Текст книги "Яблочный Остров (СИ)"

Автор книги: Алёна Яблочкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

*  Эдеагус – копулятивный орган самца насекомого для полового процесса

** Baeg mona (ирл) – Бэг-мона, мелкая монетка.

*** Sionnach (ирл) – Шэннакс, лис

**** Amháin-amháin (ирл) – один-один

*****Fáilte! Tá súil agam go bhfuil sé – nach Béarla-bean?..  Doirt tae (ирл.) – Добро пожаловать! Надеюсь, это не англичанка?.. Чаю налей.

Глава 5. На приеме у доктора

14 августа 20** года, 13:35

Чувство дежавю преследовало меня всю дорогу до медпункта. Снова узкие каменные дорожки в каемке белых цветов-звёздочек, шагающий рядом Деклан – правда, куда более сердитый, чем накануне, – и всё те же раздумья, как бы половчее вытянуть из Бойко информацию.

Проблема состояла в том, что нельзя было вот так просто взять и честно выпросить у доктора пару часов интервью – да что там пару, хотя бы полчасика!.. Встречались такие наивные товарищи: желторотые выпускники на испытательном сроке. Макфейк – главный редактор Айриш Геральд, – специально давал им самые сложные задания, вроде как бросал щенят в омут и наблюдал, кто пойдет ко дну, а кто догадается заработать лапками и удержаться на поверхности.

Обычно Бойко таких честных заворачивал сразу с порога, а впоследствии игнорировал уже на подходе – память на лица у него была феноменальная. По крайней мере, так говорили те, кому хитростью удалось втереться к доктору в доверие (обычно под видом обеспокоенного родителя на медосмотре материально заинтересованного «сыночка») и состряпать неплохой материал для жёлтой прессы.

Лакомой добычей для последних Бойко стал после того, как три года назад отправился на морскую прогулку с голуэйскими рыбаками. В тот день была хорошая погода, и высокая волна, а неподалеку от катера несколько ребят катались на парусных досках-виндсёрфах.

Бойко уже сошел на берег, когда вдруг стал случайным свидетелем того, как во время неудачной попытки поворота одного из этих адреналинщиков закрутило волчком и травмировало. Сразу после этого началась большая суета – очевидно, заметив, что товарищ без сознания тонет, ребята позвали спасателей, и юного неудачника доставили на сушу. Привести в чувство у спасателей его не получалось, как ни откачивали. Пришлось вызвать скорую помощь. Но пока ее ждали, бедняга уже не дышал, начал синеть и в целом уже напоминал труп.

Услышав причитания окружающих, Бойко бросился оказывать помощь и увидел, что у лежащего на берегу виндсёрфера наступила клиническая смерть. До биологической осталось максимум пять минут, и шанс спасти его был пятьдесят на пятьдесят.

Бойко, разумеется, не знал, будут ли успешны мероприятия, даже не понимал, жив ли виндсёрфер, но быстро и уверенно принялся очищать дыхательные пути, делать массаж сердца, искусственную вентиляцию легких. По его указанию отдыхающие приносили холодную воду и полотенца.

И вдруг произошло чудо.

Виндсёрфер задышал, что-то промычал... К приезду скорой он более-менее ожил – щеки порозовели, появился пульс, а при похлопывании по щекам он даже приоткрыл глаза. Приехавшие медики незамедлительно госпитализировали видсёрфера-неудачника с диагнозом «перелом пятого позвонка шейного отдела позвоночника и черепно-мозговая травма головы».

Спасатели и пляжные зеваки подходили к Бойко выразить восхищение – они думали, что несчастного уже не спасти. Бойко, в свою очередь, воспринял дифирамбы очень сдержанно и постарался слинять от всеобщего внимания сразу же, как сумел.

Позже один из гулявших на пляже блоггеров написал в интернете трогательный пост о враче-герое, воскресившем самого натурального утопленника и ушедшем с места происшествия, даже не назвав своего имени. Сотни пользователей восприняли его рассказ как невероятную, едва ли не волшебную историю... Несколько дней таинственного героя, спасшего виндсёрфера, искал весь интернет. И нашёл.

Объявили, что это – детский кардиолог голуэйской больницы Богдан Бойко.

