Текст книги "История Одной Любви (СИ)"
Автор книги: Алёна Жар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
– Везде! – проворчала я весело, отбирая у неё бутылку. Я развернулась и пошла обратно, попутно откручивая крышку.
– Я так и знала! – со смехом крикнула она мне.
Дальше путь продолжился в таком же темпе: обходили кочки, иногда поскальзывались, местами подсмеивались друг над другом – так продолжалось около получаса. По дороге мы едино согласились, что женщина на иголках – это, скорее всего, ёлка.
Все, как единый, остановились, когда увидели ёлку. Без разговоров мы начали шастать вокруг неё. Искали забытый всем квадратик. Я думала, что это корка от дерева, или, в крайнем случае, лист дерева. Тут их было много, так что пришлось проверять каждую.
На моём пути опять встретилась очередная корка от дерева. Я потянулась к ней. Моя рука почти достигла её, но встретилась с чужой рукой – холодной, большой и с лёгким загаром.
Я почувствовала некий электрический заряд, если это так можно назвать. Моя кожа покрылась змеиной кожей и мурашками. Я вздрогнула и подняла голову. Мой нос встретился с лицом Красивого Чудовища. Его глаза ясно смотрели в мои. Они стали темнее, но может быть, мне показалось. С каждой миллисекундой его взгляд становился другим. Хотелось растаять как сахар. Его тёплое дыхание щекотало мои щёки. И тут я поняла, что не дышу.
– Ты собираешься поднять это или нет? – спросил он тихо.
– Соб… – мой голос прозвучал жалко и неестественно, я прочистила горло. – Да, собираюсь.
Я с какой-то неохотой отвернулась от него, и дотянулась своей рукой до корки дерева. Обхватив его рукой, пальцами, с обратной стороны я что-то нащупала. Быстро перевернув его, я увидела, как свёрнута в трубочку бумага, пришита к квадратику.
– Нашла! – оповестил Илья всех. Ну, вообще-то, нашли мы.
Я аккуратно вытащила свёрток и раскрыла его. Вот что было сказано:
«Последний путь сейчас должны вы будете пройти. Держитесь так же Новой Земли»
– Наконец-то, – взвыла Соня.
Я положила свёрток в карман, и мы пошли дальше. По пути я обдумывала всё, что произошло за эти два дня. Я пыталась что-нибудь вспомнить, но в сознании были лишь его глаза... И это меня сильно встревожило. Передо мной были лишь эти голубе глаза с оттенком крем-брюле, лишь его шелковистые волосы. Чёрт! Сколько можно о нём думать? Р-р-р-р. Хватит, хватит, хватит. Я запрещаю своим мыслям возвращаться обратно к той ночи, да даже к тому, что происходит во сне! Я не могу объяснить, почему он так долго в моей голове. Возможно, это потому что мы уже два дня находимся рядом? Да, скорее всего из-за этого.
Чтоб успокоить свои нервы и потушить яркость своих щёк, я прислушалась. Хрустели ветки, семь пар ноги шли за мной, вода плескалась о стенки бутылки, я даже слышу чьё-то дыхание, лёгкий ветер ласкает мои открытые участки кожи, где-то вдалеке слышится щебетание птиц. Природа меня успокаивала, и я отвлеклась от всего того, что меня волновало.
Мы продолжали идти молча, каждый думал о своём, я смотрела вперёд.
Скоро, я увидела протоптанную тропу. Подняв свой взгляд, я заметила не только тропинку, но и конец леса. Я мысленно кричала от радости. Прибавив скорости, я заторопилась на свободу.
– Молодцы, ребята, добрались! – весёлый голос Евгения Олеговича пробудил моё тело. – Гоша, запиши, что первыми добралась команда Экономического института, – крикнул он некому Гоше.
Я обернулась, все стояли в таком же шоке. Уточню – девочки были в шоке, у мальчиков был победный оскал.
– Я если честно не удивлён, но поражён! – радостно сказал Евгений Олегович. – Почему-то знал, что вы доберётесь первыми, – его взгляд метнулся ко мне. Вспомнив нашу последнюю встречу, я вновь покраснела. Улыбка тронула его губ. – Были сложности? – поинтересовался он.
