Текст книги "Сонмэн"

Автор книги: Алик Чуликов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Алик Чуликов
Сонмэн

Сонмэн

«Когда бы мог весь мир узнать,

Что жизнь с надеждами, мечтами

Не что иное – как тетрадь

С давно известными стихами»

«SENTENZ» М.Ю.Лермонтов

Человек выбросился с шестнадцатого этажа. Толпа зевак с любопытством и страхом, и безразличием внутри разглядывала распластанное тело. Неодолимая сила тащила Николаса сквозь людскую массу к телу самоубийцы.

Взглянув в лицо неестественно вывернутой головы покойника, Николас вздрогнул, кто-то извне утверждал: «Ты знаешь его».

Никто кроме Николаса не заметил, как ресницы, откинув веки, на миг распахнулись, и глаза холодным блеском топаза отразились от лица, и едва уловимая улыбка зыбко пробежала по губам мертвеца. Николас испуганно оцепенел, рассудок напрягал тщетно память, но все безнадежно.

– Я не знаю его, – сказал Николас.

Рядом стоящие люди недоуменно посмотрели на незнакомца.

* * *

Навязчивый сон, как паранойя раз за разом возвращал Николаса к этому сюжету. Пробуждение стало утомительным, будто и не было сна вовсе, возбужденный разум искал разгадку. Молодой доцент кафедры высшей математики стал брать сверхурочные часы, занялся репетиторством, погрузился в мир цифр и гипотез, неразгаданных теорем, лишь бы загрузить разум и вытеснить бредовую память того видения.

Аудитория была наполнена чистым звуком душевного покоя – резонанса шелеста бумаги и скользящего пера с дыханием и сердцебиением студентов, выполняющих очередную контрольную работу. Эта атмосфера была комфортна Николасу. Он просматривал предыдущие работы студентов, листая страницы и читая очень спорные, но смелые своей новизной решения теорем великих гипотез.

– Алина Казанская. «Теорема о душе». «Любое компактное многообразие является своей душой…»

Далее следовала таблица знаков и оригинальная попытка поставить точку в решении теоремы. Николас улыбнулся. Но следующая запись Алины наложилась на улыбку, стирая её.

– Николас, – писала студентка, – душа компактного многообразия не умеет чувствовать. А ваша душа? Я вас люблю! И это серьезно.

Преподаватель минуту сидел, осмысливая, как ему казалось, невероятную запись в рабочей тетради студентки. Затем медленно поднял голову и посмотрел в сторону девушки.

Она, отрываясь от контрольной работы, встретилась с его взглядом. Смуглое красивое лицо с тонкими чертами, обрамленное неуправляемым водопадом волос. Большие, бирюзового воска глаза с ярким язычком горящих фитильков вместо зрачков невольно вызывали в смятенном сознании Николаса глупую мысль: «На такой свет летят мотыльки и гибнут в его пламени».

Магическое состояние гипноза прервал звонок, известивший об окончании занятий. Студенты подходили к его столу и сдавали исписанные листы контрольной работы. Николас сидел за столом, не поднимая головы, и сделал это, когда звук последних шагов покинул пределы аудитории. Но трудно вырваться из хроники давно прописанных событий.

При выходе из здания института Николас вновь оказался рядом с Алиной. Минуты три шли рядом молча:

– Зачем? – задал он глупый вопрос.

– Что – «зачем»? – спросила Алина и заглянула в глаза Николаса.

«Всё, сгорел, – пронеслось в его голове, – у неё безумно красивые глаза».

– Так не должно быть: вы студентка, я преподаватель. Это аморально.

– Чувства аморальны, если это страсть без перспективы продолжения отношений.

– Любые чувства рефлекторны и временны, – ответил он.

Алина вновь задумчиво взглянула в его лицо.

– Я не верю, что вы так думаете. Эта фраза из кодекса, прописанного для общества пастырями. А истинно верующих проповедников единицы.

«Да, – пронеслось в голове Николаса, – она имеет редкую сочетание качеств – красоты и ума».

Они подошли к автостоянке при институте.

– Вам куда? Я на машине, могу подвезти.

