Текст книги "DarkKnights (СИ)"

Автор книги: Alexandra Destino

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

========== Девочка, которая верит ==========

Летом 2006-го года Александре – воспитаннице приюта имени cвятого Габриэля – уже было четырнадцать с половиной лет. Приют, построенный на пожертвования для церкви Святого Гавриила, был единственным в Брашове. И тот факт, что в нём содержалось довольно мало сирот, радовал мать-настоятельницу и святых сестёр, которые заменяли им родителей. В приюте было всего двадцать старших детей: одиннадцать девушек и девять юношей, в возрасте пятнадцати-семнадцати лет. Им недолго оставалось жить в этом месте, и скоро они должны были отправиться в большой мир, если не с приёмными родителями, то сами по себе. Младших сирот, от пяти до четырнадцати лет, насчитывалось двадцать четыре: четырнадцать девочек и десять мальчиков.

Алекс была одной из этих сирот. Как и многие она попала в это заведение во младенчестве. Ей не было ещё и года, когда незадолго до рассвета в дождливый майский день её подкинули под дверь приюта. Тот, кто её бросил, удосужился перебудить весь дом своим стуком, но скрылся из виду, как только мать-настоятельница открыла дверь. На крыльце она не обнаружила даже мокрых следов, словно человек, который подкинул свёрток с младенцем на холодные ступени, растворился в воздухе от стыда за содеянное.

Но Алекс не винила своих родителей за то, что они не захотели её любить. Ведь она была проблемной. Странной. Другие дети не хотели с ней дружить, она избегала слишком частого общения с воспитательницами, чтобы не прослыть слабохарактерной. В этом маленьком мире Александра была чужестранкой, но и покинуть его не могла. Таких детей не забирают в нормальные семьи.

Но несмотря на весь трагизм ситуации, Алекс, ласково прозванная «котёнком» чуткими сёстрами, которые относились к ней с симпатией, понимая характер девочки, любила жизнь и твёрдо пообещала себе однажды стать счастливой.

С самого утра солнце жарко прогревало землю, и лужи, оставшиеся от ночного дождя, исчезли уже к полудню. Природа оживала, радуясь влажной почве и яркому летнему солнцу.

Закончив вести уроки, сестра Анна, сестра Лидия и сестра Элизабет повели своих воспитанников на прогулку. Покинув ветхое здание приюта, дети разбежались по территории кто куда, несмотря на предостережения монахинь. Сиротские дети обладали смутным представлением об инстинкте самосохранения.

Объединившись в группы, сироты принялись за игры или другие дела: старшие дети в основном просто гуляли по дорожкам или сидели на скамейках и оживлённо болтали, а младшие веселились вовсю – прятки, салки, игры с мячом и катания на качелях. Только Алекс-котёнок не спешила отходить от святых сестёр. Больше всего ей хотелось вернуться в здание и полистать какую-нибудь книжку, или хотя бы переодеться. Её любимые потёртые джинсы и зелёную футболку отправили в стирку, и сестра Лидия велела надеть Александре желтый сарафан. Девочка не слишком-то уважала юбки, а уж тем более такой яркой раскраски. Так как у неё не было возможности осуществить свои желания, она всё-таки решила прогуляться.

Стараясь остаться незамеченной для взоров святых сестёр, – что было не трудно, – Алекс прокралась в огороженный маленьким деревянным заборчиком сад. Яблоневые деревья тут посадил ещё основатель приюта – некий священник из костёла святого Габриэля, имени которого девочка, к сожалению, не знала. Но она всегда представляла его очень добрым морщинистым стариком в рясе, у которого сильные натруженные руки. Сад был посажен достаточно давно, и сейчас деревья возмужали. Благодаря умелым рукам святых сестёр и матери-настоятельницы Софии он плодоносил каждый год.

Не долго думая Александра приблизилась к своему любимому дереву, что было чуть ниже всех остальных и имело очень удобный раздвоенный ствол с низкими ветвями. Несмотря на платье и не слишком удобные летние тапочки, девочка привычно начала карабкаться по стволу, точно зная, куда надо ставить ногу и за какую ветвь зацепиться рукой. Алекс в полной мере оправдывала своё прозвище, и не прошло и пяти минут, как она оказалась на самой верхней ветке.

