Текст книги "Личная ведьма Тёмного (СИ)"
Автор книги: Алена Игоревна
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
28
Вход в пещеру был совсем низкий и узкий, покрытый густым влажным мхом и нежными паутинками. Но как только мы с Аргоком протиснулись внутрь, пещера расширилась, позволяя встать в полный рост. Каменные стены оказались удивительно гладкими, словно были наполированы тысячами прикосновений. Воздух здесь был прохладным и влажным, наполненным запахом земли. А магия, царившая здесь, ощущалась так явно, что я завороженно затаила дыхание, боясь нарушить хрупкое равновесие своим вторжением. Само время здесь словно остановилось, отрезав меня от остального мира.
Каждый мой шаг, вздох и шорох юбки отражался призрачным эхом, которое заставляло сердце неистово трепыхаться в груди.
Потолок пещеры был покрыт рисунками и символами, высеченными прямо в камне. Они были такими яркими, что казалось, будто их выбили только что. Символы эти светились слабым мерцанием, как светлячки.
Мы неспешно продвигались вперёд, кое-где пробираясь через узкие проходы и резкие перепады высоты, и вскоре я услышала слабый шепот, который доносился из глубин пещеры. Этот шёпот не пугал, напротив, именно теперь я ощутила всю правильность происходящего. Будто всю свою жизнь готовилась именно к тому, чтобы в этот самый момент оказаться здесь, в этой сырой пещере.
Следуя за нежным вкрадчивым голосом мы добрались до центра – так, во всяком случае, я решила. Поток света, проникающий сквозь маленькое отверстие в потолке, отбрасывал игривые тени на стены. Они танцевали и переплетались словно живые существа, рассказывая свою собственную историю.
Прямо под этим отверстием обнаружился каменный алтарь, украшенный символами и рунами, излучающий слабое свечение. Прикосновение к алтарю пробудило чувство надежды и предвкушения. Именно здесь, среди волшебства и загадок, ждало меня древнее пророчество, воплощенное в тысячелетнем камне. Символы и слова, переплетенные в красочные узоры, готовились раскрыть мне тайны прошлого и пролить свет на будущее.
Шёпот стих, и я вытащила из лифа платья смятый клочок бумаги, который отдал мне учитель Догрис.
– Так, свин, что дальше?
– Читай. – Свин шумно шмыгнул носом.
– Я не умею. Думала, оно как-то само должно получиться.
– Тфу ты! Ничему тебя Эрида не научила? Магия – это не «само как-то». Магию порождает намерение, твёрдое и осознанное. А ты даже не попробовала, а уже «Не умею, не могу»! Читай, говорю!
Я подняла бумагу с написанным пророчеством так, чтобы сравнить символы с теми, что были высечены на алтаре. Сходство было стопроцентным. К тому же, если у меня пророчество кончалось рваным краем, то на камне оно было полным, в два раза длинней моего.
– Ладно. – Я коротко выдохнула, поочередно растёрла повлажневшие ладони о юбку, повела плечами, расслабляя мышцы. – Э...эм. Так. М. Так.
Как ни крути, символы расшифровке не поддавались: спирали, чёрточки, точки, завитушки, и как их можно прочесть – уме не приложу!
Но тут снова откуда-то из темноты каменных коридоров донесся шёпот, ласковый и нежный:
– In hain iccenin...
– In hain iccenin. – Сбивчиво повторила я с явным акцентом.
Дальше произошло настоящее волшебство. Символы, поддавшись силе голоса, на глазах менялись и превращались во что-то, что я уже могла прочесть. Смысл отыскать я пока не пыталась, сосредоточившись на том, что нужно хотя бы озвучить написанное.
– In hain iccenin, – повторила уже куда уверенней. – a fuir ni i'feia a'i elf, cyfudd oedd grym a nerth y Dduwies Llachar wedi'i guddio.
– Великая Светлая! – Заверещал лемуросвин. – Продолжай!
– Galwir y baban Hini – uchelgais drylliaeth. – Знакомое слово, произнесённое с каким-то нелепым придыханием, резануло по ушам. Шёпот вторил моим словам.
– Bydd Hini'n danfon y byd ar ei ben, neu'i ddinistrio trwy dân du. Dim ond gwaed go iawn gan Dduw Tenebrau all ddiffodd y tân hwnnw. Ynghyd-fyndiad dwy hudoliaeth, gwyn fel gwallt Mam Llachar, ac du fel llygad tad Tenebrau, adfywiolir Faeystreya.
