Текст книги "Сыграем в прятки? (СИ)"
Автор книги: Алёна Денисова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Находясь не меньше чем в пяти метрах от края бассейна, я, тем не менее, умудрилась заскользить на влажном кафеле, проехаться вперед, запаниковать, отчего ноги непонятным образом запутались друг о дружку, и перевалиться через бортик в обжигающую холодом воду. Удивлённый испуганный вопль оборвался, и далекие воспоминания, словно по команде накатили сплошным мощным потоком вместе с водой, забивающейся в уши, нос, горло... Меня захлестнула паника пятилетней малышки, свалившейся в озеро, и теперешней себя, повторившей непростительную ошибку. Пока в легких оставался воздух, имелась возможность что-то предпринять – главное бороться! Я изо всех сил трепыхалась и пару раз исхитрилась глотнуть воздуха, но бесконтрольный ужас, завладевший детским сознанием, которое практически полностью вытеснило моё взрослое, побеждал. Я закашлялась, и драгоценные воздушные пузырьки стайкой полетели вверх – туда куда мне, скорее всего уже не добраться. Промокшая одежда тянула вниз, руки налились свинцом, сомкнувшаяся над головой вода постепенно приобретала более крепкий голубой оттенок, который напомнил мне горящие ненавистью синие глаза Ирины...
Неужели на этом всё? – только и успела подумать я, как поверхность надо мной потемнела до черного, словно по ней скользнула тень летящей высоко в небе хищной птицы. Последовал хлопок, и вспенившуюся воду рассекла стремительная комета; надоедливые пузырьки быстро исчезли, показав спешащего ко мне Кирилла! Неясно откуда взялись силы, но я снова заработала руками – жалко, вяло, бесполезно, меня все также неуклонно утягивало ко дну. Как же здесь глубоко! Метра три-четыре – не меньше... Кирилл тоже это понимал, а потому действовал очень-очень быстро. Я ещё только начала ощущать протестующее жжение в легких, а он уже подхватил меня под мышки и, оттолкнувшись от кафеля, потянул вверх. Успеем... наверное...
До поверхности не хватило совсем чуточку – от напряжения и нехватки кислорода голову сжимало тисками, и за мгновение до того, как вынырнуть, я подчинилась инстинкту вдохнуть, изрядно наглотавшись воды. В глазах потемнело, в ушах стоял гул, мысли сосредоточились на одном-единственном желании – схватить хоть немного воздуха. Кто-то принял меня из рук Кирилла, вытянул на холодный кафель и принялся с силой колотить по спине. Перед глазами сверкали искры, изо рта вытекал поток хлорированной воды, больно царапающий горло, но я едва это замечала, продолжая отчаянно кашлять.
– Дыши, Майя! Дыши, – послышался отчетливый приказ Кирилла сквозь шум и гудение в голове. Пытаюсь, чуть не плача хотела возмутиться я и, наконец, сделала первый обрывчатый вдох. Облегчение сразило как таран! Я резко выдохнула и с жадностью стала хватать ртом воздух, никогда не чувствуя себя лучше, оттого что просто могу делать настолько привычную и естественную вещь – дышать. – Умница, теперь всё хорошо!
– Давай поднимем её с пола, – предложил незнакомый мужской голос над ухом, но я не видела владельца и, по правде сказать, только сейчас сообразила, что полулежу в чужих руках. – Холодно, как бы не простудил...
– Я сам! Пусти! – перебил Кирилл, поднимая меня с пола. От резкого рывка звездное небо запульсировало в унисон с тупой ноющей болью в затылке, стеклянный лазурный мир завертелся перед глазами, и я застонала от сильного приступа тошноты.
– Смотрите-ка, Кир в гневе, – раздался насмешливый голос Ирины. – Ничего с твоей драгоценной...
– Она не умеет плавать, идиотка! – Я понимала – злость парня направлена не на меня, но всё равно сжалась в комочек у него на руках. Сквозь промокшую ткань свитера от Кирилла исходил жар, под моей щекой отбойным молотком стучало сердце – неизвестно, кто из нас больше перепугался? – Я уже предупреждал тебя... теперь не удивляйся!
