Текст книги "История Одной Любви (СИ)"

Автор книги: Алёна Жар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Никита наконец-таки обратил на меня своё внимание. Он повернулся, секунда, две, он смотрел недоумивающе.

– А тебе, милая моя, я советую бежать, – он ещё и смеет заботиться обо мне. Какая честь, слушайте. – Если ты сделала тоже самое Великому, поверь, тебе не поздоровится.

Как по забвению ветра, в ту же секунду, вылез Илья, за ним Максим. Они шли достаточно спокойно. Похоже, что они ещё не видели свой утренний марафет.

Но я заворожено продолжала стоять. Илья был без футболки. Максим, кстати, тоже. На память сразу пришёл поцелуй, который был сегодня ночью. Краска по моим щекам, опять... Но его тело... о нём я могу сказать со 100% вероятностью, почему его хотели все девушки института. И я их прекрасно понимаю.

Не был бы он моим врагом, я бы, скорее всего, запала на него... скорее всего.

Рельефный торс Красивого Чудовища с каждым шагом, то немного сжимался, то разжимался полностью, показывая идеальные накаченные восемь кубиков. Восемь! Заразительное зрелище.

– Нравится? – спросил меня Илья, подходя ближе.

– Нет, – конечно, чёрт подери, мне нравится.

– Тогда, чего ты смотришь? – я поглядывала на его пресс. С каждым его вдохом и выдохом, я пялилась всё больше и больше. Подняв свой взгляд на его лицо, я увидела идеально нарисованные усы Гитлера. Хочется смеяться, очень хочется.

– По крайней мере, есть одна положительная вещь в твоём теле. Оно не такое страшное, как твоё лицо.

И все уставились на него. Подошёл Олег, он развеял молчание и пробивавшийся наружу мой смех. Он скептически посмотрел на меня, затем с ног до головы осмотрел Илью. Тень улыбки коснулась его губ.

– А не хотите ли вы захватить какую-нибудь страну? – он тоже не удержался от улыбки. А я уже где-то посмеивалась за спиной Сони.

Я посмотрела на лицо Олега. Мне было о-очень интересно, а что у него? Я начала смеяться ещё больше. Брови Брежнева ему подошли прекрасно, а «Я – Верка Сердючка» на его лбу развеселила меня ещё сильней.

Все обернулись на хихикающую меня, и переглянулись. Их лица изображали смесь веселого недоумения и злости.

Подошла Аня. С какими-то небольшими предметами в руках. Отпустил, значит, её Никита.

– А знайте, что? – в её руках были три зеркала. – Такими, вы кажетесь мне более дружелюбными и милыми.

Аня дала их Илье, Олегу и Максиму. Зеркала были примерно с мою ладонь. Она посмотрела на нас и мотнула головой в сторону.

Перед тем, как они посмотрели на свои отражения, Кристина, Соня и я быстренько начали расходиться в разные стороны.

– Что это за дрянь? – послышался голос Максима.

Мы с девочками бежали примерно на одном уровне. Я бежала посередине. Соня была справа, а Кристина слева. Нас разделяло примерно 20 метров.

Сзади себя, я слышала громкий треск веток. Следовательно, они бежали за нами. Я обернулась и увидела, что Красивое Чудовище было почти рядом со мной. Быстро повернувшись, прямо по курсу я увидела дерево с множеством веток. Где-то поодаль был слышен визг-писк Сони. Та-а-ак, раз моя подруга не смогла убежать, то я намерена спасти свою задницу. Рано или поздно, Илья меня догонит, ну или я выдохнусь. Поэтому, у меня оставался только один выход – взобраться на дерево. Пора наконец-то применить свои скалолазовские способности.

Забросив левую ногу на самую низкую втеку, я быстро подняла своё тело немного вверх. Потом, моя правая нога удобно встала на ветку выше. И недостаточно быстрыми темпами я залезла на самую крепкую ветку.

Дерево немного покачнулось и забилось в бешеной пульсации. Я посмотрела вниз и увидела, что Илья тряс дерево одной рукой.

– Слезай, – послышался его глубокий голос. Какой-то слишком спокойный. Да он просто медленно закипает! Я пыталась отдышаться и устроиться поудобнее на толстой ветке.

– Не могу.

– Почему? – как маленького ребёнка спрашивает.

