Текст книги "Оружейники"

Автор книги: Альфред Элтон Ван Вогт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

"Оружейные Магазины обвиняют Императрицу, что она скрывает секрет межзвездных путешествий... Оружейные Магазины требуют, чтобы Императрица открыла людям секрет..."

Она выключила экран и остановилась, на миг ошеломленная резкой тишиной. Спустя мгновение ей стало лучше. Они не знают! Оружейные Магазины не знают секрета. Правда, они как-то проникли в ее тайну. Но слишком поздно. Как только корабль будет уничтожен, – она почувствовала прилив возбуждения, – останется только один сомнительный пункт, один человек, непонятный Дэн Нилан.

Но Нилан, должно быть, мертв или потерян. В течение двух секунд его маленький корабль покинул диапазон радарных лучей крейсеров. Техники оценили ускорение намного выше того, которое человек может выдержать и остаться в сознании. А если беглец будет находиться в бессознательном состоянии, это ускорение будет продолжаться неопределенное время. Так что пусть Оружейные Магазины бушуют и произносят громкие слова. Дом Ишеров пережил большие бури, чем эта.

Непроизвольный взгляд на экран, который показывал корабль Гриера, напомнил ей о главной опасности. Она несколько минут смотрела на незавершенную работу, затем выключила экран. Это кошмар, – подумала она, – такое ожидание.

Ранние дневные новости были более ободряющими. Все, относящееся к Оружейным Магазинам, было против них. Она выдавила кривую улыбку. Как низко она опустилась, если собственная пропаганда могла утешить ее.

Но новости подействовали, ее расстроенные нервы достаточно успокоились для встречи, которую она откладывала все утро. Допрос Гриера. Она сидела, холодная, как камень, пока этот испуганный негодяй излагал свою историю. Мужчина был почти вне себя от ужаса, и его язык непрерывно молил о пощаде. Пока она терпела это. В его истории была единственная нить к Кершаву, Нилану и...

Нилан!

Она вздохнула, поняв. Вот непоколебимая стена, на которую она натолкнулась. Родственные чувства, показалось ей, объясняют то неожиданное сопротивление, которое он оказал, хотя до сих пор было неясно, как он обнаружил корабль. Как бы то ни было, в течение нескольких часов он овладел кораблем. Его усилия привести двигатели в

– 50

работоспособное состояние были поистине геркулесовыми, но шансы на успех не соответствовали огромности задачи. Это была частичная правда, и даже вовсе ложная, так как в конечном итоге она сама приказала начать атаку только из-за своей ужасной возбудимости. Логически она должна была принять его доводы для отсрочки атаки. Не было сомнений, что ей противостоял замечательный человек!

Она вышла из раздумий и мягко сказала Гриеру:

– И где вы оставили Кершава и других?

Мужчина разразился невнятной болтовней, что-то вроде того, что в системе Альфа Центавра было семь пригодных для жизни планет, а три из них прекраснее, чем Земля. "...И я клянусь, я оставил их на одной из этих... С ними все в порядке. Первый же корабль может взять их обратно. Все, что я хотел, это вернуться сюда и продать изобретение. Но в эти времена каждый сам по себе".

Она знала, что он лжет. Она чувствовала холод и безжалостность. Люди, которые боялись, всегда так действовали на нее. У нее появилось чувство отвращения, будто что-то нечистое было перед ней. Фактически не имело значения, живы ли эти люди или мертвы. Но она колебалась, и потребовалась долгая секунда, чтобы понять, почему. Потому что невероятно – она тоже была испугана. Не так, как он, не за себя. За свой Дом Ишеров.

– Уберите его назад, в камеру, – сказала она жестоко. – Я позднее решу, что с ним делать.

Но она знала, что собирается позволить ему жить. В ней вспыхнуло презрение к своей слабости. Она уподобилась толпе, которая бесилась на улицах, требуя секрет межзвездного двигателя.

Зажужжал звонок вызова. Она включила экран и ее глаза расширились, когда она увидела, что это адмирал Дири.

