Текст книги "Девушка за дверью квартиры 6E (ЛП)"

Автор книги: Алессандра Р. Торре

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 14: Энни

После пяти тридцати начали прибывать родственники. Первым пришел дядя Фрэнк. Повесив свою потрепанную бейсбольную кепку у входа, он со смущенной улыбкой протянул Энни маленький, замотанный в желтое подарок, на упаковку которого ушло, похоже, не меньше половины рулончика скотча. Возбужденно взвизгнув, Энни обняла его за талию, вдыхая сопровождающий его запах сигарет и земли, а потом, вся сияя, взяла подарок и взволнованно его потрясла.

– Спасибо, дядя Фрэнк.

Он потрепал сзади ее шею и усмехнулся.

– Не за что, милая. – И присел, чтобы их лица оказались на одном уровне. – Хочешь открыть прямо сейчас?

Ее глаза распахнулись.

– А можно? – прошептала она.

– Конечно. Идем на заднее крыльцо, чтобы никому не мешать.

Он встал, протянул руку, и она, вложив свою маленькую ладошку в его большую ладонь, потянула его за собой через тесную гостиную к двери на задний двор, за которой они сели, склонив близко головы и соприкасаясь ногами, на бетонную ступеньку крыльца.

Глава 15

Когда я приехала к бабушке с дедушкой – в те самые выходные, когда мама сошла с ума и всех убила, – то они сильно удивились, увидев меня. Это был первый признак того, что происходит что-то не то, и мне стоило обратить на него внимание.

* * *

– Дина? – Бабушка уставилась на меня из-за сетки с таким видом, словно совсем меня не ждала. Потом отворила дверь и в замешательстве посмотрела на мой чемодан. – Что-то случилось?

Я шагнула вперед, крепко обняла ее и чмокнула в мягкую морщинистую щеку.

– Привет, бабуль. – Наклонившись, я взяла чемодан за ручку и потащила его в дом. – Мама сказала, что вы, ребята, звали меня в гости на выходные.

На ее лице отобразилось удивление, но она быстро оправилась.

– О! Конечно, дорогая моя, заходи. Оставь чемодан. Дедушка сейчас его занесет. – Она завела меня внутрь, закрыла за нами дверь своего фермерского дома и засуетилась, включая свет и подкручивая термостат, пока я стояла в прихожей, окруженная запахом нафталина и старых книг.

* * *

Тела моих родных пролежали в доме почти целый день, пока вышедший на прогулку сосед не заметил на кухонном окне потеки крови. Заглянув в окно, он увидел, что моя сестра Саммер лежит, уткнувшись лицом в стол, в запекшейся луже крови вокруг головы. Мы с бабушкой и дедушкой были в церкви, когда полиция явилась нас известить. Подъезжая к дому, мы увидели на крыльце двух полицейских в форме, а на дороге возле почтового ящика – их черно-белый автомобиль. И бабушка сразу схватилась за грудь.

* * *

Полицейские ждали, когда дедушка поставит нашу машину на парковочное место. Мы медленно открыли дверцы. Никто из нас не хотел узнавать, зачем они пришли, но едва взглянув на их лица, я поняла, что новости будут плохие. Мы все это поняли.

Держась друг за друга, с поникшими под тяжестью страха плечами, бабушка с дедушкой пошли полицейским навстречу, а я, обогнав их, взошла на крыльцо, открыла дверь и пошла к лестнице, чтобы переодеться после церкви. Чтобы уйти как можно дальше от тех, кто остался внизу. И когда я поднялась наверх, из моего правого уха вытекла струйка крови.

* * *

После ухода полицейских бабушка с дедушкой привели меня в свою чопорную гостиную и дрожащими от слез голосами рассказали о том, что произошло. Я никак не отреагировала. Не сказала вообще ничего, и тогда дедушка повторил все сначала и заглянул мне в глаза, проверяя, что я поняла. Я просидела в молчании целую минуту, а потом из меня вырвался вой, и я, начав рыдать, уже не могла остановиться.

Я жила с ними на ферме до окончания школы. Потом поступила в местный колледж, потратив на это остатки родительской страховки. От нее осталось совсем немного после оплаты четырех похорон.