Это же очевидно:

– Я что, на бессмертную похожа?

– В последнее время очень часто. Слезай, я тебе сказал. Ни то хуже будет.

– Да куда уж хуже?

– Но тебе всё равно придётся слезть, – я знаю, но не хочу.

– Нет.

– Да.

– Не…

– Я сказал, слезай немедленно, – опять он начинает злиться. Хочется топнуть ногой, как маленькая капризная девочка.

Сзади него послышались приглушённый визг Кристины, и какой-то нечленораздельный стон Олега. Надеюсь, она дала ему по яйцам, ибо я этого сделать не могу. А жаль.

Я почувствовала, что дерево немного качается из стороны в сторону. Подумала, что Красивое Чудовище опять начинает его безудержно трости, в попытке сбагрить меня оттуда. Но когда моя голова опустилась вниз, я увидела, что Великий уже на полпути ко мне. Забирается по дереву. Нет! На дереве у меня осталось меньше шансов. Но побороться стоит.

Я быстро привстала на ветке, которой сидела, и пошла, а точнее полезла на другую сторону. Там мало веток, и я надеюсь, что не свалюсь. Расстояние до земли было примерно 3-4 метра. Не очень-то хочется калечить себя.

Я уже почти перебралась на другое место, как рука Ильи схватила мою ногу, и закрепила пальцами некий браслет вокруг моей щиколотки. Чёрт.

Я издала полустон-полурык, и попробовала вырвать свою конечность. И, конечно же, это оказалось бесполезным. Он дёргал её на себя, а я подумала, что это конец. Неужели сейчас? Нет, я не хочу. А если я чего-то не хочу, я не буду этого делать.

– Иди сюда, – сдавлено приказал он. Даже Илья не в силах находиться так долго на высоте. Этим и воспользуюсь.

– Не-е-ет, – и с этим ответом, я неожиданно для него, дернула ногу с начала на себя, а затем со всей дури ударила его куда-то. Кажется, это было плечо. Вот и славненько.

Бум-бах. Что-то упало. А нет, скорее всего, кто-то. Обернувшись, я увидела Илью лежащего на спине, и тихо стонущего.

Матерь Божья, что я натворила?

Я спустилась на нужную мне высоту и спрыгнула. Быстро подойдя к нему, я опустилась на колени. Кстати он до сих пор был без футболки. Так, сейчас не об этом надо думать.

Его руки ладонями вниз находились на уровне его лёгких. Я знала, что надо делать в таких случаях, сама не раз сваливалась с тренировочной стены. Но там были тросы и маты, для ослабления падения. А здесь таковых не имелось.

Я аккуратно убрала его руки и положила его солдатиком. Тренер учил меня, что при таких падениях необходимо максимально растереть грудную клетку ладонями, так как из его лёгких при ударе вышел весь воздух. При этом его голову надо чуть приподнять. Только чем? Подручных средств нет. Нужна одежда. А из самых одетых здесь только я.

Чёрт. Придётся снимать с себя ветровку, но вот о великая неудача – под ветровкой у меня был только спортивный бюстгальтер. Но ведь это безвыходная ситуация, правда?

Будем думать, что так.

Красивое Чудовище уже начало потихоньку задыхаться. Я одним движением сняла с себя ветровку, кое-как её сложила в форме подушки, и положила под его голову.

Моя кожа полностью покрылась мурашками. Бр-р-р.

Я быстро растёрла свои ладони, и начала ему делать массаж лёгких. Он вздрогнул под моими руками, его тело было тёплым, по сравнению с моим. Илья совсем немного приоткрыл глаза, потом снова закрыл.

Сначала, я двумя ладонями разогрела его грудь, затем сложила руки в кулачки и костяшками пальцев начала тихонько постукивать 15 ударов. Положила ладонь на его живот в районе пупка, затем вторую. И сильно надавила на его желудок.

Подействовало моментально. Из его приоткрытого рта вырвался малюсенький стон. Я облегчённо выдохнула. Не то чтобы я сейчас кого-то спасла. Нет. Если бы я убежала, он бы всего-навсего задохнулся. Ну, или если он достаточно крепкий парень, у него бы получилось встать. Но потом бы он упал в обморок.

И скорее всего, стукнулся бы об какую-нибудь ветку. Затем, его бы съели дикие звери. Но это только мои мечты.