– Спасибо, за мной приехал брат. До свидания, Николас. Я написала вам о своих чувствах. Они вас ни к чему не обязывают. Сердцу действительно нельзя приказать.

Николас стоял и провожал глазами девушку. Она подошла к высокому смуглому парню, который открыл перед ней дверь автомобиля, и он поймал его острый колючий взгляд таких же, как у Алины, но жёстких по энергетике глаз. Через минуту автомобиль резко набрал скорость и исчез за поворотом.

* * *

Смятенное сознание отталкивало сон, но когда, же он его одолел, то не принёс облегчения, а загнал в тупик. Сон – как реальность.

Казахский аул. Николас жил во сне и понимал, что не было в его жизни этого сюжета. Он никогда не был в Казахстане. Но явно видел себя.

Молодой учитель математики не учил, а раскрывал красоту и звучание, мистические свойства цифр и символов, языком которых говорит Вселенная и Вечность. Ученица, влюблённая поклонница, милая девушка, не то уйгурка, не то татарка Гуля, удочерённая бездетной казахской парой. Приёмные родители благосклонно относились к зарождающимся чувствам молодых людей.

В вечерних сумерках Николас и Гуля сидели во дворе глинобитного родительского дома на стволе поваленного бурей карагача. Черная безлунная степная ночь, внезапно опустившаяся на землю, высвечивала бесконечную даль звездного неба. Николас мгновенным неприятием вдруг ощутил на себе взгляд глаз холодного топаза двух рядом парящих звезд. Хозяйская чабанская овчарка, доверчиво уткнувшаяся головой в его колени, вздрогнула, приподняла морду и протяжно завыла. И в следующее мгновение яркий всполох света поджёг горизонт.

– Гроза, – предположил Николас.

Гуля тревожно глянула вдаль, затем вскочила на ноги и крикнула:

– Это сарай отца горит! Там жеребёнок Звёздочка! Буди отца! Я побегу открою ворота сарая!

Николас разбудил отца девушки, и они вдвоём побежали в сторону ярко запылавшего горизонта. Учитель жестко корил себя, что отпустил девушку одну. Страшные минуты пережил он у горящего строения. Сарай, объятый пламенем, рухнул. Жеребёнок метнулся им на встречу и шарахнулся в сторону.

– Гуля!!!! – с надрывом в голосе закричал Николас.

Но лишь гул пламени и стрельба лопающегося раскалённого саманного кирпича разрывали ночную тишину. Николас неосознанно бросился в пылающее чрево, но сильные руки отца Гули перехватили его и прижали к груди.

Глаза старика пылали болью, осушая выступающие слёзы.

– Нет нашей Гули, сынок, сгорела наша свечечка.

Он зарыдал безслёзно, сотрясая большое тело. Прибежавшие аульчане водой из вёдер пытались залить пламя. А оно ещё больше неистовствовало, отбрасывая смельчаков назад. Николас вырвался из объятий отца, заметался вокруг единого столба пламени и голосом, изломанным страданиями, кричал:

– Гуля! Гуля, я здесь, иди ко мне!

И вдруг в горящем гигантском факеле появилась она, объятая пламенем, словно фантастической одеждой. Глаза излучали нежность, алые губы пылали зовущей улыбкой. Гуля протянула навстречу Николасу руки, звала его неведомой гипнотической силой любви. Николас бросился навстречу любимой, но был отброшен испепеляющей жарой. Он вновь вскочил на ноги и, преодолевая давление жара, вошёл в пламя. Одежда и волосы вспыхнули. Ужасающая боль вновь вышвырнула его из огненного капкана. Подбежавшие люди окатили учителя водой из вёдер, гася пламя. В этот миг Николас вновь увидел Гулю. Она, медленно сливаясь с пламенем, обернулась. Смертельная грусть пылала в её глазах. Николас закричал от накрывшего его резонанса физической и душевной боли и проснулся от собственного крика.

Мокрая от пота постель добавила душевного дискомфорта.

Сны, сны. И жизнь как сон, это всё более от боли затягивающее чувство любви к Алине. Разум, размягчённый стрессом, потерял чувство реальности. Ему казалось, что он проживает несколько жизней сразу.