Скрытая мягкой зелёной листвой и густыми ветвями, увешанными маленькими, едва сформировавшимися плодами, девочка огляделась. Святые сёстры, которые, несмотря на жару, были облачены в закрытые чёрно-белые одеяния с длинными рукавами, мило беседовали, стоя у крыльца, при этом не забывая поглядывать на своих подопечных. Однако пропажи Александры никто из них не заметил.

Алекс осторожно развернулась и прилегла на ветку спиной. Ноги её крепко упирались в расположенные ниже ветки, а голова лежала на разветвлении, так что упасть было невозможно. Тёмно-каштановые волосы разметались по листьям, а карие глаза устремили свой взгляд вверх. Вглядываясь в ясное голубое небо сквозь зелень листвы, девочка предалась мечтаниям. Несмотря на то, что уже в конце этого года Александру переведут в старшую группу, сама она взрослой себя не ощущала. Её фантазии были о далёких странах и смелых кладоискателях, о морях и кораблях, бороздящих водную гладь, о полётах на воздушных шарах и прыжках с парашютом. Всё это, хоть и было слегка опасным, казалось Александре весьма заманчивым и романтичным.

Совершенно неожиданно безмятежные мечтания Александры были нарушены: дерево заплясало как сумасшедшее. Яблоки начали спадать с веток зелёным дождём. Один из плодов крепко стукнул Александру по голове. Девочка соскользнула с ветки на которой лежала и, не сумев удержаться, рухнула вниз. Падая, Алекс зажмурилась от страха.

Совершив в воздухе кувырок, Александра так удачно приземлилась в мягкую траву, смягчившую падение, что отделалась лишь синяками и незначительными ссадинами. Платье, конечно же, было испачкано. Ноги и руки покрылись мелкими порезами и землёй, а лоб ныл в месте, куда ударило яблоко, но, по счастью, никаких серьёзных повреждений не было. Заплакать девочка даже не думала. Доставить такую радость своим обидчикам она хотела меньше всего. С гордым видом Алекс поднялась на ноги, вытирая ладони о подол и без того грязного сарафана.

– Ух-ты, какое яблочко нам упало, – рассмеялся курчавый черноволосый мальчик прямо в лицо Александре.

Перед ней стояли четверо мальчишек из младшей группы, которым было от одиннадцати до тринадцати лет: Джек со своими друзьями – Робином, Артуром и Джимми.

– Отстаньте от меня, дураки! – сдерживая слёзы, прокричала Алекс. Её лицо покраснело от обиды. Алекс была старше и крупнее мальчишек, но те всегда брали количеством.

– Чо это ты такая забитая? – с издёвкой спросил Джимми и показал язык.

– А тебе какая разница?! – в ответ спросила Александра, готовая броситься на обидчиков с кулаками. Спорить и что-то доказывать в этой ситуации было бесполезно.

– Не ори, кошка драная! – хихикнул Робин, вытирая нос грязной рукой.

– Кошка! Кошка! Драная кошка! – тут же подхватили Артур и Джек, начав приплясывать. – Вшивый котёнок!

Несмотря на то, что на её глазах уже блестели слёзы, девочка воинственно сжимала кулаки. Алекс обязательно бы ввязалась в драку, но к счастью, в этот момент святые сёстры позвали своих воспитанников на обед. Мальчишки тут же убежали, всё ещё повторяя обидное прозвище, а Александре ничего не оставалось, как побрести следом. Ей ещё предстояло объясняться за испачканное платье.

Прозвище «драная кошка» отцепилось от Алекс только спустя один месяц. И только потому, что мать-настоятельница сказала сиротам, что Бог покарает их за издевательства над такой же несчастной, как они сами. Воспитанные по церковным канонам, сироты из приюта святого Габриэля боялись божественного гнева и неудовольствия матери-настоятельницы одинаково, а потому послушались её.

