Текст книги "История Одной Любви (СИ)"

Автор книги: Алёна Жар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Что за истерика? – спросил он, хмуря брови. – Или это часть твоего бодрого утра?

– У меня... и тебя пары! – мне до сих пор было как-то неловко произносить «нас». – Мы ведь уже опоздали! Или опоздаем! Вставай с меня, скотина похотливая! – я пыталась оттолкнуть его руками, которые были между нашими телами. Он не поддавался, и прижал их к себе ещё крепче. Я часто дышала, и моя грудь поднималась вверх-вниз. Щёки пылали огнём, губы немного припухли, а брови сомкнулись и нахмурились.

Его голова нагнулась ко мне, и я окунулась в запахи моря и лайма с легким потом, и запахом «после секса». Хотя, я не знаю, как должны пахнуть люди «после секса». Не должна была знать до сегодняшней ночи.

Я чуть успокоилась, и смотрела на Илью. Он находился слишком близко. Опасно близко. Губы Великого нежно прикоснулись к моей шее, и я поддалась ему. Выгнула шею влево, и он поцеловал меня. Сильно. Там точно останется засос. Я где-то читала, что так парни штампуют девушек. От этой мысли хотелось съёжиться.  Не хочется быть его ещё одним развлечением. Но... не сейчас. Сейчас у меня не было сил обращать внимания на это. Я приказала мозгу отключить мысли на время и насладиться моментом.

Тем временем, он медленно поднимался с моей ключицы к щекам и губам. Чудовище оставляло лёгкие поцелуи, еле заметно дотрагиваясь до кожи. Его тёплое дыхание щекотало мою шею, и... мне очень хотелось почесать.

Боже, ты можешь быть чуток романтичной в один из лучших моментов в твоей жизни?!

Но внезапно его перебороло чувство наслаждения и тепла. Тепла тела Ильи. Приятная вибрация была у меня на душе. Чувство лёгкости и воздушности давило на меня. Приятное удушье.

Илья оторвался от моего подбородка. Я открыла глаза, и столкнулась с мягким взглядом. С заботливыми голубыми и кремовыми глазами. С глазами, которые похожи на океан, в котором я с удовольствием утону. Буду глотать каждую частичку воды, каждую волну приму с вызовом. Каждый всплеск будет мне в радость.

В переполнении чувств я высвободила левую руку, и дотянулась до его щеки. Лёгкая, почти не заметная щетина приятно колола кожу. Я поглаживала большим пальцем его лицо. Илья улыбнулся уголками губ. Я улыбнулась в ответ, и подняла руку выше. К его волосам. Они были взлохмаченные, как у маленького ребёнка. Я перебирала их, приглаживала, и ерошила обратно, проводила ногтями по коже головы. Они были шелковистые, мягкие и непослушные. Я добралась до бровей и разгладила каждую большим пальцем. Опустив глаза вниз, я увидела его изучающий, всепоглощающий взгляд.

– Если ты была бы не против, я... – он запнулся, будто слова те, которые он хотел мне сказать, давались ему с трудом. – Мы могли бы сходить куда-нибудь, – сказал он на выдохе.

Я была слегка ошарашена. Человек, который бросает девушек, как только получит желаемое, предлагает сходить с ним на свидание?

– Не делает такое лицо, как будто тебе на голову свалилась плита, – быстро сказал он. Видимо, тишина ему не нравилась, но и я не знаю, что ответить.

– Плита удивления, – подметила я. – Свидание? – спросила я робко. – Ты готов принять такую ношу, и выслушивать моё нытьё?

Илья впал в раздумья, но ненадолго.

– Да, – уверенно ответил он.

Неожиданно.

– Что ж, – я убрала руку от его головы, – значит мне нужно в душ.

– И мне тоже, – вставая с кровати, сказал он игриво.

– Ну уж нет, – я остановилась у выхода из комнаты и подняла руки перед собой. – Я иду одна, – не нужно ставить меня в ещё более неловкое положение.

– Эх, как жаль.

Он артистично вздыхает и падает на кровать, имитируя смерть. Я смеюсь над этим и иду в душ. Быстро моюсь и иду на кухню.

Странно, что я не чувствовала себя брезгливо, как это было раньше, и то, что я не иду в туалет совать два пальца в рот, чтобы вытащить грязь изнутри. Эти ощущения прошли, оставляя после себя яркий след.

