Текст книги "Чего ожидать от совершеннолетия, или верхом на метле (СИ)"

Автор книги: Алеся Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Бедный ребенок, – сочувственно покачивает она головой, пока Игнат ей рассказывает о моих злоключениях.

Возмущенно фыркаю и устраиваюсь в кресле для посетителей, пока эти двое флиртуют между собой.

Спустя несколько минут эта особа все-таки вспоминает, что у нее вообще-то пациент и торопливо прощается с Игнатом.

– Заполни, пожалуйста, эту анкету, – устраивается она за столом, когда за мужчиной закрывается дверь, и протягивает мне листок с напечатанными вопросами. – А потом немного поговорим.

Улыбается она мне точно так же открыто, как до этого Игнату, и ямочки показывает. Тоже мне, ангел во плоти.

Со вздохом беру распечатки и углубляюсь в чтение.

Глава 16

Пробежать глазами общую информацию для клиентов не составляет труда, а затем мне Маша-Милаша пихает в руки тест на девяносто вопросов. И пока я, сосредоточенно грызу резинку на карандаше и ставлю галочки в нужных местах, девушка увлеченно переписывается с кем-то по телефону. Тоже мне, профессионал. Между прочим, всю подоплеку теста на собственный социотип я улавливаю сразу, как потом и последовавший за ним тест Люшера, для которого мне предоставляют ноутбук, за ними еще идут какие-то глупые задания. В общей сложности с психологом мы возимся не меньше часа, а то и полутора. Последние двадцать минут девушка все же уделяет общению со мной, но я уже окончательно уставшая, злая и голодная, по сему ограничиваюсь молчанием или односложными ответами.

Когда за мной заходит Игнат, я едва не кидаюсь ему на шею от радости, и пока флирт с Машей не пошел по второму кругу, хватаю опешившего мужчину за руку и волоку в коридор.

– Тут есть столовая или буфет? – громко спрашиваю, продолжая тащить беднягу на буксире неведомо куда. Краем уха успеваю услышать еще прощальные слова Маши, сказанные мягким голосом, и приглашение заходить в гости. Игнату приглашение. Со мной и так назначена консультация на завтра.

Скрипнув зубами, ускоряюсь, пока Игнат не приходит в себя и резко не упирается ногами в землю. От подобного маневра меня дергает назад, и я врезаюсь спиной в невозмутимого мужчину.

– Ты не туда меня тащишь, – спокойно говорит он и, взяв меня за плечи, разворачивает в противоположную сторону.

В буфете мои страсти немного утихают, особенно после половины плитки шоколадки и сладкого кофе. Теперь уже я уже спокойнее смотрю на ситуацию и вообще не понимаю, что за вожжа попала мне под хвост. Игнат сама безмятежность и образец состояния дзен, особенно после того, как вторая половина лакомства изчезла в его животе.

– Теперь что? – слабо улыбаюсь, виновато глядя из-под ресниц.

– Теперь мы будем ждать Вику, твою наставницу, – как-то подозрительно обреченно отвечает он, и, собрав грязную посуду, идет относить ее на специальный столик.

Я тоже встаю со стула и терпеливо ожидаю своего “принца”.

– Хотя знаешь что, – задумчиво смотрит на часы Игнат. – Вика будет только через час, а у меня есть кое-какая работа… Не хочешь познакомиться с очень интересным человеком?

Задумчиво прищуриваюсь, гадая, не пихает ли он мне в знакомства еще одну свою фанатку, и нерешительно тяну:

– А точно интересным?

– Еще и каким! – широко улыбаясь, уверяет Игнат.

Такой бурный энтузиазм мне приходится не по душе, но я как-то интуитивно понимаю, что работа, о которой упоминал давеча Игнат очень важная и серьезная, посему легонько киваю, соглашаясь с предложением. В конце концов, это его дело, а он нянчится со мной, как с дитем малым, вместо того, чтобы людям помогать и бабку эту злобную искать.

Я предполагала любое место, куда меня мог привести мужчина, но не лабораторию. А оказываюсь именно в ней. И на встречу к нам сразу же вылетает всклоченный паренек в белом халате на несколько лет старше меня.

