Текст книги "Собрание сочинений-5.Тьма над Диамондианой"

Автор книги: Альфред Элтон Ван Вогт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)

32

Судя по изображению на экране телевизора, посадка на выбранное ими место представляла известные трудности, если только не спуститься прямо на крышу строения. Здание плотно прилегало к крутому склону высокого холма. Правда, дальше он был более отлогим, но место находилось ниже вершины примерно на двести футов.

А еще ниже тянулась плоская равнина, вся исчерченная полосками изгородей и аллей, проходящих вдоль зарослей кустарника и по берегам ручья до самой опушки леса, расположенного в двухстах ярдах от здания. Сесть в этом месте значило бы повредить и аллеи и изгороди, а это было бы уж совсем невежливо.

В конце концов Модиун решил, что может подняться по ступеням и через сад (если это, конечно, был сад) добраться до строения.

По склону холма перемещалось множество фигур – это была армия людей-животных. Однако они были далеко, и им надо было еще много идти. Как прикинул Модиун, мог пройти целый час, прежде чем они достигнут цели. Так что пока придется несколько задержаться с посадкой.

Подходящее место нашли в четверти мили от подножия горы. Туда Модиун и посадил свой катер. Для него, человека с повышенной чувствительностью, воздух был заметно насыщен кислородом. Судя по всему, кислород составлял не менее тридцати пяти процентов состава атмосферы.

Повеселевший квинтет скоро достиг группы деревьев. И здесь они увидели пернатых представителей зоувгской фауны.

Маленькие крылатые существа, порхавшие среди ветвей, напоминали земных птиц.

Модиун еще больше активизировал восприятие, и в его мозгу возникли слабые и смутные образы качающихся ветвей и неба, как их видели глаза этих пернатых.

Никаких мыслей. Эти существа были именно тем, чем и казались. Они прекрасно вписывались в окружающую природу, являясь ее частью.

“Как же так, – задавался вопросом Модиун, – если живешь в таком раю, разве может возникнуть стремление захватывать другие планеты, а тем более устанавливать контроль над ними? Конечно, заявив, что планета тебе подчинена, можно почувствовать себя царьком на какое-то мгновение, но ведь едва ли когда-нибудь представится случай самому туда добраться, посетить “завоеванное” пространство. Все удовольствие только и состоит в мысленных представлениях и самолюбовании. А к чему, наконец, нужны все эти мысленные картинки?”

Да, это удовлетворение тщеславия выглядело убого и грустно.

Придя к такому заключению, он понял, что добрался до сада, до начала первой аллеи. Модиун вступил в нее и оглянулся.

– Полагаю, друзья, что вам лучше подождать меня здесь. Спрячьтесь в кустах.

Ему показалось, что голос его прозвучал слишком громко в окружающей тишине, и он чуть тише сказал:

– Моей системы защиты вполне достаточно, чтобы покрыть это расстояние. Таким образом, я смогу защитить как себя, так и вас. Но если я все же задержусь до прихода солдат, отправляйтесь за катером. Может быть, мне понадобится ваша помощь.

Четверка беспрекословно согласилась. Модиун глянул на их человекоподобные лица и прочел на них выражение глубокой обеспокоенности и даже страха за него.

Молчание прервал Роозб, спросив хриплым шепотом:

– Скажи-ка, парень, а чем это может кончиться для тебя?

Потом, не получив ответа, он пожал Модиуну руку, пробормотав:

– Ладно. Удачи тебе! Забей гол в их ворота!

Остальные тоже подошли ближе и пожали ему руку. А Доолдн посоветовал:

– Будь осторожен, друг.

Модиун согласно кивнул и повернулся к ним спиной.

С того места, где он находился, все казалось относительно близким. Сад к тому же выглядел более плоским, чем это представлялось сверху. Кроме того, он обнаружил, что нечто, казавшееся слоем почвы, на самом деле было пластиковым покрытием, припудренным тонким слоем пыли. Такая же пыль, но другого цвета, покрывала соседние дорожки. Через ручеек были перекинуты ажурные мостики, украшенные затейливым орнаментом. Смысл этого орнамента ускользал от Модиуна.

