Текст книги "Отдел возмездия (СИ)"

Автор книги: Алим Тыналин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Интересно, смог ли я исправить хоть малую толику того, что натворил в прошлой жизни? Или такие грехи и ошибки никогда не смываются? Собственно говоря, именно поэтому я и старался все время балагурить, бравировать собой и шутить, если бы не это, я бы давно сошел с ума от чувств безысходности и тоски, пожирающих меня изнутри.

Сейчас я ни о чем не жалел, поскольку за эти два кратких дня, что успел находиться в новом теле и времени, я не сделал ничего такого, чего бы стыдился. Наоборот, как мог, старался помочь Родине и обезвредить врагов, ей угрожающих. Может быть, не совсем законными методами, но я получил на это специальное разрешение от государства. Единственное, что плохо, так это то, что я не успел спасти это сильное молодое тело, которое бывший владелец так успел превосходно натренировать.

Ноги мои в очередной раз чуть было не соскользнули со снежной горки и я вдруг ощутил, как сильно она успела уменьшиться. Веревка уже натянулась на моей шее, скоро я повисну на ней, потому что снег стремительно таял. И тут я вспомнил, что Михаил Бутов хотел стать цирковым артистом. Он ведь специально тренировался, чтобы участвовать в смертельных трюках, вроде тех, что проделывал Гудини, когда его связанного закапывали в землю или бросали в воду. Правда, иногда циркача не связывали, а заковывали в наручники, но не в этом дело, самое главное, что они специально тренировались для того, чтобы освобождать руки.

Мне надо напрячь мышечную память этого тела, вдруг что-нибудь да и вспомнится. Да и вообще, не поможет ли моя сила разорвать путы, связывающие мои руки?

Я пошевелил онемевшими кистями. К счастью, мне не связали руки полностью, а просто туго запеленали запястья. Я напряг руки, а затем резко расслабил их, да еще и постарался развести в стороны. Тут же с радостью ощутил, что веревка чуточку движется на моих руках, совсем слабо, но тем не менее. Вздохнув и выдохнув несколько раз, я повторил трюк с расслаблением, с каждым разом напрягая руки все больше и больше, стараясь разорвать веревки.

Путы на моих руках натягивались все сильнее. Я чувствовал, что смогу разорвать их. Если бы у меня было больше времени и я находился бы в более удобном положении, то с легкостью сделал бы это прямо сейчас. Но теперь, из-за того, что руки находились сзади, разорвать веревки было гораздо труднее.

Снежная масса под ногами внезапно совсем подалась вниз и я ощутил под ногами пустоту. Веревка туго затянулась на моей шее. Перед глазами сначала все потемнело еще больше, так как у меня была повязка на глазах, а потом замельтешили многочисленные белые пятнышки. Подача воздуха в легкие моментально прекратилась и я захрипел, отчаянно пытаясь вдохнуть. Все мысли куда-то улетучились, осталось только одно бешеное желание выжить.

Я в отчаянии кое-как повел ногами туда-сюда и почувствовал внизу более-менее твердый комок снега, все еще удерживающий вес моего тела. Это дало мне возможность ослабить давление на шею. Воздух ворвался в легкие, я получил небольшую отсрочку на несколько мгновений. Теперь или я смогу освободить руки или повисну на веревке и сдохну, как преступник, ничего другого не остается.

Я напряг руки, что было силы, стараясь развести их в разные стороны. Мышцы вздулись, я заскрипел зубами, стараясь справиться с веревками. Затем мне пришла в голову мысль упереться кистями рук друг в дружку, чтобы создать некое подобие рычага для противодействия связанным веревкам. Я мгновенно так и сделал, сжал кулаки и упер их друг в дружку, а локти повел в противоположные стороны, создавая между ними самое сильное напряжение, на которое я был способен. Всего за пару секунд мои руки достигли чудовищной степени напряжения.

Я даже почувствовал, как затрещали мои кости или это мне почудилось? Вдобавок я дико зарычал сквозь сомкнутые зубы, хотя горло мне еще сдавливала тугая петля. Ну же, давай, Миша, твоя сила так нужна мне в это мгновение. Обещаю, если у меня получится освободиться из этой ловушки, я всю свою жизнь отдам на то, чтобы пресекать зло в отношении людей и обещаю делать им только добро. Путем истребления чудовищ, разгуливающих по нашей планете и прячущихся под людской личиной.

