Текст книги "Менталисты и Тайная Канцелярия-2. Жаркая зима"
Автор книги: Алена Кручко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
ГЛАВА 12, в которой Джегейль фор Циррент наконец-то знакомится со своей второй тетушкой
Несколько дней прошли так спокойно, что впору было заподозрить скорые неприятности. В окно нудно стучал дождь пополам с ледяной крупой, высовывать нос на улицу решительно не хотелось, и Женя засела в библиотеке. Отобранные для нее Ланкеном записки путешественников и географические заметки она отложила на будущее, решив, что подшивки столичных газет, дополненные тетушкиными комментариями, будут пока что куда полезней для ознакомления с новым миром.
Сплетни, скандалы, перемывание косточек всем мало-мальски известным лицам – оказывается, этого хватало не только по гостиным, но и в «Столичном вестнике». «Желтая пресса как она есть, – фыркала Женя, перелистывая страницы. – Надо спросить у дядюшки, что там обо мне пишут».
Граф дома почти не появлялся, а газеты за последний месяц хранились у него в кабинете, а не в библиотеке, поэтому о себе Женя пока почитать не могла. Впрочем, было у нее подозрение, что это даже к лучшему…
Очередные платья портной привез на дом, Женя прослушала еще одну лекцию о том, куда какие наряды надевать и с какими аксессуарами, и ностальгически повздыхала по засунутым в самую глубину шкафа родным джинсам. Она уже не путалась в юбках, даже походка изменилась, утратила непринужденность и раскованность, стала плавной и мягкой.
– Сама себя не узнаю, – призналась Женя, отвернувшись от зеркала.
– Разве тебе не нравится? – спросила тетушка.
Женя пожала плечами:
– Даже не знаю. Нравится, наверное. Но немножко пугает. – Тетушка вопросительно подняла брови, и Женя пояснила: – Вот дядя сказал: «ткань бытия», и мне оно как-то в голову запало. Как будто меня что-то переделывает под этот мир. Дома я бы от таких нарядов шарахалась, может даже, со скандалом. И здесь поначалу дико было, что приходится все эти юбки на себя напяливать и как-то в них еще ходить умудряться. А теперь – будто так и надо!
– Деточка, – тетушка покачала головой, – одежда, конечно, важна, но не одежда делает человека. Разве что в чужих глазах.
– Понимаю, но… – Женя беспомощно пожала плечами. Не могла она внятно объяснить, сама в собственных ощущениях путалась!
– Вот и не бери в голову. Во времена моей юности, кстати, случился как-то отменный скандал с переодеванием, рассказать? Только без имен и между нами, а то, видишь ли, участники того скандала еще вращаются в обществе, может получиться не вполне прилично, если вдруг припомнить их былые шалости. Собственно, героине этой истории ты уже была представлена, это Нелль ди Тонншэре. – Женя кивнула, вспомнив миловидную пожилую даму. Однако веселое у тетушки «без имен»! – Так вот, в юности Нелль считалась первой столичной красоткой и перебирала кавалеров, как какая-нибудь зеленщица – овощи.
Тетушка несколькими точными жестами изобразила, как некая гипотетическая зеленщица с брезгливой гримаской отбрасывает в сторону гнилье и раскладывает по кучкам остальной товар – мелкий к мелкому, средний к среднему… Женя расхохоталась.
– О-о, ты не представляешь, какие кипели страсти, – тетушка довольно прижмурилась, – какие пари заключались на имя счастливчика, который завоюет ее сердце! А в итоге неприступную Нелль похитил никому не известный капитан из провинциального гарнизона, навещавший в столице свою престарелую двоюродную бабку.
– То есть как – похитил?!
– А как оно бывает, сначала – сердце, потом – все остальное, а там и до свадьбы дошло. А так как уважающую себя барышню не похитят, ежели она сама того не захочет, наша Нелль, чтобы без помех выйти из отчего дома, переоделась в гвардейский мундир своего младшего брата. Благо, была зима, и вполне женскую фигурку легко удалось скрыть под плащом, а волосы – под шапкой. И пока спохватились, что комната барышни пуста, пока кинулись искать – пожалуйте, уже готова замужняя дама!
