Текст книги "А если это любовь?!..(СИ)"
Автор книги: Alexandrine Younger
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
– Тьфу ты! Сказал же, Фил… Из-за тебя! – спор проигран за час до конца испытательного срока. – Ку-ка-ре-ку теперь, твою мать…
– Да у меня для этого чудища свои наказания… – выпалив привычное «чудище», Павлова понимает, что с треском проигрывает. Но не она первая распустила язык, а значит…
Может, правда, поцеловать эту портвейновую жабу? Превратится в трезвого Космоса Холмогорова, и ему не влетит от отца за свежую царапину на тачке…
– Ой, пиздец… Ой, все, брякнул, теперь пти-и-и-цу-у-у… – Космос пытается прыгать на одной ноге, изображая подобие пернатого создания, криком которого собирался кукарекать, но падает на зелёную траву, задыхаясь от почти истеричного смеха, – не-а, Лизок, извиняй, у меня не получится.
– Руку дай, кашалот, – Павлова пытается потянуть Коса на себя, выпрямив его в полный рост, но взамен падает рядом с ним, и Фил не упускает случая заметить:
– Именем… Советского государства… – не имея в руках ни единого предмета, Валера раскрывает перед глазами ладони, будто читает текст регистратора из органов ЗАГСа, – и властью… Данной мне пивом, комсомолом и Санькой Беловым! Я объявляю вас… Новой ячейкой общ… пщ… общества! Во! Но только когда… Часы пробьют полночь…
– Закругляйся, фея крестная… – кое-как, но Лиза помогает Космосу подняться, но его мутноватые темно-синие зрачки говорят ей – игра не окончена.
– Я могу поцеловать невесту, а, Фила? – до трезвости Космосу ещё далеко, он понимает это сам, но почему-то думает, что большего ему и не обломится, если упустить момент сейчас…
– Кос, ты в говнище пьяный, перестань!
– Ой, я не буду на это смотреть! – Фил хлопком дает понять, что прекращает импровизированную церемонию. – Ещё думать над, как вас всех распихивать по хатам…
– Ну, иди, думай, там Белый походу на дереве застрял!
– Долбодятел, блин!
– Поддерживаю.
Лиза и Космос не собирались оставаться наедине, но Валера сам убежал вызволять запутавшегося в ветках друга. Свой дурной спор они триумфально проиграли, не найдя выдержки и терпения общаться, как нормальные и… совершенно незнакомые друг другу люди. А теперь не знают, как отдавать должок, как прекратить противоречия, не дающие шагнуть ни вправо, ни влево.
– Так, сам подумай?
– Ты ж сама понимаешь.
– Чего?
– А то…
– То, что ты держишься на ногах, ещё не значит, что ты в уме!
– Об этом никто не узнает…
– О чем, Кос?
– Про спор… А Валерка – брат, он не сдаст.
– Космос, – Лиза тормозит попытки друга закончить тему их спора, – это уже не игрушки!
– А я и не играю…
У него самые теплые руки, а у неё самые мягкие губы. Все случилось по взмаху волшебной палочки, и им не удаётся скоро оторваться друг от друга, будто бы всё на самом деле получилось из-за спора. Никакой шутки! Двое не знают, спят они, снова ли упали на траву, или вполне соображают, что происходит. Они совсем не собирались играть Ромео и Джульетту на проводах Саньки Белого, потому что эта роль в компании была прочно занята, а они… просто ходят рядом, живут своей жизнью.
Кос до последнего думал, что не даст спуску самому себе, а Лиза не представляла, что первый поцелуй на минуту лишит её возможности размышлять. И не только потому что она впервые ощущает такое проявление нежности к себе, так близко касается своим носом мужской щеки и забывает мимолетную злость.
Потому что… нет, быть не может таких быстрых метаморфоз, чтобы сразу обжигало. Все-таки тянуло магнитом, и кружило голову, как и лето. И почему-то она ответила, пусть он пьян и азартен, а у нее тяжелая голова от усталости. Завтра они будут мяться из стороны в сторону, не зная, что на них нашло, и как эта катавасия в принципе называется…
Обоим стыдно признаться даже самим себе, что им вовсе не было плохо рядом друг с другом в эту короткую минуту, и когда кто-то из них первым пришел в себя, Лиза заливается краской. Не маков цвет, но точно розовый поросёнок, которого чуть не зарубили. Этот вечер вообще не располагал к романтике, но так уж вышло, что они создали её с пустого места.
