Текст книги "Отдел возмездия (СИ)"

Автор книги: Алим Тыналин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Что, уже доехали? – спросила Сильвия, зевая, протирая заспанные глаза и озираясь. – Где это мы?

– Я хочу какао и сладкие ватрушки, – заявил я, поток что просьбу дать круассаны и свежесваренный кофе здесь, скорее всего, не выполнили бы. – Вон забегаловка.

Я вышел из машины и от души потянулся, а все мои суставы захрустели. Раненая рука тоже заболела, как и участок головы, задетый вчера вражеской пулей.

– Мы могли бы остановиться для завтрака в Арзамасе, – недовольно скривилась моя начальница. – Обязательно надо было останавливаться именно здесь? Нам остались один-два часа езды.

– Если я проеду еще хоть километр, то развалюсь на части, – непреклонно ответил я.

Не ожидая ответа Сильвии, я направился к забегаловке, представляющей из себя длинное одноэтажное добротное здание из кирпича и с жестяной крышей, выстроенное всего пару лет назад. Стоянка перед ним была заставлена уставшими, ехавшими всю ночь грузовиками. Наверняка это место, где их шоферы набивают желудки перед дальней поездкой.

Мы вошли внутрь и в нос мне сразу ударили запахи жареных пирожков и вареного лука. Сильвия зажала ноздри платочком. За столиками возле окон сидели мужчины в замасленных комбинезонах и клетчатых рубахах, пили компоты и кушали омлеты. На меня они не обратили особого внимания, а вот Сильвия подверглась тщательному осмотру и немедленному обсуждению.

– Фу, здесь воняет, как в сарае, – сказала девушка, с возмущением озираясь. – Неужели нельзя проветрить помещение, товарищи?

Она уселась за крайним столиком, подальше от ароматов, обильно плывущих из кухни и с крайним неодобрением глядя на меня.

– Тебе заказать каре ягненка в сладком соусе? – спросил я. – Бутылку кьянти?

Девушка фыркнула, а шоферы с удивлением прислушались к незнакомым терминам.

– Я девушка простая, хоть и отвыкла уже от столовой пищи. Ладно, раз уж привел сюда, давай яичницу и бутерброды. И чайку есть у них, интересно?

Я отправился заказывать завтрак, а когда вернулся с подносами, то обнаружил троих мужиков, усевшихся рядом с Сильвией за столик.

– Ты чего это, франт городской, явился, не запылился, – сказал один, с кудрявым чубом, смуглый, а изо рта у него посверкивал золотой зуб. Сразу видно, заводила из местной водительской братии. – Нашу рабоче-крестьянскую пищу занять вздумал? Если не нравится, тогда чего сюда приперся? Иди давай, пока взашей не выгнали.

Я поставил подносы на стол и навис над ним.

– Эх, товарищ, если бы я не был таким уставшим, я бы тебя угостил рабоче-крестьянским пинком, чтобы ты мне аппетит не портил.

– Чего? – сразу вскинулся чубатый и вскочил было со стула, но я положил ему руку на плечо и вдавил обратно.

Его дружки, гораздо больше него габаритами и ростом, тут же рванулись ко мне, но я поднял руки:

– Эй, товарищи, давайте не будем устраивать драки и просто позавтракаем мирно и тихо.

– Тамбовский волк тебе товарищ, франт ты луженый, – проворчал чубатый. – Ты сейчас вместо омлета грязь перед столовой отведаешь.

Судя по всему, ребята были не прочь подраться, а потом и уединиться с Сильвией. Но тут в конфликт вмешались другие шоферы. Им тоже не нужны были драки. В общем, наша ссора чуть было не закончилась всеобщим мордобоем, когда вдруг Сильвия заявила:

– А давайте вы просто померяетесь силой, господа хорошие. Кто выиграет, с тем я и поеду дальше.

И поглядела на меня, хитро поблескивая глазками. Провоцировала мужиков, ей это нравилось, сразу видно.

– А что, почему бы и нет? – загалдели мужики. – Вон, пусть Антоха с ним силой померяется.