– Нет, – ответили мы.
– Ну и славно, – сказал он. – Тогда садитесь, – Старший указал на мини-автобус, – сейчас вас отвезут на базу, умойтесь, переоденетесь, помойтесь, поешьте.
– А дальше? – подала голос Кристина.
– А дальше церемония награждения, – ответил он, улыбаясь.
Дальше всё было как в тумане. База, комната, душ, чистая одежда, немного сна. Церемония награждения. Там мы только улыбались и говорили «Спасибо», остальные участники смотрели с завистью и корыстью. Но нам было как-то фиолетово. Мы все ужасно хотели домой. Особенно я.
Нас отвозили всё на тех же больших туристических автобусах, и сидели мы там же. Всё что я помню это «Выходим, приехали». Вернулись мы где-то около семи вечера. Было темно и холодно. Я пошла домой пешком. Девочки на автобусах и на такси. Мальчики на машинах.
Не помню, как я зашла домой и переоделась. Нормально мыслила я только когда уткнулась лицом в подушку.
Последняя моя мысль была: «Мы победили! Победили!» На моём лице блуждала улыбка, и я с удовольствием уснула.
Глава 7. Неугомонность. Часть 1.
На мне было платье глубокого красного цвета, подобно зрелой розе. Его корсет крепко облипал спину и грудь, подчёркивая мою прямую осанку и, открывая всем вид на мои маленькие плечи. Сзади оно расходилось лёгкими красными волнами, а спереди красным кружевом. Короткие лоскутки ткани были пышно приподняты на уровне пояса.
Мои волосы были заделаны красивой причёской назад, лишь две закрученные пряди спадали на мои ключицы.
Вообще, вся атмосфера напоминала мне средневековье. Везде танцуют люди, переговариваются, и пьют вино из красивых хрустальных бокалов. Я нелепо рассматривала то место, где сейчас находилась – огромный зал, не имеющий границ, был отделан в тёмных и золотых тонах, шикарные столы, стены, потолки, пол – всё было изумительным.
Я посмотрела на людей, все лица были мне не знакомы. Я вытянула шею, чтобы посмотреть дальше, но наткнулась только на стол, где почти никого не было. Что ж, значит идём туда. Звучала приятная музыка, и все танцевали, поэтому мне не составило труда быстро добраться туда.
Подойдя к столу, я обнаружила там просто гору еды, словно пришёл какой-то человек с большим мешком, и вывалил на стол всё, что там было. Глаза разбегались, но есть почему-то не хотелось, поэтому я взяла только бокал белого вина, и несколько долек винограда. Идеальное сочетание.
Я повернулась, и передо мной неожиданно была вытянута мужская ладонь.
– Потанцуем? – предложил мне кто-то. Я оторвала глаза от руки и направила взгляд вверх. Красивый молодой человек, моего возраста, с белокурыми кудрявыми волосами, ясными серебристыми глазами и тёплой улыбкой. Танцевать я умела, ну, если сумасшедшие индийский ритуальные танцы под безбашенную музыку в квартире, можно назвать так. Я всё равно здесь никого не знала, так что, выбора у меня особого и не было.
– А давайте, – быстро согласилась я. Развернувшись к столу, я хотела поставить бокал на место, но этот молодой человек перехватил мою руку, прежде чем я дотянулась до стола.
– Это нам не помешает, – лукаво улыбнулся он левой стороной рта.
Он развернул меня обратно. Человек, имени которого я не знаю, положил свою левую руку мне на талию, а правой обвил ножку бокала, переплетая наши пальцы.
– Представитесь мне? – попросила я его.
– Адам, – ответил он, улыбаясь.
Как у него лицо до сих пор не треснуло от вечной улыбки? Хотя, может у него хорошее настроение. А может быть он просто пьян.
Мы плавно кружились, и все уступали нам дорогу, как только мы подходили к ним. Странная излишняя вежливость.
– А я… – хотела сказать ему своё имя, но он тут же перебил меня.
– Я знаю, как вас зовут, – наклоняя голову в бок, ответил он мне. Знает? Откуда же? Мы только познакомились.
– Правда? – поднимая левую бровь, в неверии, спросила я его. Он кивнул.
