Текст книги "Американская фантастика. Том 9"

Автор книги: Альфред Бестер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Да, почти что. Подделываю антикварные вещи. Я работаю на одного из крупнейших дельцов от искусства в стране.

– Вот оно, значит, как, Вайолет?

– Выходит, что так, Сэм. А как вы думаете, каким образом это с нами случилось?

– Не имею ни малейшего понятия, хотя могу сказать, что я ничуть не удивляюсь. Когда люди выкомаривают такие штуки с атомной энергией, накопив ее такой запас, может произойти все, что угодно. Как вы считаете, есть тут еще другие, кроме нас?

– Заброшенные в будущее?

– Угу.

– Не знаю. Вы первый, с кем я встретилась.

– Если бы мне раньше пришло в голову, что кто-то есть, я бы их искал. Ах, бог мой, Вайолет, как я тоскую по двадцатому веку.

– И я.

– У них тут все какая-то глупая пародия. Все второсортное, – сказал Бауэр. – Штампы, одни лишь голливудские штампы. Имена. Дома. Манера разговаривать. Все их ухватки. Кажется, все эти люди выскочили из какого-то тошнотворного кинобоевика.

– Да, так оно и есть. А вы разве не знаете?

– Я ничего не знаю. Расскажите мне.

– Я это прочитала в книгах по истории. Насколько я могла понять, когда окончилась война, погибло почти все. И когда люди принялись создавать новую цивилизацию, для образца им остался только Голливуд. Война его почти не тронула.

– А почему?

– Наверное, просто пожалели бомбу.

– Кто же с кем воевал?

– Не знаю. В книгах по истории одни названы «Славные Ребята», другие – «Скверные Парни».

– Совершенно в теперешнем духе. Бог ты мой, Вайолет, они ведут себя как дети, как дефективные дети. Или нет: скорей будто статисты из скверного фильма. И что убийственней всего – они счастливы. Живут какой-то синтетической жизнью из спектакля Сесила Б. де Милля и радуются – идиоты! Вы видели похороны президента Спенсера Трэйси? Они несли покойника в сфинксе, сделанном в натуральную величину.

– Это что! А вы присутствовали на бракосочетании принцессы Джоан?

– Джоан Фонтейн?

– Нет, Кроуфорд. Брачная ночь под наркозом.

– Вы смеетесь.

– Вовсе нет. Она и принц-консорт сочетались священными узами брака с помощью хирурга.

Бауэр зябко поежился.

– Добрый, старый Лос-Анджелес Великий. Вы хоть раз бывали на футбольном матче?

– Нет.

– Они ведь не играют. Просто два часа развлекаются, гоняя мяч по полю.

– А эти оркестры, что ходят по улицам. Музыкантов нет, только палочками размахивают.

– А воздух кондиционируют, где бог на душу положит: даже на улице.

– И на каждом дереве громкоговоритель.

– Натыкали бассейнов на каждом перекрестке.

– А на каждой крыше – прожектор.

– В ресторанах – сплошные продовольственные склады.

– А для автографов у них автоматы.

– И для врачебных диагнозов тоже. Они их называют медико-автомат.

– Изукрасили тротуары отпечатками рук и ног.

– И в этот ад идиотизма нас занесло, – угрюмо сказал Бауэр. – Попались в ловушку. Кстати, о ловушках, не пора ли нам отчаливать из этого особняка? Где сейчас мистер Уэбб?

– Путешествует с семьей на яхте. Они не скоро возвратятся. А где полиция?

– Я им подсунул одного дурака. Они тоже с ним не сразу разберутся. Хотите еще выпить?

– Отчего бы нет? Благодарю. – Вайолет с любопытством взглянула на Бауэра. – Скажите, Сэм, вы воруете, потому что ненавидите все здешнее? Назло им?

– Вовсе нет. Соскучился, тоска по нашим временам. Вот попробуйте-ка эту штуку, кажется, ром и ревень. На Лонг-Айленде – по-нашему Каталина Ист – у меня есть домик, который я пытаюсь обставить под двадцатый век. Ясное дело, приходится воровать. Я провожу там уик-энды, Вайолет, и это счастье. Только там мне хорошо.

– Я понимаю вас.

– Ах понимаете! Тогда скажите, кстати, какого дьявола вы околачивались здесь, изображая дочь Уэбба?

– Тоже охотилась за ночной вазой.

– Вы хотели ее украсть?

– Ну конечно. Я просто ужас как удивилась, обнаружив, что кто-то успел меня обойти.