– Наконец-то ты вернулся, – восклицает он. – А затем уж замечает меня, укрывшуюся за спиной мужчины и с любопытством подглядывающую вокруг.

– Привет, – мило улыбается он и поправляет очки на переносице. – Я Макс.

– Здравствуй, – выступаю я из-за своего укрытия. – Меня зовут Инга.

– Та самая, – скорее уточняет, чем спрашивает новый знакомый.

– Наверно… – теряюсь от такого вопроса и беспомощно смотрю на Игната.

– Та самая, – подтверждает он. – Только пыл свой умерь. Ее только что Машка тестировала. А ты сам знаешь, она пиявка еще та, когда доходит до обследований.

Я быстро-быстро киваю, вспоминая полтора часа с психологом, и чувствую, как в душе разливается удовлетворение. Девушку, которая нравится, вряд ли будут пиявкой называть.

– Да понял я, понял, – поднимает руки вверх Макс, но продолжает с любопытством ученого разглядывать меня. Я не остаюсь в долгу. Все-таки странно видеть научного сотрудника, занимающегося паранормальными явлениями.

– Слушай, Инга, – поворачивается ко мне Игнат. – Видишь там, в углу столик с ноутом?

Я коротко киваю, не понимая пока, что он имеет в виду.

– Пока мы с Максом тут скучными делами будем заниматься, ты можешь посидеть в интернете, видео посмотреть, почитать что-нибудь…

Озадаченно хмурюсь и перевожу взгляд на мужчину.

– А вы чем будете заниматься?

Игнат тяжко вздыхает, и я по его глазам вижу, что собирается сказать мне какую-то гадость, чтоб отвязалась. Но его перебивает Максим.

– Мы тут прибор тестируем, – сияет аки солнышко ученый. – Представляешь, эктоплазма оказывается индивидуальна для каждого призрака! И мы нашли способ ее тестировать и сравнивать. Это как отпечатки пальцев для полиции! Даже в голове не укладывается, какой это прорыв.

– Э-э-э-э… Поздравляю, – выдавливаю я, удивленно смотря на парня. Если б мне кто-то еще объяснил что такое эта их эктоплазма…

– Не хочешь побыть подопытной? – снова поправляет очки этот ученый фанатик, который мне почему-то начинает нравиться.

– Эм, не очень… – помявшись, нерешительно отвечаю. Снова видеть Лжеингу или привидение утопшей девушки желания нет никакого.

– Жаль, жаль… – вздыхает Макс. – А так любопытно бы было посмотреть, как ты входишь в контакт с призраком…

– Ни в какой контакт она входить больше не будет. Доконтачилась, – внезапно рыкает Игнат. Да так громко, что мы с Максом подпрыгиваем от неожиданности.

– Нет, так нет, – отступает на шаг ученый. – Это всего лишь предложение...

Глава 17

– А теперь смотри, – говорит Макс, поворачивая ко мне монитор компьютера.

– Это я? – удивленно хлопаю глазами, рассматривая снимок женской фигуры окутанный каким-то радужным маревом. Больше всего в этой мерцающей оболочке голубого цвета, но все остальные тоже присутствуют по чуть-чуть. Изображение напоминает рисунок инфракрасного излучения тела человека, но цветов значительно больше.

– Ты, – улыбается парень. – Правда, красивая?

Изумленно смотрю на него, опешив от неожиданного комплимента, но Максим всецело поглощен созерцанием моего изображения на мониторе. М-да…

– Наверное, – пожимаю плечами, хотя и понимаю, что он не увидит этого жеста.

– Голубой означает, – проводит он пальцем по наиболее распространенному спектру. – Что тебе легче всего справится с водной стихией. А еще, что ты очень любознательный и творческий человек. Но это так… эзотерика.

– Понятно, – удивленно тяну, еще раз внимательнее приглядываясь к своему снимку.

Вообще-то я должна была уже познакомиться со своей легендарной наставницей, но она до сих пор не явилась, а Игната срочно куда-то вызвали по делам. Нянчиться со мной оставили Макса. У меня, конечно, был выбор еще посидеть эти пару часов в кабинете психолога, решая очередные тесты, но я уперлась рогом. Тем более что ученый явно был не против моей компании.