Когда я зашла на кухню, то застыла от удивления. Илья стоял ко мне спиной, что-то делая над плитой. Он стоял в джинсах и без футболки. Его мощная спина привлекала к себе всё внимание. Я открыла рот от увиденного. По его позвонкам была нарисована татуировка в виде спирали. Она шла длинной во всю спину, уходя вниз, в ширину около 3-4 сантиметров. Чёрная краска смотрелась, как очерк дьявола.

Тихо подойдя к Великому, я подняла руку, и кончиками пальцев провела по узорам. Илья вздрогнул, и его мышцы напряглись.

– Ты... – я обводила подушечками пальцев каждую закорючку. – В честь чего ты сделал эту татуировку?

Илья выключил плиту и повернулся ко мне. Моя рука осталась висеть в воздухе. Он упёрся руками о кухонную тумбу. Я не могла прочесть что-то по его глазам. Но мне казалось, что Чудовище тихо подавляет в себе злость. Напряжение начинается. Я сомкнула губы.

– Давай не будем об этом говорить, малышка, – сказал он как можно мягче.

Но у него это вышло явно плохо, так как ото льда в его голосе, я не смогла что-либо ответить. Монстр в нём возвращался. Это пугало. Может быть, он и был жесток, но я заметила боль. Боль, которую он не хотел никому показывать. Боль, которую он хотел скрыть от всех глаз.

– Да. У всех есть свои скелеты в шкафу, – тихо произнесла я и отошла от него.

Я оттеснила его от плиты, достала тарелки, вилки и немного специй. По скрежету стула о пол, было понятно, что Илья сел за стол.

Он имеет права на личное пространство и я тоже. Может, стоит пошутить? Это было бы глупо с моей стороны. Я всегда так делала в самых неловких ситуациях. Но не сейчас.

Молча расставив тарелки на столе, я села напротив Ильи. Мы завтракали в полной тишине. Я уткнулась лицом в тарелку, не поднимая взгляда на него. Мне было как-то неловко и боязливо.

Что такого может скрываться за этой татуировкой? Каждая закорючка обозначает жертву Ильи? Не похож он вроде на серийного убийцу.

Я даже представляю эту картину: Илья выбирает жертву с тёмно-русыми волосами, среднего роста и прекрасным чувством юмора. Он знакомится с ними, сначала злорадствует, а потом заманивает их в свои сети и там убивает. Как самка паука, они спариваются, и она съедает свою жертву. И он тоже так делает. Манья-я-я-к. У-у-у.

– Именно, – послышался голос Великого с усмешкой.

– Ты всё слышал! – указала в него вилкой.

– Сложно заткнуть уши, когда здесь так смешно рассуждают.

– Подлец! Это мои мысли! Ты только что рылся в моей голове, а это непростительно!

– И что же мне за это будет? – заинтересованно спросил он.

Я наигранно вспылила и осмотрелась вокруг, потом в свою тарелку. Я почти ничего не съела, а просто поковырялась в тарелке.

– Вот, – я вывали содержимое из своей тарелки в его и поставила рядом свою пустую. – Съешь и помоешь посуду. А я, – встала со стула, – пойду одеваться. Если на посуде будет хоть малюсенький кусочек еды, ты лишишься головы, – я встала около него. – Удачи, Амиго! – я похлопала его по плечу и пошла к себе в комнату.

Как только я вышла из кухни, нервная дрожь прошла по моему телу. Ух, не думала, что будет так сложно. Оказывается, когда переходишь со стадии войны на стадию недоотношения, недодружба, недовраги и прочую чепуху, у тебя заканчивается кислород, ты постоянно стесняешься, и считаешься себя глупым человеком. Очень плохие симптомы.

Позади себя я услышала, как течёт вода в кране, и поспешила в спальню. На кровати были смятые простыни, одеяло валялось на полу, куртка Ильи была где-то в углу, моя одежда там же. Надо убрать, слишком сексуально это всё выглядит. А сексуальность и я – две противоположности, которые никогда вместе не стояли, даже не смотрели друг на друга, боясь умереть то ли от смеха, то ли от стыда.