– Значит, история о бедной дочке неимущего миллионера была рассказана всего лишь для того, чтобы выцыганить у меня посудину?

– Ну да. И между прочим, ход удался.

– Это верно. А чего ради вы стараетесь?

– С иными целями, чем вы. Мне хочется самой открыть свой бизнес.

– Будете изготовлять подделки?

– Изготовлять и продавать. Пока я еще комплектую фонд, но, к сожалению, я далеко не такая везучая, как вы.

– Так это, верно, вы украли позолоченный трельяж?

– Я.

– А медную лампу для чтения о удлинителем?

– Тоже я.

– Очень прискорбно. Я за ними так гонялся. Ну а вышитое кресло с бахромой?

Девушка кивнула.

– Опять же я. Чуть спину себе не сломала.

– Попросила бы кого-нибудь помочь.

– Кому можно довериться? А разве вы работаете не в одиночку?

– Да, я тоже так работаю, – задумчиво произнес Бауэр. – То есть работал до сих пор. Но сейчас, по-моему, работать в одиночку уже незачем. Вайолет, мы были конкурентами, сами не зная о том. Сейчас мы встретились, и я вам предлагаю завести совместное хозяйство.

– О каком хозяйстве идет речь?

– Мы будем вместе работать, вместе обставим мой домик и создадим волшебный заповедник. В то же время мы можете сколько угодно комплектовать свои фонды. И если вы захотите загнать какой-нибудь мой стул, то я не буду возражать. Мы всегда сумеем стащить другой.

– Иными словами, вы предлагаете мне вместе с вами пользоваться вашим домом?

– Да.

– Могли бы мы осуществлять наши права поочередно?

– То есть как это поочередно?

– Один уик-энд – я, а, скажем, следующий – вы.

– Для чего?

– Вы сами понимаете.

– Я не понимаю. Объясните мне.

– Ладно, будет вам.

– Нет, правда, объясните.

Девушка вспыхнула.

– Вы что, совсем дурак? Еще спрашиваете почему. Похожа я на девушку, которая проводит уик-энд с мужчинами?

Бауэр остолбенел.

– Да уверяю вас, мне и в голову ничто подобное не приходило. Кстати, в доме две спальни. Вам совершенно ничего не грозит. Мы начнем с того, что стянем цилиндрический замок для вашей двери.

– Нет, это исключено, – ответила она. – Я знаю мужчин.

– Даю вам слово, что у нас будут чисто дружеские отношения. Мы соблюдем этикет вплоть до мельчайших тонкостей.

– Я знаю мужчин, – повторила она непреклонно.

– Нет, это уже какая-то заумь, – возмутился Бауэр. – Подумать только: в голливудском кошмарном сне мы встретили друг друга – двое отщепенцев; нашли опору, утешение, и вдруг вы заводите какую-то бодягу на моральные темы.

– А можете вы, положа руку на сердце, пообещать никогда не лезть за утешением ко мне в постель? – сердито бросила она. – Ну отвечайте, можете?

– Нет, не могу, – ответил он чистосердечно. – Сказать такое – значит отрицать, что вы дьявольски привлекательная девушка. Зато я…

– Если так, то разговор окончен. Разумеется, вы можете мне сделать официальное предложение; но я не обещаю, что приму его.

– Нет уж, – отрезал Бауэр. – До этого я не дойду, мисс Вайолет. Это уж пойдут типичные лос-анджелесские штучки. Каждая пара, которой взбредет в голову переспать ночь, отправляется к ближайшему регистроавтомату, сует туда двадцать пять центов и считается обрученной. Наутро они бегут к ближайшему разводоавтомату – и снова холостые, и совесть их чиста как стеклышко. Ханжи! Стоит только вспомнить всех девиц, которые меня протащили через это унижение: Джейн Рассел, Джейн Пауэл, Джейн Мэнсфилд, Джейн Уизерс, Джейн Фонда, Джейн Тарзан… Б-р-р-р, господи, прости!

– О! Так вот вы какой! – Вайолет Дуган в негодовании вскочила на ноги. – Толкуете мне, как ему все здесь опротивело, а сам насквозь оголливудился.

– Женская логика, – раздраженно произнес Бауэр. – Я сказал, что мне не хочется поступать в лос-анджелесских традициях, и она тут же обвиняет меня в том, что я оголливудился. Спорь после этого с женщиной!

– Не давите на меня вашим хваленым мужским превосходством, – вскипела Вайолет. – Вас послушать, сразу кажется, что я вернулась к старым временам, и просто тошно делается.