– Все, Холмогоров! – находясь в опасной близости от темноволосого, Лиза накрывает его шею ладонями, и притворно душит. – Больше я с тобой спорить не буду!
– Будешь… – Космос едва ухмыляется уголком пухлых губ, когда подруга снова пытается его воспитать.
– Хорошо, что никто не увидел.
– А какого хрена им надо?
– Я не буду в этом разбираться.
– И целоваться со мной тоже больше… не будешь?
– Понравилось или поспорить опять захотелось?
– Совсем не жалко меня, да?
– Поговорим об этом как-нибудь… потом…
– Потом – по жопе долотом!
– Да ну тебя, космонавт!
– Это особенный день! Ничего ты не понимаешь, неугомонная…
– Вот об этом мы поговорим, когда ты проспишься.
– Всё я понял, Лиз!
– Ничего ты не понял!
– Тогда дай руку, я, бля, ногу подвернул.
– Когда ты всё успеваешь?
– Талант у меня такой!
Легче свернуть всё к шутке. Беспечно идти по свету, для пущей убедительности в том, что все идёт, как нужно. Долги принято возвращать, и сегодня… Платеж был заменен, по крайней мере, дважды, но и Лизе, и Космосу нужно выдохнуть. Встать утром, потереть сонные от подушек глаза и понять, что изменилось.
Жизнь пойдет не по заготовленному сценарию?..
========== Лето 87-го. Первые признания ==========
Комментарий к Лето 87-го. Первые признания
Пусть моего читателя не удивляет обновление старым драбблом, несмотря на то, что некоторые реформации ранних частей «Неба…» я анонсировала. «Осколки Неба» становятся повествованием о пропущенных сценах в 88-м и более поздних годах (параллельно событиям «Алмазов»). Новые пополнения в 80-х ещё однозначно будут (здесь так точно), но я не берусь ставить перед собой точную дату. Поэтому приятного повторного чтения!
Оставляйте отзывы – это самый лучший стимул к написанию новых глав❤
OST:
– Женя Белоусов – Девочка моя синеглазая
Десять утра на командирских часах Космоса. Все проснулись, потянулись, вытащили себя из бетонных панельных и кирпичных коробок на улицу.
Улыбнулись. Почти. По чуть-чуть. Красивые же и юные у всех лица, как с обложки журнала о здоровье. Откуда у вчерашних бравых школьников и миловидной старшеклассницы тучи в голубом? Выдумки!
Можно бесконечно радоваться новому дню и строить долгие планы на лето, но почему-то не у всех получалось. Или не хотелось? Особенно у светловолосого парня в синей кепке и похожей на него девушки в джинсовом комбинезоне, облокотившихся друг на друга. Как две соломинки. Брат и сестра.
Двое из ларца одинаковых с лица, но совершенно разные внутри.
Приземленному Пчёлкину не суждено до конца понять, о чём постоянно думает его мечтательная младшая сестра. Лиза же не приемлет расчёта, с которым брат относился к жизни. Так и не сходились во мнениях, но дружно уживались под одной крышей.
Земля и небо…
– Проснись и пой, Пчёл, – Лиза делает попытку окончательно пробудить Витю от вчерашнего морока, – хоть раз по утру. Сашку же сколько ещё не увидишь?
– Ты это на серьезных щах мне заявляешь сейчас, малая? – Витя был бы готов согнуться пополам от приступа хохота, но прошедший праздник не дал ему счастливого шанса продлить себе земные деньки.
– Пытаюсь, – но что-то Лизе подсказывало, что попытка – пытка, – сестра же.
– Младшая, – хмыкнул Пчёла, – что значит мелкая. Во!
– А выглядит всегда наоборот, – и это не только мнение Лизы, но и родителей Пчёлкина, – что скажешь?
– Парадокс, – Витя тоже умеет блеснуть умными словечками.
– Где слов таких нахватался, Пчёл? – Лизе не надоедает бесполезный обмен любезностями с братом.