Я откинулась на спину, и тысяча травинок и маленьких веточек кололи мою спину, словно иголки.

Какое прекрасное небо. Сегодня было безоблачно, и передо мной открылся чистый холст. Так и хочется провести огненно-оранжевой гуашью по нему. Получился бы закат. Я очень люблю закаты. Они как бы говорят «И жизнь уходит, и день прошёл. И ночь наступит, и мысль уходит. А ты всё бродишь под окном, и ждёшь, когда наступит чудо»

Я глубоко вздохнула, и кислород заполнил мои лёгкие.

Если закрыть глаза, то можно представить себе какую-нибудь чушь, как делают многие люди. Они говорят, что закрыв глаза и отлучившись от всего мира, на мгновенье перестать дышать, и уйти в другую вселенную, то можно надумать себе идеальную жизнь. Кто-то мечтает о богатой жизни, кому-то нужны здоровье и живые родители. А те, у кого всё есть, мечтают о тихой спокойной жизни, где-нибудь у моря.

Вот мне, например, ничего не нужно. Когда я ухожу в другую вселенную, я думаю там. Там единственное место, где меня никто не тронет, где я ни от кого не завишу, где я никому ничего не должна. Там я – просто я. Я такая, какая я есть.

Обычно уходя из внешнего мира, я представляю себе космос. Миллиарды звёзд передо мной. Я иду по вселенной, со мной кот, который живёт с нами где-то четыре года. У него чёрная шерсть. Его зовут Дракула, сокращённо Драко. Он ведёт себя как человек, он какой-то внеземной.

Мы путешествуем по всей галактике. Обычно я хожу где-то впереди, а он медленно, перебирая лапками, идёт за мной. Я обхожу каждую планету со всех сторон, рассматривая каждую под любым углом. Даже могу подержать их в руках. Они маленькие, я могу ими жонглировать.  Я пройдусь по вселенной, подумаю о жизни, и вернусь в реальность. Исчезнет мир, исчезнут звёзды, а я как лежала на земле, так и лежу.

Здесь пахнет хвоей. Я медленно выдыхаю.

Я хотела встать, но почувствовала что-то в районе талии. Это кололось. Я медленно повернула голову и увидела там ёжика! Маленького запуганно ёжика! Малыш был весь в коричнево-золотистых листьях, и непрерывно фыркал. Это был самый приятный момент за всё время нашей поездки. Я просто расцвела от умиления.

Взяв его на руки, я почувствовала над ладонями быстрое дыхание и биение сердца. Я встала с земли.

– Боже, какое создание! – сказала я, не выдержав своих эмоций.

Я подняла глаза, и увидела уже дышащего Илью. Я заметила, что из под его спортивных шорт, виднеется полоска трусов-боксеров Calvin Klein. Ну, кто бы сомневался. Я начинаю краснеть, опять.

Не смотреть! Не. Смотреть.

Поцелуй. Нет, воспоминания, пожалуйста, не сейчас. Но в моей голове потоком промчались тысячи картинок.

Проклятье.

Но я заметила одно – он молчит. И смотрит. На меня. А точнее на мою грудь, где около ключиц есть шрамы. Мужчины неисправимы.

В одной руке я старалась держать ёжика, а второй я быстро подняла ветровку. Надо одеться, но у меня обе руки заняты. Я снова гневно посмотрела на Великого. Он продолжал смотреть за моими действиями. Вот и отлично. Я преодолела расстояние до него в три шага, всунула ему в руки ежа, накинула ветровку, не поворачиваясь к нему спиной, застегнула, забрала ёжика обратно. И пошла прочь с того места. В лагерь.

– Что это было? – догоняя, спросил меня Илья.

– Что именно? – я не решалась посмотреть ему в глаза, поэтому смотрела себе под ноги, прижав к себе зверька.

– Этот... – видимо, он не мог найти нужного слова, поэтому замолчал на минуту. – Этот массаж.

Он шёл рядом. Я чувствовала его запах. Слишком близко. А значит – опасно.

– Это массаж для лёгких, – я пыталась вспомнить точное название, но не смогла. Меня отвлекал он, а точнее его тело. – Когда падаешь с высоты принято его делать. Он... он помогает не задохнуться.

– Откуда ты это знаешь?

