Текст книги "Чего ожидать от совершеннолетия, или верхом на метле (СИ)"

Автор книги: Алеся Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Тревога наконец-то добирается до моего затуманенного упрямством мозга, и я начинаю замечать, насколько уставшим выглядит колдун. Уставшим и обеспокоенным. Отвечать на мой вопрос он не горит желанием, и я молча наполняю глубокую миску густым ароматным борщом, и ставлю на стол. Невольно вспоминаются детские сказки, в которых ведьмы добрых молодцев кормили, поили  и в баньке парили. Не иначе, затем, чтобы разговорить заезжих странников и выведать их секреты, ибо сытый мужчина – добрый мужчина. В баньке парить я никого не собираюсь, сам пускай плещется, а вот накормить и хоть таким образом облегчить участь колдуна, который меня защищает вполне приемлемо.

Не знаю, что подействовало на Игната, то ли и вправду ужин, то ли он и сам решил мне поведать, но его рассказ меня пугает не на шутку.

– Ты что-то нашел Выворотнях? – размешиваю сметану в свой миске с борщом. Аппетит пропадает моментально, но надо себя заставить проглотить хоть пару ложок.

– Нашел… – кивает мужчина. – Кое-кого…

И поджимает губы, делая вид, что очень увлечен трапезой, а я понимаю, что больше он ничего не намерен мне рассказывать. Ну и ладно. Сама всё узнаю. В конце концов, сегодня, как ни крути, было и кое-что приятное, а именно, что консультацию с психологом пришлось отменить.

Глава 21

На следующий день колдун вновь куда-то уматывает по делам, а меня опять оставляет маяться от безделья в квартире. Первую половину дня я еще так-сяк убиваю на звонки родителям и Наташке, предупреждаю последнюю, что заболела и прошу переслать мне сфотканные на телефон конспекты лекций, которые я пропустила и пропущу, еще раз убеждаю подругу, что со мной все в порядке и повторяю заранее придуманную легенду о вспыхнувшей любви и переезду к своему объекту воздыхания. Затем сажусь за учебники и отлипаю от них только тогда, когда в животе начинает громко урчать от голода. Но аппетит, как только ступаю на кухню, пропадает окончательно, зато появляется снова обида на Игната. Ну, хоть капельку информации он мог мне рассказать? Как будто меня это вовсе не касается, а ведь договаривались с ним…

Вздохнув, наливаю в чашку молоко и оборачиваюсь к шкафчику за печеньем, но странный звук за спиной, похожий на громкое прихлебывание, заставляет меня замереть от страха.

Медленно закрываю скрипучую дверцу буфета, стараясь не замечать, как по спине пробегают мурашки ужаса.

– Ты печеньеце-то возми, – внезапно раздается ворчливый голос старческий голос. – Я страсть как овсяное люблю.

Пискнув от страха, снова открываю дверцу и начинаю шуршать пакетом в поисках лакомства.

Может, это мне только кажется? Может, это от голода у меня слуховые галлюцинации? Вот повернусь сейчас к столу, а там никого нет и в помине...

Тихо считаю до десяти, стараясь, успокоится и, зажав в руках упаковку с печеньем, начинаю медленно оборачиваться.

– Замри, окаянная, – вопит голос, и я тут же застываю, как заколдованная. – Ишь чего удумала?! На духа домового смотреть. Совести нет у тебя, ведьма!

– К-к-к-кого? – зубы выбивают дробь, а руки дрожат, словно в лихорадке.

Я прекрасно знаю не понаслышке, как могут быть опасны потусторонние сущности и пообщаться с ними что-то желания у меня не возникает. Что надо этому пришельцу?

– Домового, – снова принимается чавкать существо, ловко выдернув из моей руки упаковку с десертом. – Совести нет у вас, охламонов. Совсем изголодался. И ладно этот… колдун. Но ты-то, хозяйка, могла бы хоть молока чашку на ночь оставить, а? Жадина...

– Какая я тебе хозяйка, – возмущенно фыркаю. – Так… гостья.

– Гости борщи не варят, – рассудительно замечает дух, ни на секунду не прекращая чавкать.

У меня снова урчит в желудке, и я прижимаю ладонь к животу, наконец, вспоминая, что это вообще-то мой ужин, а не домового.

