Текст книги "Не гадай на любовь (СИ)"

Автор книги: Алена Кручко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА 4. Теплая родственная встреча

«Зачем твоему родственнику я?» – спросила кудряшка. Дея. Красивое имя. Что ей ответить, Гаяр не знал. Почему девушку прихватили с ним заодно – яснее ясного. Он ведь на руках ее нес. Вывод не просто напрашивается, а напрыгивает и лупит по башке. Но как ей это сказать? Вообразит еще, чего доброго, какую-нибудь ерунду.

Поэтому Гаяр схитрил – ответил на второй вопрос, будто первого и не было.

– Самому интересно, за каким чертом я вдруг понадобился. Ничего, явится – объяснит.

На самом деле почти наверняка знал – зачем. В самом деле, что могло понадобиться брату, претендующему на наследство и главенство, от давным-давно ушедшего из семьи? Но не рассказывать же посторонней девушке все семейные терки и заморочки.

Дея замолчала, обхватила себя руками.

– Замерзла?

– Нет.

– Тогда что с тобой? – спросив, помолчав. Слишком резко она закрылась. Нормально говорили, и вдруг…

– Тревожно, – ответила чуть слышно. – Что-то неприятное случится.

– Неприятное, – согласился Гаяр. Хотя сам выразился бы гораздо крепче. Пугать ее только не хотел. То есть, еще больше пугать. И так трясется.

Помолчали. Гаяр привычно отслеживал обстановку, Дея смотрела вдаль, то ли на море, то ли вовсе в никуда. Но, удивительное дело, идущего к ним человека заметила как бы не раньше, чем Гаяр. Встрепенулась, прошептала:

– Вон… Идет!

– Вижу, – отозвался Гаяр, зафиксировав взглядом незнакомого парня. – Щиты умеешь ставить?

– Какие щиты?

– От проклятий. Если встреча пойдет не в мирном русле, прикрыться сможешь?

Она прерывисто вздохнула.

– Не знаю. Вроде бы умею, но… На уроках, понимаешь?

– Понимаю, – Гаяр нащупал ее руку. Пальцы ледяные. Волнуется гораздо сильнее, чем показывает. – Хорошо, что ты сама понимаешь.

– Что?

– Разницу, – хмыкнул он. – Под руку не лезь, найди себе укрытие и, чуть что, прячься. Поняла?

– Д-да…

– Вдохни, выдохни, улыбнись.

– Зачем?!

– Чтобы не бояться, – с улыбкой ответил он и встал.

Парень остановился в пяти или шести шагах от них. Гаяр откровенно, демонстративно рассматривал его. С ног до головы. От растоптанных беговых туфель и недорогих мешковатых брюк до затертого воротничка клетчатой рубашки и давно не стриженных каштановых в рыжину лохм. Широкое простоватое лицо с россыпью веснушек, серые глаза, рыжие брови… впечатление убогое. Вот только, скорее всего, это впечатление тщательно и вдумчиво создавали. Как раз для тех случаев, когда нужно принизить образ семьи.

Гаяр кивнул этой мысли и спросил:

– Откуда ты такой взялся?

– Откуда взялся, там уже нет, – дерзко ответил посланец. – Босс вас приглашает на завтрак. Вас и девушку.

– Веди, раз приглашает, – Гаяр подал руку Дее. – Пойдем.

Завтрак ждал в административном здании – там, как оказалось, часть первого этажа занимало небольшое, на десяток столиков, кафе. «Босс» ждал, сидя за дальним столиком у окна, и, едва они вошли, поднялся навстречу.

– Гай, рад тебя видеть.

– Сколько ж мы не виделись и начерта ж мы встретились. Для вас всех – Гаяр.

– Как скажешь. А вот я не обижусь, если будешь называть меня как прежде, Каем. Будь добр, представь меня своей очаровательной спутнице.

Гаяр покосился на Дею. Та, заметив его взгляд, на мгновение опустила ресницы. На щеках вспыхнул румянец: то ли «очаровательная» смутило ее, то ли показалось издевкой. Хотя белая в обтяжку футболка и графитно-серая мужская ветровка вполне ей шли. По крайней мере, создавали интересный контраст. Да ещё в сочетании с милым личиком и распущенными золотистыми кудрями.