Местная пресса проявила к событию умеренно-одобрительное внимание, сходила на приём к доктору и взяла у него несколько интервью для позитивной колонки о событиях города. И это были единственные откровения, которые за последние три года Бойко дал добровольно. Я зачитала их до дыр и самое первое помнила практически наизусть.

«Уважаемый доктор! Расскажите, как вы сумели вернуть к жизни человека, которого не смогла откачать целая команда профессиональных спасателей-реаниматологов?»

"Думаю, что важную роль сыграло то, что когда-то я проходил практику в реанимации, поэтому действовал четко... Но навыки реаниматолога пришлось применять впервые. Человек уже посинел, не дышал, пульс я тоже не прощупывал. Однако признаков биологической смерти не было заметно. Зрачки были живые, окоченения нет. На счету было несколько секунд, чтобы поставить диагноз и принять правильное решение. Я сделал все по инструкции. Искусственная вентиляция легких, искусственное дыхание "рот в рот", закрытый массаж сердца. Вероятно, пострадавший получил в воде травму головы, его вырвало, и наступила асфиксия – съеденное на обед перекрыло дыхательные пути. Рвоту я руками прочищал, и примерно через пятнадцать минут дыхание восстановилось..."

"Что делать, если в подобной ситуации оказался обыватель, простой человек? Как помочь пострадавшему?"

"Ситуации бывают разные. Поверхностных знаний по реаниматологии недостаточно. Если человек хочет уметь помочь в таких случаях, он должен заранее себя подготовить. Для начала хотя бы почитать учебник по реаниматологии и обязательно сходить на специальные курсы, где учат оказывать помощь. Эти знания в будущем могут помочь сохранить жизнь кому-то из окружающих или даже близких людей."

"Страшно представить, что было бы, не окажись в тот день на пляже профессиональный врач. Счет шел на минуты. Скорая помощь могла бы уже не успеть..."

"Рад, что помог и все сделал правильно. Но надо понимать, что это моя работа. Этому меня учили."

На этом бы трогательная история и закончилась, если бы не одно жирное «НО». При выяснении личности в больнице неудачник оказался:

а) неудачницей;

б) Мэри Сьюзен О`Келли, единственной внучкой недавно избранного главы Дойл Эрена*;

в) эпатажной светской львицей, а следовательно, большой любимицей прессы.

Из-за ее эксцентричных выходок, а главное – привычки носить линзы неестественно-голубого цвета и очень сильно подводить глаза, журналистская братия наградила её весёленьким прозвищем «Мэри Сью**».

Особого обожания она удостоилась после того, как папарацци смекнули, что девица по жизни говорит прежде, чем думает, и спровоцировать её на парочку сенсационных признаний личного характера проще, чем месяцами гоняться за её суровым дедушкой. В итоге несчастный политик до того утомился барахтаться в своем грязном белье стараниями Мэри Сью, что ограничил общение с родственниками до минимума.

Но самое увлекательное во всей этой – забегая вперёд, – трагикомедии началось, когда Мэри Сью пришла в себя и во всех душераздирающих подробностях узнала о том, что после сильнейшего ушиба спинного мозга едва не осталась инвалидом. Для беззаботной прожигательницы жизни это было куда страшнее смерти.

Бойко, конечно, известили о широкоизвестной личности спасённой, и один раз по настоятельной просьбе семьи О`Келли он её даже навестил. О чем эти двое беседовали, никому не известно, но в итоге, едва девушка пошла на поправку, она воспылала жаждой отблагодарить своего спасителя. Как обычно, даже не поинтересовавшись, а нужна ли ему подобная «милость», Мэри Сью пригласила в свою больничную ВИП-палату весь цвет ирландской прессы и устроила часовую конференцию с бурными изъявлениями благодарности, заверениями в вечной дружбе. И даже намекнула, что очарована мужественностью героического врача.

Желтая пресса намёк уловила и с энтузиазмом принялась громогласно упражняться в склонениях и эпитетах, попутно выворачивая наизнанку всё, что было доступно о жизни доктора и самой Мэри Сью.

Романтическая история знакомства вызывала ажиотажное любопытство у аудитории младше восемнадцати и разлеталась по интернету, как горячие пирожки. Девочки обожали его за рыцарский образ, а мальчики уважали за то, что оказался круче спасателей.

