Текст книги "Просто вернись... Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Алена Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Поэтому и сегодня, когда у нее на душе было неспокойно, она предпочла пойти к ним. За утешением и поддержкой лучше было, конечно, походить или посидеть на берегу моря, где одновременно есть и вода, и ветер, и солнце. Но там ее могли заметить соседи.

Она еще не решила, что будет делать дальше, но открыто, на глазах у всех любопытствующих, высказать таким образом неуважение мужчине, на весь остров объявившему о своих намерениях просить ее руки, было по меньшей мере, некрасиво. Особенно, учитывая, что она до сих пор не знала, что ему скажет, если он спросит ее...

– Вода именно такая холодная, как выглядит со стороны? – раздалось прямо над ее ухом.

Как она могла не услышать его шагов? И потому чуть не свалилась в воду с небольшого мостка, на котором сидела, попытавшись обернуться. Она промахнулась мимо края мостка, попытавшись опереться рукой, чтобы отклониться и посмотреть на мужчину.

Покачнувшись и начиная заваливаться набок, прямо в ручей, который при этом возмущенно забурлил, она оказалась в охапке мужских рук. Совсем рядом с ее носом оказалось его лицо в профиль, уловила слегка терпкий запах – она не знала его, кто его подбирал? Уж, не ее ли мама, он показался ей знакомым, – когда Террин склонился к ней. Виновато улыбнувшись, он усадил ее на доски и отпустил. С видимым сожалением.

– Осторожно, Кас, – сказал он, – Извини, что напугал. Э... Я окликнул тебя, и ты что-то ответила. Как теперь понимаю, не мне, – посмотрел на воду, продолжая сидеть на корточках рядом, чтобы их лица оставались на одном уровне.

Кастия оценила его заботу о ее шее, но от этого было не менее стыдно, когда она вспомнила, как подставила его и своих родителей. Щеки обдало жаром, в ушах зашумело.

Девушка болезненно скривилась и отвернулась к воде. Заметив, что юбки смялись и задрались в процессе ее падения и спасения, она быстро их одернула, закрыв ноги подолом до середины лодыжек, как раз не доставая поверхности воды. Ее ноги все еще были в воде, но ходить потом с мокрым подолом было совершенно нехорошо.

Быстро глянув на лицо своего неожиданного собеседника, она увидела, что он смотрит на воду. И ее ноги.

– Вода – теплая? – перефразировал свой вопрос он.

Не дожидаясь ответа, мужчина уперся коленями в доски, свесился с мостка рядом с ней и зачерпнул воду одной рукой, второй – оперевшись совсем рядом с ней и, соответственно, склонившись в ее сторону. Немного отклонившись, девушка открыла рот ответить, но Террин знал ответ уже сам.

– Кастия, вода – ледяная, – строго сказал он, выпрямляясь и внимательно глядя на нее, пытаясь найти признаки, что ей холодно,– Ты замерзнешь.

– Мне не холодно, – покачала она головой, – Это же – вода. Я не могу в ней замерзнуть и застыть. Это уже давно так... С детства...

– Как такое возможно? – нахмурившись, спросил мужчина, жалея, что не может вытащить ее из воды, невзирая на ее возражения и, особенно, видя, что она даже не делает попытки встать.

Он снова склонился над поверхностью воды, только теперь опустил руку рядом с ее ногами. "Пощупав" рукой воду в непосредственной близости с ее кожей – Кастия едва сдержалась, чтобы не убрать их от него подальше,– он едва слышно озадаченно хмыкнул и дотронулся до ее ноги в воде, а потом скользнул ладонью по щиколотке и стопе до пальцев. Пожав их, он выпрямился и посмотрел на девушку.

– Что ты делаешь? – раздельно, едва не по слогам, поинтересовалась она, старательно стараясь не закричать на него за самоуправство, но при этом потихоньку пытаясь освободить стопу из захвата. А ведь он, пользуясь ситуацией, поглаживал в воде ее ногу!