Глубоко вздохнув и выдохнув, я подошла к двери шкафа. Что надеть? Куда мы поедем? Если после утреннего «У всех есть свои скелеты в шкафу» мы вообще куда-то поедем. Напряжение, как грёбаный стресс во время экзаменов, ощущалось с самого начала. Но как бы ни было, надо выбрать что-нибудь практичное и лёгкое. Я протянула руку к вещам и достала обычные джинсы и кофту. Одежда, которую я надевала вчера, мигом отправятся в стирку и будут выброшены.

 Переодевшись, я села на кровать и огляделась. Как-то странно было находиться в этой комнате. Она словно не моя. Прежняя я такого не допустила бы. Прежняя я дала бы по морде тому парню, который находится сейчас на моей кухне. Я стала грязнее, извращённей, доступней. Это не удовлетворяет моим стандартам, моим принципам. Это не я. Чёрт возьми, я опять становлюсь той наивной девочкой, что была три года назад. Девочкой, над кем поиздевались. Девочкой, с кем произошла ошибка. Ошибка в выборе. В том выборе, в котором после него я сломалась. Стала беззащитной, слабой, и... ненормальной.

– О чём думаешь? – спросил Илья, присаживаясь рядом со мной на кровать.

Я нацепила свою самую лучшую улыбку и стала врать. Как всегда.

– О том, что убивать паучков – это плохо. Людей, кто так делает надо тоже тапком прихлопнуть.

Я посмотрела на него, и его лицо помрачнело.

– Не надо этого, – сказал он, становясь серьёзней.

– Чего?

– Вранья. Ты думаешь, что никто не замечает этого. Не замечают лишь глупые люди и...

– У каждого есть секреты, верно? – остановила я ход его мыслей. – Так куда мы едем? – я поднялась с кровати и ладонями разгладила джинсы. Не нужно мне его нотаций.

– Куда ты хочешь? – спросил он выдыхая.

– Ммм, дай-ка подумать, – я приставила указательный палец к губам. – Туда, где много людей и веселья. А, и еды, конечно!

– В парк?

– Точно! – щёлкнув пальцами, я указала на него.

– Хорошо, – он встал, и начал искать свою рубашку. Она лежала слева от него. Илья поднял её, надел на себя, и по инерции хотел застегнуть, но... я ведь вчера порвала все пуговицы, так? Он посмотрел на меня.

– Упс, – я пожала плечами и вышла из комнаты, чувствуя, что снова начинаю краснеть.

Мы быстро обулись и надели куртки. Я заперала квартиру, в то время как Илья заводил и прогревал машину. А вот моя машина сейчас у клуба. Да я ещё вчера и девочек не видела. Всё плохо. Начнутся расспросы, и что им ответить? Я не знаю. Но главное, что сейчас внизу, меня ждёт красивый парень, с которым я проведу сегодня свой день. А вопросы можно отложить на потом. Да.

Я вышла из подъезда, как едкий утренний свет прорезал мне глаза. Было такое чувство, будто на них давили пальцами, заставляя закрыть их и зажмуриться сильнее. Когда глаза более-менее привыкли, я искала джип Ильи. Найти машину было не сложно, – это первое, что попадалось всем на глаза. Я быстро добежала и села в машину. Пристегнулась и повернулась к Илье, он сидел в телефоне и что-то печатал. Я подавила чувство посмотреть в экран и задала вопрос:

– Куда мы держим путь?

Он, не отрываясь от телефона, монотонно ответил:

– Первым делом – ко мне домой, – я приподняла бровь. – Ты не дала мне помыться, а я хочу быть свежим, и приятно пахнуть.

– Ты всегда пахнешь, как стая сумасшедших обезьян, – он выразительно посмотрел на меня, я пожала плечами. – Поэтому в этом нет необходимости. Но ты прав, тебе всё-таки надо потереться мочалкой.

Великий цокнул и завёл машину. Мы спокойно ехали по дороге. Ловко объезжали машины, но путь казался мне вечностью. Тишина давила, как бетонное здание. Руки чесались, и было непреодолимое желание что-нибудь поправить. Казалось, что всё не так как надо.

Так, за 20 минут, я нарисовала розочку на окне, но она была больше похожа на пасть монстра, поправила иконки, поёрзала на сиденье, покорчила рожицы прохожим, помахала другим водителям пока мы стояли в пробке, думаю, они посчитали меня умственно отсталой, но это больше доставляло мне удовольствия. Дошло до того, что я просто пялилась на профиль Чудовища – оно было невозмутимым, неподвижным, фарфоровым, словно статуя и не выражало никаких эмоций. Меня это не удивило, а скорее возмутило. И тогда, я начала петь:

– А ты такой холодный, как айсберг в океане,

  И все твои печали под чёрною водой,

  И все твои печали под чёрною водой.