И к тому моменту, как главный редактор Айриш Геральд решил, что его первой колонке не помешает серьезный обстоятельный обзор о веяниях в детской медицине, подслащенный фактами новой жизни представляющего кое-какой авторитет среди тинейджеров врача, доктор Бойко совсем озверел от «желтых». Они доставали всех – его родственников, знакомых, друзей, сослуживцев и, в первую очередь, его самого. Так Бойко и оказался на далеком Иланна-Улэ.

Время от времени в бульварной прессе появлялись снимки Мэри Сью в компании Бойко, но встречается ли эта парочка, толком никто подтвердить не мог. Я слышала, что среди «жёлтых» ходили речи о баснословном гонораре за фото более интимного характера, нежели гляделки на пионерском расстоянии. За фото поцелуя сулили вдвое больше, чем за обнимашки.

Я не была ни брюзгой, ни прожженным циником, но вот такие задания со слежкой на расстоянии казались куда менее мерзкими, нежели втереться жертве в доверие, а затем предать все секреты общественной огласке, как советовал Макфейк. Нет, этот вариант я отмела сразу же.

Можно было сделать очерк о жизни Бойко на острове, потихоньку опрашивая местных, но за такой материал дадут всего половину обещанной суммы. Ну, а если добавить немного безобидных фактов со слов самого Бойко – цена возрастет до двух третей, и я наконец смогу купить себе домик неподалеку от восхитительного парка Коннемара. Мне неимоверно осточертела съемная комнатка в наркоманском райончике на северной стороне Дублина, который река Лиффи отделяла от туристической части с Тринити-колледжем, приятными магазинами, пабами и другими прелестями цивилизованного города.

И как удачно, что мне не нужно выдумывать повод для визита к Бойко... Словно сама судьба подталкивает меня к нему. Я как-то читала, что у каждого человека есть своя особая стезя, держась которой, он гарантированно получит все плюшки своего существования – и счастье, и самореализацию, и переход на дальнейший этап своего развития. А понять, своим ли путем идешь, помогают знаки в виде совершенно случайного везения – как раз вроде моего, с ОРЗ из-за молока. Стало быть, я на верном направлении..?

Мой юный провожатый завернул за угол высокого старинного здания ратуши, по-прежнему демонстративно помалкивая. Я вспомнила, о чем хотела с ним поговорить еще до обеда, и ускорилась.

– Деклан!

– Чего? – буркнул мальчишка.

– Слушай, ты случайно не видел у меня в комнате такую толстую тетрадочку с записями?

– Не-а.

– Может быть, кто-то в мою комнату заходил и взял?

Деклан притормозил и уставился на меня.

– Это вы чего, намекаете, что кто-то из наших спер вашу тетрадочку, что ли? Да не в жисть! Нафига ваша писанина нам сдалась!

– Вот и я гадаю, – хмуро согласилась я. – Тем более, что все заметки там на русском. Но сегодня я перерыла всю комнату в поисках этой тетрадки и ничего не нашла. А вчера вечером она была на месте! Как и мои джинсы, между прочим...

– Я не брал, – обиделся Деклан. – Вот еще... тетрадочки... джинсы... бред. Да у меня вообще ничего для завтрашнего заплыва еще не готово, некогда на глупости всякие время тратить!

Он засопел и двинулся дальше. Тут я смутно припомнила, как миссис Тьерблэг тоже говорила что-то про сына и снасти, и после продолжительного молчания, прерываемого приступами надрывного кашля, спросила:

– Ты на рыбалку, что ли, собрался?

– Ну да. Мы с ребятами О`Малли раз в неделю ездим за макрелью, но завтра они обещали устроить охоту на конгера! – похвастался парнишка.

При последнем слове глаза его загорелись прямо-таки фанатическим огнём.

– Это что за зверь такой, конгер?

– Морской угорь это, – снисходительно пояснил Деклан, а брошенный на меня искоса взгляд беззвучно добавил: «...для чайников сухопутных».

Угри... Бр-р, что за гадость! Выглядят, как змеи, да еще склизкие и мокрые.

– Как интересно, – равнодушно прокомментировала я.

Никогда не понимала, что люди находят в рыбалке. Ну, не считая той части, где сидишь на бережку и любуешься природой, конечно. Да надо быть настоящим живодером в душе, чтобы подобное занятие доставляло удовольствие!  Во-первых, сначала надо преодолеть кошмар с насаживанием наживки – обычно это живой корчащийся червяк. Во-вторых, вытащить рыбу и лицезреть проткнутую крючком окровавленную губу несчастного создания. В-третьих...

