Текст книги "Живой (СИ)"

Автор книги: Alex Rousseau

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Брок всё это видел в его глазах и прекрасно понимал, но сейчас у них не было такой роскоши, как строптивость и возможность сопротивляться.

– Пожалуйста, – шепнул он снова, – последний раз.

Барнс застыл, и их глаза встретились. И помимо боли, злости на своих мучителей, желания поскорее со всем этим покончить, Брок увидел слабый огонёк надежды. Солдат боялся поверить ему, но неосознанно уже это сделал.

– Обещаешь? – так же тихо спросил Барнс, почти не размывая губ.

И столько невысказанной горечи было в его голосе, что Брок, пообещавший себе вытащить его отсюда любой ценой, чуть не бросился делать это прямо сейчас.

– Обещаю, – твёрдо ответил он.

Следующий час Брок помнил плохо – всё было как в тумане: Барнс сел в кресло и позволил Броку себя привязать, на что Фойз вроде бы как-то отреагировал; потом Солдату что-то вкололи, и он ненадолго отключился, а когда пришёл в себя, то вкололи снова. И снова. И снова.

Иногда уколы чередовались «короткими импульсами, призванными стимулировать мозговую активность» – Фойз объяснял, что делал, хотя его никто и не просил – но Брок всё равно не слушал. Всё его внимание было приковано к Солдату, сцепившему зубы от невыносимой боли. Он не кричал – видимо, контролировал себя лучше, чем при обнулении или чтении кода, но всё равно было понятно, что его рвёт на части, перемалывает и выплёвывает, чтобы потом проделать то же самое ещё раз.

Когда заготовленные шприцы закончились, Брок облегчённо выдохнул, но, похоже, рано: один из медиков-ассистентов подкатил ближе стоящий тут же механизм, похожий на древнее сверло в кабинете стоматолога, и Барнс, только завидев его, обессиленно и как-то беспомощно зло откинулся на спинку кресла насколько позволяли ремни.

– Для чего это? – Брок напрягся, уже перебирая в голове варианты, как отмазать Барнса от этой машины.

– Строго говоря, это усовершенствованная отвёртка, – даже сосредоточенный, Фойз не терял воодушевления. – Честно говоря, я не силён в технике и знаю лишь основные её функции…

«Так какого чёрта ты, нихуя не знающий, лезешь?!» – хотелось крикнуть Броку, прежде чем разъебать кресло и забрать Солдата, но он сказал другое:

– Тогда почему и эту работу спихнули на вас?

Он понадеялся, что так звучало достаточно лестно – вызывать подозрения или, тем более, раньше времени ссориться с доктором не хотелось. То есть, хотелось, и ещё как, но Брок благоразумно предпочёл этого не делать.

– Знаете, толковые техники на вес золота, лейтенант, – Фойз ответил доброжелательно, значит, заискиваюший голос Брока не подвёл. – Мало людей, которым я мог бы доверить то, что создавалось с таким трудом, – сука, ты о человеке говоришь! – а осмотреть протез необходимо. Так что лучше я, чем никто другой, верно?

Он улыбнулся, и Брок очень надеялся, что ответная улыбка вышла не слишком кровожадной.

Когда Барнс уже не мог сдерживаться и закричал от боли в полный голос, Брок мысленно представлял, как именно будет убивать Фойза. Сначала вырубит, привяжет к этому ёбаному креслу, потом вкатит какой-нибудь дряни из его шприцев, ёбнет током для «стимуляции», а затем медленно и методично будет впихивать во все отверстия его «отвёртку». И если после этого тот ещё будет жив, Брок сдаст его Роджерсу – принципы принципами, а вряд ли тот спустит докторишке издевательства над своим другом.

Обратно в комнату Брок нёс Барнса чуть ли не на руках – тот всё ещё был в сознании, но настолько слаб, что не мог даже сам переставлять ноги. Каким бы ни был желаемый эффект у сывороток Фойза, пока они действовали откровенно хуёво.

Он запер дверь изнутри и понёс Барнса в ванную. Там оставил едва держащегося на ногах мужчину подпирать стену и принялся споро его раздевать. Барнс вёл себя тихо и не возражал, но смотрел настороженно.

Брок заметил, что в последнее время он стал проявлять гораздо больше эмоций, и надеялся, что весь успех не рухнет от одного неосторожного шага.