И они указали на огромного богатыря, до сих пор мирно завтракавшего в уголке. Я поглядел на него, наверняка по росту выше меня на две головы и вздохнул. Сильвия насмешливо глядела на меня.

– Ты, кажется, хотел позавтракать в дорожной забегаловке? – спросила она. – Ну вот, давай, завтракай, посмотрим, как у тебя получится.

Глава 9. Закрытый город

Еще раз вздохнув, я с тоской посмотрел на мой поднос, заставленный тарелками с ароматно пахнущей яичницей, бутербродами и даже кружкой кофе, которую мне налила сердитая продавщица.

– Давай, давай, наслаждайся. Иди, посоревнуйся в силе с местными ребятами, – сказала Сильвия, придвинув тарелки к себе и приступая к завтраку. – Ну, а я пока что позавтракаю.

Делать было нечего, вокруг богатыря Антохи собрались все остальные посетители столовой и криками подзывали меня.

– Эй, городской, иди сюда.

– Мы щас тебя научим, как по нашим дорогам ездить.

– Антоха, смотри, не оторви ему руку.

Богатырь между тем меланхолично закончил завтракать. Я заметил, что рядом с ним стоят уже пять пустых тарелок и чайник чая, а он между тем доедал уже шестую тарелку оладий и густо взбитой яичницы. Когда я подошел, он как раз сунул в рот последнюю ложку, вытер тарелку куском хлеба и исподлобья посмотрел на меня.

– Ты, что ли, силой меряться хочешь? – спросил он. – За бабу свою?

Я кивнул.

– Можно вас попросить чуточку побыстрее, у меня там омлет остывает.? Вы-то уже позавтракали, а вот я еще голодный, как ходил, так и хожу.

– Что ты торопишь человека? – закричал чубатый, сверкая золотым зубом. – Дай поесть спокойно!

Но богатырь уже закончил трапезу. Затем скучающе посмотрел на меня, вздохнул, отодвинул тарелки и кивнул.

– Ну давай, садись, что ли.

Я сказал:

– Премного благодарен вам, товарищ, – и уселся на стул перед ним. – Давайте начнем уже.

Мы сцепили руки, причем моя ладонь полностью утонула в его мощной длани.

– Давай, Антоха, сломай его! – закричали его товарищи.

– Вырви ему руку, пусть бежит обратно!

– Заставь его плакать, как маленького мальчика!

Я напряг мышцы правой руки, стараясь не беспокоить раненую левую. Антоха так сильно надавил на меня, будто мою руку попыталась опустить к поверхности стола стадо быков. Но для того, чтобы сделать это, требовалось нечто большее.

Я думал, напор будет гораздо сильнее. Мне даже не пришлось особо напрягаться. Подождав немного, когда все вокруг увидели, что моя рука стоит на месте, как влитая, я сам надавил своей предплечьем и с легкостью опрокинул руку Антохи на стол.

Подняв глаза, я увидел изумленные глаза богатыря. Шоферы вокруг внезапно смолкли и прекратили кричать. Никто не ожидал такого исхода.

– Ты как это сделал, шкет? – спросил чубатый. – Антоха, ты чего? Перепутал, что ли? Или переел омлетов?

Антоха не отвечал, продолжая рассматривать меня, будто у меня на макушке внезапно выросли рога, а на ногах появились копыта. Затем он поднял свою похожую на лопату руку и осмотрел ее. И наконец протянул мне со словами:

– Еще давай.

Я вздохнул.

– Я же сказал, что у меня там завтрак стынет.

– Не бзди, – успокоил Антоха. – Я тебе новый куплю. Сейчас только выясним, что это было.

Мы снова сцепились руками. В этот раз он нисколько не скучал, а наоборот, глядел мне в глаза с живейшим интересом. Я не сразу почувствовал его напор, только через некоторое время догадался, что он наращивает мощь постепенно, то и дело проверяя меня на вшивость.

Дождавшись, пока он нагнет мою руку наполовину к столу и подумает, что уже почти выиграл, я напряг мышцы и мощным рывком снова впечатал его ладонь в стол. Антоха в последний момент слишком сильно сопротивлялся, но я заломал его и чуть не вывихнул ему предплечье.