Я остановилась и посмотрела на него. Ну не говорить же ему, что я была слонихой раньше? Нет. Тогда он точно будет потешаться надо мной. А я сейчас живу новой жизнью. И прошлую и фаст-фудную жизнь мне припоминать не надо. Я не в том психическом состоянии, чтобы снова пережить этот ужас.

Поэтому, первое, что пришло мне в голову:

– От верблюда, – и пошла дальше.

Он догнал меня, взял за левый локоть и развернул к себе.

– Я по-хорошему спросил, – угрожающе начал он. – Я не люблю, когда на мои вопросы отвечают глупостями. Так что, изволь ответить прилично, дорогуша. Ты…

– Никакая я тебе не дорогуша, – язвительно перебила его я.

Он закрыл глаза, глубоко вздохнул. Шумно выдохнул.

– И когда меня перебивают, я тоже не люблю и не потреплю. Ты всё время...

Да плевать я хотела на то, чего он хочет и не хочет.

– А в твоём лексиконе есть кроме постоянного «Я то я сё» что-нибудь другое?

– А ты можешь заткнуться и выслушать?

– Тебя нет. Ты недостоин, – я закатила глаза, и хотела пойти дальше, но...

– Недостоин? С чего бы это?

– А что ты сделал для того, чтобы быть нормальным человеком, а не конченым эгоистом?

Он ехидно улыбнулся.

– Ну, к примеру, донёс тебя до лагеря сегодня ночью.

Ночь. Опять он про неё заговорил. Р-р-р-р.

– Это была вынужденная мера, – я размахивала свободной левой рукой.

– Да неужели? – он изумился.

– А разве не так? Кто виноват, что ты меня чуть не удушил?

– В этом ты тоже сама виновата.

– Да неужели? – теперь изумилась я.

– А кто меня решил искупать в озере? Из-за тебя я промочил насквозь свою одежду.

– Это была чистая случайность, – меня выводило из себя то, что крайней почему-то во всех ситуациях остаюсь я.

– Нет, конечно, если я тебе нравлюсь, то ладно. Давай повеселимся одну ночь, но на большее не рассчитывай. Я тебя понимаю, на меня многие девочки вешаются. Но будь уверена – ты у меня будешь особенная.

Что?! Это что ещё за %Запрещено цензурой%?! Он предлагает мне секс на одну ночь. Круто. Ни о чём другом я и мечтать не могу.

– Вот и я говорю, что не можешь, – он глупо кивает с выпученными глазами. Придурок.

Я закипела. Окончательно. Как чайник. Моя крышка слетела и улетела в небытие. Я почувствовала, что по моей шеи, рукам, щекам, ногам начали появляться красные пятна. Скоро, наверное пар из ушей пойдёт. Я аккуратно положила ёжика на землю куда-то в сторону. Медленно поднялась на ноги и повернулась к Илье. Я сейчас просто слечу с катушек.

– И ты говоришь, что ты не эгоист? – при каждом слове я била его двумя руками по плечам. – Да ты хоть знаешь слова кроме «хочу», «получу», и «выброшу»? Почему твои родители не вложили в твою пустую голову хоть немного приличия? Если в твоём проклятом высшем обществе все девушки продажные шлюхи, это не означает, что обычные девчонки такие. Вот почему ты эгоист, Илья. В тебе не ни капли уважения к особям женского пола. Ты воспитан по ужасным манерам. Ты – Чудовище, – при последнем слове у него скривилось лицо, словно от боли. – Да ты будешь последним человеком, с кем я пересплю. Ты мерзок мне.

У него дёрнулась верхняя губа, кажется, его задели мои слова. Я вижу, что он злой, прямо и норовит пускать слюни, как питбуль. Он стоял у ствола дерева, опершись на него спиной.

Всё это время я смотрела ему в глаза, и моя шея затекла. Я опустила её вниз, чтобы снять напряжение, но не успела этого сделать. Гневный Илья поменял нас местами, и теперь я была спиной к дереву. Он наклонился ко мне. Мы почти соприкасались носами. Нервная дрожь прошлась по моему телу.

– Никогда. Не называй. Меня. Чудовищем, – только это сказал он и, развернувшись, пошёл прочь.

Да ладно? Так мало слов? А я уже думала, будет целая триада.

