Я пошел в указанном направлении. Вошел в здание с торца. Через железную дверь. Кстати, за зданием возле одного из помещений я заметил надпись «Стрельбище».

Освещенный коридор. Чуть утопленные вглубь двери кабинетов. Я посмотрел на часы. Ровно пять.

Мы подошли к десятому. Я постучал. Боец молча стоял рядом.

Дверь открылась. Изнутри выглянул Воловников.

– Ого, Ермолов. Точность – вежливость королей. Молодец. Прямо вовремя пришел. Ценю.

Он впустил меня. Сопровождающий отправился обратно. А я вошел в просторное помещение.

Нечто вроде школьного спортзала. Пол деревянный, лакированный. В углу маты. В другом – боксерский ринг. В третьем – штанги, гантели, скамейки. А у стены железные шкафчики для одежды.

Но главное – люди. Человек пять крепких и спортивных мужчин. Лет двадцать пять-тридцать. Все в спортивных костюмах.

Двое бородачей сцепились на матах. Пытались заломать друг друга.

– Ну вот, знакомься, Витя, – Воловников широким жестом пригласил меня в зал. – Это претенденты. Как я уже говорил, хотят познакомиться с тобой поближе. Проверить в бою. Надеюсь, ты справишься.

Сам Воловников, в отличие от других, был в обычном деловом костюмчике. При галстуке.

Я подошел к парням.

– Ого, так он совсем сопляк, – заметил один из бородачей. Высокий и сильный. Грудь, как бочка. – Ну-ка, малыш, давай, иди сюда. Скоро заплачешь и побежишь к мамочке.

Хорошая встреча. Я усмехнулся.

– Ну давай. Дай только переодеться.

Глава 18. Тренировка

Здесь все предусмотрено. Рядом с залом небольшая тесная раздевалка. Человек на семь максимум. Посередине скамейки. У стен узкие шкафчики.

Я заглянул в соседнюю комнату. Ага, это душевая. Вся покрытая кафелем. На троих человек. Наверное, где-то здесь и сауна есть. Так что, местные спортсмены расположились со всеми удобствами.

Я быстро переоделся. Сложил вещи в свободном шкафчике справа. Дверцы закрывались на ключ. Хотя сами сделаны из жести, такие нетрудно сломать.

Интересно, меня попросят ломать кирпичи, чтобы показать свое мастерство? Или в программе только поединки?

– Ну как, освоился? – это, конечно, Воловников. Он стоял в дверях. Наблюдал за мной. Наверное, думал, что я испугался. – Готов показать, на что способен? Ты, главное, действуй решительно. Они не будут работать в полную силу. Просто постучите перчатками. Друг о друга.

Ого, он что, пришел меня успокоить? Думал, я здесь валерьянку тайком выпиваю?

– Не надо меня жалеть, Игорь Станиславович, – прервал я Воловникова. – Все в порядке. Пусть работают, как привыкли. Без скидок на возраст. Я хоть и молод, но кое-что умею.

Воловников продолжал стоять возле двери. Прислонился плечом к косяку. Смотрел на меня, прищурившись.

– Ты немного не в курсе, Витя, – сказал он. – Эти люди не кудрявые пудели, с которыми ты сталкивался до сих пор. Это волки. Самые настоящие. У них у каждого есть боевой опыт. Уж поверь мне. Тебе лучше не задирать их.

Эх, Игоряша. Если бы ты знал, с кем мне пришлось в прошлой жизни драться. Тоже не с бумажными тиграми.

С самыми разными людьми. И с кадровыми военными. И с матерыми уголовниками. И с бойцами без правил. Так что, морально я ко всему готов. Не надо за меня беспокоиться.

– Вы позвали меня, чтобы узнать. Могу ли я чему-нибудь научить ваших людей. Правильно? – я завязал черный пояс на новом ги. – Вот и проверим сейчас. Без поддавок, пожалуйста.

Я направился к выходу. Прошел мимо капитана. Он пошел следом.

– Отлично сидит, кстати, – заметил он.

Я кивнул. Не оборачиваясь.

– Еще раз спасибо за ги. Отличный материал.