– Ты эту ногу поранила, когда уходила из дома, так? – спросил он, не сводя с нее глаз и по-прежнему поглаживая теплую девичью кожу, вода вокруг которой была заметно теплее, чем температура ручья чуть дальше от нее. Кстати, она была права. Если судить по температуре кожи ее ног, она действительно не мерзла в обжигающе ледяной воде.

Напоминая самой себе Кота, у которого дергался хвост, когда он злился, боялся или был раздражен, Кастия брыкнула ногами в воде и освободившись от непрошенной ласки, рывком вытащила их из воды, нечаянно толкнув мужчину.

Террин ожидаемо потерял равновесие, перевесился в ручей и полетел головой вниз в воду, не успевая схватиться свободной рукой за мосток. Неловко взмахнув руками, он ухнул, разбрызгивая ледяную воду вокруг.

Девушка его спасать не стала, лишь с мстительной улыбкой отодвинулась в сторону. Оперевшись ладонями о поверхность мостков, она сначала встала на четвереньки, а потом уселась, поджав под себя ноги и с удовольствием наблюдая, как мужчина вынырнул, отфыркивался, пытался подняться и встать на ноги на дно ручья.

Видя, как он ежится, она почувствовала сначала смущение, а потом, сама от себя не ожидая такой реакции, звонко рассмеялась.

– Как теперь водичка? – поинтересовалась она.

Он качнул головой в недоумении, стряхивая с волос воду. Когда наконец встал на ноги, то течение совсем взмутилось и пыталось его смыть.

– Холодная, как и выглядела. А он довольно глубокий, – заметил он, оглядываясь. Вода плескалась выше уровня его груди, пытаясь с каждым мгновением и новым плеском достать до его головы.

– Что тут происходит? – поинтересовался мужчина, заметив, как сильно забурлила вода вокруг него, – Ведь поверхность была куда спокойнее раньше, а сейчас появилось бурное течение. Что с этим ручьем происходит?

– Не знаю, но его не зря так и называют. "Бурный" – это его имя. Ты просто забыл, насколько он коварен. Сначала тихий и спокойный, а потом бурный и неудержимый, – сообщила девушка, – Тебе помочь, или ты сам выберешься?

– Я сам вылезу. Еще и тебя смоет, – отозвался мужчина, осторожно делая шаг к мосткам, сопротивляясь ручью и его проснувшимся течениям.

Кастия не стала сообщать, что ее вряд ли смоет в ручей. Она понаблюдала, как он осторожно нащупывает ногами дно и пытается перебороть воду. Приблизившись к краю мостков боком, она спустила руку в воду по направлению к мужчине.

– Давай руку, Террин, иначе ты сегодня из воды не выйдешь, – обреченно сказала она.

– А ты скажи что-нибудь ей, чтобы она успокоилась, – предложил мужчина, дотягиваясь до ее руки и осторожно обхватывая ее пальцами, – И вода стала сразу теплее....Как хорошо-то...

– Да, ты перестал так заметно стучать зубами, – сказала девушка с улыбкой и уже серьезным тоном добавила, отвечая на его пожелание, – я не могу что-либо "говорить" воде. У меня нет дара. Просто иногда вода мне помогает, но это ее желание. Я на это не влияю.

– Тогда как же ты могла в детстве чуть не утонуть? – удивился мужчина, отпуская ее руку, чтобы обеими руками ухватиться за край мостка и, подтянувшись, вылезти из воды, – Ух, зараза, она назад тянет...

Девушка шлепнула по настырному течению ладошкой, видя, как оно заворачивается вокруг ног мужчины, удерживая его в ручье и сжимаясь, чтобы он ощутил водное настроение.

Течение обиженно и нехотя развернулось и улеглось на дно. Террин наконец смог вытащить себя, уселся на мосток и сразу же подтянул ноги наверх, не доверяя воде, о которой он много чего узнал за последние мгновения.

– Своенравная стихия, – заметил он, усмехнувшись.

– Извини меня за то, что я тебя столкнула, – расстроенным голосом сказала девушка, разглядывая воду, которая вдруг стала абсолютно спокойной. Где-то глубоко внизу почти незаметно скользили течения, переплетаясь и гоня водные потоки к очередной заводи.