– И это всё? – крикнула я ему вслед. – Ну и пошёл ты! – ненавижу. – Ублюдок, – это я уже сказала себе под нос.

Вздохнув и уперев руки в бока, я рассматривала то место, где оставила ёжика. Но его там не было. Я покрутилась вокруг себя, поискала его глазами, но не нашла. Я печально выдохнула. Ну вот, ещё и ёжик убежал. Я бы тоже на его месте удрала, не дай Бог под горячую руку попасть.

Осмотревшись в последний раз, я зашагала к лагерю.

Глава 6. Загадки.

Я достаточно быстро вернулась в лагерь. Всё уже было собрано: палатки сложены, утренний костёр потушили, сумки были разложены. Мальчики стояли и умывались, смывая с лиц наш труд. Девочки стояли где-то в стороне от них. Никто не обратил на меня внимания, когда я пришла. Стояла гробовая тишина. Скорее всего, у всех было недостаточно весёлое настроение. И у меня в том числе. Я до сих пор думала о нашей, если её так можно назвать, ссоре с Ильёй. Меня удивило – почему он так разозлился, когда я назвала его Чудовищем? Не думаю, что я первая, кто ему это сказал. И всё же, мне очень любопытно – почему? Ответ на этот вопрос мог дать мне только сам Илья, но вряд ли я его получу.

Я подошла к подругам, которые стояли на месте, где раньше была палатка Кристины и Ани. Чуть поодаль стояло красивое дерево. Оттенок его листьев был похож на огонь. Я села рядом с ним и откинулась спиной к его стволу. Подняв голову, я увидела напряженные лица девочек. Они стояли и перебирали вещи, попутно складывая их в рюкзаки.

– Неужели всё настолько ужасно? – спросила я.

Они, как один, вскинули голову и посмотрели на меня. На их лицах читалось недовольство и... скорее это была не неприязнь, а нежелание разговаривать. По крайней мере, сейчас.

– Хорошо, я помолчу, – вскинула руки в примирительном жесте.

Они опустили головы, и продолжили разбирать свои вещи. Я ещё пару минут посмотрела на них, потом перевела взгляд на парней – они тоже рылись в своих рюкзаках, стоя ко мне спиной и сидя на корточках. Похоже, ни у кого не было желания со мной разговаривать. Я печально вздохнула.

Метрах в десяти от меня, в стороне, лежал и мой рюкзак. Рядом лежали кеды, уже высохшие. Я последний раз посмотрела на лица своих подруг и встала, направляясь к своим вещам. Мне нужно было переодеться. С утра конечно нежарко, но и теплом ближайшие часы не веяло. А в одних шортах и тонкой ветровке мне не согреться. Вот только где мне переодеться? Был вариант сделать это в палатке, но её не было. Я обернулась на своих подруг, а вот они были тепло одеты. Видимо, обо мне они не подумали. Ну, это и так понятно. Из-за меня они получили по шее. Но меня почему-то это совсем не волновало. Их гложила обида, и я это знаю. Ну и пусть. Пообижаются и перестанут. Я ведь тоже получила. Ну не так сильно, конечно. Скорее больше вреда получил Илья: он упал с дерева, потом я на него накричала... М-да, а я ведь и правда осталась чистенькой после этого всего.

Я встала с корточек и пошла куда-то вглубь леса. С собой я прихватила болотно-зелёную толстовку и тёмно-синие спортивные штаны. Шла я недолго, смысл уходить так далеко я не видела, поэтому остановилась за большим деревом и начала снимать с себя одежду.

Вокруг меня кипела жизнь: жужжали насекомые, где-то наверху пели птицы, по деревьям ползали строем муравьи, где-то постоянно что-то шевелилось.

Я быстро сняла с себя одежду, по моему телу побежали мурашки, поэтому, я так же быстро оделась. Солнечные лучи пробивались сквозь ветки, давая земле тепло. Везде была тишь да гладь. Почему-то мне не хотелось возвращаться обратно. Там постоянно надо двигаться, что-то делать, а здесь ты неприкосновенен. Здесь ты непосредственно один, здесь ты сам за себя. Но здесь есть и минус – одиночество. Некоторые говорят, что одиночество это есть хорошо. Но ты можешь внезапно потеряться в нём. Тебе захочется с кем-нибудь поговорить, рассказать об удивительных местах, где ты побывал, что ты видел, что ты слышал, кого ты чувствовал или что ты чувствовал. Какие мысли посетили тебя, какие выводы ты сделал. Но перед тобой пустота, тишина, темнота и безмерные поля ничего или никого.