Поверженный богатырь потирал руку, а водители грузовиков смотрели на меня с отвисшими челюстями.

– Ты как это так смог? – спросил чубатый, хлопая глазами. – Ты что это за чудо-юдо такое? Чемпион что ли, по борьбе и гирям?

– Что-то вроде того, – ответил я и оглянулся. – Ну, мужики, решили мы наш спор?

– Нет, подожди, я тебя сейчас на чистую воду выведу, – сказал чубатый и отпихнув Антоху, сам уселся за стол передо мной. Засучил рукав и решительно сказал: – Давай, попробуем. Если и меня заломаешь, я тебе червонец дам.

– Ты уверен? – спросил я. – Деньги есть?

Он достал купюру, показал мне: «Во, гляди!» и положил рядом на стол. Затем вытянул руку и повторил:

– Ну, давай, если не обосрался.

Я усмехнулся.

– Давай ты своих друзей позовешь. Еще двоих. Вот тогда и можно поговорить. И ставку увеличь до сотни. За каждого.

Чубатый засмеялся.

– А как же ты с нами тремя хочешь соревноваться? По очереди?

– Нет, сразу со всеми, – ответил я. – Хватайте все вместе мою ладонь. Ладно, я шучу. Если ты и вправду готов, то давай по-быстрому.

Я схватил его руку и быстро положил ее на стол.

– Еще раз! – потребовал чубатый, но я отказался.

– Хватит с тебя.

Подхватил десятку со стола и встал. Чубатый рванулся было за мной, но его удержали:

– Ну что ты Степа, все было по-честному.

Когда я вернулся к нашему столу, Сильвия спросила:

– Ну как, наигрался? Давай, доедай быстрее и поехали. Я уже собиралась без тебя уезжать.

– Да так, с ребятами повеселились немного, – ответил я. – Жаль, ты не участвовала, там было весело.

Девушка промолчал и я смог наконец позавтракать. На этот раз нас никто не беспокоил. Когда мы вышли, водители грузовиков помахали мне. Вскоре мы поехали дальше, заправив машину на бензоколонке.

Через пару часов самого быстрого хода, который я мог выжать из «Москвича», мы приехали в Арзамас. Его окружали почти непроходимые леса, в которых наверняка можно было найти лосей и медведей.

Это действительно оказался самый закрытый городок на свете. Ни одна птица, ни один зверек не прошел бы без ведома охраны. Я не знаю, каким образом Койот намеревался устроить здесь теракт, но нужно быть настоящим гением диверсионной войны,, чтобы пробраться через все эти контрольно-пропускные пункты, через все эти километры колючей проволоки, через военные патрули со сторожевыми собаками на каждом шагу, через постоянную проверку документов и осмотра багажа.

Нас тщательно осмотрели на въезде в городок, причем командир пропускного пункта три раза позвонил куда-то в Москву, назвал номер наших документов, убедился, что их действительно выдали уполномоченные государственные органы, потом сверил наши фотографии с оригиналами, тоже несколько раз позвонил куда-то, наверное, даже в роддом, чтобы проверить, действительно ли мы произошли на свет божий в этом мире. Короче говоря, пройти в Арзамас оказалось гораздо больше головной болью, чем я мог себе это представить. На месте Койота я бы десять раз подумал, прежде чем соваться сюда.

Примерно в таком духе я и высказался Сильвии, когда мы проехали первый и второй КПП и вскоре подверглись бдительному осмотру первым же патрулем.

– Может быть, проклятый Штеменский на самом деле так зло подшутил надо мной перед смертью? – предположил я. – Сделал вид, что якобы проговорился, а на самом деле повел наше расследование совсем в другую сторону. Это ведь надо же быть таким гениальным злодеем, чтобы так поступить!

– Не надо так шутить, – сказала девушка и даже немного побледнела. – Ты что не представляешь, что будет, если выяснится, что мы ошиблись? Значит, он взорвет секретный объект где-нибудь в другом месте и наше правительство окажется в глубокой заднице? У нас осталось всего два дня сроку, как ты можешь так говорить?