– Ну, Вершигора, признавайся, чем ты тут занимаешься с моей будущей ученицей! – звонкий женский голос, как ножом разрезает спокойную атмосферу лаборатории.

Мы отпрыгиваем друг от друга на метр, словно милующиеся подростки, застигнутые строгим отцом, и синхронно поворачиваемся к двери. А там, невозмутимо прислонившись плечом о дверной косяк, стоит потрясающе красивая изящная рыжеволосая женщина. Вернее она была когда-то очень красивая, теперь же через всю ее щеку тянется длинный белесый шрам.

– Привет, Вика, – машет рукой парень. – Мы тут, пока тебя не было, уже сделали снимок эфирного тела.

– Здравствуйте, – произношу я почти одновременно с Максимом.

– Ух, какие молодцы. А я думала, бездельничаете, – довольно улыбается она, потирая руки. – Ну, показывай, к чему моя девочка будет иметь способности.

– Вода и все ее агрегатные состояния, – кивает на монитор ученый.

– И не только, – задумчиво постукивает пальцем по губам моя наставница.

– А что еще? – наконец и я вступаю в разговор.

– Кое-что, в чем я пока не уверена, ребенок. А вот когда буду знать точно, тогда и тебе скажу, – увиливает от ответа женщина, и отрешенно добавляет. – Нам бы с тем, что имеем, научится управлять…

Озадаченно хмурюсь, явно не ожидав такого ответа. Почему-то все говорили об учебы как-то вскользь, но очень настойчиво. Со слов же Виктории, я понимаю, что ни легко, ни просто не будет. Выдержу ли я двойную нагрузку, учась и тут, и в универе?

Попрощавшись с Максимом и пообещав зайти еще в гости, спешу за своей наставницей по коридору, пока мы не оказываемся в небольшом, но очень уютном зале.

Высокие окна, прикрыты всего лишь воздушным тюлем, на полу пушистый ковер и множество небольших, пухленьких, как пирожки, подушечек. В углу стоит столик, с какими-то чашками, подсвечниками, коробочками и прочей дребеденью, которую я не успеваю разглядеть. А больше из обстановки ничего.

– Это комната для медитаций, – объясняет наставница, садясь по-турецки на ближайшую от нее подушку и, взмахнув рукой, предлагает мне сделать так же.

Опускаюсь напротив нее, тоже скрутив ноги в крендель, и ожидающе смотрю на женщину.

– Прежде чем я тебя возьму под свою ответственность, думаю, логично нам с тобой познакомится поближе, – говорит она. – Давай сделаем так. Ты рассказываешь все, что посчитаешь нужным о себе, я о себе, а потом мы задаем друг другу по одному вопросу, на который нужно ответить честно, как бы сложно не было. Договорились?

Молча киваю и снова смотрю на девушку.

– Тогда я начну. Меня зовут Виктория, можешь ко мне обращаться Вика, мне тридцать шесть, уже шестнадцать лет как я работаю на корпорацию “Окна” и десять из них учу детей. Я потомственная ведьма, лучше всего мне дается стихия огня, то бишь пиромантия, но с другими тоже неплохо управляюсь, так что конфликтов у нас быть не должно. Теперь твоя очередь.

Закусываю губу, не зная с чего начать. У Вики это так бойко получалось. Боюсь, я так не смогу. Но, собравшись с силами и вздохнув поглубже, тоже начинаю краткий пересказ своей ничем не примечательной биографии. Наставница слушает молча, склонив голову на бок и с явным интересом, хотя ума не приложу, что в моей жизни такого занимательного.

– Хорошо, – выслушав меня, кивает она. – Теперь вопрос. Но помни, максимально честно. Ложь я почувствую. Впрочем, и ты тоже, если сосредоточишься. Мы же ведьмы. Готова?

– Готова, – решительно заявляю, настроившись отвечать.

– Чем тебя подкупила ведьма. Что пообещала, взамен на тело?

Задыхаюсь от неожиданности, явно не предполагая услышать такой вопрос. Отвечать на него мучительно стыдно. Кому хочется вновь себя почувствовать наивной дурочкой. Когда я рассказывала в Выворотнях свою историю, еще свежи были эмоции страха, ужаса и эйфории от спасения. Теперь же совсем по-другому.

