Текст книги "Жажда (СИ)"
Автор книги: Алёна Воля
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Глава 16
Так начались наши отношения. Встречи, рестораны, секс, новый крем от раздражения на лице из-за мужской щетины, складная зубная щетка в сумке, запасная одежда на работе, поход к гинекологу, тайный прием противозачаточных и салон красоты в обеденный перерыв.
И самое главное – тот самый вкусный период, когда думаешь только об одном человеке и хочешь быть рядом постоянно. Ничто не привлекает и тянет только к нему. Работа, встречи с друзьями, или не дай боже курсы повышения квалификации воспринимаются без интереса. Ты концентрируешься только на объекте желания, превращаясь в озабоченное существо.
Но, Майклу наших встреч, несмотря на всю бурность, оказалось мало. Ему мешал Егор. Быть номером два в моей жизни его не устраивало.
Вернуться домой из выставки в Харькове я должна была за день до приезда мужа. Не смогла. Наплела маме небылиц, что вынуждена задержаться еще на сутки, и провела все это время с Мишей, удивляясь как за неделю мы еще не надоели друг другу. А он словно с цепи сорвался в плане… э-э-э… интима. Я лишь потом поняла, что между любовниками это норма. На психологическом и физическом уровне вполне себе объяснимая вещь. Выражаясь культурным языком, скажу так: «залюбить» человека настолько, чтобы секса дома не хотелось вообще.
Выдыхая остатки оргазма и сил, пробурчала, краснея:
– Блин… прекращай… не могу больше… умру.
– Зато умрешь счастливой. – Улыбнулся в ответ. – Тебе понравилось?
– И это тоже прекращай.
– Что?
– Спрашивать у меня такое.
Он издал мягкий тихий звук, напоминающий смех, но не совсем такой. Звук из тех легких, довольных шумов, у которых нет названия, нет описания в словаре, одну из тех интонаций, которые так часто говорят нам о большем, чем просто слова, объясняя, насколько мы счастливы.
– Тебе понравилось. – Констатировал утверждающе удовлетворенно.
– Ты… слов нет. И как тебе… не стыдно?! – покраснела еще сильнее.
– Было классно, правда?
Мы какое-то время молчали, и я даже почувствовала, что начинаю дремать, как вдруг принеслось:
– Выйдешь за меня?
Мой сон скрутил кукиш Морфею, а сердце сбилось с блаженного ритма.
– Это ничего, что я замужем?
– Все решаемо.
– Хы. Как у тебя все просто. А ты сам был женат? – задала вопрос, о котором почему-то и не задумывалась до этого.
– Был. Четыре года.
– И почему развелся?
Он напрягся. Потянулся за сигаретами.
– Не разводился я. Она стала наркоманкой. Умерла от передоза.
– Что?! – вырвалось тихо и одновременно громко.
– Ты даже не представляешь себе статистику подобных случаев в США.
Глядя на него ошарашенными глазами, не могла найти подходящих слов, чтобы выразить свои чувства.
– Это все в прошлом. – Дернув краем губ, припечатал взглядом: – Ты не ответила.
Я отодвинулась от него, и села, поправив подушку за спиной. Разговор предстоял не из легких.
– Это все сложно. Миш, у меня сын. Ты помнишь об этом?
– Помню. Только это не причина.
– И муж, который за все годы ни разу меня не обидел.
– Он у тебя идеальный? – вопрос прозвучал саркастически.
– Нет, конечно же, были моменты… но по большому счету – мелочи. Завтра Егор возвращается… и мне надо ему как-то смотреть в глаза после всего… Зачем ты все усложняешь еще больше? – уныло уставилась в сторону, не имея сил продолжать.
– Расскажи мне о нем.
Я удивленно подняла брови.
– Почему ты выбрала его? Какой он?
– Какой? Добрый, отзывчивый, надежный… у него те же ценности в жизни, что и у меня… – На время задумалась. Потом продолжила: – Он появился в моей жизни тогда, когда было очень плохо, и спас… вернул к жизни… к той Даше, которой я была всегда. Возвратил веру в добро, любовь, честность, справедливость…
– Ну, просто идеальный человек, как я посмотрю.