Глава 16: РальфМА35

Возрастные игры. Тип ролевой игры, когда человек ведет себя так, словно между ним и партнером есть значительная разница в возрасте. Подобные игры проходят между совершеннолетними людьми с согласия обеих сторон. Как правило, один из партнеров делает вид, что он младше, чем на самом деле. Возрастные игры нельзя приравнивать к педофилии, однако склонность к ним может указывать на наличие педофильских наклонностей.

Вечер. 22:49. Сияя улыбкой в камеру, я сижу на своей розовой постели, потому что клиент еще не просил меня начинать. Только сказал снять шорты, которые валяются теперь на полу.

РальфМА35: у тебя есть др. одежда?

Я улыбаюсь.

– Конечно. Скажи, что мне надеть?

РальфМА35: маечку например. что-нибудь розовое, с рюшами

Розовой маечки с рюшами в моем гардеробе нет. И вряд ли такое вообще существует. Но я знаю, чего он хочет. Юный образ. Весело ему улыбнувшись, я соскакиваю с кровати, ухожу к белому комоду и выдвигаю верхний ящик.

Я достаю выцветшую розовую футболку с принтом зардевшейся Минни-Маус, ткань такая тонкая, что будут видны соски. Натягиваю ее и меняю шелковые стринги, которые на мне надеты, на простые белые трусики.

Нечасто, но регулярно ко мне попадают клиенты с пристрастием к возрастным играм на грани педофилии. Для меня это проблема, причем такая, что я часто размышляю о ней по ночам. Доктор Брайан утверждает, что таким клиентам не всегда хочется маленькую девочку. Чаще всего они просто стремятся к невинности. Хотят представить, каково это: быть у девушки первым. При этом ей необязательно должно быть меньше восемнадцати, или четырнадцати, или девяти – главное, она должна быть нетронутой. Он настоятельно просит меня не осуждать их только за то, что они требуют разыгрывать перед ними невинность: ахать, хихикать и говорить, что я никогда раньше не видела пениса.

Отчасти я с ним согласна. Некоторые клиенты, особенно в чем-то ущербные, хотят от меня всего лишь неопытности – им нужно слышать постоянное «вау» в ответ. Другие просят вести себя робко и неуверенно, сопротивляться им поначалу. Но выявлять различия в их мотивациях – это минное поле, на которое я ненавижу ступать.

Я заползаю на кровать, сажусь, скрестив ноги, и улыбаюсь в черный глазок камеры.

– Так ничего? С рюшками у меня нет. – Я собираю волосы в хвостик и пожевываю нижнюю губу.

РальфМА35: отлично детка. теперь поиграем?

Я откидываюсь назад и, опершись на локти, туго натягиваю футболку на груди.

– Конечно, Ральф. Только я совсем еще неопытная, поэтому будь, пожалуйста, со мной терпелив. – Склоняю голову набок.

РальфМА35: окей детка. как тебя зовут?

– А как тебе хочется?

РальфМА35: энни

Глава 17: Джереми Брайант

Джереми Брайан постучал и приподнял коробку в ожидании ее очередного скупого ответа. Она всегда отвечала через минуту, и пока длилась эта минута, он со вспотевшими ладонями размышлял, вдруг сегодня тот самый день, когда ручка двери повернется, и он окажется с нею лицом к лицу. Но сегодня этого опять не случилось.

– Оставь под дверью. Спасибо.

Всегда вежливо. Всегда кратко. Всегда приятным, четким и бесконечно отстраненным голосом. Расписавшись, Джереми помахал безмолвному дверному глазку и пошел по длинному коридору к лифту.

Однажды он не уехал. Вышел из зоны видимости глазка – в надежде, что она откроет дверь и выйдет наружу. Прождал пять минут, ничего не дождался и в итоге ушел. Сегодня он собирался попробовать нечто другое.

Вызвав лифт, он зашел внутрь, нажал кнопку первого этажа, а потом, когда двери начали закрываться, быстро вышел. Вжался в стену, чтобы его не было видно, и принялся ждать, приклеившись взглядом к коробке у порога квартиры 6Е.

Через минуту после того, как лифт уехал, раздался щелчок замка. Джереми напрягся. Дверь бесшумно отворилась, затем появилась темноволосая голова и бледная рука, которая затащила посылку в квартиру. Новый щелчок, и дверь закрылась. А он, оставшись тихо стоять у стены, обдумал увиденное.