Гаяр поймал себя на том, что откровенно пялится, мысленно обложил всеми словами и перевел взгляд на Кая.

– Кайлер Отрелио. Не знаю, насколько к твоим услугам, – усмехнулся. И, помедлив, представил девушку: – Дея.

– Просто Дея? – Кай вопросительно приподнял брови. – У тебя есть причины скрывать ее фамилию?

– Я ее фамилию сам не знаю. Мы, видишь ли, с моей очаровательной спутницей познакомились практически только что. Минут за десять до приглашения на завтрак.

– То есть ты…

– Я пострадавшую выносил ближе к «скорой», – резче, чем собирался, объяснил Гаяр. – А не то, что ты подумал, что бы ты там себе ни вообразил.

– В таком случае, – Кай развел руками, – прошу прощения, но время назад не отмотаешь. Однако сейчас, я вижу, все не так плохо? Врач больше не нужен? Дея?

– Не нужен, – та качнула головой. И добавила, помолчав: – Он ведь меня не спасет от кучи прогулов. Я сейчас на занятиях должна сидеть, вообще-то.

– Что поделать. Пока что приглашаю вас присесть с нами и позавтракать, а дальше… посмотрим?

– Посмотрим? – с прохладной вежливостью переспросила Дея. – На что?

Но Кай уточнять не стал. Вместо этого указал на столик:

– Прошу вас. Кофе, гренки, паштет. Если хотите чего-нибудь еще, только скажите.

Расселись. Помолчали.

Там, у «Драйва», было не до того, чтобы присматриваться и отмечать перемены, но теперь… В конце концов, больше десяти лет не виделись.

Кай заматерел. Стал до одури похож на деда. Те же резкие черты, маска непрошибаемого спокойствия на лице и затаенная угроза во взгляде. И веяло от него не пустой вспыльчивостью, как в былые времена, а основательностью и сокрушительной силой. «А ведь годный наследник получился», – мелькнула мысль, почему-то прозвучавшая дедовым голосом. «Ну и прекрасно, а я тогда зачем?» – возразил он этой мысли. И, чтобы не впасть окончательно в глупейший спор с самим собой и с собственными, как говаривал все тот же дед, «внутренними демонами», спросил резко:

– Зачем я тебе понадобился? Давай к делу.

– Без предисловий? Ладно. Возвращайся в семью, Гай.

– Нет, – он ответил мгновенно, даже раньше, кажется, чем до мозгов дошел весь глубинный смысл предложения. И даже от стола отъехал вместе со стулом. Инстинктивно. Ножки стула проехали по полу с неприятным скрежетом. Гаяр сложил руки на груди, мысленно себя обругав: похоже, пресловутые внутренние демоны побеждали, ещё немного в том же духе, и мордобой спровоцирует не кто-нибудь, а он сам.

И тут его взгляд упал на Дею. Девушка сцепила пальцы в замок и сверлила обоих одинаково неприязненным взглядом. Голодным таким. Хищным. Даже почудилось, что из троих собравшихся за этим столом самая опасная – она.

– Ты чего? – вполголоса спросил Гаяр.

ГЛАВА 5. Щепотку яда на завтрак?

– Ты чего? – спросил он с таким видом, будто Дея должна была наброситься на еду, как оголодавший пес. А ведь туда чего угодно могли намешать!

«Проснись, – могла бы ответить она, – нас похитили! Ты сам согласился, что впереди неприятности! Ты мне предложил искать укрытие и прятаться, если вдруг что! А как насчет зелий, забыл, что и такое бывает?»

Она могла бы рассказать, как в прошлом году ее подругу напоили подчиняющей привороткой, и только чудом удалось вовремя всё исправить. А уж сколько потом кошмарных историй о подчиняющих зельях и ритуалах понарассказывал новый ректор! «Новый-старый», как шутили в школе: сейчас магистр Корчев был призраком, зато при жизни именно он и основал их школу.