Я пришла в лагерь обратно, когда все стояли и ждали. Скорее всего, ждали меня. Я не обратила на это внимания. Просто пошла дальше. С одеждой в руках подошла к своему одинокому и никому не нужному рюкзаку, засунула туда шорты и ветровку, и развернулась к ребятам.

Они стояли, образовывая круг, и о чём-то бурно спорили. Мне стало интересно. Я подошла к ним и пыталась посмотреть, что происходит в эпицентре. Никита, волосы которого были в лёгком беспорядке, и которые, кстати, из тёмно-серой шевелюры стали почти прежнего цвета, только, серые концы остались, держал в руках небольшой листок и компас.

– .... мне кажется, что бессмысленно идти к озеру, – говорил Олег. – Старший сказал, что там мы можем только сухие ветки найти, а не начинать путь оттуда.

– Я тоже так думаю, – согласилась с ним Аня, – наверное, нам надо идти отсюда, – как я поняла, она говорила про лагерь. – Если и идти, то умнее всего будет поступить так.

– Дай посмотреть, – я тихо подкралась к Никите и пыталась взять из его рук листок. Мне жуть как интересно было, что там написано. Он не отдал мне его, а крепко держал в руках, подняв при этом правую бровь.

– А волшебное слово? – на нас никто не обращал внимания, а были заняты обсуждением. Сказать «пожалуйста» было проще простого, но я не я, если не выполю какую-нибудь дурость.

– Вингардиум Левиоса, – и я плавным движением взяла из его рук этот жалкий листок, и передвигала его правой рукой по воздуху, делая так, как будто он летит самостоятельно. – И никакой волшебной палочки не надо, – усмехнулась я над собой.

Наконец-то заветный листок попал в мои руки. С обратной стороны я увидела, что там было что-то написано. Я быстро перевернула его.

– Этот листок мне дали перед отъездом, когда я пошёл регистрировать нас. Сказали, это наша подсказка, – оповестил меня Никита над моим ухом.

Вот что было сказано:

«Дорогие участники!

Этот листок – помощник , который поможет вам выйти из поля игр. Просим в ас вчитываться внимательно, и не упускать ни единой зацепки! Всего б удет 3 подсказки. Первая перед вашими глазами. Мы надеемся на в ашу сообразительность и чуткость. В случае неудачи или иной причин, если в ы не в состоянии пройти игры, просим в ас выстрелит ь в воздух пистолетом, который в ам выдали на регистрационн ом столе. Тогда мы поймём, что в ас надо вызволять оттуда. Но надеемся, что такого не произойдёт. Мы рекомендуем начинать путь в 8:00. От всей души жел аем в ам удачи!

Первая подсказка:

На большом холодном пеньке, в постоянной закорючке-петле, есть съедобная-несъедобная стрела, направляющая на отдельное мнение, или по-другому «серая мышь». Под ней Вы найдёте сгусток круглой помощи»

Вот и все, что было сказано. Так мало? И что означает «На большом холодном пеньке»? Это порода пеньков такая? Я, например, таких не знаю. А вот это «…съедобная-несъедобная стрела…»? Разве стрелы могут быть съедобными?

– Глупость какая-то, –  сказала я.

– Вот и мы так думаем, – произнёс Максим.

Я отдала листок Никите и устремила свой взгляд куда-то вдаль. Так, надо разбираться. Все вернулись к обсуждению, оставляя меня с моими мыслями наедине.

Первое – что может означать «холодный пенёк»? Ему холодно? Или может быть он одинок? Возможно ли такое, что «холодный» вообще не относится к пеньку? Это вполне логичное решение, ибо другие казались мне мистическими. Тогда что может подразумеваться под прилагательным «холодный»? Может холодный – одинокий? Или холодный – под землёй? Навряд ли. Холодный, холодный, что ты обозначаешь? Давайте мыслить логически – холодный обозначает обычно температуру, например холодный чай или холодные руки. Но руки не без причин холодные. Они замерзают, потому что на улице холодно, ну или потому что ты вышел из дома без варежек. Но это тоже звучит по-дурацки. Тогда, может холодно это место, где стоит пень? Холодно ведь на севере? Значит, нам нужно идти на север! Холодный – означает температуру и одновременно направление!