Брюнетка. Бледная. Уже кое-что. Больше, чем ему было известно вчера. Он услышал тяжелый скрип поднимающегося лифта, потом двери открылись, и оттуда вышел мужчина в спортивном костюме. Кивнув ему, Джереми зашел в кабину, и лифт повез его вниз. По пути до первого этаже он, как обычно, гадал, почему она прячется – а она именно пряталась, в этом не было никаких сомнений. Но от кого или от чего? Как бы то ни было, причина прятаться у нее точно была.

Глава 18

Прислонившись к входной двери, я ужинаю цыпленком терияки с рисом и зеленой выпаренной массой, которая почему-то именуется овощами. Раньше у меня было кабельное, но через три месяца использования что-то сломалось, и на экране повисло сообщение об ошибке. Я позвонила в техподдержку, где меня пошагово провели по четырем возможным путям устранения неполадки (ни один не помог), после чего пришли к заключению, что мне нужно вызвать мастера на дом. Спасибо, не надо. Я попросила отключить меня от обслуживания. Все равно телевизор отвлекал от работы. Что касается интернета, то Майк удаленно подключился к моему компьютеру и настроил его так, чтобы я могла воровать интернет у троих своих ближайших соседей. Обычно я пользуюсь интернетом под названием «Команда Брэдли» из квартиры справа: у них самое быстрое соединение. Ну, а в тех редких случаях, когда он отключен или тормозит, – какой-нибудь из оставшихся беспроводных сетей – и все благодаря моему любимому похотливому хакеру.

В отсутствие кабельного основным моим развлечением стала слежка за соседями. Стоя спиной к металлической двери, я вслушиваюсь в мертвую тишину с другой стороны. Ничего, скоро кто-нибудь выйдет. Надеюсь, это будет живущий дальше по коридору качок со своей блондинистой подружкой. У них всегда очень бурные разговоры. Снаружи доносится шум, затем хлопает дверь. Судя по звуку она закрылась не до конца, однако шаги не останавливаются, и по характерному шарканью, а также по скорости, с которой они приближаются к моей квартире, я догадываюсь, что это Саймон. Когда его ноги добредают до моей двери, я заговариваю – громко, так, чтобы он услышал:

– Ты не закрыл дверь.

Шаги затихают. Движение света под дверью говорит о том, что он повернулся ко мне лицом. А еще я знаю – можно даже не проверять, – что он всматривается в глазок, хотя по опыту знает, что ничего не сможет через него увидеть.

– Ты дико пугаешь меня, когда так делаешь. – Слова еле слышны, но мое чувствительное ухо с легкостью их улавливает.

– Будет хуже, если кто-нибудь зайдет и сопрет твое барахло.

– Ага. – Он плетется обратно, шаги удаляются, и я слышу, как его дверь захлопывается с плотным щелчком, после чего он возвращается, и по его поступи мне становится ясно, что он собирается о чем-то меня спросить.

– А когда ты… э… получишь…

– Первого. Ты сам знаешь. Мой заказ всегда доставляют первого.

– Окей. Просто я малость просел.

– Экономь.

После паузы он начинает было двигаться снова.

– Саймон.

– А?

– Ты вчера пришел слишком поздно.

– Да, надо было… кое-что сделать.

– Саймон. – Я говорю медленно и отчетливо, чтобы для недопонимания не осталось места. – Если задержишься еще раз, я прекращу делать заказы.

– Да, да, я понял. Я больше не буду, честно. Обещаю.

Секунду он ждет; я, набивая рот рисом, не отвечаю, а потом слышу шуршание пластикового мешка, подобрав который Саймон уходит по коридору. Он не только запирает меня на ночь, еще он выносит мой мусор. Я оставляю его за дверью, а он относит его в контейнер внизу. Я слышу, как он вызывает лифт, как начинает подниматься кабина, но дальше не улавливаю уже ничего. Как бы отменно не слышало мое левое ухо, восполнить почти полную глухоту правого оно не способно. Этот дефект не врожденный, а приобретенный после того, что случилось несколько лет назад. Я никому о нем не рассказывала, поскольку это никак не влияет на мою повседневную жизнь и уж точно не стоит операции или походов по докторам. Мне почти нравится дополнительная тишина. Еще одна прослойка между мной и миром.

