Текст книги "Жажда (СИ)"
Автор книги: Алёна Воля
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Глава 3
Я покрылась гусиной кожей. Меня чуть ли не трясло. Что делать?! Он стоял и молча смотрел. Просто смотрел. Не улыбаясь. «Минута длиною в жизнь» – как сильно тогда довелось прочувствовать эту фразу! А потом сделал шаг навстречу и взял за руку:
– Идем. – Как-то так у него получилось… по-мужски, просто взять и поставить перед фактом. Он не спросил «буду» ли я с ним танцевать, «пойду» ли… – Как тебя зовут? – спросил, наклонившись.
– Даша. – Пролепетала, задохнувшись от нахлынувших чувств. От него умопомрачительно пахло; не «Шипром» и не заезженным одеколоном «Саша», а чем-то другим. Терпко-сладким и с тем же прохладным.
В тот вечер – первый раз в жизни танцевала медленный танец с парнем.
Я боялась наступить ему на ногу, не знала куда смотреть и стоит ли говорить что-то. У меня взмокла ладошка в его руке, и я думала, что ему, наверное, неприятно… Боже!!! Я боялась дышать!!! Сердце стучало, по телу волнами шла дрожь.
Краем глаза заметила, как брат выпучил глаза, показывая мне, что удивлен. Как же! Его «малявку» пригласили на танец!
Музыка закончилась. Началась «быстрая» мелодия. Слава отвел меня в сторону, и мы присели на лавку. Сели довольно интересно. Я, как нормальный человек, а он перекинул ногу за лавочку и немного наклонился, как бы заглядывая в лицо:
– Сколько тебе лет?
От этого вопроса меня бросило в жар. Почему-то было стыдно говорить свой настоящий возраст. Мы практически всегда в юношестве стараемся выглядеть или казаться старше. Вот и приукрасила:
– Пятнадцать. – О том, что «будет в начале следующего года», я, разумеется, не сообщила.
Он никак не отреагировал. Посмотрел внимательно, и сказал:
– Тебе холодно? Почему ежишься?
– Да нет. Не холодно.
Его следующие слова произвели во мне целое землетрясение.
– Не бойся меня, я тебя не обижу. – Сказал совершенно серьезно, продолжая с интересом рассматривать, из-за чего стало еще неуютнее.
Подавившись вдохом, выдала:
– А я и не боюсь!
Он прищурил глаза и улыбнулся уголками губ.
– Это хорошо…
Мы помолчали.
Не зная, что говорить, сказала:
– Извини, но я, наверное, домой пойду…
– Я же сказал, что проведу. Доедем за три минуты. Кстати… подожди минутку. – Он встал и пошел в сторону стоящих мотоциклов, наверное, намереваясь подкатить своего железного «коня» поближе к нам. Не знаю, что со мной случилось в этот момент – встала и растворилась в темноте. Детский сад. Группа «панамки». Теперь-то понимаю, что поступок мой был именно из этой серии. Но тогда, поступила импульсивно, не думая головой.
Я быстро шла по тропинке, стараясь не переходить на бег. Сердце стучало как бешенное. Чем дальше отходила – тем темнее становилось вокруг.
Разумеется, он меня догнал. Даже в кромешной тьме светлая одежда выдавала мое местонахождение издалека. Он остановил мотоцикл, обогнав меня, и подождал, пока я спущусь вниз с горки.
– А говоришь, что не боишься…
– Не надо меня подвозить. Я сама спокойно дойду.
Он вздохнул.
– Я же сказал, что не обижу. Садись. – Сказал это так, что я… села. Впервые в жизни взобралась на мотоцикл. Юбка подскочила на неприличную высоту. От этого сделалось дурно. Благо мой новый знакомый никак не отреагировал или же просто не захотел смущать еще больше.
Когда мы подъезжали к дедушкиному дому – выключил мотор и на накате подкатил ко двору. Я с грехом пополам, пытаясь унять дрожь в ногах, слезла с заднего сидения. Ноги подкашивались, меня трясло, зубы выбивали мелкую чечетку.