Женя рассмеялась:
– Такие страсти! А теперь по ней и не скажешь, такая спокойная дама.
– Спокойная, потому что вполне счастлива. Брак получился весьма удачным, знаешь ли. Хотя капитан ди Тонншэре, казалось бы, не выдерживал никакой конкуренции с прочими претендентами!
– В нашем мире говорят, что женщина инстинктивно выбирает из всех мужчин того, с которым у нее получатся красивые дети, – вспомнила Женя. – У них красивые дети?
– А знаешь, очень даже, – задумчиво покивала тетушка. – Нужно рассказать дамам, им понравится.
«Еще бы, – подумала Женя, – такая благодатная тема». Но вслух сказала другое:
– Главное, чтобы они не начали применять эту теорию при сватовстве.
Поздним вечером, когда Женя, пожелав тетушке спокойной ночи, собралась идти к себе, под окном прогрохотала карета и остановилась у крыльца особняка фор Циррентов. Граф сразу после ужина закрылся в кабинете, гостей не ждали, поэтому Женя, вопросительно взглянув на тетушку, решила задержаться. Новая родня поощряла в ней здоровое любопытство, и потом – в тот самый вечер, когда она плакала, уткнувшись в плечо тетушки Гелли, а граф мялся рядом, с головой выдавая свое неумение утешать рыдающих девушек, Женя окончательно поняла, насколько они оба стали ей дороги. А раз так, она тоже должна знать, кого принесло на ночь глядя. Этот мир слишком богат на внезапные неприятности, чтобы позволить себе расслабиться.
В гостиную стремительно вошла дама в дорожной теплой накидке, явственно уставшая, бледная, с глубокими тенями под глазами.
– Гелли! Ты тут, вот так счастье!
Тетушка Гелли вскочила ей навстречу:
– Цинни, дорогая. Приехала!
Дальше последовали объятия, почти бессвязные возгласы и прочая вполне понятная суматоха. На шум вышел граф, и все повторилось: «Цинни!» – «Варрен!» – «Как доехала?» – «Ужасно, а ты здесь как?»
Женя, едва поняв, кто именно прибыл, тихонько утекла из гостиной – неловко было маячить там, мешать семейной встрече, уж лучше помочь сообразить быстрый ужин, в доме не так много лишних рук, а кроме ужина нужно и воды нагреть, и комнату приготовить… Да и страшновато вдруг стало. Пусть лучше о ней расскажут сначала граф с тетушкой.
Так и вышло, что встретилась Женя с еще одной своей «тетушкой» лишь в столовой, где все собрались за поздним то ли ужином, то ли чаепитием. Цинни, умывшись с дороги и переодевшись в домашнее платье, уже не казалась такой измученной. Улыбалась очень искренней улыбкой, рассказывала какие-то непонятные Жене тирисские новости, передавала приветы…
Цинни оказалась очень похожей на брата. Резкие черты лица, очень темные глубокие глаза, тонкие губы, уложенные короной черные волосы – ее трудно было назвать красивой, но внимание она привлекала. Женя невольно засмотрелась, сравнивая ее с графом, и вздрогнула, наткнувшись на ответный пристальный взгляд.
Графиня Лециния ди Скавалль, в девичестве – Цинни фор Циррент, с детства так привыкла к внезапным решениям и неожиданным поступкам брата, что не раз ему говорила: «Ты, Варрен, меня уже ничем не удивишь». Варрен мог пойти на свидание, а вместо этого очутиться где-нибудь в приграничье на секретном задании. Мог поспорить с магом, что вернее в драке – пистолет или заклятья, и предложить решить спор экспериментально на дуэли. Мог даже наорать на короля – было дело. Как сам он после объяснил: «Поощрять корсаров, может, и полезно для страны, но если они нарушают закон, добро пожаловать на рею наравне с пиратами, и нечего совать мне под нос королевские грамоты».
Но в этот раз Варрену все же удалось ее удивить, и еще как! Нет, из письма ясно было, что брат хочет ее видеть в связи с семьей, не зря ведь он упомянул приезд Гелли. Но, сколько бы предположений не строила Цинни в пути, все они оказались далеки от истины.