Снежный комок под ногами полностью распался и петля снова сдавила мою шею. В то же мгновение веревки на руках у меня лопнули и я успел поднять руки и ухватиться за петлю, приподняв тело и ослабив давление на шею. Затем я поднялся выше, подтянувшись на руках, ослабил петлю и одной рукой кое-как содрал ее с себя. Затем отпустил проклятую веревку и рухнул на пол.

Подо мной разлетелся снег, в лицо ударили брызги и еще я больно стукнулся ногой и локтем. Но это было совсем маленькой неприятностью по сравнению с той опасностью, от которой я только что избавился. Отдышавшись и содрав с лица повязку, я смог наконец сфокусировать дыхание и оглядеться по сторонам.

Неподалеку от меня на каменной балке сидел тот самый гигант, похожий на гору. Он насмешливо улыбался, а затем похлопал в ладоши.

– Браво, браво, – сказал он. – Очень интересное зрелище. Теперь посмотрим, как ты справишься со мной.

С этими словами он встал и направился ко мне.

Глава 20. Спасение отца атомной бомбы

– Ах ты гребаный извращенец и некрофил, получается, ты все это время наблюдал за мной? – сипло спросил я, потому что горло все еще зверски болело. Одновременно я старался поскорее подняться, потому что гигант не останавливался в своем продвижении ко мне. Он надвигался, как ползущий по склону оползень объемом в несколько миллионов тонн. – У тебя с головой все в порядке?

Великан обиженно остановился и засопел:

– С чего это ты взял? Я просто выполнял приказ Ричи. Он сказал, что ты шустрый и если все-таки освободишься, то тебя надо прикончить. Поэтому я и остался.

Он искренне недоумевал, будто бы я обвинил его в краже мороженого из магазина. Хотя, наверное, в его крохотном мозгу такое обвинение и впрямь было бы тяжелее, чем убийство человека по приказу босса.

– А, тогда все понятно, – прохрипел я и окончательно поднялся на ноги. На запястьях еще остались обрывки веревки и я усиленно массировал шею. – Извини, что я тебя заподозрил в таком недостойном поведении. Ты у нас просто душка.

Сначала гигант воспринял это за чистую монету, а потом догадался, что я насмехаюсь. Нахмурился и снова направился ко мне, тяжело переступая с ноги на ногу. Ох, как же он был разъярен. Оставаться на его пути не имело смысла, это все равно, что пытаться остановить цунами, поэтому я оглянулся и побежал назад по этажу и заскочил на лестницу. Раньше здесь стояла моя прелестная изменница Сильвия.

– Кстати, а Ричи – это настоящее имя Койота? – крикнул я на бегу, хотя и задыхался. – Спасибо, что познакомил меня со своим другом.

Ответом мне был яростный рев. Кажется, я очень сильно разозлил гиганта. Сейчас ему лучше не попадаться в руки.

Я взлетел по лестнице и мигом оказался на втором этаже. Здесь было все также, как и внизу: пусто, недостроено, всюду горы мусора и трухи, разбросанные кирпичи и еще кое-где каменные и деревянные балки для стропил. Как только это добро еще не разобрали на стройматериалы, ума не приложу. Впрочем, в наши годы за кражу социалистической собственности могли дать десять лет лагерей, поэтому все добро и лежало без присмотра, а его никто не думал и пальцем коснуться.

Пока великан топал по лестнице следом, у меня осталось несколько мгновений, чтобы принять решение. Справиться с ним голыми руками можно, но не в моем состоянии. Ну и вообще, против такой туши лучше применить оружие, хоть какое-то.

Поэтому я подбежал к балкам, схватил одну, самую увесистую и рванул обратно. Надо поскорее разбить доску о голову клиента, пока он еще на лестнице и ограничен в перемещениях. А то выберется на оперативный простор этажа и потом разойдется вовсю.

Я успел достать противника, когда он почти уже выбрался на площадку второго этажа. Увидев, что я бегу к нему с перекладиной, он зарычал от ярости, выставил руки, защищая голову и туловище и я с размаху ударил его доской по этим рукам.

В удар я вложил все свои небольшие силы, которые мог собрать после несостоявшегося повешения, поэтому удар, наверное, и вышел не самым лучшим. Доска разлетелась в щепки, в руки мне впились сотни заноз, а гигант даже не пошатнулся. Наоборот, он отряхнулся и наклонив голову, ринулся на меня. Я швырнул в него обломок доски, оставшийся у меня в руке и помчался прочь.