Выбросив оставшуюся половину ужина, я смотрю на часы. Пора возвращаться в онлайн.

Глава 19: Энни

Семья у Энни была небольшая, по крайней мере по сравнению с Молли, ее самой лучшей на свете подружкой. У Молли имелось три брата, две тети, пять дядь и два набора бабушек с дедушками, не говоря уже о мачехе вдобавок к маме и папе. Когда наступало Рождество, в доме Молли дым стоял коромыслом, все носились туда-сюда как ненормальные, а подарков было столько, что Энни порой подумывала – но и только, – не стащить ли один, спрятав его под футболку.

У Энни были только мама, папа да мамина семья, состоявшая из нее самой и двух ее братьев, дяди Фрэнка и дяди Майкла. Еще была тетя Бекки, правда папа говорил, что она не настоящая тетя, а просто вышла замуж за дядю Майкла. Энни не очень понимала этот момент. Она мечтала, чтобы мама каким-нибудь образом завела себе побольше братьев, потому что на семейных торжествах они были ее любимыми гостями. Особенно дядя Фрэнк. Он всегда тайком приносил Энни подарки и, сидя на ее кровати, читал ей вслух. Дядя Майкл появлялся реже, потому что, по словам папы, тетя Бекки была та еще заноза в заднице.

У папы никаких родных вообще не было. Во всяком случае Энни их не встречала. Будь у него родные, они когда-нибудь да должны были объявиться, особенно после папиного Происшествия, когда к ним домой кто только не приходил.

* * *

Из детей в семье я была старшей. Нас с близнецами разделяла такая большая разница в возрасте, что я воспринимала их как своих детей. Саммер и Тренту было по шесть – на целых одиннадцать лет меньше, чем мне. Папа рассказывал, что в тридцать девять, спустя десять лет после того, как родилась я, маме внезапно захотелось еще одного ребенка. Современные технологии подарили ей сразу двоих.

Я провела с ними шесть с половиной лет, достаточно долго для того, чтобы они завладели двумя большими долями моего сердца. Когда близнецы появились на свет, то мама эмоционально выключилась из роли матери – так же внезапно, как в тридцать девять решила зачать – и обнимашки, поцелуйчики и смену подгузников переложила на меня. Я осыпáла их обоих любовью, пока на меня не свалилось половое созревание, после чего чтением сказок на ночь стал заниматься в основном папа. Нет, мама никуда не делась, и она была классная. Не подумайте ничего такого, она вовсе не забросила нас и не распихивала по углам. Под настроение она была веселым родителем, просто… не таким, как все. Когда я стала постарше, мы с ней сблизились. Похоже, ее отталкивали только маленькие дети. Чем старше я становилась, тем больше с нею сближалась и тем меньше времени уделяла близнецам. И в этом я винила гормоны.

Подростковые гормоны превращали меня то в любящую сестричку, то в раздражительную стерву. Чаще всего, к сожалению, во второе, тогда как надо было больше их обнимать, зацеловывать их синяки, уступать им выбор канала по телевизору. Они любили меня, обожали, ходили за мной по пятам. Я бы все отдала, лишь бы вернуться в прошлое и провести с ними хотя бы один день.

Я ненавижу былую себя. За эгоистичность, за то, что не ценила свою идеальную жизнь в пригороде. У меня было все, только не ленись протягивать руку, а я этого даже не осознавала.

Глава 20: Джереми Брайант

Восьмилетняя сестра Джереми сидела с ним рядом на скамейке за столиком для пикников и болтала ногами.

– Джереми, а вдруг она вампирша?

– Вампирша?

– Да! Ты же сам говорил, что днем она никогда не выходит. Значит, вампирша. Они выползают из дому только по ночам. – Она усмехнулась, глядя на него снизу вверх из-за рожка мороженого. Ее беззубая улыбка была перепачкана растаявшим шоколадом.

Он задумчиво приподнял брови.

– А что, любопытная мысль. Может, она и правда вампирша.

– Потому что у нее бледная кожа, да? – Она облизала край вафельного рожка и с категоричным видом кивнула. – Точно вампирша.

– Хм. Но она ведь ест. Заказывает большие-пребольшие коробки с едой.

– Значит она…? – Девочка описала вокруг себя широкую окружность и надула щеки.