И не просто так понарассказывал, а даже ввел новый курс – «личная защита», где было очень много и о том, как определять вредные воздействия, и как от них защищаться. Вот только сейчас ничего определить Дея не могла. А для таких ситуаций магистр Деметрио Корчев советовал одно: лучше остаться голодным, чем набить живот и хватануть заодно какой-нибудь пакости.

Много чего могла бы она сказать, но Кайлер Отрелио казался слишком опасным для таких разговоров. Поэтому Дея сглотнула и ответила тоже правду, но другую:

– Жду, когда вы наговоритесь. И будете так невероятно любезны, что бы вернуть меня, откуда взяли.

– И поэтому ничего не едите? Или боитесь, что отравлю? – Кайлер оказался слишком проницательным. Дея замешкалась с ответом: как-то ничего в голову не пришло, кроме абсолютно неподходящего «да, боюсь». А он, усмехнувшись, налил себе кофе, намазал гренку паштетом. Демонстративно откусил, прожевал, запил.

– Может, вы заранее антидот приняли! – выпалила Дея. Нет бы промолчать! Наверное, от голода мозги съежились, отругала она себя, но было поздно. Кайлер рассмеялся, и хуже того, Гаяр тоже! Предатель!

– Дея… – Гаяр, отсмеявшись, тоже взял гренку, густо намазал паштетом, еще и помидорный ломтик из салата сверху положил. – Ешьте. Если он хотел кого-то из нас отравить, у него была для этого вся ночь. Хоть отравить, хоть проклясть, хоть банально зарезать.

– Вы мне, наоборот, нужны в абсолютно здравом уме, – добавил Кайлер.

– Я? – удивилась Дея. – Зачем?

– Не вы лично. Гай. Но он взбесится, если с вами что-нибудь нехорошее произойдет.

– Гаяр. У тебя проблемы с памятью?

– Гаяр, – все еще смеясь, согласился Кайлер. – И знаешь что? Я рад, если тебя по-настоящему волнует только имя. Значит, других принципиальных возражений нет.

– Есть, – помрачнел Гаяр. – Те же самые, что… сколько, одиннадцать лет назад?

– Почти двенадцать. То есть ты не поумнел за эти годы? Прости, не верю. Даже я набрался ума.

Дея смотрела, как они, препираясь, словно склочницы на общей кухне, уминали гренки… смотрела, смотрела – и не выдержала. В конце концов, Гаяр прав, со вчерашнего вечера с ней что угодно могли сделать, но не сделали. Единственная по-настоящему досадная неприятность – она совсем не помнила, что случилось в «Сладком драйве». Но тут уж точно не с этих двоих спрашивать. Может, Роман расскажет, когда она вернется?

Роман… Почему-то, стоило подумать о нем, как заломило виски, а в той неведомой части души ли, разума, где обитал ее дар, неприятно зазудело. Словно ногтем по стеклу заскребли. Как будто именно с ним, с парнем, которого она любила, как раз и были связаны все вчерашние неприятности и проблемы. Но ведь это не так? Он сейчас наверняка волнуется. Ищет ее. А она здесь… кофе пьет!

Хороший, кстати, кофе. И хрустящие, поджаристые гренки, и нежный, с пряными травами паштет, который она тоже, по примеру Гаяра, украсила помидорными ломтиками. Как же она проголодалась! Пока не откусила первый кусочек, даже не понимала, насколько сильно голод сбивает восприятие и мешает здраво мыслить.

Она так увлеклась завтраком, что перестала следить за разговором – да и зачем, если все равно не понимает, о чем речь? Чужие семейные дела… И никакой Кайлер не «бывший» родственник. Видно же. Дея даже не сомневалась, что эти двое – братья. Не только из-за внешности, хотя схожесть бросалась в глаза. Сходство более тонкое, почти неуловимое. Жесты, интонации, взгляды. А еще – то чувство, что звучало в голосе Гаяра. Дея не могла дать ему определение. Обида? Горечь? Она сказала бы – ненависть с любовью пополам, но разве так бывает? Но, как ни назови, такое чувство может вызвать только тот, кто был когда-то дорог. Кто дорог до сих пор, но ты не хочешь этого признать даже перед собой.