При всём, при этом, я, как настоящая актриса и певица, экспрессивно взмахивала руками, вытягивала ноты самым глубоким голосом, насколько артистично я это умею. Когда я допевала второй куплет, непроницаемая маска Чудовища дала слабые трещины. Илья удосужился обратить на меня внимание, повернув своё ужасно красивое лицо ко мне:

– Перестань терзать мой слух и представление о самых выдающихся людей нашей эстрады, – холодно приказал он.

– Мне скучно, а твоё лицо не выражает ни капли эмоций, – я ткнула указательным пальцем в его мордашку. – Уверена, что ты даже не знаешь ни одного анекдота. Поэтому ты молчишь. Ты скучный и серьёзный. А эти два слова вместе означают – отстой. Ты – отстой.

Он резко завернул влево, и я чуть было не впечаталась в окно, но была пристёгнута. Зато больно ударилась рукой.

– Ещё к тому же и плохой водитель, – проворчала я себе под нос, потирая больное место. Он остановил машину.

– Выходи, – лениво сказал Илья.

– Куда?

– Домой, ибо здесь тебя оставлять опасно для психического здоровья окружающих.

– Ой-ой-ой, какие мы заботливые. Фи, противно. Не говори больше так. Ты становишься похожим на припадочного.

– Выходи. Из. Машины, – жёстко приказал он.

– Ладно-ладно, – быстро ответила я и открыла дверь.

С удовольствием спрыгнув с сиденья на землю, я захлопнула дверь. Илья уже шёл впереди – и даже не подождав меня! – он спиной ко мне поднял ключи и включил сигнализацию. Я лёгким подпрыгиванием догнала его. Мы, молча, зашли в подъезд и поднялись на третий этаж. Остановившись у металлической двери, Илья начал искать ключи: в карманах джинс, в куртке – он нигде не мог их найти.

– Может ты забыл их в машине? – предложила я, и от нечего делать просто дёрнула ручку. Дверь поддалась и открылась. – Ничего себе, – сказала я и хотела зайти в квартиру, но Илья оттеснил меня и зашёл первым. – Так нечестно! Я первая её открыла, – крикнула я ему в след.

От несправедливости я даже осталась стоять в дверях, но моей обиды хватило лишь на 4 секунды. Любопытство встало выше принципов, и я зашла в квартиру. Не каждый день попадается случай посмотреть логово зверя.

Здесь было темно и холодно: чёрное и белое дерево, всё стирально-чистое, даже пылинки нигде не было – всё это отражало его характер и сущность. Скука смертная. Апартаменты были огромными, напоминало больше пентхаус, чем квартиру студента. Но вскоре твои вопросы исчезнут, когда ты узнаешь кто его родители.

Открылась одна из дверей и оттуда вышел слегка удивлённый Илья. Как только он увидел меня, Чудовище сразу закрыл дверь за своей спиной. Видимо, не хотел, чтобы я увидела, что находится за дверью. Он встал горой, и я почти вплотную подошла к нему.

– Что случилось? – я спросила. Он прочистил горло.

– Ничего. Пойдём, – Великий жестом показал мне на выход, но я хотела знать больше.

– Ну уж нет, – теперь пришла моя очередь завораживать путь. – Что там? Оргия? Трупы? Порнушку снимаешь, в конце концов? – я поднималась на носочки, заглядывая ему за спину.

– Нет. Идём, я сказал, – он схватил меня за талию и повернул лицом к двери.

– Но ты же сам сказал, что хотел помыться – и вот мы дома, пожалуйста, мойся!

– Я передумал. Думаю, ты права, ничто не смоет пот стаи сумасшедших обезьян, – он повёл меня, и, ладно, я поддалась. Но ненадолго.

Мы шли около выхода, как я ногтями пронзила кожу его рук и ловко извернулась, выпуталась из его хватки, и побежала в ту комнату. Раз он не хочет мне показывать, что там – я сама посмотрю. Позади себя я услышала приглушённое рычание, но не обратила на это внимания – мне просто нужно было знать, что находится за этой треклятой дверью.