Раздетого Барнса он запихнул в ванну и принялся уверенно поливать из душа струями тёплой воды. Солдат мог только опираться на кафельную стену, поэтому мыть его Броку тоже пришлось самому. Он механически намыливал и смывал, растирая пальцами задубевшие мышцы спины и плеч и пытался абстрагироваться ото всех ненужных мыслей.

Он не мог не понимать, что держит в своих руках прекрасное голое мужское тело, но тело это было не Роджерса, поэтому, хоть и вызывало определённый отклик в штанах, но большего Брок бы не позволил ни себе, ни «телу», хотя отклика от того всё равно было не дождаться.

– Повернись, – сухо приказал Рамлоу, когда со спиной было покончено.

Солдат послушно встал к Броку лицом, откидываясь затылком на стену, чтобы не упасть, и обнажая шею. Рамлоу не удержался и провёл по ней ладонью, чуть прижав кадык – больше, чем мытьё, но недостаточно для чего-то иного.

Барнс открыл глаза и цепко поймал его расфокусированным взглядом. Он предсказуемо ничего не сказал, но Рамлоу почувствовал себя беспричинно виноватым.

Голову он мыл сосредоточенно, уже не позволяя себе ничего лишнего, хотя хотелось, и ещё как, особенно, когда Барнс сам тянулся за ускользающими прикосновениями, подставлялся под руки и ластился, как большой чёрный кот, которого так и хотелось потискать, почесать за ушком, прижать к себе. Но Брок держался и остался горд собой.

Он свалил Солдата, завёрнутого в одно серое, уже промокшее полотенце, на кровать. Тот упал, как мешок картошки, и только глаза – живые, больные и виноватые, по-прежнему следили за каждым движением Брока.

– Как чувствуешь себя? – Рамлоу присел рядом, не касаясь, а только обозначая своё присутствие.

– Функциональность минимальна, но самочувствие стабильно и постепенно приходит в норму.

– Хорошо, – Брок удовлетворительно кивнул, – поправляйся и лучше поспи.

Барнс вдруг напрягся всем телом и попытался подняться, но у него конечно же ничего не вышло.

– Ты чего? – удивился Рамлоу, очень стараясь не кинуться на помощь.

– Функциональность почти восстановилась, – даже слепому было понятно, что это не так, но Брок промолчал, – я уйду, как только… смогу.

– Уйдёшь куда? Ёбнулся совсем? Спи, сказал.

– Здесь? – Солдат непонимающе посмотрел на Брока.

– Господи, конечно!

Рамлоу закатил глаза, но быстро вспомнил, с кем говорит, и кто Солдата таким сделал, и одёрнул себя.

Он вытянул одеяло из-под безвольной тушки и укрыл Барнса, который от этого простого жеста сжался, насколько позволяла «функциональность», и посмотрел затравленно. Брок с тихой яростью понял, что боль тот принимает проще и как-то легче, будто к ней привык, а к проявлению заботы или доброты – нет, поэтому в ответ на них ощетинивается и становится подозрительным.

– Спокойной ночи, Барнс, – мягко сказал Брок, отодвигаясь на свою половину кровати. – Ты хорошо справился сегодня.

– Я… умница? – тихо уточнил Солдат, и Брок мог поклясться, что он так пошутил.

– Да, – ответил он, усмехнувшись, – ты умница.

– Раньше говорили, – вдруг снова заговорил Солдат, теперь ещё тише, на грани слышимости, – не «спокойной», а «доброй» ночи.

– Откуда ты знаешь?

В темноте было не видно, но Брок знал, что тот напрягся и пытается понять, можно ли довериться Броку и в этом, и честно ждал, что он решит.

– Воспоминание.

Рамлоу понял с одного слова.

– Что ты вспомнил? – тот замялся. – Я не скажу им и не стану обнулять. Ты можешь мне рассказать.

– Что-то давнее. Хорошее.

Барнс шептал быстро, отрывисто, тщетно пытаясь подобрать правильные слова, и Брок с ужасом понял, как тому трудно просто описывать свои чувства, после того, как их из него выжигали и вытаптывали столько лет подряд.

– Кто-то раньше желал тебе «доброй ночи»?

– Да. Он был… маленький, – он точно хотел сказать не это, но получилось только так, и пока это большее, что у них было. – И ночь была хорошей, потому что он был. Больше никого, но он был.