– Инга, только честно, – предупреждающе сверкает карими глазами Виктория.

Ну что ж, рассказала однажды, расскажу и второй раз…

Как я ни опасалась, но, озвучивая ответ, я не увидела в глазах наставницы ни презрения, ни осуждения, лишь сочувствие и понимание.

– Молодец. Ты очень сильная девочка, – неожиданно хвалит меня ведьма. – Теперь твоя очередь. Чтоб ты хотела узнать?

Задумавшись, окидываю ее взглядом, чуть дольше, хоть и в рамках приличий, задержавшись на шраме. Но, внезапно, в голове возникает другой вопрос. Я сама не знаю, почему решаю спросить об этом, просто слова слетают с моих губ, прежде чем я успеваю подумать.

– Почему вы не хотели брать ученика? Я же чувствую. Вернее, мне так кажется... Не знаю, как это объяснить…

– Почему? Знаешь, я думала, ты о шраме спросишь, – хмыкает Виктория. – Это же очевидно. А ты удивила… Понимаешь Инга, к ученикам привыкаешь, прикипаешь душой, выращиваешь, тренируешь, а потом отпускаешь в поле. А там бывает сложно, очень сложно. И опасно.

Ее глаза сверкают каким-то жгучим потусторонним огнем, который меня буквально завораживает, притягивает, гипнотизирует. Открыв рот, я слушаю свою наставницу, удивляясь той силе и горячности, которая звучит в ее словах.

– И хоть ты не можешь трястись над человеком всю жизнь, как курица-наседка, но побороть в себе чувство ответственности не получается… Он умер… Мой последний ученик… С тех пор я детей не брала…

 Глава 18

Ее рука взметается к шраму и легко пробегает пальцами по белесой полоске, раскроившей щеку напополам. Видно по всему – это привычный и неосознанный жест, а рана, повредившая ее лицо, скорее всего, добыта именно тогда, когда и погиб ее ученик.

У меня самой от эмоций сжимается горло, и я резко сквозь зубы втягиваю воздух. Ведьма же слегка встряхивает головой, словно отгоняя грустные мысли и воспоминания, и спустя секунду ее взор снова становится осмысленным и задорным.

– Ну что? Приступим к первой тренировке? – улыбается она, и, поднявшись на ноги, идет к столику с инвентарем.

С удивлением наблюдаю за тем, что делает моя наставница. А она, расставив передо мной три свечи, опускает на окнах черные жалюзи, погрузив комнату в темноту, и зажигает фитили.

– Это первое упражнение. Оно одновременно легкое, потому как совершенно не требует от тебя магических усилий, но и тяжелое, так как нужна громадная концентрация и внимание.

Я заинтересованно киваю и с любопытством  смотрю на оранжевые, слегка подрагивающие язычки пламени.

– Отлично, – довольно улыбается Вика. – А теперь посмотри внимательно на свечу прямо перед тобой, и только на нее. Взгляд не отводи.

Делаю так, как говорит учительница, старательно концентрируясь на трепещущем огоньке. Через некоторое время глаза начинают слезиться, и очень хочется моргнуть, но сдерживаю себя и продолжаю выполнять упражнение.

– А теперь сделай взгляд расфокусированным, – слышу словно издалека голос Вики. – Знаешь как?

– Да, – хрипло отвечаю, заставляя расплыться перед глазами контур свечи.

– Умница, – хвалит меня наставница. – Две другие свечи должны обрести четкие очертания.

Я стараюсь изо всех сил, очень стараюсь, но кроме неясного марева перед глазами ничего не вижу. В результате не сдерживаюсь и моргаю, расстроено качая головой.

– Ничего, не переживай, – утешает меня наставница. – С первого раза ни у кого не получается. Отдохни, и попробуем еще раз.

Мы повторяем упражнение раз за разом, пока хватает сил, и, в конце концов, я таки добиваюсь нужного результата. Вика мной остается очень довольна, и показывает еще парочку занятий со свечами на концентрацию. А так же велит купить сегодня же и себе такие, и тренироваться ежедневно. А потом обучает нескольким дыхательным и медитативным упражнениям.