В девять часов вечера пробили отбой и все дети разошлись по спальням. Младшие девочки занимали две большие комнаты – по семь занятых кроватей в каждой, и одна оставалась пустой. В каждой спальне были серые успокаивающие обои с белой каёмкой у потолка и бледно-коричневые полы из деревянных досок, которые порядком истёрлись. Потолок был побелен совсем давно и местами куски уже отваливались, благо, не над головами спящих. Кровати были все одинаковые – одноместные из светлого дерева, со скрипучими матрасами. Лишь разноцветные одеяла, которые сшили святые сёстры, указывали, что койки имели разных владелиц. У Александры было белое одеяло с чёрными котятами, и её кровать стояла прямо возле окна по левую стену от входа.

Сегодня девочке не спалось. Дождавшись, пока все уснут, Алекс выбралась из-под одеяла, встала на кровать и открыла окно. Снаружи было темно и тепло, поэтому в длинной майке, заменяющей девочке летнюю ночную рубашку, она не мёрзла.

Александра любила сидеть просто так, любуясь ночным пейзажем. Особенно костёлом святого Габриэля, возвышающимся над жилыми домами. В это время суток, подсвеченный уличными фонарями, собор казался сказочным дворцом.

«Здесь мне не место. Я никому не нужна», – подумала Александра, словно обращаясь к невидимому собеседнику в ночи. – «Заберите меня отсюда. И если мои мама и папа уже умерли, пусть возьмут меня к себе…»

Девочка смахнула со щеки стёкшую слезинку, ловко перебралась на подоконник и свесила ноги из окна. Пускай Алекс всегда слушалась святых сестёр, однако в её голове уже давно нежился план побега из приюта. Кошка, которая всегда сама по себе – такая юная и такая дикая. Всего-то надо было – спрыгнуть вниз. Кусты под окнами смягчат падение, а перелезть через забор не составит труда.

Внезапно, до слуха Александры донеслись скрип половицы и осторожные шаги. Мать – настоятельница София обходила комнаты. Алекс совсем забыла, что эта милая пожилая женщина после отбоя всегда проверяла своих любимых детей. От тревоги, что её могут застать сидящей на подоконнике средь ночи, Александра чуть было не рванула вниз, но вовремя спохватилась.

«Только не сегодня. Это безрассудство», – подумала Алекс, спускаясь обратно на кровать. Здравый смысл снова оказался сильнее.

Александра слишком любила мать-настоятельницу, чтобы причинить ей боль, ведь неудачный прыжок со второго этажа мог быть опасен. Девочка накрылась одеялом с головой и притворилась спящей. Буквально через несколько секунд, с горящей свечой в руках, в комнату вошла мать София. Небольшого роста, одетая в чёрное старомодное платье, мать-настоятельница была похожа на добрую волшебницу. Александра затаила дыхание, чтобы слышать тихие шаги женщины.

– Что, Алекс-котёнок, опять не спишь? – раздался скрипучий, но заботливый голос рядом с кроватью девочки.

Алекс вытащила голову из-под одеяла, поняв, что разоблачена, и взглянула на мать–настоятельницу честными глазами. София осторожно коснулась рук девочки свободной от свечи рукой. Александра прекрасно понимала, что её руки и ноги холодные, из-за вылазки на ночной воздух.

– Неужели ты хочешь меня покинуть? – без укора спросила София.

– Я больше не буду, – тихо произнесла Александра.

– Спи, Алекс – котёнок, – прошептала мать София и медленно пошла к выходу. – И пусть Господь хранит тебя.

Александра дождалась, пока блики огня на стенах исчезнут, а потом повернулась к окну лицом, закрыла глаза, и погрузилась в дремоту. И той ночью ей приснился сказочный замок, в котором всю ночь она плясала на балу.

В одну из июльских суббот, сразу после полдника, святые сёстры Элизабет и Лидия собрали своих воспитанниц и повели на базарный рынок. Мальчиков сюда не брали по одной простой причине – за сорванцами в городе было не уследить. К тому же народу, несмотря на довольно позднее время, было достаточно много, что ещё больше усложнило бы задачу святых сестёр. А ведь среди воспитанников порой находились склонные к воровству или каким-либо шалостям, что у девочек, естественно, встречалось гораздо реже.