– Я это вполне заслужил, – спокойно отозвался он, тоже следя за поверхностью воды.

– О, – вспомнила Кастия, – все очень злятся на меня? Ну, что я ушла...

Она посмотрела на мужчину, который в этот момент тоже повернул голову, чтобы видеть ее лицо. Он засмеялся, глядя на ее обиженное личико. Потом покачал головой.

– Нет, все твои встали стеной за тебя. Раз ты сбежала – значит был повод. Мои – недоумевают, но тоже горазды защищать тебя, а не понять меня, – с удовольствием сообщил он, оперевшись на выставленные за спиной руки, откидываясь назад на них и вытягивая над поверхностью воды длинные ноги почти параллельно. Ручей вновь заволновался, стараясь достать или хотя бы обрызгать его.

– Ты дразнишь воду? – поинтересовалась Кастия, следя за его поведением.

– Говорят, Бог вод – весьма вспыльчив, а я его прогневил. Интересно, он меня утопит, чтобы отомстить? – с интересом сказал мужчина.

– Ты придумываешь, – ответила Кастия, поднимаясь с мостков, – Боги не вмешиваются в жизнь людей даже в Храмах, где их присутствие по–настоящему ощущается. Стихии же – вовсе ни при чем.

Мужчина ловко поднялся на ноги и многозначительно указал рукой, когда ручей плеснул водой на край мостков, едва не достав до него.

– И вот это тоже – моя фантазия? Так расскажи же мне, как ты едва не утонула тогда, в детстве?

– В море тоже есть течения, – сообщила ему очевидную вещь девушка, – и не все они добродушно настроены к людям. По крайней мере, я так думаю.

– Если ты дружишь с водой, то почему боишься моря? – спросил он, а девушка укоризненно посмотрела на него.

– Это тебе Верт сообщил? – уточнила она и раздраженным тоном, как на давно надоевшие постоянно задаваемые вопросы ответила, – Я не боюсь моря. Мне не по себе, когда оно волнуется и разливается. Это – страшная сила. Бабушка рассказывала, что неуправляемая стихия способна убивать и делает это с удовольствием. Ее не может никто остановить. И вообще, не только вода бывает неукротимой и буйной. Вспомни, какие ураганы иногда обрушиваются на землю. И огонь может сжечь все вокруг. Сколько лесов и полей пострадали от него. А земля? Она же способна сотрясаться, расходиться и уплывать под ногами и..., – девушка беспомощно взмахнула руками, – отец рассказывал, что на материке давным-давно в древности под землю целый город ушел вместе с жителями! Так, что мои страхи – не беспочвенны! – договорив, она направилась к разложенным на брусьям вещам, а мужчина спохватился.

– Я об этом и не говорил. И даже не думал. Я принес твою обувь, Кастия, – сказал он, подхватывая оставленные на краю площадки у дорожки сандалии на плотной подошве с тонкими ремешками, – Ты опять поранишь ноги. Обуйся..., – мужчина посмотрел на лицо девушки и мягко добавил, – Пожалуйста.

– Спасибо, – она кивнула и протянула руку. Подойдя вплотную к ней, Террин придержал сандалии, сказав то, что она не ждала:

– Прости, что я тебя не послушал. Ты стала очень дорога мне. Я не буду говорить, что люблю, но без тебя мне пусто жить... Не для чего..., – Кастия подняла лицо и посмотрела в его серьезное лицо, удивившись услышанным словам, а он, опустив руку с ее сандалиями, продолжил:

– Как-то так произошло, что ты заняла мои мысли. Думаю, что знаю тебя достаточно, чтобы просить стать моей женой. Сейчас я прошу тебя – дай мне шанс исправить ошибку. Обещаю, что отпущу тебя, если пожелаешь в Храме отказаться выходить замуж, – он вздохнул и сморщил нос, не зная, что еще нужно ей сказать. Было видно, что ему непривычно извиняться и объясняться.