– Это тоже поможет, – говорит она. – Ты должна выработать у себя навык концентрироваться моментально и сохранять эту концентрацию на задворках сознания в любых условиях. Ведь от этого может зависеть не только твоя жизнь, а еще и того, кого ты защищаешь...

Послушно киваю и поднимаюсь вслед за Викой на ноги.

Игнат нас ждет в комнате отдыха, развалившись в кресле и мирно посапывая, запрокинув голову на подголовник. Рядом на столике стоит картонный стакан с остывшим кофе и валяется обертка от шоколадного батончика. Устал, бедняга, даже сидя заснул. И проголодался, наверное. Интересно, хоть что-то готовит посерьезнее жареной картошки и бутербродов. В сердце просыпается волна умиления и я, не сдержавшись, провожу по его волосам. За спиной тихо хмыкает Вика.

От моего прикосновения мужчина моментально просыпается и садится ровно.

– Привет, Вика! – растирает он руками щеки, приходя в себя. – Вы давно закончили?

– Да вот только что, – кивает моя учительница. – Можешь забирать свою подопечную. Талантливая девочка. Думаю, мы сработаемся.

– Еще бы, две такие язвы не сработались, – улыбается он, поднимаясь. А затем крепко обнимает Викторию. – Ты сама как?

– Ты же видишь, – отстраняясь, разводит она руками. – Отлично. Лучше всех.

– Вот и молодчина. Будут проблемы – звони, – подмигивает он ей, беря меня за руку.

– Обязательно, – обещает она и на прощанье машет нам ладонью.

Назад мы возвращаемся в сумерках, но еще успеваем до закрытия магазина купить мне свечи, красивые кованые подсвечники, коврик для медитаций и еще несколько вещей, которые, по словам Игната мне непременно понадобятся. Я голодная, как сто чертей, не сомневаюсь, что мужчина тоже.

Первым делом бегу в душ, после занятий просто невыносимо хочется помыться. Мне до зуда на коже нужно почувствовать воду, ощутить, как она снимает усталость и липкие эмоции чужих людей.

А после гигиенических процедур, когда мое место в ванной занимает Игнат, я, подумав, решаю быстро приготовить ужин. В холодильнике без проблем нахожу яйца, молоко, творог, а пошарив по шкафчикам – муку, соду и даже ванильный сахар. Не долго думая, смешиваю нужные ингредиенты и к тому времени, как мужчина выходит из душа, первая партия сырников уже остывает на тарелке.

– А что это так вкусно пахнет? – спрашивает он, появляясь на кухне.

– Сырники? – оборачиваюсь я, как раз уже перевернув на сковороде очередную порцию зарумянившихся оладушек. – По фирменному рецепту моей мамы. Самые вкусные, который мне приходилось пробовать.

Выражение лица Игната меняется с изумленного на растерянное, а потом и вовсе на какое-то умильно-беспомощное.

– Не все ж тебе меня кормить, – добавляю я, и ловко снимаю лопаткой уже готовые блинчики на тарелку. – Ешь, подсовываю ему посудину. – Вот эти с краю уже должны были остыть.

Мужчина послушно садится за стол и осторожно берет первый оладушек, а я, затаив дыхание, искоса наблюдаю за ним, выкладывая новую порцию на сковороду и стараясь не замечать, как при этом дрожат мои руки. Понравится или нет? Хоть бы понравилось. Пожалуйста, хоть бы понравилось!

– Инга, это очень вкусно, – зажмурив от удовольствия глаза, восклицает он, за минуту умяв не только остывшие, а и недавно поджаренные. – А еще не найдется?

– Сейчас будут, – облегченно выдыхаю, благодаря высшие силы, и возвращаюсь к готовке.

Глава 19

Игнат

Сырники вкусные. Просто потрясающе вкусные, как и девочка, которая с умильным хозяйственным видом крутится на моей кухне и у моей плиты. Давно я чувствовал такого. Когда о тебе заботятся – это неимоверно приятно, а если это делает еще и такая красавица, то вдвойне.

Проглатываю последний кусочек лакомства и запиваю все это сладким чаем, кружка которого невесть как оказывается прямо передо мной. Что ж в этот вечер я вполне могу себе позволить расслабиться и просто насладиться домашним уютом и вниманием. А завтра… завтра все вернется на круги своя. Как-никак я сие блаженство заслужил, хотя бы тем, что демонстрировал просто ангельское терпение по отношению к этой маленькой и вредной ведьмочке. Ибо Инга эта, свалившаяся на меня, как снег на голову, уже порядком мне все нервы вымотала.