Землянин шел вперед, не оглядываясь. По нависшему над водой мостику он пересек ручей. Внешне мостик выглядел довольно хрупким, но под ногами возникало ощущение прочности, как будто он был сделан из стали.

А еще через несколько минут человек уже поднимался по лестнице, ведущей к зданию, похожему на старинный замок.

Немного запыхавшись при подъеме, он увидел наверху дорожку, тоже покрытую то ли пылью, то ли песком, ведущую прямо к прозрачной, словно стеклянной двери. Нужно было пройти еще каких-то шесть-семь ярдов.

Прежде чем войти в помещение, он впервые оглянулся на друзей. Они не отрываясь смотрели на него.

Модиун помахал им рукой, и они помахали в ответ.

Вот и все… если не считать, что на глаза ему навернулись слезы.

“Имея такое тело, – подумал он, – как-то совершенно безумно привязываешься к другим, подобным тебе существам”.

Впрочем, сейчас было не до сантиментов. Поэтому он подошел к двери, стараясь не думать ни о чем отвлеченном.

Дверь перед ним автоматически растворилась, а когда он ступил через порог, так же мягко захлопнулась.

33

Модиун проснулся и подумал: “Самое простое решение в такой ситуации – покончить жизнь самоубийством. Это так же верно, как и то, что не следует заводить детей.

В конце концов человеческая раса должна закончить свое существование. Как это будет – не важно…”

Он зевнул, потянулся и сел на кровати. Он находился в маленькой каюте спасательного катера, рядом с рубкой управления. Лампы дневного освещения были включены, что, вероятно, и разбудило его.

В глубине шевелились какие-то неясные мысли, все казалось загадочным. Но Модиун не придал этому серьезного значения.

Он встал с постели и чуть ни упал, споткнувшись о крепко спящего на полу Роозба.

– Эй! – негромко позвал человек.

Рядом с Роозбом вповалку спали другие. Постепенно они зашевелились и стали садиться. Модиун узнал Доолдна, Нэррла, а потом и Айчдохза. Вскочив на ноги, они бросились к человеку, тоже спотыкаясь о Роозба.

Первым подоспел Нэррл.

– Как у тебя, все в порядке, малыш?

Модиун удивился.

– Конечно. А почему ты спрашиваешь?

Наклонившийся, чтобы растолкать Роозба, Доолдн резко выпрямился.

– Я полагаю, что он просто проиграл, пытаясь бороться со своей древней привычкой впадать, как и все ему подобные, в зимнюю спячку. В определенное время года с ним это случается…

Говорилось это относительно человека-медведя, но тут до него дошел смысл вопроса, который задал Модиун.

– Да ведь это же ты сам обещал нам все рассказать… Послушайте, – обратился он к остальным самым воинственным тоном, – подтвердите, что он сам вчера сказал нам, что все расскажет утром. А сейчас, старина, как раз утро…

– Что-то я не пойму, о чем должен рассказывать?

Он смолк, и тут же в голове что-то сверкнуло. Потом пошли воспоминания.

– Значит, так. Я прошел в ту дверь… – прошептал он.

– Ну да, да. А что было потом? – ворчливо поторопил его Айчдохз.

Взгляд Модиуна обежал липа друзей и спящего Роозба. Потом он отрицательно помотал головой, чувствуя себя несколько растерянным.

– Совершенно ничего не помню. Как я попал сюда?

– Ну-ка расскажи, Нэррл, – предложил человек-ягуар. – Ты у нас самый красноречивый…

– А чего тут рассказывать? Ты вошел в дверь, мы это хорошо видели. Прошло чуть больше часа. К этому времени армия землян уже заполнила площадку и подобралась к самому зданию. Затем от тебя поступило распоряжение забрать Судлил. Мы так и сделали. Еще ты сказал, что должен вернуться обратно, чтобы выполнить какое-то обещание, но, поскольку уже наступила ночь, мы уговорили тебя сделать это утром. Вот так и получилось, что все мы здесь…

– Ну, и зачем я должен был туда вернуться? – никак не мог опомниться от услышанного Модиун. – О каком обещании шла речь?