– Ой, как страшно!
– Кир, я...
– Уйди с дороги! – рыкнул парень на испуганно отскочившего с прохода Филиппа. Ирина пьяно расхохоталась, мужчина позади снова подал голос, попытавшись всех успокоить, но взбешённый парень и слушать не захотел: – Потом поговорим! Со всеми вами...
...Когда-то я хотела увидеть комнату Кирилла, оценить обстановку, рассмотреть мелкие детали и попытаться понять, о чем он думает, используя те или иные предметы обихода. Но если бы мне сказали, под каким предлогом я получу сюда доступ, наверное, отказалась бы. Пинком отперев дверь, Кирилл не стал зажигать общий свет, решив поберечь моё зрение. Под контактные линзы попала хлорированная вода, раздражая глаза: они пекли и слезились, будто я по дурости потерла лицо руками, выпачканными в перце. Ограничившись ночником, который немного разбавил густые тени в углах комнаты и разогнал гнетущую атмосферу, присущую всему особняку, парень прошел со мной на руках к окну.
– Нужно найти тебе сменку, – сказал он и, не обращая внимания на вялый протест, прямо в мокрой одежде опустил в кресло.
– Тебе тоже, – прохрипела я и ойкнула. Горло обожгло огнём, по щекам потекли горячи ручейки.
– Сейчас что-нибудь подберём, – пообещал Кирилл, принявшись небрежно выбрасывать из шкафа вещи в поисках подходящих. Заметив, как я схватилась рукой за шею, участливо спросил: – Болит?
На этот раз я ограничилась кивком, хотя жжение в горле было не самой главной причиной для беспокойства. Пережитый стресс вымотал меня подчистую, по телу разлилась ужасная слабость, сознание опустело – хотелось откинуться на спинку, зажмуриться и ни о чем не думать. Дрожь прошла, я впала в апатическое состояние и уже не волновалась по поводу мокрой одежды, потому как просто-напросто больше её не ощущала.
Но Кирилл не позволил провалиться в мягкую и такую заманчивую легкость беспамятства:
– Эй, эй, не спи, – сказал он, отведя с моего лица противно липнущие мокрые пряди. – Вот, я нашёл. На тебе будет болтаться, но сейчас главное согреться.
Мне потребовалось собрать волю в кулак, чтобы приподняться и взять в руки мягкий кашемировый свитер с аккуратно сложенными мужскими джинсами. Пару секунд я в прострации переводила взгляд с врученной одежды на мокрый смайлик, который от хлорки начал линять, превратив точки глаз и полоску улыбающегося рта в темные разводы. Будто плачет...
– Майя? Что?.. – Кирилл запнулся под моим требовательным взглядом и спохватился: – А, точно, давай я отвернусь.
– Шутишь? – на этот раз голос давался с пугающим присвистом. – Лучше помоги...
В серых глазах промелькнуло удивление, которое быстро сменилось пониманием. Мне было так плохо, что не до стеснения! Может, виной тому хороший удар головой о воду – иначе с чего бы ей так раскалываться?
– Прости меня, – сказал Кирилл, опустившись на колени перед креслом, и помог стянуть мокрую футболку, намерено избегая смотреть в глаза. – Я так увлёкся перепалкой с дорогими родственничками, что совсем потерял контроль! Иногда мы ссоримся... ладно, мы часто ссоримся – и тогда все слетают с катушек. Но сегодня мне нужно было предусмотреть любую возможность. Всё-таки я притащил тебя в это логово – мне и отвечать...
Пришла очередь возиться с тесной водолазкой, так и льнувшей к телу, и я предположила, что раз от меня не требуется ответа, этим монологом Кирилл пытался скрыть неловкость ситуации, в которой мы оказались. Нужно отдать должное, вёл он себя очень сдержанно и воспитанно, а вот я не могла похвастаться тем же, остро переживая нечаянную близость. Каждое случайное прикосновение обжигало огнём, посылая легкие электрические заряды по всему телу. Прикрывшись руками, чтобы сдержать нервную дрожь, пока он быстро натянул на меня мягкий свитер, я с большим усилием оторвалась от кресла. Сознание тонуло в сладкой полудрёме, и оставалось большой загадкой, как мне удалось удержаться на ногах, пока мы избавлялись от тяжелых мокрых джинсов...