Джереми рассмеялся.

– Есть ли у нее лишний вес?

Она прыснула, тыльной стороной руки вытирая рот.

– Да. Мама не разрешает мне говорить «толстая». – В ужасе вытаращив глаза, она захлопнула рот ладошкой. – Ой. Не говори ей, что я так сказала.

– У нее нет лишнего веса, Оливия. Скорее она… – Он втянул живот и щеки, усиленно изображая худобу.

Схватившись за бока, она зашлась хохотом и выронила свой размякший рожок на землю. И прокричала, показывая на него пальцем и повизгивая от смеха:

– Тощая!

– Ага, – сказал он, усмехаясь. – Хотя, кто ее знает. Я видел только запястье.

Она вдруг посерьезнела.

– Может, она а-но-ксе-рич-ка.

– Анорексичка? Хм… Об этом я как-то не думал. Эй, а тебе-то откуда известно об анорексии?

Оливия пожала плечами и ссутулилась.

– Не знаю. Мама говорит, у Кэти такое.

Джереми кивнул, сосредоточившись на своем рожке.

– Кэти поправится. Просто сейчас у нее трудный период. Однако ты можешь помочь ей, знаешь?

Она повернулась к нему лицом и прищурила свои смышленые глазки.

– Да?

– Конечно. Ты ведь умеешь быть лучшей младшей сестренкой на свете. Вот и порадуй ее чем-нибудь.

Она обдумала его слова, надув губы и отвернувшись в сторону.

– То есть… ты хочешь, чтобы я была хорошей младшей сестренкой, да?

Почуяв, что в беседе намечается поворот, Джереми усмехнулся.

– Да. А что?

– Вот если бы ты был хорошим младшим братом, то гулял бы с Бетани.

Джереми посмотрел в сторону, куда настойчиво указывал ее палец, и уперся взглядом в длинноногую блондинку с хорошо оснащенной кормой.

– И кто же так говорит? Твоя мама?

Не сводя с него своих огромных глаз, Оливия быстро кивнула.

– Ага. Мама говорит, нам надо найти для тебя подружку. – Она заговорщицки понизила голос. – Не вампиршу.

Он засмеялся было, но под ее строгим взглядом заставил себя перестать.

– Спасибо за заботу, конечно, но Бетани мне не подходит.

Она фыркнула, и в ее тоне зазвучали авторитетные нотки.

– Мама говорит, Бетани всем подходит.

Он опять нашел взглядом блондинку, которая вышагивала по улице в коротеньких шортиках, облегающей майке и с тонной мейкапа на лице.

– Забудь о Бетани. Ни за какие коврижки.

Девочка насупилась, но ее мысли быстро приняли новое направление, и она, просияв, спросила:

– Можно мне еще мороженое?

Он рассмеялся.

– Нет. Но можешь доесть мое. Держи.

Он вручил ей кончик вафельного рожка и оглянулся на задний двор своей сестры.

– Я подумываю что-нибудь подарить ей, той девушке.

Ее лицо просветлело.

– Например, шарик?

– Или цветы.

Она слегка нахмурилась.

– Разве вампирши любят цветы?

– Вряд ли она вампирша. По-моему, она попросту одинока.

– Будь осторожен, Джерми. Не дай ей высосать твою кровь.

Глава 21: ПосланецНебес

Мужчины – безудержные хвастуны. Они платят за то, чтобы я с ними общалась, но несмотря на гарантированную «симпатию» с моей стороны, все равно испытывают потребность передо мной хвастаться. Ричард из таких. Он сенатор. Лично меня его должность нисколько не впечатляет, однако он сам – и это очевидно – охренеть как ею гордится. Он поведал мне о том, кто он такой, во время второго сеанса, приглушенным шепотом, как будто в его пустом доме или в моей одинокой квартире нас мог кто-то подслушать, а после напоминал о том и в третий, и в четвертый, и в пятый раз – на случай, если я забыла, или до меня не дошло.

Для сенатора Ричард непроходимо туп. Он сидит на сайте, где нужно вводить номер кредитки и который отслеживает его IP, да еще половину времени светит лицом в камеру – когда она не направлена на его вялый ленивый член. Я-то не из этих, у меня нет ни малейшего желания записывать наши чаты и продавать его фотографии тем, кто назначит бóльшую цену, но не все девушки такие, как я. Я так ему и сказала. Что следует быть осмотрительней – заходить только через мой персональный сайт и не упоминать свою должность на камеру. Но я знаю: мой совет как вошел в одно его волосатое ухо, так из другого и вышел.