– Этого мы не знаем. Ты нам не сказал.

Человек медленно опустился на кровать.

– Это похоже на амнезию, – негромко проговорил он. – Наверное, мне следовало бы быть осторожней.

Доолдн взволнованно спросил:

– Ты хочешь сказать, что тебя загипнотизировали?

Человек кивнул.

– Они, должно быть, проникли сквозь мою защиту, – едва сдерживая удивление, пробормотал он. – Пусть меня повесят, если это не так! Это их метод контроля над мозгом, – объяснил он. – Они внушают необходимость совершить что-то и держат вас, как на крючке.

Потом он опять заговорил, вспомнив мысль, с которой проснулся.

– Послушайте, да я ведь только что хотел покончить жизнь самоубийством. К тому же был убежден, что нам с Судлил не нужно заводить детей. И что вообще род человеческий должен на нас прекратиться.

Он опять смолк, задумавшись. Было такое ощущение, что в голове у него кружится хоровод мыслей, причем все они приходят одновременно. Сидя на краю постели, он пытался привести все эти мысли в порядок.

– Судлил, – проговорил он вслух. – Вы сказали, что доставили ее сюда. Где же она?

Люди-животные с грустью переглянулись и печально покачали головами.

– Да, у этого малого мозги точно набекрень, – сказал Доолдн.

А проснувшийся к этому времени Роозб добавил:

– Модиун, посмотри-ка на кровать позади себя…

Человек медленно повернулся, не веря, что может быть таким бесчувственным. Через несколько секунд он сообразил, что лежал лицом к стене и потому ничего не видел. Оказывается, он лежал рядом с Судлил.

Опомнившись, он стал рассматривать женщину. Да, это ее золотистые волосы. Лицо такое же, каким он увидел его, когда она вышла за барьер. Даже спящая, она излучала огромную жизненную энергию… другого определения он подобрать не мог.

“Вряд ли я когда-либо выглядел таким энергичным, как она… – впервые пришло ему в голову. – А каким же я кажусь другим, окружающим?”

Не отрывая взгляда от женщины, он спросил:

– Что с ней?

– Ты сам сказал, что она без сознания. Тогда мы соорудили носилки и доставили ее сюда, – объяснил Нэррл. – С тех пор она и находится в таком состоянии.

– И я все это говорил прошлой ночью, как будто знал об этом? Но почему же я не привел ее в сознание?

Выяснилось, что он не захотел, чтобы она очнулась неожиданно.

– Надо думать, – расстроенно проговорил Модиун, – что тогда я знал, что делаю. Так что сейчас не стоит спешить.

– По-моему, – заявил Роозб, – следует собрать военный совет или что-нибудь подобное.

“Наверняка нужно что-нибудь делать”, – подумал Модиун.

Спустя час они поели, сидя в тесном кругу в командной рубке. Модиун глубоко вздохнул.

– Ну вот, – начал он, – теперь я вспоминаю, как подошел к двери. Сейчас включу систему усиления памяти. И опишу вам все от начала до конца.

34

Когда Модиун вошел, из-за стола, находившегося ярдах в шести от двери, поднялся нунули.

– Распишитесь вот здесь, – предложил он, – приглашающе поманив человека.

В одной руке он держал нечто, напоминающее авторучку, а пальцем другой показывал на что-то вроде книги почетных гостей.

Модиун остановился на пороге. Он сознательно сдерживался, чтобы не сразу выполнить то, что предлагал нунули, и в первую очередь огляделся вокруг. Перед ним была небольшая комната с высоким потолком. Стены ее казались облицованными белым блестящим пластиком. Кроме двери, через которую он вошел, в комнате было еще две. Располагались они по обеим сторонам то ли стола, то ли конторки, то ли бюро. Обе двери были не менее десяти футов высотой и покрыты узорами из позолоченных листьев. Помещение было очень светлым, хотя Модиун и не смог обнаружить источник освещения.