Закончив с переодеванием, я практически без сил рухнула обратно, а напряженный как вытянутая струна Кирилл молча направился к шкафу, быстро сменил одежду и попросил:
– Подожди здесь. Принесу что-нибудь выпить – не нравится мне твоё горло. Да и реакция у тебя какая-то странная – никогда не имел дело с фобиями.
– Всё норм... – я закашлялась, но упрямо продолжила: – Хочу домой.
– Я быстро. Потом сразу тебя отвезу, обещаю. – И он покинул комнату, которая стала неожиданно пустой и холодной.
Прошло минут десять, может больше. Я успела согреться и без алкоголя, а Кирилл так и не вернулся. Стоило мне задремать, как перед глазами вновь и вновь кадрами кинофильма оживали сцены в бассейне.
...Сапфировые глаза Ирины, виноватый лепет Филиппа, низкий печальный голос незнакомца, которого, я уверена, не было в столовой...
...Скользкий кафель, потеря равновесия, приближающаяся вода, удар...
...Холод, погружение, спутанные воспоминания из детства, только на месте тогдашнего спасателя-отца, нырнувший за мной Кирилл...
...Надежда, подъём, спешка – успеем или нет?..
Перестав себя мучить, я открыла глаза и стала наблюдать за ночником, внутри которого плавал изумрудный расплавленный воск, собираясь в затейливые фигурки. В доме стояла абсолютная непроницаемая тишина, создавая жутковатое впечатление, словно кроме меня и этой комнаты, подсвеченной фосфорными бликами, ничего и вовсе не было! Поежившись, я оставила кресло и сделала два неуверенных шага по мягкому ворсистому ковру. Голова больше не кружилась, выматывающая слабость прошла и, хотя горло все также неприятно першило, мне стало намного лучше. Как и предупреждал Кирилл, обновка оказалась велика – свитер свисал чуть не до колен, горловина превратилась в неплохое такое декольте, джинсы хоть и плотно, можно даже сказать с натяжкой сидели на бедрах, но болтались далеко за пределами ступней. Трижды закатив штанины и рукава, я вспомнила, как в детстве часто норовила напялить на себя одежду старших, желая казаться взрослее. Правда это зачастую были платья и туфли...
Приятные воспоминания упорхнули испуганными бабочками – за дверью послышался звон битой посуды. Сомневаясь, стоит ли покидать комнату, я всё-таки выглянула наружу – никого. В полутемном коридоре третьего этажа, куда едва доставал свет вычурной хрустальной люстры над лестничной площадкой, вновь воцарилась тишина. Устав сидеть взаперти, когда до лестницы рукой подать, я решила спуститься, отыскать Кирилла и упросить поскорее вернуться в город.
Щелчок выключателя на ночнике прозвучал непочтительно громко, равносильно как и хлопок двери, и мои шаги, эхом отскакивающие от стен. Стылый деревянный пол холодил босые ступни, поэтому пришлось шевелиться. Дверь, ещё одна... миновав четыре комнаты, я тормознула у приоткрытой двери пятой, откуда раздался приятный женский голос:
– А, вот и ты, Марго! Входи, моя радость, поболтай со старухой... Ну, что же ты?
Не знаю, зачем я вообще отозвалась – двигала бы дальше – но что-то в усталом печальном голосе зацепило.
– Простите, – я толкнула двери, давая возможность понять, что она обозналась. Свет из коридора развеял полумрак в комнате и помог разглядеть в кресле-качалке у окна хрупкую седовласую старушку, закутанную в теплый шерстяной плед. На полу блестели осколки вазы с цветами жасмина, которую та должно быть ненароком расколотила. Ну, или специально – меня эти ветки уже достали! – Я не Марго. Меня Марией зовут, точнее Майей.
– Да? – женщина выглядела обескураженной, но впервые хоть у кого-то в этом доме я не встретила во взгляде враждебности.