Дёрнув ручку и потянув её от себя, я закрыла глаза и уловила запах знакомых духов. Женских. Послышался тихий девичий возглас. За ним шёл хриплый мужской смех.

– Я так и знал, что она вернётся! – смеясь, подметил всё тот же мужчина.

Я ожидала увидеть много крови и гору трупов, но когда мои зажмуренные глаза открылись, то я увидела Олега, который лежал на кровати, и Кристину, прячущуюся под одеялом.

– О, Господи! – воскликнула я, и тут же закрыла глаза ладонью. – Матерь Божья! Глаза бы мои этого не видели. То есть, простите... я... эм, не специально. Ну, вообще-то специально и осознанно. Но... я не знала, что вы здесь... голые... занимайтесь...

– Сексом, – подсказал Олег.

– Да, – быстро кивнула, всё также прикрывая глаза. – В общем... прошу прощения, – я захлопнула дверь и глубоко выдохнула. – Ничегосеньки.

Я развернулась, как только услышала весёлое хихиканье за дверью, но была крепко схвачена за руку. Меня куда-то быстро вели.

– Почему ты вечно делаешь то, о чём тебя не просят?!– тихо рыча и гневаясь, спросил Великий.

– Потому что я по природе слишком любопытная, а ты, соблазняя меня этим, скрыл... их, – так же шипя, ответила я ему. – Нельзя было сразу сказать, что там люди совокупляются? Я бы поняла и отстала... скорее всего, – тихо добавила я.

– Вот именно! Скорее всего! – он почти орал, но с силой подавлял в себе это. – Ты – одна большая проблема. Реактивная бомба, за которой нельзя уследить, потому что стоит отвернуться, ты тут же нагадишь где-нибудь.

– Буду считать это комплиментом! – весело прокомментировала я. – Ну, кроме «нагадишь». Бомбы не могут гадить. Я же не собака какая-нибудь тебе.

– Иногда именно ей и выглядишь! – мы зашли на кухню, как я поняла, и Илья усадила меня на стул. – С места сдвинешься – я тебя убью, – тихо пригрозил мне он. Его голова находилась на одном уровне с моей, и наши глаза смотрели друг на друга. Я почти отдалась соблазну до него дотронуться. Быстро взяла себя в руки! Я отодвинулась от его лица и, опираясь о спинку стула, сказала:

– Бе-бе-бе. Больно надо. Собирать микробы от твоих проституток, извиняюсь, бывших барышень, я болезней не огребусь.

– Вот и славно. Сиди здесь и жди пока я не приду...

– Шаг – расстрел, я поняла. Всё иди, надоел уже, – Илья развернулся и вышел из кухни. – Вот ведь мошка назойливая, – сказала я.

– Я всё слышал, – донёся до меня его голос.

Я вздрогнула на стуле, но шевелиться не позволила себе ещё четыре минуты. Когда мой мысленный таймер издал звоночек, я встала со стула и оглядела кухню. Она больше моей где-то в 2.5 раза. Справа, у выхода, послышались шаги, и я немедля села на стул. Мало ли что.

 На кухню, тихо переставляя ноги, зашла Кристина – слегка потрёпанная и в мужской футболке. Она прошла ко мне и тихо села рядом.

– Я... – она прокашлялась. – Прости, что ты это увидела. Мы... не знали, что Илья приедет. И ты с ним вместе. И вообще, – она начала восторженно возмущаться, как делает это всегда, когда ей неловко, – ты где была? Мы втроём вчера весь клуб обшарили, но нигде тебя не нашли. Ты вчера дома сидела? – спросила она настороженно.

– Нет. Просто кто-то меня не предупредил на счёт проходных билетов, и я простояла у охраны, пока один человек не помог мне.

– Я тебе говорила одеться прилично, – сказала она голосом строгой мамочки. – И кто же этот человек, что помог тебе? – спросила Кристина, играя бровями.

– А вот не скажу! – я сложила руки на груди. – Пока ты мне не скажешь, что здесь и что со всеми, к чертям собачим, происходит? И что вы оба делайте в квартире Ильи?