На прилавках лежали разноцветные фрукты и овощи, из магазинов доносились разнообразные заманчивые запахи, а продавцы резво зазывали народ полюбоваться и приобрести разные продукты и вещи. В вечернее время некоторые продавцы снижали цены, чтобы завтра не продавать лежалый товар и не портить себе репутацию, чем и пользовались обитатели приюта, чтобы сэкономить скромный бюджет. Алекс считала это весьма мудрым. Хлеб можно было съесть, даже если он недельной давности, лишь бы хватило денег на подарки в Рождество.

– Котёнок, – обратилась сестра Элизабет к Александре, распределяя обязанности, и передала ей большую корзину, – а ты зайди к булочнику.

Сестра Элизабет была самой миниатюрной воспитательницей детского дома, и её любили все сироты, без исключения. Белокурая голубоглазая девушка была похожа маленького симпатичного эльфа, и старшие дети без зазрения прозвали её фея Лиззи.

– Хорошо, – беспрекословно согласилась Алекс и, приняв деньги и корзину, направилась в нужную сторону.

Продравшись сквозь толпу, Александра приблизилась к хлебному магазину. Это был небольшой белый домик с красной рифлёной крышей, к которому вели три белые бетонные ступени. Над металлической дверью висела большая вывеска с изображением свежеиспечённого белого хлеба.

Возле двери магазина Александра заметила странного человека в чёрном строгом костюме. Он не торопился идти по своим делам, словно ждал кого-то. На лице его сияла недобрая улыбка. На рынке можно было встретить много необычных людей, но этот бледный господин, с волосом, цвета воронова крыла, был здесь, пожалуй, самым ненормальным. На ватных ногах Алекс поднялась по ступеням, прошла мимо незнакомца и зашла в магазин. Всё это время мужчина не отрывал томного взгляда тёмных глаз от девочки.

Когда Александра открыла дверь, над ней весело звякнул колокольчик. Кроме самого продавца, стоящего за прилавком, в магазине никого не было. Этот добродушный лысый мужчина, как всегда испачканный мукой, мурлыкая под нос какую-то весёлую песню, раскладывал на витрине остатки утреннего хлеба. Мать-настоятельница рассказывала, что когда-то булочник и сам был послушником детского дома.

– Здравствуйте, мистер Морган, – поздоровалась Алекс с булочником, одарив его милой улыбкой.

– А, Алекс–котёнок, опять пришла за свежей выпечкой для приюта святого Габриэля? – спросил Морган, широко улыбнувшись, хотя и так знал ответ. – Вам как обычно, юная леди?

– Да, – подтвердила Александра, подав свою корзинку и деньги через прилавок.

Мистер Морган быстро наполнил корзинку доверху мягким хлебом и сдобными булочками. Он никогда не обделял приют и давал им только свежие продукты, да и цену всегда снижал. По мнению Александры, будь все люди такими же добрыми, щедрыми и великодушными, как этот булочник, их приют давно бы закрылся.

– Благодарю, – произнесла Алекс и театрально поклонилась, когда Морган возвратил полную корзину и сдачу. – Ваш хлеб самый лучший!

Довольная тем, что так быстро справилась с поручением, девочка направилась на встречу со святыми сёстрами.

– Приходите ещё, – на прощание сказал булочник, пока Алекс ещё не закрыла за собой дверь.

Александра покинула магазин, осторожно держа двумя руками тяжёлую корзину. Незнакомец в чёрном всё ещё стоял у стены, совершенно не боясь испачкать белым свой костюм. Встретившись с ним взглядом, Алекс споткнулась, чуть не выронив корзину и не слетев с лестницы.

– Здравствуй, – внезапно произнёс мужчина, теребя кончиками пальцев прядь своих длинных чёрных волос. Его бархатный голос, казалось, обращался к пустоте.

Алекс остановилась и огляделась: никого кроме неё поблизости не было. И хотя все дети с малых лет знают, что разговаривать с незнакомыми взрослыми людьми категорически запрещено, к сиротам, бесстрашным до одурения, это редко относилось.

– Это Вы мне? – удивлённо спросила девочка.