– Да, – с трудом выговорила она. – Я буду прямо сейчас.

Она вскочила с непривычным чувством торопливости. Космический корабль был подготовлен и ждал ее, чтобы извлечь свои секреты. Но в деле, подобном этому, с противостоящими ей мощными Оружейниками, промедление в одну минуту могло оказаться роковым. Она побежала к двери.

Корабль Гриера – она продолжала называть его так за неимением лучшего имени – казался крошечным в огромном военном ангаре. Но как только ее карплан в сопровождении машин охранения подлетел ближе, корабль начал обретать свои настоящие размеры. Над ней вырастала длинная сигарообразная конструкция из испещренного металла, лежащая горизонтально на подставке. Потребовалось немного времени, чтобы пройти четыреста футов через множество разбитых дверей. Ее глаза изучали гигантскую шахту двигателя. Она заметила, что части корпуса были освобождены от креплений, но не разобраны. Императрица взглянула вопросительно на офицера в форме, который стоял позади нее на почтительном расстоянии. Мужчина поклонился.

– Как вы видите, Ваше Величество, ваш приказ выполнен с точностью до буквы. Ничего внутри двигателя не было тронуто, и рабочие, которые разбирали корпус, были выбраны вами лично. Ни у одного из них нет достаточных знаний, чтобы разобраться в обычном двигателе, не говоря о двигателе специального типа.

– Хорошо.

Она повернулась и увидела, что вошел отряд людей. Все отдали ей честь.

Они начали удалять части корпуса и двигателя. Через два часа все было закончено. Секрет двигателя был тщательно упрятан у нее в голове.

– 51

В конце она встала за щит, чтобы наблюдать, как энергетическое орудие расплавляет сердцевину двигателя в бесформенную массу. Терпение ее было бесконечно. Она держалась, пока на полу не осталась грязная куча металла, а затем, наконец, удовлетворенно вернулась в свой карплан.

Темные облака неслись по полуденному небу, когда она возвращалась во дворец.

ГЛАВА 10

Меленно Хедрук начал осознавать тишину вокруг себя, отсутствие давления, движения. Голова его немного прояснилась. Он выпрямился в кресле управления и взглянул на экраны. Вокруг него было космическое пространство со звездами во всех направлениях. Ничего, кроме точек света, различающихся по яркости. И никакого давления от ускорения или гравитации. Это было знакомое ощущение, но в этот раз оно казалось другим. Хедрук взглянул на БЕСКОНЕЧНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ – он был все еще включен. Это обеспокоило Хедрука. Спидометр показывал невероятные цифры, автоматический календарь указывал время на 28 августа 4791 года династии Ишер. Хедрук покачал головой. Он был без сознания двадцать два дня. В течение этого времени корабль двигался со скоростью более четырехсот миллионов миль в секунду. На такой скорости он преодолел расстояние между Землей и Альфой Центавра каждые восемнадцать часов. Возникла проблема повернуть на обратный курс.

Задумчиво нажал он кнопку автоматического разворота. Звезды поплыли между глазами, затем снова застыли в неподвижности. Точный поворот в тысячу двести миллионов миль. При такой скорости он приблизится к Земле через двадцать два дня. Нет, погоди, не так все просто. Он не мог подвергнуть себя снова такому ускорению, которое держало его без сознания так долго. После некоторых прикидок он установил рычаг двигателя в реверс на три четверти максимальной мощности и стал ждать. Вопрос был, на сколько времени он потеряет сознание в этом случае.

Прошло два часа, и ничего не случилось. Его голова начала клониться, глаза закрылись, но удара торможения не было.

В конце концов, устав от ожидания, Хедрук лег спать на одну из коек.

Раздался толчок, который встряхнул его до костей. Хедрук с испугом проснулся, но быстро успокоился, почувствовав ровное давление на свое тело. Давление было похоже на поток очень плотного воздуха. Ему очень хотелось вскочить и посмотреть на спидометр, но он сдержал себя.