Вот только хуже от этого прежде всего самому Гаяру. Уж Дея-то знала. Помнила, как разъедает эта обида-горечь-ненависть-любовь. Затягивает, словно в топкое ядовитое болото, и ты не живешь, не мыслишь и даже не существуешь, а только снова и снова, по кругу, в сотый и тысячный раз прокручиваешь в голове слова, которые никогда не будут сказаны. А если и будут – их не услышат. Или услышат, но не поймут. И лучшее, что ты можешь сделать – отпустить и забыть, потому что иначе не получится ни дышать, ни радоваться. Но отпустить – не получается, а забыть… ну как, в самом деле, забудешь? Как вырвешь из памяти то, что проросло глубоко в душу, оплело корнями, срослось с тобой намертво?

Дея думала, что у нее получилось. Трудно, с болью, но она смогла снова и жить, и дышать, и улыбаться. Забыть первую любовь и предательство. Влюбиться снова, в конце концов! Но теперь – словно в зеркало заглянула. В волшебное правдивое зеркало, которое показывает не лицо, а то, что скрыто под маской.

Она осторожно, боясь расплескать, поставила чашечку с кофе. Руки дрожали. И вдруг само, без мыслей, без расчетов, помимо воли, вырвалось:

– А хотите, я вам погадаю?

Чертов дар! Вот уж нашел время…

ГЛАВА 6. Подсказки от судьбы

В чем мудрость того, что бы на судьбоносных переговорах присутствовал кто-то абсолютно посторонний, ни разу в них не заинтересованный и вообще не в теме? А вот как раз в том, чтобы в самый напряженный момент, когда разговор зашел в тупик и, по всем признакам, настало время мордобоя, этот самый третий-посторонний внезапно влез с неожиданным и донельзя глупым вопросом.

– А хотите, я вам погадаю?

Если бить морды на самом деле нет никакого желания, то за такое вмешательство и расцеловать впору!

Пожалуй, изумление на лице Кая было отражением его собственного.

– Гадалка? – спросил Кай. С тем самым выражением, которое означало «только из вежливости я не расскажу вам, что о вас думаю на самом деле».

– Студентка, – довольно-таки мрачно ответила Дея. Ее выражение лица Гаяр затруднился бы перевести в слова, но, по ощущениям, тоже ничего приятного.

– Что ж, – Кай нехорошо ухмыльнулся, – если хоть что-то угадаете верно, попрошу ваших преподавателей зачесть практику.

– Гадание – это не угадывание.

– А что?

Вместо ответа Дея взяла Кая за руку. Провела по ладони кончиками пальцев – не всматриваясь в линии, даже глаза прикрыла, будто не смотрела, а прислушивалась.

– Закрытый, – сказала почти неслышно. – Ты знаешь, что нельзя так наглухо закрываться? Не всегда таким был, долго шел к себе такому. Скоро развилка, но ты видишь перед собой только один путь. Ничего личного. Только дело, только долг. Короткая жизнь, жестокая смерть. Разве хочешь себе такого?

Кай с коротким смешком выдернул руку.

– Ты ей обо мне рассказал?

– С чего бы? – Гаяр передернул плечами, безуспешно пытаясь стряхнуть пробежавший по хребту озноб. Спросил у Деи: – А второй путь? Если развилка?

– Он есть, но его все равно что нет, – тихо отозвалась девушка. – Что толку в дороге, по которой не хотят идти? И нет, мне не нужно засчитывать практику, – добавила почти сердито.

– Так что же такое гадание, если не угадывание? – Кай потянулся было к кофейнику, но доливать себе не стал, скрестил руки на груди, откинулся на спинку стула.

– Подсказка, – девушка ответила, не раздумывая, как говорят об очевидном. – Иногда – предостережение. Повод задуматься, правильно ли идешь. По-разному бывает. Понимать нужно одно – предсказанное не обязано сбываться. Наоборот. Вы получили послание от судьбы, глупо ведь не прислушаться, правда? А если прислушаетесь, судьба изменится.

«Отличная отговорка!» – нарисовалось на лице Кая. Но он промолчал. А Гаяра дернула нелегкая спросить:

– А мне?