– Кто «он»?

– Я… не помню. Не знаю, кто. Он был как ты – добрый. Помогал мне. И я ему тоже верил.

– Что было потом?

– Не знаю.

– Не страшно, – уверил Брок, видя, что Солдат погрустнел. – Ты ещё вспомнишь. И то, что было, и своего «доброго и хорошего». Давай тогда…

– Солнце, – вдруг снова сказал Барнс. – Он был как солнце. Светлый. Яркий. И тёплый. Солнце мне… нравится.

«Думаю, ты ему тоже» – про себя ответил Брок, наконец-то понимая, кто был для Солдата тем самым «солнцем».

– Спи, Барнс. Ты увидишь своё солнце, я тебе обещаю.

Он даже не заметил, как не раз назвал Солдата по фамилии, а не позывным, и никто не стал его поправлять. Они уже засыпали, когда тишину комнаты снова нарушил мягкий шёпот:

– Доброй ночи… Брок.

Комментарий к 5. Гидра

Усиленно глажу свои кинки на откомфорченного Баки и заботливого Брока.

Видение обнулений у меня не то, чтобы своё – просто вписалось неплохо, вот я и вписала.

========== 6. Цель ==========

Открыв глаза, Солдат для начала привычно оценил обстановку, в которой оказался. Брок, сидящий за столом, скосил на него взгляд, но промолчал, давая время прийти в себя. Барнс лежал на кровати, укрытый серым пледом, дезориентированный и сбитый с толку, но восстановившийся достаточно, чтобы представлять угрозу.

– Как самочувствие? – проигнорировав осточертевшее «доброе утро», нейтрально поинтересовался Брок, всё ещё не отрываясь от документов.

– Функциональность в пределах нормы, – Барнс будто только сообразил, что он не прикован, и сел в кровати. – Тест провален?

– Да, не без этого, – согласился Рамлоу и, наконец, обернулся.

Барнс всё так же неподвижно сидел в постели и смотрел на него, но что-то во взгляде безжизненных серых глаз очень Броку не понравилось. Солдат кивнул на его последние слова и безучастно отвернулся, чтобы подняться. Что-то определённо было не так.

– Блять, нет, – до Брока, наконец, дошло, – ты не провалил тест, это был косяк Фойза. Ты справлялся хорошо.

Он отчётливо услышал позади облегчённый выдох и успел увидеть, как расслабились плечи Солдата, хотя раньше этого было даже не заметно.

– Наказания не будет? – хрипло уточнил Барнс.

– Никакого, – подтвердил Брок.

Что здесь с ним творили, что он всё время думает о наказании?!

– Выпей, – он протянул стоящий на столике коктейль, по цвету напоминавший старый томатный сок. – Ты вроде как ел часа два назад, но нужно восстанавливать силы.

Солдат беспрекословно подчинился, а затем замер перед Броком с пустым стаканчиком в руке.

– А теперь дальше досыпать, – распорядился Рамлоу. – Времени – за полночь.

– В криокапсулу?

– Нет, и надеюсь, что никогда больше ты туда не вернёшься.

Приученный не задавать лишних вопросов Барнс молчал, но во взгляде отчётливо читалось непонимание, а Брок не знал, как объяснить ему всю ситуацию. И стоит ли?

Если он откроет Солдату свой план, а тот, под влиянием Пирса, всё ему сольёт – пострадают оба, и ещё не известно, кто сильнее. Худшее, что могло случиться с Броком – смерть, Барнсу же это, похоже, не грозило. Слишком важный стратегический объект, который можно бить, тестировать, бросать на опаснейшие операции, морить голодом, ставить над ним опыты и отбирать самое ценное, что есть у человека – личность, но не убивать. Брок не знал, могла ли смерть считаться в его случае милосердием, и думать над этим не хотел.

Барнс ждал ответа, по-своему безразлично, и Брок решился:

– Ладно слушай, – он опустился на кровать, и Солдат сел следом. – Через несколько дней у тебя будет задание. Если я правильно понимаю, тебе назначат цель. И я хочу, чтобы с того момента ты слушал только мои приказы. Кивал Пирсу, поддакивал Фойзу, но если я скажу «отставить» – ты выполнишь, – Барнс неуверенно кивнул, всё ещё не понимающий. – Если всё пойдёт как надо, я вытащу тебя отсюда, и больше никто не будет распоряжаться тобой, как вещью. Больше никаких тестов, экспериментов и миссий, никакой криокапсулы и обнуления, понимаешь? Но для этого ты должен слушать только меня.