Дочитав, я осела на землю без сил. Перед глазами плясами огни символов, в голове стучало, меня мутило.
– Интересно! Вот бы ещё понять смысл тех слов. – Задумчиво протянул Аргок.
– У него будет сила богов и благословение богов, и будет он поцелован Светлой богиней. Малыша назовут Хини – высшее колдовство. Мир будет уничтожен чёрным огнем, или он сам будет уничтожен огнем. Только истинная кровь Тёмного бога приручит тот огонь. Единство двух магий, белой, как волос праматери, и чёрной, как глаза праотца, возродят Фейстрею.
Я тараторила, запечатывая в памяти каждое сказанное слово. Я знала, что отныне и навсегда текст этого пророчества будет со мной, внутри меня. Теперь оно – часть меня, а я – часть него.
Смысл этих слов ускользал. Я пыталась зацепиться, но чувствовала, что словам нужно улечься в сознании. Ясно было лишь то, что одной мне дальше точно не справиться.
– Хочешь познакомиться с ещё одним моим другом, Аргок?
– Он такой же мерзкий, как тот жабоед? – Поросёнок Нахмурил пятачок.
Я не стала спорить о том, что Россеваль вовсе не мерзкий. Какая разница, если совсем скоро Аргок узнает о моей дружбе с Ронтагуром? Вот тогда и поскандалим!
***
То ли мне наконец удалось поверить в собственные силы, то ли помог сам воздух пещеры, пропитанный древней магией, но фокус с перемещением удался снова, и без каких либо сложностей.
Стоило лишь сконцентрироваться на лице Ронтагура и представить, что стою рядом с ним, как тёмная змея выскользнула из моей груди и тугими кольцами обвилась вокруг щиколоток, поднялась выше и взяла нас с Аргоком в плотный кокон. Кокон сжался и мы испарились из этого места, чтобы уже через мгновение оказаться в другом.
По-прежнему стояла ночь, но на горизонте звёзды уже потускнели на фоне светлеющего неба. Тонкая розовая полоска пробила облака. Близился рассвет.
Вопреки ожиданиям, переместились мы не в замок Ронтагура, а на какую-то просёлочную дорогу. Вокруг не было ни души, но вдалеке горели огни города, и я решила идти прямо к ним.
– Не понимаю, – бубнила себе под нос, то и дело встряхивая из мягких туфель мелкие камешки, – почему нельзя было подкинуть нас прямо к замку? Сколько ещё тащиться?
– Думаю, дело не в твоей магии, а в этом городе. – Лемуросвин кивнул пятачком вперёд. – Колдовство в Минкосе под запретом. Кстати, не хочешь объясниться?
– Объясниться?
– Давно ты водишь дружбу с местным монархом? – Аргок грозно фыркнул. – И почему я узнаю только сейчас? Думал, мы команда.
– Команда мечты. – Фыркнула я в ответ. – Просто до этого было не безопасно распространяться о таких вещах.
– А сейчас, стало быть, безопасно.
– А сейчас почти всё потеряло смысл. Я поняла, что этот мир меня не отпустит. Единственный шанс выбраться с чёртовой Эриды – это привести пророчество в действие, и желательно только ту часть, где говорится про спасение Файстреи. Иначе Дарк просто воспользуется моей силой, чтобы прибрать к рукам все королевства. Чёрный огонь, вот чего он ждёт от меня. Проклятый король. Проклятый Дарк. Проклятый Майрион! Проклятая Эрида! Ненавижу! – Ещё несколько мелких камушков набились в туфли и я с остервенением сбросила те с ног, а затем швырнула в ближайший куст. – Ненавижу!
Аргок покачал головой. Я ускорилась, хотя ступать босыми ногами по каменистой дороге было очень больно. Я стала слишком эмоциональной. Просто устала и запуталась. Думала, что хочу кому-то помочь, но кто поможет мне самой?
Мысли скользили в моей голове, словно бусины на леске. Я ребёнок от фейри и эльфа. Я Хини, верховная. Моя магия теплится внутри. Чёрная змея, свернувшаяся клубочком. Злость ушла и я пожалела о том, что бросила обувь, но возвращаться и ковыряться в кустах не хотелось. Это окончательно лишило бы меня достоинства.