– Север! – радостно воскликнула я.

– Чего? – недоумевающе спросил Максим.

Я быстро объяснила, до чего я додумалась. Они внимательно меня слушали, я перевела дыхание. Ну же! В должны мне поверить.

– Она права, – подал голос Илья. – По крайней мере, это пока самый разумный вариант, – он взял с земли свой портфель и пошёл. Все пошли за ним. Я шла последней.

Мы шли, шли долго. Я не думала, что это будет так тяжело. Приходилось обходить каждую кочку, каждую бугорок, каждую ямку. Везде были ветки, листья, поваленные деревья. Мне было скучно. Мы шли и молчали, даже мальчики не переговаривались между собой. Хотелось выть от отчаяния. Я смотрела на траву под ногами, ничего нового я не увидела: жёлтые гнилые листья, немного зелёной травы, вырывающейся из-под земли. Всё было холодным и мокрым. Утренняя роса мешала идти. Мои кеды, только недавно высохшие, вновь стали мокрыми. И носки тоже. Периодически я поскальзывалась. Ноги уносило куда-то в сторону, либо вперёд.

– Ай! – послышался вскрик Ани.

Она шла прямо передо мной, поэтому я первая подошла к ней на выручку.

– Давай руку, – я подала ей свою, и она ухватилась за неё. Я вдавила ноги сильнее в землю. Аня почти подтянулась, но я не выдержала и тоже упала. Тупая боль прошлась по моей спине. Я застонала. Как же больно! Острый край ветки впился мне в копчик. Моя толстовка поднялась, открывая спину. Холодные и мокрые травинки ласково погладили мою поясницу. Я сморщилась и открыла глаза. Над нами уже стояли Олег и Илья. В тот же миг их руки были около наших лиц.

– Я сама, – выдавила я из себя.

Он что-то пробурчал и, развернувшись, пошёл дальше. Олег помог Ане подняться, я отряхивалась.

– Мило ты с ним, – подметила она.

– Мне не нужна его помощь. Сама как-нибудь разберусь.

– Ой-ой, какие мы самостоятельные и независимые. Он же просто тебе руку подал. Это как минимум можно маленьким примирением считать.

– Я не хочу общаться с этим благородным джентльменом.

– Эх, Катька-Катька. Не строй из себя ту, кем ты не являешься, – она покачала головой, и, развернувшись, пошла дальше.

Я? Строю? Что за чушь. Я догнала её, мне хотелось оправдаться, ведь это было неправдой.

– Не придумывай, – сказала я, догнав её.

– Я ли придумываю?

Я энергично кивнула головой.

– Кать, пойми, сейчас мы – команда. И нам не нужно ссор, придирок и прочее. Всё-таки на нас надеется весь институт. Хочешь ты этого или нет, но сейчас тебе придётся забыть об обидах и негативных мыслях. Сейчас нам нужны светлые головы. Так что будь паинькой, потерпи.

– Идите скорее сюда, мы нашли кое-что, – крикнула Кристина.

Аня слабо улыбнулась мне, развернулась и пошла на зов. То есть весь этот сыр-бор, все эти смешки и вылазки ночью были зря? То есть сейчас они предлагали мне заткнуться и быть хорошей девочкой? Что с ними такое? Только сегодня ночью они помогали мне, причём мы все получили удовольствие, а теперь просят быть милой и хорошенькой? Нет уж. Я так не могу. Раз идти, то до конца.

Я ещё немного позлилась и пошла к ним.

Неожиданно во мне заговорил второй голос: «Может быть она и права. Как говориться – сколько людей, столько и мнений»

Я шла, задумавшись, пока не врезалась в кого-то. Это был Никита.

– Извини, – тихо сказала я. Возможно, это слова Ани подействовали на меня.

– Ничего, бывает, – так же тихо ответил он.

Я подняла глаза, и увидела перед собой пень.

– И что же дальше, скажите нам, Шерлок, – язвительно спросил Илья. Что ж, сама его задела, теперь получай.

