Текст книги "Девушка за дверью квартиры 6E (ЛП)"

Автор книги: Алессандра Р. Торре

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 43

По дороге я забрасываю в себя чипсы, бисквиты и батончики «Твикс», запиваю все это газировкой и вскоре меня начинает подташнивать: нездоровая пища, перемешавшись в моем желудке, превратилась в тяжелый ком, целиком состоящий из консервантов, загустителей и подсластителей. Поклявшись купить на следующей заправке воды и фруктов, я напоминаю себе, что у моей поездки есть более важная цель, чем обжорство. Приступ диареи в разгаре смертельной, идеально срежиссированной атаки – только этого мне не хватало.

Мое мнение о Джереми продолжает неуклонно расти, когда я обнаруживаю у него спутниковое радио – технологическое чудо, за три года моего затворничества, очевидно, набравшее популярность. Я нахожу CNN. Отчеты об Энни редки и немногословны. Согласно CNN, у полиции нет ни зацепок, ни идей о том, где она может быть. Я вновь набираю Майка.

– Да, мой злой ангел-мститель? – Слышу на фоне музыку – гитарный лязг и вопли.

– Что там со сканером?

– Копы заходили к Ральфу домой. Сделали обыск, но ничего не нашли. Он сидел с женой, все было тихо-мирно, ничего подозрительного. Они оставили рядом патрульную машину, понаблюдать за ним ночь.

– Хорошо. Значит, они восприняли мою наводку всерьез. Получил смс с его номером?

– Да. Сотовый показывает, что он находится в непосредственной близости от своего домашнего адреса – это подтверждает заявление полиции о том, что он дома.

– Тогда Энни должна быть в другом месте.

– В каком другом месте?

– Полагаю, у тебя осталась копия его клонированного диска – того, что ты прислал мне.

– А то.

– Загляни в историю браузера. Месяц назад он просматривал два объявления на «Крейглисте» об аренде квартиры и трейлера. Трейлер он снял. Думаю, специально для нее. Других причин нет.

– Вижу. Я битый час копаюсь в его дерьме. Если только он не охотник.

– Что? – Я включаю поворотник и обгоняю по встречной идущие впереди машины. Переживания по поводу моих водительских способностей выбросило из пикапа миль семьдесят назад.

– Ты сказала, что других причин снимать второе жилье у него нет. Это верно – если только он не охотник. Потому что находится оно ровнехонько в центре охотничьего заказника в четыреста акров. Это единственная причина, по которой хозяин может требовать за свою халупу пять сотен. Вообще место там зашибись – есть сарай для разделки и хранения туш, окна забраны ставнями.

– То есть, мы сейчас говорим об изолированном помещении, где есть все необходимое для убийства и уничтожения тел.

– Для разделки оленьих тушек. Но да, в твоем изложении звучит пугающе.

Я давлю на педаль, глядя как дрожащая стрелка заходит за восемьдесят пять.

– Что выяснилось насчет оружия, зарегистрированного на Ральфа?

– Ничего. Но, детка, это же Джорджия. Если тебе нужна чистая пушка, достаточно знать кого-нибудь, кто знает «одного надежного парня» – и все дела.

– В законе есть что-то об охотничьем оружии? Винтовки, дробовики – на них надо получать разрешение?

– В Джорджии? Не знаю.

– Узнай. И сообщай обо всем, что слышно по сканеру. Даже если они обсуждают титьки Джессики Симпсон, я хочу это знать.

– С тобой куда веселее, когда ты голая.

Я усмехаюсь себе под нос.

– Нисколько не сомневаюсь.

– Ладно, до связи.

Отключившись, я сражаюсь с желанием открыть «Сникерс», лежащий в прозрачном пакете на пассажирском сиденье. Смотрю на часы на экране навигатора. 19:15. Десять часов и пятьдесят две минуты до Энни.

* * *

В один из периодов своей жизни моему отцу довелось четыре года проработать офицером полиции. Когда его отдел сократили, то отца, новоиспеченного офицера, перевели в Департамент исполнения наказаний, где он проводил по двенадцать часов в день в тюрьме среди насильников, убийц и наркоторговцев. Спустя четыре года этого ада он вышел в отставку и, занявшись торговлей недвижимостью, быстро стал зарабатывать в месяц больше, чем зарабатывал в год, когда служил обществу. Он часто повторял, что за эти четыре года узнал о человеческом поведении и способах разрешения конфликтов больше, чем за всю свою жизнь, и считал, что интонацией голоса и языком тела можно добиться большего, чем оружием. Он учил меня, что в случае нападения нужно смотреть противнику в глаза и разговаривать твердым, непререкаемым тоном. Я запомнила этот урок навсегда.