– Я была неправа, что ушла, отказавшись поговорить с тобой, – осторожно проговорила она, так заковыристо извиняясь за побег и стараясь при этом не отрывать своего взгляда от его. Сказать что-либо глаза в глаза – всегда ведь мысли не скроешь и это – очень сложно, но сейчас это стало необходимостью. Откровенность за откровенность. Сама заварила кашу, самой и расхлебывать, – Ты не воспользуешься тем, что все думают, что мы сговорены?

– Нет, – выдохнул он, покачав головой, а она улыбнулась и кивнула.

– Хорошо. Спасибо, Террин.... А сейчас может отдашь мне мою обувь? Я бы ее одела.

– О, да. Извини, – он отдал сандалии, поинтересовавшись, – Тебе помощь требуется?

– Нет, – покачала головой девушка с улыбкой, – но мне приятно твое предложение...

Глава 18. Перед катастрофой

Через огромные, раскрытые настежь окна и двери на террасу свободно проходил свежий ветерок, принося с собой чарующие ароматы цветочно-травяного садика, соседствующего с домом хвойного бора и соленоватый привкус моря.

За окнами понемногу начинала светлеть ночь. Еще пару часов, и солнце начнет выбираться из своей теплой постели, потянет к острову по морю свои длинные руки-лучи, чтобы потом с любопытством заглядывать в окна островитян и будить их.

С улицы донеслось позвякивание, затем приветливое собачье поскуливание и негромкие слова:

– Доброе утро, пес. Ну, чего ты скулишь, Тито? Эй-эй, а ну не прыгай! У тебя лапы грязные... Это, что ночью дождь был? Я и не слышал. Не прыгай же, Тито! – мужчина приглушенно засмеялся.

Кастия представила, как он привычно погладил большую голову преданного друга, который изо всех своих собачьих сил выражал любовь и тоску, скопившуюся за целую ночь, когда он не видел обожаемого хозяина. Затем закинул на плечо вещевой мешок, в который сложил какие-то нужные ему вещи, рыболовные снасти и инструменты и коробочку с обедом. Ее Кастия готовила обычно с вечера и хранила на холоде.

– Я и сам могу собрать рабочую сумку, – сказал он, когда она впервые, чувствуя себя непривычно взрослой и ответственной, всамделишной женой, не меньше, с утра попыталась проводить своего мужа. Так обычно делала ее мать, и жены ее братьев переняли эту привычку.

– Не вставай, Кас, – попросил он, – Приготовь заранее и лучше подремли. Тебе потом весь день на ногах предстоит. Зачем его так рано начинать?

– Как же так? – удивилась Кастия, но спорить не стала. Когда она обмолвилась об этом в разговоре с матерью, та засмеялась в ответ.

– Какая еще ты маленькая! Кастия, я вставать так рано начала, когда у меня дети появились. То животик болит, то зубки режутся, а то и одно, и второе разом. Всю ночь пронянькаем орущего Верта, и только-только прикорну с ним на руках, а тут твой отец на цыпочках собирается, – женщина покачала головой с какой-то тоской, вспоминая трудные, но все равно счастливые времена, – и как-то стыдно спать укладываться. Ведь ходили по дому и укачивали сына мы вместе, он – в море, а я – на подушку... Вот и начала провожать. А потом Кара родилась, а там и Ярет. А потом вы все выросли, а привычка осталась. Вот поэтому и встаю.

Кастия облегченно вздохнула. Значит, она – не нерадивая жена. Осознание этого утешает.

– Так что, Кас, спи пока спится, – подытожила женщина, – и твой муж настаивает. Придет время, и будет не до сна. Сначала – дети и дела, а потом – возраст...

Девушка с удовольствием потянулась, лежа на широкой кровати. За окнами было еще совсем темно. В этот час обычно рыбаки выходили из дома, направляясь в доки, где собирались в артели и выходили в море.

– Рассвет на воде – самое красивое зрелище, – уверял отец в далеком детстве, когда девочка удивлялась и сочувствовала, что ему так рано приходится просыпаться на работу.