Не хотелось показывать, но предсказание его задело. Встревожило. А еще больше – реакция Кая. Вопреки логике, он поверил, и ему совсем не хотелось, чтобы так всё и сбылось. Да и… почему «вопреки»? В конце концов, он знал одну гадалку, называвшую себя, правда, предсказательницей – так вот, ее предсказания сбывались слишком часто, чтобы списывать на совпадения. И она тоже любила говорить о путях судьбы, развилках и выборе.

Дея посмотрела ему в глаза. Пристально… и, кажется, в первый раз за все время. Так, что бы не в лицо, а именно взгляд поймать. Покачала головой.

– Ты – хаос. Буря. Поток. И в то же время – щепка в потоке, листок в буре. Как предугадать? Найди точку опоры.

– А в этом что-то есть, – издевательски протянул Кай. – Может, прислушаешься? К подсказкам от судьбы…

– Вы странные, – сказала вдруг Дея. – Оба.

– Зато вы, милая, образец нормальности, – едко парировал Кай. Еще и добавил, как припечатал: – Гадалка!

Дея, как ни странно, не обиделась. Или только виду не подала? Приподняла брови и кивнула:

– Гадалка. Никуда не годный дар, правда?

– Почему? – удивился Гаяр. Нет, так-то он согласился бы: дар и в самом деле бестолковый. Строить свою жизнь, опираясь на чужие слова и мутные видения? Еще чего не хватало! Но он впервые встречал мага, который так пренебрежительно отозвался о собственном таланте. Да ладно бы мага – магичку! Молодую, красивую девушку. Она по определению должна считать себя лучшей в мире. Разве не все девушки так считают?

– А разве от него есть хоть какая-то польза? – спросила Дея в ответ. – Вот смотри: только что судьба дала две подсказки. Тебе и ему, – кивнула на Кая. – И что? Вы ведь не собираетесь что-то менять. Ни ты, ни он. Кто будет перекраивать привычную жизнь из-за незнакомой девчонки, которая что-то нагадала, а может, просто наболтала? И так оно и бывает. Всегда.

– Всегда?

– Наверное, – Дея пожала плечами. – Не знаю. Я редко гадаю всерьез. Но бабушка говорила, те, кто жаждет помощи свыше, чаще всего ее недостойны. А те, кто достоин, всегда получат подсказку, так или иначе, но все равно предпочтут сами строить свою судьбу.

Мудрая, наверное, была бабушка. И только Гаяр собрался это сказать, как распахнулась дверь и тот лохматый парень, что позвал их с Деей на завтрак, крикнул, встав в проеме:

– Желтый!

Старые рефлексы включились мгновенно: Гаяр вскочил одновременно с Каем.

– В машину! – скомандовал тот. – За мной, быстро.

– Дея, бегом! – Гаяр схватил девушку за руку, не дожидаясь вопросов, недоумений и прочей ерунды, которая фатально их задержит. Но та, на удивление, молча послушалась.

Полицейский внедорожник ждал у служебного входа, предусмотрительно развернутый носом к воротам. Лохматый впрыгнул за руль, Кай – с ним рядом, на долю Гаяра и Деи осталось заднее сиденье. Самое безопасное. Если не будут в спину палить.

Мотор взревел, машина рванула с места, едва не снеся слишком медленно расходившиеся створки ворот.

– Так вы из полиции? – потрясенно спросила Дея.

Лохматый хлопнул ладонью по панели. На крыше взвыла сирена, а в салоне встроенная магическая защита мягко вдавила седоков в сиденья.

– Нет, – ответил за брата Гаяр. – Это списанная машина.

– Да, – возразил Кай. – У меня есть разрешение использовать эту лоханку. Как внештатному сотруднику.

– Прекрасно, тогда могу я вам пожаловаться на похищение? – съязвила Дея.

– Жалуйтесь. Только пригнитесь.

– Что?