Незнакомец повернулся и молча кивнул. Его улыбка из странной превратилась в добрую и манящую. Александре и в голову не могло прийти, что такой солидный джентльмен может обратить внимания на девочку в застиранном поблекшем платье и стоптанных сандалиях.

– Вы меня знаете? – вновь спросила Алекс, всё больше удивляясь.

– Лучше, чем ты предполагаешь, – мягко произнёс незнакомец. Он отошёл от стены, и его взгляд словно пригвоздил девочку к месту. – Ты ведь Александра из приюта святого Габриэля?

– Да, – ответила Алекс, но ей показалось, будто за неё говорил кто-то другой. Жутко разболелась голова.

– Ну, что ж, Александра, позволь представиться и мне, – незнакомец поклонился, не отрывая взгляда от глаз девочки. – Моё имя Вулдбейн. Прошу тебя запомнить это имя, ведь скоро нам придётся встретиться вновь.

– Вулдбейн, – как завороженная повторила Александра. – А зачем мы встретимся? Вы хотите меня удочерить?

– Алекс-котёнок, куда ты запропастилась? – раздался издалека пронзительный голос сестры Лидии, который мигом «разбудил» девочку, как бывало обычно утром.

От неожиданности Алекс чуть не выронила корзину снова. Придя в себя, она огляделась: незнакомца и след простыл. Девочка решила, что разговор мог ей и померещиться, а господин, смущённый поведением Алекс, просто сбежал побыстрее. Александра осторожно начала спускаться по ступеням и поторопилась появиться перед Лидией, чтобы та не надорвала связки подзывая её.

Сразу после обеда в Приюте Святого Гавриила был тихий час. Длился он, к сожалению многих сирот, целых два часа. Благо, летом, детей укладывали прямо на полу в большой игральной комнате, так что те, кто не спал, могли взять книгу или игрушку и тихонько позаниматься своими делами. Когда все подопечные взяли по подстилке и одеялу и улеглись, святые сёстры, радуясь воцарившемуся спокойствию, удалились в комнату к матери-настоятельнице, чтобы тоже немного отдохнуть, выпить чаю и поговорить о своём.

Александра не знала, действительно ли святые сёстры думали о своих воспитанниках, как о чистых ангелах, или всё же предполагали, что те бессовестные притворы, но слишком уставали, чтобы постоянно следить за ними. Более реальным казался второй вариант. Как только шаги сестёр стихли, старшие дети вскочили со своих мест, раскидав повсюду белые простыни. Младших сирот, которые действительно нуждались во сне, тут же начали нещадно тормошить и бить подстилками.

Александра надеялась, что уж в этот раз её не заметят. Девочка специально выбрала себе место подальше ото всех других детей и легла у стены.

– Эй, кошка, вставай, – раздался над самым ухом Алекс звонкий юношеский голос, и кто-то с силой тряхнул её за плечи, чтобы окончательно вывести из дрёмы.

Александра нехотя открыла глаза и её взор тут же упал на две босые мальчишеские ноги. Над ней навис пятнадцатилетний Роман. В самом начале Алекс испытывала некую симпатию к этому рыжему веснушчатому заводиле с красивыми голубыми глазами. Девочка в тайне надеялась, что когда-нибудь он её заметит. И заметил, одним прекрасным утром опрокинув ей на голову тарелку манной каши. С тех пор Александра терпеть не могла этого придурка.

– Отвали, – прошипела Александра и, с силой дёрнув покрывало на себя, накрылась с головой.

Роман сорвал с девочки простынь, откинув её в сторону. Чего-чего, а упорства и дури ему было не занимать.

– Что, боишься, как бы мать-настоятельница не отлупила? – со смехом произнёс юноша.

– Оставь меня в покое, дурак, – наглым голосом сказала девочка, стараясь влить в свой взгляд побольше злости, и села на пол, скрестив руки на груди.

– Ты чего это тут развякалась? – заявил Роман и приподнял Алекс за шкирку рубашки. Хлипкая ткань подозрительно затрещала. Оторвать девочку от пола, конечно же, было ему не по силам, но сохранить суровый настрой помешало, ибо теперь Александра выглядела просто нелепо.