У Ричарда нет каких-то особенных сексуальных заскоков или тайных фетишей. Я думаю, он чатится со мной, чтобы потешить свое эго. Из желания пощекотать себе нервы. Из потребности поиметь все, что он только захочет – например, побыть объектом поклонения обнаженной молодой девушки. Это лишь вопрос времени, когда вскроется, что его твердая позиция относительно морали – обман.

Но сделаю это не я. Убийца: да. Стукачка: нет.

Глава 22: Джереми Брайант

Когда в 4:59 утра зазвонил телефон, Джереми лежал в постели, белое покрывало сбилось к ногам, тело растянулось поперек матраса. В комнате было темно, телевизор он выключил, когда засыпал. Пошарив среди вещей рядом с собой, Джереми нащупал телефон.

– Да.

– И зачем только тебе это нужно, Джей, не понимаю, – прогремел из трубки голос его босса. Джереми сел и, пытаясь проснуться, пробежался ладонью по волосам.

– Для нее что-то пришло?

– Угу. Ерунда, и говорить не о чем. Маленький пакет. Может, отдашь его Марку? Или давай я повешу его на тебя на завтра.

– Нет. Я же тебе говорил… я справлюсь.

Его собеседник понизил голос.

– Ты представляешь, какие нам грозят неприятности, если начальство узнает, что ты занимаешься доставкой в нерабочее время?

– Знаю, знаю. Я твой должник.

– Ты мой должник уже три года. У тебя выходной, отдыхай. Завтра доставишь. А задержку, если кто спросит, я свалю на Атланту.

Джереми покачал головой.

– Нет. Сегодня первое. Ей нужна эта посылка. Я подъеду около одиннадцати и заберу.

На том конце провода послышался смех.

– Как скажешь, Джереми. Ну, до встречи.

* * *

Поднимаясь на лифте, Джереми рассматривал мягкий пакет, который держал в руках. Потряс его и услышал знакомый перестук таблеток. То была старая игра, которая ему самому скоро наскучила, но которую она, однако, несмотря на его раздражение, считала нужным продолжать.

Когда он вышел из лифта, парень уже был на месте, сидел на полу, привалившись спиной к стене. При виде Джереми его глаза загорелись, и он, нервно подергиваясь, вскочил.

– Здорово, чувак.

Он потянулся было к пакету, но Джереми покачал головой и, ответив на раздражение, возникшее на его лице, невозмутимым взглядом, постучал в дверь.

– Да ладно, чувак, она всегда говорит «да».

– Все нормально, – послышался из-за двери ее голос. – Отдай.

Джереми протянул пакет. Парень резво схватил его, надорвал и пошел прочь, возбужденно приговаривая что-то себе под нос. Джереми взглянул на слепое пятно глазка. Ему хотелось сказать ей что-нибудь – что угодно, – но ничего подходящего он придумать не смог. Тогда он расписался за нее и ушел. С этой девицей никогда не бывает просто.

Он вышел из лифта. Подставляя лицо солнечному теплу, пошел к машине. Посмотрел на часы и, выруливая на шоссе, усмехнулся. Теперь, когда задание было выполнено, у него официально наступил выходной, и Джереми, влившись в поток машин, достал телефон.

Через час он бежал трусцой по свежеподстриженному газону футбольного поля, полуденное солнце согревало его грудь. Нагнувшись, он затянул на бутсах шнурки, потом выпрямился и сверкнул улыбкой в направлении компании, стоящей напротив.

– Извините, парни. Приехал, как только смог.

– Без проблем, если проставишься пивом, когда выиграем, – сказал один из них, пасуя ему мяч. – Ну что, надерем им задницы?

Игра против сложного соперника затянулась до позднего вечера, до замерцавших над стадионом прожекторов, – ни одну из сторон не устраивала ничья. И наконец-таки оно произошло – идеальный удар Джереми, не упустившего мизерный шанс забить. Мяч наконец перестал рваться вперед и остановился. Игра закончилась достойной победой сильнейших.