– Пригнись! – рыкнул Гаяр. Рывком дернул ее вбок, головой себе на колени. Наклонился сам, прикрыв ее, насколько возможно – заметив краем глаза, как сбоку через поле несутся к дороге, им наперерез, три таких же внедорожника, только без полицейских опознавательных знаков. Причем из одного вовсю швыряются боевыми заклятьями, а из двух других без затей палят из огнестрела. – Кай, что за черт?! Ты не говорил, что семья с кем-то воюет!

– Не успел, – спокойно отозвался тот. – И мы, строго говоря, не воюем. Просто кое-кто недоволен дедовым последним заявлением. И в целом зарвался. Но это решаемо.

– И как раз сейчас они это решают, я понял. С этого начинать надо было, кретин!

Зачем вообще нужно было забиваться на загородную базу, если… Машина подпрыгнула, на спину и на голову посыпалось стеклянное крошево.

– Не бойся только, слышишь, Дея? Дыши ровно. Если опять в срыв уйдешь, нам конец!

– Срыв? – переспросила она.

– Вчера. Неважно. Хочешь, схватись за меня и держись. Все хорошо будет.

– Да, я знаю. Вы не должны умереть сегодня. Я ведь вам гадала.

Ее спокойный голос звучал дико. Хуже, чем если бы орала и визжала. Потому что Гаяр не понимал, чего ожидать от ее спокойствия. Что это за реакция?!

– Гадалка! – припечатал Кай. Он высунулся чуть ли не по пояс в окно и палил по преследователям такой темной боевкой, что у Гаяра от каждого заклятия скручивался в животе тугой узел и накатывала тошнота.

– Судьба, – серьезно возразила девушка. – Вы получили послание. Судьба даст вам время решить, принять его или отказаться.

– Все гадалки такие странные? – Кай втянулся обратно, плюхнулся на сиденье. – Но ты, похоже, права. Оторвались.

– Я не гадалка, – она вдруг всхлипнула. – Я пророчица. Я точно знаю. Только о себе – нет.

ГЛАВА 7. Когда лучше не помнить

За окном буйно цвела акация, а здесь пахло крепчайшим кофе, ваксой и чернилами. Больше всего раздражал запах ваксы: неужели нельзя начищать форменные ботинки чем-нибудь не таким вонючим? Хотя на самом деле Дея просто нервничала. Все-таки допрос в полицейском участке – не лучшее завершение сумасшедшей гонки с перестрелкой. Хотя, конечно, лучше так, чем финишировать прямиком на кладбище.

Над ответами она не задумывалась: а о чем думать? Имя, адрес, место учебы. Да, студентка. Да, в столице. Нет, не знаю, как здесь оказалась. Вчера вечером была в «Сладком драйве» со своим парнем, это кофейня-клуб в Эребе. Да, знаю, что от Эребы до Сигидалы примерно сутки поездом. Да, понимаю, как странно звучит. Проблема в том, что я не помню большую часть вчерашнего вечера. Нет, совсем не помню. Будто черное пятно в памяти. Да, конечно, согласна на медэкспертизу. И на мага-менталиста тоже. Думаете, я сама не хочу вспомнить? С какого момента возвращается память? С сегодняшнего утра. Проснулась в незнакомом месте. Рядом незнакомый мужчина. То есть теперь-то мы познакомились, это был Гаяр, но… нет, ничего такого не было. Мы оба были одетые, и вообще… вы что думаете, я бы не почувствовала? Потом появился брат Гаяра, я попросила, что бы мне помогли вернуться, понимаете, мне на занятия все-таки надо, на экзаменах каждый пропуск припомнят. А потом… ну, мы поехали, а тут… вот это вот всё.

Вспоминать «вот это вот всё» было страшно – аж колотило. И что за дела, почему самый ужас задним числом накатил, когда всё уже закончилось и можно выдохнуть и забыть? Даже двойная доза успокоительного зелья не очень-то помогла.

А самое обидное, что и в голову не пришло жаловаться на похищение. Потому что теперь Дея ни в чем не была уверена.

Их поселили в крохотной ведомственной гостинице здесь же, над участком. Длинный коридор, десяток комнат, буфет на первом этаже. Бесплатно, но под присмотром. Хотя насчет «бесплатно» Дея сомневалась: вполне возможно, что опасный человек Кайлер Отрелио заплатил за всех. И сверху накинул «для обеспечения правопорядка» – эдакая непрямая взятка.