– У Егора есть недостатки. Как и у всех. Но я могу мириться с ними. А он мирится с моими. Пойми. Я не могу вот так с бухты-барахты уничтожить все, сломать жизнь человеку, который живет ради семьи и… как сказала моя подружка, крутит планету в ту сторону, которую я хочу.
– Не только он будет крутить ради тебя планету.
– Миш, не надо… прошу тебя. Мне и так плохо.
– Плохо, потому что хорошо?
– Да! Да, черт побери!! Ты это хотел услышать?! – разозлившись, вскочила и натянула на себя халат.
– Мы не закончили. – Майкл встряхнул меня излюбленным тоном голоса, и глазами указал сесть на прежнее место.
– Воды можно попить?! – откуда взялись силы бросить вызов – не знаю.
Он молча подкурил, выпустив дым вверх.
– Я его предала! И оправданий нет! – все еще бушуя внутри, отправилась в кухню.
Возвращаться назад не поспешила. Стала у чужого окна, глядя на пустынный, темный двор, освещаемый тусклыми фонарями. «Зачем я здесь? Почему не рядом с Данькой?» – мысль промелькнула и исчезла, так как Майкл подошел сзади и обнял, уткнувшись губами в макушку. Так мы простояли довольно долго.
– Даш, я все понимаю, но поговорить с ним тебе все же придется. Если тяжело или боишься – могу я.
– Что тебя не устраивает? Мы и так вместе.
– Меня не устраивает воровать тебя… у мужа, у жизни, у судьбы, черт бы ее побрал! – его злость с толикой отчаяния тюкнула острием мое сознание.
Я настолько увлеклась собственными угрызениями совести, что совершенно не думала о нем. А каково ему? Знать, что завтра ко мне будет прикасаться муж, имея на это полное право. Быстро же я забыла, как ревновала его к Нестеровой в Дании.
– Не дави, пожалуйста. Дай время.
И он дал. Четыре месяца. За это время Егор приезжал трижды. И каждый раз Миша изводил меня со свету недельными бойкотами после отъезда мужа, появляясь в тот момент, когда от отчаяния начинал крошиться рассудок. Хватал, увозя на съемную квартиру, где первые часы наша близость скорее напоминала безумие, а не встречи любящих людей.
То, что между нами происходило – ужасало. Зная по опыту как люди, испытывая слишком сильные чувства, начинают постепенно их уничтожать в целях самосохранения, пыталась всеми силами достучаться к Войтовичу, но не преуспела в этом.
Эта связь вытягивала силы, забирала сон и изматывала похуже, чем каторжный труд. На нервной почве я похудела, но радости от этого не испытывала. Катерина не раз пыталась вызвать меня на откровенный разговор, но особо не лезла, наверное, из чувства такта.
Ситуация разрешилась в сентябре.
Егор приехал по обыкновению на неделю, что бы разгрести дела на фирме. Майкл примчался накануне, в очередной раз, захватив меня в водоворот страсти и давления по поводу развода. Предчувствуя грядущую ссору, наши свидания уже не вызывали у меня того крышесносного эффекта, как раньше.
Очередной пик перед падением с высоты. Было странное состояние. Как после ожога – когда видишь след на теле и понимаешь, что еще пару секунд, и тебя охватит боль. А пока, вот эти пару мгновений (в данном случае несколько дней) ты живешь в ожидании.
Миша хмуро наблюдал за моими собираниями домой, и взгляд его темнел с каждой секундой.
– Твой нынешний брак не станет менее безнадежным, если останешься в нем из чувства долга. И несчастной в нем будешь не ты одна. Если в комнате холодно, в ней холодно всем.
– Прекращай, Миш… – болезненно скривилась на его слова, продолжая одеваться.
– Даша, я больше не буду уговаривать. У тебя эта неделя для того чтобы решить с кем останешься.