Удовлетворившись поверхностным осмотром, он двинулся вперед, включив все рецепторы восприятия. И сразу же ощутил твердость пола под ногами и трение одежды о тело. Рубашка прямо-таки царапала руки и грудь. Воздух был мягок и приятно щекотал легкие, что, скорее всего, объяснялось избытком кислорода. Ощущения наваливались на него со всех сторон, но главное заключалось в том, что они пока не пробуждали у него чувства опасности.

Приблизившись к бюро, Модиун взглянул на чистую страницу книги и увидел, что протянутая нунули ручка находится в нескольких дюймах от его руки.

Тут ему в голову пришли две мысли, и Модиун замер.

Первая. Вся окружающая обстановка создана специально для человека. Этому служила приемная с бюро и книгой записи гостей. Все это было до невероятности упрощено и явно сооружено на скорую руку. Этакая смешная подделка под старинную коммерческую контору. Возможно, они ожидали, что он автоматически проделает всю процедуру, а знакомая обстановка усыпит бдительность.

Вторая мысль была связана с первой. Раз они столько внимания уделяют антуражу, то опять что-то готовят. Наверное, снова организован некий заговор.

Все внутри него настроилось на подобную возможность и готово было действовать. Однако он совершенно не собирался втягиваться в какие бы то ни было интриги на столь низком уровне. Модиун отрицательно покачал головой, показав, что не собирается расписываться, и просто сказал:

– Мне назначена встреча…

Нунули не стал спорить.

– Тогда прошу вас туда.

И он показал на дверь слева от человека.

Модиун не шелохнулся. Слова этого существа вызвали у него целую гамму чувств, главным из которой было недоверие. Оно усиливалось тоном и голосом нунули, а также тем, как он держался, когда говорил, легким напряжением в мышцах этого привратника… А самое главное – чувством превосходства, пробивавшимся сквозь “паразитные фоновые шумы” мозга нунули.

“Что же они задумали?”

Сначала возникло внутреннее предупреждение, что не стоит расписываться в книге, теперь – чувство, что не нужно входить в указанную комнату…

Модиун даже вынужден был сделать над собой усилие, чтобы из чистого любопытства не заглянуть в левую дверь.

“Ладно. Позже я, пожалуй, загляну туда, а заодно и распишусь, – подумал он. – Нужно будет только разобраться, какая во всем этом связь?”

Вслух же он сказал:

– А не могу ли я пройти в эту дверь? – и указал направо.

– Конечно!

Сказано это было в достаточной степени любезно.

Тон, вибрация голоса, внешний вид говорившего – все казалось правильным.

Тем временем нунули сам подошел к двери и вежливо открыл ее, придерживая створку. Шагнув внутрь, человек сразу заметил за дверью коридор. Комната располагалась несколько дальше и правее. Что в ней находилось, не было видно. Тогда он двинулся вперед.

И тут почти одновременно произошли две вещи: дверь за его спиной с мягким щелчком захлопнулась и погас свет.

Оказавшись в полной темноте в логове зоувгов, Модиун заколебался. Но всего на секунду. Он прошел с десяток футов по коридору и, повернув, сразу направился к креслу, положение которого обнаружил с помощью своих датчиков. Неторопливо уселся.

Во мраке прозвучал голос:

– Итак, вы попались в ловушку!

Ццва были произнесены эти слова, как до Модиуна дошло, что и его невидимый собеседник, и нунули в приемной говорят на универсальном земном языке.

“Что-то уж очень они расшаркиваются перед человеком. Притом единственным человеком”, – подумал он.

Сознание между тем продолжало работать, анализируя происходящее. И мозг в первую очередь выделил зловещий смысл слов, сорвавшихся с языка зоувга.

Едва усевшись, Модиун ощутил тепло, исходящее от того, кто присутствовал в комнате. Существо это находилось чуть больше чем в десяти футах от него и левее. Комнату наполнял какой-то странный запах.