– В школе не только бамбук покуривал, – как будто бы Лизка поверит, – а вот что ты там делаешь, родная, я не знаю. И не финти мне про медаль, ты же списываешь безбожно!
– Брешишь, жук? – и Павлова не поверит, потому что про учёбу брата знала лучше, чем он сам.
– Так, Лизка, тогда ты чего мне в плечо сопишь? – выбраться из дома, чтобы проводить Сашку на вокзал, Витя и Лиза смогли каким-то неведомым чудом, походу собирая все углы и косяки в квартире. – Иди, учёная, брата себе нового поищи! Вокруг столько кандидатов…
– Зачем мне новая головная боль номер два? Ты со своей миссией и так справляешься!
– Ведь у нас в компании уже есть Космос, – первой головной болью мог считаться только Холмогоров, с которым Лиза с самого начала лучше всех спелась. Витя вполне бы опасался за сестру, если бы заметил, что эти двое серьезно играются. – Это хотела сказать?
– А вот здесь вся моя нумерация сбилась к чертям… – или полетела в тартарары?
Или в открытый космос. Чёрт!..
– Лясы точить сложно, этого клоуна вряд ли кто-то переплюнет…
– Хорошо, что Кос тебя не слышит, – ссоры между братом и лучшим другом были для Лизы мучительны.
– Твоя ворона Сашке руками машет, трезвость изображает.
– Не верю!
– Такие вот чудеса с опохмела…
Глаза потихоньку приоткрывались навстречу солнечному свету, но Павлова совсем не выспалась после веселого времяпровождения на проводах Саши. Чёрт по имени Космос дёрнул Лизу поехать гулять с компанией на Ленинские горы, шагу ступить не дал в сторону. Пчёлкин не возражал, Фил поддерживал, а Белого нужно было отгулять всем миром, чтобы армейская служба хотя бы отдаленно напоминала курилке мед.
Нет ничего криминального в том, что Лиза и Космос снова поспорили, обоюдно проиграв безрезультатное пари, и, кажется, разрушили свои прежние дружеские отношения до фундамента. За раз!
На рекорд идут, ничего не скажешь!..
Поэтому Лизе так сложно спокойно посмотреть на Холмогорова. Она смущённо отводит голубой взор в сторону, когда Кос, оставляя свой разговор с Филатовым, обращает взгляд на неё. Павлова намеренно держится общества брата, перебирая в голове осколки вчерашнего дня.
Пчёла на спасательный круг не похож, но всё лучше, чем одиноко вариться в собственном соку. Лизе нелегко принять то, что и в самом деле не получилось сдержать слёз, если бы в армию, не заручившись связями в нужных местах, отправился Космос. Этим же её стращала Ленка?
И теперь тяжело свыкнуться с новой правдой? Себя понять, остановив бесконечный бег вокруг да около? Но Елисеева невольно плюнула в рваную рану, когда доносила до Лизы простые истины. Может, не со зла, потому что сегодня заплаканной Ленке не позавидуешь, но Павлова не может привести своё сознание к чинному порядку.
На перроне шумно, а Лиза ушла в себя, вспоминая, как впервые посмотрела на Космоса вовсе не как на друга, как ещё пять минут после поцелуя не могла отпустить его рук. Ей было плевать, сколько дешёвого вина этим вечером было распито, и что по-хорошему Лиза должна была оттолкнуть друга как можно дальше от себя…
Кидайте камнем в огород и обвиняйте в моральной несознательности, но они оба знали, что делают.
Всё идёт правильно. Если тянет магнитом.
Однако Павловой жизненно необходима пауза, чтобы каверза предательского чувства не опоясывала непослушные мысли скользкими ядовитыми змеями.
Пятнадцать минут дайте!..
На передышку.
О многом ли она просит?
На вокзале же собрались в такую рань не зря. Провожают Саньку в неведомые азиатские дали, чтобы не увидеть его до лета восемьдесят девятого года.
Подумать только! Два года без Сашки! Друзья никогда не разлучались надолго, а ещё год назад не думали, что Белов загремит на службу; все были уверены, что он поступит в институт. Сколько разных событий может произойти за это время? Никто из друзей и представить себе не мог, как изменят два года их молодые жизни, а если и начинал фантазировать, то быстро забыл свои порывы. Здесь и сейчас значение имеют иные чувства.