Очень хотелось понять, кто же он такой. Они оба – Гаяр тоже был загадкой и тоже казался опасным, хотя для себя лично Дея опасности в нем не ощущала. Не настолько, как от Кайлера. Но не спрашивать же в лоб, когда каждое их слово наверняка слушают? Оказывается, стоит с кем-то вместе побывать в шаге от смерти, и уже очень не хочется хоть в чем-то его подвести.

Медэкспертиза ничего странного не показала. Только «легкое магическое истощение, которое может быть следствием недавнего спонтанного выброса». Мага-менталиста, сказали, придется немного подождать, и Дея устроилась за столиком у окна в буфете. Здесь, на людях, казалось как-то приятнее, чем одной в номере. И уж точно спокойнее. Может, потому что люди были не с улицы, а исключительно полицейские? Те же медэксперты, которые с ней провозились почти два часа, сейчас обедали за соседним столиком.

На нее посматривали с любопытством, но без недоверия или враждебности. Даже, пожалуй, с сочувствием, хотя и старались не показывать его откровенно. И Дея расслаблялась. Напряжение отпускало, словно распрямлялась туго сжатая пружина. Теперь точно все будет хорошо. Если не Гаяр или Кайлер, то полиция поможет вернуться.

А пока она взяла себе бутылку грушевого лимонада и огромную слоеную сахарную плюшку, точно такие же продавали в их школьном буфете. В ее первой, нормальной школе. Вкус детства… Почему в Эребе таких не продают? Вроде бы ничего сложного, но столичная выпечка совсем другая. Тоже вкусная, но – другая.

Так и сидела, неторопливо наслаждаясь плюшкой и лимонадом, ведь спешить некуда и заняться совершенно нечем. Только в окно смотреть, а там самая обычная улица. Пятиэтажные кирпичные дома, цветущие акации, красная телефонная будка на углу возле булочной…

Смущало, что не разрешили позвонить Роману. Только маме, домой. Мол, для начала давайте разберемся, что там вечером в «Сладком Драйве» произошло – в его, между прочим, присутствии. Как он допустил, что его девушку непонятно кто не пойми куда увез. Подал ли заявление о розыске. А то подозрительно всё как-то…

Но, если совсем честно, от этого запрета Дею охватило странное облегчение: мысли о Романе по-прежнему вызывали неприятную тревогу в глубине души. Как будто на самом деле она и не хотела ему звонить, просто сама этого не понимала. Может, объяснение найдется в черной дыре прошлого вечера, когда она вспомнит? «Когда», а не «если» – она снова и снова повторяла себе это, как всесильный наговор, как молитву Судьбе. Мало того, что она не в силах заглянуть в собственное будущее, так еще и прошлое забыть?! Нет уж!

Здесь ее и нашел менталист.

В школе о менталистике не рассказывали. Дея знала только, что это раздел целительской высшей магии. И наивно думала, что менталист просмотрит ее воспоминания, как кино смотрят. Оказалось – нет.

– Я – ничего не увижу, – негромко объяснял он, усаживая Дею в мягкое кресло, задергивая шторы и отмеряя в стакан несколько капель какого-то зелья. – Это же ваши воспоминания, а не мои. Я только запущу процесс и буду контролировать вашу магию. Понимаете, Дея, в таких случаях, как ваш, есть очень большая вероятность, что воспоминания окажутся достаточно неприятными. Возможно, шокирующими. С чего-то же произошел срыв. Повторения нам точно не надо, правда? Пейте.

Протянул ей зелье, и Дея выпила залпом. Поморщилась: безвкусное поначалу, оно оставило вяжущую горечь на языке.

– Закройте глаза. Расслабьтесь. Не противьтесь воспоминаниям. Слишком сильные эмоции я приглушу. Начинаем.

Столик на двоих. Роман пьет кофе. Он сегодня не такой беззаботный, как обычно.

– Ты чем-то расстроен? – спрашивает Дея. – Если что-то случилось, может, проще уйти?