– Конгер у нас редко попадается, – увлеченно продолжал Деклан. По-видимому, монолог про рыбьи дела он был готов вещать даже перед флегматичным ослом Мурреев, раз его не остановило мое кислое выражение лица. – По размеру он не особо здоровый, так... фунтов двадцать шесть... а если повезет, то максимум тридцать пять. Но зато за один выход можно с десяток поймать! В прошлый раз мы ездили с Лиамом Ноланом, так поймали почти одиннадцать...

– Почти одиннадцать, – передразнила я. – Это десять змеюк и один хвостик?

– Нет, одиннадцатый просто сильно искусал руку Лиаму, когда мы конгеров доставали. У них челюсти больно мощные, и с такими... знаете... зубищами острыми. Как в фильмах про чужих. Так что упустили, не до него было. Помню, кровища из лиамовой руки хлестала, как из свиньи резаной...

– Ох ты ж, пестрянка таволговая***! – пробормотала я в невольном ужасе. – Да к эдеагусу рыбалку такую!

К счастью, впереди уже скоро показался белокаменный домик медпункта, и это избавило меня от дальнейших подробностей рыболовного ужастика из первых уст. Я надеялась, что Деклан тут же избавит меня от своего общества точно так же, как накануне, но мальчишка почему-то решил зайти внутрь и рванул вперёд на крейсерской скорости.

Недоуменно пожав плечами, я пересекла пустую крошечную приемную, заглянула в большой кабинет и первым делом увидела переминавшуюся посреди комнаты пожилую женщину с девочкой лет пяти. Деклан уже был там – подпирал стенку у двери в ожидании, когда посетители доктора уберутся восвояси.

Всё, что мне было нужно от Яблочного острова, сидело спиной ко мне по ту сторону комнаты за небольшим белым столом, спокойно работая с препаратами, и перебирало данные в своем медицинском каталоге на ноутбуке.

Оно накапало в кружечку с водой какой-то жидкости из зелёного флакончика, развернулось, протягивая напиток девочке, и сказало приятным низким голосом:

– Давай, Элли, выпей это. Тебе сразу станет получше, вот увидишь.

Он слегка картавил – совсем чуточку, – но это придавало его голосу некое французское очарование. До этого момента голос Бойко мне доводилось слышать только на электронных носителях, и следовало признать, что они не могли передать всю харизму живого звучания. Даже мне самой после его слов захотелось немедленно подойти и доверчиво выпить всё, что он там накапал в кружечку. Да хоть раствор цианистого калия. А уж о ребёнке и говорить нечего. Девочка послушно принялась опустошать стаканчик маленькими глотками, чуть морщась – питье явно было горьким.

Пока маленькая пациентка принимала лекарство, Бойко поднял на меня глаза, оказавшиеся в этом освещении не черными, а просто тёмно-карими, и на его физиономии промелькнула тень какого-то нечитаемого выражения. Впрочем, он тут же перевел взгляд на Деклана, и я решила, что мне показалось.

– Привет, парень, – улыбка у Бойко была такой же приятной, как голос, и я тихо вздохнула – чисто женская реакция. – Что нового? Надеюсь, ты не заболел?

Деклан ухмыльнулся и кивнул на меня.

– Здорово, Бо. Не-а, не я. Вон дамочка простыла. Комнату у нас снимает.

– У меня горло болит, – с невесть откуда взявшейся робостью вставила я севшим голосом. Приступы нестерпимого кашля, мучившие меня всю дорогу, в самом медпункте почему-то прекратились, зато всё нутро пробрал леденящий озноб, а в желудке словно холодные лягушки ворочались.

Бойко прищурился, о чем-то размышляя, потом, не сводя с меня давящего взгляда, сказал куда-то в сторону:

– До свидания, миссис Лохан. Пока, Элли.

С любопытством поглядывая в мою сторону и волоча ребёнка на буксире, пожилая особа заторопилась к выходу. Маленькая Элли все три метра до двери упиралась пятками в пол, усиленно махала ладошкой понравившемуся доктору и вообще всячески тормозила процесс прощания, так что из комнаты они удалились только через минуту.

Хлопнула закрывшаяся дверь.