– Молоко, между прочим, я для себя наливала, – тихо ворчу, пытаясь в отражении стеклянной дверцы буфета разглядеть нахального гостя.

– Я же говорю, жадина, – отвечает дух, ставя чашку на стол. – Молока для меня, горемычного, пожалела.

Щеки мгновенно обдает жаром, словно мне и взаправду было жалко поделиться с домовым вкусняшками.

– Да, ешь себе не здоровье… – тихо говорю, опуская взгляд. Дожилась, Инга… Домовых подкармливаешь и общаешься с ними. Какие еще сюрпризы таит в себе мой ведьминский дар?

Кидаю искоса взгляд на окно и замечаю, что за ним уже наступили сумерки. А Игната все нет и нет. Сердце на мгновение сжимается в тревоге. Хоть бы с ним было все хорошо. Я и близко не знаю, на что способна зеркальная ведьма, но что-то внутри подсказывает, что мы вполне можем ее недооценивать, иначе, почему она настолько уверенно держится?

– Садись за стол… Я уже спрятался, – перебивает мои тяжкие раздумья голос домового. – Поешь сама, я-то знаю, что с утра у тебя маковой росинки во рту не было. Наблюдал за тобой…

Быстро беру чистую чашку, наливаю порцию молока себе и устраиваюсь за столом.

– А, может, ты что-то другое хочешь? – внезапно интересуюсь, откусывая небольшой кусок печеньки. – Борща, например… Или картошки…

– Нет, спасибо… – хихикает откуда-то из-за холодильника. – Я больше сладенькое люблю, хозяйка. Оставишь мне на ночь печеньице?

– А почему сам не возьмешь? – удивляюсь. – Все же тут, в шкафу и холодильнике…

– Ты за кого меня принимаешь? – возмущенно восклицает дух. – Я честный домовой и красть не собираюсь. А вот угощение специально для меня оставленное возьму. Пожалуйста, хозяйка.

– Да оставлю я, не переживай, – тихо хмыкаю. – Откуда я могла знать, что у вас с этим так все строго…

– Извини, хозяйка. Я забыл, что ты совсем пока не ведающая… – пыхтит сущность и заискивающе тянет, видимо боясь, что я, рассердившись, не оставлю лакомство. – А хочешь, я тебе что-то интересное расскажу?

– Что ты мне можешь рассказать? – искренне удивляюсь, вновь кидая обеспокоенный взгляд на окно. Где же он так долго?

– Могу рассказать тебе о той, кого вы все ищите, – едва слышно произносит дух, словно опасаясь, что нас могут подслушать.

– О Параскевье? – от удивления поперхнувшись напитком, отставляю чашку. – Что ты можешь мне о ней рассказать?

– Кое-что могу… – интригующе отвечает домовой.

Глава 22

– О Параскевье? – от удивления поперхнувшись напитком, отставляю чашку. – Что ты можешь мне о ней рассказать?

– Кое-что могу… – интригующе отвечает домовой.

– И что же? – скептически выгибаю бровь. Я хоть и знаю, что дух меня видеть не способен, но от недоверчивой гримасы удержатся не в силах. Очень уж эта ведьма всем головы морочить мастерица, а тут домовой, оказывается, помочь может. Почему тогда остальные не додумались расспросить этот кладезь полезной информации?

– Мы, духи, способны много чего слышать, – пыхтит где-то за спиной мой собеседник. – Вам, людям, недоступны сии умения. А мы ходим по обе стороны бытия, иначе как, по-твоему, нам прятаться от чужих очей?

– А та сторона – это что? – от волнения мой голос слегка подрагивает.

– Та сторона – это грань между явью и навью, – тихо отвечает домовой. – Туда нет доступа живым. Разве что во сне...

– Подожди! – взволнованно восклицаю и, забыв, начинаю поворачиваться. Дух возмущенно шипит, и я, вспомнив, возвращаюсь на место. – Что такое эти навь и явь?

– Явь – это жизнь, это настоящее, ведьмочка, – начинает объяснять домовенок. – Отсюда пришло – наяву, явиться, явный... Это – то, что мы видим, чувствуем, где существуем… А навь… – от зловещего тона собеседника у меня ползут по спине мурашки. – Навь – это мир мертвых. Все мы рано или поздно уходим в навь. Навью жизнь заканчивается. Из нави приходят к нам мертвые, навьи.

