Текст книги "Инфинитум. Единожды солгавший"

Автор книги: Алена Шилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава пятая. Не позволю этому копиться внутри

Есть одна проблема, связанная с лучшими друзьями; она состоит в том, что они тебя слишком хорошо знают. Настолько слишком, что иногда считают, что имеют полное право лезть в твою жизнь. И самое обидное, что ты вроде бы и можешь поспорить, но аргументы всё равно на стороне приятеля. Именно таким другом и был Джереми Эдлунд, и именно он и стоял на набережной, всматриваясь вдаль.

– Исчезни, – напряжённо велела Вероника.

– Что? – не понял Кайл.

– Исчезни, говорю. В тень свали!

Дух наконец-то послушался. Вероника понимала, что уже поздно, и что даже вспоминать придуманные отмазки бесполезно; наверное, ей просто не хотелось, чтобы лучший друг устраивал выволочку при противном духе. Мрачный взгляд Джереми как будто физически ощущался на коже.

– Ты завела себе нового духа, – вместо приветствия сказал он.

Вероника сжалась. Джереми протянул ей руку, помог выбраться на берег. Она хотела что-то сказать, но лучший друг жестом остановил её.

– Поговорим в твоей комнате, – сказал он.

Вероника сочла за лучшее послушаться.

От порта до академии можно было пройти прямым путём, через центр, и если бы у Джереми было хорошее настроение, так бы он и пошёл. Они пересекли бы главную площадь и парк, где любили собираться ребята, учившиеся в обычной школе, возможно, зашли бы в свою любимую кафешку и заказали бы несколько шариков ванильного мороженого пополам с шоколадным. Но приятель сегодня явно был не в духе, а потому они шли окраинами, где располагались частные дома; здесь было что-то вроде негласного общества садоводов, а потому вообще не было ощущения, что ты идёшь по городу, скорее по асфальтированной тропинке где-то в лесу, и только проглядывающие сквозь листву заборы портили впечатление.

– Там были только духи? – спросил Джереми.

Вероника не сразу поняла, что вопрос обращён к ней. Она оглянулась на приятеля. Тот не сбавлял темпа и даже не обернулся.

– В смысле…

– В смысле, твоя рана, – бросил Джереми, – она из-за духов?

– Ага, – отозвалась Вероника.

– Хоть что-то хорошо прошло, – пробормотал приятель.

– Джей, нет… не очень хорошо. Меня заметил обычный человек.

Джереми негромко застонал.

– Надеюсь, после того, как твой отчёт прочитают, тебя больше никуда не отпустят без меня, – твёрдо сказал он.

Веронике одновременно захотелось смеяться и плакать, сердце затопило тёплым чувством благодарности, смешанным со стыдом. Да, это всё было прекрасно, но она должна сама всего добиваться. Джереми же не предстанет перед статуей бога тьмы вместе с ней, чтобы рассказать, какой большой, умной и сильной она стала…

– Он был пьян, – попыталась оправдаться Вероника. – Всё равно никому не расскажет…

– Но ты расскажешь Элиоту, а он занесёт это в твоё личное дело, – сказал Джереми. – Вот в чём загвоздка.

На это возражений не нашлось.

Академию для будущих героев, состоящих на службе богов, окружал огромный парк. Внутри него были разбросаны корпуса и общежития так, будто кто-то свыше уронил их, проходя мимо, да так и оставил, приказав только тропинки проложить, что люди и сделали. Иного объяснения, почему всё было устроено так, ни у кого из студентов не было. Нет, конечно, по истории Священной земли было целое занятие, посвящённое тому, как это место появилось. Жил-был на свете голландский Одарённый торговец по имени Адриан, и всё у него в жизни было мирно (насколько такое вообще возможно в жизни Одарённого) до тех пор, пока он не услышал зов чутья. А оно привело его сначала на корабли колонизаторов, затем через океан на Северный остров Новой Зеландии, а уже оттуда – на остров Стюарт, ровно через лес к этому храму. Оказавшись в этом месте, Адриан вызвал богиню войны и сообщил, что нашёл замечательное место, где они смогут жить. На теперешнем месте корпусов и общежитий академии были наспех возведены военные укрепления, казармы и тренировочные площадки, и именно в память об этом сохранилось такое расположение зданий. Студенты верили, что это – бредовая легенда, а не свершившийся факт, потому что военные обычно соблюдают порядок во всём, даже в постройках.