– Вайолет… Вайолет… Ну зачем нам враждовать? Наоборот. Нам следует держаться друг друга. Хотите, пусть будет по-вашему. Какие-то двадцать пять центов, о чем тут говорить? А замок мы тоже врежем. Ну что, согласны?

– Вот это тип! Двадцать пять центов – и весь разговор! Вы мне противны.

Взяв в руки ночную посудину, Вайолет повернулась к дверям.

– Одну минутку, – сказал Сэм. – Куда это вы направляетесь?

– К себе домой.

– Стало быть, договор не заключен?

– Нет.

– И мы о вами не сотрудничаем ни на каких условиях?

– Ни на каких. Убирайтесь и ищите утешения у одной из ваших шлюх! Доброй ночи.

– Вы меня так не оставите, Вайолет.

– Я ухожу, мистер Бауэр.

– Уходите, но без посудины.

– Она моя.

– Я ее украл.

– А я ее у вас выманила.

– Поставьте вазу, Вайолет.

– Вы сами дали ее мне, уже забыли?

– Говорю вам, поставьте посудину.

– И не подумаю. Не подходите ко мне!

– Вы знаете мужчин. Помните, вы говорили. Но вы знаете о нас не все. Будьте умницей и поставьте горшок или вам придется еще кое-что узнать насчет хваленого мужского превосходства. Вайолет, я вас предупредил… Ну получай, голубка.

Сквозь густой слой табачного дыма в кабинет инспектора Эдварда Дж. Робинсона проникли бледно-голубые лучи: занимался рассвет. Группа сыщиков, известная в полиции как «Пробивной отряд», зловещим кольцом окружала развалившуюся в кресле гориллоподобную фигуру. Инспектор Робинсон устало произнес:

– Ну повторите еще раз вашу историю.

Злоумышленник поерзал в кресле и попробовал поднять голову.

– Меня зовут Уильям Бендикс, – промямлил он. – Мне сорок лет. Я мастер-верхотурщик строительной фирмы Гручо, Чико, Харпо и Маркс, Голдуин Террас, 12203.

– Что такое верхотурщик?

– Специалист по верхотуре – это такой специалист, который, если фирме нужно выстроить здание обувного магазина в форме ботинка, завязывает над крышей шнурки; а если строят коктейль-холл, втыкает в крышу соломинку, а если…

– Какую работу вы выполняли в последний раз?

– Участвовал в строительстве Института Памяти, Бульвар Луи Б. Мэйера, 30449.

– Что вы там делали?

– Вставлял вены в мозги.

– У вас были приводы?

– Нет, сэр.

– Что вы замышляли, проникнув сегодня около полуночи в резиденцию мистера Клифтона Уэбба?

– Как я уже рассказывал, я угощался коктейлем «Водка и шпинат» в питейном заведении «Стародавний Модерн», когда их строили, я им выкладывал пену на крыше, а этот тип подошел ко мне и начал разговор. Рассказал, что какой-то богатый чудак купил и только что привез сюда эту штуковину, какое-то сокровище искусства. Говорит, что сам он коллекционер, но такое вот сокровище купить не может, а тот богач такой жадюга, что даже не дает на него поглядеть. А потом он предложил мне сто долларов, чтобы я помог ему взглянуть на эту штуку.

– То есть предложил вам украсть ее?

– Да нет, сэр, он хотел на нее только поглядеть. Он сказал, что мне, мол, нужно только поднести ее к окну, он взглянет на нее и отвалит мне сто долларов.

– А сколько денег он предлагал вам за то, чтобы вы вынесли вазу из дома?

– Да говорю вам, сэр, он хотел только поглядеть. Потом – мы так уговорились – я запихнул бы ее обратно, и все дела.

– Опишите этого человека.

– Ему, наверно, лет тридцать будет. Одет хорошо. Разговор малость чудной, вроде как у иностранца, и все время хохочет, все ему что-то смешно. Роста примерно среднего или маленько повыше. Глаза темные. Волос тоже темный, густой и лежит этак волнами; такой бы хорошо гляделся на крыше парикмахерской.

Кто-то нетерпеливо забарабанил в дверь. В кабинет влетела детектив Эдна Май Оливер явно в растрепанных чувствах.

– Ну?! – рявкнул инспектор Робинсон.

– Его версия подтверждается, шеф, – доложила детектив Оливер. – Его видели в коктейльном заведении «Стародавний Модерн»…

– Стоп, стоп, стоп. Он говорит, что ходил в питейноезаведение «Стародавний Модерн».