* * *

Николас, нагруженный покупками, возвращался домой. Небольшой коттедж под красной черепичной крышей, окутанный зыбким туманом июльской жары, излучал тревогу.

Он застал у ворот своего коттеджа гудящую толпу и на мгновение оглох, придушенный дурным предчувствием. Толпа расступилась перед ним, жестикулируя и крича злыми лицами, как в немом кино. Николас увидел своего любимца – кавказскую овчарку, добряка Рема. Огромные лапы овчарки тяжело лежали на груди поверженного мужчины. Никогда Николас не видел такого звериного оскала пасти своего друга, нацеленного на горло перепуганного, в котором признал своего соседа.

– Рем, ко мне!

Собака, услышав голос хозяина, поднял морду, оставила жертву и пошла к Николасу, жалобно скуля, словно объясняя историю происшествия.

Злобный сосед, поддерживаемый толпой, выкрикивал слова проклятий и угроз потребовать через суд возмещения морального ущерба и усыпления собаки.

Николас не мог поверить, что его разумный друг перемахнул через забор и без причины напал на человека, проходящего мимо. Он закрыл собаку в вольер, часами сидел и смотрел в глаза Рема. В них была бездонная грусть и жалость к измученному хозяину. Рем в порывах чувственной беспомощности лизал ладони хозяина шершавым языком.

– Что произошло, Ремушка? – который раз задавал вопрос хозяин собаке.

В эти минуты Рем поднимал свою большую лохматую голову, тяжко вздыхал и жалобно скулил. Затем, видя, что хозяин его не понимает, тяжело опускал морду на большие лапы и грустно смотрел на него, его большие глаза наполнялись влагой и одинокая слеза терялась, падая в густую шерсть.

Николас пробовал договориться с соседом, выплатил ему требуемую сумму денег, но сосед заявил категорично:

– Пока не усыпишь собаку, я не успокоюсь.

Николас, возвращаясь вечерами с работы, встречал у ворот своего дома сумасшедшую сестру соседа. Грязные оборки платья и растрепанные немытые волосы, и дикие безумные глаза излучали демонический свет. Завидев Николаса, соседка судорожно дергалась, хохотала отвратительным жутким смехом и выкрикивала:

– Придут Черные Демоны и накажут виновного!

Кошмарный месяц бессонных ночей, бессмысленных телепатических бесед с собакой извели разум Николаса. Он запил, чтобы заглушить боль неотвратимо приближающейся разлуки с Ремом, перестал ходить на работу.

Как-то днем, услышав звонок, глянул на видеомонитор. Камера показала нежданного визитёра. Николас узнал эту гостью. Это была Алина, его студентка.

Алина увидела лицо Николаса, обросшее трехдневной щетиной, похудевшее, с впалыми, полубезумными от алкоголя, но абсолютно трезвыми глазами…

– Что с вами, Николас? – испуганно вскрикнула она.

Алина выслушала болью залитый рассказ преподавателя. Пыталась, но не находила слов успокоения.

– Но так нельзя, Николас, ведь не конец, же света, должен быть какой-нибудь выход.

– Какой? Усыпить и забыть? Или самому уснуть и не проснуться?

Звук захлопнувшейся калитки заставил преподавателя и студентку выглянуть в большое окно столовой, выходящее во двор коттеджа.

Странное видение поразило Алину. По двору к вольеру с заключённым Ремом шла маленькая девочка лет пяти-шести в длинном цветастом платьице.

– Это подружка Рема, – грустно улыбнулся Николас, – цыганочка из табора, что разместился не далеко отсюда. Она глухонемая. Что-то давно её не было видно.

Алина и Николас вышли во двор, который был наполнен неистовым, радостным лаем овчарки. Под напором массы тела Рема вольер закачался, щеколда запирающая калитку лопнула, и через мгновение радостный пес облизывал лицо смеющейся девочки. Она маленькими ручонками обхватила могучую шею Рема и прижалась к его широкому лбу своим лицом.