Он был не только коп и отец. Он был моим другом. Человеком, на совет, поддержку и помощь которого всегда можно было рассчитывать. Никаких слов в мире не хватит, чтобы описать, как сильно я по нему скучаю.

Сейчас, когда я мчусь по темному шоссе, а в моей сумке лежит пистолет, мне хочется, чтобы он был рядом. В этой передряге мне бы очень не помешал друг.

Глава 44: Кэролайн Томпсон

Стоя у питьевого фонтанчика в коридоре полицейского участка, Кэролайн наполняла пластиковый стаканчик водой. Она смотрела на течение прозрачной струи, стаканчик становился все тяжелее и в какой-то момент переполнился. Вода хлынула через край. Кто-то появился на периферии ее зрения и забрал у нее стаканчик, готовый опрокинуться и упасть.

– Кэролайн. Давай подержу.

Она подняла голову и встретилась взглядом с глазами Джона Уоткинса.

– Спасибо, Джон. Я, кажется, отвлеклась.

– Понимаю. – Его тягучий южный акцент успокаивал, навевая воспоминания о прошлом, когда жизнь была легче. – Кэролайн, не хочешь выйти наружу? Я страсть как хочу курить и мог бы составить тебе компанию.

Она оглянулась на кабинет – их тюрьму на протяжении последних шести часов. В проеме двери виднелось инвалидное кресло Генри.

– Если только на минуту, подышать свежим воздухом. Не хочу надолго оставлять Генри в одиночестве.

Джон улыбнулся одними губами.

– Отлично. – Он придержал для нее дверь, и, когда она ступила наружу, солнце резко ударило ей в глаза.

Полицейский участок занимал скромное здание в самом конце главной улицы, на которой, как и во всех небольших городках, находились все местные магазины. Она смотрела, как на этой единственной торговой улице течет обычная жизнь. Люди шли кто куда, занимались своими повседневными делами, и никому до нее не было дела. Ей, женщине, чья жизнь во всех смыслах летела под откос, было больно смотреть на чужую нормальную жизнь. Она прислонилась к стене, сложила на груди руки и повернулась к Джону.

– В чем дело? Ее нашли?

Он поднял на нее удивленный взгляд.

– Что?

– Ты бросил курить шесть лет назад. Выл и стонал при этом так, что долетело, наверное, аж до округа Скривен. Ты увел меня сюда, подальше от мужа, не без причины. Так в чем дело?

– Звонили федералы. Им на горячую линию поступила уйма звонков, в основном бесполезных, но вот один… Какая-то девушка позвонила насчет Майкла.

Кэролайн напряглась. Оттолкнулась от белого кирпича стены.

– Майкла? Моего брата?

– Да. Только она называла его не Майклом, а Ральфом. В оповещении не говорилось, откуда именно из окрестностей Саванны пропала Энни. Поэтому, знаешь, довольно-таки странно, что та девушка позвонила и упомянула Майкла. – Он изучал ее лицо, опершись на капот ближайшей патрульной машины.

Она сцепила и расцепила руки, сделала несколько размеренных вдохов.

– Что она рассказала?

– Что много раз занималась с ним чем-то вроде секса по телефону. И что при этом он всегда фантазировал о маленькой девочке. По имени Энни.

Ее мир схлопнулся, в глазах потемнело, и она начала оседать вниз. Шагнув к ней, Джон успел подхватить ее и поставил на ноги.

– Кэролайн… Кэролайн, соберись. Встань. Ты нужна мне сильной.

Она оттолкнула его, отошла к машине и села на капот, ее трясущиеся руки, то сминая, то разглаживая ткань, теребили подол платья.

– Иисусе.

– Возможно, это ложная информация. Какая-нибудь обиженная подружка. Ты… тебе известно о нем что-то такое, что нам следует знать? Что-нибудь о его сексуальных пристрастиях?

Она затрясла головой.