– Хотя, с другой стороны, он не показался мне таким уж и умным и расчетливым титаном мысли, – сказал я в утешение. – Не бойся, я не думаю, что он был способен на такую многоходовочку.

Я поглядел на солдат, приближающихся к нам и добавил:

– А вот что я действительно сделал бы на месте Койота, так это попробовал бы надавить на самый слабый элемент в местной системе обороны.

– Это на какой же? – с надеждой спросила Сильвия. – Сделал бы проход в периметре вокруг города? Привез взрывчатку на воздушном шаре? Напал на КПП?

Я покачал головой.

– Самое сильное и слабое звено в любой системе обороны – это, конечно же, человечки. Люди, ее составляющие. На самом деле все необходимое для теракта имеется в самом городке. Надо просто убедить и очаровать людей, имеющих доступ к этому. А вот этим умением наш милый друг Койот, конечно же, обладает в высокой степени.

– Какие ты знаешь умные слова, мальчик! – язвительно сказала Сильвия и обольстительно улыбнулась командиру патруля. – Смотрите, вот наши документы, лейтенант. Мы прибыли по срочному делу к секретарю горкома Семенову и конструктору завода Харитонову.

Патрульный нахмурился, осматривая нашу машину.

– Что случилось с вашим автомобилем, товарищ старший лейтенант? – спросил он, поскольку Сильвия была в своем военном обмундировании, в отличие от меня, одетом в свой вчерашний новый оборванный костюм. – Вы попали в аварию? Или еще чего хуже? У вас здесь на стекле и в корпусе пулевые отверстия.

На этот вопрос мы уже отвечали несколько раз, поэтому я скучающе зевнул, а Сильвия принялась объяснять, что на нас совершили разбойное нападение по дороге. Я осматривал город и должен сказать, что по большому счету он не отличался от всех других провинциальных советских городов. Разве что был более ухожен и чист, чем другие городки. Это, видимо, объяснялось тем, что город немного напоминал казарму из-за большого количества солдат, а еще здесь находились заключенные, которые строили объекты.

Мне об этом факте рассказала недавно Сильвия. Оказывается, почти все объекты для промышленного производства атомных бомб здесь строили арестанты, бесплатная рабочая сила. Они возвели лаборатории, заводы и испытательные полигоны, а также всю необходимую инфраструктуру для этого, вроде общежитий, столовых, домов отдыха, станций связи и тому подобного.

После осмотра патрульный убедился, что с нашими документами все в порядке и мы отправились искать гостиницу. Таковой отель здесь оказался в единственном экземпляре, это было вытянутое семиэтажное здание, надежно укрытое среди соснового парка и в ней по традиции не было свободных мест. Сильвии пришлось снова козырнуть «корочкой» и хмурый администратор на входе сразу расцвел любезной улыбкой и мигом нашел места.

– Вам два одноместных номера? – уточнил он на всякий случай.

Прежде чем Сильвия успела открыть рот, я не преминул воспользоваться ситуацией.

– А можно один двухместный для молодоженов? – спросил я. – На самом деле у нас с товарищем Рылеевой страстная любовь и она просто стесняется сказать об этом.

– Ого, тогда я могу предложить вам номер для новобрачных, – с понимающей улыбкой сказал администратор, но тут Сильвия ударила меня острым кулачком в живот и сказала:

– Не надо утруждаться, мы остановимся в разных номерах.

Администратор сначала удивленно захлопал глазами, а Сильвия объяснила:

– Это у моего спутника такое извращенное чувство юмора, так что не обращайте внимание. Мне еще предстоит провести с ним воспитательную работу по поводу морального облика сотрудника органов госбезопасности.

После этого она не разговаривала со мной до самого обеда. Я использовал возникшую передышку по максимуму и успел принять душ, подремать, а затем прогуляться в ближайший магазин и раздобыть приличный костюм. Голова и рука все еще побаливали, но я запасся таблетками против головной боли и бинтами, а в остальном придется потерпеть.