– Тебе ещё не надоело надо всеми издеваться? – за спиной Романа раздался твёрдый юношеский голос. – Отпусти девочку.

Пальцы Романа расцепились, и Алекс была свободна. Её недоброжелатель обернулся. Проследив за его взглядом, Александра смогла увидеть своего неожиданного защитника. Один из старших юношей с яркими фиолетовыми глазами и тёмно-синими волосами, достающими ему до плеч. Юноша был хорош собой, его привлекательности совсем не вредила небрежная затёртая до дыр одежда, и, если бы Алекс не была столь недоверчивой, она бы решила, что это – любовь с первого взгляда.

– Смотрите-ка, кто у нас вызвался защищать тихоню, – умилённо хмыкнул Роман, уперев руки в бока. – Отшельник Джерико.

Алекс вздрогнула, услышав прозвище своего спасителя. Это имя произносилось в приюте очень часто, в то время как его носителя редко можно было увидеть. Джерико, которого мать-настоятельница прозвала Гордецом, всегда оставался в стороне от остальных, и имел репутацию грубияна.

– Ты и сам прекрасно знаешь, что в тихом омуте черти водятся, – произнёс Джерико с неподдельной яростью и сжал пальцы в кулаки. – К тому же, будь я на твоём месте, я бы не выпендривался.

– Да делай что хочешь с этой уродкой, вы друг друга стоите, – махнул рукой Роман, уходя к своим дружкам. – А с тобой мне связываться из-за неё неохота.

Александра с довольной ухмылкой пробуравила взглядом спину уходящего противника. Затем девочка обратила взгляд на своего спасителя, и на её щеках появился лёгкий румянец.

– Зачем ты полез? – еле слышно спросила Алекс. Она была смущена этим «подвигом», но в то же время была уверена, что справилась бы сама. – Рома поприставал бы и ушёл.

Только сейчас Александра осознала, что ранее видела Джерико только один раз, когда он присел почитать какую-то интересную книгу под дерево. В тот день она чуть не свалилась на него с того самого дерева. Судя по выражению лица Джерико, он тоже её почти не замечал. Юноша приблизился и опустился перед Александрой на одно колено, прямо как настоящий рыцарь из сказки.

– Я так же одинок в этом приюте, как и ты, и так же верен матери-настоятельнице, – тихо и таинственно произнёс Джерико. Одной этой фразы было достаточно, чтобы понять – книги он читает не зря.

– А я Александра! – выпалила девочка, не зная что ещё сказать. Так глупо она себя не чувствовала, даже когда Роман схватил её за рубашку.

– Да, Алекс-котёнок, я знаю, – вполне по-доброму улыбнулся юноша. – Я Джерико, мне пятнадцать. Третьего августа исполнится шестнадцать.

– А мне четырнадцать, в декабре только пятнадцать будет. Шестого числа, – Александра недоумевала, почему её нового знакомца считают грубияном. Он был добр и мягок с девочкой, которую почти не знал.

К сожалению, продолжить разговор новым знакомым не удалось. Сироты насторожились: на лестнице послышались шаги и голоса.

– Шухер, – прошипел Роман.

Все поспешили собрать простыни и разлечься по своим местам. Джерико махнул Александре на прощание и отправился к месту, где лежал до этого. Александра притянула к себе простынь и накрылась с головой. Девочка надеялась, что после тихого часа Джерико про неё не забудет.

В связи с тем, что три дня кряду стояла солнечная жаркая погода и дети вели себя весьма сносно, святые сёстры и мать-настоятельница решили отвести своих подопечных на озеро за городом. От детского дома до водоёма было всего сорок минут ходьбы, а посему воспитательницы не боялись взять на себя такую ответственность.

Детей построили в колонну парами, и повели за пределы приюта. Во главе колонны шла мать-настоятельница и сестра Анна, а замыкали сестра Элизабет и сестра Лидия. Теперь Софье и монахиням было куда спокойнее на душе, когда они видели, что Александру под руку ведёт Джерико, помогая ей нести вещи и не позволяя никому обидеть. Сам юноша тоже преобразился, после случайного знакомства с девочкой. Ранее отстранённый и скупой на эмоции, теперь он вёл себя как самый ответственный старший брат. Лучшего для них обоих воспитательницы не могли и пожелать: Господь услышал их молитвы.