– Тогда грань? – уже начинаю догадываться.

– Грань – черта между навью и явью, – подтверждает мои мысли собеседник. – Провел борозду между явью и навью Чернобог, отделяя миры друг от друга, и потекла по сей борозде река Смородина. А через нее Калинов мост перекинут, – на распев произносит домовой.

– Что, прям, настоящая река? Как в сказках? – удивляюсь я, и увлеченная повествованием своего нового друга, снова принимаюсь за еду, откусывая огромный кусок овсяного печенья.

– Нет, – хмыкает тот. – Ее так называют – река, чтоб понятнее было. Нет там воды… Лишь пустота. Я вижу на тебе ее след. Ты была на грани… И не единожды. Ты меченная ею. И видимая теперь для всех навьих, – огорошивает меня заявлением друг.

– Они приходили ко мне, – тихо признаюсь. – Мертвые, которых загубила Параскевья. Просили помощи. А я не знаю, как помочь…

До сих пор в сердце отдаются болью воспоминания обо всех невинных душах, забранных жуткой ведьмой, а в голове звучат их преисполненные страданий и тоски рассказы.

– Когда ведьма умрет, тогда и они, сердешные, упокоятся… А раньше никак, – мрачно отвечает домовой.

– Так, где же эта ведьма? – печально вздыхаю. Сколько уж времени бьются в «Окнах» над тем, как ее найти. Но тут внезапная догадка осеняет меня, и я едва не подпрыгиваю от возбуждения. – Подожди… Ты хочешь сказать, что она там. На грани?

Я снова предпринимаю попытку повернуться, но вовремя вспоминаю и останавливаюсь, лишь слегка поерзав на табуретке.

– Да там, – уверенно заявляет дух. – Я видел ее. Правда, мельком, но видел...

– Почему же Игнату не сказал? – удивляюсь, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Кажется, что вот-вот и преступница будет у меня в руках...

– Не слышит меня хозяин. Не видит. Колдун он, не ведьмак… – огорченно сопит домовой.

– Ну, хорошо, – тяну я. – А другие? Ты же не единственный домовой. Почему, другие ведьмы или ведьмаки не догадались спросить у своих домашних духов, или просто на всякий случай не проверили эту самую грань?

– Да догадались они, только ведьма больно хитра, – фыркает мой собеседник. – Она их сразу же чует и прячется хорошо. Или помогает ей кто… Посему надобно держать в тайне все то, что я тебе поведал… Усекла?

Быстро киваю, понимая, что он прав.

– А я? – от волнения сжимаю руки в кулаки, буквально впиваясь острыми полумесяцами ногтей в ладони. – Я могу ее найти?

– Ты можешь. И только ты, – твердит домовой. – Между вами есть связь...

– Какая связь? – удивленно округляю глаза. Ничего не понимаю. – Откуда?

– Кровная связь? – хриплым зловещим шепотом заявляет дух.

Мысли роятся в голове, словно пчелы возле улья. Кровная связь – это значит что? Что мы с Параскевьей родственники? Жуть какая! Нет, быть такого не может… Не верю.

– Эй, домовой, – тихонько зову, желая услышать опровержение своим страшным догадкам. – Ты здесь?

Но ответом мне служит лишь тишина. А через секунду я слышу, как в дверном замке шуршит ключ. Игнат вернулся...

Понимая, что ничего больше не добьюсь своими вопросами – домовой не станет говорить при колдуне – иду встречать пришедшего. А завтра нужно будет попытаться еще раз поговорить с духом. От него за этот неполный час я узнала больше, чем за все это время… Очень полезное знакомство оказалось, однако.

Мрачное настроение Игната сразу бросается в глаза. Я благоразумно решаю не допытывать уставшего мужчину, и так понятно, что по делу совсем глухо. Лучше покормлю беднягу, может, подобреет, тогда я что-нибудь да смогу узнать.

Быстро накрываю на стол, воплощая свой коварный замысел, и молча жду, когда настроение колдуна хоть чуть-чуть, да и сдвинется в более позитивную сторону. Но мои ожидания терпят, к сожалению, полнейшее фиаско.