– Нет. Я ведь старше его… он никогда… я понятия не имею. Нет, нет. Только не Майкл. Никогда. О боже. Он ведь оставался с нею наедине! Он не мог…

– Кэролайн. – Она ухватилась за силу в его голосе, чтобы окончательно не сойти с ума. – Возможно, это ничего не значит. Переживать пока рано. Но мы обязаны все проверить. Сама знаешь. Никто не имеет ничего против тебя или твоей семьи…

– Хватит! – Она вскочила на ноги – так внезапно, что он сделал шаг назад – и выставила руку вперед. – Не оскорбляй меня Джон. Самое главное сейчас – это Энни. И плевать я хотела на любые неудобства или на то, какую тень это бросит на мою семью. Если Майкл виновен, то арестовывать тебе придется одного человека: меня. Потому что я своими руками убью его. Я клянусь тебе в этом – всем, что я есть.

Глава 45

Джереми надо мной, боготворит меня взглядом, его красивое лицо напряжено. Я выгибаюсь, предлагая себя, и он, со стоном склонив голову, втягивает своим мягким ртом мою плоть. Его шероховатые ладони ласкают и сжимают мои груди, приподнимая их к его губам, пока он движется из стороны в сторону, от одной груди ко второй, сводя меня с ума губами и языком.

Я влажная, невероятно готовая для него, желание пульсирует между ног с такой силой, как никогда раньше. Его прикосновения, его мужественность, его дыхание на моей коже – все позабытые ощущения оживают, все органы восприятия обостряются. Постанывая, я притягиваю его к себе, и его рука опускается вниз. И я слышу потрясающий звук расстегивающейся молнии.

Я просыпаюсь, и на меня обрушивается реальность. Шокированная резким пробуждением, я глотаю воздух, пока мое подсознание осмысливает непривычную обстановку – незнакомый вид за окном, темный пикап, парковочное место на стоянке для отдыха.

Заснула. Я клевала носом, сражаясь со сном, больше двадцати миль. Включила на полную музыку, опустила стекла, но ничего не помогало, и после того, как пикап дважды вильнул на дороге, я свернула на стоянку для отдыха и включила на телефоне таймер, надеясь подзарядиться пятнадцатью минутами сна. Я вырубилась мгновенно, как только нажала «старт». И увидела во сне Джереми. Впервые за бог знает сколько времени мне не снились ни резня, ни кровавый хаос. Доктор Дерек будет доволен. Покрутив шеей, я включаю двигатель, и приборная панель оживает.

Первое, что бросается мне в глаза – горящий индикатор, предупреждающий о том, что топливо в пикапе Джереми на исходе. Смотрю на часы. 23:46. Я проспала меньше пятнадцати минут. Перевожу взгляд на навигатор, продолжая вычисления в голове. Если выехать прямо сейчас, то на месте я буду около шести утра. Согласно отчетам Майка о переговорах на полицейском сканере, Ральф всю ночь провел дома. Я предполагаю, что прямо с утра он направится к Энни. Если он еще не убил ее. Если поторопиться, то я успею отвести от нее опасность. Навигатор показывает, что заправка поблизости всего одна, и та в семнадцати милях. Скрещиваю на удачу пальцы – хоть бы она еще работала.

Заправочная станция, одиноко стоящая на выезде, выглядит убого и жалко. Внутри мерцает свет – значит, открыто. Расплатившись на колонке карточкой, я берусь за пистолет и вдруг понимаю, насколько вокруг пустынно. Оглядываюсь. На меня, ухмыляясь, пялится продавец, неприятный тип с глазами-бусинками и прыщеватой кожей. Замечательно. Услышав шорох бензина, я расслабляю руку и смотрю, как ползут, отмеряя четырнадцать галлонов, цифры на счетчике. Щелчок. Я вытряхиваю в бак последние капли. Открываю пикап, задержавшись взглядом на черной сумке, где лежит мое оружие и наличные. Поколебавшись немного, захлопываю дверцу и иду в магазин, остро ощущая окружающее меня безмолвие и пустоту. Гравий на дорожке громко хрустит под моими шагами.