Лизино лицо подчёркнуто выглядит потерянным и усталым, и поэтому она держит Витю за плечо, надеясь, что брат поймает её в случае падения. Пчёла тот ещё ловец понурых девиц, сомневаться в этом не приходится, но он и сам выглядит не лучше. Кепка надвинута чуть ли не на веки, виски ноют, а самое главное огорчение – пачку сигарет потерял ещё вчерашним вечером, не раздобыв новой. Потеря!
– Елы-палы, блин, – голос Пчёлкина раздаётся над ухом его заспанной сестры, и в следующий миг Лиза слышит оглушительный зёв. – Досада долбанная, сигареты вчера, походу, посеял! Пачка новая, бля…
– А нечего было в багажнике кататься, акробат! – Лиза совсем не удивилась тому, что нетронутая пачка сигарет канула в лету. Чего вчера только не было. Например, Сашка с дерева пытался пируэты исполнять. Не получилось. А Фил упорно пытался поженить Лизу с Космосом. И у него почти получилось… – Там и забыл, а теперь ноешь. Или проспорил по пьянке Саньку? Что я вас не знаю?
– Лизкин, – иногда Пчёле казалось, что его двоюродная сестра никогда не признает его старшинства. Может, не казалось вовсе. Вроде и родичи, а всегда по себе сама она. Хоть и кровь не вода. – Ты по себе не херачь. Я слышал, что это ты вчера спорила с чудищем этим, который щас с Тео прощание славянки исполняет!
– Ну спорила с этим паразитом, было дело, – а спорить Павловой и Холмогорову, как с горы катиться, – и что, Пчёл, будешь меня опять за это лечить?..
Лиза не отрицает, но и не хочет выкладывать брату то, что наконец-то спор с Космосом завершился явным подобием конкретики. Странным таким подобием, которого уж она точно не ожидала. И вместе было хорошо. Эти ощущения Павлова ни на что не променяет, даже если они окажутся сном и Космос неприятно удивит её тем, что забудет всё то, что было вчерашним вечером.
Потому что Кос и Лиза оправдали слух, который и так настолько сильно кружил в летнем воздухе, что и шансов отвертеться от этой истории не было. Никогда не стоило воспринимать намёки Космоса впустую! То с армии его дождись, то жениться на ней придётся, то громовские цветочки в мусорку летят со скоростью света. И как у Лизы раньше получалось не замечать свою зависимость от присутствия Холмогорова рядом?
Вот, собственно, допрыгались. Спасли вселенную от войны космической. Но Лиза никому рассказать об этом не может, не хочет и не собирается.
Третьему не место там, где не могли разобраться двое.
– На чём войнушку порешили? – Пчёла помнил, что родителям одним не справиться с характером строптивой Лизки. Вечно она в панцире и при своём мнении, но он её старший брат, пусть и двоюродный, а значит все-таки должна его слушать для приличия. – Загасила его на этот раз? Ну хоть морально?
– Брось ты мне это, Пчёл! Я его тебе в обиду не дам!.. – пересилив себя, Лиза отрывается от брата, решив, что нужно подойти ближе к друзьям. – Что ещё узнать хочешь?
– Без глупостей, это главное, – у Пчёлкина нет желания воспитывать Лизу, да и знал, что у Космоса другие причуды и стремления. – Что, малая, пойдем руками махать?
– Пойдём, а то отсюда нас Сашка совсем не видит!
– Отчалит сейчас уже…
Лена Елисеева неслышно заливалась слезами. Не опять, а снова. Она могла дать долгожданную волю слабости, до конца осознавая, что Белов будет оторван от неё на долгий промежуток времени. Им остаются только письма и редкие звонки. Кто знал, что могло произойти за два года? Лена не считала, что ожидание будет лёгким. Она с трудом отпускала от себя парня, которого и обнять не могла: все прощались с Беловым, стоя поодаль. И она тоже.
Парни, вопреки помятому и сонному виду, разудало махали руками, предвещая будущему солдату лёгкую службу.
Все же будет по уму?..