И вышел в зал. Где меня уже ждали потенциальные ученики. Особенно тот самый, рослый крепыш. С мощной грудью и длинными руками. Как у орангутанга.

– Ну как, готов? – спросил он.

Уже забрался на ринг. Хм, интересно.

Психологически это сразу настраивает на другой лад. На бой по правилам бокса. Вот только, для противника это минус.

– Мы должны драться на татами, – я указал на маты. – По правилам карате.

Противник постучал перчатками друг о дружку. Я так понял, он привык драться на ринге. Значит, отличный боксер.

Я помолчал. Снова посмотрел на маты. Противник стоял на месте. И не собирался сходить с ринга.

Можно заартачиться. Сказать, что бой будет на моих условиях. Хотя, почему нет? Если я одержу победу на его территории, это будет эффектнее.

Поэтому я послушался. Залез на ринг. Остальные участники испытания встали вокруг.

Противник указал на мои руки. Он по-прежнему стоял в углу.

– А перчатки? Не будешь надевать? Руки же сломаешь. Пальцы там.

Я покачал головой.

– Не сломаю. Давай, начали.

Противник поглядел на приятелей. Усмехнулся.

– Ну, как знаешь.

И высоко поднял руки. В классической боксерской позе. Направился ко мне. Я пошел навстречу. Стойка тоже стандартная. Только руки пониже.

Когда противник подошел на дистанцию удара ноги, я атаковал. Тоже привычка.

Почти классика. Мае гери в корпус. Сильный и мощный удар. Руки у противника высоко. Живот открыт. Можно пробить хороший мае гери. И разом закончить бой.

Но вот сюрприз. Противник только выглядел придурком. Но сам таковым не являлся.

Очень сообразительный. И думать меня заставил, будто умеет только руками. Хотя оказалось, что прекрасно дерется ногами.

Он так и сделал. Отскочил назад. От моей пятки. И ударил сам.

Тоже похоже на мае гери. Быстрый и сильный удар ногой.

Я тоже едва успел отскочить. И блокировать его удар.

– Ты куда, малыш? – пробурчал противник. Еле разборчиво. Из-за капы во рту. – Не бойся. Стой на месте.

И кинулся на меня. На этот раз юил уже руками. Чтобы выбить из меня всю дурь.

К несчастью для себя, он открылся. Чересчур. Видимо, слишком расслабился. Думал, бой закончен.

Но ничего подобного. Я тут же сделал финт руками. И поднял ногу.

Коленом вперед. Атаковал встречным. Чересчур увлекшегося противника.

И попал под дых. Исключительно удачный удар.

Он как раз целил мне в лицо. Длинным джебом. Но не дотянулся. Потому что мое колено вышибло из него дух.

– Ха! – выдохнул парень. Сам замер с выпученными глазами.

Атака его тут же прекратилась. Он опустился одним коленом на настил. Перчатки прижал к животу. Сидел, дышал. Тяжко и быстро.

– Ну что, товарищи? – тут же спросил Воловников. Торжествующе. – Убедились? Что скажете на это?

Противник встал. Лицо у него покраснело. Но он упрямо поднял руки. Встал в стойку.

Э, дружище, ты слишком торопишься. Я же знаю этот удар. У тебя в легких нет кислорода. Тебе бы еще пару минут нормально дышать. Чтобы прийти в себя.

– Поехали дальше! – упрямо сказал противник.

Ну что же. Такой энтузиазм похвален.

Но только не на ринге. Где можно вообще заработать травму. А то и вовсе подохнуть.

Соперник снова пошел на меня. Но я уже вроде раскусил его.

Снова финт рукой. Противник продолжил сближение. Я увидел его бешеные горящие глаза. Поверх перчаток. Да он совсем псих. Чего так переживать?

Ноль реакции на финт. Я снова махнул коленом. Как будто опять зарядил в живот противнику.

На этот раз он среагировал. Молодец. Не хочет наступать на грабли второй раз. Знает, что это больно.

Соперник прикрыл корпус рукой. Опустил руки.

То есть сделал то, чего я ожидал. Очень хорошо.

И я пробил ему локтем. Сбоку. Справа. Хидзи атэ. Прямо в челюсть.