– Я буду… списан? – ломко спросил Барнс, и Броку вдруг очень захотелось его обнять.

– Ты будешь свободен.

– Я… – он замешкался, видимо, подбирая слова, – не знаю, как это. Что мне нужно будет делать?

Брок стиснул кулаки. Перед ним сидел человек, герой войны, переживший столько, что остальным и не снилось, и не знал, что значит «быть свободным».

Если план накроется, если что-то пойдёт не так, – Брок лично возьмёт нож и перережет глотку Пирсу, чем бы потом это для него ни обернулось. Пусть он ничего не добьётся, но хотя бы отыграется.

Мужчина устало вздохнул и снова посмотрел Солдату в глаза. Тот, несмотря на гору мышц, металлическую руку и брутально спутанные чёрные волосы, выглядел хрупким и ранимым. Взгляд его выдавал.

Он ждал ответа, продолжая ещё на что-то надеяться, хотя, казалось бы, давно пора перестать это делать, с его-то жизнью.

– Ты сможешь делать всё, что захочешь. В этом и прелесть.

Барнс замер и, казалось, перестал дышать.

– Что хочу?.. – тихо спросил он.

– Именно. Чего бы тебе хотелось прямо сейчас? – видя, что тот мнётся, Брок ободряюще кивнул ему. – Не ссы, говори.

– Чтобы рука не болела, – быстро ответил Барнс и зажмурился.

Брок уже должен был перестать удивляться постоянному ожиданию наказания, которое, казалось, выжгли под коркой у Солдата, но он всё же удивлялся. Удивлялся и ужасался.

Барнс боялся признать, что не хочет чувствовать боль, будто это было чем-то неприемлемым, чем-то, что он не имеет права просить, и Брок поклялся, что не оставит от Гидры и камня, когда они отсюда уберутся.

– Это можно устроить, – потушив в глазах ярость, мягко ответил он. – У моего… друга есть достаточно связей. Думаю, толковый доктор тоже найдётся. А что ты хочешь кроме этого?

– Я… не знаю, как чего-то хотеть.

Блять.

– Ну, – Брок растерялся, не зная, как объяснить человеку такую простую, казалось бы, вещь, как желание. – Представь что-то, что делает тебя счастливым.

– Счастливым?..

БЛЯТЬ.

– Это когда твоё самочувствие улучшается.

Барнс немного подумал, и Брок решил, что если он назовёт сейчас что-то такое же простое, как «не чувствовать постоянную боль», он лично найдёт каждого живого члена Гидры, работавшего с Зимним Солдатом, и свернёт им шеи.

– Тёплый душ.

Гидре пиздец.

– Уже хорошо. Ещё?

Барнс ненадолго замолчал, а когда ответил, Брови Брока неконтролируемо поползли вверх.

– Солнце.

– Ты не часто бываешь на улице, верно? – догадался он.

– В основном миссии ночью, – Солдат кивнул. – Днём были три раза.

– Ты помнишь их? Миссии?

– Не полностью. При обнулении стирается часть данных, но остаются сведения о целях, времени и месте их ликвидации.

Брок представил себе эту жизнь. Не жизнь, а существование, даже без возможности видеть солнце, когда захочется, да хотя бы на картинках. Видеть лица только тех, кто тебя ежедневно пытает или кого тебе предстоит убить. Дёргаться и сжиматься в ожидании удара всякий раз, как случается задать вопрос или выразить свою мысль, потому что «оружию мыслить не положено».

Брок представил, и захотелось блевать или убивать.

– А что ты помнишь до этого? – осторожно спросил он, подумав. – Из своей прежней жизни?

– У меня нет «прежней жизни», меня создали здесь, – заученно ответил Солдат, не моргнув и глазом.

– Здесь? – переспросил Брок, хотя и так знал ответ.

– В Гидре. Та, первая база была другой, и люди были другие, но до Гидры никаких воспоминаний нет и не может быть.