***
Пчёла ушёл, прикрываясь от друзей делами в автомастерской, Фил уехал отсыпаться. И получилось, что Лиза и Космос остались одни. Они безмолвно решили бродить по Москве без конкретного маршрута следования, а когда немного устали, то зашли в первый попавшийся сквер, где под вязом стояла вполне уютная одинокая лавочка.
Ребята почти не говорили, мучительно переваривая вчерашнее, но парень нарушил тягостное молчание первым. Такая уж у него участь.
Ломать стены?..
– Запомни, – Космос присаживается к Лизе ближе, полноправно обнимая её совсем не как друг. Лиза не отталкивает его.
– Что, Кос? – и зачем его отталкивать, если усталая голова сама падает на крепкое плечо?
– Я этого хотел, ну… Ты понимаешь, что ли? – Космосу трудно скрыть от Лизы то, что она ему нравится. Он никогда не был равнодушным к ней, но, видимо, настала точка кипения. Он ей и навязывать себя не хочет, но понимает, что так и не отвяжется.
И в Ленинград, кстати, тоже не пустит.
– Вогнать меня в краску? – что у Холмогорова получилось отлично.
– Дурочку не строй! – Космос шумно выдохнул, и в следующую секунду достал сигареты, быстро затягиваясь. – Или снова показать?
– Если соглашусь? – Лиза усмехнулась, пряча пылающее лицо в ладонях. – Нет, ну не соглашусь, а…
– Спрошу, думаешь? – Кос отодвигает тонкие пальцы, стремясь увидеть алмазные глаза.
– Ничего не думаю! Я вообще о тебе не думаю, Холмогоров!
– Врать не научилась, а ещё с Пчёлой под одной крышей живёшь…
– Ты что хочешь, пришелец?!..
– Мира во всем мире и «Линкольн» новой масти!
– «Жугулем» обойдешься!
– Не выдержит душа поэта…
– Вот и не сочиняй тогда.
– Ну тогда я не буду объяснять тебе на пальцах то, что и так понятно?
– Не будешь, – согласилась Павлова, – тем более, Космос Юрьевич, Фил нас вчера поженил. Ты был навеселе, но согласился, а я…
Договорить с серьезным лицом не вышло. Вчерашним вечером Павлова ответила уклончиво, продолжив смеяться вместе с Космосом и над ним, а сейчас не может сказать однозначно.
Да или нет?!..
– Да согласилась ты, чего запнулась? – молчание – знак согласия. Космос намеренно не даёт Лизе лишних секунд на раздумья. А то ещё одумается… Нет! – Властью, данной Филу пивом, комсомолом и Белым… Так и поженили!
– Куда уж серьёзнее? – удастся ли выйти невредимой из этой комической бури?
Чтобы сердце билось ровно и без эмоций, а окружающий мир воспринимался без неуместных слёз.
С каждым днём Лиза убеждалась в том, что шансы её малы, ничтожны, в сравнении с тем, как она привязана к Космосу.
Но что получится из союза непутёвого сына профессора астрофизики и дочери судьи, погибшего по чьей-то преступной воле?
Долго и счастливо?..
– Намертво, – строго произносит Кос, будто приговор чеканит, – забились?!..
Лиза решается взглянуть на Холмогорова, не пряча смущенных глаз. Космос, не особо обращая внимания на случайных прохожих, пересаживает Павлову на колени. Он смотрит на неё совершенно теплым взглядом, и Лиза не растолкует его иначе, как влюбленный. Ей ничего не остаётся, как ответить таким же безбрежным взором, потому что любые разумные фразы покинули взбудораженное сознание.
Признания всегда будут даваться им тяжело.
Поцелуи – куда лучше!
Пространство предательски узкое, несмотря на то, что они на улице, и Космос, недолго думая, целует голубоглазую, а она отвечает почти по-детски, несмело. Лизе кажется, что его губы самые мягкие и нежные. Или не кажется?
Потому что она никогда и никого не представляла на его месте. Но не знает, как на него реагировать? Как принять обновленную реальность, вдруг заигравшую всеми цветами радуги?
