Текст книги "История Одной Любви (СИ)"

Автор книги: Алёна Жар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Олег долго и задумчиво на меня смотрел. Даже как-то жалобно. Ну и что. Пусть жалеет меня. Я просто хочу уйти и замолчать.

–Хорошо, – кажется, ему далось это с трудом.

Он отступил. Я начала обходить его с другой стороны, на безопасном расстоянии. Нож держала при себе. Может быть, со стороны, я казалась дурой, но сейчас я просто хотела попасть в своё убежище и не выходить оттуда. День. Месяц. Всю жизнь.

Я вышла из темноты, не сводя глаз с Олега. Слегка повернув голову, увидела свою машину. Последний раз посмотрела на моего спасителя.

– Спасибо... – прошептала я, бросила нож в сторону насильника и побежала к моей машине.

 Не нужно оглядываться.

На бегу я нашла свои ключи от машины и открыла её на полпути. Быстро добежала, открыла дверь, села за руль. Я знаю, что моё тело дрожит, и я утопаю в слезах. Вытерла их. Мне не нужно, чтобы кто-то меня жалел. Я уже была в такой ситуации и знаю, как лучше себя вести.

– Мои родители уезжают на следующей неделе , – сладко прошептала я на ухо Антону.

Мы сидели в каком-то парке, на лужайке. Здесь было много людей, но очень спокойно. Мы расстелили наши куртки на траве и, лёжа на них, ели мороженое. Он взял себе банановое, а я шоколадное.

– Серьёзно? – удивился он и игриво ухмыльнулся. – И на сколько мы с тобой свободны?

– На целых четырнадцать дней , – утвердительно сказала я, положа голову ему на грудь.

– А брат?

– Уедет к своей девушке в другой город , – с каждым словом моя улыбка становилась всё шире.

– То есть, нам никто не сможет помешать? – он притянул меня к себе.

– Никто-никто , – прошептала я ему в губы. Антон облизнул свои губы от мороженого и поцеловал меня.

 Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

С каждым словом я нажимала на педаль газа всё сильнее. Для четверга на улицах было мало машин, я обгоняла каждую и летела дальше. С такими темпами я либо разобьюсь, либо буду дома через пять минут. Надеюсь на первое и второе одновременно.

Музыка орала на всю громкость, заглушая чужие звуки. Слёз уже давно нет, осталось лишь холодное сожаление к себе. Поверить не могу, что всё происходит сначала.

Ты запомнишь меня на всю жизнь, любимая. Я останусь твоим самым лучшим и худшим воспоминанием. Потому что прошлое тебя помнит.

Сквозь песню «Centuries» группы Fall Out Boy, я заметила, как горит экран моего телефона на пассажирском сидении. Убавила громкость и наклонилась за телефоном. Номер не определился, и я взяла трубку.

– Алло, – я хлюпнула носом.

– Где ты? – злой голос принадлежал Илье. Не знаю, откуда у него мой номер. В глазах почему-то защипало. Он не должен видеть меня такой. Я вздохнула поглубже.

– Понятия не имею, – я знала лишь, что дорога продолжается и это главное сейчас.

Илья – единственный человек, которому я не хотела казаться слабой. Я не должна, не должна, не должна.

Я всхлипывала всё больше и сильнее.

– Котёнок, – ему было сложно. Он впервые назвал меня ласково. Я с силой прикусила нижнюю губу, заставляя слёзы остановиться. – Я тебя прошу, езжай домой.

Я остановилась перед светофором. Хотелось упасть и забыться.

– Я не могу, – прошептала в трубку. – Они до сих пор преследуют меня. Они никогда не оставят меня в покое. Никогда.

Илья на мгновение замолчал. Он не знал кто это они. Да ему и не нужно. Чудовище и так всё понимал.

– Кать, я прошу тебя, возвращайся домой, – меня никто не понимает. И не поймёт.

Я сбросила вызов, так и не ответив ему ничего. Возможно, он прав. Мне нужно ехать домой. Дома меня ждёт кровать, таблетки, сон и безопасность.

– Ты должна заявить на них в полицию , – мой любимый доктор Ирина Александровна, и теперь вторая часть моей жизни.