– Я с Кириллом.
– А ведь и правда, – на морщинистом лице расцвела понимающая улыбка. Неспешно подняв с пледа сухонькую костлявую руку, она поманила меня пальцем: – Я как раз о нём думала. Смотрела альбом Кирюши.
Всё ещё неуверенная, что поступаю правильно, я обогнула разбитую у порога вазу и несмело вошла в комнату, неплохо освещаемую лунным светом. Погода улучшилась, и холодное светило в компании со звездами пытливо заглядывали в окна. От неожиданной возможности увидеть маленького Кирилла проснулось любопытство, но стоило мне заглянуть в объемную толстую тетрадь на столе, как жгучий интерес сменился недоумением. Разве это мой Кирилл? – хмыкнула недоверчиво и решила уточнить:
– Вы уверены, что это он?
– А кто же ещё, птичка? – искренне подивилась старушка. – Здесь ему четыре, вот здесь совсем ещё карапуз, а тут дальше первый класс, девять лет, десять, одиннадцать... А вот и Рауль – они так похожи! Ты, конечно же, не Марго, но прости мне мою невнимательность, ведь у Кирилла с отцом даже вкусы совпадают...
Непонимание сменилось порывистым тревожным чувством, которое я не смогла облечь в слова. На черно-белых и цветных картинках умелый любящий фотограф определенно запечатлел Кирилла. Пусть в раннем детстве я едва ли могла узнать парня, но ближе к подростковому возрасту четко прослеживались явные сходные черты с теперешним. Но вот в чем загвоздка: тогда, буквально пять-шесть лет назад Кир ещё не был блондином, а озорные детские глаза – теперь уже серые, как грозовые тучи и изменчивые, словно штормовое море – сверкали на упрямом мальчишеском личике самым что ни на есть бархатным золотисто-карим!
– Не понимаю...
Голову тут же заполонили предположения – волосы легко перекрасить, если понадобится (чего я не могла себе представить!), а вот с глазами сложнее. Хотя, чему поражаться? Дети ведь меняются! Вон у Снежки с рождения целую неделю вообще были темно-синие, чуть ли не сказочно фиолетовые глазки, а теперь появляются коричневые и зеленые капельки. Алиса говорила, что с ней было также, а спустя полгода цвет установился на наш семейный зелёный... Плюс, может, Кир тоже носит линзы? Надо спросить...
– А ведь ты ничего о нём не знаешь? – будто спохватившись, заохала старушка. – О нас, о себе, верно?..
В мои планы не входило расстраивать пожилую женщину, а к этому видать шло, так как она стала порываться покинуть кресло и жутко опечалилась неудаче: поднялась на хлипких тоненьких руках, задрожала, со всхлипом рухнула обратно...
– Вы не беспокойтесь! Я сейчас кого-нибудь позову, – зачастила я. – Да и Кирилл будет переживать, если не найдет меня в комнате. Я сама волнуюсь, почему он задержался...
Женщина угомонилась, словно разом утратила жалкие крохи силы, теплившиеся в её болезненно хрупком тельце. Карие глаза – точно такие же, как на фотографиях маленького Кирилла – смотрели на меня с грустью и сочувствием:
– Нельзя чтобы история Маргаритты и Рауля повторилась, птаха. Тебе только кажется, что без него не будет ничего, но это неправда! Я не в силах помочь, пока ты сама не захочешь. – Она выглядела взволнованной, говорила странные вещи, но я не спешила с ярлыком "не в себе". А всё из-за этих глаз! Молодые, светящиеся умом и недюжинной сообразительностью, полные жизни – они словно бы принадлежали не пожилой старушке, а как минимум тридцатилетней! – Расстояние, птичка – вот то, что тебе нужно. Лети, как можно дальше, держись так далеко, насколько сможешь! От этого дома... от всех... и от него в первую очередь! Вначале будет трудно, но со временем ты поймешь... уже начала.