– Принести вам новую карточку, доктор? – проворковал знакомый голосок медсестры.

Я моргнула, осознав, что всё это время, пока мы здоровались и увлеченно следили за уходящим цирком, помощница Богдана Бойко тихо сидела на стульчике возле окна, а я её даже не заметила. Хотя, быть может, это объяснялось тем, что в своём накрахмаленно-белом халатике она просто-напросто сливалась с белыми занавесками и выбеленной рамой самого окна.

Напрягая память в попытке вспомнить имя медсестры, я задумчиво поджала правый уголок рта и принялась жевать нижнюю губу – дурная привычка, от которой никак не могла избавиться.  Зато каким-то таинственным образом это помогало быстрее соображать.

Точно! Медсестра назвалась Сёльви. Медицинский зайчик-альбинос, влюблённый в своего начальника.

Прозрачные глазки зайчика с преданным обожанием смотрели на Бойко, лишний раз подтверждая мои догадки. А куда смотрел Бойко..? Я проследила за взглядом Сёльви и снова озадаченно моргнула.

Прямо в мои глаза.

Нет, в самом факте взгляда этого замечательного во всех смыслах мужчины не было ничего странного. Доктор должен произвести осмотр явившегося на прием пациента, не так ли?.. Но выражение его выразительных тёмно-карих глаз смущало непонятной интенсивностью, будто Бойко вообразил себя электродрелью и пытался просверлить во мне дырку.

– Спасибо, Сёльви, – тем же обалденно приятным баритоном произнёс Бойко. Ух, ну до чего шикарный тембр! Может, у него в роду были гипнотизёры или там... коты-баюны?.. Музыка докторского голоса вызывала во мне иррациональное желание вот прямо сейчас начать жмуриться, а то и мурлыкать от эстетического удовольствия. – Сначала посмотрим, есть ли необходимость в лечении у мисс.?

Очнувшись от слуховых грёз, я торопливо представилась:

– Меня зовут Стелла Ясенева.

Бойко жестом предложил мне сесть на узкую кушетку рядом с ширмой для переодевания. Деклан плюхнулся на низкую тумбочку, заставив опасно заплескаться воду в стоявшем на ней тазике. Сёльви суетливо метнулась к посудине и переставила её на пол.

– На что жалуетесь... Стелла?

– Кашляю. В горле першит.

– Поднимите голову.

Послушно подставляя взору Бойко шею, я подумала, что он как-то слишком рьяно взялся за ощупывание моих гланд на горле. Словно порывался меня задушить, но в последний момент передумал.

– Эй, Бо, – влез в мои мысли голос Деклана, – ты тренируешься для пятничного караоке в «Синей Двери»? А я хотел тебя с нами на конгера позвать...

– Одно другому не мешает, – ответил Бойко, отцепив наконец, к моему облегчению, свои длинные пальцы от моей шеи.

– Значит, завтра ты с нами?

– Однозначно.

– Супер! – обрадовался Деклан. – Я как раз начал менять на снасти безынерционные катушки на мультипликативные! И О`Малли обещал найти вместо монофилки плетёный шнур! Надежнее будет.

Я нахмурилась. Вот ведь Деклан, шершень его задери! В такое положение меня ставит, что даже не знаю, проклинать его или благодарить... С одной стороны, шанс напроситься с ним и между делом поближе узнать Бойко. С другой... я ведь НЕНАВИЖУ рыбалку!!!

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

* Дойл Эринн (ирл) – Dáil Éireann, дословный перевод "Собрание Ирландии", нижняя палата Тихе-ан-Ойрахтас (ирландского парламента), избираемых населением на основе всеобщего, прямого и тайного голосования по системе пропорционального представительства. Заседания Дойла ведёт Глава Совета (он же спикер), избираемый дойлом. Срок полномочий палаты до 7 лет.

** Мэри Сью – персонаж с нереалистичными достоинствами, способностями и везением. Очень часто у него огромные бездонные глаза необыкновенного цвета.

***Пестрянка таволговая – вид бабочек, относящийся к роду Zygaena семейства Пестрянки. Считаются очень ядовитыми, в их крови содержатся цианистые соединения. Гусеницы зелёного цвета, с тонкими волосками, также ядовиты.  **** Эдеагус – копулятивный орган самца насекомого для полового процесса.