Модиун понял, что голос исходит из точки, расположенной по крайней мере на фут выше его роста. Может быть, это существо стояло на каком-нибудь возвышении? Но рецепторы подтвердили, что нет. Просто зоувг достаточно рослый, приблизительно девяти – девяти с половиной футов.

Интересно…

Чувствуя, что член комитета смотрит на него, как будто видит в темноте, Модиун сосредоточил внимание на том, что зоувг говорил.

“Может быть, я оказался жертвой гипнотического воздействия, которое дает им такую власть?”

Пока это было неясно.

Модиун мог с полной уверенностью сказать только то, что с этим существом он ранее не встречался. Заявление о том, что человек попал в ловушку, отличалось достаточной прямотой.

Между тем Модиун закончил анализ.

“Итак, до сих пор ничего не случилось… Они меня пока не тронули…”

Однако даже от этой мысли его охватило чувство досады. Встреча с членом комитета, которой он так ожидал, проходила не так, как ему представлялось: не было открытого и прямого диалога лицом к лицу. И он должен был к тому же признать, что быстрота и рамки, в которых развертывались события (темнота), возымели свой эффект (наверняка предусмотренный). Противодействие ему шло на самом высоком уровне. Тогда Модиун решил начать контрнаступление:

– Ваша манера поведения и слова, к сожалению, означают, что вы и в дальнейшем намереваетесь продолжать завоевание Галактики…

При этих словах зоувг приблизился к человеку и, возвышаясь над ним, проговорил:

– Мы, как мне кажется, не понимаем друг друга. Кто. же внушил вам такую мысль?

Откинувшись в кресле, Модиун с некоторым запозданием вспомнил, что об этом ему сказал хозяин нунули на корабле. Он ясно представил, как эта раса действовала, захватывая планеты для зоувгов. Именно с этой целью была уничтожена на Земле человеческая раса, а потом совершено жестокое нападение на Ганию.

– У меня создалось впечатление, что то, что вы сделали на Земле и Гании, может быть совершено на десятках тысяч других планет, подвергнутых экспансии.

– То, что мы осуществляем, вовсе не является захватом территорий, – заявил зоувг. – Мы просто-напросто решительно пресекаем развитие вредных и случайных ветвей эволюции, выражающихся в появлении случайных форм жизни. Когда такая линия истреблена, мы некоторое время наблюдаем, а потом позволяем всему остальному идти своим путем. Это никак нельзя назвать захватом.

Модиун от изумления даже рот раскрыл. Потом закрыл. Он получил объяснение происходящего всего в нескольких словах!

“Получается, – подумал он, – что они нападают и уничтожают самых приспособленных, выживших на планетах в результате естественного отбора”.

Обескураживающее открытие.

Даже когда человек видоизменял животных, у него и в мыслях такого не было. А позже, когда люди под влиянием нунули изменяли свою собственную природу, то только акцентировали внимание на тех чертах и свойствах своей расы, ростки которых уже были заложены в ней в процессе эволюции.

– Ну и каковы же ваши критерии отбора и кто их устанавливал?

– На всех планетах, – ответил зоувг, – мы контролируем ту форму жизни, которая отличается долголетием. Можете вы назвать пример лучшего критерия устранения расы, чем ее долголетие?

Голос смолк, и Модиун ждал, что существо разовьет дальше свою мысль. Но прошло несколько секунд, и по спокойному дыханию собеседника он понял, что продолжения не последует.

– Подождите… – начал он взволнованно, потом, собравшись с мыслями, продолжил: – Но ведь и сами-то вы являетесь расой долгожителей… не так ли?

– Должен сказать, что термин “долгожители”, применяемый вами в отношении нас, не совсем точен. Дело в том, что мы – бессмертны. Бессмертие, – и это прозвучало достаточно гордо, – является одним из двух наших важнейших качеств.