Родители не знают, что произошло с их дочерью за две недели их отсутствия. Они считают, что это депрессия, ведь я им сказала, что просто рассталась с Антоном, поэтому они отвели меня к психологу. Я умоляла Ирину не рассказывать правду родителям или кому-л ибо ещё. Я знаю, что все наши встречи являются конфиденциальными, но также знаю, что всё равно ведётся учёт по моему состоянию психического здоровья.

– Ирина Александровна, Вы же прекрасно знайте, что не могу , – я сложила свои руки на коленях и прокручивала кольцо на среднем пальце.

Мы встречались каждый четверг. Этот день я ждала как глоток воды, после пустыни Сахара. Она стала мне второй мамой. Ей было каких-то жалких тридцать лет, но выглядела она прекрасно: красивые, чуть припухшие губы, золотые глаза, прямые чёрные волосы, почти всё время собранные в пучок, очки в чёрной оправе – она скорее была похожа на студентку, чем на подросткового психолога.

– Ты можешь, просто не хочешь, – заявила она. Ирина достала из ящика мои таблетки, которые она прописала и купила их специально для меня. – Катя, ты не можешь всю оставшуюся жизнь думать о мести и бездействовать.

Я резко вскинула голову. Да, я думала о мести. Каждую ночь, каждую секунду – я думала лишь об этом.

– И что Вы предлагайте? Мстить? Как? Заявив на них в полицию? Я что похожа на идиотку? – я встала с кресла. Она никак не отреагировала на мою вспыльчивость. Ирина никогда на меня не кричала, не ругала или отчитывала. Она говорила, что каждый отвечает сам за себя. И неважно, сколько ему лет.

– Можно и другим способом , – она пожала плечами.

– Каким? – я села обратно.

– А вот это, – она указала указательным пальцем на меня, – ты должна придумать сама.

Я подъехала к своему дому. Стёрла последние слёзы со щёк, закрыла на мгновение уставшие глаза. Песня исполнительницы Sia «Big Girls Cry» была на заднем фоне моих мыслей. Сколько я уже не виделась с Ириной? Год? Около того. Надо её навестить. Я выросла только благодаря ней. Она научила меня скрывать чувства от других, она научила правильно врать людям. Она была тем, кто кинул спасательный круг, когда я тонула. Она – человек, который помог мне выпутаться из тез верёвок прошлого, что сковывали меня.

Я открыла дверь машины и вышла наружу. Холодный воздух окутал моё лицо. Я сразу пожалела, что плакала. Ветер заставлял меня одуматься. Я поспешила скрыться от него, от его упрёков, от его осуждений. Он гнал меня вперёд, и я быстро зашла в подъезд. Быстро поднялась на свой этаж. Хотела уже доставать ключи, но тут послышалось:

– Надеюсь, ты не собираешься кинуться кому-нибудь под колёса?

Я подняла свои уставшие и опухшие глаза. Илья не выглядел усталым, и он не смотрел на меня с сожалением, и за это я ему благодарна.

– Не дождёшься, – сказала я, хлюпнув носом.

Он слабо улыбнулся и подошёл ко мне. Осмотрел.

– Вроде живая. Лечиться будем? – он пытался поднять мне настроение.

Я ухмыльнулась.

– Тебе повезло, что я бросила нож там, – он приобнял меня за плечи. Мы направились в квартиру. Я достала ключи и открыла дверь.

Мы зашли и разделись. Я не хотела принимать таблетки при нём. Поэтому сразу пошла в гостиную. Улеглась на разложенный диван. Илья лёг рядом со мной. Мы не прикасались друг к другу, а мне очень хотелось.

Не знаю, что рассказал ему Олег. Считает ли он меня теперь сумасшедшей, когда я направила на него нож?

– У тебя кровь, – указал Великий пальцем на мою шею.

– Я знаю, – тихо ответила.

– Где аптечка? – спросил он, вставая с дивана.

– Не знаю, посмотри где-нибудь на кухне, – я махнула рукой и легла на подушки.

Он ушёл искать аптечку, которая на самом деле была в ванной. Просто я хотела, чтобы он подольше поискал её. Может быть, это было из-за того, что я не хотела, чтобы он уезжал. Может быть, я хотела подольше оставаться одной.

Но, в конце концов, мой щит спал. Я начала содрогаться от ужаса, лёжа на кровати. Не контролировала свои слёзы и действия. Руки тряслись, мне было холодно, глаза болели, громкие всхлипы доносились из моего рта.