Алина и Николас подошли к обнимающимся друзьям и застыли в изумлении. Девочка беззвучно что-то лепетала в обрезанное ухо Рема, а пес в ответ жалобно скулил. Алина присела на корточки, осторожно взяла за плечи маленькую цыганочку и своими глазами цвета бездонного моря взглянула в горящие угольки глаз девочки.

– Говори, родная, – умоляюще попросила она подружку Рема.

И вновь волна безумного изумления накрыла Николаса. Глухонемая, глядя в глаза Алины, раскрывала маленький ротик, словно вязала неслышимые слова, которые видела лишь Алина, и слышал Рем.

Николас наблюдал, как преображается лицо Алины. Удивление, испуг и ненависть яркими вспышками загорались на нем.

Опустошённая и усталая, она поднялась на ноги, прижимая к себе девочку и лохматую морду Рема, глаза которого были залиты росой боли и радости.

– Твой сосед – извращенец, он пытался силой увести девочку к себе, а Рем защитил её. Ребёнок убежал, испугался и никому не рассказывал об этом. А вчера ей приснился сон, что Рема забирают Ангелы на небеса. Она проснулась испуганная и все рассказала отцу.

Николас, словно облитый ушатом кипятка, разгоряченный трехдневным алкоголем, вбежал в дом, через мгновение выскочил с ружьем и бросился к дому соседа.

– Николас, остановитесь, это безумие, – бросилась следом за ним Алина.

Лишь у самого порога соседского дома она поймала за рукав Николаса, но он вырвался и плечом вынес дверь соседского коттеджа.

– Еще один сумасшедший, – услышал Николас, едва влетев в прихожую, и обомлел.

Несколько людей в штатском и участковый полицейский смотрели на него недоуменно. На полу лежало тело соседа с голым торсом, а рядом валялся шприц и несколько разбитых ампул.

– Он мертв? – спросила Алина.

– Да, наркотики, передозировка, – ответил участковый полицейский.

В углу на стуле сидела с опущенной под тяжестью копны немытых волос сумасшедшая сестра соседа. Почувствовав взгляд Николаса, она вскинула голову, и дикий хохот парализовал всех находящихся в комнате. А сумасшедшая хриплым испуганным голосом поведала всем окружающим тайну:

– Пришли два Черных Демона и усыпили брата.

На следующий день цыганский табор снялся с временно обжитого места и покинул порочный край.

* * *

Чудесная реабилитация Рема способствовала воспарению духа Николаса.

Сны временно отступили. Он всё больше растворялся в чувственном тумане магнетической любви к Алине. Его уже мало трогали заспинные шептания коллег-преподавателей, которые с явным налётом зависти обсуждали аморальные отношения преподавателя и студентки.

Старший брат Алины, заменивший ей отца и мать, погибших в автокатастрофе, потребовал представить ему субъекта, посмевшего завладеть сердцем красавицы.

Чёрный строгий костюм и безупречно-белая открахмаленная сорочка с галстуком-бабочкой подчёркивали античную красоту Николаса, имеющего греческие корни по матери. Он гармонично смотрелся рядом с восточной красавицей Алиной.

Столик на четверых был зарезервирован в престижном ресторане, не терпящем пустоты, и находился в самой интимной части ресторана, отгороженный перегородкой и подсвеченный старинным бра.

Навстречу Николасу и Алине из-за столика поднялся высокий, широкоплечий атлет немного старше Николаса в щегольском ослепительно-белом костюме. Белозубая улыбка под чёрными усами действовала обезоруживающе, но тёмные умные глаза с жестким блеском сапфира высвечивали недюжинную силу духа прирождённого лидера.

– Тимур, – назвался он, протягивая руку Николасу, и представил свою даму – блондинку модельной внешности, – Людмила.

Двухчасовое застольное общение, разбавляемое глотками виски и изысканными блюдами не оставило сомнений о роде занятий Тимура, который представился бизнесменом в сфере автобизнеса.