– Я уже привык, – смеялся мужчина, – Мы все так живем. Еще мальчишкой приучился не тратить время зря. Если твой день начинается ночью, то особо не побалуешь...

Притулившиеся рядом по-мужски, на прикурках, как они это называли, ее братья и Террин – неизменный Вертов дружок, понимающе переглядывались. Судя по помятым и невыспавшимся физиономиям Верта и Террина, они точно зря время не тратили и вовсе не спали.

Как говорила мама, для их возраста – это было нормально. Когда еще гулять взрослеющим юношам, как не в этом их возрасте? Потом вырастут, женятся, детей заведут, работу будут делать.

Сколько ночей подряд эти чудаки не высыпались, все узнали, когда однажды, раскинув сети в ожидании рассвета, они заснули на своих местах в лодках и кувыркнулись в воду.

Верт еще долго фыркал и обижался, когда над ним посмеивались и взрослые товарищи отца, и родственники, в красках рассказывая совершенный им тогда кульбит и с немалой иронией прося его повторить.

Только кого это могло научить, когда природа зовет, и вчерашние мальчишки, повинуясь ей, больше напоминают котов по весне? Так что, еще не раз они клевали носом и с подачи старших коллег ныряли в холодную воду, после чего уже более успешно отрабатывали смены.

Тогда это было забавой, теперь – стало работой. Наступило время нового поколения – Верта, Ярета, Террина и других. Цикл назад Верт возглавил отцовскую артель, как давно и мечтал. Хаид потихоньку сдал дела и "вышел на заслуженный отдых", как он это называл.

Теперь все свое свободное время, которого стало в разы больше, он посвящал мастерской, в которой что-то постоянно создавал и собирал, и, конечно, внукам. И часто к нему обращался Террин.

Он со временем собрал свою мастерскую, которую оборудовал по примеру ее отца в одном из дальних сараев. Кастия в нее даже старалась не заглядывать, лишь однажды поглядев с порога уставленные широкие полки какими-то инструментами.

Поежившись от ветерка, залетевшего в комнату и игравшего легкими белыми занавесями, девушка натянула на плечи тонкое одеяло, перекатилась на другую сторону большой кровати и, снова потянувшись, перевернулась на живот, утыкаясь лицом в подушку мужа. Обняв ее обеими руками, она закрыла глаза.

Легкий свежий запах средства для мытья волос – ее рук дело, –впитавшийся в ткань, приятно защекотал нос. Девушка глубоко вздохнула и чихнула, с огорчением поняв, что сон окончательно слетел. Перевернулась на спину, поудобнее устроилась и посмотрела в высокий беленый потолок.

Было еще так рано вставать, но и лежать – бестолково. Она с сожалением подумала, что не умеет спокойно спать без Террина. Даже во сне замечала, что его рядом нет. Обычно он тихо вставал и покидал постель, стараясь не разбудить ее, шел собираться на работу. Ей сразу становилось и холодно, и пусто, и одиноко.

Потому повалявшись еще немного после ухода мужа, она обычно поднималась и начинала делать домашние дела. Пока однажды не решила составить компанию матери, которая обычно рано утром ходила вдоль прибоя, собирая щедро оставленные морем дары.

Так же она сделала и сегодня. Собралась, переплела косу – с момента клятвы в Храме – как это делали все замужние дамы, заправила ее под косынку и, подхватив корзинку, вышла во двор.

Ее встретил радостно скалящийся пес. По ней он тоже скучал, ведь ночь была длинной, а он, как верный страж, нес службу, облаивая случайных прохожих. Несмотря на то, что их с Террином дом находился в самом начале поселка, таковых было немного.

– Террин тебя покормил? Ох, ты, мой пес, – потрепала она собаку по мягким ушам, заметив свежие остатки еды в собачьей миске, задвинутой в процессе питания под одно из плетеных кресел на террасе, – Пойдешь гулять? – спросила она, наливая свежей воды в другую миску, стоявшую в уголке, где ее не достали бы солнечные лучи.