В то же мгновение я почувствовала, как диван просел под тяжестью Ильи. Он был одет как днём: в футболке и джинсах. И был очень тёплым. Чудовище повернул меня лицом к себе. Я прятала лицо в ладонях, не показывала ужаса всего. Он заставил меня обнять его руками, в то время как своими пальцами собирал каждую слезинку. Илья говорил, что всё хорошо. Я верила ему. Он пробурчал себе под нос, что был полным идиотом, когда уехал от меня и не подоспел на помощь. Я не виню его. Никто не виноват в том, что случилось сегодня вечером. Я мяла его футболку в кулаках, спускала своё горе и злость в слезах, которые промочили его одежду. Он гладил мои волосы и целовал в макушку. Я точно знаю – никто не узнает о том, что я сейчас слабая, и кто меня здесь жалеет. Илья не расскажет. Может быть, Ирина была тем, кто кинул мне спасательный круг, но Чудовище и был этим самым спасательным кругом.

Потому что прошлое тебя помнит.

И не отпустит, пока я сама не разрушу мосты.

Глава 10. Случайность.

Когда-то в детстве мне говорили, что самое главное в жизни – это любовь. И что самая главная сила в мире – это любовь. Например, Барби с Кеном. Эти отношения были самыми популярными в мире. И строили эту любовь дети. Но вы же помните, как создавали любовника или любовницу своим героям? Так начинают разрушаться стереотипы по поводу счастливой и крепкой семьи. Лично я считаю, что тот человек, кто до сих пор верит в любовь, просто начитался Ромео и Джульетты. Или каких-нибудь плаксивых романчиков, где герои проходят через семь кругов ада и остаются самыми счастливыми на земле. А за ширмой убивают друг друга иголками.

Сейчас же, спустя много лет, я думаю, что не нужно находить себе вторую половинку на всю жизнь. Нужно найти себе человека, который сможет понять, который сможет сказать вам всю правду, а не плевать сожалениями и советами в лицо. У меня такой человек есть. Он самого плохого качества, конечно, так как его лицо полностью не двигается. Эмоций нет. Он может повернуть голову в вашу сторону и презрительно посмотреть, да так, что вы заледенеете и наложите в штаны. Но это легко исправить, дав ему подзатыльник разок другой.

Камни падали в воду, пока туман расходился по всей местности. Было не холодно, а скорее спокойно. Мои ногти уже полностью стали грязными, и я подумала, что, скорее всего мне даже не надо будет использовать лак для ногтей, ведь сейчас они были абсолютно чёрными. Хотите узнать рецепт? Всё очень просто, записывайте: парк с озером – 1 штука, камни – ∞, земля под ногами – 1 штука, девушка – 1 штука, парень ворчун – 1 штука. Всё смешивайте и готово!

Я сидела на лавочке, склонив голову на плечо Ильи. Он подавал мне камни, а я бросала их в воду. С того ужасного инцидента прошёл почти месяц, и он был достаточно насыщенным. В институте все только и говорили о том, что у четырёх самых-популярных-чтоб-меня-вырвало холостяков появились девушки. Мы с Ильёй за пару себя не считали. И, конечно же, некоторые девушки не могли проигнорировать этот факт.

Тогда мы сидели в столовой, жизнь там просто кипела. Каждый бегал за едой или же относил пустые тарелки. Мы вчетвером уселись около окна и мирно поглощали свою пищу, ибо голодный студент – злой студент. Девочки и я уже наслышалась слухов о том, как девушки собираются истерзать каждую из нас. И кислота там была, и ножи тоже присутствовали, даже слышала, что нас хотели накачать лошадиной дозой наркотиков, лишь бы мальчики от нас отстали.

– Надо просто пропускать это мимо ушей, – сказала Аня, засовывая вилку с салатом себе в рот.

– Да и поздно уже что-либо предпринимать, все и так знают, что мы с ними в отношениях, – поддержала её Кристина.

Я пережёвывала свою котлету и внимательно слушала их разговор.

– До сих пор поверить не могу, что люди могут быть такими жестокими, – Соня вздрогнула от такого презрения и опустила взгляд в тарелку.