– Я заеду завтра… за тобой.
Так мы стали встречаться. Надо ли объяснять, КАК я влюбилась? Цунами. Тайфун. Извержение вулкана. Все мысли, все мечты и фантазии были связаны с Владом. Да-да, именно с Владом. Его звали Владиславом. Для села это слишком вычурное и тяжелое имя. Поэтому, как часто бывает, многие называли его упрощенным именем «Слава». Я не называла его так, потому, что настоящее имя по паспорту подходило ему куда лучше.
Есть люди, которые рождаются не вовремя и не в том месте, где должны. Даже сейчас, будучи довольно взрослой и вспоминая далекое прошлое, я с честностью могу сказать, что к этим людям принадлежал Влад. Он был «не из села». В нем не было сельской простоты, местного говора, приземленных мыслей или желаний… Я не чувствовала никакого дискомфорта в общении с ним. Наверное, это тоже сыграло не последнюю роль в наших отношениях.
Общаясь по вечерам с молодежью – для меня разница между «городскими» и местными ощущалась очень явно. Сельские ребята зачастую были грубы, шутили пошло и плоско, любили выпить и покурить каждые пять минут, ржали как кони и далеко не все приходили на посиделки опрятными. И лишь немногие выделялись из общей массы.
Отступая немного в сторону, скажу, что знала еще одного такого же человека. Он жил недалеко от нас. Художник от природы: рисовал такие картины, что, глядя на них, нельзя было поверить, что их писала рука человека, который не заканчивал никаких академий или вузов по художественному мастерству. Этот человек, как отщепенец, не смог смириться с реалиями жизни, не смог вырваться из рутины, и, ощущая себя «иным» – сломался. В одиночестве бросил по окрестностям. Уходил в запои на месяцы. Как итог – белая горячка. Наверное, именно таким способом, он нашел свое утешение.
Слава Богу, что у Влада хватило жизненных сил выстоять и пробить свою дорогу в жизни! Он не сломался, не поплыл по течению, не опустил руки! Пил и курил редко, не отпускал сальных шуток, имел приятное чувство юмора, но при этом смеялся редко. В драки не лез, но всегда растягивал в разные стороны пьяных дураков. Учился на третьем курсе заочного отделения физико-технического факультета в Днепропетровском государственном университете, параллельно подрабатывая. Одним словом положительный, с какой стороны не глянь.
В нашей жизни все решает послевкусие. Все зависит от того, что ты чувствуешь после. После встречи, после разговора, после поцелуя, после ссоры или обычного взгляда. Так вот послевкусие с ним было шикарным: пряным, тягучим, будоражащим, сладким. Чем не идеал для первой любви?
Он очень трепетно ко мне относился. Никогда не показывал, но я чувствовала это. Влад понимал, что я еще девочка, осознавал, что может сильно ранить. Поэтому, наверное, и не спешил, но с тем же готовил меня к взрослой жизни. Намеки, двусмысленные фразы, взгляды… Я моментально становилась пунцовой и заливалась краской смущения каждый раз; терялась и не знала, что отвечать. А ему это доставляло удовольствие: мое волнение, мой румянец во все щеки, мои попытки повернуть все в «благопристойное» русло.
Помню, как-то он забрал меня после обеда, и мы поехали кататься. По дороге, Влад остановил мотоцикл возле колодца. Я спросила:
– Хочешь пить?
Влад достал флягу и стал набирать воду. Глянув на меня, ответил:
– Нет. Потом захотим. Ты же первая и попросишь…
Теряясь в догадках о смысле сказанного, почему-то покраснела. В столь юном возрасте я не была испорченной, но интуитивно чувствовала его игру. Он умел смотреть «так» и говорить «так», что даже обычные фразы воспринимались, как слова с подтекстом, с двойным смыслом.
Выехав за село – направились в березовую рощу, которая растет на въезде. Не знаю, кто и по какой причине сделал там лавочку, но она была. И мы о ней знали. Это было наше любимое место. За березняком начинался яр, на дне которого – небольшое озерцо.