– Грех не знать Вас, Екатерина, – он посмотрел мне в глаза. Я в недоумении уставилась на него, Адам меж тем продолжил. – И я очень рад, что Вы согласились со мной потанцевать. Это честь для меня.
Он вновь закружил меня. Только сейчас я заметила, что люди смотрели на нашу пару с восхищением, на Адама с завистью, а на меня встревожено и беспокойно.
– Я надеюсь, что Ваш муж не будет сильно ревновать, – прошептал он мне на ухо, так вот в чём дело, но…
Муж? Какой ещё муж? Я беспокойно посмотрела на него. О чём он говорит? Нет у меня никакого мужа. Похоже, что у этого парня съехала крыша. И улыбается он уж больно часто. Странные мысли – плохие мысли, Катя, не стоит обращать на это внимания, просто закончи этот танец. Мало ли что психи натворить могут. Мне просто надо отвлечься. Посмотреть на кого-нибудь или что-нибудь.
Что же творится во внешнем мире? Я подняла глаза и замерла. Поверх его плеча, я заметила нечто большое и прямоугольное. Там висели два больших портрета. И на одном из этих портретов, слева, была я. В шоке, я оторвалась от Адама, забирая бокал из наших переплетённых рук. Я пошла прямо к портретам. Люди расходились на моём пути. Стук моих маленьких каблуков был заглушён медленной мелодией, при каждом шаге волны моего платья и каких-то две жалких завитушек волос подпрыгивали. Кто-то по этой картине мог предположить, что я в гневе. Но нет. Скорее я в порождающем отчаянии узнать о своей личности.
Приближаясь к портретам, я оценила их масштаб. Они были приподняты от пола примерно на тридцать сантиметров, в высоту они были где-то метра два с половиной, а в ширину около пятидесяти сантиметров. Я не обратила внимания на вторую картину. Она мне просто сейчас неинтересна.
Я заворожено остановилась около самой себя. Точнее не самой себя, а той, которая смотрела на меня с той стороны высокомерно и величаво. На этой картине я стояла в золотисто-белом платье. Мои руки были согнуты в локтях и переплетённые. В них я держала меч, с золотой рукоятью, лезвие было направлено вниз. На моей шее и руках были золотые украшения, с блистательными бриллиантами. Я добралась глазами до головы и застыла. На ней была огромная красивая корона. Множество переплетений, море камней и золота. А посередине короны был большой чёрный камень. Никогда не видела себя краше, чем сейчас. Мой внешний вид обескураживал.
Снизу виделась, видимо, подпись художника. Это была замысловатая буква В. Под ней надпись: « Екатерина I Великая». Великая? Этот художник допустил ошибку – я Муромская. Это не моя фамилия.
Я хотела повернуться к людям и сказать об этой грубейшей ошибке, но услышала чей-то разговор.
– По-видимому, Её Величество не в настроении, дорогой Король, – щебетал какой-то человек. Но, похоже, что дорогой Король не особо-то и обращал на это внимания. – Ваше Величество, я Вас прошу, пусть она успокоится немного, – умолял он. А вот и мой муженёк значит. Ну я ему сейчас такой допрос с пристрастием устрою!
– Я знаю, Эвиль, можешь идти, – ответил ему спокойный глубокий голос. – Я разберусь, – этот баритон мне знаком, эти властные нотки мне знакомы. Похоже, что и человек с кем я столкнусь сейчас нос к носу, тоже будет мне знаком.
Я быстро развернулась на сто восемьдесят градусов, любопытство разрывало меня изнутри. Я… я в шоке, и в то же время нет. Передо мной стоял статный, властный, всесильный Илья. На его губах была усмешка, его лицо не выражало удивления, как у меня, а было, скорее всего… весёлым?
Гнев начал пробуждаться во мне с необычайной силой. Даже здесь он сумел докопаться до меня!
Я повернулась обратно к портретам, и тот, что был справа, не шокировал меня, а прояснил всю ситуацию, дал мне ответы. Справа, точная копия, был изображён Илья. В такой же позе, как я, с таким же взглядом, как я. Одеяния его были с золотом, как у меня, только вот корона была больше и могущественнее. Я обратила внимание на такую же надпись в нижнем правом углу. Та же замысловатая буква «В», только надпись чуть отличается от моей: « Илья I Великий».