– Завтра в “Окна” поедем, – заявляет за ужином он, сказав едва ли не первую фразу за этот вечер. – У тебя консультация с психологом и занятие у Вики.

– Завтра, – разочарованно тяну. Все планы коту под хвост. Я так рассчитывала еще пообщаться  с домовым.

– Я думал, ты рада будешь? – изумленно поднимает брови Игнат, наконец, проявив толику эмоций. – Сама причитала, что надоело сидеть взаперти.

– Да, я рада… – стараюсь, чтобы голос звучал как можно веселее. – Просто…

– Просто? – подозрительно щурится он, буравя меня колючим взглядом.

А вдруг он мысли читает? Б-р-р-р…

– Да ничего. Устала я просто. И пойду лучше спать, – поднимаюсь со стула, силясь избежать неудобного разговора, и топаю в свою комнату.

Я ведь обещала не рассказывать о своей беседе с домовым духом, и хоть Игнат вряд ли этот самый предатель, но я все равно не хочу, чтоб он знал о столь полезном для меня знакомстве. Пока… Вот когда разузнаю побольше, тогда можно будет. И самоуверенный колдун поймет, что и от меня есть польза. А то ощущение такое, что я обуза, коих свет не видывал. Ребенок беспомощный, которого нянчить и развлекать нужно, а еще под замком держать, чтоб не приведи Господи, не натворил чего.

Бесит, честное слово. Я ему еще покажу, на что способна. И может… тогда он во мне увидит не несмышленую глупенькую девчушку, а умную и самодостаточную личность, с которой можно обсуждать серьезные дела и которая способна стать достойным напарником. Вот!

И хоть спину мне буравит подозрительный взгляд Игната, за радужными мыслями я его почти не замечаю. Скоро, очень скоро он мне вслед будет смотреть совсем по-другому.

 Глава 23

Психолог честно и старательно отрабатывает первые двадцать минут консультации, а затем, выдав мне несколько листов, принимается делать тесты по рисунку, приказав мне на одном нарисовать дом, дерево, человека, на втором несуществующее животное, на третьем кактус. Все эти методики я прекрасно знаю и старательно вырисовываю то, что должно ей понравиться. Вот смотри, мол, и семья у меня прекрасная, и сама я не страдаю тревожными расстройствами, навязчивыми состояниями, и шизофренией, да и с самооценкой у меня все по высшему разряду. Мое животное получается пушистым, милым большеглазым котенком с крыльями, длинным закрученным, как у хамелеона, хвостом и разноцветными антенками. Я гордо называю его Няшуся, ибо он няшный до невозможности, и с видом благодетеля щедро дарю его изумленной Маше. Получи фашист гранату! А затем с чувством выполненного долга отправляюсь на урок к Виктории.

Для начала Вика проверяет мое домашнее задание, то бишь как хорошо я умею концентрироваться, показывает новые упражнения, которые я учусь выполнять под ее неусыпным контролирующим взором, и только после этого мы переходим к кое-чему интересному.

– Так как твоя стихия вода, – садится напротив меня девушка, ловко скрещивая ноги. – То в первую очередь ты должна ее чувствовать. Твоя задача научится находить водоем, где бы ты ни была. Запомни раз и навсегда, именно вода – твой самый верный помощник и защитник. И тебе несказанно повезло, что тебя избрала именно эта стихия. Вода способна запоминать и передавать любую информацию, будь то образы, воспоминания, настроения и разговоры. Она повсюду с нами, редко где найдешь место без этой замечательной жидкости, ибо даже в пустыне есть источники.

Я слушаю все это с широко открытым ртом и распахнутыми глазами – надо же, насколько я перспективная оказываюсь. И исключительная, ведь в нашей стране по большей мере преобладают стихии земли и воздуха, а тут я. Не скрою, приятно чувствовать себя необычной даже в мире ведьм и колдунов.

По совету Вики закрываю глаза и полностью расслабляюсь. Открываю все свои чувства, стараясь ни о чем не думать. Наставница посоветовала представить, что очень хочется пить, это простейший способ для пробуждения связи со стихией, а если я и на самом деле ощущаю хоть небольшую жажду, то это вообще будет просто замечательно. К сожалению, пить я сейчас не хочу, но помимо моей воли перед глазами возникает ведьмино озеро. Оно яркое, чистое, словно слеза и при свете дня вовсе не кажется зловещим, наоборот, оно манит меня войти в его ласковые прохладные воды. Я даже ощущаю тонкий свежий запах, присущий чистым лесным водоемам.