Там на склоне мы часто лежали на солнце и… болтали.
В тот раз расположились на лавке. Влад достал небольшой пакет, развернул. Это оказалась завернутая в бумагу пастила. Где он смог такое достать? Ее и в городе найти невозможно, что называется «днем с огнем», а тут?!
– Ух, ты!!! – вырвалось у меня. – Ты где ее взял?
– Угощайся. – Улыбнулся в ответ.
– Спасибо, конечно, только мне сладкое лучше не кушать… – Комплексы по поводу фигуры не отпускали ни на секунду.
– Ты мне нравишься такой, какая ты есть. – Сказал это так, что у меня громко застучало сердце.
В итоге он… кормил меня.
Я понимала, что такие вещи делают взрослые… и меня грело чувство «взрослости» изнутри. Влад, пожалуй, единственный на тот момент относился ко мне не как к «девочке». И в то же время страхи и напряжение не давали расслабиться. Он видел мою внутреннюю борьбу. Смотрел и забавлялся, глядя со стороны.
Спустя некоторое время мы ели яблоки. Не смотря на то, что я их не люблю – после сладкого с удовольствием жевала, болтая ногами. Влад достал складной нож и разрезал одно пополам. Взял половину, посмотрел на срез.
– Как ты смотришь на то, чтобы искупаться?
– Отрицательно. – Как еще я могла на это смотреть? Я даже представить себе боялась, что он может увидеть меня… «во всей красе».
– Почему?
– У меня нет купальника.
– Ну и что?
– Как ты себе это представляешь?
– Вот именно, что только представляю… а я хочу тебя увидеть…
Чуть не подавившись, откашлялась. Влад наблюдал за моей реакцией и улыбался в своей манере – больше глазами, чем губами.
– Вот и представляй себе дальше.
– Я в своих фантазиях уже дошел до предела… – он помолчал, а потом добавил: – А ты?
Внутри резко что-то оборвалось от нахлынувших чувств, как будто меня застукали на месте преступления. Ощущая прилив паники, отрезала:
– Перестань.
– Что перестать?
– Перестань меня доставать.
– Еще и не начинал.
– Неправда. Тебе нравится, когда я краснею. Зачем ты меня…
– Что? Что я тебя?
– Все. Я не хочу больше об этом говорить. Сам знаешь «что»!
– Скажи мне сейчас, что ты ни о чем не думаешь, не мечтаешь, что фантазий у тебя и в помине нет…
– Нет, ну почему же… Я, как любой нормальный человек… думаю о чем-то…
– Мы говорим не о том.
– Дай закончить! Да. Я фантазирую! Но рассказывать свои мысли… фантазии, никому не хочу. Это мое личное.
– О-о-о… зацепил за живое? – Влад почему-то развеселился. Он придвинулся ближе и обнял. Наклонившись к моему уху, обжигая дыханием, прошептал: – Я не стану у тебя выпытывать… Я просто дождусь… Всему свое время… – легонько поцеловал в висок. Потом вдруг выдал: – Тебе ничто «это» не напоминает? – Повернул половину яблока разрезанной стороной ко мне. Взглянув, на инстинктивном уровне поняла «о чем» идет речь. В лицо, словно кипятком плеснули:
– Нет! Ничего! Яблоко мне это напоминает!
У Влада в лукавой улыбке сузились глаза:
– А мне напоминает… – после чего провел по яблоку кончиком языка. Интимность этого движения не оставляла сомнений. Я вскочила со скамейки:
– Так. Отвези меня домой.
– Ну что за детский сад? – Он и не собирался никуда двигаться.
– У тебя просто мания вгонять меня в краску! Классное развлечение – смотреть, как я ерзаю и не знаю, куда глаза деть!
– И чем же я тебя так смущаю?
– Своими…
– Чем?
– Все. Не хочу об этом говорить.
Влад щурился на солнце и выглядел «абсолютно счастливым».