По тому, как несколько раз подходили к их столику рослые джентльмены с печатью Алькапоне на лбу и почтительно обнимали Тимура, словно старого уважаемого знакомого, Николас понял, что брат Алины вероятнее всего криминальный авторитет. Хотя надо отдать ему должное, в безупречно грамотной речи, чувствовался человек незаурядный, образованный. «Аристократ уголовного мира», – внезапно всплыло из карты памяти, и он вспомнил статью жёлтой прессы, оставленной кем-то на сидении загородной электрички о криминальном авторитете по кличке «Тамерлан».

И тут же Николас признал тот самый знаменитый перстень на пальце Тимура, виденный ранее на фотографии. Массивный золотой перстень с большим каплевидным сапфиром, астеризм звездой Давида слепил глаза.

К концу вечера непринуждённой беседы умные колючие глаза Тимура, обращённые к Николасу, смягчились. Мужская симпатия явно была взаимной.

– Николас, я хочу сделать тебе подарок, – сказал Тимур и протянул ключи.

– Это – от теперь уже твоего «Бентли».

– Спасибо за такой щедрый подарок, но у меня есть машина, – ровно ответил Николас.

Тимур внимательно посмотрел в его глаза, убрал ключи в карман.

– А в этом ты мне не сможешь отказать, – произнёс после небольшой паузы Тимур, – это талисман тебе на счастье, – снял с пальца перстень и вложил в ладонь Николаса и, воспользовавшись тем, что Алина о чем-то беседовала с Людмилой и не слышала диалога мужчин, тихо добавил:

– Не обижай Алину.

* * *

В эту ночь Николас мгновенно погрузился в сон, мозг, наполненный воспоминаниями прошедшего дня, сортировал реальность.

Спиртным разбавленная кровь привлекла Демона Лилит. Диффузия реального и параллельного эфира материализовались в один абсурдный кошмар.

Николас почувствовал отягощающий дискомфорт под лопатками, обернулся и увидел крылья на собственной спине. Мысленно сделал взмах и взмыл над неузнаваемой землёй.

Одно и то же зафиксированное взглядом место меняло свои очертания в зависимости от угла зрения. Большая соборная площадь вместо собора принимала гигантскую пирамиду или древний амфитеатр, и там внизу бились гладиаторы. Стаи крылатых человекоподобных существ носились хаотично над землёй.

Лавандовые поля Провансаля в сиреневом тумане прятали баллистические ракеты. Одна из них неслась навстречу Николасу. Он попытался отклониться от столкновения, но срезанные ракетой крылья лишили его полета, и Николас рухнул на твердь, не долетая до земли.

Сквозь полупрозрачную массу он видел изменяющиеся картины многовековой жизни планеты. Сквозь стаи динозавров армады танков враждующих сторон неслась друг на друга на Курской дуге.

Николас встал на ноги и побрёл высоко над землёй в толпе полупрозрачных теней, потерявших своих хозяев. В некоторых из них он различал черты ушедших в мир иной родных и знакомых. Он пытался общаться, но они проходили рядом и сквозь, не замечая его. Николас, ощущая собственную бестелесность, тем не менее, чувствовал страшную тяжесть груза дискомфорта и реальные ощущения препятствий.

Он упёрся в невидимую стену, от соприкосновения она стала мутно-видимой. Прижался к ней лицом и увидел скрытую установку, похожую на гигантский компьютер, и крылатое существо, сидящее перед ним.

Гигантский монитор транслировал миллионы и миллионы видеоячеек. Но из этого бесконечного видео сюжетного хаоса Николаса привлекли лишь два сюжета. В одном из них он признал свой недавний сон с пылающей Гулей, а второй сюжет касался его теперешних отношений с Алиной. И Николас вдруг осознал, что это одна и та же девушка. Мысль, мелькнувшая в следующее мгновенье в его голове, была страшным потрясением неосознания:

– «Это два этапа моей разной жизни!»

Оператор, сидящий перед установкой, обернулся, и Николас вздрогнул, увидев холодный блеск топаза его глаз.

«Да это тот самый самоубийца, выбросившийся с шестнадцатого этажа, как писали в газетах, – программист и криминальный хакер».

Небесный крылатый оператор, ядовито улыбаясь, встал со своего кресла и пошёл навстречу Николасу. Протянул руку сквозь полупрозрачную стену и сказал неживым голосом робота:

– Отдай память, ты не Ангел.