Дорога не кончалась. Она вилась вдоль небольших деревень, пребывающих, судя по всему, в упадке. Высушенная солнцем земля была усеяна трещинами. Изредка мне встречались местные жители – худые и усталые. Они перегоняли скот с одного скудного пастбища на другое, не менее скудное. Положение в деревнях Минкоса не шло ни в какое сравнение с тем, что творилась в Этморе. Земли Дарка процветали и мне было жаль смотреть на людей, которые не могли обратиться к магии, чтобы исправить свои дела.
Щуплые ребятишки сбивались в шумные стайки, и заметив меня окружали, как стаи голодных воронят. На их загорелых лицах явно проступали острые скулы. Предплечье можно было обхватить пальцами. Мне нечего было предложить этим детям, нечего было дать, поэтому я просто улыбалась. Малыши улыбались в ответ, искренне и радостно.
Солнце было уже в зените, когда показался замок. Его массивные каменные стены вздымались в небо, острые шпили грозили проткнуть облака, а башни, точно зоркие стражи, бдили над окружающей местностью. Вход в замок начинался с массивных ворот, украшенных вычурными золотыми узорами, которые мерцали на солнце. Аргок стушевался, и я разрешила ему передохнуть – всё меньше под ногами будет путаться. Лемуросвин тут же скрылся в источнике.
– Стой, кто идёт! – Двое стражников в начищенных до блеска доспехах преградили мне путь, скрестив перед лицом боевые топоры на длинных древках.
– Мне нужно срочно увидеть вашего короля!
– Всем нужно! – Ухмыльнулся один из стражей и оглядел меня с головы до ног.
Вид у меня был, мягко говоря, не презентабельный. Потрёпанное платье, юбка бахромилась и местами болталась лоскутами. Босые ноги перепачкать в грязи. Руки и лицо в мелких красных царапинах. Волосы взлохмачены.
– Иди отсюда. – Скомандовал второй страж. – Иди, подобру-поздорову!
Он грубо развернул меня и пихнул в спину рукой, подталкивая к дороге, по которой я пришла.
– Вы не понимаете, мне очень нужно поговорить с Ронтагуром! Я устала, смертельно устала. Я шла сюда пешком с самого рассвета.
– Нам какое дело? Знаешь сколько таких как ты сюда каждый день шляется? Нечего сопли разводить! Пшла!
– Вы, обезьяны в доспехах! Да кто вас поставил сюда, таких невоспитанных подонков?! Как вы разговариваете с женщиной? Пропустите меня в замок, иначе я... – Я запнулась на полуслове. Хотела пригрозить им своей магией, но решила, что не стоит вот так свободно распространяться о том, кто я такая. Слухи на Эриде распространяются быстрей ветра. Чем позже Дарк узнает, где я, тем лучше.
– Иначе что? Разноешься? – Страж захохотал. – Ох уж эти бабы. Думают, слёзы откроют им все двери. Слушай, девка, давай договоримся? Мы тебя пропустим, если ты нам подсобишь малость.
– О какой помощи речь? – Я тут же воспряла духом и распрямила плечи. К цивилизованному диалогу я всегда была открыта.
– Да о простой. Так, мелочь. Давай ты нас по очереди обслужишь. Ну там раз, или два. – Страж плотоядно улыбнулся. – Что скажешь?
Смысл его предложения дошёл до меня не сразу, но когда сказанное обрело смысл, поднявшуюся внутри бурю было уже не остановить. Я стиснула зубы и кинулась на стражника, не опасаясь того, что он может дать сдачи. Вся злость, ненависть, всё раздражение выплеснулось градом ударов по начищенным латам.
– Обезьяна! Дуболом! Убью! Убью! Как же я вас ненавижу!
– Убери эту бешеную, пока я ей не влепил! – Крикнул страж своему товарищу. – Хочет в замок – пусть валит.
На голову упало что-то тяжелое. Мир покачнулся и потемнел.
29
Скрип металла заставил меня резко распахнуть глаза. Неприятный полумрак окутывал маленькую комнатку, насквозь пропитанную зловонными запахами. Из зарешеченного окна под потолком пробивались крохи солнечных лучей. Куча соломы, на которой я лежала, была влажной и тоже вонючей. От смрада разъедало глаза, к горлу подкатил ком и я перегнулась пополам, пытаясь сдержать рвотные позывы.