От кованых чёрных ворот, за которыми начиналась территория академии, до женского общежития пришлось немного поплутать, и то скорее всего из-за того, что Джереми никак не мог решить, куда именно пойти, к себе или к Веронике. В пользу второго варианта, вероятнее всего, сыграло то, что она пожаловалась на усталость – так хотя бы можно было бы отругать и сразу уложить спать. Если бы они шли дольше, Джереми пришлось бы тащить подругу на себе и откладывать пункт «отругать» на потом, а этого он никак не мог допустить.

Уже было довольно поздно, когда они поднялись на третий этаж, к комнате Вероники; комендант ещё не закрывала двери, но и соседки ещё не вернулись. Прежде чем зайти, Джереми убедился в этом – деликатно постучал и выждал несколько мгновений. Вероника это всё воспринимала отрешённо – к этому мгновению она уже настолько устала, что готова была выслушать всё, что скажет приятель, и со всем согласиться, и, возможно, даже выставить взашей Кайла, если потребуется. Но, к счастью (или к будущим проблемам?), этого не потребовалось.

– Куртку снимай, – велел Джереми, а сам отошёл к письменному столу. – И майку задирай.

Вероника хотела было пошутить насчёт того, что ещё не готова заходить так далеко, но не нашла для этого сил. Опустилась на свою кровать, стянула куртку, задрала футболку и растянулась прямо на покрывале – пусть Джереми говорит и делает что угодно, но с места она больше не сдвинется. Но это и не понадобилось: приятель вернулся через мгновение, окинул оценивающим взглядом Веронику, затем занёс руку с коричневым пузырьком над раной, и…

Вероника заорала не своим голосом и едва не подскочила на месте. Он налил перекись водорода почти на самую рану!

– Аден тебя побери!!!

– Тише, – шикнул Джереми и приложил к горевшему болью месту ватный диск. – Сейчас все девчонки сбегутся меня убивать.

– Как будто ты не заслужил!

– Нет, – усмехнулся приятель. – Заслужила ты, тем, что не обработала нормально.

– Я с мылом промыла, и это тоже было больно, – простонала Вероника и зажмурилась.

– А повязку наложить религия не позволила?

Вероника хотела ответить, что она всё наложила, но, видимо, повязка потерялась где-то по дороге; майка сидела свободно, куртка тоже, а потому сложно было заметить, что ткань касается раны. Но возражать опять не захотелось, и она расслабилась и позволила Джереми командовать происходящим. И он явно понял это и приободрился.

– Ладно, с этим всё ясно. А что насчёт твоего нового напарника?

Вероника хотела было пожать плечами, но вовремя поняла, что Джереми не заметит. Пришлось найти в себе силы ответить.

– А что насчёт него? Просто дух. Просто помог мне справиться с заданием.

– Просто каким-то образом уговорил тебя сделать то, что ты поклялась больше никогда не делать, – в тон ей добавил Джереми. Чуть сильнее надавил на рану, и Вероника зашипела. – Извини, я специально.

– Кто бы сомневался, – пробурчала Вероника.

Наконец давление на рану исчезло, послышался шорох, что-то прилипло к коже – Джереми накладывал повязку. Стало немного легче. Вероника притянула к себе синего плюшевого зайца, лежавшего на кровати возле стены, прижала его к груди, и неожиданно разговорилась.

– Ты знаешь, это так странно… этот дух дал понять, что лично знаком с богами, ну, по крайней мере был. И он сказал, что ненавидит моего отца.