Обед в пустынном ресторане гостинице прошел в полном молчании, хотя я и пытался разрядить атмосферу, изрекая сентенции вроде:

– Погода такая странная, будто над городом нависло радиоактивное облачко.

Или:

– Мне кажется, нам все-таки следовало поменять легенду и притвориться замужней парой, как я и предлагал. А так уже весь город наверняка знает, что приехали ревизоры из Москвы.

Сильвия молчала, поглощала первое и второе блюда, а затем десерт и только посверкивала в мою сторону голубыми глазками.

После обеда она сказала:

– Еще одна такая шутка насчет каких-либо отношений между нами и ты полетишь отсюда прямиком в Магадан, конвоиром в таежную исправительно-трудовую колонию, понял?

– Всегда мечтал осмотреть нашу необъятную родину, – ответил я дерзко. – А есть местечко потеплее, где-нибудь на Сахалине или на Камчатке?

Сильвия вздохнула, глядя на меня, как психиатр на безнадежно больного пациента и мы отправились нанести визит отцам города.

Как уже было сказано, это были люди, от которых зависела жизнь каждого горожанина – секретарь горкома, главный конструктор заводов и глава местного отделения МГБ. Они встретили нас в кабинете горкома партии.

Само здание горкома выглядело монументальным и солидным. Как и полагалось по советской архитектурной традиции, на мраморных полах всюду были красные ковры, стены обшиты деревом, двери высокие и двустворчатые. Всюду висели плакаты с призывами не ударить в грязь лицом при завершении пятилетки, а также поскорее устроить на земле коммунистический рай. Секретарь проводил совещание и немедленно позвал нас к себе, как только мы явились.

За длинным столом находились человек десять, все важные шишки этого города. Секретарь сразу хотел показать, что шутить он не намерен.

– Товарищи, – сказал он, глядя на присутствующих холодным взглядом. – Перед нами представители госбезопасности. Они утверждают какие-то невообразимые, фантастические вещи. Будто бы в наш город прибыл некий шпион с Запада, готовый взорвать наши лаборатории и заводы к чертям собачьим. И это при том высочайшем уровне секретности и бдительности, который мы только можем себе позволить. Вот скажите, товарищ Стрельников, возможно ли, чтобы в нашей системе безопасности имелось хоть какое-то слабое звено, которое позволило гипотетическим пришельцам из капиталистических стран нарушить целостность нашего режимного объекта?

Стрельников, плотный мужчина низкого роста, подполковник МГБ, скользнул по нам неприязненным взглядом, поднялся с места, скрипнув стулом и ответил:

– Никак нет, товарищ Семенов. Мы постоянно проверяем систему обороны и безопасности нашего объекта и я должен со всей ответственностью заявить, что у ней нет никаких слабых мест. Никакие американские шпионы даже на километр к нашему городу приблизиться не посмеют. Я со своей стороны смею предположить, что вся эта затея просто чья-то нелепая выдумка, созданная для перестраховки и очковтирательства, с которым нас и призывает бороться наш бессменный вождь и лидер товарищ Сталин.

Он улыбнулся тому, что так ловко сумел ввернуть в свою речь фамилию вождя, победоносно поглядел на нас и сел.

Секретарь горкома невольно оглянулся на огромный портрет Сталина и Ленина, висевшие на стене за его спиной и добавил:

– Совершенно верно сказано, товарищ Стрельников. У Москвы нет никаких оснований обвинять нас в ослаблении бдительности, стремлении к популизму и очковтирательству, а также придумывать такие смешные основания для проведения ревизии. Правильно я говорю, товарищ Харитонов?

Теперь поднялся конструктор и главный инженер проекта, высокий худощавый мужчина в очках с толстыми линзами. Волосы на голове у него совершенно поседели, также, как и аккуратная окладистая борода.

– Вы полностью правы, товарищ Семенов. Мы работаем день и ночь, для того чтобы выполнить задачу обеспечения нашей страны оружием нового поколения, которое позволит противостоять империалистическим угрозам. Задачу, поставленную нам коммунистической партией, и к решению которой мы близки, как никогда. Со своей стороны, я, как представитель ученого сообщества, которое неустанно трудится над повышением обороноспособности нашей Родины, выражаю надежду, что в нашу деятельность не вмешаются посторонние враждебные элементы.