Хедрук чувствовал покалывающее ощущение во всем теле электронную, атомную, молекулярную, нервную, мускульную перестройку. Прошло тридцать минут, прежде чем он стал двигаться.

Он подошел к пульту управления и посмотрел на экраны. Но там не на что было смотреть. Календарь показывал август, 29-е, спидометр снизился до трехсот пятидесяти миллионов миль в секунду. При таком торможении спасательное судно остановится через тридцать два дня, самое большее.

Третий день показал снижение скорости немногим более чем на одиннадцать миллионов миль в секунду. Чувство тревоги начало медленно утихать в нем, когда он увидел, что величина торможения устойчиво растет от часа к часу.

Становилось все яснее, что за пределом трехсот пятидесяти миллионов миль в секунду повышение или понижение скорости подчиняется каким-то еще неизвестным могущественным законам.

– 52

По мере того, как проходили дни, Хедрук наблюдал, как спидометр опускался все ниже и ниже, пока не достиг нуля.

Он был затерян в темноте. Хедрук вернулся в контрольное кресло и едва успел сесть в него, когда раздался удар, который потряс каждую деталь спасательного судна. Маленькое судно завертелось, как щепка в водовороте. Именно кресло спасло Хедрука.

Легко, как перышко, оно вращалось с той же скоростью, что и корабль, держа его устойчиво и вместе с пультом управления в одном положении.

Окружающее пространство кишело торпедообразными чудовищно огромными кораблями. Каждый экран показывал с дюжину кораблей в милю длиной, образующих длинную линию, которая полностью окружала его маленькое судно. Из этой массы машин пришла Мысль. Она ворвалась в рубку управления подобно пузырю атомного газа и была настолько сильной, что на мгновение показалось, что она бессвязна. Прошло несколько минут, прежде чем ошеломленный ум Хедрука понял, что титаническая Мысль была не для него, а о нем.

"...!!! (бессмысленно)... разум типа девятьсот минут...

Познавательная ценность Тензор равна... Не уничтожить ли его?"

Безумная мысль возникла у Хедрука, когда он сидел, вцепившись в кресло. Вся эта отчаянная борьба на Земле за межзвездный двигатель оказалась ни к чему. Слишком поздно. Более великие существа давным-давно захватили вселенную, а остальным будет выделена небольшая часть в соответствии с их волей... Слишком поздно...

ГЛАВА 11

Хедрук не знал, сколько времени он провел, сидя в кресле. Когда в конце концов он стал воспринимать окружающее снова, у него было ощущение, как будто он вышел из темноты. Его воля и эмоции вылились в четкую схему действий. Взгляд Хедрука сосредоточился на экранах. Они были подобны окнам, через которые он вглядывался в скопище кораблей, окружавших его. Страх его был не за себя, а за человечество. Их было так много, слишком много. Впечатление от их присутствия было подавляющим.

Но он был жив. Его пальцы метнулись к ручкам управления. Он нацелился в просвет между двумя огромными кораблями и решительно сдвинул белый рычаг до самого максимума.

Его мозг оцепенел, так как возникла темнота – пропасть физической, но не умственной темноты. Хедрук выключил двигатель. Теперь вокруг ничего не было, ни кораблей, ни звезд. Совсем ничего. Экраны работали, но они показывали черноту. Спустя мгновение он коснулся кнопки на пульте управления. Почти немедленно вспыхнуло слово: металл.

Металл! Окруженный металлом! Это означало, что он был внутри одного из огромных чужих кораблей. Как это было сделано, представляло загадку, но если Оружейники на Земле имели вибрационную передающую систему, с помощью которой материальный объект мог быть послан сквозь стены на большие расстояния, тогда поглощение его спасательного судна одним из кораблей было в пределах возможного.

Он, очевидно, был пленником, и в свое время узнает свою судьбу. Они оставили его в живых, и это означало, что они нашли в нем какую-то ценность.