Тито радостно запрыгал рядом. Сколько не учи его, но возраст пока еще сказывался. Спустя цикл или два, он повзрослеет, остепенится и станет умудренным опытом умным псом-защитником, каким был Вито.

Пока же у них есть вот такой попрыгунчик, обожавший в порыве чувств обслюнявить своих хозяев. Как и Вито, Тито приучали признавать только своих, не брать из чужих рук еду, не пропускать чужих во двор и не выходить на улицу.

– Ну, пошли тогда, – позвала девушка, обходя по выложенным камнями дорожкам большой каменный дом, направляясь к задней калитке мимо многочисленных грядок и клумб.

Вдоль высокого забора по периметру росли пока еще молодые деревья, привезенные Террином и их братьями с другой стороны острова. Немного подрощенные, но еще слишком молодые, чтобы начинать плодоносить. Около калитки, выходившей на поселковую дорогу росли огромные цветущие деревья, доставшиеся им с участком при покупке. Вот они радовали своим видом и запахом их почти круглый цикл.

У задней калитки сразу после свадьбы они посадили несколько кустарников, привезенных по заказу Террина с Желтых островов. Тонкий слегка сладковатый запах мелких блекло-сероватых цветочков наполнял предрассветный свежий воздух. Тито втянул его носом и привычно громко чихнул.

– Ты изображаешь моего папу? – засмеялась девушка и удивленно почесала кончик своего носа. Не помогло, и она, вторя псу, тоже чихнула. Только более тонко.

– Это у нас дальние кусты зацвели? – спросила она у пса.

Тито снова чихнул, проникновенно и преданно глядя на хозяйку. Кастия легонько шлепнула его по носу и подошла ближе к тем самым кустам. И впрямь зацвели. Но это другой сорт, цветочки хоть и мелкие, но слегка синеватые, а не серые, как первые.

– Значит, здесь не один сорт, – сообщила она крутившемуся вокруг нее псу, – надо сказать Террину и маме. Получается, у нас... да, примерно пополам. И вторые кусты зацвели позже первых. Знаешь, мне кажется у этих цветков и запах чуть слаще будет. Надо будет при солнечном свете их рассмотреть, – девушка сорвала ветку с невзрачными цветочками и положила ее в корзину, желая показать ее матери. Прежде, чем выпрямиться, она вновь понюхала обнаруженный цветущий кустарник и резюмировала, – Пахучий, да.

Спустившись по узкой, выложенной плитами, тропинке, петлявшей среди диких зарослей, до пляжа, девушка, не торопясь, пошла вдоль скал в сторону родительского дома.

Живя долгое время с родителями, до той ночи, когда они с Террином сбежали от родственников и шли этим путем к их новому дому, она здесь не бывала. В город ее обычно отвозили родные или друзья семьи по поселковой дороге. Здесь же ей не приходилось бывать.

В тот день ей многое пришлось узнать нового, но ей это понравилось. Некоторое – так даже очень. Девушка лукаво улыбнулась, припомнив свои страхи и терзания, свойственные любой невесте, покидавшей свой дом.

По давним традициям острова свадебный обряд, как и сговор, назначали на выходной день, чтобы все гости могли прибыть на празднества. С самого раннего утра невеста готовилась к самому важному событию в своей жизни.

Вместе с родственницами и подругами, вернее, племянницами ее матери и отца, еще до рассвета она пришла в Храм Бога, которому обычно молились ее родные. Вознося благодарности милостивым покровителям, они и встретили первые лучи солнца. Затем веселой толпой под взглядами всех встретившихся им на пути и соседей вернулись домой.

Приготовив душу, следовало подготовиться и телесно. Здесь уже командовали ее мать, тетки, невестки и сестра. Откуда-то они вытащили многочисленные мешочки с травами, которые перетерли с глиной и нанесли на кожу невесты. Точнее, все представительницы женского пола сначала вытолкнули прочь из родительского дома всех своих мужчин и обмазали ее целиком и себя.