Космосу точно ничего не кажется. Он поставил на то, что удержит эту девушку около себя, чего бы ему это не стоило. Лиза будет долго привыкать к их изменившейся реальности? Пожалуйста, он потерпит. Только бы третий лишний к ним не лез, и неважно, что из себя этот фрукт представляет. Вторых ролей подле Павловой для себя Космос не видел.
Впрочем, Лиза сама не потерпит подобного.
Чему-то же Космоса научили истории с Громовым и Боровицкой?
– Ни стыда, ни совести! – слышат влюбленные в спину.
Лиза отрывается от Космоса первой, прыснув от смеха, а он бы и рад съязвить о том, что завидовать следует беззвучно, но его вниманием владеют пленительные голубые алмазы. Павлова закономерно оказалась центром его вселенной, а что же до остальных…
Ему наплевать. Целиком и полностью.
– Ты же понимаешь, что нам никто не должен мешать?..
Лиза всегда будет бояться чужого вмешательства в их отношения, а позже и в семью, но в свои шестнадцать говорит это не менее серьезно, чем скажет через несколько лет.
У неё давно нет своего дома, а Космос теперь – её дом. Делиться не хочет, не будет.
– Не захочешь – молчать буду!
Космос и сам хотел бы хранить свои чувства к Лизе от света.
Так правильнее, хоть и не выйдет у него долго. С его-то отсутствием терпения.
И с её обезоруживающей улыбкой, появляющейся на миловидном лице при виде возлюбленного.
– А захочешь сказать, то мне говори…
– Всё решила, алмазная?
– Решила, – голубоватые омуты Лизы светятся счастьем, которое невозможно не заметить. Но пока она никому не скажет, – а с остальным мы как-нибудь справимся?
– Справимся, – соглашается Холмогоров, – я тебе обещаю…
Июль восемьдесят седьмого года кружил головы не только от палящего солнца.
========== Зима 88-го. Убежать от себя ==========
Пчёла ночевал дома. Об этом говорила немытая посуда в раковине, от которой несло остатками жареной картошки. В последнее время отсутствие старшего брата воспринималось, как обычный порядок вещей.
К тому же Валентина Анатольевна спорить с сыном не умела, а Павел Викторович считал, что Витю не изменить. Если надо, то уйдет, куда труба зовет. Тем более география известна: все дороги вели к его друзьям, открытому неподалеку видеосалону и адресу н-ной дамы, которая занимала лидирующее положение среди его увлечений. Дело нехитрое.
Лиза не могла пересилить себя и позавтракать. Отойдя от инфекции, давшей школьнице в награду неделю без воплей Славы Громова про казусы его успеваемости, Лиза решила обойтись стаканом теплой кипяченой воды и крепче закутать себя в плюшевый плед. Себе она больше напоминает безликое изваяние с двумя помятыми косичками. Девушка семнадцати лет не может выглядеть так безобразно. Болезнь уже ушла. Об этом твердила племяннице Валентина Анатольевна, входя в её комнату рано утром. Но Лиза прикинулась глубоко спящей, глухой и почти невидимой. Сработало.
Календарь со стены напоминал голубоглазой, что она опять забывает о каких-то важных событиях. Сегодня пятница. Двадцать второе. Следом суббота. Двадцать третье число, а, значит, что в воскресенье у нее день рождения. И подарки на этот праздник она начала получать куда раньше, чем следовало. Напоминаем тому служили старинные алмазные серьги, лежащие в деревянной резной шкатулке.
Ёлка отдала их Лизе, напоминая о том, что когда-то эти серьги примиряли все женщины в их роду. Первой владелицей зелёных алмазов была выпускница Смольного института, вышедшая замуж за одного из красных командиров. Платиновые серьги служили последним отпечатком былой роскоши. И семья партийного руководителя Владимира Александровича Павлова от этой роскоши отказываться не собиралась.
Пчёла, осматривающий шкатулку с «цацками», отметил:
– Ё-мое, – с его точки зрения серьги стоили не меньше, чем все их домашнее имущество, – теперь у нашего алмазика есть аж два алмаза! Как бы не сперли! Вот это я понимаю, как зелень выглядит…
– Светить не буду, не волнуйся! Они такие красивые…
– Так это же сколько ты могла на них бы поднять, а?
– Сундук с сокровищами!
– Зашибись, а тут бы мы с Космосом подкатили. И раздел имущества! Все в плюсе…
– Размечтались!