– Ну, – она покраснела, начиная рассказ. Кристина! Краснеет! Явление, которое происходит раз в миллиард лет, когда Млечный Путь становится похож на жопу, а я верю в Бога! – мы вчера приехали в клуб: Соня, Аня и я. Зашли, выпили немного, потанцевали. В-о-о-от, и нас пригласили типа за стол победителей. Были все, кроме тебя и Ильи. Парни сказали, что он за какой-то девчонкой должен заехать. Ну, а ты как всегда опаздывала...

– Крутые стервы всегда приезжают позже, чтобы казаться пафоснее, – прервала её я.

– Ой, не говори глупостей, – она махнула рукой в мою сторону. – Так вот, мы сидели, пытались общаться кое-как, но к нам всё время приходил кто-то с поздравлениями. Потом принесли выпивку, мы отпраздновали немного, затем пришла какая-то Ира, – я мысленно подметила, что она говорила про вчерашнюю спутницу Ильи, – затем ещё три присосались к Олегу, Максиму и Никите, словно осьминоги щупальцами обволокли их, всасывали в себя и не отпускали, – она подняла руки на уровень груди, растопырила пальцы и чуть согнула их.

– Жуткое зрелище, – прокритиковала я, морща нос.

– Не то слово, – согласилась она. – Потом пришёл Илья, сказал, что ты приехала. Мы ушли от них, чтобы нас прямо там не вырвало, – она показала рвотный рефлекс, а я вновь скорчила лицо. – И пошли искать тебя: заглянули в туалет, на танцпол – но тебя нигде не было, – в то время я была в баре, додумалась я. – Мы решили, что Илья таким образом просто-напросто решил нас «слить», и поэтому не решили ничего лучше, чем пойти к ним обратно, и испортить им вечер тоже. Как только мы вернулись, то там сидели все, кроме Ильи. Девочек их мы спровадили, – она дьявольски усмехнулась, и я посмеялась. «Травить» они людей умели, – и остались вшестером. Слово за слово, стакан за стаканом, мы уже были навеселе, и пошли танцевать. Там всё и началось. Как-то так получилось, что мы с Олегом стали ближе, – она смотрела на свои пальцы, которые скручивала, как могла, – в смысле физически, а не морально. Ну, а потом ещё и морально тоже. В общем и целом, всё прошло отлично...

– И вы теперь с Олегом вместе? – подытожила я.

– Ну... да, – она вновь покраснела и спрятала лицо в ладонях. Через 30 секунд убрала их и задала вопрос. – А что на счёт тебя? Почему вы приехали вместе? И почему у него порвана рубашка?

Теперь пришёл мой черёд краснеть. Не могла я допустить, что все всё узнают. Не сейчас.

Я почувствовала, как Кристина взяла мою ладонь в свои и произнесла:

– Эй, посмотри на меня, – я подняла голову и посмотрела ей в глаза. – Нет ничего плохого в том, что ты начала с кем-то встречаться... – я выпучила глаза, и она тут же исправилась, – общаться. Аня и я тебе уже давно говорим о том, что пора отпустить прошлое. Пора отпустить тех людей и забыть о них. Их больше нет, помнишь? Они больше тебя не тронут. Тебе нужно двигаться дальше. Не держись за прошлое. Не каждый парень, которого ты встретишь, будет таким же ублюдком как они. Илья конечно полный засранец, но определённо лучше, чем те, которым я с радостью оторву яйца...

– Секретничайте, да? – зашёл полуголый Олег. За одно сегодняшнее утро я вижу больше полуголых мужиков, чем за последние годы моей жизни. Удивительно. Он потеснил Кристину, и она села к нему на колени. – Люблю секреты. Поделитесь?

– Ты слишком переменный, – она ткнула ему локтём в бок, – и болтливый.

– И невоспитанный, – добавил зашедший на кухню Илья.

– Это ещё почему? – спросил Олег. – Я очень даже галантен и хорош.

Великий переоделся и вытирал полотенцем волосы и лицо. Он был в обычной чёрной кожаной куртке, синей футболке и джинсах.

– Твои грехи не сосчитать, – сказал Илья. Он перевёл взгляд на меня, и только сейчас я поняла, что смотрела на него всё время, что он стоит здесь. Я отвернулась и задала Кристине первый попавшийся в мой голову вопрос:

– А что с Аней и Соней? – я потёрла левой рукой шею и посмотрела ей в глаза.

– Не знаю, мы уехали раньше всех, – она пожала плечами.

– Фактически, – начал Илья, – мы уехали раньше всех.