Пока я отступал, гигант почти настиг меня и взмахнув кулаком, задел по плечу. Я отшатнулся и едва не улетел к стене, но удержал равновесие и побежал прочь на негнущихся ногах. Возле стены лежала груда кирпичей, я схватил сразу три и снова развернувшись, швырнул в набегающего великана, один за другим.

Кирпичи попали ему в грудь и живот, один, тот, что последний, он успел отбить рукой. Затем он загнал меня к стене и прорычал:

– Сейчас я размажу тебя по комнате, как кусок дерьма.

– Не сомневаюсь, жаль только, что у тебя нет туалетной бумаги, – ответил я, пытаясь уйти от его загребущих рук, похожих на лопаты для расчистки снежных заносов.

На мгновение гигант остановился, удивленный словосочетанием «туалетная бумага», а затем успел ударить меня в туловище кулаком. Ощущение было такое, будто меня с размаху саданули кувалдой по ребрам. Я отлетел к стене и впечатался в нее со всего маху. Затем упал на грязный бетонный пол и скорчился на месте.

Все еще продолжая рычать, гигант не стал утруждать себя и нагибаться, он просто пнул меня своей чудовищной ногой, толстой, как ствол дуба. Я снова отлетел к стене и ударился о нее. Гигант подошел ближе, на сей раз нагнулся, схватил меня за рубашку и приподнял, прижимая к стене. Вдобавок еще и сжал многострадальное горло железными пальцами.

Я забился в его объятьях и мне не оставалось ничего иного, кроме как погрузить большие пальцы в его глаза и с силой надавить. Из-под моих пальцев брызнула белесая жидкость, смешанная с кровью. Великан заревел и отпустил меня, а сам схватился за голову. Я сполз по стене и снова помассировал шею.

Затем, немного придя в себя, я встал, подошел к куску бетона, валяющемуся у стены и кряхтя, поднял его на руки, приняв на грудь, как штангу Если что-то и могло окончательно сокрушить моего противника, то только очень большая тяжесть.

Гигант продолжал орать, как бешеный бык, пытаясь улучшить зрение, но это ему не удавалось. Я подождал, пока он отвернется и с размаху саданул его бетоном в спину. Удар, который мог бы свалить и носорога, едва повалил его на колени.

Не мешкая, я ударил снова, на этот раз по шее и вот теперь уже великан свалился на бок. Обычного человека такой удар наверняка бы убил, но он все еще трепыхался и даже пытался встать, рыча:

– Я тебя убью, сука! Где ты? Я разорву тебя на куски, сука.

Я ведь уже говорил, что члены команды Койота склонны всех окружающих называть этим литературным эпитетом. Впрочем, теперь я уже мог наказать его за сквернословие. Ударив противника ногой по голове, я заставил его упасть и пинком ноги перевернул на спину.

Он лежал, тяжело дыша, а его лицо все было забрызгано кровью. Кроме того, в районе шеи у него появилась огромная опухоль. Я подошел сбоку к нему, поднял кусок бетона над собой и сказал:

– Это я тебя порву на куски, гребаный здоровяк, – а затем с размаху опустил бетон прямо ему на голову.

Раздался хлопок и хруст, будто бы лопнула шина автомобиля. Бетон так и мотался лежать на полу, превратив голову гиганта в лепешку, а из-под него медленно выплыло кровавое пятно, смешанное с остатками мозгов и осколками черепа.

Я стоял, тоже тяжело дыша и глядел на конвульсивно подергивающееся тело гиганта. Во рту появился вкус ржавчины. Я сплюнул, вытер рот и медленно побрел по этажу.

Затем вернулся и обыскал великана. У него обнаружился только пистолет «Маузер» и запасные патроны к нему. Я спрятал все это за пояс, перестав ощущать себя голым и беспомощным.

Оглянувшись еще раз полукруглую тушу, у которой вместо головы остался кусок бетона, я поспешил прочь из этого здания, где меня чуть было не повесили. Далеко мои палачи уйти наверняка не успели, мне надо было поспешить обратно в спецлабораторию, где находился Курчатов.

Поскольку разбитая роскошная машина Курчатова осталась далеко отсюда, ехать обратно пришлось на попутном грузовике, водитель которого подкинул меня до места назначения.

– Что-то вообще какая-то невероятная дичь в городе творится, – пожаловался он. – Стреляют, жгут, нападают среди бела дня. Все это, говорят, с этой новой бомбой связано. Ты вот тоже явно из этих, кто этим вопросом занимается. Что там происходит, вообще?

– Испытания этой бомбы, – коротко ответил я и вылез из машины. – Спасибо, дружище. Мы уж постараемся, чтобы больше этого не случилось.