И думал ведь, наивный, отвезу девчонку в общежитие и помашу ручкой, ан нет, пришлось нянчиться с ней. И я же добросовестно предлагал другие кандидатуры, более подходящие, или вообще забрать ее в центр реабилитации, но Касл, будь она неладна, завела свою шарманку – мол, Инге и так тяжело, бедная девочка столько всего пережила, а вдруг ведьма еще раз к ней попытается добраться, а я смогу защитить. Это все бесспорно хорошо, только что мне теперь делать с этим великовозрастным ребенком? И нет бы она еще тихо-мирно соглашалась со всем, что я ей говорю делать, но у ведьмочки в одном весьма симпатичном месте играет большое такое шило. Иногда мне кажется, что она намеренно меня провоцирует, дабы позлить, испробовать, так сказать, грани дозволенного, как это часто делают бунтующие подростки. Да и язычок у нее ядовитый, как жало змеи. Вот недаром я ведьм этих на дух не переношу. Есть у них такое особенное качество, которое характеризуется весьма метко и довольно-таки известной всем фразой – “Сделал гадость – сердцу радость” И жить ведь без гадости этой не могут. Нужно им, как воздух доводить окружающих до белого каления. А я, по ходу, для Инги самый удобный и аппетитный донор. Быть донором мне не нравится, я-то как раз таки предпочитаю совсем противоположную роль, о чем, собственно, и сообщил Касл. Но нашей мудрейшей плевать с высокого дуба на мои предпочтения, ее как руководителя интересуют более глобальные вещи. Вот и нянчусь я теперь с девчонкой, как дурень с писаным яйцом ради великого блага. Но лучше б меня в поле, в самую глухую карпатскую деревню на радость всем местным лешим и кикиморам, чем в квартире с Ингой.

И стоит себе признаться, что причиной этому отнюдь не колючий характер юной ведьмочки, а наоборот то, что с недавних пор у меня к ней начали просыпаться совершенно неожиданные для меня чувства, которые мне совсем не нравятся.

Отправляю после ужина кулинара спать, а сам, как истинный джентльмен, вызываюсь убрать на кухне после готовки, надобно же и свой вклад сделать в домашний уют, а то, Инга и так на ногах еле стоит. Тяжело ей пришлось: едва смерти избежала, целый день в Центре провела, а потом к плите. Ведьмочка пытается сопротивляться, но как-то вяло, без огонька, и прикрывает зевок испачканной в муке ладошкой.

А пока я убираю тарелки и чашки со стола, невольно прислушиваюсь к тому, что делает Инга за стеной. Вот слышится звук раздвигаемого дивана, вот скрипнула дверца шкафа, откуда девушка достает постельное белье, а сейчас до меня явно доносятся тихие звуки шороха одежды. Или я это себе только придумал? Но представлять и видеть Ингу в своей футболке мне очень нравится, словно кто-то первобытный в моей голове криком кричит, что эта женщина принадлежит мне и только мне.

Встряхиваю головой, выкидывая опасные мысли, и включаю воду, чтоб заглушить звуки за стеной, еще не хватало зациклиться на этой девочке. У меня и так работы вагон и маленькая тележка.

Параскевью мы так и не нашли, допрос Зои ничего не дает. Но есть одна существенная деталь, которая  отличает ее от остальных жертв. Зоя была уже хоть и молодая, но сильная и довольно-таки успешно практикующая ведьма, инициированная несколько лет назад, а не ничего не недогадывающаяся о своих способностях девчонка. То ли старая карга становится сильнее, то ли ее поджимает время. Хотя, одно другому не мешает. Беспокоит то, что она, выбрала себе тело, и отступать от него не собирается. О методах старухи мы ничего не знаем, где она может прятаться тоже, да и как собственно выбирает очередную жертву. И это бесит, неимоверно бесит. Просто до зубовного скрежета. Если так подумать, то это самая тяжелая вещь в моей работе – ждать результатов экспертизы, сравнительного анализа, отчетов профайлера и бездействовать.