Она договорила и устало откинулась на спинку поскрипывающего кресла, словно заповедь забрала последние силы. Вытерев вспотевшие ладони о свитер, я подивилась, как гулко в тишине звучит пустившееся вскачь сердце, и покачала головой. Походу у меня галлюцинации, что не удивительно в свете последних событий! Ну, лежит себе пожилая женщина и еле слышно дышит, а я стою с открытым ртом и не знаю, что делать дальше? Её слова, если они, конечно, действительно звучали, понесли какие-то необратимые изменения. Бессмысленная околесица, какой-то бред, который, тем не менее, казался неясным предупреждением. Нежданным и единственным, ведь больше никаких подсказок не будет и уже давно пора действовать, но... понять бы ещё, как?
Позади чудовищно громко скрипели двери – я так и подпрыгнула на месте! Створки медленно отворились, развеяв мягкий полумрак желто-оранжевым светом, и в дверном проеме показалась взъерошенная макушка Кирилла.
– Майя, я тебя везде ищу, – облегченно вздохнул он и тут же насторожился, что-то разглядев в моем лице: – Что случилось? Почему ты вышла? Я же просил дождаться...
– Я... Кир, я не знаю... Она...
– Она больна, – закончил он, уже смело распахнув дверь, и вошел в комнату.
Прямоугольник света упал на незамеченный мною низенький столик, заставленный лекарствами, и осветил фигуру женщины, закутанной в плед. Её кожа выглядела неестественно бледной и прозрачной; под глазами пролегли глубокие тени, а на руках отчетливо синели тонкие сеточки вен.
– Пойдем, пора вернуть тебя домой.
– Д-да, пожалуйста.
Услышав дрожь в голосе, Кирилл машинально растёр мои плечи:
– Больше так не делай.
– Как так? – уточнила я, рассеяно отметив, что рядом с ним коридор утратил свой пугающий вид.
– Ты большой любитель исчезать без предупреждения. Мне это совсем не нравится! Да и Станислава Егоровна уже дважды звонила поинтересоваться, где нас носит? – усмехнулся парень. Он говорил громко и уверенно, совсем не то что я, боясь потревожить тишину дома, в котором будто дремала неизвестная пугающая сила. – Кстати, ты почему не брала трубку? Там куча пропущенных вызовов...
Я оглянулась на отдаляющуюся дверь, в которой осталась старушка, и, проигнорировав вопрос, задала собственный:
– Кто эта женщина, Кирилл? Она сказала мне стран...
– Она что? – переспросил парень, остановившись, и удивленно приподняв брови: – Майя, сколько я себя помню, бабушка до сих пор не проронила ни слова. Дед говорит, это последствия стресса...
Сказать, что я удивилась – ничего не сказать. Значит, всё-таки привиделось? Или нет?.. Заметив моё сомневающееся выражение, Кирилл нахмурился, как всегда с ним бывало, когда речь заходила о родителях. Осторожно подбирая слова, он продолжил:
– Когда мой отец и мать...
– Вот вы где! – воскликнула малышка лет пяти, резво взбежав по лестнице, и потянула нас за руки вниз. – Пошли, пошли скорее! Дед хочет сказать ей пока!
Позволяя увлечь себя, Кир встряхнул головой, отгоняя тяжелый мысли. Серые глаза просветлели – он явно радовался очередной отсрочке:
– Давай попрощаемся. Не верится, что этот ненормальный день наконец-то закончился!
Я тяжело вздохнула, стараясь привести сумбур из мыслей в какое-то подобие порядка, и кивнула, готовая подписаться под каждым словом.
Глава 17
СТОП! Стоп! Стоп...
До выпускного Алисы оставалось два с лишним месяца. Я с нетерпением ждала этого знаменательного события как собственного, потому что идея навсегда распрощаться с юриспруденцией и куда-нибудь перевестись казалась всё более заманчивой.
Остаток марта и апрель пролетели незаметно. Я не нашла объяснения странностям, которые творились в доме у Кирилла, и выкинула это из головы. Со своим уставом в чужой монастырь не суются, а тот мрачный приземистый особняк – сугубо личная территория, где можно вести себя как вздумается, и я не имею никакого права попрекать хозяев! Да и кто бы говорил о странностях? Вот со мной явно что-то не так, но это не значит, что и с остальными тоже! Просто у Кирилла своеобразное нетипичное семейство с другими проблемами и порядками...