Джереми сделал какое-то неловкое движение и снова задел рану, но на этот раз проехался по ней над повязкой. Вероника застонала.

– Ты точно хочешь меня убить!

– Да брось ты, там всего лишь ссадина, – сказал Джереми и припечатал ладонью по повязке. На этот раз Вероника удержалась от каких-либо звуков, хоть и с трудом. – Знаешь, меня не удивляет то, что на свете существует кто-то, кто ненавидит богов. Меня удивляет то, что ты не допускаешь его существование.

– Боги непогрешимы, иначе они не назывались бы богами, – безапелляционно заявила Вероника.

– Если они такие непогрешимые, почему с заданий возвращаются не все герои? – возразил Джереми.

– Так может, надо лучше учиться и больше заниматься на тренировочных площадках?

– Боюсь, всё несколько сложнее.

Он поднялся и отошёл в сторону, Вероника слышала его шаги. Наконец-то закончил. Она поправила майку и поудобнее растянулась на кровати, запоздало поняв, что лежит на покрывале, и что ещё придётся слезть, убрать его, раздеться… захотелось застонать ещё раз.

– Почему ты решила взять его с собой, я понимаю, – задумчиво протянул Джереми. – Но… просто дух, значит? Поэтому ты без причины валишься с ног от усталости?

– Без причины, как же, – проворчала Вероника. – Я всего лишь пролетела полмира, и если для тебя это недостаточно веская…

– Я тебя умоляю, – фыркнул Джереми. – Тебе семнадцать лет! Ты должна не умирать от усталости, а бежать на вечеринку к Санни.

– А что тогда ты здесь делаешь, если у неё вечеринка?

Была в академии такая девушка: первая красавица, умница, отличница, спортсменка… в общем, само очарование и идеал, и при этом – дочь богини любви. Не влюблён в неё был, наверное, только слепой, глухой или и то, и другое сразу. Сама она ни с кем не встречалась, и поэтому парни все как один считали, что могут добиться руки первой красавицы. Джереми же считал себя первым претендентом, называя остальных её поклонников «жалкими слабаками».

– Значит, тебя я люблю больше, чем её, – усмехнулся Джереми.

– Или вечеринка на самом деле не сегодня, а завтра?

На этот раз застонал Джереми. Вероника усмехнулась про себя – значит, попала в точку.

– Ладно, отдыхай, – сказал он. Послышались шаги – Джереми подошёл ближе. Тёплая ладонь опустилась на макушку Вероники, потрепала волосы. – И не забудь завтра позаниматься получше, чтобы больше так не уставать.

Вероника зевнула и крепче прижала к себе зайца. Сон наконец-то начал накатывать тихими, мягкими волнами.

– Боюсь, всё несколько сложнее, – сонно протянула она.

– Охотно верю.

Шаги проследовали к выходу из комнаты, щёлкнул замок, затем дверь закрылась и всё стихло. Веронике почудилось, что она услышала тихий смешок Кайла, но это наверняка было разыгравшееся воображение. А вот что им не было, так это звук открывшейся двери и голоса соседок, но они долетали как через мягкую перину – сон оказался сильнее. И, засыпая, Вероника неожиданно задумалась о словах Джереми и о том, что она действительно устала сильнее обычного. Если всё так дальше и продолжится, каким образом она будет сдавать экзамены и наконец-то пытаться войти в число лучших учеников?

***

Если и существовала действительно веская причина, по которой Вероника могла бы убиваться ради хороших оценок, то это могла быть только награда лучшему студенту. Обычно это была беседа с одним из богов и получение от него благословения, то есть частички его Дара; и если раньше Вероника даже думать не осмеливалась об этом из-за проблем со своим собственным Даром, то теперь впервые задумалась. У неё был шанс, да ещё какой!

Была только одна проблема: нужно было как-то убедить Кайла помочь. После той ситуации с духом в гостинице он был заметно не в духе; чаще всего, когда Вероника пыталась поговорить с ним, он либо отмалчивался, либо спрашивал, нет ли рядом какой опасности, и, получив отрицательный ответ, опять-таки отмалчивался. Это раздражало. Как раздражало и то, что теперь усталость наступала в десять раз быстрее, и порой Вероника могла только начать какое-то дело и тут же устать.

Это были последние дни перед сессией. Надо было что-то делать.

– Тебе надо хорошенько отдохнуть, – безапелляционно заявила Алина, едва Вероника закончила пересказывать ей подробности путешествия.

Они удобно устроились на подоконнике в своей комнате, при открытом настежь окне. Вероника прижимала к груди учебник по истории Мира грёз – этот предмет у них появлялся на четвёртом курсе, но после слов Кайла она не могла не заинтересоваться; Алина принесла из города несколько пирожных и теперь с аппетитом их уплетала, умудряясь при этом сидеть опасно близко к краю и не выпускать из рук телефон. Мироздание дало ей Дар, управляющий связями, а она использовала его для того, чтобы иметь возможность выходить в интернет в любой точке земного шара.

– Я уже отдохнула, – отрезала Вероника. – Есть ещё варианты?

Алина пожала плечами.

– Не знаю, может, завести парня?

Вероника застонала.

– А есть советы, подходящие мне, а не тебе?

Их общих знакомых удивляло, как эти девчонки вообще могли сдружиться, но, на самом деле, всё было просто. Когда Алина приехала в академию, Вероника уже училась на втором курсе, а потому ей была доступна возможность стать старшим товарищем, каким в своё время был для неё Джереми. Всего-то и надо было, что помочь новичку привыкнуть, и второкурсники для этого подходили идеально: ещё не забыли, каково им было совсем недавно, но уже освоились за прошлый год. И Джереми в этом плане стал для Вероники не просто старшим товарищем, а едва ли ни старшим братом.

Когда Вероника узнала, что в её комнату подселят первокурсницу, она сама пошла к куратору академии и предложила стать её старшим товарищем. О чём, к слову, пожалела уже на следующий день: настолько разных людей сложно вообще увидеть рядом. Алина только-только вырвалась из-под опеки строгих родителей и не собиралась «зря прожигать жизнь за пыльными книжонками». Одержимость Вероники её отцом и мания стать лучшей из лучших ей были непонятны. И это было настолько невыносимо, что они грызлись хуже, чем две бездомные собаки за свою территорию – ровно до того момента, пока Алина не заявила о своём праве быть непохожей на подругу. И это было настолько экстремально, что запомнилось надолго.

Кстати, даже ходить далеко не надо: всё случилось в этой комнате, на этом подоконнике. Алина встала на него при распахнутых ставнях и заявила, что спрыгнет вниз, если Вероника не отстанет от неё со своей учёбой. Та, конечно, тоже сдалась не сразу, и Алине пришлось ещё и сделать вид, что шагает… но всё же сдалась ведь.

По неясной причине это их сблизило. По крайней мере, Алина стала более терпимой к взглядам Вероники, да и та стала прощать подружку за дурость вроде той, что была произнесена пару секунд назад. В конце концов, в месте, где на небольшой территории проживают люди со всего света, сложно не научиться быть терпимой к чужим вкусам.

Но что всё-таки их сближало, оставалось загадкой. Вероника предпочитала думать, что у них есть что-то общее. В конце концов, они даже внешне были похожи: рост, комплекция, можно было бы даже одеждой меняться. Только у Алины были длинные русые волосы, постоянно убранные в косу, отчего и без того круглое лицо казалось ещё круглее; и носила она всё светлое и женственное, как будто специально хотела стать инь-дополнением любящей всё чёрное ян-Вероники. Так что меняться они вряд ли бы стали – не тот стиль, образ мышления, да и образ жизни.

Но на самом деле, скорее всего, было в том, что Вероника ощущала некую… наверное, правильно будет сказать «ответственность». Джереми до сих пор играл роль старшего товарища, и Вероника невольно копировала это. Впрочем, не только это – Джей как никто умел заражать собой окружающих.

– Между прочим, это не такой уж и идиотский совет, – заметила Алина. – Как минимум, на парня можно свалить часть своих проблем, и он поможет тебе их разгрести.

На это Вероника только закатила глаза.

– Я не Джереми, – Алина пожала плечами, – советы на все случаи жизни – это не про меня. Ты бы к нему сходила для начала. Сегодня, кстати, будет вечеринка у Санни, и он, кстати, будет там.

Вероника скривилась.

– Ну конечно, это самое лучше место для спрашивания советов… ладно. – Она рассеянно открыла учебник, полистала его. – Я подумаю.

– Он же для четвёртого курса? – удивилась Алина.

Вероника непонимающе уставилась на неё. Через пару мгновений дошло.

– А, да… нет, я не по учёбе, а для себя. Кайл как-то сказал, что мне надо для начала узнать какие-то факты из истории, так что…

Алина моментально потеряла к ней интерес и уткнулась в телефон.

– Если для того, чтобы по душам поговорить с парнем, нужно почитать учебники, от такого парня лучше держаться подальше, – назидательно сказала она.

– Он дух, – устало выдохнула Вероника.

– И что, у него от этого половые признаки пропали?

Вероника закашлялась. Ну нет, о таких вещах она точно не хотела думать.

Алина пожала плечами и снова уткнулась в телефон. Вероника пару мгновений помедлила, затем раскрыла учебник на содержании и принялась водить пальцем по строчкам, пытаясь отыскать нужную главу.

История Мира грёз насчитывала не так уж и много ключевых событий. Десять раз обитель богов была атакована тёмными духами из Туманного мира, мрачного зеркала Мира грёз, и эти же десять раз люди поднимались туда, чтобы защитить богов. Первые семь имён были помечены звёздочкой; Вероника пролистала до одного из них и узнала, что это означало: история об этом герое была записана со слов богов, о его жизни в летописях можно было мало что найти, и не то что бы это всё записано на уровне слухов, но близко к тому. После десятого спасения шла глава о боге огня, и на ней Вероника решила остановиться – видимо, об этом и говорил Кайл.

Она открыла нужную главу и погрузилась в чтение. Нет, в общих чертах она имела представление о том, что произошло: бог огня что-то натворил, все дела, его изгнали. Точка.

Но этого явно было мало.

– Слушай, у меня тут свидание намечается, я пойду? – послышался голос Алины.

– Ага, – рассеянно отозвалась Вероника и снова погрузилась в чтение.

Конечно, глава в учебнике изобиловала подробностями. Дарующий пламя Аден не просто ерунду какую-то учудил, его действия привели к тому, что Одарённая, находившаяся на службе у богов, погибла на задании. Причём, с неудовольствием отметила Вероника, в те времена боги лично спускались к людям, а значит, могли их защитить. И Дарующий пламя не спустился.

Нет, тут же поправила она себя, кто я, чтобы судить божественный замысел. Если бы он мог, он бы пришёл. И сейчас боги не спускаются в мир людей только потому, что те должны научиться справляться сами. Так и должно быть.

Послышался тихий смешок. Вероника машинально оглянулась по сторонам, запоздало поняла, что это прошло через канал телепатии.

– Чего тебе?

«Ни секунды не сомневался, что в учебниках это запишут как-то так», – отозвался Кайл.

– А что не так-то? Я примерно о том же и слышала. Его подопечная отправилась на задание, где и была убита, а он…

«Нет, я не об этом. Смотри, что там дальше».

Вероника быстро просмотрела те строчки, о которых они только что говорили, опустила взгляд вниз. Ей стало не по себе.

«Видя, что братья и сёстры не поддерживают его, Дарующий пламя разгневался и сам покинул Мир грёз, чтобы присоединиться к извечной сопернице богов Джине. Существует мнение, что последующие две атаки были организованы при его поддержке, поскольку герои обладали особыми Дарами: одна из них управляла водой, другому же подчинялся Дар, неизвестный среди богов; считают, что это было сигналом к тому, что среди врагов появился некто особенный, кто знает Мир грёз изнутри, и против него было нужно особое оружие».

– Ничего не поняла. – Вероника покачала головой.

«А что тут неясно? Какой-то добрый человек написал учебник, в котором прямым текстом обвинил бога огня в том, чего он не совершал. Отличная работа, так и надо».

Вероника состроила недовольное лицо, как будто Кайл мог это видеть.

– А как же на самом деле?

«Спроси у жрецов. Они ведут летописи, должны это знать».

Вероника пожала плечами.

– И спрошу.

«Ну так иди, что мешает?»

– Вот прямо сейчас и пойду!

Снова послышалась тихая усмешка. Вероника почувствовала, как внутри разгорается раздражение, подхватила с кровати куртку и вылетела из комнаты.

Это был тот самый момент, когда стоило вспомнить об экзаменах и о том, что надо бы беречь силы, но почему-то именно сейчас не хотелось этого делать.

Глава шестая. Так ты напоминаешь мне, кто я на самом деле

На этот раз Вероника выбрала дорогу через центр города. Вечерело, на улицах зажигались первые фонари; от золотистого цвета как будто исходило тепло, и потому осенняя прохлада ощущалась не так остро. Правда, света они давали не так много, и если бы Алина не шла достаточно близко для того, чтобы её можно было бы рассмотреть, Вероника её бы и не увидела. Кажется, подруга говорила что-то про свидание; но то, в каком она была виде, явно не могло настроить на романтический лад. Толстовка, широкие джинсы, фигура полностью скрыта, волосы убраны в косу и скрыты под капюшоном – скорее, было похоже на то, что Алина за кем-то следит. И, что удивительно, её шпионские навыки явно не работали в обратную сторону – Веронику она так и не заметила.

В другое время, конечно, было бы интересно, что подруга забыла здесь в таком виде, но сегодня очень не хотелось в это вникать. Вероника проводила Алину взглядом до дерева, растущего рядом с её любимым кафе – нет, однозначно кого-то выслеживает! – и развернулась в другую сторону. Путь пролегал мимо магазинчика электроники. Это место обожали все студенты академии и городская молодёжь, и причиной тому была личность хозяина. Максим с полуслова понимал, чего от него хотят, знал, кажется, вообще все слухи (а то и умел их предсказывать), но главное – он был остёр на язык, и это многим нравилось. Если кто-то и мог высказать всё что думает, не боясь расплаты за болтовню, то это точно был Макс, и многим хотелось брать с него пример. Тем более, когда были основания; он был сыном бога света, и, как и каждый ребёнок небожителя, ни разу не видел своего отца, но, в отличие от Вероники, был крайне недоволен этим и не имел привычки молчать. Кажется, на Священной земле не было человека, Одарённого или нет, кто не знал бы об односторонней войне Максима с отцом. Односторонней потому, что боги не разговаривали с людьми, если не считали нужным. И это снова был извечный вопрос из разряда «а справедливо ли это» и «а точно ли стоит так поступать», и у каждого был свой ответ: Вероника считала, что если называешь богов богами, то и следуй божественной воле как положено; Максим же явно не собирался считать небожителей кем-то, кто имеет право приказывать. Его право… было бы, если бы главным законом этой земли не было бы «истреблять тьму, оберегать свет, следовать воле богов». Не на первом месте, но одно из трёх важнейших.

Вероника как раз проходила мимо магазинчика, в котором уже начинали гаснуть огни, как Алина вдруг подошла ближе. С её точки зрения можно было наблюдать за входом, не боясь быть пойманной. Вероника едва успела было задуматься, а не за Максимом ли следит подруга, как тот вышел из магазина и начал возиться с замком; Алина в эту же секунду невольно подалась вперёд, но сразу же отступила в тень. Ого. А вот это уже было серьёзно.

Вероника уже задумалась было о том, чтобы остаться и проследить за подругой – интересно же! – но вдруг как будто услышала тихий смешок, как если бы Кайл нашёл забавным её желание. Зараза. Точно же. Вероника отвернулась от Максима и ускорила шаг. Это всё, конечно, интересно, но сегодня у неё другая цель.

– Эй, Александрова! – послышался голос Макса.

Вероника остановилась и машинально обернулась. Невысокий, худой Максим, носивший слишком большие для него вещи для того, чтобы хоть немного стать шире в плечах и объёмней визуально, но добившийся ровно противоположного эффекта, выглядел сейчас её ровесником, причём на тот возраст, на который она выглядела. Зачем только Алина могла следить за ним – вообще непонятно.

– В храм идёшь? – спросил Максим.

Вероника кивнула.

– И тебе добрый вечер.

– Угу, – кивнул Макс и спрятал ключи в карман толстовки. – Что нового слышно?

Вероника пожала плечами и зашагала вперёд, Максим увязался за ней. Алина, как удалось рассмотреть боковым зрением, следовала за ними на небольшом расстоянии.

– Не знаю. Меня же не было здесь несколько дней, так что…

– А я слышал, что ты привезла с собой нового приятеля, – деловито сообщил Максим.

– Слухи распространяются быстрее, чем я передвигаюсь по Священной земле, – пробормотала Вероника.

Максим усмехнулся. Они миновали центр и вышли на широкую улицу, ведущую к порту. Солнце уже село, и золотистое сияние фонарей стало чуточку ярче. В нём можно было рассмотреть, что Максим улыбается.

– Брось, это не слух, а секрет, доверенный по большому блату, – сказал он. – Клянусь, я даже Элиоту ничего не сдам, если расскажешь подробности.

Вероника поморщилась.

– Да нечего пока рассказывать, – призналась она. – Мой новый приятель не идёт на контакт и предпочитает держаться подальше от моей жизни, хотя мог бы и помочь, в самом деле…

Максим несколько мгновений помолчал. Вдалеке показалась белая крыша храма, затем поддерживающие её колонны. К тому моменту, когда они вышли к набережной, стемнело окончательно, но белое, похожее на греческий Парфенон здание будто светилось в темноте, и его можно было рассмотреть издалека. Чудеса, да и только.

– А он хоть иногда появляется? – вдруг спросил Максим. – В том смысле, что он же до сих пор зачем-то остаётся возле тебя?

– Мы заключили договор, – сказала Вероника, – и по нему он должен помогать мне в случае опасности. Но по нему же он может не приходить в другое время, так что…

– Ну и отлично, – Макс заулыбался. – Я скажу твоему приятелю, что можно сделать, так что расслабься и отдыхай, скоро сессия.

От удивления Вероника остановилась. Максим прошёл несколько шагов вперёд прежде, чем понял это, остановился сам и обернулся.

– И чего? – спросил он.

– И зачем тебе это? – спросила Вероника.

– Жест доброй воли, – фыркнул Максим и развернулся к храму. – Идёшь, нет?

Вероника сорвалась с места и поторопилась за ним.

– А если серьёзно? – спросила она.

– А если серьёзно, то я люблю, когда мне кто-то должен, – отозвался Максим. – Ты же не откажешься исполнить маленькую просьбу, если я тебе помогу?

Вероника не успела ответить – они уже подошли к храму. Максим явно подгадывал финал разговора под это, потому что знал: каждый раз, когда она приближалась к этому месту, её накрывала с головой эйфория. Быть частью иного мира, чего-то высшего, особенного, недоступного простым смертным – всё это было её по праву рождения, а храм был доказательством этого права. И, как и обычно, у Вероники перехватило дыхание, едва она поднялась по ступеням к дверям, а когда Максим их распахнул, казалось, от восхищения застыло даже сердце.