Николас почувствовал в своей ладони нечто и, взглянув на это, увидел карту памяти и заметил рядом с собой полупрозрачную тень Гули, она так же не живым голосом тихо произнесла:

– Не отдавай память. Попытайся проснуться.

Но «Отбирающий память» уже схватил его за запястье и сжал как клещами, заставляя раскрыться сжатую ладонь. И тут Демон Лилит, приняв образ роковой красавицы, с собакой на поводке, негромко произнесла:

– Фас! – и отпустила поводок.

И кавказская овчарка, один в один похожая даже по энергетике на Рема, впилась в кисть «Отбирающего память».

Вселенная взорвалась, миллиарды пылающих кровавых осколков разлетелись в разные стороны.

Николас проснулся. Рем открыв массой тела входную дверь, влетел в спальню, услышав голос хозяина, кричащего во сне, и лизал шершавым языком его лицо.

* * *

Несколько дней, проведенных под впечатлением обрывочно запомнившегося сна, погружали Николаса в раздумья. Он на подсознательном уровне понимал, что кто-то свыше делает попытку помочь исправить нечто в незавершенной жизни Николаса.

Но как можно исправить то, о чём не знаешь? Мозг вскипел, и всплеск сознания обжёг Николаса, он вновь увидел там глаза топазы и вспомнил «Отбирающего память».

Ощущение его присутствия заставило Николаса взглянуть на экран работающего без звука телевизора, и он увидел анонс криминальной хроники и фотографии её героев. Двоих из них узнал. Это была фотография «Отбирающего память» и Тамерлана – брата Алины.

Николас включил звук и услышал репортаж известного журналиста «Криминальной хроники»:

– Правоохранительным органам Республики удалось собрать доказательную базу для ареста криминального авторитета «Тамерлана», опустошавшего зарубежные счета чиновников. Изобретательный «аристократ криминального мира» создал в разных городах Республики мобильные интернет-казино, имевшие определённый адрес лишь на одну ночь с символическим названием «Кочевник». Известные криминальные хакеры Страны и Зарубежья с соблюдением предельной конспирации извещались о местах работы казино. Криминальные гении прилетали, приплывали и приезжали в Республику по указанным адресам. Каждому принимавшему участие в интернет-казино давался список и адреса Зарубежных банков и исчерпывающая информация о конкретных чиновниках, имеющих там счета. За взлом банковского счета и перекачку валюты на указанный администрацией казино счет, хакерам выдавалось десять процентов наличными от перекачанной суммы. Правоохранительным органам удалось получить информацию о казино от известного в стране хакера, пойманного при взломе базы данных государственной важности, в обмен на смягчение наказания. Но через день после признательных показаний хакер покончил жизнь самоубийством, выбросившись с шестнадцатого этажа собственного офиса. В настоящее время правоохранительным органам не удалось установить местонахождение криминального авторитета, не смотря на то, что во все известные места его обитания одновременно были посланы мобильные группы спецподразделений полиции. Возможно, произошла утечка информации. Все транспортные узлы Республики взяты под контроль спецслужбами.

Встревоженный Николас набрал сотовый Алины. Автомат голосом равнодушного оператора сообщил, что она вне зоны.

Многократные попытки дозвониться имели один и тот же результат. Нарастающее чувство тревоги щемило сердце. Рем, чувствуя настроение Николаса, старался быть незаметным. Поджав хвост, неслышным призраком перемещался следом за хозяином. Вдруг собака замерла и недоумённо негромко зарычала. Николас услышал скрип калитки, взглянул в окно и увидел Алину:

– Ты всё знаешь, да?

– Да, Алина. С ним всё в порядке?

– Не совсем.

– Он в Республике или Столице?

– Он у друзей на военном аэродроме. Они вывезли его из Республики.

– Чем я могу помочь?

– Ему нужна безопасная территория для встречи с Министром Юстиции Республики. У Тимура есть компромат на Главу Республики. Через доверенных людей Тимуру сообщили, что Министр Юстиции просит организовать ему встречу для переговоров по передаче компромата. В обмен предлагает дипломатический коридор, по которому тот сможет покинуть Страну через одну из контролируемых Республикой авиакомпанией.