Глядя на чумазые, но довольные лица родственниц, Кастия поняла, что многое упустила в своей жизни, ведь незамужних девиц к таким процедурам подготовки невесты не подпускали. В своей жизни ей довелось ходить в Храм помолиться уже не меньше десятка раз – в день свадьбы Кары, конечно, и многих двоюродных и троюродных сестер. Теперь они все пришли помочь ей, только в более интересном деле.

Очистив кожу и избавившись от лишних волос на теле, дамы удовольствием наплескались в огромных чанах, воду в которые заблаговременно навозили нарочито обиженно ворчавшие мужчины, которые собрались обсудить свое житье-бытье в доме Верта почти по соседству.

А дальше в дом Хаида и Ялмы к невесте вернулись незамужние девицы – ее своеобразная свита. Завистливо посмотрев на опустевшие, намытые после процедур чаны, которые накупавшиеся дамы энергично покатили назад по своим домам, они развели краски и приступили к украшению невесты.

Поморщившись при виде красновато-рыжеватых смесей, в которые девицы злорадно окунули тоненькие кисточки и палочки, Кастия со скрытым сожалением подставила свою очищенную кожу для творчества. Незадолго до полудня на ее обнаженных руках от кончиков пальцев по плечам до шеи расцвели цветы и закружились тоненькие веточки с листочками. К этому моменту уже все ее тело затекло. Она устала и стоять, и сидеть, и терпеть как неприятно шкрябают по ее коже острые кончики палочек и смешно щекочут кисточки.

Затем вновь вернулись дамы и пришли совсем пожилые женщины – родственницы и соседки. Невесту полагалось оплакать. Сегодня должна была умереть девушка, чтобы завтра родилась женщина.

– Терпи, – ехидно шепнула Кара, – Как вспомню свою свадьбу, сразу голова начинает болеть, а под волосами даже и чесаться. Это же они часа два будут петь-рыдать. К моменту появления жениха тебе уже будет так себя жаль, что останется только рыдать.

Кастия тихо хихикнула, а Кара кивнула и добавила:

– Я проплакала всю дорогу от дома до Храма. Сорен даже пару раз спросил, – сестра изобразила, как смогла, голос мужа и интонации, в которых Кастия узнала свойственные зятю, – "Милая, если ты так расстроена, может мы перенесем свадьбу? Ну, скажем на декаду-другую?"

Мария, прикрыв ладошкой рот, сдавленно захихикала, а Арита спрятала лицо в полотенце, которое держала в руках. Они явно припомнили свои свадебные обряды. "Плакальщицы" у них, кстати, были те же самые, опытные и заслуженные, чьей работой были довольны все поселковые семьи, выдавшие своих дочерей замуж за последние полвека.

– Я как представила, что через эту самую "декаду-другую" буду вынуждена снова слушать все эти ритуальные завывания, – Кара старательно приглушила голос, оглядываясь на чинно рассаживающихся на табуретках по периметру большой комнаты, где начали наряжать невесту, приготовившихся петь женщин, – и меня пробил холодный пот. Вся дрожа и замерзая от повторения пережитого ужаса, я вцепилась из всех сил в его руку и сказала: "Сорен, я не хочу ждать и мига! Давай наконец поскорее поженимся!"

В этот момент окружавшие невесту бывалые родственницы дружно запыхтели, прикрывая лица, а Арита, не выдержав, вслух всхлипнула. От смеха, разумеется.

Кастия тихонько засмеялась, осторожно смахивая слезы врученным ей платочком, стараясь на размыть узоры на руках – повторения как-то не хотелось, и представив себе растерянное лицо зятя, искренне обеспокоенного душевным состоянием будущей жены.

– Что он тебе сказал? – кое-как выговорила она, а Кара тихо хихикнула, вновь оглянувшись и, натолкнувшись на укоризненный взгляд ближайшей плакальщицы, не оценившей ее вклада в дело моральной поддержки невесты, почти беззвучно все же договорила:

– По-моему, он испугался, что после обряда я и супружеский долг прямо в Храме с него стребую. Он и сам побелел, но не сбежал. Я поняла, что не ошиблась с выбором, – прижавшиеся к ним с двух сторон, чтобы расслышать ответ, Мария и Арита дружно вслух всхлипнули при этих словах. Очевидно, им было знакомо и состояние Кары в день своей свадьбы, и возможная реакция мужчин, незнакомых с навеянной подготовкой предсвадебной истерикой всех невест.