Кажется, я добилась своего – попала в замок. Но, вопреки ожиданиям, не стала почётной гостьей, а оказалась заперта в темнице. Если Ронтагур не узнает, что я здесь, какая судьба ожидает меня тогда? Проведу остаток дней в вонючей камере и умру, так и не утерев нос Дарку? Разве может вот так всё кончиться после всего, что я пережила?
Я решительно встала на земляной пол, стараясь не обращать внимания на то, как неприятно ноги вязнут в грязи. Подошла к прутьям решётки и, сунув между ними лицо, завопила:
– Эй! Кто-нибудь! Произошла ошибка!
В глубине коридора мелькнула тень. Но кто бы это ни был, он не спешил мне на помощь.
– Пожалуйста, помогите мне! Пожалуйста, помогите!
– Не ори! – Шикнул голос справа. – От твоих визгов уши заложило.
– Кто вы? – Я подошла к другой решётке и всмотрелась в полумрак.
– Я Отис. – Мужчина вытянул вперёд ладонь для рукопожатия, жёсткие пальцы ткнулись мне под дых.
От резкого, хоть и случайного удара желудок конвульсивно сжался. Меня всё же стошнило.
– О, как я рад. Так моё знакомство с дамами ещё не начиналось. – Веселился Отис.
– Прости. – Прошептала я и вытерла рот тыльной стороной ладони. – Меня зовут Амели.
Чистой ладонью пожала руку Отиса.
– Новенькая. – Отис вздохнул. – Новенькие всегда громкие. Не переживай, скоро отпустят.
– Отпустят? Правда? Ты уверен?
– Я здесь уже пятый раз. Или, шестой? В общем, не важно. Что натворила, признавайся, куколка. Украла булку? Оскорбила аристократку?
– Может, я человека убила? – Дерзнула я.
– Не, тогда б ты тут не сидела. Это крыло для пройдох, вроде меня. Мелкие воришки, пьянчуги. Ну, так что натворила? На пьяницу не похожа.
– Побила стражника. – Призналась и стыдливо закусила губу.
Отис засмеялся и застучал ладонью по решётке. Смеялся он долго, то переходя на хрип, то вереща, как резаный порось.
– Ну, куколка, даёшь! Ты получаешь моё уважение, без разговоров!
Отис сунул лицо между прутьев, и я разглядела крупный нос картофелиной, высокий лоб и впалые щёки. Он был чуть старше меня, но жизнь знатно его потрепала.
– А ты, Отис?
– М?
– Почему ты здесь?
– А, – он небрежно махнул рукой, – стащил кошель у одного толстосума. И был пойман за руку.
Я прижалась спиной к металлу решётки и сползла вниз. Платье было безнадёжно испачкано, но это уже нисколько меня не заботило. Главное – выбраться отсюда и найти Ронтагура.
– Ты говорил, что меня отпустят. Когда это случится?
– Не знаю. – Зашуршала одежда. Отис присел рядом, по другую сторону решётки. – Недельку-другую посидишь, а там точно отпустят. Они всегда так делают – камеры надо освобождать, желающих сюда попасть просто тьма.
– Желающих? – Я удивлённо вскинул бровь и повернулась лицом к Отису.
– Так ты не местная?
Я мотнула головой.
– Не местная. – Повторила словами, сообразив, что Отис может не разглядеть в темноте моих жестов.
– Здесь есть крыша и еда. Условия не роскошные, согласен, но всё лучше, чем спать под дождём и питаться крысами.
– Значит, ты намеренно сделал так, чтобы тебя поймали на воровстве?
Я содрогнулась при мысли об этом и постаралась другими глазами взглянуть на свою тюрьму. Камера была действительно убогой. Как же плохо должно житься людям, что они по доброй воле соглашаются провести в этом месте неделю или две? Да ещё и почитают за радость!
– Ты из богатеев, да? Понял по шуршанию твоих юбок – их слишком много для нищей.
– Я просто ошибка. – Я не узнала собственный хриплый голос. – Как ваш король допустил всё это? Неужели Ронтагур не может ничего предпринять?