– Шеф, это одно и то же. Они просто сменили вывеску, чтобы с помпой открыть его заново.

– А кто укладывал на крыше вишни? – заинтересовался Бендикс.

Никто и не подумал ему ответить.

– В заведении видели, как задержанный разговаривал с таинственным мужчиной, которого он нам описал, – продолжила детектив Оливер. – Они вышли вместе.

– Этот мужчина был Искусник Кид.

– Так точно, шеф.

– Кто-нибудь может опознать его?

– Нет, шеф.

– У-у, черт! Черт! Черт! – Инспектор в ярости дубасил кулаком по столу. – Чует мое сердце, что Кид обвел нас вокруг пальца.

– Но каким образом, шеф?

– Неужели непонятно, Эд? Кид мог проведать о нашей ловушке.

– Ну и что же?

– Думайте, Эд. Думайте! Может быть, не кто иной, как он, сообщил нам, что в преступном мире ходят слухи о готовящемся этой ночью налете.

– Вы хотите сказать, он настучал сам на себя?

– Вот именно.

– Но для чего ему это?

– Чтобы заставить нас арестовать не того человека. Это сущий дьявол. Я же вам говорил.

– Но зачем он все это затеял, шеф? Вы ведь разгадали его плутни.

– Верно, Эд. Но Кид, возможно, изобрел какой-то новый, еще более заковыристый ход. Только вот какой? Какой?

Инспектор Робинсон встал и беспокойно зашагал по кабинету. Его мощный изощренный ум усиленно пытался проникнуть в сложные замыслы Искусника Кида.

– А как быть мне? – вдруг спросил Бендикс.

– Ну вы-то можете преспокойно отправляться восвояси, любезный, – устало сказал Робинсон. – В грандиозной игре вы были только жалкой пешкой.

– Да нет, я спрашиваю, как мне закруглиться с этим делом. Тот малый-то, пожалуй, до сих пор ждет под окном.

– Как вы сказали? Под окном?! – воскликнул Робинсон. – Значит, он стоял там, под окном, когда мы захватили вас?

– Стоял небось!

– Я понял! Наконец-то понял! – вскричал Робинсон. – Ну вот теперь мне ясно все!

– Что вам ясно, шеф?

– Вдумайтесь, Эд, представьте себе всю картину в целом, Искусник Кид стоит тихонько под окном и собственными глазами видит, как увозим из дому этого остолопа. Мы отбываем, и тогда Искусник Кид входит в пустой дом…

– Вы хотите сказать…

– Может быть, в эту самую секунду он взламывает сейф.

– Ух ты!

– Эд, спешно вызвать оперативную группу и группу блокирования.

– Слушаюсь, шеф.

– Эд, блокировать все выходы из дома.

– Сделаем, шеф.

– Эд, и ты, Эд, будете сопровождать меня.

– Куда сопровождать, шеф?

– К особняку Уэбба.

– Вы рехнулись, шеф!

– Другого пути нет. Этот городишко слишком мал для нас двоих: или Искусник Кид, или я.

Все газеты кричали о том, как «Пробивной отряд» разгадал инфернальные планы Искусника Кида и прибыл в волшебный особняк мистера Клифтона Уэбба всего лишь через несколько секунд после того, как сам Кид отбыл с ночной вазой. О том, как на полу библиотеки обнаружили лежавшую без сознания девушку, о том, как выяснилось, что она – отважная Одри Хэпберн, верная помощница загадочной Греты Гарбо – Змеиный глаз, владелицы обширной сети игорных домов и притонов. О том, как Одри, заподозрив что-то неладное, решила сама все разведать. И о том, как коварный взломщик сперва затеял с девушкой зловещую игру – нечто вроде игры в кошки-мышки – а затем, выждав удобный момент, свалил ее на пол безжалостным зверским ударом.

Давая интервью газетным синдикатам, мисс Хэпберн сказала:

– Просто женская интуиция. Я заподозрила что-то неладное и решила сама все разведать. Коварный взломщик затеял со мной зловещую игру – нечто вроде игры в кошки-мышки, а затем, выждав удобный момент, свалил меня на пол безжалостным зверским ударом.

Одри получила семнадцать предложений вступить в брак через посредство регистроавтомата, три предложения сняться для пробы в кинофильмах, двадцать пять долларов из общинных фондов округа Голливуд Ист, премию Даррила Ф. Занука «За человеческий интерес» и строгий выговор от шефессы.

– Фам непременно нато было допавить, што он фас иснасилофал, Одри, – сказала ей мисс Гарбо. – Это притало бы фашей истории осопый колорит.