– Так что, держись, Кас, это все – не смертельно, – подытожила Кара, расправляя на сестре длинную нижнюю рубашку и отступая в сторону, давая дорогу старшим родственницам. К ним уже церемонно двигались, неся на раскинутых руках тяжелое вышитое свадебное платье, Ялма и Терея.

Одевание девушки пошло своим чередом, приглашенные ритуальщицы запели про предстоявшую тяжелую разлуку девушки с домом, а коварные Кара, Мария и Арита потихоньку выскользнули из комнаты. Кастия грустно проследила за уходом, понимая, что у них еще так много дел – следовало готовиться и украшать дом и двор к приходу жениха.

К появлению жениха и его родственников, пришедших за невестой, Кастия, наслушавшаяся заунывных песен-плачей, уже готова была даже жертвой стать, а не только участницей свадебного обряда.

Ее косы старательно и очень туго заплели, украсив цветами и листьями, сверху, закрывая волосы, лицо, плечи и руки, нацепили тяжелое полупрозрачное расшитое оберегами полотно, украшенное по краю кружевами И чтобы не повредить узоры на руках, прическу и макияж и не помять платье и покров, ей пришлось сидеть на вытяжке. От этой позы спина вновь заболела.

По традиции свадебный покров невесты шили и вышивали старшие родственницы невесты. Девушка не понимала, как было возможно проделать такую огромную и искусную работу за тот короткий срок с момента, как они с Террином объявили о предстоящем обряде, до сегодняшнего дня. И где они это делали – потому что она не видела самого процесса. Мама отказалась выдавать секреты, а тетя Терея сообщила всего лишь:

– Вот будешь свою дочь выдавать замуж и узнаешь сама. Особенно весело тебе будет, если она унаследует ваше с Террином упрямство.

Платье же тоже было вышито. Но его украшали и сама Кастия, и ругающаяся на непослушные нити Кара, и хохотушки Мария и Арита, которые оказались очень искусными рукодельницами и здорово помогли невесте. Особенно, когда Кару начали то и дело вызывать в лечебницу или на дом к роженицам. С явным облегчением выдыхая, сестра убегала, обещая вернуться поскорее.

– Наша Кара – целительница, а не рукодельница, – говорила Ялма, улыбаясь, – Помнишь, Кастия, как она свое платье расшивала?

– Его вообще-то вышивала я, – ответила Кастия, а Кара, в тот момент находившаяся в родительском доме, смущенно хмыкнула.

– Невеста готова? – поинтересовалась заглянувшая в комнату Терея, – У нас жених уже на пороге. Туфли выкупают, – она нарочито задумчиво вздохнула, – Терпение у него на исходе. Он заявил, что с удовольствием унесет невесту босиком. Разрешим?

Женщина обвела присутствующих красноречивым взглядом. Все послушно протестующе загалдили:

– Не положено так...

– Пусть выкупает.

– Невеста должна самостоятельно уйти из родительского дома.

– Нельзя босиком уносить! Что за порядки чужеземные?

– Это же должно быть добровольное решение невесты. Босая невеста – как украденная. Только своими ногами и в туфлях!

И невеста поняла, что женщины, оборвавшие песню при появлении тетки на полуслове, сейчас ее вновь продолжат, а благословенная тишина будет нарушена. Тяжко вздохнув, она с трудом подавила желание разворошить свадебные косы, чтобы избавиться от головной боли. Никого не интересовало ее мнение. Не зря Кара сказала:

– Терпи, Кас, – в этот момент она очень хорошо понимала и прочувствовала рассказанную сестрой шутку про свадьбу. И сама была совсем не против вновь выпрыгнуть из окна. По давней традиции их семьи. Подальше от этих дам и заунывных обрядов. Террин, прости, милый. Ничего личного.