– Он пытается... – Отис заскрёб ногтями по голове. – Хромор поставляет нам карсу для работы в полях. Этмор снабжает артефактами. Додея и Наверия – провиантом. Но никто не делает это бесплатно, куколка. Поговаривают, что казна пуста. А если денег нет у короля, откуда они у простых людей?
Какой смысл от этих карсу, если ни один крестьянин не может себе позволить выкупить их? Аренда за пользование животным так высока, что продажа урожая не окупает её. Артефакты и подавно роскошь, которая доступна только сливкам общества. Уж точно не отребью, вроде меня. Минкос перестаёт быть, куколка. Скоро это государство развалится к Тёмному!
– Я постараюсь помочь. – Зачем-то пообещала я, хотя пока мало представляла, о какой помощи идёт речь. – Мне бы только выбраться.
– Выберешься! Выпустят, и гуляй на все четыре!
– Но мне нужен Ронтагур. Я обязана с ним поговорить.
Отис задумался, но вопросов задавать не стал. Вскоре я услышала, как он поднялся, а затем зашуршало Сено – Отис лёг спать.
– Райф. Тебе нужен Райф. – Сказал он, неожиданно нарушив тишину. – Если у тебя есть, что обменять, то он выпустит тебя раньше. Но не соглашайся платить телом – местные ребята не слишком нежны.
Я снова содрогнулась и сглотнула вязкую слюну. Забравшись с ногами на свою кучку сена, я прислонилась к стене и постаралась поспать.
Загремела жестяная посуда. Один из стражников шёл впереди, прислонив металлическую дубину к решёткам. Звук выходил ужасающе громкий и пугающий. Я подскочила, держась за сердце.
– Обед, куколка. – Весело закричал Отис.
Райф. Мне нужен этот чёртов Райф, и я даже знала, чем ему заплачу.
Рука моя сжимала перстень Сибила, который спрятался в складках платья. Перемещать он больше не мог – я попыталась, но, вероятно, перстень был заряжен лишь на один раз. Он был дорог мне, как память о добром старике, но на кону стояло нечто более важное.
– Жратва! – Кричал стражник и швырял миски с едой в каждую камеру. – Жратва! Жратва!
– Эй, Райф, тут одна барышня хочет с тобой побеседовать. – Силуэт Отиса в слабом освещении темницы скользнул к решётке и сгрёб двумя руками свою порцию еды. – Что у нас сегодня? Не может быть! Эй, Райф, это что – морковь? Сто лет не ел моркови! Куколка, ты глянь, у меня в похлёбке целый кусок моркови!
– Заткнись, Отис. От тебя много шуму. – Прогремел Райф. – Ну, ты чтоль беседовать хотела?
Его огромная фигура появилась у моей камеры. Я осторожно подошла, стараясь встать так близко, чтобы наш разговор никто не услышал.
– Я слышала, вы можете помочь выбраться...чуточку раньше.
– Ну. – Нахмурился Райф.
– Мне бы это очень помогло. – Я состроила самую очаровательную морду, которую только умела. – Конечно, не бесплатно. Я заплачу.
Райф оглядел меня с ног до головы липким взглядом, но кажется, не слишком прельстился. Однако и этого мне хватило, чтобы брезгливо шагнуть назад.
– Нет, плата будет другой. – Отчеканила я и вытащила перстень. – Этого хватит?
Глаза Райфа жадно заблестели. Видимо, жалование конвоира не слишком располагало к роскошной жизни.
– Могу немного подсобить. Когда хочешь идти?
– Сегодня. – Сказала, не моргнув.
– Сегодня… Дай гляну. – Райф протянул в камеру огромную лапу, и я с опаской вложила в неё перстень. Не то, чтобы этот громила вызывал доверие, но другого варианта всё равно не было.
Райф сжал кулак, сунул перстень в карман и пошёл дальше, даже не удостоив меня местной похлёбкой.
– Эй! Куда ты пошёл? Вернись! Это моё!
Громила ничего не ответил, и я беспомощно наблюдала за тем как он, насвистывая, продолжает свой обход.
30
Солнце успело прокатиться по небосводу, окрасить грязные полы камеры прямоугольниками света и снова пропасть за горизонтом. Наступила ночь, тёмная и прохладная. Лишь два факела горели где-то в начале коридора, даруя толику света.
Я пыталась достучаться до Аргока, чтобы он скрасил моё пребывание в заточении, но зверёныш не откликался.