Про себя Модиун решил, что вторым важнейшим качеством зоувги считают свое умение осуществлять контроль над разумом других существ. Однако он промолчал, чтобы не отклоняться от темы.

– Короче говоря, для уничтожения рас вы выбрали качество, которое сами приобрели, скорее всего, тоже благодаря естественному отбору. Я говорю “скорее всего”, ибо это тот самый момент, на который бы хотелось обратить внимание…

Член комитета хранил спокойствие. Спокойно и весомо он проговорил:

– Мы подходим совершенно объективно, поскольку изучили всесамые положительные черты у сотен рас…

– И кончили тем, что признали свою расу самой лучшей! – взорвался Модиун. – Причем совершенно необоснованно.

– Я повторяю вопрос (в голосе члена комитета прозвучало раздражение): можете ли вы назвать лучший критерий, чем долговечность?

– Да. Например, система человеческого восприятия. И человеческая философия терпимости. Вот видите, – прервал он перечисление, – вы мне говорите о качествах зоувгов, а я вам – о качествах людей. Получается, что мы с вами оба в достаточной степени субъективны. А?

– Поскольку вы находитесь в наших руках, продолжать разговор с вами бесполезно, – последовал холодный ответ.

Итак, все вернулось на круги своя.

Модиун продолжал спокойно сидеть в кресле, но держался настороже и чувствовал, что пока ничего не изменилось. В эти несколько минут, когда был всему подведен итог, его система восприятия не подавала никаких настораживающих сигналов. Выходило так, что, если они что-то и предпринимали, это, должно быть, происходило на каком-то высоком уровне и он не чувствовал. Айлэм – единое психическое пространство – и космос молчали. Вся окружающая Вселенная продолжала свое движение в рамках молекулярной и атомарной логики, не реагируя на пертурбации разумов, а это позволяло думать, что проблема внутри, а не вне Модиуна.

Размышляя о такой возможности, человек решил, что пришло время совершить то, зачем он сюда явился. Однако он не знал, как начать, а в голове вертелось: “Первой моей задачей было поговорить, что я и сделал. Но это ни к чему не привело”.

И вот, не решив, как действовать дальше, Модиун наугад проговорил:

– Все же биологией мы владеем лучше, чем кто бы то ни было, благодаря тому, что в нас развили нунули.

Существо в темноте издало какой-то горловой звук. Может быть, так оно иронически смеялось? Затем зоувг заговорил:

– В принципе, нам сейчас и не нужно предпринимать что-либо против вас. Контроль над вами давно установлен. Вы должны понять, что никто не может поступать вопреки своей собственной природе. Например, индивидуум даже может прекрасно понимать существо боя, который он долженвести, – это та стадия, до которой поднялись и вы, – но в то же время вы прекрасно сами знаете, что кожу вашу можно чем-либо пронзить, сердце – остановить, а на группы клеток вашего мозга можно воздействовать… довольно-таки специфическим методом. Так вот, несмотря на вашу систему восприятия, срок жизни человека составляет менее двух тысяч лет по земному летосчислению. И этим вы обязаны нунули, которые способствовали улучшению человеческой расы.

– Верно, – согласился Модиун. – Однако я сейчас не склонен заниматься подобным анализом и…

Тут зоувг прервал его:

– Чтобы продемонстрировать нашивозможности, я предлагаю вам использовать свою систему восприятия, направив ее против нас. Вы тут же убедитесь, что бороться вам с нами не по силам.

– Вы требуете невозможного, – запротестовал Модиун. – Для меня слово “против” не несет смысловой нагрузки. Я не противвас.

– Это, конечно, естественно с вашей стороны, поскольку так вас запрограммировали наши слуги – нунули, – с удовлетворением заявил зоувг.

– Для меня крайне трудно и даже невозможно решиться умышленно напасть на кого-либо, – подтвердил человек.

– Вот-вот, – откровенно веселился член комитета. – Вы замкнуты в порочном круге. Вы осознаете эти условности и где-то подсознательно они вам не нравятся, но изменить ничего не можете…

– Гм… – проворчал Модиун. – Чувствую, что мы продолжаем не понимать друг друга.