Ну, это сразу видно «яйцеголового», вот ведь какие слова мудреные знает человек. С другой стороны, он все очень ловко завернул, ни с какой стороны не подкопаешься. Типа, моя хата с краю, к нам не лезьте. Мы работаем мозгами, а уж вы, военные, будьте добры обеспечить нам нормальные условия труда, если хотите получить атомную бомбу в срок. Ловко, очень ловко.

Вслед за ними в таком же духе высказались и другие присутствующие собрания. Секретарь горкома торжествующе посмотрел на нас, будто доказал нам, что никаких шпионов в Арзамасе и быть не может. Тогда я, поскольку мне все это уже порядком надоело, зевнул и сказал:

– А вот если вы меня послушаете немного, то я вам прямо сейчас докажу, что в городе действует диверсионная группа.

Глава 10. Завод атомной бомбы

После того, как я сказал свое мнение, наступила гробовая тишина. Будто бы я сам признался, что являюсь Койотом и уготовил серию терактов в Арзамасе. А затем секретарь горкома сказал ледяным голосом:

– Получается, все наши предыдущие доклады просто-напросто липа, как говорится? Те самые очковтирательство и формализм, с которыми мы боремся? Послушайте, как вы смеете высказывать подобные предположения? Где, по-вашему, они планируют диверсии и акты вредительства?

Тут настал мой черед дивиться.

– Как где? На заводе, само собой. С помощью заключенных, отбывающих наказание.

Присутствующие здесь отцы города заерзали на своих местах, переглянулись и удивленно зашептались. Сильвия наклонилась ко мне и прошептала на ухо:

– Ты чего такое несешь, придурок? Совсем спятил?

Я отодвинул ее локтем, вылез чуть вперед и добавил:

– И сделают они это, если вам уже сообщалось, уже в самые ближайшие сутки, если не часы. Поэтому я предлагаю прекратить эти дурацкие совещания и приступить к делу.

– Какому такому делу? – потрясенно спросил Семенов.

– Конечно же, осмотр заводов и эвакуация персонала, – ответил я. – Досмотр всех жителей и транспортных средств. Ну, в общем, действовать по инструкции, не мне вас учить.

После того, как я закончил, сначала поднялся страшный шум. Собравшееся высокое начальство с пеной у рта доказывало, что я идиот и мальчишка, который выдает желаемое за действительное. Но рисковать никто не хотел и вскоре секретарь предложил остановить работы и провести осмотр помещений.

– Так ведь отстанет от плана, товарищ Семенов, – заявил конструктор и другие хозяйственники.

Но секретарь уже принял решение. Тем более, что перед совещанием он уже говорил с руководством в Москве и получил приказ подчиниться нашим рекомендациям.

– Мы последуем вашему предложению, товарищ… – он замялся, потому что не знал мою фамилию, потом заглянул в бумагу на столе. – Товарищ Бутов. Но учтите, если в результате мы ничего не обнаружим и окажется, что вы почем зря остановили деятельность огромного промышленного комплекса, готовьтесь к самому неблагоприятному для вас развитию событий. Это ведь чистейшей воды вредительство будет.

– И саботаж, – добавил Стрельников.

– И саботаж, – подтвердил секретарь. – Все, идите товарищи, у нас мало времени.

И он свернул совещание, а нас схватили, как арестантов и сразу после этого повели в цех номер один завода по промышленному производству атомных бомб. Он располагался в нескольких кварталах от здания секретариата партии.

Пока мы усаживались в машину секретаря, Сильвия отвела меня в сторону и сказала:

– Я знала, что ты тупой придурок, но чтобы настолько, даже не могла догадаться. Вот зачем надо было устраивать этот спектакль перед секретарем? Мы бы спокойно обошли заводы вместе со Стрельниковым после совещания и никто бы нам не мешал. А теперь из-за тебя заводы остановят и если мы ничего не найдем, тебя отправят помощником регулировщика в Якутске.