Каким-то невероятным образом подобрать девицу, перенесенную магами из другого мира, да еще и выдать ее за племянницу! И обстряпать это дело так тонко, что все, абсолютно все, услышавшие трогательную историю обретения семейством фор Циррент потерянного ребенка, – поверили! Братец заодно с Гелли исхитрился сделать из Джегейль главную тему столичных сплетен, на волне всеобщего любопытства ловко ввел ее в общество, и девушка, надо отдать ей должное, неплохо себя подала. Хотя, как говорят и Гелли, и Варрен, светская жизнь для нее – нечто абсолютно новое, очень сложное и не слишком приятное.
Зато она каким-то образом спасла принца Ларка и чуть ли не перешла с ним на «ты», причем держась исключительно в дружеских рамках – что, пожалуй, куда невероятней.
Забавно будет познакомиться поближе с эдаким прибавлением в семействе!
И ведь Гелли рассказала еще коротко и без подробностей – как успела, пока Цинни приводила себя в порядок с дороги. Завтра же нужно выспросить у Варрена все до последней мелочи!
А пока что Цинни подкреплялась домашней едой, вдыхала тонкий аромат чая с мятой и земляникой, рассказывала Варрену о тирисских новостях – то, что можно рассказать вне защищенного от прослушивания рабочего кабинета. Ловила на себе заинтересованный и слегка задумчивый взгляд новой родственницы и сама к ней присматривалась – незаметно, то вскользь, то сквозь ресницы.
На первый взгляд Джегейль казалась обыкновенной. Не дурнушка и не красавица, и совсем без изюминки. Впрочем, Гелли с Арбальдом не унаследовали броской внешности фор Циррентов, так что ничего страшного. Судя по рассказу Гелли, родство с фор Циррентами девушка доказывает умом, характером и острым язычком, а это не так уж плохо. Интересно, чего Варрен от нее ждет?
Цинни поймала очередной изучающий взгляд и посмотрела в ответ прямо, не таясь. Джегейль чуть заметно вздрогнула и виновато улыбнулась.
– Не пугай деточку, – фыркнула Гелли.
– Она и так напугана, – нервно хихикнув, продолжила Джегейль. И тут же сказала, улыбнувшись легко и искренне: – Нет, на самом деле я очень рада познакомиться. Столько о вас слышала.
– Завтра познакомимся поближе, – пообещала Цинни. – Мне, знаешь ли, тоже очень интересно, что у меня за племянница.
– Завтра поможешь мне подготовить деточку к балу, – Гелли подлила ей чаю и подвинула поближе вазочку с крохотными печеньицами. – Попробуй, это по ее рецепту.
Мягкие печеньица таяли во рту, Цинни даже прижмурилась от удовольствия – и досадно упустила очень забавную перемену выражений на лице Джегейль. Та спросила совершенно убито:
– Какой бал?
– Ну как же, я тебе говорила, бал городских старшин, – спокойно ответила Гелли. – Тебе придется танцевать, а еще там наверняка будет тот молодой человек, Никодес.
Джегейль застонала, спрятала лицо в ладони и спросила:
– Можно, я заболею?
– Вылечим, – с неожиданным ехидством ответил Варрен. – Здесь тебе не эти, как их? Антибиотики. Пригласим Заккендаля, он поводит над тобой руками, и вперед, танцевать.
– С этим усатым ловеласом, – буркнула Джегейль. – И с его белобрысым приятелем, хотя тот вроде ничего, не такой нахальный. И, может даже, с Ларком, если он там будет и не побоится прилюдно до меня дотронуться. Знаете, дядюшка, что я вам скажу? На таком фоне вы просто обязаны тоже уделить мне хотя бы один танец! Это прилично?
Варрен подавился чаем, а Гелли довольно улыбнулась и кивнула:
– Конечно, прилично. Осталось его туда затащить. Цинни, я на тебя рассчитываю!
«Расспросить досконально нужно не только Варрена», – мысленно отметила Цинни.
Женю разбудил щекотавший веки свет. В окно, на котором она позабыла вечером задернуть шторы, вместо надоевшего дождя с ледяной крупой заглядывало солнце, а на ветвях деревьев лежала невесомая тонкая пелена снега.