– Иди ко мне. – Протянул руку.
– Не хочу.
– Хочешь. – Спокойно ответил, и, приподнявшись, схватил за талию. Недолгая борьба, и он усадил меня к себе на колени.
– Я тяжелая. Отпусти. Я лучше рядом…
– Ты не тяжелая. Не пущу. «Лучше» не надо…
– Мне неудобно… пусти…
– Удобно. Не выдумывай.
Глава 4
Буквально через неделю или две – сейчас уже не вспомню, о том, что мы встречаемся, знал весь местный «молодежный бомонд». Несмотря на все мои усилия, брату кто-то доложил, после чего он посчитал нужным прочитать мне лекцию «О вкусной и здоровой пище». Шучу.
Мы шли на сенокос, когда Ромка вдруг сказал:
– Притормози. Поговорить надо.
– Чего тебе?
– Мне тут сорока на хвосте принесла, что ты с Войтовичем-старшим зажигаешь…
Войтович – это была фамилия отчима Влада, но, несмотря на то, что у него была совершенно другая фамилия, называли его за глаза именно так.
– Ну, допустим.
– Ого. – Судя по всему, братец не ожидал, что я подтвержу слухи. – Когда успела? Ты же дома вечно сидишь.
– Как видишь – не сижу. – Буркнула, глядя в сторону.
– Блин. – Он недовольно скривился. – Дашка, ты ж зеленая еще. Ума нет. А если залетишь?
– Ты дурак? – не имея сил продолжать этот разговор, развернулась и пошла дальше.
– Я-то не дурак, а вот ты по глупости и наивности можешь вляпаться по самые помидоры!
– Отстань!
– Значит так. – Рома не отставая шел сзади. – Не вздумай с ним спать. Слышишь?!
– А то что?
– А то принесешь в подоле! Что потом будешь делать?!
– Ничего я не принесу!
– Он будет говорить тебе все что угодно лишь бы в койку затащить. Так вот – не вздумай! Слышишь?!
– Не ори на меня! Я не глухая!
– Дашка, я пытаюсь предупредить. Ты ж глупая еще совсем.
– Это не твое дело. И я не настолько глупая как тебе кажется.
– У тебя сейчас мозги набекрень. Достучаться невозможно. Ты только поверь: Славик этот будет заливать в уши, и обещать все сокровища мира – лишь бы пристроиться у тебя между ног. А когда возникнут проблемы – укатит в Днепропетровск и оставит разгребать проблемы одну.
– Я с ним не спала и пока не собираюсь. – Остановилась так резко, что брат налетел на меня. – И с чего ты решил, что он такая сволочь? Такое уже было? Ты что-то знаешь?
– Нет. Но все мужики одинаковые.
– Ты тоже?
Ромка запнулся на минуту, а потом улыбнулся:
– Один ноль в твою пользу. Подловила. Но я без презиков на «улочки» не хожу.
«Улочками» у нас называли точки сбора молодежи. Их было несколько на все село. Как правило, компаниями собирались на лавках возле определенного двора, где жил кто-то имеющий магнитофон.
– И где ты их берешь?
– Ты с темы не сворачивай. – Не удостоив меня ответом, брат пошел вперед. Через несколько минут продолжил: – Знаешь, как Юсик уболтал Ляльку на перепихон? Пообещал, что заберет с собой в Питер и там она сможет мыться в белой ванне.
– О, боже… – у меня не хватило слов, что бы прокомментировать услышанное. Юсик – это наш троюродный брат, а Лялька… О ней стоит рассказать отдельно.
В связи с развитием наших с Владом отношений и моего внедрения в местную тусовку я раззнакомилась со многими парнями и девушками. Среди появившихся новых знакомых была одна колоритная барышня из неблагополучной семьи. Мать – беспробудная пьяница, об отце вообще никто ничего не слышал. Звали ее Людой или проще – Люсей. Лялька – нечто вроде клички. Она, не относилась к девушкам с высокой моралью. Вела себя всегда вызывающе и развязно, приставала к парням, не упускала случая подколоть кого-то из девчонок в разговоре.