Этот запах для меня как маячок, я чувствую его в каждой капле воды, в каждой льдинке, в каждом облачке пара, и каждой клеточкой своего тела стремлюсь к нему.

Еще миг, и все резко обрывается. Изумленно распахиваю веки и встречаюсь взглядом с довольной Викой.

– Молодец, Инга, – улыбается она. – У тебя отлично получилось. Еще дома потренируешься.

Свечусь от счастья, как новый самовар и поднимаюсь со своего места. Урок закончен, меня, наверное, уже Игнат ждет. Интересно, они узнали что-то новое о Параскевье?

Мужчина и правда уже стоит возле двери, опершись об нее спиной и сложив руки на груди. Со стороны даже кажется, что уставший Игнат, стоя, задремал, но я-то прекрасно знаю его коварную натуру. Он бдит, и весьма внимательно, а расхлябанный вид, это только для отвода глаз.

– Идем. Я уже все, – заявляю, останавливаясь напротив него.

Колдун не спеша, потягивается, разминая мышцы, и берет меня за руку.

– Ну, как прошло занятие? – небрежно интересуется он, увлекая меня к выходу.

– М-м-м, у Вики? – уточняю на всякий случай. – Чудесно!

– А консультация? – кидает в мою сторону подозрительный взгляд. Таки сумел меня изучить за последнее время…

– Ну-у-у-у… – нерешительно тяну, не зная как описать весь тот спектр эмоций, который я испытала, общаясь с Машей.

– Игнат, Инга, остановитесь! – внезапно я слышу голос объекта моих раздумий.

Надо же, вспомни Машу, а Маша уж тут…

– Я совсем забыла! – восклицает запыхавшаяся психолог, потрясая в воздухе кипой листов. – Это тебе.

Мне в руки тут же пихается эта самая кипа, а Машенька, словно невзначай, становится передо мной, прямо напротив Игната. Она поворачивается к мужчине и, глубоко дыша, так, что ее бюст едва не вываливается из глубокого декольте, напоминает.

– Не забудь в пятницу привезти ее. Мне почему-то кажется, что у девочки повышенная тревожность. Надо провести еще несколько тестов.

– Что-то не заметил я тревожности, – поджимает губы колдун.

– Ты что! – грудь Маши снова вздымается. – На самом деле ребенок страдает. Она столько всего пережила!

– Эй, уважаемые “взрослые”, – беру последнее слово в воображаемые кавычки. – А вы случайно не забыли, что я тут? Может, хватит обо мне говорить, словно меня здесь нет? Это знаете ли, не очень приятно…

Маша тихо фыркает, а Игнат, спохватившись, цапает меня за плечо и, кинув напоследок, что мы будем, уволакивает в сторону машины.

– Бесстыдница! – бормочу себе под нос, наблюдая краем глаза, как психолог скрывается за дверью. – Разве  можно так откровенно вешаться?

– Что ты сказала? – поднимает брови Игнат.

– Ничего, – мило хлопаю ресницами и улыбаюсь, в точности как мой Няшуся на картинке.

Глава 24

Спасибо Вселенной, что эту рожицу я увижу только в пятницу! Аккуратно пристегиваюсь, и всю обратную дорогу домой только и думаю, как бы выделить время и поговорить с домовым. Столько всего еще хочется узнать. Почему-то мне кажется, что дух может меня просветить не в меньшей мере, чем моя наставница. Да, в другой сфере, с иной стороны, но, тем не менее, я уверена – народная ворожба важна так же, как и вся эта научная атрибутика, активно продвигаемая корпорацией. Ведь именно с этих древних истоков взяло начало волшебство ведающих, в нем наша природа и наша сущность. И кто знает, может тогда я смогу лучше понять себя, Параскевью, помочь следствию и дать возможность тем несчастным, убитым ею ведьмочкам, обрести покой.

– Игнат, – легонько дотрагиваюсь прохладными пальцами до его плеча. – Расскажи мне все, что вы выяснили. Это важно для меня.