Задорная музыка мешает расслышать ответ.

– Что, прости?

Он повторяет громче. С ужасающей отчетливостью.

– Я говорю, нам пора. Через полчаса твоя свадьба.

– Какая свадьба? Ты что, делаешь мне предложение? Вот с таким лицом?

– Боги, причем тут я? Твоя, а не наша. С завтрашнего дня ты работаешь на госпожу Вельб, ей нужна гадалка, и еще твой дар подойдет, чтобы усилить ее род. Она тебя отдаст за своего племянника, не знаю точно, за которого именно, у нее их с десяток, но это не так важно. В любом случае распоряжаться тобой будет не муж, а сама госпожа Вельб как глава рода.

– Ты чушь какую-то несешь. Какая госпожа Вельб, какие племянники?! С какой стати она что-то без меня обо мне решает?! И почему мне ты об этом говоришь?!

– Потому что я тоже на нее работаю. И мой отец, и мой дед. Вассальный род, слышала о таком?

– То есть ты…

– Порекомендовал тебя как сильную магичку и хорошую гадалку.

– Продал!

– Глупышка, это твой счастливый билет! Войти в древний род, с твоей отсутствующей даже в зародыше родословной. Ты же понимаешь, что для любой старой семьи ты никто?

– Ты никогда не говорил, что из старой семьи.

– Я и не обязан. Разве я что-то тебе обещал?

Не обещал. Боги, второй раз на те же грабли. Не обещал… Она сама придумала и сама поверила.

Сияющий огнями зал заволакивается тьмой.

– Дышите спокойно. Это всего лишь воспоминания. Что бы ни было, оно уже в прошлом. Тише. Выпейте. Нам не нужен ещё один срыв, правда?

– Эвакуацию объявляйте. У магички срыв!

Крепкие руки, чужая магия, заслонившая тьму, укутавшая, словно коконом.

– Тише, тише, все хорошо. Успокойся, не реви.

Она и не ревела. Кажется. Да нет, точно. Не было слез. Только отчаянно жгло в груди, а вокруг разливалась всепоглощающая пустота.

Менталист поил ее горячим сладким чаем с отчетливым привкусом успокоительного. Объяснял прибежавшему инспектору, что больше никаких воспоминаний, что от полномасштабного срыва и так спасли только его присмотр и двойная доза зелья. А она была здесь и не здесь. Слышала голоса, а смысл разговора ускользал. Так же, как ускользал, не вмещаясь в голове, смысл слов Романа. «Не знаю, за которого именно, но это не важно». «Распоряжаться тобой будет сама госпожа Вельб». «Ты никто». «Никто, никто, никто…» Единственное слово билось в голове, как муха о стекло, не в силах вырваться.

Дея пыталась уйти от этого воспоминания, подумать о чем-то другом, потому что все это было абсолютно, адски невыносимо. Лучше бы она вспомнила, как они с Гаяром оказались на той базе! Гаяр… О срыве и эвакуации – это же был его голос?

Но мысли путались, и снова, рывком, возвращалось острые, как битое стекло: «Разве я что-то тебе обещал? Ты никто… никто…»

«Он меня продал!»

«Вассальный род, слышала о таком?»

Нет, она не слышала. До таких глубин даже ректор Корчев не дошел в своих предостережениях. Но и тех скудных знаний, которые все-таки у нее были, хватило, чтобы понять, чего она избежала. Чудом. Благодаря своему срыву, реакции Гаяра и вмешательству Кайлера. И еще вопрос, точно ли избежала?

– Простите, вы… – на нее уставились оба, менталист и инспектор. – Можете проверить? На мне нет чего-нибудь… не знаю, подчиняющего? Каких-то связей?

– Вас ведь осматривали, – серьезно ответил инспектор. – Такого наши эксперты не пропустили бы.

– Но срыв такой силы, – быстро сказал менталист. – Мог сорвать, если оно было только что наложено.

– Да, наверное, – Дея одним глотком допила остывший чай. Ей все ещё казалось, что она не здесь. Что задает вопросы и кивает ответам – не она.

Как вообще она собирается жить дальше?!