– Прошу прощения, мисс Гарбо. В следующий раз я постараюсь ничего не опустить. Кстати, он делал мне непристойные предложения.

Разговор происходил в секретном ателье мисс Гарбо, где совещалось могущественное трио дельцов от искусства, а тем временем Вайолет Дуган (она же Одри Хэпберн) подделывала бюллетень сельскохозяйственного банка за 1943 год.

– Cara mia [10]10
  Дорогая моя (итал.).


[Закрыть], – обратился к Вайолет де Сика, – вы могли бы описать нам этого негодяя подробно?

– Я рассказала вам все, что запомнила, мистер де Сика. Да, вот еще одна деталь, может быть, она вам поможет: он сказал, что работает на одного из крупнейших букмекеров Иста, определяет шансы выигрышей.

– Mah [11]11
  Увы! (итал.).


[Закрыть]! Таких субъектов сотни. Это нам нисколько не поможет. А он намекнул вам, как его зовут?

– Нет, сэр. Во всяком случае, свое теперешнее имя он не упомянул.

– Теперешнее имя? Как это понять?

– Я… я говорю про его настоящее имя. Ведь не всегда же его называют Искусник Кид.

– Ага, понятно. А где он живет?

– Говорит, где-то в районе Каталина Ист.

– Каталина Ист – это сто сорок квадратных миль, битком набитых жилыми домами, – с раздражением вмешался Хортон.

– Я тут ни при чем, мистер Хортон.

– Одри, – строго произнесла мисс Гарбо, – отлошите ф сторону фаш бюллетень и посмотрите на меня.

– Да, мисс Гарбо.

– Фы флюбились ф этого шеловека. Ф фаших глазах он романтичная фигура, и фам не хочется, штоп он попал под сут. Это так?

– Вовсе нет, мисс Гарбо! – пылко возразила Вайолет. – Больше всего на свете я хочу, чтобы его арестовали. – Она потрогала пальцами свой подбородок. – Влюбилась? Да я ненавижу его!

– Итак, – со вздохом резюмировал де Сика, – мы потерпели неудачу. Короче говоря, если мы не сумеем вернуть ночную вазу его светлости, мы будем вынуждены уплатить ему два миллиона долларов.

– Я убежден, – яростно выкрикнул Хортон, – что полицейские его нипочем не найдут! Этакие олухи. Их можно сравнить по дурости разве что с нашей троицей.

– Ну что ж, тогда придется нанять частного соглядатая. При наших связях в преступном мире мы без особого труда сможем найти подходящего человека. Есть какие-нибудь предложения?

– Неро Фульф, – произнесла мисс Гарбо.

– Великолепно, cara mia. Этот человек настоящей эрудиции и культуры.

– Майк Хаммер, – сказал Хортон.

– Примем и сведению и эту кандидатуру. Что вы скажете о Перри Мейсоне?

– Этот подонок слишком честен, – отрезал Хортон.

– Тогда вычеркнем подонка из списка кандидатов. Есть еще предложения?

– Миссис Норт, – сказала Вайолет.

– Кто, дорогая? Ах да, Памела Норт, леди-детектив. Нет, я бы сказал, нет. По-моему, это не женское дело.

– Но почему, мистер де Сика?

– А потому, ангел мой, что слабому полу опасно сталкиваться с некоторыми видами насилия.

– Я этого не думаю, – сказала Вайолет. – Мы, женщины, умеем постоять за себя.

– Она прафа, – томно проворковала мисс Гарбо.

– А по-моему, нет, Грета. И вчерашний эпизод это подтверждает.

– Он мне нанес безжалостный, зверский удар, только когда я отвернулась, – поспешила вставить Вайолет.

– А чем вам плох Майк Хаммер? – брюзгливо спросил Хортон. – Он всегда достигает результатов и нещепетилен в средствах.

– Так нещепетилен, что мы можем получить одни осколочки от вазы с цветочным бордюром.

– Боже мой! Я об этом не подумал. Ну хорошо, я согласен на Вульфа.

– Миссис Норт, – произнесла мисс Гарбо.

– Вы в меньшинстве, cara mia. Итак, решено, – Неро Вульф. Bene. Я полагаю, Хортон, что мы с ним побеседуем без Греты. Он настолько antipatico [12]12
  Здесь: плохо относится (итал.).


[Закрыть]к женщинам, что это вошло в поговорку. Милые дамы, arrivederci [13]13
  До свидания (итал.).


[Закрыть].