Мороз прошел от затылка и дальше вниз по спине. То, что он рано или поздно подойдет к этой черте, было ясно с самого начала. Но глупое нежелание смотреть неприятному в лицо никто ж не отменял. Не то чтоб я надеялась, что наши отношения продлятся вечно… и все же. Ультиматум. Страшный и ожидаемый.
– Зачем ты меня мучаешь? – остановилась, не поворачиваясь.
– Мучаю? – он неприятно хмыкнул. – А мне легко? Ты даже примерно не представляешь, что чувствую я.
Уйти на доброй ноте не получилось. На мою попытку поцеловаться на прощание, он не отреагировал. Открыл молча дверь.
– Неделя. – Напомнил сквозь зубы.
Насколько его требование серьезно, на тот момент я еще не осознавала. Вернувшись домой, первым делом отправилась в душ, что бы символически смыть с себя грех, где от чего-то расплакалась так, что пришлось выпить там же воды, прямо из-под крана, чтобы успокоиться.
Выходные как в тумане. Мы съездили семьей в зоопарк, погуляли по набережной, прокатились на речном катере по Днепру. Я старалась, по привычке, отключить неприятные мысли, но впервые в жизни не смогла. Ощущение надрыва грозовой тучей висело надо мной, не давая нормально дышать. То, что впереди как минимум две недели игнорирования со стороны Майкла, давили, сильнее обычного. Предчувствие беды. Вот что это было.
В понедельник Львовна сообщила, что в среду у нас будут гости.
– Кайл Флюнг к нам пожалует. Собственной персоной. – Она поиграла бровями. – Так что будь при параде.
– Красное кружевное надевать? – спросила скорее на автомате, поддерживая ее задор и с тем же не удержалась от удивления. – С чего это вдруг он решил к нам с визитом?
– Сказал, что будет по делам в Украине и хотел бы встретиться. Странно, что раньше никто от них не нарисовался. Я бы как минимум вначале посмотрела на офис и вообще…
– Ладно. Взяла к сведению.
– Ух, Флюнга бы этого, да под бокал шампанского..! – Судя по всему, настроение у нашей директрисы было отличным.
– Договорились. Трунделя из фриволите с тебя. Я, так и быть, по скромному, утягивающее что-нибудь найду в закромах.
– Куда тебе утягивающее? Впору подтяжки покупать! – хохотнула она в ответ и вышла.
Мою веселость словно ветром сдуло, стоило только остаться наедине. Новость о Кайле как-то странно придавила. Совпадение? Интуиция подсказывала, что нет.
Вторник прошел довольно напряженно. То, что Миша не звонит, удивления не вызывало, а вот желание набрать его, было очень сильным. Не верилось мне, что он не в курсе приезда своего друга. Что будет завтра? Хорошего сюрприза, в свете событий ожидать не приходилось.
И не зря. Антиципация не подвела. В гости к нам на фирму заявилось трое: Кайл, Дэвид Патерсен, с которым я не смогла познакомиться в Копенгагене в связи с его отпуском, и, разумеется, Майкл Николаевич. Кто бы сомневался.
Екатерина выглядела сногсшибательно: черные узкие брюки, приталенный клетчатый пиджак поверх черной водолазки и бордовые туфли на шпильке, перекликающиеся по цвету с помадой на губах. Строго, но дорого и как-то феерично даже.
Я блистать не собиралась. Надела мятного цвета рубашку на запонках и темно-коричневый замшевый брючный костюм. За что была вычитана Львовной сразу же, как только попала ей на глаза.
– Отличный выбор, Жданова. Бледно-зеленый – как раз под цвет твоего лица. А ну, бегом пошла свисток накрасила поярче. – Она недовольно сжала губы. – И знаешь что? Выбери-ка вечерок свободный в ближайшие дни. Поговорим.