Женя еще повалялась немного, вспоминая вчерашний вечер. Вчера, ясное дело, с дороги было не до знакомства, но сегодня… Интересно, что за человек тетушка Цинни? Хотя какая она тетушка, почти ровесница, похоже. Сколько ж лет разницы у нее с братом?
– Ладно, пойдем знакомиться, – подбодрила себя Женя.
Из гостиной доносились голоса, и она невольно притормозила.
– Представляешь, Гелли, разлюбезный братец коварно удрал на службу!
– Коварно или трусливо – это вопрос. Я бы даже сказала, это вопрос вопросов.
– Вот как? Дело становится более интересным, чем я полагала. Рассказывай.
– Нет уж. Не буду я ничего тебе рассказывать хотя бы с недельку. Сама посмотри, так вернее будет.
Улыбнувшись – тетушки, похоже, прекрасно дополняли друг дружку, а уж понимали и вовсе с полуслова, – Женя вошла.
– Не помешаю? Доброе утро. Что-то я сегодня заспалась.
– Я сегодня отдыхаю, – Цинни сладко потянулась. – Трястись от тирисской границы по распутице – это, скажу я вам, не слишком изысканное удовольствие. Ну а раз уж отдыхаю, мы сможем вволю поболтать, верно, Гелли, Джегейль? Хм-м, кстати… Джегейль – это ведь тоже Гелли, как же мне тебя называть, дорогая племянница, чтобы вы у меня не путались?
– Женя? Но это, как я понимаю, слишком по-чужеземному…
– Джеги?
– Ой, нет! Собачья кличка какая-то, – Женя аж передернулась. – Гелли первая и Гелли вторая – длинно… а жаль, мне так нравится…
– Джелли, – предложила тетушка Гелли. – Или Джелль.
– Отлично! – хором воскликнули Женя и Цинни. И, переглянувшись, рассмеялись.
– А ко мне, уж пожалуйста, без всяких «тетушек», просто Цинни. Я еще не настолько… – Цинни взглянула на Гелли и шутливо подняла руки: – Не настолько благонравная дама!
Оказывается, совместное придумывание уменьшительного имени здорово сближает. Неловкости и смущения не осталось и в помине, Цинни принялась расспрашивать, Женя и тетушка Гелли – рассказывать наперебой, перескакивая с одного на другое: с чаепития у дамы Дарианы на пари Ларка и Никодеса, с господ офицеров на новые платья, с платьев – на спасение Ларка (платье, кстати, пришлось тогда выбросить)… Цинни одинаково интересовали визиты Жени во дворец и прогулки по набережной, впечатления от города и от дворца, от Ларка и дам, от короля…
Женя радостно предложила заварить на завтрак «нормальный чай», от чая разговор совершенно естественным образом перекинулся на адмирала и на труп в его доме, но тетушка Гелли. увидев, как помрачнела Женя, сказала:
– Плохая тема, не надо. У Варрена что-то с этим делом не ладится…
– А я не хочу больше туда напрашиваться, – тихо добавила Женя. – Хотя если граф скажет, что нужно…
– Строго говоря, это не его головная боль, а Фенно-Дераля, так что… – тетушка Гелли выразительно пожала плечами. – Давайте-ка лучше о более актуальном. Бал.
Женя поежилась:
– Я совсем не знаю правил. Что прилично, что нет, как на что реагировать, когда, кому и как отказывать… Как-то все время нужно было разбираться с чем-нибудь более срочным.
– У нас есть два дня, – с поистине военным хладнокровием сказала тетушка Гелли. – Все успеем, со всем разберемся.
– Главное, запомни одно, – серьезно добавила Цинни, – на самом деле балы предназначены вовсе не для танцев.
– Дед, – Ларк плотно закрыл за собой двери королевского рабочего кабинета, – посоветоваться нужно.
– Интересно, – проворчал его величество Дионн-Горрент. – Я уж и не упомню, когда в последний раз ты просил у меня совета.
– Обычно ты их даешь, не дожидаясь, пока я попрошу.
– А ты пропускаешь их мимо ушей. Любопытно будет узнать, что же заставило тебя изменить своим привычкам?