Мужчина слегка хмурит брови, не отрывая взгляд от дороги.

– Пожалуйста, – еще раз повторяю. – Я ведь должна знать, чего мне опасаться. Та бедняжка просто зашла в уборную и утонула. Как? Мне тоже нужно бояться в ванную ходить?

Слегка дергаю уголком губ показывая, что последняя фраза была сказана не совсем серьезно.

– Нет, Инга, – качает головой колдун. – Конечно же, нет.

– Так объясни мне, наконец – почему! – не выдерживаю, слегка повышая голос.

Мужчина вздыхает и уже открывает рот, чтобы ответить, но резко его захлопывает и ловит мой взгляд в зеркальце.

– Стоп. Ведьмочка. А откуда ты знаешь, что последняя жертва утонула  в туалете.

Тихо фыркаю, складывая руки на груди. Он что, правда, думал, что я ничего не выведаю?

– От верблюда, Игнат, – ерничаю, слегка улыбаясь. – Вся корпорация об этом происшествии судачит, а ты спрашиваешь откуда. В женских уборных, знаешь ли, кроме ненужных сплетен о твоих “донжуанских” похождениях можно и много чего интересного узнать.

– Каких похождениях? – смущенно покашливает колдун.

– Не важно, – отмахиваюсь. Пускай его грызет теперь любопытство. Лично я весьма довольна обретенными знаниями.

Оказывается, иногда бывает полезно притаиться в кабинке и послушать о чем болтают девушки. Сегодня, например,  две незнакомые мне сотрудницы Окон обсуждали какую-то Надежду, бывшую невесту Игната, которая уже не работает в корпорации, и то, как обрадовалась Маша, когда колдун расстался с этой самое невестой. – Так что насчет последней жертвы?

– Последняя жертва, Инга... – вздыхает колдун, сжимая руль до побелевших костяшек.

И невооруженным взглядом видно, что мужчине совсем не хочется со мной обговаривать данную тему. Но куда он денется из подводной лодки, то бишь машины. У меня явное преимущество, я бываю очень настойчивой.

– Да. Как до нее добралась ведьма? Как вообще можно было там утонуть? Такое ощущение, что комната наполнилась водой… Но это нереально.

– Ты права, это невозможно, – подтверждает мои слова мужчина. –  На самом деле все намного прозаичнее. Ты знаешь о таком явлении, как отстроченное утопление или сухое утопление?

– Сухое утопление, – повторяю эти, на первый взгляд, совершенно несовместимые слова. – Нет. А что это?

– Такое случается, редко, не больше двух процентов от всех случаев, – принимается просвещать меня Игнат. –  Допустим человек тонет, но его спасают. Он жив, бодр и весел. Но небольшое количество воды, о котором он не подозревает, так и остается в легких. Эта вода активно мешает дыханию и насыщению кислородом. А через несколько часов или даже дней человек умирает от удушья.

Вот тебе и мистика...

– Это все, конечно, жуть жутчайшая, – меня передергивает от ужаса. Никогда больше даже к мелкому водоему не подойду. – Но как же стены, потолок и пол в воде? Девочки говорили, что сверху буквально лились потоки.

– Так прямо и лились, – усмехается Игнат. – Было несколько капель и все. Трубу прорвало на верхнем этаже. Трагическое стечение обстоятельств.

– Подожди. Что ты хочешь этим сказать? Что Параскевья тут ни при чем.

В груди поднимается волна возмущения. Я чувствую гадкий след Параскевьи во всем, что случилось. Не знаю, как, но чувствую и все.

– Еще как причем, – скрипнув зубами, отвечает мой собеседник. –  Я просто хочу тебе показать, что она не всесильна. И через мою защиту ей вряд ли пробраться. Да и в Окнах ты тоже в безопасности.

Эти слова успокаивают. Я даже и не подозревала, в каком напряжении  находилась все эти дни, подспудно ожидая нападения старухи. Но внезапно я понимаю, что это не все, что меня беспокоило. Есть кое-что не менее важное.

– Она ведь тоже водяная ведьма, да? – переспрашиваю, хотя и сама прекрасно знаю ответ на этот вопрос. –  Такая же, как и я?