– Я могу предложить свой дом для встречи, он оборудован системой наружного видеонаблюдения, а задний двор граничит с коттеджами соседей, отличная площадка для отхода.

– Спасибо, Николас, – ответила Алина.

Николас заметил, что Алину мелким ознобом бьёт нервная дрожь. Он обнял девушку и нежной лаской старался её успокоить.

* * *

Алина и подруга Тимура Людмила накрыли стол на двоих в зале коттеджа Николаса.

Он сам занял место в подсобке с видеомониторами наружного наблюдения.

Тимур, улыбаясь, непринужденно шутил, общаясь с девушками, внешне сохраняя абсолютное спокойствие, лишь в умных тёмных глазах появился настороженный блеск, свойственный только грозным хищникам в минуты опасности. Ровно в полночь Николас увидел у калитки мужчину, пришедшего пешком.

Он позвал Тимура:

– Это он, впусти его.

Двухчасовая беседа за бутылкой виски двух мужчин видно имела положительный результат. Людмила незримой официанткой обслуживала Тимура и гостя. Наконец мужчины поднялись из-за стола. Обменялись какими-то бумагами и пожали друг другу руки. Когда гость удалился, Алина вошла в подсобку и сказала:

– Тимура надо срочно доставить в международный аэропорт. Он просит позволения воспользоваться твоим автомобилем.

– Конечно, Алина, зачем ты спрашиваешь?

Тимур с разрешения Николаса сел за руль, на переднем сидении с ним – Людмила, а Николас с Алиной разместились сзади. Скоростная трасса, соединяющая город с аэропортом была почти пуста. Тимур гнал машину на пределе её возможностей. В какой-то момент интуиция любящей женщины тревожно вздрогнула в груди Людмилы, и она взглянула в лицо сидящего за рулем Тимура. Ужас мерзким мелким потом охватил её с головы до ног. Она увидела застывшие, стеклянные глаза и неживую улыбку на недвижимом лице Тимура.

Людмила испуганно закричала:

– Мент ему что-то подсыпал в стакан, я думала, мне показалось! Николас, он не живой!

Быстрая реакция Николаса, схватившего через сидение и Тимура руль, уже не могла спасти ситуацию. Бешено несущаяся машина не вписалась в поворот и, ракетой сшибая дорожные столбики, улетела, вращаясь, в кювет…

* * *

Николас рухнул на что-то упругое, влажное, выбив с поверхности белую облачную массу. Дежавю ситуации обновило память. Он встал на ноги на что-то полупрозрачное и разглядел далеко внизу под собой землю.

Вулканы, извергающие лаву среди вскипающего моря, превращая его в клубы белых облаков, взлетающих вверх и принимающих облик Ангелов. Они подлетали, словно из глубокого подвала, к полупрозрачному полу на котором стоял Николас, и снизу прилипали лицами к его поверхности. В этих печальных лицах он вновь узнавал покойных друзей и знакомых.

Николас поднял голову и увидел Алину в старинном роскошном персиковом платье времён заката Золотой Орды.

Он бросился к ней навстречу, но вновь, как когда-то во сне, упёрся в невидимую стену, которая помутнела, скрывая девушку.

Николас навалился на стену всем телом, она поддалась, раздвинулась в месте давления, и он влетел в соседнее помещение. Алина исчезла, а перед собой он увидел гигантский компьютер. Экран монитора был заполнен воздушной синевой, словно окно в небесную бесконечность. И вновь, как прежде, почувствовал в своей ладони нечто и понял, что это карта памяти.

Неосознанно, ведомый кем-то, он подошёл к установке и вставил карту в гнездо засветившееся зелёным светом подсказки. Экран, словно пчелиные соты моментально вспыхнул миллионами разноцветных ячеек, в которых прокручивались сюжеты множества человеческих судеб. Но Николас видел лишь одну, не известную историю своей жизни.