Жизнь текла своим чередом – учёба, помощь Алисе в "Саду" и маме в оранжерее, почти ежедневные встречи с Киром. Мы изучили и облазили наш город вдоль и поперек, побывав везде, где только можно найти развлечения для молодежи, но скучно не стало. Кирилл продумывал каждое свидание, организовывая вылазки за пределы городской черты, которые превращались в небольшие приключения. Мы туристами-любителями путешествовали на машине в соседние населённые пункты, узнавали нередко захватывающие истории отдельных поселений и фотографировали достопримечательности. Пару раз с нами выбиралась Алиса, однажды – Ташка, но из моей затеи примерить лучшую подругу с самым лучшим на земле парнем ничего путного не вышло.
В течение месяца мы успели побывать практически во всех городах уже трех областей страны, и Кир строил наполеоновские планы на оставшиеся двадцать с хвостиком.
– А там, глядишь – и мотнем за границу, – в прошлый раз сказал он, что любил повторять не единожды.
Мы проехали речку, бурно несущую воды к небольшой дамбе, где по слухам обитала парочка сомов-старожил в три метра длиной! Именно этим руководствовался парень, выбирая новую точку путешествия – Киру не терпелось устроить грандиозную рыбалку.
– Угу, только денег накоплю, – со смехом отозвалась я, с удовольствием подставив лицо теплому ветерку, задувающему в открытое окно.
Мимо проносились стройные колоны сосен, по другой стороне трассы мелькали смешанные деревья. Лес. Сплошная зеленая стена! На этот раз мы вплотную подобрались к границе Харьковской и Полтавской областей, и здесь было здорово!
– Тогда заодно и на пенсию собери, а то ждать придется долго, – привычно заворчал Кирилл, однако в серых глазах плескалось веселье. Я снова залилась смехом – радостный солнечный пейзаж за окном не позволял планке настроений опускаться ниже "Отлично", но от следующей фразы закашлялась и впала в ступор: – Или можешь просто взять мою фамилию. Всё моё – твоё, как тебе?
Не без труда справившись с первым шоком, я недоверчиво поинтересовалась:
– Это ты мне предложение что ли сделал?
Кирилл не смотрел на дорогу, но в этот раз я не одернула лихача, с замиранием сердца ожидая ответа. И не ясно, чего во мне было больше – страха или волнительного предвкушения?
– Не за рулем же, Майя? Я тут при всём желании не смогу опуститься на колено, – отшутился парень. Я улыбнулась. – Просто предупреждаю. К тому всё идет...
...А спустя пару дней, он сказал, что должен уехать на Дальний Восток – и время потянулось в замедленном режиме «play». Новость огорошила меня, заставив почувствовать озноб в самом разгаре весны. Кирилл вошёл в список лучших учеников университета международных отношений и получил приглашение на пробный месяц учебы по обмену.
– Этот небольшой эксперимент затеял наш декан, – объяснил парень, развалившись в любимом кресле у меня в комнате. Взволнованный довольный вид говорил, что он с нетерпением предвкушает неплохое развлечение. – Будем паиньками – поставят зачет автоматом по всем практическим!
– А, ну класс, – вяло отозвалась я, понятия не имея, чем заняться в его отсутствие?
Притянув к себе на колени, Кирилл обнял меня, прогоняя тревожные печальные мысли, и промурлыкал на ухо:
– По сути это отличная возможность и моё единственное спасение, а то в последнее время один очень важный человек оккупировал все мои мысли! Какая там учёба – вообще удивляюсь, как до сих пор не выперли?
– Кошмар! Кто же тебя так подставил? Я его знаю?
– Её, – шепотом поправил Кирилл, а дальше стало не до разговоров.
Мы начали "прощаться", но в комнату вошла мама. Ойкнула, засуетилась, насмешила и вылетела в коридор. Что ни говори, она стала намного лучше относиться к Кириллу, но продолжала появляться как всегда вовремя...