Ларк вздохнул: когда у деда ворчливое настроение совпадало с желанием поучить внука жизни, лучше всего было оказаться подальше, но теперь уж что поделать. Да и нельзя больше откладывать разговор.
– Ты не раз мне говорил, что я хорош на войне, но беспомощен перед интригами. Честно говоря, мне кажется, что я не просто беспомощен, а безнадежен, но что-то же нужно делать! Дед, я чую, понимаешь, всей шкурой чую недоброе! Но ничего не могу понять!
– Садись, – дед кивнул на кресло, – и рассказывай.
Ларк украдкой перевел дух: дед хоть и нахмурился, но враз посерьезнел, и теперь разговор пойдет по существу.
– Часть проблем довольно прозрачна – настолько, что даже я вижу их подоплеку, но я перечислю все. Не столько ради полноты картины, ты наверняка знаешь обо всем не хуже меня, сколько…
– Чтобы я мог проследить порядок твоих рассуждений? Хватит уже предисловий, Ларк. Тебя что-то тревожит, ты хочешь разобраться в этом, и я рад, что ты пришел ко мне со своими сомнениями.
– Хорошо. Начну с простого. Одар собирается перенести войну на море. В горах мы отлично их потрепали и будем трепать еще, но морские сражения – не по моей части, даже теоретически. Ты вернул адмирала фор Гронтеша, и под него тут же принялись рыть. Чуть ли не с первого дня. Донос в Тайную Канцелярию, то ли вор, то ли убийца в доме – тебе ведь докладывали уже об этом деле с мечом?
Король кивнул и добавил:
– Наши господа сыщики недовольны адмиралом, он не дает им проработать версию с попыткой похищения меча. Но я согласен с тобой, не в мече там дело. Впрочем, фор Циррент тоже так считает, он доложил о необходимости усиления охраны на верфях и в портах. Однако неотработанная версия, которую нельзя сбрасывать со счетов, претит его профессионализму.
– Они и к адмиралу собирались приставить охрану, – фыркнул Ларк. – Как не поубивали друг друга, не знаю. И я не знаю, кто прав.
– Фор Циррент, разумеется. При всем уважении к адмиралу как отменному бойцу, от удара из-за угла в спину бывает нелегко спастись. В ближайшие дни я сам собираюсь поговорить с адмиралом.
– Хорошо, – кивнул Ларк. – Но, кроме живого и здорового адмирала, нам нужен флот. Я приказал прощупать настроение морских торговцев. Ясно, что вояки из них никакие, но нам может понадобиться грузовой флот. Я думал перевезти свои полки по Альетаре и далее морем, чтобы к весне они уже стояли на позициях. Да и после, гораздо проще перевозить провиант и снаряжение на кораблях, чем отправлять обозы по дорогам. Так вот… Ты ведь и сам наверняка знаешь, какие разговоры сейчас ходят среди негоциантов? Ограничительный эдикт, запрещая нанимать на торговые корабли магов, безмерно усиливает риски плавания и торговли, бьет по карману честных купцов, а налоги-то платить все равно придется. И если король не понимает, что вместе с его купцами беднеет и государство, то короля не грех и сменить. Знаешь ведь?
– Давно знаю, – спокойно ответил король. – В чем-то они даже правы, государству выгодны богатые купцы. Но тут уж пришлось выбирать из двух зол…
– Объясни это им! – вспылил Ларк. Он все понимал насчет «выбирать из двух зол», но почему-то спокойствие деда разозлило. – Может быть, дальше разговоров дело и не зайдет, но если любому из этих говорунов представится случай навредить короне без опасности для собственной шкуры, многие ли сохранят верность? Торговый флот – мощный резерв, но я не могу его использовать! На этих людей нельзя положиться!
– Не будь так категоричен. Ты не можешь их мобилизовать, но можешь зафрахтовать. Если платить им за каждый рейс по принятым расценкам, заключая договор, то на одной чаше весов с верностью окажется еще и прибыль, и деловая репутация.
– Бешеные деньги…
Взгляд короля стал жестким.