О таких в народе говорят «гулящая». Меня она как-то обходила стороной, как будто опасалась. Я списывала это на Влада. Он никому не позволял некорректных шуток в свою или в мою сторону. Его побаивались, и, в общем-то, не зря.
Приведу пример. Как-то, мы возвращались поздно вечером с дискотеки. Шли пешком, держась за руки. Напротив нас нарисовалась парочка парней из нашего села. По заплетающимся языкам и громкому смеху было понятно, что оба здорово навеселе. Поздоровавшись и обменявшись незначительными вопросами, один из парней, сфокусировав на мне взгляд, спросил у Влада:
– Твоя?
– Да.
– Это та, что Самсона сестра?
То, что брата называют по фамилии деда, меня не удивило.
– Да.
– А ничего так…
– Язык попридержи. – От ответа Влада я поежилась. Голос был угрожающим и спокойным одновременно.
– Да ладно тебе. – Парень противно осклабился: – Распечатал уже? Или в процессе?
– Отойди в сторону. – Бесцветным тоном попросил меня любимый и направил рукой себе за спину. Я машинально сделала несколько шагов назад.
За этими словами последовал удар. Влад, без промедлений ударил. От страха, я отскочила еще дальше, пытаясь рассмотреть в сумерках что происходит. Юноша упал на спину в небольшую канаву, которую сделали потоки воды возле дороги. Маты, ругань, кровь… меня затрясло от страха. Второй парень отскочил, махая руками:
– Слав, ну ты че? Он же пьяный в жопу…
– Еще слово – и я тебя закопаю. Живым. Понял?! – процедил Влад сквозь зубы, обращаясь к тому, который валялся на земле, мыча от боли, матерясь и закрывая лицо руками.
– Все, все… не надо… не трогай его… успокойся! Все! – попытался влезть между ними второй.
– Я спрашиваю: понял?!
– Да… – Простонал тот в ответ. Влад взял меня за руку и потянул:
– Идем.
Мы шли молча. Я догадывалась, что тот пацан брякнул какую-то гадость, но сути не понимала. Наконец, собравшись с духом, спросила:
– Что он сказал?
Влад коротко глянул на меня.
– Не важно.
– Объясни мне…
– Забудь об этом.
– Я не поняла…
– И не надо.
– Почему?
– Забудь об этом. Придет время – поймешь.
– Не относись ко мне как к ребенку! Тебе что, тяжело объяснить?
Мы подошли к моему двору. Влад остановился.
– Я не отношусь к тебе как к ребенку. – Он вдруг стал меня целовать. Чувствуя его желание, попыталась выкрутиться, но не смогла. В голове зашумело, руки задрожали. Влад со стоном оторвался от меня: – Ты сводишь меня с ума…
– Не объяснишь? Что он имел ввиду?
Влад, прижав к себе еще крепче, поцеловал в макушку:
– Ты словно чистый лист бумаги. Жизнь еще успеет все испачкать… не спеши.
Сейчас я понимаю каждое сказанное им слово. Тогда не поняла ничего.
Мы встречались практически каждый день. Счастью моему не было предела. КАК же сильно я влюбилась!!! Все, что происходило со мной, было впервые. Я узнала, что такое первый поцелуй, какие сильные и смелые могут быть мужские руки, какими требовательными и ласковыми могут быть мужские губы. Я познала, как от любви сходят с ума, как чувство может натягивать внутри болезненную струну, и что такое «синусоида отношений». Я впервые испытала ревность и потеряла счет времени. Вдруг стала страдать «девичьей рассеянностью» постоянно пребывая в мечтах и мыслях о Владе. Я за полтора месяца стала взрослой. Так мне казалось. Ошибалась. Повзрослела немного позже, примерно через год. И случилось это раньше, чем стала женщиной. Увы, но так бывает.
А тогда, мне казалось, что нет большего горя, чем расставание с любимым. Каникулы неизбежно подходили к концу. Как жестока жизнь, когда у тебя нет выбора!