Наводя марафет перед зеркалом, не могла не согласиться с Катей. Нервы выпили всю кровь с лица. И вид у меня был, мягко говоря, изможденный. В кои-то веки блузка в цвет глаз не подчеркивала их, а наоборот, делала меня похожей на узницу концлагеря.
Гости опоздали на час, но, не смотря на то, что предупредили об этом заранее, легче не стало. Теряясь в догадках, я маялась у себя в кабинете, раскладывая пасьянс и не имея сил сосредоточиться на работе.
В полчетвертого зазвонил рабочий телефон, заставив вздрогнуть. Секретарь пригласила в кабинет директора. Выдохнув, направилась туда.
Глава 17
Мишу увидела, стоило только ступить на порог, но виду не подала, выдавив радостную улыбку мистеру Флюнгу. Поздоровавшись со всеми по очереди, присела на свободный стул. Так получилось, что он стоял напротив Войтовича, что не очень радовало.
Курсы английского языка все же принесли плоды. Пусть я и не лепетала на нем, но многое уже понимала и сама могла изъясниться довольно сносно. Кайл даже похвалил мои успехи. Мы довольно мило общались около получаса и гоняли чай-кофе, после чего Екатерина провела им мини-экскурсию по офису.
Я не стала сопровождать гостей, отвлекшись на телефонный звонок, а когда закончила разговор и вышла в коридор, получила сильнейший апперкот. Даже челюсть заболела о того, как с неистовой силой сомкнулись зубы.
Майкл беседовал с Мариной, чуть в стороне от всех остальных. Она мило смущалась и краснела, сверкая глазами. Что-то жгучее и болезненное охватило всю область моей грудной клетки. Ладони стало покалывать, а мобилка чуть не выпала из рук.
Пройдя мимо них, словно ни в чем не бывало, лучезарно улыбнулась Дэвиду, еще раз сообщив ему о том, что очень рада личному знакомству.
Потом был ресторан, в котором к нам присоединились еще трое: директор первого представительства фирмы со своей молодой любовницей и финансовым директором, дяденькой лет шестидесяти. Разговоры ни о чем с коньяком и мясом-гриль наперевес не доставляли такого неудобства, как тяжелые взгляды в мою сторону от Миши. Особенно выразительно он посмотрел на мою руку с кольцом, после чего распрощался раньше всех и отбыл в неизвестную сторону.
Воображение плюс ревность – гремучая смесь, скажу я вам. Накрутив себя настолько, что к горлу подступала тошнота, возвращалась домой в такси на грани нервного срыва. Вдобавок разболелась голова, и Даня, как назло, никак не укладывался спать. А Егор умудрился вернуться еще позже меня, чем только усугубил и без того накаленную атмосферу.
– Давай поговорим. – Предложила, включая чайник.
– Дусь, не сегодня. Я с ног валюсь. – Муж чмокнул меня куда-то в район затылка и отправился в душ, не чувствуя всего дисбаланса, творившегося внутри.
– Завтра может быть поздно. – Сказала вслед с мрачной решимостью.
– А? – он обернулся. – Что-то случилось?
– Егор, надо что-то решать с такой разрозненной жизнью. – Устало села за стол. – Мы уже не семья, а непонятно что.
– Даш, ну чего ты?
– Год, Егор. Год. Ты мне что обещал? Максимум полгода, пока утрясешь все дела? И сколько еще по полгода мне ждать?
– Чего ты завелась? На работе что случилось?
– А должно обязательно что-то произойти, что бы ты вспомнил, что помимо напоромеров есть еще и я с Данькой?
– Даш…
– Что?
– А для кого я это все делаю?
Его вполне логичный и с тем же обезоруживающий вопрос встал кляпом в моем горле. Ну да. Шах и мат.
– Не знаю. – Ответила с тоской, закрыв ладонями лицо.
Он постоял еще какое-то время и ушел в ванную, оставив размышлять о вечном в одиночестве.
До двенадцати я просидела на ступеньках дома в компании бутылки рома и пачки сигарет, после чего отключилась на диване в гостиной.