В битве на Тереке в апреле 1395 года Тамерлан покончил навсегда с многовековым величием Золотой Орды, разгромив войска хана Тохтамыша. Тысячи пленных и несметные богатства, оставленные в ставке бежавшим Тохтамышем, стали славным трофеем Великого Эмира.

Проезжая вдоль колонны пленных, Тамерлан обратил внимание на молодого мужчину в европейской одежде. Он приказал страже доставить его в свою палатку.

Пленника ввели в царственный шатёр, покрытый красной шелковой вышитой тканью, закрепленной лентами из серебряных золочёных блях, через большие двустворчатые двери, инкрустированные глазурью и золотом. На одной створке был изображен Святой Павел с книгой, а на другой Святой Пётр.

Тамерлан полулежал на вышитых диковинными узорами шёлковых подушках под золотым, в рост человека, деревом, на ветвях которого золотые птички, разрисованные цветной эмалью, держали в клювах драгоценные камешки.

Рядом с Тамерланом на шёлковом матрасе сидел его духовный наставник, прямой потомок пророка Мухаммеда – шейх Мир Саид. Он наклонился к Эмиру и тихим вкрадчивым голосом доложил сведения, собранные о чужеземце.

– Ваш пленник просвещенный путешественник за знаниями из далекой Эллады, потомок великого Евклида, математик, поэт. Был учеником поэта Худжанди из Тебриза и вместе с ним пленён Тохта-мышем при подлом набеге на Ваши земли. У него изъяты поэтические газели, посвященные дочери хана Чулпан.

С этими словами наставник протянул свиток пергамента Тамерлану.

Персидская вязь арабского шрифта удваивала силу звучания стихотворных газелей о любви. Тамерлан похвалил чужеземца. С невысокого прямоугольного столика, инкрустированного по длине шлифованной полоской яркого изумруда, Эмир взял серебряную чашу, которую тут же наполнил вином незаметный прислужник из золотого кувшина. Тамерлан протянул чашу молодому греку.

– Выпей вина, оно взбодрит тебя, и ты расскажешь нам свою историю.

Пленник преклонил колени, принимая чашу из рук Эмира, поднялся и сделал несколько шагов назад, поддерживаемый с двух сторон телохранителями, вновь опустился на колени на яркий персидский ковёр и выпил чашу до дна. Встал на ноги и, коснувшись лба рукой, поблагодарил Тамерлана за милость и поведал Эмиру свою историю.

«Я был гостем и учеником великого поэта из Тебриза Камол Худжанди. Вместе с ним попал в плен к Тохтамышу, и был определён в учителя его сыновьям. Я давал им знания, но видел, что им не интересны тайны цифр и музыка газелей.

Дикари и воины по духу, они интересовались битвами, лошадьми и оружием. А я же мечтал о воле. Мой друг и учитель Худжанди благословлял мои мечтания, но на мои просьбы бежать вдвоём, отказывался: – «Яслаб, и я буду тебе обузой».

Действительно ранимая, свободолюбивая душа поэта тяжело переживала жизнь в неволе. Он таял на глазах, тоска съедала его плоть. Я же для себя назначил день побега, но звёзды мне записали судьбу иную. Она явилась в образе дочери Тохтамыша от невольницы – Чулпан. Шестнадцатилетняя красавица с малахитами искристых глаз, она тайком приходила на мои занятия и, прячась где-то за предметами, впитывала знания, как земля, не знавшая влаги, принимает дождевой поток. Я лишь однажды встретился с ней взглядом и больше не хотел смотреть уже никуда. Наши тайные свидания в райском саду дворца не остались незамеченными слугами хана. Весть о том, что раб позволил себе поднять глаза свои выше подола госпожи, разбудили страшную ярость в теле без души Тохтамыша.

Стражники хана скрутили меня и бросили к ногам потомка покорителя Вселенной. Тохтамыш, ведомый безумной злобой, все же ожидая моего раскаяния, гневно закричал:

– Как посмел ты, червь земной, коснуться дочери небожителя?

Я же, превозмогая боль избитого тела, встал и, зная, что конец для меня один и Господь один лишь небожитель, посмотрев прямо в глаза его, ответил: