Текст книги "Сыграем в прятки? (СИ)"
Автор книги: Алёна Денисова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
-...просто, немного устаю. Да и что ты можешь сделать?
– Ну, говорить со Светланой Игоревной напрямую я бы не рискнула, а вот попросить мою маму поговорить с неугомонной сестричкой и... шурином? Твой отец ведь для неё шурин или как это называется? Вечно путаюсь в понятиях! Ладно, не важно... Так что скажешь?
– Не нужно, Май, – покачала головой Алиса и улыбнулась – Хотя мне очень приятно, что ты так за меня волнуешься.
– Это ещё один подарок. Каждому приятно знать, что кто-то стоит за него горой! – Сестра окинула меня скептическим взглядом – Мда... На гору я не тяну.
– Спасибо, но я справлюсь, – Алиса рассмеялась – Боже, Май, мы говорим так, словно мои родители какие-то тираны!
– Очень похоже, – не спешила сдаваться я. – Когда-нибудь я точно с ними поговорю.
– Только не сегодня. Договорились? – Она испытывающе заглянула мне в глаза. – Это же мой день и все должно быть по-моему!
Звякнул дверной колокольчик, сообщая о посетителях в "Саду", и Алиса выглянула из-за моего плеча:
– О!
Она быстро пригладила торчащие во все стороны кудряшки цвета молочного шоколада и направилась к предполагаемому покупателю – крепенькой бабульке, бережно прижимающей к груди коричневый цветочный горшочек со сморщенным кактусом. Это же как нужно было переоценить возможности бедняги находиться без воды, чтобы довести растение до такого состояния?
Алиса взяла в руки горшочек и наморщила лоб. Она, конечно, ответственная девочка, но по тому, с какой прытью кинулась к престарелой клиентке сразу ясно, что это побег во избежание продолжения нашего разговора. Хорошо. Оставлю все как есть. Сегодня...
Глава 7
День Рождения. И ночь...
В «Саду» мы просидели до четырёх часов. Только вначале пятого родители девочек позвонили и попросили быть готовыми через пятнадцать минут. Я задавалась вопросом, если они только-только с банкета, кто же поведёт машину? Но Алиса успокоила, сказав, что за рулём будет папин друг, который и напомнил развесёлой парочке об их же просьбе.
Кстати, о напоминаниях. Пока Алиса собирала Снежку и одевалась сама, я сбросила Кириллу сообщение и стала ждать ответа. О том, что хочу поехать с ним, сестре пока не говорила, ведь она единственная, кто хорошо относится к моему непредсказуемому парню. Он мог либо передумать, либо вообще забыть о нашем уговоре, а разочаровать Алису, лишившись тем самым своей сторонницы, не хотелось.
С течением минут я всё больше склонялась к тому, что ехать придётся вместе со всеми. Настроение медленно опускалось, как и температура за окном, а ответа всё не было. Вскоре с темнеющей улицы раздался сигнал. Мы с девочками вышли на скользкий порог (с которого Алиса чуть не слетела), закрыли магазин и направились к бледно-малиновой "Волге" – в таких машинах можно уместиться и десятерым, не то чтобы пятерым с малышкой на руках!
– Девочки, быстрее, быстрее, – поторапливала тётя Света с заднего сиденья. – Здравствуй Майя. Ты с нами?
Сбоку к ней пристроилась Каштанка, зло сверкнувшая глазами-бусинами. Иногда у меня складывалось впечатление, что этого глупого спаниеля родители девочек любили больше собственных дочек. Я вздохнула, выпустив в воздух облачко белого пара. Делать нечего – придётся ехать.
– Конечно, с нами, – сказала Алиса, передавая Снежку матери на руки.
Отец Алисы сидел рядом с водителем, разговаривающим по телефону, и хмурился, глядя прямо перед собой. Его лицо выглядело зеленоватым, и я сомневалась, что это отсвет лампочек на приборной панели. Скорее всего, он перебрал на застолье, и всю дорогу придется переживать, как бы его не вывернуло прямо в салоне. Может, сразу открыть окно? Но тогда всех продует...
– Майя! – позвала Алиса, дергая меня за рукав.
Она уже забралась внутрь, и теперь все, включая водителя и собаку, но исключая скучающую Снежку, смотрели на меня ожидающе.
– Что? – спросила и тут же поняла, потянувшись к карману.
– У тебя телефон звонит.
Тётя Света сморщилась:
– Забирайся быстрее, тут ответишь.
– Нет, сейчас, – покачала головой я, узнав мелодию. – Подождите секундочку.
Захлопнув дверцу (Каштанка возмущенно тявкнула), я отошла немного в сторону.
– Кирилл? Ты где?
Из трубки доносился дорожный шум вперемешку с грохочущей музыкой его любимой группы.
– И тебе здравствуй, – усмехнулся парень. – Подъезжаю к "Саду". Ты готова?
Я облегченно вздохнула и заулыбалась:
– Всегда готова.
– Майя! – позвала тётя Света, теряя терпение.
– Ой, мне пора. Жду тебя, – сказала быстро и отключилась. – Тёть Свет, езжайте сами.
– Что? – удивилась Алиса.
– Я скоро буду, – поспешила успокоить я. – С Кириллом.
Девушка моргнула, потом понимающе улыбнулась и кивнула, а Светлана Игоревна вполголоса спросила у дочери:
– Кто такой Кирилл?
– Её парень. Потом расскажу, – отмахнулась Алиса и крикнула – Увидимся, Май.
Я помахала в ответ удаляющемуся автомобилю и стала выглядывать Кирилла. Он не забыл! Я так радовалась, что почти не ощущала холода.
Прошло около пяти минут, когда напротив "Сада" остановился черный внедорожник, тонированное стекло опустилось, показав улыбающееся лицо Кирилла.
– Подвезти, Снегурочка?
– Если не затруднит, – ответила, скользя к машине.
Дорога действительно предстояла сложная. Крыши и стены домов, фонарные столбы, рекламные вывески, лавочки и асфальт под ногами – весь город покрывал сантиметровый слой льда, чем-то похожий на лакировку дорогой мебели.
Усевшись на переднее сиденье, я пристегнулась и внутренне напряглась.
Кирилл понимающе усмехнулся и пообещал:
– Я доставлю тебя к бабушке в целости и сохранности.
– Ловлю на слове.
Не смотря на стиль езды, он выполнил обещание – не считая пары раз, когда машину заносило, до села добрались без происшествий. Родственники встречали нас на крыльце, как впрочем, и половина посёлка, для которых каждая новоприбывшая машина – диковинка.
– Хочешь, я выпрыгну, а ты по-тихому сбежишь? – заговорщицки прошептала я.
Кирилл усмехнулся и вытащил ключи из зажигания.
– Ценю твою готовность к самопожертвованию, но, по-моему, это слишком.
– Угу, пока мы в укрытии.
Парень фыркнул, наклонился ко мне и отстегнул ремень безопасности:
– Пошли, трусиха.
– Смотри, я предупредила. – Открыв дверцу, я сползла на землю и подождала пока Кирилл обойдёт машину. Приближаясь, он продолжал улыбаться, и я тоже немного приободрилась. Мы взялись за руки, и пошли к дому.
Дедушка с бабушкой глядели с интересом, а родители Алисы курили чуть поодаль, с умилением наблюдая за Каштанкой, гоняющей сонных кур. У обоих получалось строго синхронно не только двигаться и держать сигареты, но и выдыхать сигаретный дым, смешанный с белыми облаками пара. Девочки, очевидно, остались в тепле дома.
– Машенька, внучка, – проговорил дед, сграбастав меня в медвежьи объятия. – Как выросла-то!
– Деда, мы виделись летом, – прохрипела я. – Вряд ли за это время...
Меня перебила бабушка, которая не сводила с Кирилла строгого внимательного взгляда:
– Мария, будь добра, представь нам своего друга.
Парень ответил задорной улыбкой, от которой у меня потеплело внутри. Как же хорошо, что он здесь!
– Знакомьтесь, это Кирилл. Мы встречаемся.
Бабушка ничего не сказала и поджала губы, на морщинистое лицо будто набежала тень, и меня это слегка зацепило.
– Что ж, Кирилл, – прервал неловкую паузу дед, протянув парню руку. – Чем больше народу, тем веселее. Проходите в дом.
Мы поднялись на крыльцо, и зашли внутрь, где навстречу выскочила Алиса со Снежкой на руках:
– Привет Кирилл! Скорей идите на кухню. Сама не справляюсь, а бабушка злится.
– Да, мы заметили, – кивнула я.
– Она расстроилась из-за того, что Станислава Егоровна не смогла приехать.
Я снова кивнула:
– Мама говорила.
-...а ещё мои решили прогуляться перед ужином и отказываются помогать. – Она чмокнула Снежу в лобик и проворковала – Совсем они разленились, да чудо моё?
В уме я использовала совсем другое слово, но не выражаться же при малышке?
Большую часть свободного времени тётя Света и дядя Слава проводят вместе. К примеру, в отпуска уезжают только вдвоём, словно у них очередной медовый месяц. Конечно, здорово, что они до сих пор души друг в друге не чают и почти не ссорятся, но разве можно ради собственного удовольствия жертвовать общением с детьми?
– Ты обещала, – тихо напомнила Алиса, пока мы шли на кухню.
– Помню, – я вздохнула и бодренько поинтересовалась – Что тут за работа?
– Вот смотрите. Картошка сварилась, её нужно потолочь и рассыпать по тарелкам. Кирилл, справишься? – Парень выглядел озадаченным, но кивнул. – Блеск! Тогда за тобой, Май, подлива. Разливай поровну и ложи по кусочку курицы. А я буду салат готовить.
Выполняя задание, мы с Кириллом больше дурачились, чем помогали. Да и от Алисы толку немного – девушка постоянно отвлекалась на Снежку. Так что бабушка, которая контролировала весь процесс готовки, в конце концов, не вытерпела, и оставила на кухне одну меня.
– Иначе мы и за ночь не управимся! – объяснила она.
До самого ужина Алиса развлекала сестрёнку играми в зале, а Кирилл ретировался на улицу. Мой дед был заядлым охотником и с удовольствием продемонстрировал парню коллекцию ружей, патронов и трофеев – отломанных рогов, высушенных шкур и жутких чучел, которые я терпеть не могла. При взгляде на них перед глазами мелькали ненавистные образы и воспоминания о походе, а внутренности скручивались в тугой узел. С недавних пор вообще не могу спокойно смотреть на оружие! И на волков. Даже от нарисованных мороз по коже...
– Мария, ты сейчас пересолишь! – негодующе воскликнула бабушка.
Я встрепенулась и опустила солонку на стол, но из-за того, что рука подрагивала, баночка перевернулась.
– Ох, час от часу не легче! – Женщина покачала головой и начертила на белом соляном песке крестик, чтобы спугнуть примету, после чего сгребла все обратно в солонку.
– Вроде нормально, – сказала я, пробуя салат. – Картошка не слишком подсолена, так что в самый раз.
– Что-то ты чересчур рассеянная. Случаем, не из-за белявого? – Я смущенно улыбнулась, вызвав её тяжелый вздох – Много хороших людей на земле водится, да только других столько же, девонька. Даст Бог, не судьба тебе с ними встретиться, но ежили-таки придется, будь готова. Многие захотят присвоить такую красоту, заперев под семью замками, да самим тайком любоваться, многие и вовсе извести попытаются, потому что не любят напоминаний о том, что имели да утратили по глупости...
– О чём ты, ба? – оторопела я. Бабушка Соня обожала говорить загадками, и это было даже забавно, но сейчас странная манера разговора не веселила. Нельзя было не заметить той едва скрытой враждебности, с которой она встретила Кирилла, и не провести параллелей. – Как извести? По какой глупости?
– Да мало ли, по какой! Все мы были детьми малыми – наивными да глупыми. Только есть ещё много чего, что отличает детей от взрослых: чистые как тетради с неисписанными страницами, каждый имеет выбор... Можно взрослеть, оставляя в сердце ту же веру в лучшее, или поддаться унынию, перестать верить людям, в людей – и тогда всё изменится, не воротишь...
– Не понимаю, – нахмурилась я. – И не уверена, что хочу.
– Всему своё время, Мария, – пробормотала в ответ старушка. – Всему своё время...
Я заканчивала приготовления и накрывала на стол, находясь под впечатлением от разговора. Или правильнее сказать "монолога"? Но потом надоело ломать над этим голову, и мысли переключились на более понятные, но не сказать, чтобы особо приятные размышления. Не то чтобы я не любила дни рождения... а может быть так и есть – я уже ни в чем не уверена! Лет до пятнадцати именины, ровно как и любой другой праздник, казались волшебными, волнующими, наполненными смысла, но со временем всё это пропиталось фальшью, напоминая хорошо разыгранный сценарий. Последние пару лет в такие великие дни родители объявляли друг другу перемирье и, скрипя зубами, старались делать вид, что всё прекрасно. Только это так сложно, что в конце дня кто-нибудь из них обязательно сдавался, и начинались крики, взаимные упреки...
По дому разнесся грохот, бабушкины причитания и сдавленный смех Алисы. Я поспешила в зал и тоже усмехнулась, но без веселья – мои родители, какими бы плохими актерами не были, по-крайней мере, ни разу обо мне не забыли. Тут я счастливее двоюродной сестры.
– Что тут случилось?
– Я случилась. – Развеселая Алиса сидела у стола и, сосредоточенно кусая губы, выбирала из волос капусту и огурцы, нарезанные соломкой. Разнося тарелки, девушка не рассчитала и врезалась в дверной косяк, опрокинув на себя половину моего пересоленного салата. – Поможешь?
– Оставь так – усмехнулась я.
Алиса показала язык, а бабушка раздраженно махнула рукой. В коридоре хлопнула дверь, и зазвучал смех деда и Кирилла. Я показала сестре поднятый вверх большой палец и поспешила туда.
– Машуня, что там? Накрыли уже? – спросил дедушка.
Стараясь не морщиться на "Машуню", я кивнула и подошла к Кириллу. Парень выглядел замерзшим, взъерошенным и каким-то расслабленным, что ли? Его вообще сложно вывести из равновесия.
– Как экскурсия?
– Здорово, – сказал он, раскинув для меня руки. – Узнал много нового об охоте.
– Давай не будем об охоте. – Я обняла его и поёжилась от холода. Кирилл пах морозом и горьковатым одеколоном.
– Договорились.
– Проходи к столу, Вань, – сказала позади бабушка. – Вас, голубков, это тоже касается.
Я напряглась от её тона, но женщина отвлеклась на родителей Алисы. Те вошли в дом раскрасневшиеся от мороза, и вряд ли получили от прогулки хоть каплю удовольствия. Каштанка, сидящая на руках у тёти Светы, заприметив нас с Кириллом, залилась звонким лаем, резанувшим по ушам, а бабушка, вычитывающая "детей" как она их называла, пыталась перекричать злой комок шерсти, с которым сюсюкался отец Алисы.
– Пойдём, – я потянула парня в зал. – Это надолго.
Разговор за столом походил на прогулку по минному полю. Каждый из нас, кроме разве что Кирилла и Снежанны, пытался избегать тем, которые могли привести бабушку в негодование и спровоцировать поток недовольного бормотания. Лично я напоминала женщине о дочери Станиславе, не пожелавшей в этом году навестить мать, и нерадивом отце, сбежавшем от праведного гнева старушки за границу. То, что меня вся эта ситуация тоже не радовала бабушку Соню не волновало.
-...осталось ещё ей найти молодчика для полного комплекта! – бушевала она.
– Так она ж вроде как... – тётя Света осеклась под цепким взглядом матери, а у меня в голове, словно что-то щелкнуло.
Как я раньше не догадалась? Мама не просто думала о новом знакомстве, а уже наверняка его завела или определила кандидата, но просто не знала как сообщить об этом мне. Вон, даже тётя Света знает и прячет глаза. Ну, я и тугодумка!
– Ты в порядке? – спросил на ухо Кирилл.
– Всё просто класс, – хмыкнула я.
– Что вы там шепчетесь? Нам тоже интересно! – спросил дед.
– Я предложил Майе добавку салата, – нашелся Кирилл. – Он получился особенно...
– Солёным? – хохотнул мужчина и хитро подмигнул – Втрескалась ты Машка по самые уши!
– Ваня, – приструнила мужа бабушка.
– А что? Дело молодое нехитрое...
Я приложила руку ко лбу и склонилась над тарелкой, заметив смеющийся взгляд Кирилла. В принципе, ничего нового он не узнал, но я не настолько раскована, чтобы обсуждать мои чувства с родственниками. Разве только с мамой... Ну, мамочка! Оставила без поддержки под самым прицелом. А вдруг она не приехала сюда из-за своего кавалера? Надо же! Если бы меня не смутил тот внезапный разговор позавчера, спросила бы напрямую, а так, узнаю правду только, когда домой вернусь.
-...помню свои двадцать... – продолжил дедушка, мечтательно закатив глаза.
Бабушка посмотрела на него и... тоже улыбнулась? Сидящие за столом переглянулись и моментально определились с темой для нейтральных разговоров. Дальнейшее празднование все только и делали, что давали старикам возможность выговориться и вспомнить былые времена. Я не могла нарадоваться такому повороту событий: во-первых, их истории действительно интересно слушать, а во-вторых, можно хоть некоторое время поесть в нормальной обстановке.
Когда же старшим надоела роль рассказчиков, в разговор вступила Алиса. Мы как раз перешли к торту, в который она случайно влезла растрепанной косой, заплетенной из непослушных русых кудрей. Процесс очищения волос от сладкого вдохновил девушку на рассказ о нелепых случаях из детства, и мы здорово посмеялись. В некоторых из них я тоже принимала участие, но уже забыла...
– А помнишь Аллу? Или Сашку? – спрашивала она, но я смутно понимала, о ком речь. Друзья из детства, такого далекого после всего пережитого, остались лишь размытыми образами. – Вот интересно, кто сейчас где? Май, ну чего ты молчишь? Разве не хочешь увидеть каким стал Ростик?
– Ростик? – с интересом переспросил Кирилл.
– Да, это первая любовь Майи, – сдала сестренка. Откуда же ей, дурёхе, знать, что позавчера мы с Кириллом пережили неловкий момент, вызванный ревностью. – Когда ей было двенадцать...
Я постаралась слиться с обивкой на стульях – благо это не трудно, потому что я, кажется, начала краснеть. Вся прелесть домашних посиделок в том, что они очень редкие! Но раз в год ты обязан вытерпеть все эти воспоминания и шуточки, которые за ними следуют.
-...проходу не давала! Представь, парню почти восемнадцать, а за ним мелочь пузатая бегает и требует на себе жениться, – подлил масла в огонь дедушка.
Кирилл одарил меня насмешливым взглядом:
– Жениться?
– Мне было двенадцать, – почти прорычала я.
– Оставьте девочку в покое, – заступилась бабушка.
– Правильно, – слишком легко сдался дед и тут же со смешком добавил – Настоящие амурные приключения начались после четырнадцати.
Ну, спасибо! Судя по лицу Кирилла, в ближайшее время у нас состоится интересный разговор. Правда если мне удастся выведать у него пару таких же признаний, я согласна.
– Совсем недавно видела Катеньку, – выручила Алиса, вернув разговор в прежнее русло. – Помнишь, какой она была крохой? По вечерам мы устраивали посиделки у костра, пекли картошку и рыбу, а ей и другой малышне не разрешали сидеть допоздна и всё время загоняли домой. Они обижались...
Голос сестры как будто отдалился и отошел на второй план. Я снова мысленно оказалась в летнем походе: лес, костер, шум реки, пресная полусырая рыба и кучка перепуганных парней и девушек, сбитых с толку и участвующих в непонятной игре...
Заметив перемену в моём настроении, Кирилл накрыл мою руку и слегка сжал. Я быстро пришла в себя и благодарно улыбнулась, но перехватив недовольный взгляд бабушки Софьи, нахмурилась. Чем её не устраивает Кирилл? Вряд ли она признается, даже если спрошу напрямую, но ведь никто не мешает мне попытаться, правда?
После ужина парень помог нам с Алисой убрать со стола, а потом ждал, пока мы разделаемся с посудой. Его очень удивляло, как бабушка справляется на кухне без современной техники и таких элементарных вещей, как посудомоечная машина и кофеварка. Впрочем, Кирилла впечатлил и весь дом – крохотные комнатушки, низкие потолки, крыша из соломы и глины – он словно попал в другое измерение, населенное призраками прошлого столетия. Наблюдая, с каким интересом парень разглядывает старые картины на стенах и вещи, которые давно вышли из моды и обихода, я как обычно ощутила разницу между нашими жизнями. Мне достоверно неизвестно, чем он занимается всё то время, когда не со мной, но я почему-то абсолютно уверена, что не просиживает часами в библиотеке или в магазинчике сестры. Мы разные – этого не отнять. И бывают моменты, когда эта разница напрягает, ведь я понятия не имею, на чем держаться наши отношения.
Ближе к восьми гости разъехались по домам. Я проводила семью Алисы, а потом ещё долго сидела в машине Кирилла, "прощаясь". Спорю, бабушка бы нас не одобрила, если б видела.
Только я подумала – и на пороге зажегся свет! Ещё чуть-чуть и она либо сама выйдет на улицу, либо заставить идти за мной деда.
– Тебе пора, – прошептал на ухо Кирилл, пока я восстанавливала сбившееся от поцелуев дыхание.
– Не хочу. Время... Нет, ещё даже не детское.
Представив, как выхожу на морозный воздух, я поёжилась, хоть и осознавала, что веду себя не слишком-то вежливо по отношению к пожилым родственникам. Но сидя здесь в тепле и в такой компании сложно испытывать одновременно и удовольствие, и угрызения совести.
Я вздохнула:
– Ты позвонишь?
– Раньше, чем ты думаешь.
Ответ вызвал грустную улыбку – он всегда так говорит, но никогда не перезванивает. И позавчера, сразу после того, что случилось у меня в квартире, и вчера я так и не дождалась звонка. Даже сегодня Кирилл послал вызов впритык, и только после моей смски.
– Что такое? – спросил он. Я покачала головой и посмотрелась в зеркальце, приглаживая волосы. – Майя.
– Ничего.
Мне не хотелось переделывать его, ведь именно в своём непостоянстве и ветрености и есть настоящий Кирилл – свободный, непредсказуемый. Я хотела, чтобы он сам определился с тем, кто я для него? И чего уж скрывать, мне хотелось быть такой же важной, как он для меня, но опускаться до жалких претензий и выговоров не стану...
– Я не выпущу тебя, пока не скажешь, в чём дело?
Разве только... слегка намекнуть.
– Всё в порядке, честно, – я улыбнулась. – Просто позвони, ладно?
Кирилл внимательно вгляделся мне в глаза и кивнул так серьезно, будто всё понял. Я поддалась вперед, понимая, что его никогда не будет достаточно! Не важно насколько мы разные, но когда находимся рядом, каждый по-особенному реагирует и воздух вокруг сгущается, заставляя забыть об остальных...
Жаль только, "остальные" о нас не забывают! Хлопнула дверь и на пороге появился дедушка, пытаясь что-то разглядеть в темноте.
– Вот теперь пора, – выдохнула, хихикнув.
– Может, отвезти тебя в город? – внезапно предложил Кирилл.
Очень хотелось согласиться, но тут меня позвал дедушка:
– Машутка? Давай домой, моя старуха совсем взбеленилась!
Мы усмехнулись, и я хмыкнула:
– Не бросать же их? Мы и видимся-то всего пару раз в год.
– Иди. – Я открыла дверцу и, выбравшись на улицу, обхватила себя руками, стараясь удержать тепло. – Беги скорее, пока не замерзла.
"Уже" – хотела сказать я, но вместо этого пригрозила:
– Если не перезвонишь, засыплю тебя вызовами и смсками!
– Ладно, ладно, – рассмеялся парень. – Что может быть страшнее?
Я кивнула и развернулась к дому, но он окликнул:
– Майя!
– Что? – спросила, улыбаясь.
– Спокойной ночи, – пожелал Кирилл через опущенное стекло. Подул ветер, но я перестала ощущать холод, греясь в лучах внимания:
– Спокойной.
Он хитро улыбнулся, будто расслышал в ответе какой-то подтекст, и завел мотор. Внедорожник быстро растворился в окружающей темноте, и я поспешила к дедушке.
– Попрощались? – спросил тот с крыльца.
– Ага.
– Что, надолго?
Новый порыв ветра проветрил слегка кружившуюся голову и, отвечая, я снова могла ощущать холод:
– Кто знает?
Глава 8
Побег
Снова оказавшись в тепле, я первым делом прошла на кухню, хлебнуть горячего чая. Два глотка обожгли язык и вызвали легкую дрожь в теле. Здесь мне нравилось находиться больше всего – кухня была самым уютным местом в доме. Громадная печь, как в старину, прогревала весь дом, дубовый стол у окна, всегда беленькие занавески, чистенькая скатерть; пучки засушенной зелени, грибов, лечебной травы, бусы из чеснока и шиповника, развешанные по стенам – всё это смешивалось в теплый вкусный запах прямиком из детства. Допив чай, я поставила кружку и нехотя поплелась в зал, где бабушка встретила меня хмурым взглядом и проворчала:
– Явилась, наконец.
Закатив глаза, я почувствовала потребность сейчас же всё прояснить:
– Слушай, ба...
– Тшш! – зашипела она. – Не видишь, что твориться?!
По черно-белому телевизору, которому уже давно место в музее, шёл девятичасовой выпуск новостей. Бабушка вручную увеличила громкость и, очевидно, зацепила кнопку, регулирующую резкость – и не без того расплывчатое изображение стало ещё менее четким. На дрожащем экране лишь угадывался силуэт молоденького репортера, рассказывающего о сегодняшней аварии в метро. Это из-за неё мне пришлось добираться в "Сад" на маршрутке.
Я поморщилась, теряя мысль. Весь вечер терпела её ворчание и недовольные взгляды, так что теперь пусть выслушает! Только я открыла рот, собираясь продолжить, как в кармане завибрировал телефон. Звонил не Кирилл (размечталась), а Ташка.
– Мария! – негодующе воскликнула бабушка.
– Прости, – сказала, выскочив в коридор, и ответила: – Алло? Таш?
В трубке звучала какофония звуков, которые удалось идентифицировать далеко не сразу: смех и разговоры, пьяные выкрики, шуршание, хлопки и главный фон, забивающий все остальное – грохочущая клубная музыка. Сморщившись, я отставила телефон подальше от уха. Шипение и приглушенное "бум-бум" отлично слышалось посреди пустоты комнаты для гостей, в которую я перешла. А потом вызов прервался.
Ожидая, пока Ташка перезвонит, я зажгла свет и открыла форточку, через которую белым туманом в комнату повалил холодный уличный воздух. Обведя гостевую тоскливым взглядом, я не придумала себе никакого занятия на вечер, поэтому пришлось переодеваться для сна, пусть ещё совсем рано. Вот когда остро чувствуется отсутствие компьютера с интернетом! Хорошо, у меня с собой коммуникатор. Конечно, это не одно и то же, но всё-таки проблеск цивилизации.
Сложив джинсы на стул у кровати, я забралась под одеяло и попробовала несколько раз позвонить Таше, но вызов постоянно обрывался. Странно, а значок сети на месте. Изнывая от любопытства, я отправила смс: "Перезвонишь? Или как?". А чтобы быстрее дождаться ответа, открыла вкладку приложений и нашла книжку, которую мне сбросила Катя. Она на каждой переменке читает бумажный вариант и уже дошла до четвертого тома серии. Меня же хватило на пару глав, из которых я поняла, что речь идет о крутой магичке и драконах, после чего – уснула.
...Лес, речка, тёмные камни, рассекающие пенную воду, ветки, царапающие руки... Запахи, цвета – слишком много ядовитого зелёного! Мелькающие лица – перепуганные, измученные. Огненные всполохи, янтарные глаза, оскаленные окровавленные пасти – волки! Рычание и Лилин крик! Громко бьющееся сердце...
Я распахнула глаза и закашлялась от слез, подступивших к горлу. Пришлось пару раз повторить себе, что всё в порядке и напомнить, где нахожусь. Лишь тогда тело расслабилось, а дыхание постепенно пришло в норму. Я даже ощутила ту непередаваемую легкость, которая предшествует сну, но какой-то посторонний звук не позволил мне снова отключиться – то ли шуршание, то ли щелканье... Прислушавшись, я разобрала отчетливое "тик-так" и кто знает почему, но этот простой и такой привычный звук меня встревожил!
Я пошарила рукой по постели, забралась под подушку, но телефона нигде не было. Потом свесилась с кровати, и тусклый прямоугольник света, просачивающегося из-за приоткрытой двери, выхватил тоненький стальной корпус на полу. Я скинула его во сне, и теперь поднимала с особой осторожностью. Как ещё на куски не разлетелся?
Ни смс, ни входящих вызовов не было. Спрятав телефон в чехол, я положила его на стул поверх одежды и откинулась на подушку.
Тик-так, тик-так, тик-так...
Этот звук раздражает – поневоле начинаешь рассуждать о жизни! Порою время летит незаметно – особенно, когда желаешь, чтобы это мгновение длилось целую вечность. Я всё время чувствую что-то похожее рядом с Кириллом! А порою назло время тянется немыслимо долго, заставляя отсчитывать каждую секунду. Иногда – просто мешает спать, как мне сейчас. Но никогда не стоит на месте – непрерывное движение. Когда оно началось? Когда закончится? Да и возможно ли это? Несомненно! Для кого-то всё закончилось в эту самую секунду, когда я додумала мысль. Их десятки, сотни... Раз – и надоедливое тиканье прекратилось навсегда, поставив жирную точку на чьей-то истории. Расчет окончен – выйти из строя!
Тот же отсчет ведёт и сердце: ухает прямо в голове, не позволяя заснуть. Сколько ещё ударов отмеряно? Сколько вообще ударов вмещает человеческая жизнь? Каждый из них может стать последним.
Я перевернулась на другой бок, накрывшись одеялом с головой. В детстве это всегда помогало, если вдруг тени в углу комнаты внезапно оживали, или казалось, будто под кроватью кто-то возится. Страшно... Откуда вообще берутся эти мысли, от которых хочется уткнуться в подушку, заглушая отчаянный крик? Снова слезы. Почему я плачу? Не знаю – от этого хуже всего! Прошлое давно позади, но мой персональный кошмар преследует меня с той самой ночи, когда началась "игра". Ещё тогда в походе меня мучили страшные сны, из-за чего спать удавалось только урывками, но я не думала, что они продолжаться. Почему эта история не отпускает меня? Разве мало того, что было?
Я ещё раз перевернулась. В соседней комнате послышался шум – не хватало разбудить родных! Хотя, если честно, опасаться стоит лишь бабули. Дедушку не разбудит и табун лошадей, вломись они сейчас в дом и начни гарцевать по залу. А вот бабушка... У неё есть удивительная способность чувствовать то, что чувствуют другие. Смотрит в глаза, словно в душу. Вот и в Кирилле что-то углядела, а я не спросила... Толи она сверхчеловек, толи просто хорошая бабушка (на мой взгляд, можно смело ставить знак равно между этими понятиями!), но она всегда всё знает и печется о нас, даже если нам это не особо нравится. Но сейчас и её особых умений не нужно – у меня все на лице написано. Вот зайдет она, что я скажу? Прости, реву, как ненормальная, просто потому, что захотелось всплакнуть? Странный ответ, но что поделать? Такая уж я вернулась домой. И хотя Кирилл и остальные ребята никогда не поднимают тему похода, мне кажется, что у всех нас после него нелады с психикой...
Я решительно сдернула покрывало и ступила босыми ногами на стылый деревянный пол. Всхлипнула, вытерла щеки и на ощупь пошла к двери с намереньем незамеченной пробраться в ванную. В такие моменты, как этот, я себя ненавидела. Такое случалось пару раз в месяц: внезапно объявившаяся тоска превращала более-менее жизнерадостную меня в безнадежно-жалкое запуганное существо. Я острее чувствовала течение времени и обращала внимание на детали, о которых раньше не задумывалась.
В доме было тихо. Пахло травами и уютом – этот запах всегда ассоциировался с безопасностью. Из комнаты напротив доносились громкий дедушкин храп, от которого почти дрожали стены, и размеренное бабушкино дыхание. Я прокралась по коридору, аккуратно ступая по полу, который то и дело жалобно поскрипывал, и оказалась в ванной комнате. Из зеркала на меня смотрело взъерошенное чудо с зареванным лицом и покрасневшими слегка опухшими глазами. Я улыбнулась отражению, с удовольствием отметив, как в потускневших зелёных глазах зажигаются изумрудные огоньки, и тут же поморщилась – пересохшая нижняя губа треснула, и во рту послышался солоноватый привкус. Подавив приступ тошноты, откинула волосы в сторону, прополоскала рот и умылась. Длинные черные пряди норовили упасть в раковину, заставляя раздраженно отводить их назад. Обрежу, раздраженно думала я, прекрасно понимая, что рука не поднимется. Как и у многих других девушек, волосы – моя гордость. Прямые, блестящие, но не как обычно у черноволосых с холодным синим отливом, а с тёплым золотым.