После того как двое из могущественного трио удалились, Вайолет повернулась к мисс Гарбо.

– «Слабый пол»….. У-у… шовинисты, – прошипела она, яростно сверкнув глазами. – Неужели мы будем терпеть это неравноправие полов?

– А што мы мошем стелать, Одри?

– Мисс Гарбо, разрешите мне самой выследить этого человека.

– Фы гофорите фсерьез?

– Конечно.

– Но как фы можете его выследить?

– Наверно, у него есть какая-нибудь женщина.

– Естестфенно.

– Cherchez la femme [14]14
  Ищите женщину (франц.).


[Закрыть].

– Вы просто молотец!

– Он упоминал при мне некоторые имена и фамилии, и если я найду ее, то найду и его. Вы мне даете отпуск, мисс Гарбо?

– Опрафляйтесь, Одри. И прифетите его шифым.

Старая леди в уэльской шляпке, белом фартуке, шестиугольных очках и с объемистым вязанием, из которого торчали спицы, споткнулась о макет, изображавший лестницу площади Испании. Лестница вела в королевскую Оружейную палату. Палата была выстроена в форме императорской короны и увенчана пятидесятифутовой имитацией бриллианта «Надежда».

– Чертовы босоножки, – буркнула Вайолет Дуган. – Ну и каблучки!

Войдя в палату, Вайолет поднялась на десятый этаж и позвонила в звонок, по обе стороны от которого располагались лев и единорог, попеременно разевающие пасти: лев рычал, единорог орал по-ослиному. Дверь стала затуманиваться, затем туман рассеялся. На пороге стояла Алиса из Страны Чудес с огромными невинными глазами.

– Лу? – спросила она пылко. И тотчас увяла.

– Доброе утро, мисс Пауэл, – сказала Вайолет, заглядывая в квартиру через плечо Алисы и внимательно обшаривая взглядом коридор. – Я из службы «Клевета инкорпорейтид». Вам не кажется, что сплетни проходят мимо вас? Не остаетесь ли вы в неведении по поводу самых пикантных скандалов? Наш штат, составленный из высококвалифицированных сплетников, гарантирует распространение молвы в течение пяти минут после события; сплетни унизительные; сплетни возмутительные; сплетни, чернящие репутацию или набрасывающие на нее тень; клевета несусветная и клевета правдоподобная…

– Вздор, – сказала мисс Пауэл, и дверь стала непроницаемой.

Маркиза Помпадур в парчовых фижмах, с кружевным корсажем и в высоком пудреном парике, вошла в зарешеченный портик «Приюта птичек» – частного особнячка, построенного в форме птичьей клетки. Из позолоченного купола на нее обрушилась какофония птичьих голосов. Мадам Помпадур дунула в свисток, вделанный в дверь, которая имела форму часов с кукушкой. На птичий посвист звонка отворилась маленькая заслонка над циферблатом, с бодрым «ку-ку» оттуда выглянул глазок телевизора и внимательно оглядел гостью.

Вайолет присела в глубоком реверансе.

– Могу я лицезреть хозяйку дома?

Дверь отворилась. На пороге стоял Питер Пэн в ярко-зеленом костюме. Костюм был прозрачный, и посетительница сразу узнала, что перед ней сама хозяйка дома.

– Добрый день, мисс Уизерс. Я к вам от фирмы «Эвон». Игнац Эвон, парикмахер, изобретатель возможных шиньонов, париков, украшений из волос, кудрей и локонов, всегда к услугам тех, кто следует законам моды или желает устроить розыгрыш…

– Сгинь! – сказала мисс Уизерс.

Дверь захлопнулась. Маркиза де Помпадур послушно сгинула.

Художница в берете и в вельветовой куртке с палитрой и мольбертом поднялась на пятнадцатый этаж Пирамиды. У самой вершины возвышались шесть египетских колонн, за которыми была массивная базальтовая дверь. Когда художница швырнула милостыню в каменную чашку для нищих, дверь распахнулась, обнаружив мрачную гробницу, на пороге которой стояло нечто вроде Клеопатры в одеянии критской богини змей и для антуража окруженное змеями.

– Доброе утро, мисс Рассел. Фирма «Тиффани» демонстрирует последний вопль моды, накожные драгоценности Тиффани. Татуировка наносится очень рельефно. Являясь источником излучения цветовой гаммы, включающей имитацию бриллиантов чистейшей воды, накожные драгоценности Тиффани остаются безвредными для здоровья в течение месяца.

– Чушь, – сказала мисс Рассел.