Иногда со мной заговаривал Отис, и каждый наш разговор неминуемо открывал всё более печальные подробности о жизни людей в Минкосе. Мир магии слишком жесток для тех, кто этой магией не обладает. Многие были не против вернуть времена, когда Минкос придерживался магической доктрины, как и прочие государства. Но Ронтагур держал курс, который взял ещё его отец: они оба были уверены, что магия – это блажь. Однако, когда остальные твои соседи используют эту блажь напропалую, ты становишься слабым, как ни крути.
Коридор заполнился звуком шагов. Я встрепенулась и постаралась хоть что-то разглядеть, но темнота была слишком густой. Стук жёсткого каблука, словно ошалевшая секундная стрелка, бил по напряжённым нервам. Замок моей камеры щёлкнул. Скрипнула дверь.
– На выход. – Прохрипел Райф. – И без шума.
Сердце в радостном танце затрепетало в груди – к тому моменту я уже успела увериться, что жадный надзиратель просто прибрал к рукам мой перстень, проигнорировав просьбу. Весь день я душила в себе гнев и ярость, которые испытывала к Райфу, но сейчас готова была упасть в ноги и возносить этого человека до небес за его доблесть.
– Спасибо, спасибо! – Шептала я всю короткую дорогу до выхода из темниц. Райф покровительственно хмыкал.
Он вывел меня во внутренний двор и передал в руки охранникам, строго наказав тем, чтобы проследили, что я не буду ошиваться возле замка. На это мне было уже плевать, я знала, что найду способ проникнуть внутрь.
Двое приставленных ко мне конвоиров оставили меня возле рынка, грубо пихнув на прощание в спину. Несмотря на тёмное время суток, жизнь в Минкосе кипела. Длинные торговые ряды были освещены факелами на низких столбах. В воздухе резко пахло специями, горелым маслом, свежими овощами. Торговцы зазывали к себе, расхваливая товар. Визжали дети. В тесных вольерах гаркали худые диковинные птицы, выставленные на продажу. На меня никто не обращал внимания – внешний вид позволял слиться с толпой. Несмотря на то, что платье моё было дорогим и добротным, сейчас оно выглядело так, словно я сняла его с трупа. Я и сама была похожа на ходячий труп, зато очень органично вписалась в реалии Минкоса.
Вдруг я почувствовала пульсацию где-то в груди. Пульсацию, не похожую на биение сердца.
Аргок!
Стоило лишь подумать о лемуросвине, как он тут же появился у моих ног. Сейчас я как никогда радовалась, что фамильяр был невидим для глаз остальных людей.
– Ведьмочка, ты меня не пугай так! Куда ты проп...Святая Тьма, чем от тебя воняет? – Аргок втянул носом воздух и слегка позеленел.
– Ох, свин, ты не представляешь, где я была.
– Кувыркалась в куче дерьма, судя по всему. И кто из нас свин?
– Я эм...попала в тюрьму. Всего на день, но этого хватило, чтобы отбить у меня желание совершать что-то противозаконное. – Неловко переступила с ноги на ногу. – Я звала тебя.
– Я слышал, но источник будто закрылся. Выбраться не получилось. Наверняка там стоят артефакты, которые блокируют магию на случай, если в темнице придётся держать кого-то со способностями.
– Есть и такие? Хотя, пора бы уже перестать удивляться... – Я глубоко вздохнула, но тут же закашлялась – воняло от меня и правда ужасно. – Свин, мне нужно пробраться в замок. Идеи есть?
– Вариант просто пойти и потребовать аудиенции у короля мы отметаем? – Поросёнок многозначительно посмотрел на мои босые грязные ноги.
– Снова в темницу я не пойду.
– Так и думал. Придётся брать замок штурмом.
– Аргок!
– Шучу-шучу! Ведьмочка, совсем улыбаться разучилась. Потрепала тебя Эрида. – Лемуросвин сочувственно коснулся моей лодыжки пятачком. – Ладно, есть у меня одна идея.
***
До самого рассвета мы просидели в засаде у чёрного входа в замок. Точнее, я сидела в засаде в колючем кусте местной ежевики, а Аргок храпел так, что я удивлялась: как его, чёрт возьми, можно не услышать?!