– Это ещё цветочки, – подметила я с набитым ртом.

Аня и Кристина сразу подняли взгляд на меня, ведь они понимали, про что я говорю. Соню решили не посвящать в эту историю, так как я считаю, что после этого у неё может разбиться сердце. И она начнёт меня опекать. А мне этого не нужно.

Мы продолжали поглощать пищу, как вдруг мои подруги посмотрели мне за спину, и в ту же секунду на меня опрокинулось что-то вязкое и мокрое. Суп. Ещё горячий.

Я воскликнула и быстро поднялась со своего места. Спину жгло, и я была готова ударить того, кто это сделал. Я повернулась и увидела девушку, брюнетка с зелёными глазами, которая злостно усмехалась надо мной. Это Ира, та, что была на вечеринке в честь нашей победы. Она старше меня, и была однокурсницей Ильи. Вокруг становилось постепенно тихо, и мои подруги тоже встали со своих мест.

– Извини, что опрокинула на тебя свой обед, просто я не замечаю новых подстилок, – она эротично для всех наклонилась и подобрала тарелку с ложкой. Мышца моего глаза дёрнулась.

Сука.

– Хотя сама ей и являешься, да? – мои нервы были на пределе, но я не собиралась её бить. А мне очень хотелось.

Улыбка этой девушки чуть покосилась. Она медленно приблизилась к моему уху.

– Не смей отбирать то, что принадлежит мне, девчонка. Я таких как ты уже много повидала. Не думай, что ты надолго задержишься.

– Тогда с чего такие переживания? – парировала я.

Она улыбнулась мне во весь рот.

– Я тебя предупредила, – и развернувшись, ушла за свой столик.

Я готова оторвать голову пластмассовой утке, которая стоит у меня в ванне, и я периодически с ней играю – вот насколько я зла.

– Катя... – Кристина начала ко мне подходить и что-то говорить, но сейчас я была готова только: А. Снять себя эту футболку. Б. Придушить этой футболкой ту девчонку.

– Сидите, – рявкнула я. Мне не понравился мой тон, но я ничего не могла с этим поделать.

Я тяжёлыми шагами вышла из столовой. Стук моих маленьких балеток не слышал разве что только мёртвый. Я почувствовала, как макаронина медленно сползала с моей спины. С раздражённостью открыла дверь женского туалета и проверила кабинки на наличие людей в них. Обнаружив, что в туалете я нахожусь полностью одна, быстро сняла с себя футболку. Она прилипала к коже, и это жутко бесило.

Какого чёрта я не узнала, что у Ильи есть девушка? Причём девушка стерва, у которой тональной основы на лице больше чем людей в Новой Зеландии! Я ощущала, как волосы прилипают к шрамам на позвоночнике. Просто прекрасно! Теперь мне придётся и волосы мыть в этом туалете!

– Не три так сильно, – мужской голос врезался в моё сознание. – Всю футболку порвёшь.

Мне не нужно было поворачиваться и узнавать кто это.

– Уйди, – я попросила сквозь сжатые зубы.

Я услышала шаги Ильи, который шёл ко мне. Он стоит уже за моей спиной. Его руки расположились по обе стороны от меня на тумбе, которая соединяла раковины. Было такое чувство, как будто его руки были крыльями, и он меня укрывал ими.

Романтика. 

Полная чушь. Нельзя становиться такой бесхарактерной.

– Полагаю, ты слышал, что произошло. Поэтому лучше уйди пока я тебе не врезала, – мои губы дёргались в раздражении. Я ненавижу таких людей, как Ира. Людей, которые думают, что им можно всё. Это не правильно, чёрт возьми!

– Нет, – ответил Илья спокойно.

Его рот был у моего уха. Тёплое дыхание тормошило мои волосы, они лезли мне в лицо, и я быстро заправила их за ухо. Как я сейчас пойду на пары? Мой вид будет похож на выжатый лимон. Опять начинается очередная война с никчёмными людьми, которые ставят себя выше всех! Все думают, что они крутые и классные, но я бы лучше попробовала на вкус дерьмо, чем эти определения вышли из моего рта. Жалкие люди, у которых пропеллер вместо мозгов.

Я повернулась лицом к Илье. Его руки всё также были по обе стороны меня.