Хорошо, что у него во рту капа. А то я бы сломал челюсть. Противник откинулся назад. Он опять напоролся на мой удар.

Со всего маху. Вот только на этот раз все гораздо сильнее.

Он упал на настил. С оглушительным грохотом. И уже остался лежать. Без движения.

Двое парней выскочили на ринг. Помогли товарищу. Проверили, как он. Вытащили капу. Привели в чувство. Вернее, пытались.

Нет, какой там. Я же видел. Ближайшие пять минут он будет в отключке. Удар получился хороший.

И голова у противника дубовая. Так что скоро очухается. И надеюсь, больше не полезет на рожон.

– Ого, ну ты даешь, Витя, – восхитился Воловников. – Я был готов поспорить. Что ты его не завалишь. Кого угодно, но только не Вихря! Надо же! Молодец!

Моего противника вытащили с ринга. Усадили в уголочке. Пусть оклемается.

На ринг полез было другой. Но я уже протиснулся между канатами. Наружу. Позвал всех на маты.

– Ну-ка, сюда все. Я обучаю карате, а не боксу. Поэтому следующий спарринг – на татами.

Теперь мне уже не возразили. Ребята поняли. Шутки кончились.

Следующий противник – мужик лет тридцати. Невысокий, крепкий, жилистый. Обычное телосложение. Неприглядный такой. В толпе встретишь, тут же забудешь.

– Ну давай, парень, – сказал он. – На матах, так на матах.

Вышел на татами напротив меня. Тоже в обычную боевую стойку. Только руки держал более грамотно. Правая сзади прикрывала живот. А левая спереди защищала голову.

Так, этот настороженный. Сразу видно, грамотный. Наобум не полезет. Наоборот, будет грамотно защищаться. И ждать, пока я раскроюсь.

Я знал минусы таких соперников. Из опыта моей прошлой жизни. У него мало выступлений в спорте.

Не знает длительные жесткие схватки. Все, чему его учили – это быстро скручивать противника. Для ареста. А для этого он может добавить пару грязных приемчиков. Вот чего нужно ждать от него.

Хотя, не исключено, что он мастер спорта. По самбо или борьбе. Хотя нет, стойка у него другая. Неспортивная. Функциональная.

Сейчас проверю. И узнаю окончательно.

Противник стоял на месте. Застыл в центре татами. Я подошел ближе.

И для проверки атаковал пяткой с разворота. Ушира ура маваши гери. Очень необычный удар. Я его редко применяю вначале. Потому что есть риск попасть в ловушку. Из которой не выбраться.

Соперник явно не готов. Неуклюже отбился. Чуток я его задел. Почувствовал, как пятка воткнулась в ребра соперника.

Но недостаточно. Чтобы победить. Едва я опустил ногу, как соперник тут же бросился в контратаку.

Я же говорил. Он просто пытался садануть ногой мне в пах. И добить боковым ударом кулака в лицо.

Просто и надежно. Как дважды два. Действительно, так можно завалить любого.

Но только не того, кто готов к грязным приемам.

Я сделал просто. Чуть повернул корпус. Левое бедро вперед. Пах назад. Пятка соперника ударила меня в бок.

И все. Я отбил боковой кулак слева. И атаковал сам.

Тоже не стал придумывать. Лоукик по колену. Долю секунды я раздумывал, надо ли бить прямой.

Потому что противник как раз опустил ногу. И передняя у него опорная. Если я ударю со всей силы прямым, колено переломится. Как спичка.

Ладно. Перелом ноги – слишком жестоко за удар в пах. Вернее, за попытку.

Поэтому я ударил сбоку. Жесткий рубящий удар. Под колено.

Но противник не упал. Хоть и неказистый на вид. Но ловкий. И сильный. И шустрый.

Вовремя разглядел мою атаку. Отскочил назад. Чуть пошатнулся. Но не упал.

Я ударил снова. Опять лоукик по голени. Немного отсушу ему для начала. Чтобы не был такой шустрый.

Но я недооценил противника. Он пожертвовал голенью. Выдержал удар. Снова сблизился. И ткнул мне пальцами в глаза.

Чуток попал. Потому что такого удара я не ожидал.