Утром Егор делал вид, что все в порядке, чем раздражал неимоверно. Как-то так произошло, что мне вдруг стало поперек горла смотреть на нашу ситуацию сквозь призму.
– Освободись сегодня пораньше, пожалуйста. – Попросила, когда мы все выходили на улицу. Муж коротко глянул, и ответил совершенно неправильно, даже не догадываясь об этом:
– Хорошо, постараюсь. Даш, а может тебе в отпуск съездить? Возьми Даню, в Египет там… или еще куда.
– В Гоа! – усаживаясь рядом с ним на переднее сиденье, пристегнулась и горько поцокала языком. Да уж. Вчера вечером я озвучила открытым текстом, что семья разваливается, а сегодня он предлагает мне одной (!), вернее вместе с сыном отправиться на отдых. Без него.
Высадив малого у школы, в полном молчании доехали к моей работе. В связи с вчерашними гостями моя машина осталась стоять на парковке у офисного здания.
– Знаешь, Егор, подумай над тем, что в марафоне за деньгами ты упускаешь что-то, что гораздо важнее.
– Даш, что тебя укусило? – разозлившись, он заглушил мотор и уставился на меня.
– Одиночество. Меня покусало одиночество.
– А Данька? Он же с тобой. И родители наши.
– Давай. Спроси еще, чего мне не хватает. – Подсказала раздраженно.
– У тебя пмс? Или что?
Открыв дверь, молча выбралась из машины и ушла не оглядываясь. Я прекрасно понимала, что злюсь не на него, а на Майкла. И что накаляю обстановку только потому, что меня загнали в угол. Поэтому и кусаю его, так как больше некого. «Эх, Егор, нерадивый ты хозяин, попытавшийся приручить дикую кошку» – печально констатировала, заходя в лифт.
В дверях офиса столкнулась с Нестеровой, смерив ее оценивающим взглядом. Вчерашний наряд. Волосы растрепаны. Глаза блуждают. Из макияжа – только блеск на губах. Внутренний демон взревел так, что пришлось насильно заставить себя отправиться в кабинет, чтобы не натворить глупостей. Даже поздороваться не смогла, лишь кивнув на ее приветствие.
Время до обеда провела, словно в бреду. Курила, пила кофе и гоняла подчиненных, требуя отчеты по продажам и планы командировок на будущий квартал. К тому же Екатерина с утра где-то задержалась, а потому входящие звонки автоматически переадресовывались на меня. Одним словом скучать не приходилось.
Львовна появилась после трех часов дня, и, заглянув ко мне, позвала:
– Заходи, когда освободишься. Покалякаем.
– Пять минут. Отвечу на письмо и примчусь.
Когда же я пришла к ней, пятая чашка кофе за день уже дымилась в ожидании меня на ее столе. Поговорив о делах насущных, Катерина, глядя на меня, спросила:
– Что можешь сказать по поводу вчерашнего?
– Не знаю. – Пожала плечами. – Обычный визит вежливости.
– Я тоже так думала. Ровно до тех пор, пока Кайл не сообщил мне, что по итогам года сотрудничества прайс на закупочные цены для нас будет пересмотрен.
После ее слов что-то неприятное царапнуло внутри.
– И в какую сторону?
– Не уточнил.
– Кать, пока переживать нечего. Мы укладываемся в рамки взятых обязательств перед ними.
– Хорошо. Держи меня в курсе. – Она задумчиво покачала головой. – Мутный этот Флюнг, ой мутный.
– Не поддался твоим чарам? – усмехнулась, отодвинув пустую чашку и подошла к окну.
– Отчего же, поддался. Попытка была, но вялая. Лучше бы вообще не намекал. – Екатерина набрала секретаря: – Еще кофе. Ты будешь? – спросила у меня.
Отрицательно покачав головой, проследила за такси, припарковавшимся у тротуара.
– Вообще троица занятная: Флюнг зачарованный; Войтович – женский холокост и Патерсен – смазка презервативная.