Мне кажется, я всего на минуту смыкаю глаза, как меня будит звонок телефона.

– Слушаю, – сонно хриплю в трубку, увидев на экране номер начальника отдела.

– Завгорецкий, ты спишь? – хмыкает шеф.

Перевожу взгляд на настенные часы, на которых едва-едва перевалило за пять.

– Спал, – мрачно подтверждаю.

– У нас тут еще одна жертва нарисовалась по твоему делу. Выжившая...

Эта новость мигом стряхивает с меня сонливость.

– Еду, – коротко бросаю и отключаюсь.

Девушку, скорее всего, уже доставляют в центр. И чем раньше я приступлю к допросу, тем лучше.

Быстро натягиваю одежду и тихо захожу в комнату к Инге, нужно предупредить свою ведьмочку, что она остается одна.

Девушка сладко посапывает, положив руку под щечку, длинные светлые волосы разметались по подушке, одеяло сползло к талии, а футболка, наоборот, сбилась и подкатилась вверх, опасно открывая светлую полоску кожи под ребрами. Поспешно натягиваю на Ингу одеяло и только затем легонько трогаю за плечо.

– Игнат, – медленно распахивает пронзительные голубые глаза девушка. – Что-то случилось?

– Да, мне нужно в центр. Потом расскажу. Оставайся дома, тут ты в безопасности.

– Мне на пары надо, – хмурит светлые бровки это упрямое чудо.

– Пропустишь сегодня, – заявляю я. Отвезти тебя я не могу, а рисковать жизнью не позволю.

Подбородок девчонки упрямо вскидывается, но я быстро пресекаю ее возражения и выхожу из комнаты. Времени на споры и пререкания нет от слова совсем.

Дорога к “Окнам” пролетает в мгновение ока, я даже слегка нарушаю правила, стремясь поскорее получить хоть какую-то зацепку, на счастье трасса совершенно пустая. А, прибыв на место, не теряя времени, иду в медблок, куда поместили жертву, но встречают меня печальные работники, начальник и прибывший за несколько минут до меня напарник.

– Ингат, она утонула, – поджимает губы шеф.

– Как утонула? – рычу я. – Где?

Обвожу гневным взглядом персонал.

– Мне очень жаль, – лепечет испуганная медсестра. – Она в уборную отпросилась, а когда не вернулась через несколько минут, я пошла проверить и нашла ее там мертвой.

– Утонувшей? – недоверчиво поднимаю брови. – Где она там могла утонуть? В умывальнике?

– Н-н-не знаю, – заикается девушка. – Но она вся мокрая, словно ее из воды вытащили. Тело уже забрали на экспертизу.

Внутри яростной жгучей волной поднимается гнев. Хочется разрушить тут все, стереть в порошок, чтоб даже следа не осталось.

– Игнат, – кладет мне руку на плечо начальник. – Держи себя в руках. Иначе, мне придется тебя отстранить от дела...

Глава 20

С трудом приглушаю темную ярость, которая уже клокочет в груди, грозя выплеснуться на всех окружающих, не особо разбираясь, виноваты они или нет.

– Все в порядке, Сергей Васильевич, – чеканю я и глубоко вдыхаю насыщенный запахами лекарств больничный воздух. – Медиума вызвали?

– Да, – кивает напарник Влад. – Я Саше позвонил, она уже едет.

Небо за окном становится все светлее и светлее, в мусорке уже возвышается солидная гора бумажных стаканчиков из-под кофе, а мы все ждем заключение Саши. Судмедэксперт только подтвердил версию о том, что девушка утонула. Легкие наполнены водой, а смерть наступила совсем недавно. Но как это произошло до сих пор для всех нас загадка.

– Игнат, – с кабинета для спиритических сеансов вываливается позеленевший медиум. Я тут же кидаюсь к девушке, но меня опережает Влад и буквально на руках доносит нашего самого лучшего специалиста по общению с духами до мягкого диванчика под стеной.

– Такое со мной впервые, – руки Александры дрожат от слабости, и она едва может удержать стакан с водой, который я ей подсовываю. – Пробиться к духу жертвы было очень сложно. Меня словно что-то все время водило кругами, как леший в лесу, а когда я все-таки вышла на контакт с несчастной, она долго со мной не решалась заговорить, словно боялась чего-то, даже там, на той стороне.