Когда первые лучи солнца пробились через брешь на горизонте, на дороге показалась телега с запряжённым в неё хилым ликорном. На козлах сидел мужичок и фальшиво напевал под нос унылую песню. Гружёная овощами и большими плетёными бочками телега тяжело тащилась по кочкам. Когда ликорн прошёл мимо куста, в котором мы с Аргоком прятались, я метнулась из укрытия и заняла место в хвосте. Склонила голову к земле и постаралась сделать вид утомлённой жизнью крестьянки, хотя особых усилий прикладывать не пришлось – я и правда чувствовала себя выжатой, как лимон. Аргок снова трусливо скрылся в источнике, пожелав мне удачи.
Дверь чёрного хода с грохотом отварилась и на высокое каменное крыльцо вышла дородная женщина с раскрасневшимся лицом. Чёрные блестящие волосы были собраны в две косы и уложены крупными рогаликами. Густые брови почти сливались в одну. На сером переднике женщины виднелись следы муки.
– Опаздываешь! – Голос у неё был зычный, громкий.
– Глупая кляча снова заупрямилась. – Отозвался мужчина. – Битый час уговаривал её двинуться в путь.
– Ходишь по острию, Герсон. Каждый день прибываешь всё позже. Не заставляй меня искать нового поставщика. – Тут женщина остановила свой взгляд на мне и подозрительно сузила глаза. – Кто это с тобой?
– А? – Гарсон обернулся.
– Я пришла просить работу, госпожа. – Я несмело вышла вперёд. – Мне очень нужны деньги.
Голос предательски задрожал. Я отчаянно нуждалась в том, чтобы меня впустили. Там уж я нашла бы способ отыскать Ронтагура.
Насколько всё было бы проще, если бы я назвала своё имя, но подставляться было опасно – наверняка новость о том, что Хини обнаружилась в Минкосе в момент долетела бы до Дарка.
– Гарсон, ты знаешь эту девчонку?
Горсон уставился на меня с любопытством, а я постаралась вложить в ответный взгляд столько немой мольбы, сколько могла.
«Скажи да, скажи да» – шептала я мысленно.
– Да. – Неуверенно протянул Гарсон и медленно повернулся к женщине. – Это моя племянница. Нагуляла ребёнка и теперь не знает, как его прокормить. Возьмёшь в помощницы?
– Помощниц на кухне хватает. – Женщина упёрла руки в круглые бока и придирчиво оглядела меня с головы до ног. – Тощая и нескладная. Что хоть умеешь?
Нечего.
– Всё, о чём попросите. – Соврала, не моргнув глазом.
– Эх! Сгружайте овощи на кухню. Корзины в кладовую. Я приду через час и рассчитаюсь с тобой, Гарсон. А тебя, – женщина поманила меня пальцем, – я ещё понаблюдаю. Посмотрим, сгодишься ли для работы. Да, звать меня можешь госпожа Дэнко.
Суровая госпожа удалилась и Гарсон, не говоря ни слова, принялся разгружать телегу. Я последовала его примеру и стала перетаскивать овощи в кухню. Путь оказался не близкий: шесть высоких ступеней до входной двери, тридцать шагов по коридору, поворот в арку, ещё тридцать шесть шагов до кухни. Я считала, и это создавало ощущение, будто хоть что-то я ещё могу контролировать.
Когда с работой было покончено, по моей спине струится пот, а руки, не привыкшие к тяжёлому физическому труду, плетьми висели вдоль тела.
– Гарсон. – Окликнула я мужчину, когда он взобрался в козлы и стал смиренно ждать расчета. – Почему вы вступились за меня? Я ведь не ваша племянница.
– Помоги одному человеку и поможешь всем. – Сказал Гарсон, простодушно пожав плечами. – Добро всегда возвращается, умноженное кратно.
Вскоре вернулась госпожа Дэнко с тощим кожаным мешочком в руках. Не сходя с крыльца она бросила мешочек и тот звякнул, угодив прямо в ладонь Гаросна.
– Не опаздывай завтра, я даю тебе последнее предупреждение. – Устало произнесла Дэнко и скрылась за дверью, жестом приказав мне следовать за ней.
– Она строгая, но справедливая. Просто постарайся работать так, чтобы дядюшке не пришлось краснеть за тебя. – Гарсон дружелюбно подмигнул, подстегнул ликорна и, снова затянув под нос унылую песню, двинулся в обратный путь.