Образ отца Вероника видела, может быть, и не каждый день с тех пор, как сюда приехала, но несколько раз в неделю точно, а потому знала наизусть каждую чёрточку, каждую шероховатость. Отец был одним из тех семи, кто удостоился собственной статуи в храме, остальным посвящались таблички на соседней стене; тех семерых называли Столпами, и это всё, что о них знала Вероника, её не интересовали даже имена. Впрочем, один факт был ей известен: образ бога огня, преступника и мятежника, по-прежнему оставался здесь, в то время как богине войны, основательнице академии и её бессменному небесному лидеру, отводилась всего лишь та самая табличка. И теперь, когда первое оцепенение спало, Вероника иначе посмотрела на всё это.

В храме ничего не могло перемениться без воли мироздания, таков был нерушимый закон. Вряд ли оно оставило бы бога огня на месте, если бы он на самом деле присоединился к противнице небожителей. Здесь было что-то не так.

– Ну, я пошёл, – сказал Максим, и боковым зрением Вероника увидела, как он шагнул в сторону статуи бога света. – Привет, папашка! Давно не виделись!..

Вероника поморщилась и отвернулась, стараясь сосредоточиться на деле. Манера Максима обращаться к богам вот так выводила её из себя. Надо было поскорее отыскать Элиота, а то если ещё хоть немного послушает эти бредни, точно заедет Максу кроссовкой по затылку.

Много на свете живёт ненадёжных людей – настолько, что когда появляется человек, умеющий держать слово, ты долго смотришь на него как на инопланетянина и постоянно ожидаешь подвох. Чтобы поверить в то, что он действительно надёжный, нужно куда больше времени, чем для того, чтобы разочароваться в ненадёжном. Так, например, чтобы поверить в то, что такие, как Элиот Кэмпбелл, вообще существуют, Веронике потребовалось несколько месяцев. А первые несколько дней она и вовсе хотела ходить в храм каждый день, чтобы посмотреть на него как на неведомую зверушку… шутка, конечно. Вероника ходила каждый день в храм, чтобы посмотреть на статую отца, а главного жреца видела за компанию.

И, что самое интересное, за эти три года Элиот нисколько не изменился. Он всё так же коротко стриг светлые волосы, всё так же носил очки. На его идеально выглаженных рубашках с длинным рукавом никогда не бывало складок или пятен, и цвета для них он всегда выбирал мягкие, пастельные, чаще всего синий, голубой или белый разных оттенков. В комплект к ним обычно шли джинсы и кроссовки, в холодное время – тёмно-синий свитер без рисунка. Веронике иногда казалось, что главный жрец на самом деле призрак, волею мироздания заточённый в храме, обречённый вечно стоять на страже этого места и служить богам – иначе его идеальность объяснить было нельзя. Впрочем, иногда его можно было встретить на улице, а ещё он носил очки, и это как будто показывало его человечность; наверное, будь он призраком, у него не было бы проблем со зрением, и очки были бы ему не нужны.

Среди студентов об Элиоте ходило достаточно слухов. Говорили и о том, что он был самым молодым главным жрецом, и о том, что он в своё время был лучшим студентом академии за всё время её существования, и даже о том, что учиться он закончил, но диплом Одарённого по каким-то причинам не получил, как и статус героя. В общем, много было слухов, а фактов совсем чуть-чуть: ему не так давно исполнилось двадцать два, он учился заочно на философском факультете в Окленде, а его феноменальной памяти могли бы позавидовать сервера Пентагона – главный жрец знал по именам всех Одарённых, живущих на Священной земле. И да, жрецы вели летописи и личные дела всех, кто поступал в академию, а затем и на службу к богам, но всё равно – это было очень, очень много. Даже чересчур. Вероника подумала о том, что если бы она обладала такой памятью, звание лучшего ученика могло бы принадлежать ей и без экзамена на знание Дара – остальные предметы перекрыли бы проблемный с лихвой.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты уже принесла отчёт, – заговорил Элиот, едва Вероника приблизилась к нему.

– Почти, – смутилась та. О такой совершенно неважной мелочи, ага, она и думать забыла. – У меня тут вопрос назрел, не поможешь?