Глава 25

– Нет, не такая, – почему-то злится Игнат. – Она злобная жуткая тварь, в которой никогда не было ничего человеческого. А ты… – его взгляд мельком скользит по моему лицу и снова возвращается к дороге. – Ты светлая. Добрая. Бескорыстная.

– Ты, правда, так думаешь? – мое удивление просто безгранично. Доселе колдун меня комплиментами не баловал, скорее наоборот, ворчал вечно недовольный всем, что я делаю. – Честное слово?

– Да, правда, – твердо кивает он. – И не только я. Твоя наставница так думает, Касл, Максим. Все, кто тебя хоть чуть-чуть знает, и с тобой общается.

От похвалы довольно краснею, но чувство, которое испытываю оттого, что Игнат прежде всего, назвал себя, приятной сладостью отдается в сердце. Что мне все остальные, когда Он такой меня видит, так обо мне думает… Но внезапная догадка мигом омрачает мою тихую радость.

– Но Игнат, – испуганно шепчу, не в силах сдержать тревогу, стальным обручем сжавшую сердце. – А если я со временем стану такой же? Такой, как Параскевья…

Но колдун лишь хмыкает в ответ.

– Неужели ты не знаешь старую притчу о двух волках? – чуть подумав, спрашивает он.

– О ком? – в первую минуту мне кажется, что я ослышалась. Волки, притчи и Игнат ну никак не вяжутся в моей голове воедино...

– Если верить словам одного древнего мудреца, в душе каждого человека с самого его рождения живут два волка – светлый и темный, добрый и злой, которые каждую минуту ведут между собой непрерывную битву – начинает рассказывать мужчина. – Но побеждает тот, которого ты кормишь…

Колдун кидает на меня испытывающий взгляд.

– А вдруг… – сомневаюсь я. Притчи притчами, но живем-то мы в реальном мире...

– Не будет никаких вдруг, – отрезает Игнат. – Только тебе решать, кем быть! На это не могут повлиять ни я, ни Параскевья, ни Маша, ни Вика, ни судьба. Только ты!

– Но, выходит тогда, Параскевья тоже не совсем плохая, просто она…

– Она “кормила не того волка”... – заканчивает вместо меня Игнат. – Она сделала свой выбор. Вместо того чтобы помогать людям, Параскевья решила всю свою силу и умения использовать во имя власти, денег и вечной молодости. И методы, коими старая ведьма не брезговала, дабы достичь собственных целей, за гранью человеческих законов, законов морали и совести.

На этом наш диалог прекращается, и дорога до самого дома тянется в молчании. Не знаю, о чем думает Игнат. Меня же терзают мысли о том, что судить Параскевью, будучи молодым и полным сил легко. А не стану ли я такой же на склоне лет? Смогу ли я с легкостью расстаться с жизнью, зная, что есть способ этого избежать? Но потом перед моим внутренним взором встают воспоминания обо всех тех девушках, замученных старухой, их глаза полные боли и тоски, изувеченные души, поломанные судьбы. Нет, не смогу я так издеваться над живыми существами, не смогу забрать чужие жизнь и силу…

А затем мои мысли перескакивают на домового. Любопытного друга я себе завела. И полезного, как не крути… Надобно не забыть ему молока налить, когда приедем. И поговорить. Появилась у меня одна идея, которую нужно подтвердить. Но она слишком рискованная и безрассудная, при чем настолько, что я и думать о ней в присутствии Игната боюсь – авось узнает, что я задумала.

Ничего удивительного, что к своему грандиозному плану я приступаю, когда твердо убеждаюсь, что колдун дрыхнет без задних ног. Видимо, не простой у него сегодня день был. Даже во сне с его лица не исчезает угрюмая складка между бровями, а губы напряженно сжаты. На самом деле я прокралась к нему в спальню, дабы удостоверится, что он действительно глубоко нырнул в царство Морфея и в ближайшее время не проснется, но отказать себе в удовольствии в подробностях рассмотреть мужчину не могу.

И как я раньше не замечала, что он настолько привлекателен? Вернее замечала, но как-то отстраненно, словно со стороны. Теперь же от простого взгляда на колдуна, я чувствую, будто мое сердце охватывает жаркий огонь, а руки сами тянутся дотронуться до гладкой кожи плеч, провести по мускулистой груди, поправить упавшую на лоб прядь густых волос. Я в последний момент отдергиваю своевольную конечность и даже прячу руки за спину, чтобы неповадно было. Я здесь не за тем, чтобы слюной истекать, как безмозглая идиотка, при виде мужика полуобнаженного. У меня дело есть. Спит? Внимательно всматриваюсь в знакомые черты. Спит… Вот и ладненько.