– Почему я должна выслушивать всё это? – гневно спросила я. – Почему я в последний момент узнаю, что у тебя есть девушка?

Он терпимо смотрел мне в глаза. Правой рукой он убрал мои волосы с мокрой шеи и перебросил их на одну сторону.

– Здесь каждая вторая думает, что встречается со мной, – мягко произнёс он. – Я не обращаю внимания, потому что уже привык к этому.

Он убрал свои руки и взял мою мокрую футболку. Поднёс её к раковине и намочил водой.

Я задумчиво смотрела на его профиль.

– Та девчонка, Ира, кто она тебе? – спросила я.

Илья повернулся ко мне лицом. Он подошёл и начал футболкой смывать с меня суп. Я чувствовала, как кожа просто поёт от счастья, что её отчищают. Он мягкими движениями протирал мою шею. Затем повернул спиной, и начал вытирать там.

Чёрт. Мои шрамы. Я хотела уже повернуться, но Илья жёстко оставил меня на месте.

– Мы с ней спим, иногда, – наконец-то произнёс он. – Точнее спали. Она не надоедала мне: не задавала глупых вопросов, приходила, как только я её позову...

– А за спиной ликвидировала соперниц, – кивнула я головой. – Всё ясно.

– Я этого не знал, – сказал он. – Но я с ней сегодня поговорю.

Беспомощность и слабость – два самых плохих качества.

– Не надо, – протестовала я. – Если она захочет повыдёргивать мне космы, то я принесу бензопилу. Подпилю её ноготочки.

Я услышала приглушённый смех Ильи. Он осторожно обнял меня сзади за талию. По моему телу прошли мурашки.

Неправильно, неправильно, неправильно.

Самоликвидация начнётся через 3, 2, 1...

– Такая упрямая, – сказал он мне в шею.

Бум! Бабах!

Комплимент. Это был только что чёртов комплимент.

Спокойно.

Я повернулась к нему лицом, также оставаясь в его объятьях.

– У меня ещё много других хороших качеств, – кивнула я головой.

Илья тепло смотрел мне в глаза. Казалось, что на его лице читалась усталость. Так бы подумал обычный прохожий. Я же знала, что это было спокойствие и умиротворённость. В ту ночь мы почти не спали, так как я ревела не переставая. Уснули где-то под утро. Мои глаза словно автобусом расплющило.

Чудовище поднял руку и убрал выбившуюся прядку за ухо. Прозвенел звонок, но мы даже не дрогнули. Так и продолжали стоять и просто смотреть друг на друга.

– Тебе нужно одеться, – сердито подметил Илья.

– Ох, правда? Разве тебе не нравится мой вид? Думаю, у многих поднимется настроение.

– И тут же упадёт, потому что ты не выйдешь отсюда раздетой.

– Я буду сидеть здесь? – удивлённо спросила я. – До конца пар?

– Это было бы хорошим решением, так как здесь безопасно, и никто не сможет домогаться до тебя, но... – он уклончиво повёл головой. – Но так как я хороший дядя, то отпущу тебя на пары, – я уже хотела спросить, голой ли? Но он внезапно продолжил. – В своей одежде.

– Да я же утону в ней, – он отпустил меня и начал снимать свой свитер чёрного цвета.

– Так мне будет спокойней, – сказал Илья, протягивая свитер.

Сам же он оставался в футболке. Я взяла его и попыталась надеть на себя. Просовывая голову, я чувствовала, что тону в его запахе. Он везде, словно облако окутывал меня. Как защитный слой.

Я улыбнулась и раскинула руки в сторону:

– И как я выгляжу? – я прокрутилась вокруг себя.

Он оценивающе посмотрел на меня.

– Я бы сейчас увёз тебя домой. Даже если бы протестовала, – я тут же покраснела и спрятала свои руки в его длинные рукава.

Вселенная, с кем ты меня связала?

Не получив ответа, мол так тебе и надо, я нехотя сказала:

– Пора идти.

– Жаль, – слабо улыбнулся Илья.

С его интонацией это выглядело до нелепости мило и глупо.

***

Я почувствовала, как Илья взял меня за руку и переплёл наши пальцы. Его рука была тёплой и грубой, моя же холодной и чувственной.

– Как думаешь, когда снег выпадет? – спросила я Илью. Камни закончились, поэтому мы просто сидели на лавочке.