– Муж, значит? – рявкая, спросила я его.
– Король, – подправил он с иронической улыбкой. – А ты – моя Королева.
– Я не твоя Королева! – разбушевалась я. – Я на такое не подписывалась.
– Очень даже подписывалась, – сдерживал смешок Великий. – Не веришь? – я отрицательно качнула головой. – Эвиль! – окрикнул он слугу, Эвиль появился в туже секунду. – Принеси нашей госпоже брачный договор.
– Сью секунду, Ваше Величество, – было видно, что слуга не очень-то и хотел подчиняться. Но это же Король приказал…Опять ему все подчиняются. Жалкие, глупые и слабые людишки.
Пока Эвиль убежал куда-то, я рассматривала Красивого Чудовища. Он был одет по-королевски. В переносном смысле. Такого пульсирующего пафоса от него ещё не веяло. Его королевская мантия была сделана из красного шёлка, её переплетали золотые нити. На его голове покоилась корона, такая же пафосная.
Прибежал запыхавшийся Эвиль, и бережно передал договор Илье. Он же в свою очередь передал его мне. Я быстро пробежала глазами по строкам. Там было сказано, что он и я управляем двумя государствами, я принадлежу полностью ему, а он мне. За измену или что-то типа такого – казнь.
–Убедилась, дорогая? – ласковым и уставшим тоном спросил он.
Не может быть!
– Не называй меня так!
– А как я могу тебя называть? Котёнок, зайчик, любимая или… стрекозюлька?
– Да ты, жук навозный, ещё и насмехаться надо мной решил?
– Нет. Я даже не начинал, – заверил он меня. – А теперь, дорогая, – он начал подходить ближе, – я прошу тебя подарить мне танец, в мой единственный День Рождения. – Илья остановился около меня, подавая свою ладонь.
Я посмотрела по сторонам. Все гости, или как их назвать, смотрели на нас, ожидая моего решения. Мне стало как-то неловко. Все эти люди пришли ради нас, бр-р-р, ради него, а у Красивого Чудовища ещё сегодня и День Варенья. Если я откажусь, то покажу себя стервозной девицей (которой я на самом деле не являюсь), отказывая ему. Но и соглашаться я тоже не хочу, вдруг зарожусь от него тупизмом и эгоизмом?
Пождав губы, я осторожно подошла к нему, принимая его приглашение. Великий широко улыбнулся, показывая всем настолько ровные зубы, что невольно у меня зачесались кулаки. Мы вышли на середину зала, я остановилась перед ним, положила левую руку ему на плечо, почти не дотрагиваясь до него. Правую руку вместе с бокалом вложила к нему в ладонь, он нежно, звучит очень гадко, переплёл наши пальцы, и прихватил бокал крепче. Правая рука Ильи по-хозяйски расположилась на моей талии. Уж очень по-хозяйски. Я придвинулась к нему так, чтобы слышать мог меня только он.
– Если позволишь себе чего-нибудь лишнего, я тебе врежу, честное слово.
– Дорогая, ещё ничего не началось, а ты уже мне угрожаешь. Нехорошо, – повертел он головой влево-вправо. – Будем учить тебя хорошим, королевским манерам, – проговорив это, он придвинул меня к себе ближе. Я невольно пискнула.
– Ах, так? Будем играть, значит, да?
– Да, – улыбаясь, ответил он.
– Хорошо, – сказала я, придумывая выход из этой ситуации.
Зазвучала музыка, и он повёл меня. Я всё думала и думала, что же делать? Не хочется оставаться в его руках, но и уходить стыдно. Надо придумывать способ полегче. Так, Катя, думай, думай, думай. Точно! Буду наступать ему на ноги, я же танцевать-то не умею. Вот и прогуляюсь по его ногам, как по бульвару.
Илья закружил меня, его рука спустилась ниже моей талии, и я не нашла лучшего момента случайно наступить на его ослепительную обувь.
– Ой, извини, – голосом глупой девочки сказала я ему. На его лице пролетела секундное недовольство, но оно сменилось лучезарной улыбкой.
– Ничего, стрекозочка, бывает.
Ах бывает, значит? Хорошо поддадим жару.