Хедрук оделся в космический костюм. Он чувствовал себя напряженно, но решительно.

– 53

Наконец, приготовившись, он открыл люк и остановился на мгновение, подумав, насколько далеко он находится от Земли, затем вышел из люка.

Здесь не было гравитации, и поэтому он поплыл вниз, оттолкнувшись от корпуса своего судна. Его фонарь посылал яркий луч вниз, высвечивая плоскую поверхность из металла, стены на небольшом расстоянии, резко вырисовывающиеся двери в них.

Картина была естественной, даже обыкновенной. Ему нужно было попробовать все двери, и если одна откроется, пройти через нее. Первая же дверь открылась безо всяких усилий. Спустя мгновение его ошеломленный ум восстановил нервные рефлексы и он почувствовал только сильное удивление.

Он смотрел на город с высоты около двух миль. Город сверкал и сиял от скрытого источника света и был окружен садом из цветущих деревьев и кустов. За ним простиралась сельская местность, полная зелени, лугов и искрящихся ручьев. Все в целом мягко закруглялось вверх в дымку расстояния. За исключением ограниченного горизонта, это напоминало Землю.

В следующий момент ошеломляющая мысль поразила Хедрука. Город, подумал он, земной город в корабле. Его ум не мог охватить этого. Космический корабль, который казался длиной в милю, фактически был по меньшей мере в пятьдесят миль и путешествовал через космос с несколькими сотнями таких же кораблей, каждый размером с планетоид и управляемый сверхсуществом.

Хедрук вспомнил свою цель. Он сдерживал свои мысли на холодном практическом уровне, когда оценивал размеры самой большой двери. Ему показалось, что она достаточно большая. Он вернулся в спасательное судно. На мгновение у него возникли сомнения, разрешат ли загадочные существа ему двигаться. Все зависело от того, что они хотят от него. Его сомнения прекратились, когда маленькое судно мягко скользнуло вниз, прошло через дверь и приземлилось несколькими минутами позже на окраине города.

Благополучно приземлившись, он сидел, пока не утихло неприятное ощущение в его нервах, понимая, что именно этого они хотят от него. Не было сомнений, что над ним проводится какой-то непонятный эксперимент, и хотя все его предосторожности казались смешными, тем не менее, ими нельзя было пренебрегать. Он проверил атмосферу. Воздушное давление было немногим выше четырнадцати футов, содержание кислорода девятнадцать процентов, температура – семьдесят четыре по Фаренгейту, гравитационное притяжение – один "g".

На этом он остановился, так как цифры были те же самые, что и для Земли.

Хедрук снял свой космический костюм. Возможности сопротивления не существовало. Существа, которые могли походя, в несколько минут, создать для него земное окружение, были неуязвимы. Он вышел из спасательного судна. Вокруг была тишина, перед ним простирались пустые улицы, покинутый город. Здесь не было ни ветерка, ни движения. Ближайшие деревья стояли в мертвом молчании, их ветки и листья застыли в неподвижности. Картина походила на сцену под стеклом, сад в бутылке, с его крошечной фигуркой, стоящей неподвижно. Только он не собирался стоять здесь.

Хедрук пошел к белому сверкающему зданию, широкому и длинному, но не очень высокому.

Его стук произвел гулкий звук, и спустя мгновение он попробовал открыть запор. Дверь открылась сразу в вестибюль или холл, небольшую металлическую комнату. Здесь был пульт управления, кресло и мужчина,

– 54

сидевший в нем. Хедрук остановился, когда увидел, что это был он сам, сидящий там, и что это была копия спасательного судна. Хедрук напряженно приблизился, ожидая, что тело исчезнет, когда он подойдет ближе. Но оно не исчезло. Он ожидал, что его рука пройдет насквозь через это фальшивое подобие его тела, но она не прошла. Ощущение одежды было безошибочным, а плоть лица была теплой, когда он коснулся ее пальцами. Хедрук, который был в кресле, не обращал на него внимания, а продолжал смотреть на главный экран пульта.