Александра и Джерико, шествуя почти впереди всех, держались за руки, периодически весело размахивая ими, и мирно разговаривали. Они настолько были поглощены беседой друг с другом, что окружавший их городской пейзаж, оставался совершенно незамеченным.

– Красивого цвета у тебя волосы, – внезапно произнесла Алекс после долгой паузы. Они уже обсудили все животрепещущие темы, но девочке не хотелось молчать. – Такие волнистые, тёмно-тёмно-синие, почти чёрные. Необычно.

– Ты, наверное, смеёшься? – с улыбкой спросил Джерико, потеребив одну из прядей. – Из-за своих фиолетовых глаз и из-за тёмно-синих волос меня и сделали изгоем. Видите ли, не такой как все, изволь стать посмешищем для остальных. Да и родители, наверное, бросили, как только увидели это безобразие. Я читал, что это может быть какая-то мутация. Всё бы отдал, чтобы ничем не выделяться, быть хотя бы кареглазым и темноволосым.

– Как я? – удивлённо спросила Александра. – Что хорошего быть таким как все?

– Не знаю, но я бы не отказался попробовать хоть на денёк, – пожал плечами юноша. Лямка рюкзака, который он нёс за спиной, сползла на плечо, но Джерико тут же ловко закинул её обратно.

Наблюдая за этим действием, Алекс поймала себя на мысли, что снова слишком долго пялится на нового друга. Девочка ничего не могла с собой поделать. Впервые её окружили такой заботой и постоянным вниманием, да и ещё не абы кто, а молодой симпатичный юноша. Александра покраснела, чувствуя, как сердце забилось чаще.

Пребывая в своих мыслях, девочка даже не заметила, как каменная мостовая под ногами сменилась тёплой землёй и мягкой зелёной травой. Группа покинула город и оказалась в нужном месте: посередине огромного зелёного поля растекалось небольшое круглое озеро с чистой водой и песчаным дном.

– Расстилайте одеяла на траве, – скомандовала мать-настоятельница. – В воду по одному не заходить.

Дети послушно расположились, где им было сказано, не желая обидеть своих воспитательниц. Скинув верхнюю одежду и оставшись в купальниках и плавках, кто-то убежал на песчаный пляж, кто-то сразу поспешил в воду, а кто-то остался на одеялах, чтобы позагорать. Сами сёстры и Софья постелили себе подальше от воды, чтобы в поле их зрения попадали все воспитанники.

Джерико скинул со спины рюкзак и сам расстелил на траве красное одеяло с белыми цветами. Александра довольно наблюдала за этим, ведь юноша даже не попросил о помощи. Когда покрывало было готово, девочка начала снимать футболку и шорты, оставшись в черном совместном купальнике, а затем скинула с ног шлёпанцы. Джерико тоже стянул с себя кеды, джинсы и майку, оставив на себе чёрные шорты-плавки. Алекс зарделась ещё больше, стоило ей только случайно глянуть на полуобнажённый торс своего друга.

Не обратив на смущение подруги никакого внимания, Джерико взял девочку за руку и повёл её на пляж, ближе к воде. Александра не сопротивлялась и постаралась отвлечься от разглядывания его бледной кожи и стройного тела.

– Здесь так красиво, – прошептала Алекс. Её взгляд привлекло жёлто-красное солнце, клонящееся к горизонту.

– Куда лучше, чем пейзаж из окон приюта, – подтвердил Джерико. Юноша начал неловко ковырять песок пальцами ног.

– Купаться будем? Или здесь останемся?

– Конечно, искупаемся! Зря шли столько что ли!

– Ты мне нравишься, – улыбнулась Александра. Девочка не надеялась на взаимность, она просто хотела, чтобы Джерико это знал. – Мне хорошо с тобой.

– И мне с тобой, – прошептал юноша, одарив свою подругу очаровательной улыбкой в ответ. – Ты мне нравишься, Алекс-котёнок.