Факт того, что ближайшие 6 человек будут знать, чем мы занимались с Ильёй сегодня ночью, до сих пор смущал меня и злил одновременно.

– Я тебя убью, – сказала я ему, чувствуя, что кровь приливает к моим щекам, а кулаки начинают чесаться.

– Не смущай девчонку, – весело попросил его Олег. – Огребёшь ещё.

– И ты тоже, – твёрдо сказала ему Кристина.

– О'кей. Я молчок, и рот на замок, – Олег поднял ладони в примирительном жесте, и «застегнул» губы.

Я встала со стула.

– Ладно, не будем мешать, – произнесла я. Сидеть со «сладкой парочкой» и смотреть на их нежности мне желудок не позволял. Я лучше буду гулять в парке, дышать свежим воздухом и спорить, чем сидеть в обнимку с туалетом.

Чтобы выйти из кухни, мне пришлось идти через Илью, и запах геля для душа и лайма обволок меня, я задержала дыхание и прошла мимо Красивого Чудовища, даже не подняв на него взгляда. Прейдя в его дом, мы не снимали обувь, поэтому я осталась просто стоять у входной двери. Великий пришёл почти сразу, и мы быстрыми темпами вышли на улицу и сели в машину. Я пристегнулась и повернула голову к Илье:

– Ты решил, куда мы поедем?

– Да, парк Снега?

Я удивилась и обрадовалась.

– Отлично! – восхитилась я. – Замечательное место. Поехали.

Я с хорошим предчувствием откинулась на сиденье и смотрела в окно.

 Парк Снега представлял собой место, где всегда была зима. Во все времена года. Там стояли снеговики из искусственного снега, можно было поиграть в снежки, покататься на санках, на коньках, поиграть в хоккей – там было всё, что связано с зимней погодой и атмосферой. Летом вся это конструкция помещалась под огромные купола, чтобы снег не таял так быстро. Вообще, парк Снега строили сначала для детей, но на удивление владельцев он известен  у молодёжи, взрослых и стариков. Моими самыми любимыми местами были Ледяной Замок и Аллея Света.

Машина остановилась, и я с огромной улыбкой на лице открыла дверь. Илья закрыл машину, и мы пошли вперёд.

– Тебе нравится это место? – спросил Илья.

– Конечно! Здесь просто восхитительно. А тебе? – я повернулась к нему.

– Я не часто здесь бываю. Не хватает времени. Так, проезжаю пару раз, смотрю через окно.

– Как поэтично звучит, – я наигранно вздохнула.

– Есть такое, – усмехнулся Илья. Мы вошли в парк, и нас окунуло снеговое облако, как принято встречать каждого посетителя.

Снеговое облако похоже на туман, но оно более густое и насыщенное. Облако окутывало тебя невидимой плёнкой, чтобы мороз впитался в твою кожу, и тебе было прохладно. Как в настоящую зиму. Розовеют щёки, кожа охлаждается и создаёт нужную температуру. Я услышала тихое «Чёрт», и, открыв глаза, увидела, как Илья вытирает остатки снега с куртки. Плёнка окутала его лицо, и я засмеялась. Пойдя к нему, я протянула руку к его лицу.

– Давай я помогу, – он успокоился и убрал руки. – Не часто бываешь, говоришь? – остатки снега и то, что он размазал, я собрала и выбросила. Плёнка на моём лице уже впиталась в кожу, и я почувствовала на лице лёгкий холодок. Наверняка уже покраснели нос и щёки.

– Ладно, признаюсь, мне про это место Олег сказал. Я впервые в этом парке.

– Серьёзно? – я изумилась.

– Да, – ответил он.

– Вот это да! Ну ты и древний! Это же надо... – я могла и дальше удивляться сколько угодно, но решила, что должна показать ему здесь всё. Пусть почувствует себя Алисой в стране чудес. Только мужского пола. Алис? Алисиний?

– Мне и моё имя нравится.

Я не обратила на его реплику внимания, а просто взяла за руку и повела в первое место, где должен побывать каждый – в магазин мороженого. Сегодня был будничный день, но и без этого народу здесь было много. Я протаскивалась сквозь народ к лавке мороженщика. Илья стиснул мою руку крепче, а я подталкивала его вперёд. Наконец мы пробрались через людей, и я восторженно застыла перед стеклом. Слюнки так и наровились вытечь изо рта. Я обернулась к Илье. Из-за людей нам пришлось стесниться, и мы практически стояли вплотную. Я сказала себе забыть об этом и разъяснить ему главные правила.