– А тебя? – спросил я. – Похвалят и погладят по головке?

Сильвия злобно выдохнула воздух, стараясь успокоиться.

– Обо мне не беспокойся. Я найду, что сказать. А вот ты у нас пойдешь за главного ответственного за срыв Госплана. И вообще, нахрена я спасла твою жалкую жизнь, лучше бы ты сдох тогда. От тебя одни неприятности.

Когда Сильвия злилась, ее большие прекрасные глаза темнели, а рот сжимался в узкую линию.

– Я тоже рад оказаться с тобой в этой командировке, – заверил я девушку, а она в ответ построила мне свирепую гримасу.

Мы приехали на завод, из которого к тому времени выводили рабочих и инженеров. Между прочим, выглядели они совсем неплохо и не походили на изможденных рабов, поспешно нарисованных в моем воображении.

Нет, это были опрятные люди, в большинстве своем в халатах, бородатые и курящие папиросы. Впрочем, многие пыхтели трубками и глубокомысленно пускали колечки дыма в воздух.

– Ну что, минутка отдыха, – весело сказал один рабочий и направился к беседке.

– Нашли время, – ворчал другой, задумчиво размышляя над рабочей задачей, продолжавшей гложить его разум. – У меня там центрифуги остались, кто теперь за ними приглядит?

В общем, как всегда, нашлись довольные и обиженные люди. Мне терять было нечего, потому что вся моя речь на совещании была полностью импровизацией, с начала и до конца. Единственное, на что мне оставалось надеяться, это на инстинкт охотника. Я хотел осмотреть заводы и прикинуть, где бы я сам установил бомбы или другие вещества, чтобы устроить теракт. Кто знает, возможно, мне и удалось бы найти кое-что подходящее.

Для начала мы обошли цехи, лаборатории и другие производственные помещения. Всем выдали костюмы химзащиты, с экранами защиты от радиации. О вреде излучения уже было давно известно, но вот средств защиты уровня следующего столетия, конечно, пока еще не придумали. Пришлось мне уповать только на то, что эти костюмы спасут нас от радиации.

Осматривать производственные помещения было интересно, но меня интересовали не они, а их расположение. И где самые важные объекты с точки зрения террористов. Какие можно подорвать, чтобы привести в хаос всю систему? Посоветоваться с коллегами бесполезно, Стрельников и Сильвия смотрели на меня волками.

Пораскинув мозгами и поговорив с Харитоновым, весьма толковым, кстати, мужиком, я нашел в первом цеху три точки, где можно было, на мой взгляд, устроить отличные взрывы. А результате взрывов в этих местах здание обрушилось бы, на волю вырвалась бы радиация и десятки ученых остались бы под завалами. Квалификационные мозги, между прочим, были в приоритете, без них программа создания атомной бомбы откатилась бы далеко назад.

Но нет, осмотр выявленных мной точек ничего не дал. Саперы со специально обученными собаками обрыли буквально каждый сантиметр, но ничего не обнаружили.

– Да уж, курсант, готовь свою задницу для порки, – злорадно ухмыльнулся Стрельников. От моей кураторши он уже узнал, что я только недавно закончил курсы и сразу полез на рожон. – Ты у нас самый умный, я посмотрю? Вот сейчас и проверим, насколько ты у нас везучий.

Делать было нечего, я вздохнул и полез сам осматривать помещения. Ничего интересного, вроде взрывчатых веществ я не обнаружил, поэтому весьма погрустнел и повесил голову, так сказать, на грудь. Члены комиссии стояли и ждали результатов проверки, а когда я сообщил, что ничего не нашел, они удовлетворенно хмыкнули.

– Что и требовалось доказать, уважаемый, – сказал второй секретарь горкома. – Кто-то должен ответить за вынужденный простой предприятия и срыв плана. Нам придется теперь работать днем и ночью, чтобы выполнить поставленную задачу к сроку, но докладную в центр мы, конечно же, напишем.

Я повесил голову еще круче и еще ниже, но все-таки осмелился сказать:

– У вас есть второй цех. Я хотел бы заглянуть туда.