Я поспешила вслед за госпожой Дэнко, чтобы лишний раз не испытывать её терпение – было бы обидно, если после проделанной работы та решила вышвырнуть меня из замка, в который я так долго пробиралась.
– Приставлю тебя на сегодня к Кладии – это наша главная повариха. Будешь чистить овощи, мыть посуду и подносить то, что она просит. – Рассказывала Дэнко, проводя мне короткую экскурсию по этажу.
– Я смогу увидеть короля? То есть... Может, я могла бы убирать его покои?
– О, детка, и не мечтай. – Расплылась в улыбке Дэнко. – До этого дослужиться нужно. Понимаю, никому не хочется возиться целый день в очистках и отходах, но кто-то же должен заниматься этой работой. А теперь идём, быстро приведём тебя в порядок. Не знаю, из какой кучи дерьма ты вылезла, но в таком виде околачиваться на кухне я тебе запрещаю. Кстати, как звать тебя?
– Амели, госпожа.
Дэнко лишь кивнула и рукой указала мне на дверь, за которой скрывалась узкая лестница на второй этаж. Мы вместе поднялись, оказались в длинном коридоре и заглянули в первую же дверь.
– Купальня. – Объяснила Дэнко, подтолкнув меня вперёд. – Свою одежду брось прямо здесь, её заберут и сожгут. Новую форму найдёшь в том шкафу, выбери что-то подходящее по размеру. Хорошенько вымой волосы, чтобы ушёл этот смрад. Светлая богиня, в самом деле, что с тобой случилось? Ладно, не отвечай. У меня всё равно нет времени на ещё одну слезливую историю.
Госпожа Дэнко развернулась, чтобы выйти.
– Спасибо. – Сказала я.
– Брось, детка, – Дэнко мягко улыбнулась, на щеке появилась ямочка. – ты не будешь благодарна, когда проработаешь на кухне хотя бы день. Мойся, но поторопись – Кладия не любит, когда опаздывают.
Я осталась одна.
Стянула с себя то, что с трудом можно было назвать платьем и влезла в глубокий чан, наполненный чуть тёплой водой, но даже это показалось мне настоящим блаженством. От души намазав тело душистым маслом и вымыв волосы, я откинулась на спинку чана и закрыла глаза. Мысли понеслись вскачь.
Майрион предал меня. Он занимался со мной любовью, а потом сделал предложение другой. Вот, что он имел в виду, когда говорил о том, что я могу не волноваться о эфирной связи. Он собственноручно уничтожал чувства, что между нами зародились. Может, это правильно? Может, именно это и нужно было сделать?
Пытаясь проанализировать то, что слепилось в большой ком внутри меня, я ещё больше запуталась. Я уже не понимала, где эфирная связь, а где мои истинные чувства. Была ли она вообще когда-то, эта истинная любовь? Или это бурлящая смесь гормонов и страха заставила меня обнажить душу перед первым встречным привлекательным мужчиной, а затем подкрепилась магическим эфиром? Может, всё это время мне стоило мыслями держаться за Кристофера?
Подумав о нём я с удивлением обнаружила, что совсем ничего не чувствую. Ни сожаления, ни горечи, ни ревности. Словно никогда Кристофер и не был частью моей жизни, словно никогда не убивалась я по нему, заливая слезами подушку. Чувства к Майриону вытеснили абсолютно все. Высекли на корню и уничтожили, и теперь я была пустая внутри.
Выскочив из воды, я до красна растёрла тело пушистым полотенцем и подыскала форму подходящего размера. Невзрачное льняное платье всё равно болталось мешком и неприятно кололось где только можно. Я подвязала платье на талии светлым передником, волосы собрала под несуразный чепец, а на ноги надела поношенные, но очень удобные кожаные ботиночки. Когда-то на них был рисунок, но он истёрся от времени и неоднократной чистки. В любом другом случае я бы пожалела несчастную обувь, которой возможно пришлось пережить даже больше, чем мне, однако сейчас я мало переживала о таких мелочах.
На кухне меня ждала главная повариха Кладия. Она была тучной, как госпожа Дэнго, но в отличии от той, лицо её казалось суровым. Между выгоревшими бровями залегла глубокая морщина, которая говорила о том, что эта женщина часто хмурится.