Хедрук последовал за этим внимательным взглядом и вздохнул, когда увидел на экране серьезное лицо Императрицы. Итак, они воспроизводили последнее появление Иннельды без звукового сопровождения, хотя в этот момент ее звучный голос требовал от него посадить спасательное судно. Он стоял, ожидая, что будет следующим номером программы, но хотя прошло несколько минут, сцена не изменилась.

Наконец, его терпение иссякло, и он попятился назад к двери. Снаружи он остановился, поняв, как были напряжены его мускулы. Это был вымысел – то, что он видел, строго сказал он себе, сцена из памяти, воспроизведенная каким-то образом. Но почему эта сцена? Почему не какая-нибудь другая?

Он снова открыл дверь и всмотрелся внутрь. Комната была пуста. Он закрыл дверь и быстро пошел в город, чувствуя, как тишина окутывает его. Медленно он расслабился, потому что должен был встретить лицом к лицу все, что его невидимые захватчики приготовили для него. Что-то в нем привлекло их интерес, и в его интересах было задержать их внимание до тех пор, пока он не откроет секрета их контроля над ним.

Хедрук свернул к внушительному подъезду тридцатиэтажного мраморного небоскреба. Украшенная дверь так же легко открылась, как и в первом здании, в которое он входил, не в вестибюль, а прямо в комнату. Она была больше, чем первая, в ней стояли выставочные стенды, а в углу сидел мужчина, вскрывающий письмо. Хедрука снова охватило удивление. Это был Линвудский оружейный магазин, а мужчина в углу – Даниэль Нилан. Сцена разговора между ним и Ниланом была готова к воспроизведению.

Он шагнул вперед, чувствуя, что картина не вполне соответствует его памяти. Он вдруг понял, что неправильно. Нилан не читал письмо, когда они встретились в первый раз.

Возможно ли, что сцена воспроизводила случившееся после?

Когда он остановился позади Нилана и взглянул на письмо, которое тот держал, Хедрук вдруг понял, что это действительно возможно. На конверте была марка марсианской почты. Это была корреспонденция, которую Оружейные Магазины предложили переслать для Нилана, и это был Нилан после того, как они оба побывали в здании Треллиса.

Но как это было сделано? Одно дело воспроизвести сцену, которую они получили из его памяти, и совсем другое – сцену, в которой он не участвовал и которая имела место в бесчисленных световых годах отсюда и почти два месяца назад. Хотя должна быть причина, почему они совершили такой подвиг для него. Он решил, что его захватчики хотят, чтобы он прочитал письмо, которое получил Нилан.

Он наклонился вперед, чтобы прочесть его, как вдруг в глазах замелькали пятна. Это прошло и он ощутил себя сидящим в кресле и держащим письмо. Перемена была такой внезапной, что Хедрук непроизвольно повернулся в кресле и взглянул назад.

Долгие мгновения он смотрел на свое тело, которое стояло там же, застывшее в небольшом наклоне вперед с неподвижными и немигающими глазами. Затем он медленно осмотрел себя – одежда Нилана, руки Нилана и тело Нилана. Он начал чувствовать различие и ощущать мысли Нилана, интенсивный эмоциональный интерес к письму.

– 55

Прежде, чем Хедрук мог привыкнуть к тому, что каким-то образом его сознание было вложено в тело Нилана, тот начал читать письмо. Оно было от его брата Гила и в нем было написано:

"Дорогой Дэн.

Теперь я могу рассказать тебе о величайшем изобретении в истории человеческой расы.

Я должен был ждать до этого времени. Через несколько часов мы отправляемся, так как мы не можем допустить риска, что письмо будет перехвачено. Мы хотим поставить мир перед свершившимся фактом. Когда мы вернемся, мы известим всех об этом, и у нас будут фильмы и другие записи для доказательства. Но перейдем к фактам.