Скоро ноябрь и я очень хочу первый снег. Всегда выбегаю на улицу половить его языком и руками. Это чудо несравнимое ни с чем. Ты погружаешься в сказку.

– Думаю, уже должен. В ближайшие дни. На улице холодает и появляется туман. Значит, скоро.

Мы много проводили время вместе. За исключением случаев, когда у него была работа, а я уезжала к родителям. Маме я не рассказала про Илью. Надеюсь, он своим тоже про меня не рассказывал. Пф, конечно же, нет. Иногда он оставался ночевать у меня, – что происходило практически всегда – иногда я оставалась у него.

Я зевнула. Сейчас около пяти вечера, но я очень устала. Физкультура выдалась удачно. Мы здорово поиграли в волейбол. Точнее я, Аня и пару десятков мальчиков. Народу было куча, поэтому мы решили играть по очереди. Остальные девочки либо не хотели портить лак на ногтях, – к этой категории относилась Кристина, либо боялись быть пришибленными мячом – к этой категории относилась Соня.

– Поехали домой, – сказала я устало.

Ему не нужно было понимать куда ехать. Он сам выбирал. Я никогда не была против. Моя машина стоит у его дома, поэтому, скорее всего, мы поедем к нему.

– Поехали, – спокойно ответил Илья, и мы пошли к машине.

Я уселась в тёплое сиденье спереди. Здесь было так тепло и уютно. Туман сгущался, и Илья поехал медленнее. Я чувствовала, как моё тело начинает слабеть и погружаться в сон. Последняя моя мысль была о том, что я засыпаю в самые неподходящие моменты.

***

Мы почти подъехали к моей квартире.

Надо спросить, не хочет ли она заехать в магазин и взять себе что-нибудь.

– Тебе что-нибудь надо купить? – спросил я, продолжая смотреть на дорогу.

Нет ответа.

– Кать...– я повернулся и увидел, что она склонила голову влево, и её глаза были прикрыты.

Заснула.

Она смотрелась умиротворённо и спокойно. Я включил печку, чтобы она не замёрзла.

Удивительные события происходят в моей жизни. Всё идёт в лучшую сторону. Компания, друзья, семья, Катя... Эта девушка просто выносит мне мозг. И, знайте, мне нравится. Нравиться её оберегать, нравиться выслушивать её маленькие капризы, вызовы, которые она постоянно бросает мне, её шуточки – я словно отдыхаю от серой и скучной массы мира.

С ней тяжело в какой-то степени, но где-то вдалеке сознания мне говорили: «Но с ней, именно с ней, ты чувствуешь себя живым». Я и так живой, но до неё я тратил своё время попусту: бары, клубы, ряды девчонок, которые мне были безразличны, выпивка – раньше это всё катилось, словно шар для боулинга – прямо по дорожке. С ней же мой шар всё время куда-то уходил в сторону. И мне снова и снова приходилось применять попытки, чтобы выбить идеальный бросок.

У Кати множество иголок, множество изъянов и неизведанных мне углов её сознания. Она напоминало мне кактус – да-да, именно кактус – но согласитесь, приятно наблюдать, как бутон на этом кактусе снова расцветает? Уверен, в её жизни он раскрывался раньше, но увял... Из-за каких-то подонков. Бутон завял, скорчился, и на кактусе появилось ещё больше иголок, ещё больше изъянов, травм, шрамов. Шрамы на её спине... Когда я увидел их в женском туалете, то еле сдерживал себя, чтобы не выпытать из неё информацию об этих извергах, и в тот же час убить их.

Когда-то она была обычной девушкой, обычным подростком, который верил в счастливый конец, ходил в розовых очках и напевал песни Макsim. И кто-то убил в ней это, растерзал, как несчастный листок бумаги, порвал на мелкие кусочки. Разбил её хрустальную розу, что была у неё в душе. Она ловила эти осколки, хотела сохранить прежнюю себя, но они до сих пор в её ладонях. Маленькие стекляшки, застрявшие в её коже, словно пыль в глазах. Они постоянно напоминают ей о тех людях. Они подстёгивают её, напоминают, что прошлое не ушло. Катя не отпустит их, пока не вытащит эти стекляшки из своих рук. Я должен ей помочь, должен... Вот только позволит ли она мне?