Но Брок заметил как он напрягся. Люди, не привыкшие лгать и которым приходилось это делать, обычно так выглядели: скованно, будто кто-то мог прочитать их мысли и сразу же уличить во лжи. Брок понял, что Барнс если не врёт, то точно что-то не договаривает, но решил не идти напролом, а попытаться узнать мягко, чтобы у Солдата не было повода бояться его.

– Просто, чтоб ты знал: я не Пирс, я не буду тебя наказывать, если ты что-то вспомнишь. Ты можешь мне рассказать.

Барнс явно сомневался. Он отвёл взгляд, сразу становясь человечней, а потом снова посмотрел на Брока, оценивающе и с больной надеждой, по-прежнему боясь наказания, но мечтая довериться хоть кому-то.

– Было ещё кое-что, – наконец, ответил он. – Оно долго не хотело уходить, но память стирали. Снова и снова, пока всё не забылось.

– Что это было?

– Что-то хорошее, – Солдат вдруг чересчур человечности пожал плечами и сам удивился этому жесту. – Очень…счастливое. Светлое и тёплое. Как солнце.

– Ты вспомнишь, – убеждённо ответил Брок, и сам твёрдо верил, что так оно и будет. Он уж сделает для этого всё возможное. – Когда-нибудь со временем. А сейчас пора спать.

Он вздохнул, прогоняя оцепенение, и тепло улыбнулся поднявшемуся Солдату.

– Мне идти туда? – снова бесцветно спросил тот, указывая на запертую дверь с торчащим из замочкой скважины ключом.

– Нет, нахер эту каморку, – тут же отозвался Брок, а затем огляделся, – ложись здесь.

– А… ты?

Он впервые обратился так к Броку, и это был явный прогресс. Оставалось сделать всё, чтобы его не стёрли. Не обнулили.

– Думаю, мы поместимся оба. Иногда, когда я был на особо далёких заданиях, – он не стал уточнять место, где это было, чтобы не вызывать неприятных воспоминаний у них обоих, – мы спали на земле. Или в палатках, которых было так мало, что приходилось жаться друг к другу. По сравнению с этим, наша кровать – целый полигон. Ложись.

Он встал, чтобы погасить свет, и уже в темноте опустился на свою сторону кровати. Барнса было почти не слышно, и Брок впервые осознал в полной мере, насколько тот опасен. И с этим человеком он решил уснуть на одной кровати. Камикадзе.

Вдруг Солдат вздохнул, а потом будто разлепил сжатые губы. Брок не стал бы гарантировать, что правильно понял природу звуков, но ему показалось именно так. Было похоже, что Барнс хочет что-то спросить и не решается. Вдруг он заговорил, и его хриплый голос, немного приглушённый, чтобы было не так громко, разрезал создавшуюся тишину:

– Какая твоя жизнь?

Вопрос был странный, но Брок понял.

– Моя мама умерла, когда я был совсем мелким, – ответил он, не зная, с чего конкретно начать. – Отец – позже, когда я уже пошёл в армию. Братьев и сестёр нет. В армии меня заметил агент ЩИТа, уже не помню его имя, потом Фьюри лично приехал и предложил на него работать. Кроме меня они взяли Джека, моего друга, и ещё одного парня. Гидра переманила нас к себе два года назад, так что сейчас я двойной агент.

Он скривился, и Барнс, похоже, даже в темноте, это заметил. Может, по голосу, а может, он и правда мог видеть что-то своим суперсолдатским зрением.

– Ты хочешь уйти? – едва слышно спросил он.

– Да, – не стал скрывать Брок, и уточнил, – вместе с тобой.

– Мне нельзя доверять такую информацию, – голос Барнса прозвучал горько. Сейчас, в темноте, отголоски эмоций были особенно слышны, – я могу всё выдать куратору Пирсу, если он только спросит. Командир, ты будешь в опасности!

Это было отчаяние, или Броку показалось? В любом случае, это было самое долгое проявление каких бы то ни было чувств у Солдата за все время их знакомства, и Брок, как человек, их вызвавший, мог собой гордиться.

– Нет, если ты на моей стороне. Это ведь так?

– Да, – не раздумывая, уверенно ответил Барнс, на что Брок не смог не улыбнуться.

– Хорошо.

Они помолчали.

– Ты не как другие Командиры, – шепнул Солдат, и уже начавший засыпать Брок снова прислушался. – Они боялись меня, и поэтому были неэффективны. Не все, но многие.

– А я?