День рождения! Семнадцать! Когда-то Лизе казалось, что до этого времени слишком далеко. Школьные годы передвигаются изо дня в день медленно. Брат всегда будет вечным прогульщиком, которому Лиза сутками строчит шпоры. Ребята прошагают рядом, преподнося друг другу сюрпризы и новые поводы для шуток. Но неумолимое время показывало, что имело свойство по-своему распоряжаться людьми и событиями.
О последнем Лиза все чаще задумывалась, стоило Вите и Космосу рассказать, как беспечно они устроились в окружении некого Червона. Что есть его бригада и чем они занимаются, обходя подконтрольные территории, Лиза доподлинно не понимала. Только неодобрительно смотрела на то, как брат показывает ей пачку десятирублёвых купюр, в которых, как авторитетно заявлялось, были:
– И помады с пудрами, Лизка, и твои платья! На… лови на мороженое! Когда такую манну небесную увидишь?
– Да иди ты, летающее, мне хватает!
– А я б не отказывался, когда братец Витя такой щедрый…
– Послал же Бог родственничка!
– Вот же, бля, упрямая коза, а не сестра! Сиди, уроки делай, не жалуйся…
– Ага, счаз, разбежалась и хлопнулась!
– А кто из нас всех тут старше?
– Если морально и физически, то Фил!
– Эй! А брат у тебя на какой ступени эволюции, твою дивизию?
– В соседней комнате! Вечно жрать просит, и посуду за собой не моет.
– Вот с этим давай в следующий раз!
– Не выйдет, я завтра в Ленинград уезжаю, и ты, между прочим, вместе со мной.
– Ура, там меня батрачить никто не заставит!
– А я посодействую, труд ещё никому не вредил.
– Вредина-медведина!
– Рыжее бедствие!
– У-у-у-у-у, жим-жим, все-все, ухожу…
– Вали уже…
Космос одобрительно кивал на хвальбу довольного друга, а Лиза не решалась задавать Холмогорову лишних вопросов. К чему разводить ссор и отговаривать, если Кос всё равно сделает так, как надо ему. А для девушки оставит только короткие фразы: не переживай, я знаю, где бы моя не пропадала. Он так решил. Их непыльная работа позволяла им не считать гроши на фабрике, и не протирать модную ткань своих штанин в институте, попросту теряя драгоценное время.
Иначе почему Космос пошёл непроторенной отцом научной дорогой, а после доходной работы барменом в новомодной забегаловке, разумно заключил, что целесообразнее наводить на людей страх, крышуя плодящееся племя торгашей?
И зачем Пчёла идёт за ним, с ужасом представляя, что придется идти работать на завод, как отец? Гнуть спину, не имея возможности позволить себе лишний раз шикануть? Латать старые чехословацкие ботинки и восторгаться стенкой, за которой целый год стоял в очереди? Нет, в гробу это все Пчёлкин видел! Подступающее осознание того, что можно и нужно жить лучше, вселилось в юные головы Вити и Коса, как и в умы советских граждан ветер нового курса партии.
Перемен требовали с плакатов и трибун, о них упорно вещал «Прожектор перестройки». Московские закоулки, арки и дворики, где неформальная молодежь, вооружившись плодово-выгодным, гитарой и початой пачкой «Космоса», также не оставались в стороне. Вечерами, гуляя со своими ребятами, Лиза часто слышала слабоватый перепев прославленной песни группы «Кино», хоть никто из дворовых знакомых и близко не напоминал голосом Виктора Цоя.
Определенно, все вокруг чего-то хотели, ожидали и одновременно боялись. Лиза знает, что не может остаться от общих веяний в стороне. Ведь о них стала говорить и её любимая Ёлка, которая никогда не имела привычки жаловаться. А дисциплина в обществе, по словам председателя комитета со стажем, падает. Пусть из Смольного не всегда всё видно. В квартире у Пчёлкиных форточки и того шире. Дядя Паша разбирается во всем не хуже, чем любой народный депутат.