Нас семеро, возглавляемых знаменитым ученым, Дердом Кершавом. Шестеро – ученые-специалисты. Седьмой, по имени Гриер, – нечто вроде общего помощника, который ведет журнал и записи, включает автоматическую кухню и так далее. Кершав учит его управлять кораблем, чтобы остальные были свободны от этого".

Хедрук-Нилан помедлил в этом месте, чувствуя боль в душе. "Дети!" – пробормотал он угрюмо. "Взрослые дети!" Затем он подумал: итак, Гриер был подручным. Ничего удивительного, что он не знает техники.

На мгновение Хедрук высвободил свое "я" из сознания Нилана. Он подумал, почти недоуменно: но Нилан не знал о Гриере. Как он мог думать о нем? Больше он ничего не успел подумать, так как желание Нилана продолжать чтение письма пересилило его волю к раздельному мышлению. Они читали дальше:

"Я вошел в дело в результате моей статьи в Атомном журнале, которую заметил Кершав и в которой я описывал свои исследования точно вдоль линии, которая вела к его изобретению.

Я могу сказать сейчас, что шансы на такое же открытие других исследователей были практически равны нулю. Оно охватывает в своей сущности слишком много специальных областей. Ты знаешь, как нас учили, что имеется почти пятьсот тысяч специальных разделов науки и что, несомненно, путем умелой координации могут быть получены бесчисленные новые изобретения, но ни одна известная образовательная методика не может охватить даже часть этих наук, не говоря обо всех сразу.

Я упоминаю это, чтобы еще раз подчеркнуть важность сохранности тайны. У нас с Кершавом была беседа, и я был нанят на самых доверительных условиях.

Дэн, послушай, новость абсолютно потрясающая. Мы изготовили двигатель, быстрый, как мечта. Звезды теперь завоеваны. Как только я кончу это письмо, мы отправимся к Альфе Центавра. Я чувствую себя больным и потрясенным, мне холодно и жарко при одной мысли об этом. Это грандиозно. Мир будет широко открыт. Только подумай обо всех тех людях, которые были насильно свезены на Марс, Венеру, различные луны, – это было необходимо, конечно, кто-то должен был жить там и добывать их богатства – но теперь есть надежда, новый шанс на более лучшие миры.

Отныне человек будет распространяться без ограничений и навечно положит конец этим мелочным ужасным сварам по поводу частной собственности. С этого времени всего будет более чем достаточно.

Причина, по которой мы должны быть так осторожны, в том, что Империя Ишер будет потрясена до основания невиданной эмиграцией,

– 56

которая начнется немедленно. Императрица Иннельда первой поймет это и первая попытается нас уничтожить. Мы даже не уверены, что Оружейные Магазины одобрят такую перемену. Помимо всего, они являются неотъемлемой частью социальной структуры Ишер, они обеспечивают контроль и равновесие и, таким образом, содействуют созданию наиболее стабильной правительственной системы, когда-либо изобретенной нестабильным человечеством. Поэтому, до поры до времени, мы предпочитаем, чтобы они также не обнаружили наше открытие.

Еще одна вещь. Кершав и я обсудили влияние расстояния во много световых лет на твою и мою чувствительную связь. Он думает, что скорость нашего удаления от Солнечной Системы создаст эффект внезапного разрыва ее и, конечно, будет сопровождаться страданиями от ускорения. Мы..."

Нилан остановился в этом месте. Именно это он почувствовал тогда страдания, затем разрыв! Гил не был мертв. Или, скорее, – мелькнула у него мысль, – Гил не умер в тот день год назад. Гдето во время путешествия Гриер...

В этом месте Хедрук еще раз оторвал свое сознание от смешанной реакции. "Боже мой, – подумал он потрясенно, – мы части одного целого. Он испытывает эмоции, основанные на моей энергии, а я переживаю эти эмоции, как мои собственные. Они были бы понятны, если бы я был его братом, с которым он имел давнюю чувствительную связь. Но я не его брат. Я посторонний человек, и мы встречались только один раз".