– А ты хотел воевать бесплатно? Война, знаешь ли, весьма прибыльна для некоторых поставщиков, но разорительна для государства. Почему, ты думаешь, я все годы своего правления всеми силами поддерживаю мирную торговлю? Хочешь, чтобы торговец был тебе верен – помни, что для него благополучие семьи и своего дела важнее громких слов, а вот для тебя его благополучие – залог богатства державы. И, если уж смотреть по большому счету, негоцианты не обязаны помогать тебе в войне, это ты обязан защищать их.
– Но у нас нет выбора! Разве что, как Одар, начать нанимать пиратов?
Король неторопливо прошелся по кабинету, остановился у окна, заложив руки за спину.
– Что ты сам думаешь о пиратах, Ларк?
Ларк ответил, не раздумывая: он достаточно размышлял на эту тему.
– Пусть их нанимает Одар. Предпочту, чтобы в переломный момент сражения это отребье предало моего врага, а не меня.
– Согласен. Но ты, как я понимаю, не видишь альтернативы?
– Вижу, и я тебе о ней уже рассказал – торговый флот. Знаешь, будь они по-настоящему верны, можно было бы набрать кораблей и для боя, хотя бы во вспомогательную линию. В конце концов, там, где не сумею заплатить сразу, пообещать льготы на будущее…
– Ну, так действуй.
– Де-ед, – Ларку остро захотелось побиться лбом о дубовый дедов стол. – Я столько тут распинался об их настроениях… И, к слову о возможных кредитах, похожие настроения и среди банкиров. Они, видишь ли, тоже терпят убытки!
– Конечно же, они терпят убытки. Ты сомневаешься?
«Нет, это ты издеваешься», – едва не ответил Ларк. Он понимал, конечно, что дед всего лишь хочет подвести его к какой-то мысли, к решению, которое сам король уже нашел, но не хочет преподносить его готовым своему вероятному преемнику. Воспитание, будь оно неладно! «Почему рядом с дедом я постоянно чувствую себя дураком?!»
– Скажи, ты давно говорил с барышней фор Циррент?
Резкая перемена темы окончательно выбила из колеи.
– Давно, – признался Ларк. – Мне, видишь ли, перед ней стыдно из-за того глупого пари. Впрочем, в любом случае сейчас не до разговоров, пусть даже самых интересных. Мне бы лишних десять часов в сутках…
– Стыдно ему… Извинись, коли стыдно. А вот мне она рассказала недавно интереснейшие вещи, и я хотел бы, чтобы ты тоже их услышал. На днях бал городских старшин, она там будет. Сходи. Полагаю, потраченное время себя окупит.
Ларк подавил вздох. И впрямь, если избегать девушку вместо откровенного признания, что сглупил, и извинений, ее обида в итоге может оказаться тяжелее и глубже. И, дела делами, а поговорить с Женей всегда интересно. Вот только дед вряд ли имеет в виду пустую болтовню. Что за «интереснейшие вещи» она вспомнила в этот раз?
– О чем ты предлагаешь мне с ней поговорить?
– О чем придется, – усмехнулся король. – У этой девушки слишком непредсказуемые темы и сравнения, мало ли что придет ей в голову. Но, если тебя интересует, что именно заставило задуматься меня, спроси ее о том, как зомби-ящик формирует общественное мнение.
– Что?! – Ларк зажмурился и потряс головой. – Дед, прости, я вообще не уловил смысла в твоей последней фразе. Это… бред, абсурд!
– Именно, – веско согласился король. – Но это весьма полезный бред. Хотя бы в качестве темы для размышлений. А сейчас, прости, у меня встреча. Приходи после бала, продолжим разговор. Я как раз обдумаю кое-что, да и тебе вдруг придут в голову новые идеи.
– Хорошо, – Ларк встал и коротко поклонился. – Спасибо.
– Прекрати, – фыркнул дед, – развел церемонии. И вот еще что, давно хотел тебе сказать. Запомни, дорогой мой внук, на самом деле балы предназначены вовсе не для танцев.
– А для чего ж тогда?!
– Для интриг, – усмехнулся его величество Дионн-Горрент Мореплаватель. – Исключительно для интриг, Ларк, и упаси тебя небеса забыть об этом хоть на мгновение.