Тихонько выхожу на кухню и, достав из холодильника пакет с молоком, наливаю полную чашку любимого напитка домового, добавив к нему на блюдечке еще и специально заготовленное для него овсяное печенье.

– Домовой, ей! Ты тут? – едва слышно зову, уверенная, что дух меня и так услышит.

– Да, хозяйка, – почти сразу же раздается знакомый голос.

– Угощайся, – отворачиваюсь к окну, так, чтоб у друга и мысли не возникло, что я могу за ним подглядывать.

– Спасибо, хозяйка, – тут же благодарит дух и принимается с аппетитом почавкивать и прихлебывать. Голодный, видать.

И только когда звуки за спиной стихают, а домовой благодарит за угощения, решаюсь на свой вопрос.

– Скажи, а ты часто бываешь там, на грани? – начинаю издалека, собираясь с мыслями.

– Да, почитай, каждый день, – задумчиво отвечает мой собеседник. – Когда я не тут, значит я там.

– А провести туда кого-то сможешь, – осторожно задаю следующий вопрос.

– Смогу… – спустя минуту изрекает он. – Есть один метод… Правда сложный и утомительный… А зачем это тебе? – внезапно обрывает рассказ домовенок. – Ты что задумала?

Подозрительный тон друга не оставляет мне больше выбора, и я, прекратив тянуть кота за хвост, выпаливаю…

– Проведи меня за грань!

Глава 26

– За грань? – закашливается от неожиданности домовой дух. – Ты поймать ее хочешь?

В его голосе сквозит сомнение и недоверие. Хотя чему тут удивляться, я и сама не до конца верю, что такое предложила.

Параскевьи я боюсь до сих пор, боюсь ее власти надо мной, ее способностей, ее силы. Но больше всего меня пугает то, что она может моими руками навредить кому-то, взяв под контроль мое тело… Только сидеть и смотреть, как она день за днем набирается сил, убивает невинных и прячется там, куда нет доступа живым, я тоже не могу. Особенно, если в состоянии помочь.

– Нет, ты что? – округляю глаза, – У меня есть другая идея!

Стремясь рассказать поподробнее о том, что я придумала, в возбуждении поворачиваясь, снова забыв, что смотреть на домового мне нельзя. – Ой, извини! – испуганно восклицаю, увидев восседающего за столом крупного, даже огромного черного кота.

– Да чего уж там, – обреченно фыркает зверек. – Смотри, коли так случилось.

– Это ты так выглядишь на самом деле? – не могу поверить своим глазам.

Мой собеседник хмыкает, принимаясь сосредоточенно рассматривать свою переднюю пушистую лапку.

– Мы не выглядим никак, – наконец соизволяет он ответить, вдоволь налюбовавшись конечностью. – Это ты меня таким сделала.

– Я-а-а-а! – чуть громче вскрикиваю, но быстро затыкаю рот ладонью. Не хватало еще Игната разбудить.

– Ты-ты, – кивает головой пушистый гость. И сразу же приступает к допросу. – Ну, так что ты там придумала?

– Смотри, – чуть с опаской, но все же сажусь за стол напротив “котика”. Так намного удобнее разговаривать и делиться планами. Как ни крути, а люди – социальные существа, нам необходимо видеть собеседника. – Ты рассказывал, что Параскевья метку на меня поставила, так ведь?

– Говорил, – не отрицает “котик”, жмуря ярко-зеленые, аж до желтизны, глаза.

– А я могу на нее метку поставить? – спрашиваю с замирающим сердцем, скрестив на удачу пальцы под столом. Логично же, что такая штука должна работать в обе стороны, разве нет?

Домовой удивленно округляет глазищи и становится похожим на лемура из мультика.

– Ну, если пораскинуть мозгами, то вполне, – задумчиво выносит вердикт домовой. – Только ж опыта у тебя, считай, нет вовсе. А она ого какая, теперь-то, насытившись жизнями других.