Его мысли прекратились. Возможно, для ученых чужой расы, которые манипулировали их умами и телами, не было различия между Ниланом и им самим. Кроме того, большинство нервных систем у людей структурно одинаково. Если оба Нилана могли "настроиться" друг на друга, тогда, очевидно, это могли сделать любые другие два человеческих существа.

На этот раз Хедрук не стал оказывать сопротивления слиянию их отдельных личностей. Он ожидал, что закончит чтение письма Гила. Но вместо этого письмо исчезло, и Хедрук-Нилан зажмурил глаза, когда горячий мелкий песок хлестнул его в лицо.

Он увидел, что не находится больше в оружейном магазине, и призрачный город исчез без следа. Он понял, что лежит в ровной красной пустыне под огромным палящим солнцем. Далеко с левой стороны через плотную дымку пыли светило другое солнце. Оно казалось намного дальше и меньше по размерам, но выглядело почти цвета крови в этом мире распыленного песка. Рядом на песке лежали другие люди. Один из них с усилием повернулся – это был большой, приятной наружности мужчина, его губы двигались, но звука не было слышно.

Взгляд Нилана-Хедрука упал на металлические конструкции, упаковочные ящики и пульт связи. Хедрук узнал машину для получения воды. Его наблюдения были прерваны.

– Гил! – вскрикнул он. – Иди скорее, – это была реакция Нилана.

Гил, Гил, ГИЛ!

– Дэн! – донеслось откуда-то издалека. Это показалось скорее шепотом мысли в его мозгу, чем звуком. Это был усталый вздох, который пересек великую темноту. Звук возник снова, далекий, слабый, но ясный и направленный Нилану.

– Дэн, старина, где ты? Дэн, как ты делаешь это? Я не чувствую связи... Дэн, я болен, я умираю. Мы находимся на уродливой планете, которая собирается подойти близко к одному из солнц Центавра. Буря усилится, воздух станет горячее. Мы... о, боже!.."

– 57

Разрыв был таким резким, что причинил боль, как ожег. Он был подобен удару перетянутой лопнувшей резины. Бесчисленные световые годы заполнили брешь. Хедрук понял, что "они" не присутствовали физически на той планете. Это была чувствительная связь между двумя братьями, и картина этого кошмарного мира была передана через глаза Гила Нилана.

Кто бы ни проделал это, он достиг фантастического контроля и понимания человеческих существ. Прошло немало времени, прежде чем Хедрук понял, что он все еще находится в оружейном магазине и все еще сжимает письмо в руках. На его глазах были слезы, но вскоре он различил письмо снова и закончил его чтение:

"...Мы, вероятно, будем полностью разъединены в первый раз со времени нашего рождения. Будет ощущение пустоты и одиночества. Я знаю, ты завидуешь мне, Дэн, когда читаешь это письмо. Когда я думаю, как долго человек мечтал добраться до звезд и как снова и снова оказывалось, что это невозможно сделать, я знаю точно, как ты чувствуешь. Особенно ты, в котором живет авантюрный дух нашей семьи.

Пожелай мне счастья, Дэн, и держи язык за зубами.

Твоя вторая половина

Гил".

Когда произошла трансформация и в какой момент, Хедрук не заметил. Его первым чувством изменения было ощущение, что он не находится больше в оружейном магазине. Это не встревожило его, так как его ум был сосредоточен на мыслях и Гиле Нилане и том чуде, которое произошло. Каким-то образом эти могущественные захватчики усилили почти неощутимые узы между двумя братьями и создали умственную связь через световые столетия – невероятную, мгновенную связь.

И вместе с ними он участвовал в этом фантастическом путешествии.

Странно, вокруг было темно. Если он не был в оружейном магазине, то, логически, он должен был быть в городе или где-то на корабле существ, которые захватили его.

Хедрук приподнялся и по этому движению понял, что он лежит лицом вниз. Как только он двинулся, его руки и ноги запутались в сети из переплетающихся веревок. Он был вынужден ухватиться за одну из веревок, чтобы уравновесить себя. Он качался на ней в кромешной тьме.