Дверь медленно затворилась под звуки заключительных аккордов из «Аиды», которым тихо вторили стенания хора.

Школьная учительница в строгом костюме, с гладко зачесанными и собранными в тугой узел волосами, в очках с толстыми стеклами, из-за которых ее глаза казались неестественно большими, прошествовала со стопкой учебников по подвесному мосту феодального замка. Поднявшись винтовым лифтом на двенадцатый этаж, она перепрыгнула через неширокий ров и обнаружила дверной молоток в форме рыцарской железной рукавицы. Миниатюрные решетчатые ворота со скрежетом втянулись наверх, и на пороге показалась Златовласка.

– Луи? – спросила она, радостно смеясь. И тотчас увяла.

– Добрый вечер, мисс Мэнсфилд. Фирма «Чтение вслух» предлагает новый вид сугубо специализированного индивидуального обслуживания. Вместо того чтобы терпеть монотонное чтение роботов, вы сможете слушать отлично поставленные голоса, способные придать каждому слову неповторимую окраску, и эти голоса будут читать для вас, только для вас, и комиксы, и чистосердечные исповеди знаменитостей, и киножурналы за пять долларов в час; детективы, вестерны, светскую хронику…

Решетчатые воротца со скрежетом опустились вниз.

– Сперва Лу, потом Луи, – пробормотала Вайолет. – Интересно…

Небольшую пагоду обрамлял пейзаж, точная копия трафаретных китайских рисунков на фарфоре, даже с фигурами трех сидящих на мосту кули. Кинозвездочка в черных очках и белом свитере, туго обтягивающем ее пышный бюст, проходя по мосту, потрепала их по головам.

– Поосторожней детка, щекотно, – сказал один из них.

– Бога ради, простите, я думала, вы чучела.

– Чучела мы и есть за пятьдесят центов в час, во такая уж у нас работа.

В портике пагоды появилась мадам Баттерфляй, склоняясь в поклоне, как заправская гейша. Цельность облика этой особы несколько нарушал черный пластырь под левым глазом.

– Доброе утро, мисс Фонда. Фирма «Предел лишь небеса» предлагает вам потрясающий новый способ упышнения бюста. Натираясь препаратом «Груди-Джи», антигравитационным порошком телесного цвета, вы сразу же достигните поразительных результатов. Мы предоставляем вам на выбор три оттенка: для блондинок, шатенок, брюнеток; и три вида упышненных форм: грейпфрутовая, арбузовидная и…

– Я не собираюсь взлетать на воздух, – мрачно сказала мисс Фонда. – Брысь!

– Извините, что побеспокоила вас, – Вайолет замялась. – Вам не кажется, мисс Фонда, что пластырь у вас под глазом не совсем в стиле…

– Он у меня не для стиля, дорогуша. Этот Журден просто мерзавец и больше никто.

– Журден, – тихо повторила Вайолет, удаляясь по мосту. – Выходит, Луи Журден. Так или не так?

Аквалангист в черном резиновом костюме и полном снаряжении, включая маску, кислородный баллон и гарпун, прошел тропою джунглей, вспугивая шимпанзе и направляясь к Земляничной горе. Вдали протрубил слон. Аквалангист ударил в бронзовый гонг, свисающий с кокосовой пальмы, и на звон гонга отозвался бой барабанов. Семифутовый ватуси встретил и проводил посетителя к стоявшей в зарослях хижине, где его ждала особа негроидного типа, которая дрыгала ногами в стофутовой искусственной реке Конго.

– Это Луи Бвана? [15]15
  Искаженное «господин».


[Закрыть]– крикнула она. И тотчас увяла.

– Доброе утро, мисс Тарзан, – сказала Вайолет. – Фирма «Выкачивай», недавно отметившая свое пятидесятилетие, берется обеспечить вам купанье в стерильно чистой воде независимо от того, будет ли идти речь об олимпийском водоеме или старомодном пруде. Система патентованных очистительных насосов позволяет фирме «Выкачивай» выкачивать грязь, песок, ил, алкоголь, сор, помои…

Вновь ударил бронзовый гонг, и на звон гонга снова отозвался бой барабанов.

– О! На этот раз, наверное, Луи! – вскричала мисс Тарзан. – Я знала, что он сдержит слово.

Мисс Тарзан побежала к парадным дверям. Мисс Дуган спрятала лицо за водолазной маской и нырнула в Конго. Она вынырнула на поверхность у противоположного берега среди зарослей бамбука, неподалеку от весьма реалистического на вид аллигатора. Ткнув его в голову рукой, она убедилась, что это чучело. Затем Вайолет быстро обернулась и успела разглядеть Сэма Бауэра, который не спеша прошел в пальмовый сад под ручку с Джейн Тарзан.