– Эк ты его! – вглядываясь сверху в маленькую фигуру брюнетки, подошедшей к машине и севшей на заднее сидение, вдруг промелькнуло предположение, что это Нестерова. Сердце почему-то сжалось.
– Этот Казанова умудрился меня за коленку потрогать. А у самого – трое детей и жена с четвертым на сносях.
– Фэ.
– И я о чем. Ладно. Поживем – увидим. – Катерина пристально посмотрела в мою сторону и спросила совершенно другим тоном: – Даш, может, поговорим?
– Львовна… погоди минуточку. Буквально вот одну. – Развернувшись, прямым шагом направилась к выходу. Неведомая сила подталкивала проверить догадку. Печатая шаг, устремилась вперед по коридору к отделу региональных менеджеров. Распахнула дверь.
– Где Нестерова? – остановив взгляд на Андрее, ее непосредственном начальнике, спросила, еще надеясь, что она просто вышла куда-нибудь.
– Ой, Дарья Сергеевна, а Мариночка отпросилась буквально десять минут назад. – Он просительно и немного виновато уставился на меня. – У вас к ней что-то срочное? Давайте, может, я помогу?
– Нет. Не надо. – Превозмогая себя, тихо прикрыла дверь и отправилась в свой кабинет. Там дрожащими пальцами набрала хорошо знакомый телефонный номер.
Три длинных гудка, после чего мой звонок был сброшен. Я даже чуть согнулась, потому, что в сердце словно кулаком ударили.
Открыла тумбочку и достала коньяк – презент от одного из клиентов. Вернувшись к директрисе, поставила бутылку на стол.
– А почему ты Михаила холокостом назвала?
– Ого. – Екатерина сняла очки и отложила в сторону, оценивая сорокаградусный праздник янтарного цвета. – Не холокостом, а женским холокостом. Да потому, что от таких как он надо подальше держаться. А ты не почувствовала? Если войдет в твою жизнь – дальше только выжженная земля.
– Кгхм… – прочистив горло, присела на стул.
– Слава богу, что это редкий вид. Считай, занесенный в красную книгу. – Она сняла телефонную трубку, и, набрав номер распорядилась: – Лиза, сыр, конфеты, пару лимонов и тару. На сегодня ни меня, ни Дарьи Сергеевны, ни для кого нет.
– Не такой уж и редкий, поверь. Мне тридцать, а в моей жизни уже трое шоа успело отметиться.
Львовна подняла брови в удивлении, потом встала, и, сняв туфли, босиком прошла ко мне, усаживаясь напротив.
– Так вот что с тобой… – протянула медленно. – М-да… дела…
После того, как секретарь принесла нам все необходимое и мы отпили по первому блаженному глотку, она не удержалась от вопроса:
– И кто он? Где ты нашла на свою голову такое счастье?
– Сам свалился. – Закусывая лимоном, чуть скривилась. – Располагайся удобнее. Сейчас будет бразильский сериал.
Знаете, иногда-таки это полезно. Выговориться. Поделиться. Снять тяжесть. Несмотря на то, что в жизни я довольно веселый и общительный человек, после Юли, настолько близких подруг у меня не было. Не знаю, как так получилось, но это факт.
Впервые за многие годы доверилась другому человеку. Нет, я вовсе не претендовала на ее дружбу, просто обстоятельства сошлись в одну точку именно с ней.
Выслушав меня практически без вопросов, Катерина в очередной раз подлила нам коньяк в бокалы.
– И что теперь думаешь делать?
– Не знаю. Завтра последний день, который он мне отмерял.
– Неси сигареты.
– Львовна, ты ж не куришь. Не пугай меня.
– Неси, говорю.
Когда я вернулась, она открыла окно, и мы молча закурили. В этот момент зазвонил мой мобильный, заставив дернуться всем телом. Подойдя к столу, хмыкнула.
– О. Снизошел. – Протянув руку, отключила звук и вернулась к подоконнику, возле которого мы расположились. Сделав глоток обжигающей радости, с наслаждением затянулась сигаретой.