Я открываю облепленную рекламными листовками дверь, за которой скрывается тесное помещение магазина. Пол внутри липкий, воздух затхлый. Возле стойки с лотерейными билетами стоит фруктовая корзина с почерневшими бананами и окаменевшими апельсинами. Я подхватываю яблоко с дряблой кожицей и устремляюсь по проходу, забирая с полок бутылки яблочного и апельсинового сока. Смотреть на продавца я избегаю. Даже в самом дальнем углу я чувствую на себе его взгляд. Я ныряю в туалет, сложив свое добро за порогом. Яблоко деть некуда, и оно летит в мусорное ведро. Заперевшись, я зависаю над грязным унитазом, стараясь не написать на ободок. Расслабляюсь, чувствуя, как уменьшается давление на мочевой пузырь – блаженство. И вдруг мои глаза улавливают движение. Дверная ручка. Поворачивается один раз и возвращается на место. Ублюдок пробует зайти ко мне. Я отрываю кусок туалетной бумаги, подтираюсь, и, пока натягиваю штаны, до меня доходит, что вот-вот произойдет. Ключ. У него есть…

Дверь распахивается, и вот он, передо мной в этом маленьком закутке, на лице – напрягающе самоуверенная ухмылка.

– Так, так. А я уж было начал скучать. Вот интересно, и что же такая штучка, как ты, делает на улице так поздно вечером?

В ответ на его ухмылку я тоже широко усмехаюсь. Запустив руки в карманы толстовки, оборачиваю ладонь вокруг рукоятки стилета, крепко сжимаю ее и нащупываю спусковую кнопку. Подожди. Если бы только он знал, что добыча здесь он, а не я, то не осмелился бы подойти так близко.

Мое поведение сбивает его с толку. Он колеблется, в глазах появляется проблеск неуверенности.

– Давай, – подбадриваю его я. – Смелее. Что бы ты ни задумал, я только за.

Он делает шаг вперед. Потом останавливается. Еще один шаг. Остановка. Мой легкий тон и отсутствие страха вселяют в него нерешительность. Я начинаю смеяться, и это ему не нравится. Его кулаки сжимаются, взгляд опять становится сумрачным. Голод. Ненависть.

– Снимай штаны, – говорит он сипло, опуская взгляд на мою расстегнутую ширинку. – Посмотрим, что ты там прячешь, перед тем как…

Мои руки вылетают из карманов, локоть бьет его в горло; потеряв от неожиданности равновесие, он ударяется спиной о закрытую дверь. И цепенеет, заметив блеск лезвия. Глядя ему в глаза, я подношу к его щеке стилет. Расплываюсь в широченной, во все лицо, улыбке. Пытаюсь представить его смерть, распахиваю разум навстречу кошмарным видениям, которые постоянно меня преследуют, но вижу одно: маленькую белокурую девочку, которая улыбается в камеру, сидя перед покрытым белой помадкой тортом. Энни. Действуй.

Я стискиваю зубы и цежу, не сводя с него взгляда:

– Мне жуть как охота искромсать в мясо эту уродливую рожу, которую ты называешь лицом, и бросить тебя, беспомощного, истекать на грязном полу кровью, чтобы потом, пока ты будешь пытаться встать, вырезать твои глазные яблоки и раздавить их ногами. Но я пипец как тороплюсь, и у меня нет времени заниматься этим дерьмом.

Я прижимаю лезвие к тонкой коже под его глазом. Оно легко делает надрез, и на кончике появляется алая капля крови. Его взгляд начинает панически метаться между моим лицом и острием, а я, не в силах пошевелиться, наслаждаюсь зрелищем, мои пальцы меня не слушаются, и лезвие входит все глубже. Наконец я отдергиваю руку так резко, что стилет срезает кусочек его кожи. Он зажимает порез рукой. На его лице шок.

Кровь.

– Пошел нахер с дороги, – выплевываю я.

Он пятится от меня, шаря за спиной в поисках дверной ручки, его окровавленная ладонь пару раз соскальзывает, прежде чем он поворачивает ее и, снова закрыв ладонью лицо, исчезает в недрах магазина. Я наклоняюсь, подбираю свой сок и, выйдя из магазина, иду к пикапу. Приказ повторяется, уже громче. Действуй. Энни.

Глава 46

В 6:04 я съезжаю с шоссе на двухполосную дорогу, которая, загнувшись крюком, уводит меня назад. Навигатор просит свернуть налево. С полмили я тщетно высматриваю поворот и наконец замечаю узкую грунтовую дорогу. Сворачиваю. Кабина начинает вибрировать на колдобинах. В воздухе, закрывая поля белыми облаками, висит тяжелый туман, из-за которого я ничего не вижу кроме глинистой дороги с глубокими канавами по обочинам и чуть было не промахиваюсь мимо цели – белых железных ворот, на которых поблескивает новенький замок. Между перекладинами виден знак «посторонним вход воспрещен». Бинго.