При каждом повороте, движении, я старалась, как бы невзначай наступать ему на ноги. Он терпел, очень долго терпел. Я видела, как он начинает постепенно злиться. С каждой изменяющейся мышцей его лица, моё настроение всё больше и больше поднималось. Осталось совсем чуть-чуть.
Илья вновь сделал очередной поворот, и я с силой наступила ему каблуком на ногу. Лицо Красивого Чудовища разрывалось от злости. Он со всей дури оторвал меня от себя. Шах и Мат.
– Дождалась? – выпалил он. Я удовлетворительно кивнула. – Я в гневе. Что тебе ещё нужно?!
– Чтобы ты исчез. Большего я и не прошу, – я отвечала спокойно и без криков. – Спасибо за танец, – выпив залпом всё вино, я отдала его какой-то девушке. Не знаю, кто это был, но мне срочно нужно сматываться отсюда. Когда Великий в гневе, он становится ещё чудовищнее.
Не знаю, где находится выход, но я пошла в обратном направлении от Красивого Чудовища. Быстрее, быстрее, быстрее. Массивная дверь во всю стену была передо мной, и я с силой толкнула её от себя. Я уже говорила, что я полная неудачница? Эту дверь нужно открывать на себя. Боже мой, это происходит со мной даже во сне, убейте меня кто-нибудь, пожалуйста. Дверь поддалась мне, когда я притянула её и с еле заметным скрипом выпустила меня наружу. Впереди меня расположился коридор, кажется, длинною в жизнь.
Я быстро шла, цокая каблучками. Впереди меня было множество поворотов и дверей. Куда свернуть? Ответ мне был неизвестен. Я не знаю, как расположёны комнаты, куда ведут эти бесконечные лабиринты поворотов. На выходе надо было попросить путеводитель или воспользоваться Google Maps, чтобы выйти из этого… э-э-э замка? Я даже не в курсе, где нахожусь. Безупречно.
Так, ходить вокруг да около тоже нельзя. Нужно действовать. Первое, что пришло мне в голову – свернуть за первый попавшийся угол. Поворот нале… Бам! Неожиданно моя спина и голова больно стукнулись об шикарную стену. Думаю, мои мозги будут прекрасным украшением. Так сказать, очерк прошлого.
В глазах плыло и мелькало, я почувствовала, что мои руки были крепко зафиксированы на стене. Я медленно подняла голову, открыла глаза и увидела, что передо мной была мужская крепкая грудь. Пф, даже догадываюсь чья. Я хотела сказать ему какую-нибудь колкость, но застонала от головной боли.
– Чёрт… Кто ж тебя просил, – я даже руками не могла дотронуться до головы. А что если у меня течёт кровь, и я скоро умру?
– Не умрёшь, я тебе не дам, – запыхавшимся голосом ответил мне Великий.
Он оторвал свою руку от моей прижатой к стене руки. Я уже подумала: вот она, свобода. Но нет. Его свободная рука метнулась вверх, к моей голове. Моей причёске был конец, волосы распустились, оставались только шпильки, что так резали кожу. Чудовище схватил мои распущенные волосы, обкрутил их вокруг своей ладони и потянул вниз. Моя голова поддалась и поднялась вверх. Лицо Красивого Чудовища и моё были близки друг к другу.
– Почему ты ко мне так относишься? – спросил он.
– Потому…
– Потому что я тебе нравлюсь? – перебивая, спросил меня он.
– Ты мне не нравишься, я тебя попросту ненавижу, – гневно полыхая, отвечала быстро. – Твоя самовлюблённость раздражает, все твои действия меня раздражают. Ты…
Я не успела договорить, он яростно наклонился ко мне и поцеловал. Его губы врезались в мой открытый рот. Я чувствовала его энергию. Не знаю, почему я поддалась и отдалась, но я ответила на поцелуй. Миллионы мурашек покрыли моё тело. В животе не порхали бабочки, как говорят остальные, а жгло огнём. Пожар. Взрыв.
Илья опустил свои руки, давай волю моим рукам. Я почувствовала, как его пальцы расплетают узлы корсета. Кончиками пальцев он дотрагивался до открытых участков спины. Клянусь, я заметила, как он резко вдохнул. Меж тем, мои освобождённые руки были в районе его шеи. Я резала своими ногтями его кожу. Под пальцами я ощущала его пульсирующее и немного вспотевшее тело.