– Ты не боишься и не делаешь больно. Ты… хороший.

– Ну, я рад, – хмыкнул Брок, чувствуя себя неоправданно польщённым. – Теперь спи. Без понятия, что нас ждёт завтра, но нужно отдохнуть.

Проснулся Брок от неуверенного тормошения. Свет горел, а Солдат сидел в постели и трогал его за плечо, пытаясь разбудить.

– Который час?

– 6:32. Твой телефон звонил.

Брок покосился на телефон: тот и правда звонил, но на беззвучном режиме, даже вибрации не было, поэтому он не услышал сам.

– Рамлоу, – хриплым ото сна голосом ответил мужчина, но сразу подобрался, услышав, кто звонит. – Да, мистер Пирс. Так точно. Принято.

Он положил трубку и посмотрел на собранного Солдата на соседней подушке.

– Всё слышал? – тот кивнул, – и что же такое операция «Пират»? Я, конечно, догадываюсь, но…

– Это операция по устранению Ника Фьюри. Он новая цель.

«Блять, Роджерс, где же тебя носит?!» – мысленно возопил Брок, но вслух спросил только:

– Знаешь, что нужно делать?

– Да. Пирс сам разрабатывал план.

– Хорошо, – он устало потёр глаза. – Нихуя, конечно, хорошего, но ладно.

– Мне делать, что он сказал? – вдруг уточнил Барнс, и Брок ясно понял, что раньше он такого не спрашивал.– Устранить цель?

– Нет, – мягко ответил Брок и не смог не улыбнуться. Солдат ему доверял – это было очевидно и не могло не радовать, – сделай всё по плану, но не убивай его. Дай время сбежать, но если будет тупить – виноват сам.

– Действовать медленнее? – подытожил догадливый Барнс.

– Именно. Но не дай Пирсу что-то заподозрить, хорошо?

– Да, Командир.

– Умница.

С Фьюри все прошло даже лучше, чем Брок мог надеяться.

Когда Барнс работал в «поле», от зашуганного и убитого болью Солдата не оставалось ничего. Он действовал быстро, точно, как хорошо откалиброванная винтовка, и мог, казалось, убить любого, попавшего по неосторожности под раздачу. Брок тогда впервые действительно понял, почему все так стремились назвать Барнса «оружием»: он был идеальным, не дающим осечек, если уметь с ним обращаться, заточенным на одно – убивать цель.

Солдат был действительно хорош в своём деле, и ещё лучше было оттого, что он вёл теперь двойную игру, но так и не спалился. По крайней мере, Брок на это надеялся.

Но все надежды пошли прахом, когда они вернулись на базу, к Пирсу, который уже был осведомлён об их неудаче.

– Как он мог уйти?! – тихо, но зло потребовал он, как только Солдата пристегнул к безопасному креслу, а Брок встал рядом.

– Уровень цели восьмой, – спокойно отчитался Барнс, – это не соответствует досье.

– Ты суперсолдат, а он нет! Какого чёрта ты с ним не справился?!

– Виноват, куратор Пирс, – глухо ответил тот, и Брок с болью понял, как Солдат напряжён в ожидании наказания.

– Рамлоу! Вы что скажете?!

– Он ранен, сэр, и не мог уйти далеко, – надеясь, что разумные доводы убедят Пирса, ответил он. – Ему нужно отсидеться где-то, найти врача и союзников. Теперь он знает, что не всем может доверять, значит, будет ещё осторожнее, но…

– Идиот! – перебил мужчина, и Брок вздрогнул, но обращались не к нему.

Пирс развернулся к прикованному Барнсу и вдруг отвесил ему звонкую пощёчину, а затем ещё одну. Голова Солдата мотнулась вправо, потом влево, да так там и замерла. Брок сцепил руки за спиной и всеми силами пытался себя контролировать, чтобы не выстрелить в Пирса пару раз из пистолета, который он ещё не успел сдать.

Барнс поднял голову, но смотрел только на Брока, безмолвно умоляя о помощи того, кто буквально был виноват в срыве операции, и Рамлоу ясно понял сейчас, что если Солдат посчитает нужным об этом рассказать – Броку не жить.

– Сэр, что прикажете делать дальше? – спросил он, пытаясь успокоить голос.

– Фьюри убить, Роджерса арестовать – его и обвиним, – он что-то обдумал, а затем кивнул стоящему неподалёку Фойзу. – Солдата обнулить.