Девочка совсем не ожидала услышать такие слова от Гордеца Джерико. А когда он склонился к её лицу и легко поцеловал в лоб, щёки Александры вспыхнули красным и в один момент стали горячими. Сердце её снова забилось сильнее и быстрее.

Джерико усмехнулся, хотя совсем не хотел так смущать свою подругу. Крепче взяв Алекс за руку, он повёл её к водной глади.

Каждое воскресенье детей из Приюта имени Святого Гавриила будили с утра пораньше, заставляли хорошо чистить зубы, добела умываться, красиво причёсываться и одевать выходную одежду. И все это, разумеется, для похода в Костёл на утреннюю мессу.

Раньше Александра этого терпеть не могла. Ей было тяжело вставать и к восьми часам, а уж подняться на полтора часа раньше становилось настоящим испытанием. Заспанная, раздражённая, она, конечно, выполняла все просьбы святых сестёр, и покорно шла в церковь, но только потому, что это было необходимо. Узнав же, что Джерико искренне верит в Господа Бога, Алекс пересмотрела своё поведение. Вместе со своим другом они были готовы идти в храм раньше остальных сирот.

Костёл Святого Гавриила был построен в готическом стиле. И этот храм, здесь, в Румынии, создавал атмосферу совсем уж не религиозную. Александра прекрасно знала об американских суевериях, касаемо их страны, но совсем не понимала глупых иностранцев. Влад Цепеш, про которого они проходили по истории совсем недавно, был хоть и жестоким правителем, но совсем не повелителем нечистой силы.

Детей завели внутрь костёла и построили у стены справа от алтаря, чтобы не занимать лавочки, предназначенные для прихожан. Месса началась с органной музыки. Её-то Александра любила всегда. Громкая, звучная, она отражалась от сводов и стен костёла, проникая в самую душу и заполняя там все пустые места. Не важно, что мелодия была летаргической и заунывной, Алекс все равно отдавалась прослушиванию всей душой. Когда музыка стихла, за пюпитр встал святой отец и начал молитву. Александра тщетно пыталась вслушиваться в слова – что-то настойчиво мешало ей услышать. Сперва она решила, что оглохла от органа, но затем поняла, что это совсем не так. Ведь она слышала чей-то голос. Голос, который звал её по имени. Бархатный шёпот прямо над ухом.

Алекс посмотрела на Джерико, что стоял рядом и держал её за руку. Юноша внимательно и молча смотрел на святого отца и не отвлекался. Месса явно была ему по душе. Без смущения Александра отвлеклась от прослушивания молитв и начала оглядывать церковные скамейки. Сидящие в храме люди слушали святого отца и смотрели на него не отрываясь. Кто-то молился вместе с падре, сидя с закрытыми глазами. И лишь один человек в зале отличался от них, потому что смотрел он точно на Александру.

Девочка не могла не заметить таинственного мужчину – незнакомца в чёрном строгом костюме. Александра уже видела его у дверей булочной, и даже вспомнила его имя – Вулдбейн. Он был солидным мужчиной лет тридцати-тридцати пяти, но выглядел, по крайней мере, лицом, намного моложе. В уголках его глаз и губ, а так же чуть выше бровей хорошо были заметны глубокие морщины, но это, как не странно молодило его, ведь остальная кожа была очень гладкой и бледной. Его тёмные глаза, казавшиеся даже красными при плохом церковном освещении, пристально изучали Алекс. Взгляд его был каким-то подозрительно чарующим. Губы его не шевелились, но Александра явно слышала, как Вулдбейн вновь и вновь произносит её имя, смакуя как лакомый кусочек.

Девочке стало не по себе, и на глаза навернулись слёзы. В голове, помимо непрерывно повторяющегося имени, появился странный невыносимый гул. В груди появилась боль, словно сердце сжали тисками. Волна необъяснимого страха накатила на Александру и она почувствовала себя мухой, попавшей на обед к пауку. Алекс опустила взгляд в пол и потеребила подол бежевого платья, чтобы отвлечься. Но странное чувство пустоты и холода не покидало девочку.