Я на мгновение ослеп. Все, что осталось, это ударить предплечьем. Наугад. С широким разворотом плеча.

Рука-молот. Тэтцуи коми ками учи. Удар сбоку. Снаружи по голове в висок.

Основное достоинство удара – в охвате широкой площади.

Бац! Удар получился. Рука наткнулась на голову противника. Он пытался ткнуть мне в горло.

Черт, приемы из арсенала спецслужб. Позволяющие быстро нейтрализовать противника. Если бы не моя подготовка, давно бы сработали.

Удар молотом получился не очень. Всего лишь сбил атаку противника. Но главной цели я достиг. Выиграл время. Чтобы прийти в себя.

Противник охнул. Отскочил назад. Также, как и я.

Быстро протер слезящиеся глаза. Снова обрел зрение. Противник ринулся в атаку.

И тогда я выбросил в него мае гери. Стремительно и просто. Как привык. На автомате.

Повезло. Противник увлекся. Думал, я еще не оклемался.

И я попал ему в верх живота. Отбросил назад.

Удар получился, что надо. Противник отлетел и упал на живот. Скорчился на матах. Не в силах подняться. Так и остался лежать. Капу выплюнул.

– Ты смотри, что творит, – сказал кто-то из зрителей. – И Сонька завалил. Во дает молодежь.

Воловников опять торжествующе поднял палец.

– А я что говорил!

Я снова протер глаза. Вот дерьмо. До сих пор слезятся.

Так, второй готов. Что там с третьим?

Согнувшись в три погибели, второй противник ушел с татами. На его место вышел третий.

Высокий парень лет двадцати пяти. Руки и ноги длинные. Не ошибусь, если он сейчас начнет активно махать конечностями.

– Э, уважаемый, давай полегче, – попросил меня третий. – У нас здесь просто показательные поединки. Тренировки. Ты же чемпион, вроде. Так неспортивно.

О как. Сначала такие разговоры не вели. Только теперь. Ладно, мне нетрудно. Могу и полегче.

– Хорошо, договорились, – кивнул я.

Мы встали друг против друга. Немного странно драться без ритуалов. Без поклонов и рефери. Без судей. Хорошо, хоть зрители есть.

Противник, как я и ожидал, начал с ударов ногами. Бил чуточку неуклюже. Хотя и очень сильно. Странно, мне показалось, что он профи.

Он атаковал сначала прямыми ударами. Я сразу заметил, что у него плохая растяжка. От ударов легко ушел. Потом хотел контратаковать.

Для начала пару раз по колену. Я провел лоукик.

Но длинный противник неожиданно поднял ногу. И опустил руки. Я промахнулся. Впервые. Причем туловище ушло в сторону.

Тогда я добавил кулаком. Чтобы напугать противника. Избежать контратаки его длинных рук.

Да ничего подобного. Оглобля просто рванулся вперед. Нырнул, как в воду. Опустил туловище. Я увидел перед собой его широкую спину.

И в следующий миг он воткнулся плечом мне в живот. Плюс схватил за ноги. И ударил всей массой. Сорвал с места. И уронил на маты.

Вот дерьмо. Оказывается, он борец. И сейчас прошел мне в пояс. А я оказался совсем не готов к такому повороту.

И вот я лежу внизу. А он подмял меня под себя. Выпрямился. Уселся у меня на груди. Коленями уперся в настил. И давай молотить кулаками по лицу.

Ох ты, какой коварный. Сам предложил работать легко и непринужденно. А теперь рубит без жалости.

Так, это «маунт». Очень невыгодная для меня позиция. Но из нее есть несколько вариантов выхода. И, к счастью, я их изучал. В прошлой жизни.

– Давай, Санек, вали его! – закричали зрители. Конечно. Они рассержены, что я завалил двух их соратников. И жаждут возмездия. – Вали молокососа!

То, что противник сидел на у меня на груди, хорошо. Это неустойчивая позиция. И это надо немедленно использовать.

Я прикрыл руками лицо. Одновременно поднял бедра вверх. Почти встал в мостик. Толкнул противника вперед. На себя.

Соперник прекратил молотить меня. Уперся перчатками в настил. Я обхватил его руками. Прижался к корпусу. Как к родной матушке.