Барнс полыхнул беспомощным, просящим взглядом, и Броку пришлось соображать быстро.

– Сэр, – спокойно обратился он, пытаясь не замечать, с какой паникой за ним следит Солдат, – если не сохранить воспоминания об операции – ситуация может повториться.

Пирс задумался, и Брок с замиранием сердца ждал его решения.

– Ладно, никаких обнулений, пока Фьюри не будет мёртв, а Роджерс – схвачен. Рамлоу, не подведите.

«Иначе вам пизда» – привычно закончил Брок, чувствуя неуместное облегчение, и кивнул.

– Рамлоу, ваш СТРАЙК на базе?

– Так точно, сэр.

– Поезжайте к ним, – распорядился Пирс и посмотрел на часы. – Задержать Капитана Америку за покушение на жизнь директора Фьюри.

– Сегодня? – хоть бы «нет»!

– Сейчас.

Это был пиздец. С Кэпом он поговорить не успел, и если сделает это сейчас – может только всё разрушить. Теперь нужно было думать не только о себе, СТРАЙКе и Кэпе, но и о Барнсе, беспомощном, как ребёнок, но опасном, как «лучшее оружие Гидры».

Только прибыв на базу, он встретил Джека, и судя по его виду, указания от Пирса тот уже получил. СТРАЙК маячил за спиной Роллинза, как ответственного в отсутствие Брока. Среди знакомых лиц Рамлоу заметил несколько новых, а потому опасных.

Он кивнул парням, чтобы готовились к операции, и незаметно отвёл Роллинза в сторону.

– Что будем делать, командир?

– Арестовывать Роджерса.

Сказать это было непросто, но Брок внимательно следил за голосом, потому что их могли прослушивать. В подвале Гидры он активировал глушилку. Не сильную, но её мощности было бы достаточно в маленьком замкнутом помещении, но коридор ЩИТа – дело другое, тут можно было рассчитывать только на своё внимание и осторожность.

– Брок…

– Делай, как я говорю.

– Неделя прошла, – осторожно напомнил Роллинз, видимо, тоже догадываясь, что у них могли быть слушатели.

– А я всё ещё здесь, – весомо отозвался Брок, надеясь, что Джек догадается.

Он, наконец, понятливо кивнул, и Рамлоу облегчённо выдохнул: хотя бы об этом можно было не волноваться – Джек и СТРАЙК не подведут и прикроют, как бы всё ни обернулось.

Они расстались перед лифтом. Брок поехал вверх, а Роллинз спустился вслед за остальными на первый. Оставалось малое: предупредить Роджерса, чтобы тот не натворил глупостей, иначе всё закончится плохо, а на кону сейчас стояла не только жизнь Брока, а очень и очень многое.

========== 7. Операция ==========

Миссия длилась меньше, чем изначально планировал Стив, но дольше, чем ему хотелось бы, и всё, о чём он мечтал, вернувшись, – удобная кровать, еда и сон. И Брок. Возможно, сначала Брок, а потом еда и сон.

Стив и сам не понял, как так быстро привык к тому, что Рамлоу всегда рядом. Он был с ним на заданиях, прикрывал с тыла со своим СТРАЙКом; был в ЩИТе, тренировался под боком, буквально в паре метров от его кабинета; оставался после заданий, в баре или в тренировочном центре, когда Стив задерживался из нежелания возвращаться в пустую квартиру; а потом оказался и в постели, и даже неискушённый в сексе Роджерс понял, что тот был в этом действительно хорош.

То, что у него самого не было опыта, оказалось не проблемой рядом с Броком, а то, что сам Рамлоу перепробовал в своей постели не одного Стива, совсем не смущало, хотя должно было. Они дополняли друг друга – Роджерс это заметил ещё после первой совместной миссии – и то, что всё их взаимодействие в конце концов вылилось в секс было, наверное, предсказуемо, но очень приятно.

Как только джет приземлился на крыше ЩИТа, к уставшему и совершенно вымотанному Стиву подбежала ждавшая его неподалёку Наташа. Девушка была как всегда собрана и сосредоточена, как бывало перед миссиями или во время них, и Стив замученно выдохнул: разгребать новые проблемы, когда он только разобрался со старыми, не хотелось, но, если его об этом попросят, придётся.