Я выхожу из машины и, оставив дверцу открытой, оглядываюсь. Ничего. Только туман, деревья и пустая дорога. В последний раз я видела человеческое жилье – обшитый вагонкой домишко посреди полей – полмили назад. Нужно найти, где оставить пикап, а дальше пойду пешком. Я сажусь за руль и звоню Майку.

– Боже, я буду просто счастлив, когда эта хренотень закончится.

– Ну да, зарабатывать деньги – занятие муторное. Открой карту и скажи, каким путем Ральф будет добираться сюда из дома. Мне нужно знать, с какой стороны дороги он появится.

– Какой дороги?

– Мать твою, той, по которой я еду! – Я вожусь с кнопками навигатора и, промазав, нечаянно уменьшаю изображение до карты мира. – Да чтоб тебя!

– Черт, ну и злющая же ты по утрам. Ты на дороге, которая ведет к трейлеру?

– Да. В данный момент стою возле белых ворот.

– Окей, сейчас посмотрим. Кстати, в доме Ральфа включился свет, но никто пока что не выходил. Копы, которые наблюдают за домом, уезжают в семь.

– Куда?

– На выход со смены. Сегодня слежки за ним не будет.

– Фак. Что там показывает его телефон? Он еще у себя?

– Да, если только не спит у соседей. Он в районе своего дома.

– Простого «да» было бы достаточно.

– Еще раз. Ты злюка. – Он сопит в телефон. – Так. Если по дороге к трейлеру он будет рассуждать, как нормальный человек, то выберет самый быстрый путь, а значит появится с западной стороны.

– У меня нет гребаного компаса, Майк. Я не знаю, в какой стороне тут запад.

Он смеется, до неприличия бодрый для человека, который не спал всю ночь.

– Ты едешь с востока.

– Окей. – Я завожу двигатель и уже начинаю выруливать, освещая задними фарами туман, а потом резко ударяю по тормозам. – Откуда ты знаешь, с какой стороны я еду?

– Э… что?

Я повторяю, и каждое мое слово сочится злостью.

– Откуда. Ты. Знаешь. С какой. Стороны. Я еду.

– Просто предположил.

– Чушь собачья. Ты что, знаешь, где я живу?

– Ну… да.

– И знаешь, кто я?

– Ну… да. – Парой слов он умудрился выразить и гордость, и настороженность.

– И насколько легко было это выяснить?

– Совсем нелегко. Я отследил твой…

– Стоп. Насчет этого я отматерю тебя позже. Залатай все дыры, через которые ты пролез, чтобы никто не смог повторить твой номер. Сейчас же. И продолжай следить за его телефоном.

– Слушай, мне скоро уходить надо. Где-то через час.

– Защити мою анонимность. Следи за Ральфом. Пожалуйста. – Я отключаюсь и, поглядывая через плечо, сдаю назад, чтобы развернуться.

Отыскав место для остановки, я паркуюсь, подхватываю сумку и закрываю пикап. Чтобы не привлекать нежелательного внимания, я выбрала место подальше от дороги, за деревьями. Тот, кто приедет с запада, ничего не увидит, если только не посмотрит в зеркало заднего вида. Наскоро помолившись, я иду, увязая в густой грязи, навстречу закрытым воротам – и, надеюсь, навстречу Энни.

Глава 47

Единственное назначение ворот, судя по широким канавам с каждой их стороны, – не пропускать машины. Я перебираюсь на другую сторону и, едва ступив на извилистую, изрытую ямами дорогу, теряющуюся в густом лесу, срываюсь на бег. Как показала карта, трейлер находится ярдах в двухстах от ворот. Надо спешить – сквозь деревья уже проглядывает солнце. Я спотыкаюсь на неровной дороге, подсознание, словно в насмешку, подсовывает мне картинки, как я падаю и подворачиваю лодыжку. Непривыкшие к нагрузке ноги быстро устают, и к тому времени, как в поле моего зрения наконец-то появляется трейлер, в боку у меня начинает колоть. Я сбрасываю скорость. Сажусь на корточки под кустом и расстегиваю свою сумку.