Но в глубине души я сомневался, что могу исполнить это обещание. Особенно теперь, когда я зашел в здание Лаборатории измерительных приборов академии наук СССР, помня о решительном настрое Койота и его команды. Я бы не удивился, если мне навстречу сейчас выскочили бы испуганные люди, а внутри раздались бы выстрелы и взрывы. Но нет, все было тихо, мирно и чинно.

Постовой на входе подозрительно осмотрел мою грязную и окровавленную одежду, лицо в царапинах и ссадинах, затем тщательно проверил мое удостоверение и позвонил куда-то по телефону.

– Да, прибыл к нам, – сказал он в трубку, на всякий случай придерживая руку на кобуре с пистолетом. – Говорит, что уже бывал у нас. Хорошо, понял, товарищ майор.

Он заставил меня дождаться начальника охраны лаборатории. Я уже видел его вместе со Зверем, когда меня привели сюда гримироваться. Начальника звали Трофимов Владимир это был пожилой усатый человек, низкорослый и плотненький.

Я думал, что его назначили сюда по чьей-то протекции и сомневался, умеет ли он стрелять из пистолета. Наверное, всю войну провел в тылу, обеспечивал доставки продовольствия на фронт.

– Товарищ Зверев уже отбыл по неотложным делам в Кремль, связаться с ним сейчас нет никакой возможности, – сказал он, когда мы отправились в его кабинет. – Он дал мне номер только единственного своего заместителя, но тот тоже пока что не отвечает. Мы постараемся связаться с кем-нибудь из них. А вы действительно находилось в самом центре событий? Расскажите, что там случилось? Говорят, перестрелка на весь город была, чуть ли не с танками и артиллерией.

Мы вошли в его кабинет и он угостил меня бутербродами и чаем. Я торопливо запихал все в рот и с трудом проглотил, поскольку мое горло зверски опухло. Быстро рассказал ему, все что произошло на улице и как погиб Витя, шофер Курчатова. Трофимов его прекрасно знал и с охами и вздохами сокрушался безвременной гибели коллеги.

– Скажите, вы никого не видели из незнакомых лиц на территории этого здания? – спросил я его, поняв, что больше от него ничего не добьешься. – Надо проверить все здание. И прилегающие дома, ведь у них есть снайпер. Где сейчас находится Игорь Васильевич?

– Он работает в своем кабинете, – ответил Трофимов и я тут же поднялся со стула. – Кажется, должен встретиться с делегацией из Института физических проблем.

– Пойдемте, покажете, где это. Я должен находиться рядом с ним. Его охраняют?

– Да, ним и так постоянно находятся два охранника.

Но я все равно не мог успокоиться. Попросив у него чистую рубашку и меховую куртку, более-менее подходящие мне по размеру, я переоделся и сполоснул лицо. В отражении зеркала на меня взглянул парень с лицом в кровоподтеках и с опухшей шеей.

– Ну и рожа у тебя, Миша Бутов, – пробормотал я и вышел вслед за Трофимовым в коридор.

Мы поднялись этажом выше и направились к кабинету директора. Возле нее стояли двое охранников в военной форме. Они козырнули нам и один доложил:

– Товарищ майор, Игорь Васильевич у себя. Никаких происшествий не случилось, все тихо и спокойно. Пришли из Института физики, но у них был непорядок с документами и мы отправили их за справкой.

– Какой такой непорядок с документами? – спросил я и тут охранник кивнул нас за спину.

– А вот эти товарищи явились сами, можете у них уточнить.

Я обернулся и увидел Койота, Сильвию и их низенького рыжего пособника, поднимающихся по лестнице. Они успели накинуть белые халаты поверх одежды, а Сильвия изображала секретаршу и держала в руках кипу бумаг.

Увидев меня, Койот ничуть не удивился. Наоборот, улыбнулся, как старинному другу и сказал:

– Ну так я и думал, даже Кувалда его не задержал.

Так я узнал кличку упокоенного мной гиганта. Я полез за «Маузером», одновременно крича:

– Это Койот, стреляйте!

Сильвия и рыжий шпендик тоже выхватили пистолеты и мы начали стрелять почти одновременно, причем я успел на доли секунды раньше. Между нами было около десятка метров, коридор узкий и темный.

Причем нам повезло, что за нами оказалось большое окно от подоконника до потолка, а противники, сойдя с лестницы, очутились на освещенном пространстве. В итоге, мы получили небольшие преимущество и я постарался использовать его на полную.