Я ничего ему не ответила, не хотелось разговаривать дальше. Поэтому я мысленно вспоминала строчки из письма: «... съедобная-несъедобная стрела, показывающая на отдельной мнение..». Стрела... что ещё за стрела? Может быть, палка или что-нибудь другое?

Но на ум не приходило ничего толкового. Я решила просто осмотреться. Может чего-нибудь да насмотрю? Я прошлась глазами по траве, пошарилась в деревьях, но ничего не нашла.

Теперь мы здесь застрянем? Я пожала плечами, скорее для себя, чем для других.

– Стрела! – удивлённо сказал Олег, и показал на пень.

– Ну и что там такого? – спросила я.

– Гриб! – теперь воскликнула Кристина.

Она стояла на другой стороне. Я обогнула пень и посмотрела, какую находку они нашли. Там торчал гриб, не могу сказать, что это за вид. Я в это не сильно смыслю. Гриб был не большой. Примерно с мой указательный палец. Его головка была изящно выгнута в форме стрелы. Он показывал нам за спину. Я обернулась и увидела большое пушистое дерево. Быстро к нему подбежав, я стала осматриваться вокруг него. Что-то здесь должно быть такого... странного. Я несколько раз обошла дерево, но ничего странного не нашла. Ребята тоже стали крутиться около него. Я пыталась вспомнить, что было в письме дальше: «...отдельное мнение или по-другому «серая мышь»...». Отдельно мнение... отдельное. Что-то в этом дереве должно быть такое, что смогло быть выделено. Но в тоже время «серая мышь»... Значит это не должно привлекать к себе особого внимания.

Я устремила свой взгляд на дерево. Прошлась по его коре, осмотрела корни, затем я подняла свой взгляд выше, и посмотрела на листву. Я обогнула каждый листок взглядом, пока мои глаза не остановились. Их привлёк лист. И что странно – он был отдельно ото всех, уходил немного в сторону и вниз, что давило на мысли, как будто он рос отдельно. «Под ней Вы найдёте сгусток круглой помощи» – промелькнуло в моей голове.

Я посмотрела вниз. Там была только трава и ... малюсенький, еле заметный бугорок. Я присела на корточки, начала рыть руками землю. Где-то здесь... где-то должно быть. Что-то должно быть. Мои руки были полностью в земле, но мне было плевать. Я должна докопаться, должна. Пальцы нащупали какой-то свёртышь, я с силой схватила его и потянула на себя.

– Есть! – сказала я.

Этот сгусток круглой помощи был весь в земле и травинках. Это был мешочек синего цвета. Я отряхнула его. Открыла, там лежала бумажка. Я протянула руки Олегу, так как он стоял ко мне ближе всего. Он аккуратно извлёк её оттуда. Развернул его и начал читать:

«Держите путь на Новую Землю. Когда найдёте женщину на иголках, ищите забытый всем квадратик. На нём указан ваш дальнейший путь»

– Новая Земля? – спросил Максим.

– Это остров такой, – ответила Соня.

– Я в курсе. Только как понять держите путь?

– Может это фокус, как с холодным пеньком? – предложил Никита.

– Скорее всего, – задумчиво ответило Красивое Чудовище.

– Тогда где находится Новая Земля? – спросила Кристина.

– На северо-западе, – быстро ответила Аня.

– Тогда идём, – сказала я, обтирая ладони о штаны.

– Стой, а как же понять женщина на иголках? – крикнул вслед мне Максим.

– С этим потом разберёмся, – ответил Великий.

Все продолжили путь, только повернули чуть влево. Я не знаю, сколько мы шли, но точно могу сказать, что часа три это продолжается. Посмотреть время я не могла, телефон находился где-то в глубинах моего рюкзака. В горле пересохло, ужасно хотелось пить. Вода была у Кристины. Я резко остановилась и повернулась, но внезапно врезалась во что-то. Это что-то пахло немного потом, морской водой и лаймом. Я незаметно вдохнула поглубже.

– Аккуратней, – прошипел Чудовище.

– Да… э-э прости, – выпалила я быстро. Обогнула его и подошла к Кристине.

– Ты чего румяная такая? – подозрительно спросила она.

– Я... да так… жарко мне. Вот и пришла к тебе за водой, – сказала я, что первое пришло на ум.

– В каком месте тебе жарко? – с усмешкой спросила она, вытаскивая бутылку.