Надеюсь, это случится.

Я припарковался и выключил мотор. Катя продолжала тихо сопеть. Маленький ребёнок, с ней всё время надо возиться. И... Откуда взялись эти чувства? Я не питаю к ней любви, но это... что? Увлечённость? Разные характеры? Разные статусы в обществе?

Я опирался лишь на то, что у нас одинаково истерзанное прошлое. И пока мне этого хватало.

Я вышел из машины и подошёл к пассажирской двери. Аккуратно взял Катю на руки, чтобы она не проснулась.

Забота.

Прежде, мне бы наверно захотелось вытошнить из себя это слово. Вытащить пинцетом из груди. Без наркоза.

Сейчас, я несу эту девушку к себе в квартиру. Уже неизвестно в какой раз. Ни одна – я ещё раз повторюсь – ни одна из девушек раньше не была здесь повторно. Только Катя. Ей я это позволял, потому что я хочу этого. Потому что знал, что я должен. Потому что знал, что... нужен? Скорее всего. Она часто что-то лепетала во сне. И часто это было: « Не надо... Останься... Не уходи...». И, побрал бы меня чёрт, я оставался. Каждый раз. Её манера говорить мысли вслух – это невероятно раздражает, и невероятно захватывает. Вот что я в ней любил.

Любил?

Это слово, словно обливало меня потоком некончающийся ледяной воды, который имел охренеть какой напор. Он сносил тебя с места на далёкие миллионы метров. Но сейчас я упорно шёл на него, переступая через границы дозволенного, которые были созданы мной же.

Я тихо зашёл в квартиру и оставил дверь открытой, чтобы вновь вернуться, когда положу Катю на постель.

Сев за ноутбук, я начал работать. За этот месяц нам мало что удалось узнать о Фонде. Чертовски мало. Олег взломал их сервер, проверил, но ничего странного не нашёл. Знакомые почти ничего о них не слышали, поэтому я начал подготавливать все документы к перечислению денег и сборами нужных подписей. Передо мной лежало много бумаг, каждую из которых надо проверить. Тщательно. Медленно. И много-много раз. Этого не требовал никто – я сам так решил.

Последний раз посмотрев на отчёты, договоры и бла-бла-бла, я наконец-таки снял себя пиджак. Ох, это охренительное чувство, когда освобождаешься от прочих нагрузок. Думаю, Катя бы сказала: «С такими мыслями ты походишь на пузатого бизнесмена, у которого пиджак еле сходится. И это он хочет избавиться от своего хозяина, а не наоборот»

При мысли о ней я повернул голову в сторону кровати. Она всё также мирно сопела. Рот был слегка приоткрыты. Как будто ждала подвох.

Она спала в одежде, и я не собирался её раздевать. Я знаю, что ей будет неприятно. И я знаю, что она уйдёт этой ночью. Она всегда уходила, потому что ей так было легче. Или потому что она смущалась и стеснялась меня. Я больше надеюсь на второе. Я быстро разделся и лёг рядом с ней, погружая свой нос в уже привыкший для меня запах её волос.

***

Я открыла глаза и быстро моргала ими, так как они слипались. Зевнув, я посмотрела время на часах. 23:48. Я чувствовала, что Илья спит рядом со мной, но не трогает. Он думает, что мне неприятно. Да, действительно. Но так было раньше, а сейчас я хочу, чтобы он меня обнимал. Сладкий трепет прошёлся по моему животу и уходил в шею. Слегка не вовремя, ибо сейчас мне нужно ехать домой.

Я тихо поднялась с кровати, провела руками по лицу, прошлась по волосам и упёрла руки в бока. Как всё непросто. Я стесняюсь спать с парнем. Именно стесняюсь, а не боюсь. Я развернулась к кровати. Илья мирно спал, его волосы были в лёгком беспорядке, а на глазах начали появляться маленькие мешки. Я слышала, что они открывают свою фирму, поэтому Илья всегда приходит уставшим. Я не знаю, что мне надо делать в такой ситуации. Поддержать или же наоборот лучше не трогать эту тему? Я никак не могла найти ответ на этот вопрос, и не находила ничего лучше, чем обнять его и спрятать свою голову у него в груди. Он целовал меня в макушку, и я трепетала.