Но Павлову беспокоит собственный водоворот свежего ветра, неизведанных загадок, ненастно застигающий её с некоторых летних времен. Разобраться в себе необходимо, но Лиза только больше тонет в дурмане, виной которому оказался несчастный поцелуй с Космосом, породивший… Осознание того, что чьи-то несерьезные прогнозы начинают сбываться с предельной точностью.
Нет, сбылись на полном серьёзе!
Просто Лиза сама сказала Космосу, что пока лучше обо всем молчать, а не трезвонить на каждом углу о том, что они вместе…
Или Фил, на пьяную голову объявляя Космоса и Лизу новобрачными, неудачно подшутил над вселенной. Теперь великая и могучая мстит, попадая в самое яблочко.
Потому что с чьей-то космической колокольни… все поиски того, чего же на самом деле хочет Лиза, сковывались в замкнутый круг. И губы становились красными не только от мороза, горячего чая или природного цвета. Взгляды Космоса теряли свою многозначность, и им так хотелось проводить время только вдвоем, оберегая собственных мир от чужих, но…
Школьница не может так вести себя!
Но ведёт. Не жалеет. Ни капли…
На короткие секунды между ними терялась мысль, что они ничего друг другу не обещали. Без претензий на что-то большее, ведь недавно их связывала лишь дружба. Однако…
Подруг и друзей так не целуют, так не привлекают к себе ближе, сцепив руки на талии, и не просят подольше не уходить домой. Потому что к себе на Ленинский проспект, под крики мачехи и недовольства отца, «топать не так то уж и хочется». И Лиза оставалась лишний час посидеть в машине, не жалея, что тётя Валя выскажет ей за то, что сегодня она вернулась домой позже положенного.
И с подругой у Космоса не может быть такой резкой смены парадигмы. Он не должен дарить Лизе цветы, даже скромные ромашки по большим праздникам. Не должен стоять у пятачка школы, каждый раз придумывая новое оправдание того, что он там забыл. Косу самому становилось смешно, когда он рассказывал, зачем сделал такой большой крюк. Лизе оставалось согласиться с его враньём, пряча улыбку, которая невольно расцветала на лице при виде космического чудовища. Одноклассницы смотрели на Павлову не без открытой насмешки, тыркая пальцами:
– Гляньте, все-таки захомутала! – Маша Королёва, активная доброжелательница Лизы Павловой, не упускала случая насолить. – Лизка, расскажи? Как там в космосе? Правду говорят, то, что надо? Сплетни не врут?
– Не сомневайся, тебе не достанется, – Лиза помнила, как раздулась от обиды Королёва, когда Космос, на давнишних школьных танцах посмотрел на неё, как на пустое место, – никогда!
– Кому он нужен? Одна ты позарилась за то, что у дурака деньги куры не клюют!
– Эй, кура! Громче, не слышу! – бенефис Машки срывался на моменте, когда Кос, не слишком боясь того, что демонстрирует школьникам курение табака, приближался к Павловой. – Ты мне тут отличницам мозги не делай, а то слушок ещё полетит по двору…
– С приветом от Вити Пчёлкина, – скромно добавила Лиза, вспоминая, что Королёва была в числе тех, с кем её брат… пересекался в горизонтальных плоскостях, – не благодари!
– Счастливо оставаться, – скользко бросала Машка, прежде чем ей скажут «закрой рот». С Павловой и её отморозками не было сладу. Спутал же бес однажды сходить на свидание с Пчёлой: теперь его сестрица вечно будет напоминать про печальный опыт…
Перестройка… чтоб её… в отношениях с Холмогоровым наступала на пятки. Хуже было только то, что наконец-то переборов свое ситуативное косноязычие, Лиза рассказала Космосу и ребятам, что точно решила, куда лежит её путь после окончания школы.
Ленинград – родной город Лизы Павловой, и все нити жизни, так или иначе, неразрывно связывают с вечно серым небом дома на Московском проспекте. Фил охотно поддержал идею, что Лизе следует учиться в ЛГУ имени Жданова. Пчёла морально подготовился к тому, что сестра съедет: всё когда-то происходит.
Они бы не всегда жили под одной крышей, по очереди домывая друг за другом посуду, и, скрывая от родителей пачку «Беломора», который шёл в дело, когда обоим было не слишком-то и весело от происходящего вокруг. Вместо всяких душеспасительных бесед.