...Кир уехал, обещав звонить почаще, а я ушла с головой в собственные проблемы. Жутко хотелось сменить универ, но на случай если все-таки струшу и не решусь, я стала упрямо подтягиваться за первое полугодие и постаралась догнать то, что упустила во втором. Парень сдержал слово, и мы созванивались по вечерам, чтобы рассказать о своём дне. Реже общались в скайпе, ведь даже при звуке любимого голоса, я мучилась от щемящего чувства пустоты и жутко скучала, а когда видела воочию – вообще с трудом сдерживалась, чтобы не зареветь и просить поскорее вернуться. Огромная потребность оказаться рядом с Кириллом затапливала от кончиков пальцев до макушки, и порой становилось по-настоящему страшно оттого насколько прочнела и крепла моя привязанность...
Отогнав тревожные мысли, точно комариную стаю, от которой уже в месяце с моим именем не было спасу, я отперла двери, положила ключ на тумбочку в коридоре и позвала маму. Квартира ответила гулкой пустотой и уютным спокойствием – значит, родительница и сегодня решила остаться обедать в оранжерее. Тем лучше – не будет мелькать перед камерой во время разговора, потому что сегодня именно тот день, когда Кирилл просил вызвать его через скайп.
Сгорая от волнения и нетерпения, я стянула кроссовки, бросила рюкзак на пол и направилась прямиком в свою комнату. Пока компьютер загружался, загудев потревоженным шершнем (опять надо вызвать мастера, чтобы почистил вентилятор!), я с легкой улыбкой рассматривала стенд над рабочим столом. Там крепились разноцветные стикеры с напоминаниями в два-три слова и тьма-тьмущая фотографий. Раньше на них красовались мы с Викой и Виком, но те картинки из прошлого после первого раза, когда Кир побывал в этой комнате, отправились в мусорное ведро. Теперь со стены над монитором улыбались нынешние друзья-подруги из универа, компания в нашем кафе, мамуля, Алиса со Снежкой и, конечно же, Кирилл со мной в обнимку! Большинство фоток совсем свеженькие, сделаны у указателей с названиями городов, где нам посчастливилось побывать. Некоторые – смешные и нелепые, постоянно поднимали мне настроение и заставляли гадать, о чем только думал горсовет, давая то или иное имя...
Компьютер требовательно пиликнул – антивирус услужливо напомнил, что срок лицензии истекает через два дня. Я глянула на часы – без пяти четыре, скоро позвонит Кир. Ну, или я не выдержу, и когда секундная стрелка доползет до двенадцати, пошлю вызов первой. Скайп загружался медленно, как и положено программе, которая задалась целью лишний раз потрепать нервы хозяйке. Наконец, загорелась надпись "Добро пожаловать!"
– Не прошло и года, – сварливо пробормотала я и разочарованно цокнула. Значок у аватарки с улыбающимся Кириллом показывал, что парня в сети пока нет.
Ладно, займусь чем-то другим. Тренируя выдержку, я включила музыку и решила порыться в сети, разыскивая пиратский сайт, откуда можно стащить ключи для продления лицензии антивирусника. Многие предложения бдительный страж безжалостно блокировал, поэтому пришлось обратиться в раздел "Группы" старого доброго "VK". Однако не успела я ввести пароль, который из-за взлома странички пришлось увеличить до пятнадцати символов, как на экране появилась фотка Кирилла с насмешливыми искорками в серых глазах. Сердце ёкнуло, пульс подскочил и сливался с мелодией вызова – ура, ура, ура!
Позабыв об антивирусе, я нажала "Ответить" и... приросла к месту. Улыбка скисла, внутри похолодело – вместо Кирилла на меня со снисходительным превосходством смотрела смутно знакомая девушка. И если первые секунды, я не могла сообразить, что к чему, то когда блондинка подала голос, – холодный резкий, так и всколыхнувший стайку тревожных картинок-воспоминаний о падении в бассейн, – сразу её узнала.
– Какие люди! – фальшиво обрадовалась Ирина собственной персоной. – Как дела, Майя? Что ж ты, не звонишь, не пишешь? В последний раз мы нехорошо расставились...