Тихо подойдя к постели с его стороны, я протянула руку к его волосам и растрепала их, но так, чтобы он не проснулся, оставила лёгкий еле чувственный поцелуй и поехала домой.

Мы жили достаточно далеко друг от друга, примерно в сорока минутах езды, поэтому домой я приехала ближе к часу ночи. Я вышла из машины и направилась к своему подъезду, как увидела знакомую чёрную Ауди. Олег.

Весь этот месяц я его избегала. Мне было стыдно, очень стыдно за то, что я направила на него нож в ту ночь. И он хотел со мной поговорить. Не при всех, конечно. Олег не трогал меня, когда мы собирались в компании, но он сверлил меня взглядом. Думаю, во мне уже было достаточно дырок и можно было играть в мозаику. Вставлять цветные детали в маленькие отверстия и большими буквами выложить слово «ДУРА». Когда же мы сталкивались в институте то я либо пряталась, либо когда уже была совсем безвыходная ситуация притворялась мёртвым моржом. Думаю, сейчас у меня этого не получится.

Я увидела, как Олег открывает дверцу и выходит из машины. Улыбнувшись ему, я спрятала свои руки в карман джинс и принялась ждать. Но видимо, это я должна к нему подойти, ибо он опёрся на машину, сложил руки на груди и стоял, смотрел на меня. Ну, хорошо. Будет по-твоему.

Я быстро втянула воздух в лёгкие и пошла к его машине. Я уже хотела сказать ему какую-нибудь шуточку, как поскользнулась на чём-то и начала падать вперёд. Моей неуклюжести нет приделов. Олег ловко поймал меня. Я почувствовала на своих губах что-то мягкое. Открыв глаза, я увидела удивлённое лицо Олега и быстро отпрянула от него.

Какой же стыд! Позорище! Я когда-нибудь могу не оказываться в таких вот ситуациях?!

Нет, видимо нет. Моя жизнь одна сплошная неловкость.

– Я...прости, я не ожидала, это случайно было, – чёрт возьми, как же стыдно!

– Всё в порядке, – ответил он. – Ты главное так каждого прохожего, который будет тебя ловить, не целуй. А то Илюха быстро морду набьёт, – усмехнулся Олег.

– Ты молись, чтобы он не узнал об этом, – подколола я его.

– Я спрячусь в бункер. Не волнуйся, у меня он есть на всякий случай.

Настала неловкая пауза.

– Что ж, – я слегка хлопнула ладонями себя по ногам, отгоняя стыд, – раз уж мы хотели поговорить, пойдём домой. Нечего на улице морозиться.

Я указала рукой на подъезд. Олег по-дружески закинул свою руку мне на плечо, и мы пошли в квартиру.

***

Лёжа пялясь в потолок, я вспоминал последние проведённые недели с Катей. Я проснулся ещё до того, как она ушла. Она потрепала мои волосы, и я еле сдерживался, чтобы не перехватить её руку и уложить в кровать. Как эта девушка могла повлиять на меня за жалкий месяц? Ужасно непонятно.

Как-то раз мы ходили на набережную. Там много воды, яхт и прочей водной техники. У берега нашли уток. Купив белого хлеба, мы начали их кормить. Утки крякали и ловили хлеб на лету.

– Они так борются, – спокойно сказала Катя. – Каждый кусочек продлевает им жизнь, – она задумалась. – Всё это несправедливо.

– Несправедливо? – спросил я.

– Да, несправедливо. Каждый имеет право на жизнь. Даже на борьбу за жизнь. Уток, вон, убивают, чтобы прокормиться. Жестокий мир. Нам нужно платить за то, чтобы существовать. Словно ты взял большой долг у Вселенной и, живя, расплачиваешься. А кто-нибудь спрашивал нас – хотим ли мы такого платежа? Такой волюты?

– Нет, – тихо ответил я.

– Нет, – твёрдо сказала Катя, – нам не дают право на выбор. Это несправедливо. Хотя бы по отношению к природе.

После недолгих раздумий, я спросил:

– Разве ты не рада, что живёшь?

Она усмехнулась.

– Хм, только сейчас я живу, но... были времена, когда выживала, а не жила. Прямо как эти утки. Они готовы убить друг друга, забрать кусочек, чтобы выжить.