Запрятавшись в телефонную будку, имевшую форму телефона и расположенную через дорогу от Земляничной горы, Вайолет Дуган горячо пререкалась с мисс Гарбо.

– Фам не следофало фысыфать полицию, Одри.

– Нет, следовало, мисс Гарбо.

– Инспектор Робинсон шурует ф доме уже десять минут. Он опять натфорит глупостей.

– Я на это и рассчитываю, мисс Гарбо.

– Сначит, я была прафа. Фы не хотите, штопы этот Луи Тшурден был арестофан.

– Нет, хочу, мисс Гарбо. Очень хочу. Только позвольте вам все объяснить.

– Он уфлек фаше фоображение сфоими непристойными предлошениями.

– Да прошу вас, выслушайте вы меня, мисс Гарбо. Для нас ведь самое важное не схватить его, а узнать, где он запрятал краденое. Разве не так?

– Отгофорки! Отгофорки!

– Если его арестуют сейчас, мы никогда не узнаем, где ваза.

– Што ше фы предлагаете?

– Я предлагаю сделать так, чтобы он сам привел нас туда, где прячет вазу.

– Как фы этого допьетесь?

– Используя его же оружие. Помните, как он подсунул полицейским подставное лицо?

– Этого турня Пендикса?

– На этот раз в роли Бендикса выступил инспектор Робинсон. Ой, постойте! Там что-то случилось.

На Земляничной горе началось сущее столпотворение. Шимпанзе с визгом перепархивали с ветки на ветку. Появились ватуси, они неслись во весь дух, преследуемые инспектором Робинсоном. Затрубил слон. Огромный аллигатор быстро вполз в густую траву. Затем промчалась Джейн Тарзан, ее преследовал инспектор Робинсон. Барабаны гудели вовсю.

– Я могла бы поклясться, что этот аллигатор – чучело, – пробормотала Вайолет.

– О шем фы, Одри?

– Да о крокодиле… Так и есть! Извините, мисс Гарбо. Я побежала.

Крокодил встал на задние лапы и неторопливо шел по Земляничному проезду. Вайолет вышла из будки и небрежной ленивой походкой пошла вслед за ним. Прогуливающийся по улице аллигатор и неторопливо следующий за ним аквалангист не вызывали особого интереса у прохожих Голливуд Ист.

Аллигатор оглянулся через плечо и наконец заметил аквалангиста. Он пошел быстрее. Аквалангист тоже ускорил шаг. Аллигатор побежал. Аквалангист побежал за ним следом, но немного отстал. Тогда он подключил кислородный баллон, и расстояние начало сокращаться. Аллигатор с разбегу ухватился за ремень подвесной дороги. Болтающегося на канате, его повлекло на восток. Аквалангист подозвал проезжавшего мимо робота-рикшу.

– Следовать за этим аллигатором! – крикнула Вайолет в слуховое приспособление робота.

В зоопарке аллигатор выпустил из рук ремень и скрылся в толпе. Аквалангист соскочил с рикши и как сумасшедший пробежал через Берлинский дом, Московский дом и Лондонский. В Римском доме, где посетители швыряли pizzas помещенным за оградой существам, Вайолет увидела раздетого римлянина, который лежал без сознания в углу клетки. Рядом с ним валялась шкура аллигатора. Вайолет быстро огляделась и успела заметить удиравшего Бауэра в полосатом костюме.

Она бросилась за ним. Бауэр столкнул какого-то мальчугана со спины пони на электрической карусели, сам вскочил на место мальчика и галопом помчался на запад. Вайолет вспрыгнула на спину проходившей мимо ламы.

– Догони это пони! – крикнула она.

Лама побежала, жалобно мыча:

– Чиао хси-фу нан по мей ми чу (мне этого еще никогда не удавалось).

На конечной станции Гудзон Бауэр спрыгнул с пони, закупорился в капсулу и перемахнул через реку. Вайолет влетела в восьмивесельную лодку и пристроилась на сиденье рулевого.

– Следовать за этой капсулой! – крикнула она. На джерсейском берегу (Невада Ист) Вайолет продолжала преследовать Бауэра на движущейся мостовой, а затем на каре фирмы «Улепетывай» к старому Ньюарку, где Бауэр вскочил на трамполин и катапультировался в первый вагон монорельсовой дороги Блокайленд-Нантакет.