Медиум переводит дух и залпом выпивает остатки воды. Серебряные подвески в ее ушах позвякивают и трясутся с каждым сделанным ею судорожным вздохом.

– Единственное, что мне удалось узнать, – передохнув, продолжает Александра. – Наша жертва не входила в длительный контакт с Параскевьей, как другие, ее ничем не соблазняли и телом не управляли, а сразу же перешли к совершению самоубийства.

– То есть, ты хочешь сказать, что ведьма набралась сил и теперь может быстро подчинять своей воли? – уточняю я. Руки сами собой сжимаются в кулаки.

– Именно, – подтверждает Саша. – Если не ошибаюсь, то с Зоей было так же.

– Вот зараза! – ударяет рукой об стену Влад.

Мне тоже хочется разнести все тут в пух и прах, но я неимоверным усилием воли сдерживаюсь. Опасность в первую очередь угрожает Инге, мне ее нужно уберечь, и злость тут не поможет, лишь холодный разум и четкий расчет.

Вредная ведьмочка, которой я уже за это утро трижды звонил, ограничивалась в разговоре со мной односложными ответами и обиженным сопением. Маленькая глупышка до сих пор не осознает, в какой она опасности, и что я в очередной раз могу не успеть.

– Так как же умерла жертва? – до меня доносится вопрос Влада.

– Утонула, – вздыхает Саша. – Она мне рассказала, что последнее, что помнит, как туалетная комната начала наполнятся водой.

– Но там не было и следа влаги, – поднимаю брови я. – Пол, стены – все сухое.

– Я лишь передаю ее слова, – обиженно пожимает плечами медиум.

– Саш, никто не сомневается в тебе, – приседает возле нее Влад. – Ты молодчина. Давай я отвезу тебя домой. Тебе нельзя в таком состоянии садиться за руль.

– Хорошо, – кивает девушка и протягивает мне пустой стакан. – Больше я, к сожалению, ничем не могу помочь.

Устало тру виски и оборачиваюсь к Василичу.

– Я попросил взять пробы воды из легких. Результаты будут завтра. Может, появится хоть какая-то зацепка, где эта ведьма прячется…

– Может, – хлопает меня по плечу начальник. – Я Владу дал задание опросить близких погибшей. А ты, съезди еще раз в Выворотни и тщательно осмотри халупу старухи, может мы что-то упустили? Надо поскорее кончать с этим делом… Плохое у меня предчувствие. А я на ковер к Касл…

Согласно киваю, понимая, что не только у Василича плохое предчувствие, у меня самого на душе скребут тигры. Боюсь, при таком раскладе, для Инги единственное безопасное место только моя квартира и путь в универ с этих пор для нее закрыт.

Инга

– Что означает – “Не ходить на пары”? – рычу я, уперев руки в бока.

На плите булькает борщ, под кухонным полотенцем остывают пампушки с чесноком, в духовке томится запеченная картошка с мясом. Знала бы о том, какую новость мне сообщит Игнат, даже пальцем не пошевелила бы сегодня. Пускай бы жевал свои сухие бутерброды. У-у-у-у, колдунище!

Мало того, что приехал уже поздно вечером, так еще и приказы свои раздает. Хоть бы спасибо сказал за ужин! Нет, ну, он сразу учуял аппетитный запах и похвалил ароматы, витающие не только по всей квартире, но и на лестничной клетке. Даже, помявшись, крякнул, что, мол, не надо было так ради него стараться… Но, бром тебя за ногу, я же не знала, какую свинью он мне приволок, вот и отнекивалась, зардевшись от похвалы, аки красна девица.

– То и означает, – хмурится мужчина, словно недоумевая, что мне непонятно.

– Мы с тобой договаривались, – напоминаю этому индивидууму с памятью золотой рыбки.

– Обстоятельства изменились, – с нажимом произносит мужчина и словно нехотя, продолжает. – Параскевья стала сильнее и единственное место, где она до тебя не доберется – это мой дом.

– Что-то случилось? – почувствовав неладное, тут же сбавляю обороты. – Почему тебе вызвали в Центр?