Я, давясь слезами, вернулась в город. Школа… кому она нужна?! Зачем мне это все?! Сердце разрывалось на куски.
Приехав домой не выдержала – поделилась с подружкой-одноклассницей и тут же пожалела об этом, так как по ее реакции было сразу понятно – не верит. Ну и не надо! У меня было мое всепоглощающее чувство. У меня были пусть и короткие, но телефонные разговоры по субботам. У меня было ожидание встречи. У меня были мои мечты.
Одноклассница «по секрету» рассказала другим девочкам из нашего класса и на меня посыпались вопросы со всех сторон. Любопытство и зависть правили балом. По глупости и наивности я рассказывала, после чего услышала малоприятный разговор о себе. Были те, кто доказывал окружающим, что я все выдумала. Желчь лилась со всех сторон.
До сих пор вспоминаю об этом с неприятным осадком на душе. Зато получив такой урок, в дальнейшем я раз и навсегда зареклась посвящать в свою жизнь окружающих.
Так у нас складывалось, что каждые каникулы – будь то даже десять дней, моя мама отправляла меня и брата в село. Помогать дедушке – это святое. Да и ей было легче одной. Теперь-то понимаю, что в «лихие девяностые» мы выжили благодаря огородам и прочему хозяйству, которое обхаживал мой дед. И если вначале я ездила в село на добровольно-принудительных началах, то потом, как уже понятно, с нетерпением и ожиданием.
Помню нашу первую встречу, после расставания. Надо ли рассказывать, как я радовалась и ликовала накануне поездки? Влад приехал вечером в первый же день. Едва услышав гул мотоцикла – выбежала за двор. Он обнял и не отпускал минут десять: дышал мне в волосы, тихо целовал виски, грел пальцы дыханием. Какое оказывается счастье – слышать стук сердца любимого человека! Голова кружилась от переполняющих чувств.
Сейчас, вспоминая те дни, понимаю, что они, пожалуй, были самыми счастливыми в моей жизни. Не открою секрет, если скажу, что юные девицы склонны к фантазированию и приукрашиванию происходящих с ними событий, после чего неизменно наступает разочарование, как следствие разбитых о быт иллюзий. Так вот представьте себе – я не испытывала подобного! Все было настолько нереально хорошо, что напоминало сказку.
В тот вечер мы долго гуляли. Влад расспрашивал об учебе, о планах на будущее, намекал о варианте моего поступления в вуз Днепропетровска и рассказывал о том, что окончив институт, хочет остаться в этом городе. А потом, согревая мои пальцы, спросил:
– Ты замерзла?
– Есть немного. Что у тебя с руками? – сбитые костяшки и опухшие фаланги не заметить было сложно. Он с пренебрежением скривился и нехотя ответил:
– Ерунда, не обращай внимание. – Поцеловал еще раз и заглянул в глаза. – Поедем ко мне?
Что означал подобный вопрос – объяснений не требовалось. После таких радужных перспектив и разговоров я согласна была на все, но так же понимала, что еще не готова. Страхи победили, а потому, несмотря на внутренний трепет, нашла в себе мужество признаться:
– Влад… я соврала тебе… прости.
– Ты о чем? – он внимательно и с тем же напряженно всматривался, словно ответ должен был уже красоваться на моем лбу.
– Это для меня рано, понимаешь? Я… мне… помнишь, ты спросил, сколько мне лет?
– Помню.
– Пятнадцать мне будет весной. – Выдавив из себя признание, не знала, куда деть глаза. Влад усмехнулся:
– Я в курсе.
– Да?! Откуда?! – непроизвольно посмотрев на него прямо, тут же отвела взгляд в сторону.
Он взял меня за подбородок:
– Посмотри на меня. – И, наклонившись, стал целовать, после чего, выдохнув, сказал: – Идем. Тебе надо согреться. Завтра в клубе фильм будет. Пойдем?
– Конечно. – Бодро зашагав рядом, непроизвольно заулыбалась.