Он не жаловался – сам хотел когда-то служить своей родине – поэтому сейчас пенять на судьбу было бы глупо, но хотелось хоть иногда расслабиться, отключить телефон и перестать разгребать завалы, созданные другими.

– Пирс ждёт тебя, – без приветствия объявила Наташа, и только потом позволила себе приветственно улыбнуться уголком рта.

– Пирс? Не Фьюри?

Стив удивился. На миссию его отправлял директор, а с Пирсом они виделись всего несколько раз, на общих собраниях, в присутствии десятков человек, и то, что теперь должны были едва ли не во второй раз поговорить лично – немного настораживало.

– Стив, – мягко начала Нат, провожая его к двери, – на машину Фьюри напали, а сам он пропал.

– Что? Как давно?

– Четыре часа назад, – она была на удивление спокойна, и только глаза выдавали лёгкое волнение и будто недоверие, но Стив отмахнулся от предчувствий, доверяя подруге. – Иди к Пирсу, ну же!

Но Пирс ничего не прояснил – наоборот, стало только менее понятно. Какие-то намёки; теории, построенные на одном предположении; вопросы, ответов на которые у Стива не было. Что здесь творилось, пока он отсутствовал? Или, точнее, что здесь творилось, пока никто, и он в том числе, ничего не замечал?

– Сэр, при всём уважении, я ничего не знаю о местонахождении директора Фьюри, – терпеливо повторил Стив, уже раздражаясь. – Меня не было в стране всю неделю.

– Всю?

В голосе Пирса послышались нотки сомнения, и Стив взглянул на мужчину внимательнее. Он думает, что Стив причастен?

– Сэр…

– Конечно, капитан, я не сомневаюсь в вашей преданности нашей организации и директору лично, – поспешно оправдался Пирс, но было поздно: Роджерс уже насторожился. Он что-то знал и молчал, и почему-то допрашивал Стива, – но, может быть, вы знаете что-то, что помогло бы выйти на его след?

– Нет, сэр. Не знаю.

Пирс взглянул на экран телефона, третий раз за последние пять минут, и Стив нахмурился сильнее. Он будто чего-то ждал. Или тянул время, потому что что-то должно было произойти или без Стива, или с ним.

– Если что-то станет вам известно – сообщите, – наконец, произнёс он фразу, которую хотелось услышать как только Стив вошёл в его кабинет, но сейчас она казалась скорее предзнаменованием или сигналом к действию. – Мы ведь с вами на одной стороне, капитан Роджерс.

– Конечно, сэр.

Стив кивнул, стараясь выглядеть максимально незаинтересованно и профессионально. Что бы ни хотел Пирс увидеть в ответ на его лице, он этого не нашёл.

– Не буду вас задерживать. Вам ведь нужно отдохнуть после миссии, – мягко сказал он, и Стив удивился, как различаются два мягких голоса: Пирса и Наташи. – Наверняка, вы устали.

Хотелось глупо возразить, сказать, что он полон сил и энергии, но Стив только кивнул. Что-то было не так, и ему очень хотелось знать, что.

Возле лифта его снова перехватила поджидавшая Наташа.

– Стив, – она приветливо кивнула проходящим мимо агентам и цепко ухватила его за рукав, чтобы не сбежал.

– Нат! – не выдержал он. – Объясни, что происходит. Почему Пирс думает, что я что-то…

Она его перебила и заговорила негромко и быстро:

– Потому что Фьюри мог прийти к тебе, если бы ему понадобилась помощь. А она, как ты понял, понадобилась. Он тебе доверяет.

– Но меня не было в стране!

– Тише, – она снова едва заметно осмотрелась. – Знаю. Поэтому он пришёл ко мне.

– Фьюри у…

– Тшш.

Они замолчали. Мимо прошли два агента в одинаковой чёрной форме. Как только они скрылись за поворотом, Стив не выдержал.

– Что происходит?

– Никому не доверяй, – Наташа повернулась к нему, наконец, смотря в глаза, и Стив немного успокоился, прочитав там уверенность. – Если ничего не случится, я приду к тебе вечером.

– А если случится?

– Ночью.

Она весело подмигнула и ушла, оставляя Стива самого разбираться со всем свалившимся. Хотя бы стало понятно, что Наташа на его стороне – это радовало, девушка ему нравилась.