В здании загремели выстрелы, я попал рыжему в плечо, а рядом со мной визжали пули, а затем стекло треснуло и рассыпалось на осколки, забрызгав нас. Сильвия и Койот спрятались за выступ стены, а рыжий упал возле лестницы и завертелся на месте, пытаясь подняться.

Я прицелился и выстрелил в него еще пару раз. Прицел у пистолета был сбит, поэтому я попал только со второго раза, куда-то ему в бок. Затем тоже бросился за выступ стены к дверному проему и спрятался там.

Рядом со мной оказался один из охранников. Напротив стоял Трофимов и держал в руках дымящийся ТТ. Второй охранник тоже лежал на полу и хрипел, а вся куртка на груди у него была изорвана пулями и по полу щедро сочилась кровь.

Вот, значит, как. Один раненый за другого раненого. Счет почти равный, особенно если учитывать, что нас чуток больше и вскоре к нам примчится подмога.

– Что случилось? – послышался голос Курчатова из-за закрытой двери. – Кто здесь?

– Не выходите, Игорь Васильевич! – крикнул Трофимов. – Это нападение диверсантов. Они посмели…

В конце коридора, где находились нападающие, послышались топот и звон стекла. Мы переглянулись и побежали по коридору на звук, хотя мне показалось странным, что они сумели прыгнуть со второго этажа. Мне показалось, что Сильвия ни за что не посмеет так прыгнуть, тем более, что у нее еще осталась рана на боку.

– Подождите! – крикнул я Трофимову и второму охраннику, которые успели обогнать меня. – Это может быть ловушка!

В эту же секунду из-за угла высунулись Сильвия и Койот и открыли по нам огонь. Я успел спрятаться за косяк двери в ближайший кабинет и даже с разбегу выломал дверь и ворвался в кабинет.

Не удержался на месте и повалился на пол по инерции. В кабинете сидели две девушки, испуганно жавшиеся к стене рядом с письменным столом. При виде меня они истошно заголосили и побежали из кабинета.

– Стойте, туда нельзя! – закричал я и успел схватить одну за ногу, потому что все еще продолжал лежать на полу.

Вторая с криком выбежала в коридор и оттуда снова раздались выстрелы. Первая девушка, упала рядом со мной, продолжая визжать, и попыталась вырваться у меня из рук. Чтобы немного утихомирить ее, я хлестнул истеричку по щеке и закричал:

– Успокойся, я из охраны! Не выбегай в коридор, там враги!

Девушка успокоилась и лежала рядом со мной на полу, глядя на меня расширенными от страха глазами. Они у нее буквально были размером с чайные блюдца. Правой ладонью девушка держалась за покрасневшую щеку

– Приятно познакомиться, меня зовут Миша, – сказал я и протянул ей руку.

Она растерянно пожала ее, но ничего не ответила. Я счел, что она наконец-то успокоилась и поднялся с места. Подошел к двери и прислушался.

Где-то внизу кричали люди и хлопали двери. В коридоре кто-то хрипел. Наверное, не повезло Трофимову. Я быстро выглянул на секунду и увидел, что около лестницы никого нет.

Скорее всего, Сильвия и Койот уже убежали. А еще я увидел, что дверь в противоположной стене тоже открыта и оттуда выглядывает Трофимов. На полу лежали два тела, охранника и сбежавшей девушки. Кажется, я невольно способствовал ее гибели.

– Их здесь нет, – негромко сказал Трофимов и показал дулом пистолета наверх. – Они сбежали на третий этаж.

Мы вышли в коридор и обойдя неподвижного рыжего, осторожно направились по лестнице вверх. На ступеньках я заметил пятна крови.

– Это я зацепил Койота, – пояснил Трофимов. – Ранил в плечо.

Вот тебе и тыловик на фронте. Внешность начальника охраны оказалась чертовски обманчивой.

– Вы кем служили на фронте? – спросил я, пока мы поднимались наверх. – Явно не в тылу отсиживались?

Трофимов покачал головой.

– Разведка. До Берлина не дошел, зато побывал в Мюнхене.

Мы взобрались наверх и увидели, что цепочка кровавых следов тянется по коридору и уходит вдаль.

– Там же запасной выход, ведёт прямо на улицу через черный ход, – сказал Трофимов и покачал головой. – Можно расслабиться, они наверняка ушли от нас.

Вместе с охраной мы обыскали все здание, но никого не нашли.

А еще через час радиостанции СССР во всеуслышание объявили о скоропостижной кончине Курчатова.