В голосе сквозила злая насмешка, взгляд неестественно синих глаз с легкостью передавал полную гамму чувств и противоречий, возникших между нами при первой встрече... А первой ли? Со столь безупречной внешностью и безукоризненно правильными чертами лица легко работать моделью для знаменитых изданий, принимать участие в шикарных показах или же добиться значительных высот в актерской карьере. Но странное чувство узнавания, взбудоражившее мое паникующее сознание, уверяло, что я видела её не в журнале и не в кино, а где-то ещё, помимо той встречи у бассейна!
– Майя? Ты главное дыши, – издевательски протянула Ирина, передразнивая Кирилла.
Я постаралась взять себя в руки.
В любом случае нежданное "дежа вю" не влияло на положение дел: Ирина неравнодушна к Киру и сразу меня возненавидела, а я, ещё только услышав имя девушки, почувствовала неприязнь, с безошибочным чутьем охотничьей собаки заподозрив что-то неладное!
– Где Кирилл? – потребовала ответа я. – Почему ты с ним?
– Тупая или прикидываешься? Вообще-то мы вместе живем, учимся... а вчера практиковались... Я бы позвала Кира, но он вряд ли проснется – за ночь совсем умаялся!
Ирина лениво потянулась, разминая плечи, и хихикнула, наслаждаясь моим потрясением. Только вот ей было невдомек, какова истинная причина. Конечно, это не Алиса, которая лопочет обо всем на свете, не подозревая, что в некоторые слова можно вкладывать двойной смысл. Я прекрасно поняла, чего добивается Ирина, но на провокацию не купилась – слишком уж старательно и настойчиво она пыталась нарисовать передо мной образ гадкой измены. Что я, сериалов, что ли не смотрела? Глупо верить девушке, которая что-то чувствует к моему парню. Нужно говорить только с ним и ни с кем другим, а потом уже паниковать!
И тут меня чуть не подбросило на стуле от внезапной догадки, заставив испытать одновременно легкую тошноту, тревогу и головокружение. Когда она взъерошила ежик светлых волос, уложенных в напускном беспорядке, сознание ослепительной молнией осветила нелепая и несвоевременная, учитывая двусмысленность ситуации, мысль. Ага, – завопил мой внутренний голос, – не ошиблась я насчет парика! А потом пришло кое-что, напрочь отвлекая от предполагаемой измены. С платиновыми (совсем как у Кира) волосами и лицом без чумазых разводов потекшей косметики, Ирина казалась уже не просто знакомой – я снова её узнала и вспомнила, где видела! Трудно не вспомнить, когда при мыслях об аварии именно это лицо с внимательными пронизывающими злыми глазами первым приходило на ум. Это же она! Та блондинка в неряшливой одежде из автобуса. Но... как такое может быть? Совпадение?
– Ох, совсем я с тобой заболталась, – с притворным беспокойством покачала головой блондинка. – Кир проснется – перезвонит. Наверное... Удачного дня, Майя!
Сполна порадовавшись моей растерянности, но вовсе не из-за неумелого спектакля (поторопилась я с актрисой – играет она из рук вон плохо!), Ирина махнула на прощанье и отключилась. А я продолжала тупо таращиться в монитор, целиком и полностью захваченная неприятным чувством, будто снова и снова упускаю что-то важное.
Взгляд скользнул по любимой фотке, стоящей у основания монитора – эту мы сделали в тот яркий солнечный день, когда Кир огорошил меня неожиданным признанием. Мысли пустились вскачь! Она с ним – они вместе... живут? Учатся? Вполне логично. Но почему Кир не сказал, что поедет с ней? А я разве спрашивала? Нет. А он не хотел напоминать о том, что случилось по вине Ирины. Логично?
Я схватилась руками за голову и откинулась на спинку стула. Ну не мог Кирилл так поступить! Стоило не единожды спасать меня в походе, столько времени торчать в палате, помогая выйти из депрессии, наконец, вылавливать из их бассейна, чтобы потом самолично прикончить такой новостью?! Нет и ещё раз нет! Вот поговорю с ним лично и тогда сделаю выводы!