– Итак, – я  вздохнула, – первое что ты делаешь, когда заходишь в парк – это лавка мороженщика, здесь ты выбираешь рожок на вкус и цвет, – я указала на прилавок, где за стеклом было мороженое. – Главное – ты не должен есть его быстро, иначе заболеешь. Ты должен растягивать удовольствие, насладиться вкусом…

– Хорошо, мам, – пробурчал он.

Я поменяла нас местами, теперь Илья был у лавки, а я сзади него. Поднявшись на носочки, я дотянулась до его левого уха и тихо сказала.

– Ты здесь первый раз, поэтому разрешаю тебе выбрать рожок для меня и себя.

Он коротко кивнул и принялся изучать прилавок. Я всё время стояла с ним, и его запах, словно щит или верёвка, заставляли не отступать от него.

Итак, у меня сейчас свидание. Эти четыре слова не должны были переплестись между собой никогда. Они не должны быть в одном предложении. Только если там будет предлог «не».

Чудовище повернулось ко мне с двумя рожками в руках. Они были зелёного цвета. Либо это яблоко, либо виноград. Он протянул мне один, и я с озорной улыбкой взяла его. Мы вышли из толпы, и я продолжила экскурсию. Мы шли по коридорам, всё везде было открыто, поэтому я просто показывала рукой и рассказывала.  Мы обошли поле, где играли в хоккей и кидались в снежки. Один попал Илье в спину, я не смогла сдержаться и прыснула со смеху. Он ядовито на меня посмотрел, но его злые взгляды уже не так сильно действовали на меня. Последний пункт назначения – Ледяной Замок. Как вы уже наверно догадались, эта конструкция состояла полностью изо льда.

Мы зашли в арку и окунулись в сказку. Здесь было холодно и прозрачно. В прошлом году я нашла особое место в замке. Не думаю, чтобы кто-то знал об этом месте, так как оно было полностью заблокировано дверью. Её было очень трудно рассмотреть и открыть. Но горячий шоколад не был бы таким вкусным, если бы я не открыла её и не посмотрела.

Илья рассматривал стены, но не до чего не дотрагивался, как это делали все посетители. Мы уже давно доели своё мороженое и потом шли молча.

– Хочешь, я покажу тебе кое-что? – спросила я.

– Если это место, где нет детей и их мам.

Я улыбнулась, и просто пошла вперёд. Скрытая дверь находилась на втором этаже в конце коридора. Мы быстро добрались до этого места.

– Ты решила показать мне тупик? – спросил он.

– Дай свою карту, – мне нужно было что-то вроде пилки для ногтей или что-то плоское, чем можно отворить дверь. У меня с собой ничего такого не было, а у Ильи была пластиковая карта, которой он расплачивался за мороженое.

– Обворовывать меня не самой лучший вариант. Если тебе нужны деньги я бы дал, – пробурчал он, доставая карту из карманов джинс и, отдавая её мне.

– Не всем нужны твои бумажки, идиот, – проворчала я в ответ.

Я искала щёлку, чтобы просунуть карту и подтолкнуть дверь. Присев на корточки, я пальцами искала промежуток между дверью и стеной. Ноготь наткнулся на яму, и я просунула туда карту. Лёд треснул, и я провела вверх-вниз по щели. Это напоминало, как будто я расплачиваюсь карточкой, но мне просто нужно было сломать корку льда между стеной и дверью. Я сделала достаточную длину для отверстия и, повернувшись, отдала карточку Илье.

– Что ты собираешься делать? – спросил он насторожено.

– Помолчи и помоги мне, – сказала я ему, стоя спиной к нему. Он проглотил свою гордость.

– Хорошо. Что мне делать?

– Просто помоги мне сверху открыть эту чёртову дверь.

 Я просунула пальцы посередине, а Илья сверху. Он встал справа от меня. Здесь было тесно и мы почти соприкасались телами, что на меня сейчас действовало очень странно. Я сказала «на счёт три», и мы подтолкнули дверь влево. Она поддалась и укатилась в стену, как шкаф-купе, и меня сразу обдало светом и лёгким холодом.