Первым делом я достаю пистолет и, сняв его с предохранителя, осторожно кладу на землю. Потом проверяю карман толстовки. Стилет на месте, и я на мгновение зажимаю его рукоятку в руке. Касаюсь лыжной маски, которую захватила с собой, но принимаю решение не надевать ее. Пусть видит мое лицо. Пусть узнает меня и поймет, что сам вырыл себе могилу. Под лыжной маской начинает жужжать телефон.

– Да, – тихо отвечаю я.

– Копы только что сняли наблюдение.

– Так рано! – Отворачиваю рукав, смотрю на часы. 6:16.

– Поступило сообщение, что какие-то дети разрисовывают граффити местную школу, вот они и выехали на вызов. Сама говорила, город у них маленький. Полицейских раз-два и обчелся.

– Фак.

– И, как я уже говорил, скоро мне…

– Да. Скоро тебе пора уходить. Я помню. – С пистолетом в руке я отключаюсь и запихиваю сотовый в карман. Бросив сумку, выхожу из леса и смотрю на жалкое подобие трейлера.

Заброшенный, покосившийся, он стоит на лысом клочке земли, расчищенном от деревьев, что очень печально, потому что так он смотрится еще более убого. Когда-то трейлер был белым; теперь он серовато-желтого цвета, то ли от пыльцы, то ли от плесени – длинная коробка с одним-единственным окном на видимой мне стороне. Под металлической дверью лежат два бетонных блока, на уровне лица – глазок. Машин рядом не видно, но на грязи остались свежие следы шин.

Хруст – я нечаянно наступаю на сухую сосновую ветку, хоть и стараюсь двигаться с максимальной осторожностью. Огибая следы шин, делаю круг и, ускорив шаг, подхожу к трейлеру с дальней стороны.

Везде закрыто. Я стучусь в заднюю дверь – надеясь, мечтая, что препятствий больше не будет. Что Энни выйдет, доверчиво вложит руку в мою ладонь, и мы вдвоем побежим к пикапу Джереми, я – свободная от смертоносных мыслей, а она – как прежде, невинная, с несломленной душой. Никто не отвечает. Тогда я подхожу к первому окну и ножом, просунутым в щель, пытаюсь поднять неподатливую раму.

На третьем – последнем – окне мне, наконец, везет. Пусть туго, но оно скользит вверх, и мои внутренности сжимаются от волнения. Взявшись за подоконник, я подтягиваюсь и падаю в полумрак.

Внутри темно. Пахнет пустотой, застарелым табаком и мокрыми полотенцами. Стоя посреди пустой спальни с обвисшими бледно-зелеными обоями, я понимаю, что в трейлере никого нет – уж слишком здесь неподвижно и тихо. И тем не менее выхожу в коридор и осматриваю вторую спальню, ванную, гостиную и, наконец, кухню.

Я обыскиваю трейлер два раза. Сначала с трепетной тщательностью, затем в отчаянной спешке, но минимальное количество мебели делает мою задачу удручающе легкой. Никого. Нет ни крови, ни маленькой девочки. Нет Энни.

Я опускаюсь на диван кошмарной оранжевой расцветки, и под моим весом он прогибается чуть ли не до самого пола. Что, если я ошиблась и указала полиции на невинного человека? Стресс и адреналин последних двадцати четырех часов обрушиваются на меня, точно камнями бомбардируя мой хрупкий рассудок, и от невыносимой тяжести ситуации меня начинает шатать. В голове всплывает второй вариант – тот, который на протяжении всего пути я старательно избегала. Возможно, я опоздала. Я встаю. Выглядываю в окно, через которое забралась внутрь, и пока думаю о том, как вернусь с пустыми руками, замечаю во дворе постройку и деревянную раму, очевидно, для подвешивания оленьих туш.

«Место там зашибись – есть сарай для разделки и хранения туш, окна забраны ставнями». – «То есть, мы сейчас говорим об изолированном помещении, где есть все необходимое для убийства и уничтожения тел».

С каждым шагом матеря свою глупость, я бегу к задней двери. А в это время в другой части Джорджии, недалеко от меня, Ральф Майкл Аткинс надевает пальто, целует жену и, намеренно «забыв» телефон дома, садится в машину. После восьмого сезона «C.S.I.: Место преступления» он знает, что человека можно найти по сотовому, и у него нет ни малейших намерений приводить полицию к Энни.