И тут он повторил слова, когда-то сказанные Роозбом к крайнему неудовольствию Доолдна:

– Существует немало способов содрать шкуру с кота.

– Что-то я вас действительно не понимаю, – отозвался зоувг.

Однако Модиун не стал больше ничего объяснять.

* * *

Дальнейшего он вспомнить не мог. Находясь в катере, он сознавал, что полностью потерял память и забыл происшедшее с ним дальше.

– Вот, собственно, и все, что я помню, – несколько раздраженно проговорил он.

– Это какого же кота ты собирался ободрать? – хитро подмигнул Роозб покрасневшему Доолдну.

– Простите, что воспользовался этим сравнением, – отозвался Модиун, сидя за столом напротив человека-ягуара. – Извини, Доолдн…

– Да ладно тебе, – проворчал Доолдн. – Я не сержусь, а просто обеспокоен. Ну и силен же этот зоувг. Айчдохз помотал головой.

– Знаете, парни… Наш Модиун оказался просто мокрой курицей, – сердите сказал он, посмотрев на человека. – Конечно, он в общем-то не трус, а просто не умеет драться.

– Я как раз и собираюсь научиться, – запротестовал человек.

– А вот это – враки! Ты ведь прямо заявил зоувгу, что ничего не будешь делать против него. А теперь говоришь наоборот. Ты, что, собираешься драться теперь за него?

Все они осуждающе уставились на Модиуна.

– И откуда только такое лицемерие в человеке? – осведомился Нэррл.

А Роозб добавил:

– Мы всегда считали, что ты говоришь только правду. Сейчас же слышим, что ты болтаешь попусту. Пойми меня правильно, – торопливо проговорил он, – мы от всей души хотим побить и разогнать этих поганцев.

– Я пытался разобраться с ними через единое психическое пространство Айлэм, – начал объяснять Модиун. – Просто это единственный способ, который мне доступен в данной ситуации. Так вот, послушайте…

Когда Модиун закончил свои объяснения, Доолдн решительно его спросил:

– Выходит, ты считаешь, что именно это тебе и следовало сделать?

– Да.

– Однако, когда ты именно это проделал, у тебя произошла потеря памяти?

Модиун вынужден был согласиться.

– Должно быть, они предприняли контратаку.

– Скажи-ка, а энергия этого поля Айлэм могла бы уничтожить зоувгов полностью? – вступил в разговор Нэррл.

Модиун даже возмутился.

– Поле-то – да, но я – то – нет! Это было бы просто убийством! Настоящим убийством!

Доолдн аж всплеснул в негодовании руками.

– Нет! Вы только посмотрите на этого обормота! – Он покраснел от гнева. Потом взял себя в руки и продолжил уже более ровно: – А ты мог бы обнаружить в другом месте сгусток энергии наподобие того, что сохраняется в Айлэме?

Модиун отрицательно покачал головой.

– Возможно, существует и такое, но мне об этом неизвестно. Должен вам напомнить относительно Айлэма, что это пространство очень велико и сравнимо только с космическим. Просто в нем не существует течения времени.

– Значит, ты хочешь сказать, что использовал до предела все свои знания? – настаивал человек-ягуар.

– Да. Это я вам и пытался объяснить. Лицо Доолдна побагровело и стало похоже на обожженный кирпич. Он откинулся на спинку стула.

– Нет. Я лучше заткнусь! – рыкнул он. – Аж дурно становится, как только представлю себе, что самое великое доброе дело в Галактике пошло прахом… из-за паршивого маленького…

Тут он действительно замолчал, так и не подобрав подходящего сравнения, и лишь спустя минуту выдавил из себя:

– Нет, парни, во всем виноваты мы с вами…

В разговор дипломатично вступил Роозб:

– Ну ладно, Модиун. Все прошло. Но почему бы тебе сейчас не активизировать все свои системы восприятия? Нам просто необходимо знать, что же произошло дальше?