До сих пор он старался быть спокойным, изо всех сил пытаясь что-нибудь понять. Но последняя трансформация переполнила чашу. Паника поразила его подобно физическому удару. Вместо пола здесь была сеть веревок, подобно снасти на кораблях, которые плавали по земным морям в старинные времена, или подобно сети какого-нибудь кошмарных размеров паука. Его мысли остановились и холод побежал по спине. Подобно сети паука...

Смутный голубоватый свет начал возникать вокруг него, и он увидел, что город действительно исчез. На его месте был неземной темно-голубой мир и паутина, мили и мили паутины. Она поднималась к далекому потолку и исчезала в сумраке. Нити простирались во всех направлениях, исчезая в полумраке как в некоем призрачном мире. И к его облегчению они сперва показались необитаемыми.

У Хедрука появилось время, чтобы укрепить свой мозг против самого ужасного шока, который его высокотренированная структура когда-либо встречала лицом к лицу. Он понял, что это была внутренность корабля и что здесь должны быть и его обитатели.

Высоко над ним вдруг что-то шевельнулось. Пауки. Он отчетливо увидел их, огромные существа со множеством ног, и застыл от горечи.

– 58

Итак, племя паукообразных существ оказалось высшим разумом всех времен, властелином вселенной.

Внезапно, как молния, его мозг потрясла мысленная вибрация:

"...Результаты негативные... Между теми существами не было физической связи... только энергия..."

"Но напряжение было усилено энергией. Связь была установлена на *** – расстояние".

"Я обнаружил, что здесь не было физической связи... Холодно".

"Я просто выражал удивление, всемогущий *** (бессмысленное имя)... Здесь, несомненно, был феномен, близко связанный с посещением этой расы. Давай, спросим его..."

"ЧЕЛОВЕК!"

Мозг Хедрука, и так напряженный под тяжестью этих титанических мыслей, застонал от этой прямой волны.

– Да? – наконец смог ответить он. Его голос произвел слабый звук в этом темно-голубом пространстве и был мгновенно проглочен тишиной.

"ЧЕЛОВЕК, ПОЧЕМУ ОДИН БРАТ ПРОДЕЛАЛ ДЛИННОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ, ЧТОБЫ УЗНАТЬ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ДРУГИМ БРАТОМ?"

На мгновение вопрос озадачил Хедрука. Казалось, что вопрос относился к тому факту, что Дэн Нилан вернулся с далекого астероида на Землю, чтобы выяснить, почему оборвалась чувствительная связь с его братом Гилом. Вопрос казался бессмысленным, потому что ответ был очевиден. Они были братьями. Выросли вместе. У них было особенно близкое родство. Прежде, чем Хедрук смог объяснить эти простейшие элементы человеческой природы, в его мозгу опять раздались раскаты титанического грома:

"ЧЕЛОВЕК, ПОЧЕМУ ТЫ РИСКНУЛ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ, ЧТОБЫ ДРУГИЕ

ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ СУЩЕСТВА СМОГЛИ ОТПРАВИТЬСЯ К ЗВЕЗДАМ? И ПОЧЕМУ ТЫ

ХОЧЕШЬ ОТДАТЬ ДРУГИМ СЕКРЕТ БЕССМЕРТИЯ?"

Несмотря на растерянное состояние мыслей Хедрука, в нем начало возникать понимание. Эти паукообразные существа пытались понять эмоциональную природу человека, сами не имея способности к эмоциям. Подобно слепому, просящему объяснить ему, что такое цвет, или глухонемому, пытающемуся понять, что такое звук. Суть была та же самая.

Теперь разъяснилось то, что они сделали: очевидно, бессмысленное воспроизведение сцены между ним и Императрицей было предназначено для наблюдения его эмоций, когда он рисковал своей жизнью ради альтруистической цели. Таким образом и по той же причине была установлена чувствительная связь между Ниланом и им самим. Они хотели измерить и оценить эмоции в действии.