– Ну уж нет, продолжать и дальше способствовать этому вредительству я не намерен, – отрезал партийный босс. – Вы уже достаточно показали нам свою некомпетентность и склонность к безответственному авантюризму.

Но тут внезапно Харитонов пришел мне на помощь.

– Товарищи, если уж мы начали проверку, давайте доведем ее до конца, – предложил он. – Это не займет так уж много времени. Кроме того, если уж и подавать докладную в центр, то лучше указать, что ответственные лица осмотрели все полностью, и только потом уже ничего не обнаружено. Так сказать, с чистой совестью.

Партийные чиновники переглянулись и с неохотой признали, что лучше действительно осмотреть все. Потому что Москва тоже будет спрашивать, все ли нами было проверено и почему не предоставили полный доступ.

Мы вышли из здания и поехали в другой цех. Харитонов, мой спаситель, остался здесь, у него было много работы. В машине Сильвия сидела рядом со мной на заднем сидении и ее мягкое бедро упиралось мне в бок, а наши колени соприкасались. С другой стороны от меня сидел Стрельников и сердито пыхтел.

– С чего вы вообще взяли, что здесь могут быть мифические шпионы? – спросил он. – Вы представляете себе, какой здесь уровень секретности? Этого города даже на картах не существует. Мы прослушиваем все телефонные переговоры жителей, просматриваем всю их переписку. Здесь ни одна мышь проскользнуть не сможет, чужая муха не пролетит!

Я заметил раннюю молодую мушку, безуспешно бьющуюся о стекло машины.

– А вот эта нелегалка как к вам пробралась? – спросил я и указал на муху. – По поддельным документам?

– Это наш внештатный агент, – хмуро ответил Стрельников и прихлопнул несчастное насекомое.

Во втором цехе история повторилась. Я осмотрел основания несущих конструкций, котельную и кабинеты руководителей. Пусто, чисто и спокойно. Сопровождающие ухмылялись, а второй секретарь едва сдерживал гнев.

– Сколько времени потеряно зря! Нет, это не вредительство, это экономическая диверсия. Это хуже, чем война, – бушевал он. – С такими разведчиками нам никакие вражеские шпионы не нужны. Сами все испортим и сломаем.

Когда мы уже собирались уходить, я вдруг остановился. Затем спросил у Харитонова, где его кабинет.

– Я обычно нахожусь в первом цехе, – ответил ученый. – Мой кабинет расположен там. Здесь заведует другой инженер, академик Шапочкин.

Мы снова поднялись наверх, чтобы осмотреть кабинеты руководителей. Я осмотрелся и увидел в окно пятиэтажку с плоской крышей напротив. Все окна инженеров и директора завода выходили в сторону этого здания. Я вышел из цеха, перебежал дорогу и поднялся на крышу пятиэтажки.

Чтобы открыть чердак, пришлось прибегнуть к помощи монтера, орудующего с проводкой в подъезде на четвертом этаже. Я вышел на крышу, подошел к краю площадки и сразу увидел сверток ткани. Вскрыв его, я обнаружил внутри разобранную снайперскую винтовку Токарева, так называемую СВТ-40, оружие охотников на людей еще со времен второй мировой войны.

Встав на край парапета, я увидел, что отсюда открывается отличный обзор на кабинеты руководителей. Затем я вспомнил, что точно такое же здание имеется и возле первого цеха. Вот, значит, какую диверсию приготовил Койот?

Убить ключевых работников атомного проекта, лишить нас мозгов. Действительно, любой завод можно выстроить заново, любую бомбу создать снова, а вот ценные кадры быстро не подберешь. Особенно, когда нет времени на их подготовку. И несмотря на то, что сам вождь заявил, будто незаменимых не существует, именно в этом вопросе, в создании ядерного оружия, незаменимые как раз-таки имелись. И их устранение нанесло бы серьезную угрозу нашей обороноспособности.

Я спустился в подъезд и обнаружил на четвертом этаже раскрытый щиток электроприборов и разбросанные инструменты. Затем я вспомнил, что монтер отвечал односложно и старался скрыть от меня лицо, когда вскрывал чердак.