Треск ткани отвлёк меня, но не успела я закрыться руками или сделать какой-нибудь щит, чтобы прикрыть моё уродливое, дряблое тело, Илья прихватил мои ноги, отрывая меня от земли. Волна сомнений, ужасные случаи прошлого накрыли меня с головой. Сейчас это произойдёт. Вновь. Сейчас надо мной опять будут издеваться, как это делали…нелюди, которые сняться мне в самых страшных кошмарах. А потом бросят как ненужную куклу, с оторванной головой и пропастью в районе сердца.
– Нет, – выдавила я из себя жалобный стон.
Он не послушал. Он продолжал меня раздевать и открывать всему миру на обозрение. Опять это произойдёт.
– Пожалуйста, не надо!!! – отталкивая его от себя, просила, наверно не только Илью, но и воспоминания, которые давят на мозг, не дают жить, продолжают блуждать ядовитым дымом в моём сознании. Я не могу, не хочу.
– На помощь! Помогите!! – кричала я в пустоту. Я вновь открыла глаза, передо мной была кромешная тьма. Лишь проблеск луны мимолётно заходил в спальню. – Помогите... помогите, – шёпотом повторяла я.
Кошмар. Просто очередной страшный сон с новыми актёрами. Я дотронулась до своей шей, спины, рукам, и левой части груди тоже. Сердца нет. Хорошо.
Я откинула одеяло в сторону и включила маленький светильник на прикроватной тумбочке. На электронных часах было 3:37 ночи. Сегодня я проснулась позднее обычного. В своё привычное расписание кошмаров, я просыпаюсь около двух ночи.
По моему телу прошла дрожь. Тоненькая пижама не согревала меня. Я обняла себя, повернулась влево. Чёрные занавески волной танцевали под музыку ветра. Видимо, я забыла закрыть балкон. Я дошла и остановилась около занавесок. Они колыхали и плясали, как будто приманивали тебя к себе, хотели обнять своими невидимыми руками. Я хотела окунуться в эту тьму, спуститься в этот ад. Окутать себя ими всю, чтобы закрыться от мира, от самой себя. Чтобы никто не видел моего уродства, мою истинную красоту. Ветер врезался мне в спину. Он словно был защитником, прогонял меня из моей ахиллесовой пяты. Говорил, чтобы я шла отсюда прочь.
Я выпуталась из мглы занавесок. Никто меня не понимал, почему я решила выполнить свою спальню в тёмном стиле. Чёрные занавески, тёмно-синие обои, почти чёрный паркет, даже спальное бельё было тёмно-бардовым. Но больше всего всем и мне в том числе, нравилась пустая стена, где она была использована полностью. На ней были фотообои, с рисунком космоса. Я весь город объездила в их поисках. Миллиарды звёзд, миллионы планет, фиолетовые, синие, красные, местами чёрные – я восхищалась этим зрелищем. Я просто останавливаюсь, каждый раз, и думаю.
Я прошла на кухню, открыла самый верхний шкафчик, забралась рукой в самый дальний угол, нащупала баночку, достала. На оранжевой прозрачной баночке с большой белой крышкой, была приклеена бумажка. На ней, большими буквами было написано « ПСИХОТРОПНЫЕ ». Достав оттуда две маленьких таблетки, я закинула их к себе в рот. Запив водой, я пошла обратно в спальню.
Никто не знает, что я принимаю таблетки. Никто не знает, почему я их принимаю. Никто не знает, что произошло со мной три года назад, и кто это сделал. И никогда никто не узнает. Зато знаю я, и это потихоньку разрушает то, что от меня осталось.
Глава 7. Неугомонность. Часть 2
Ненавижу этот звук. Особенно утром. Со всей яростью я взяла в руки телефон, отключила будильник и швырнула его куда подальше.
Реальность всегда горькая на вкус.
Я прорычала в подушку и начала медленно подниматься. Поспать после кошмара мне почти не удалось. От этого судьба мне предначертала быть этим утром колючкой.
Еле ковыляя ногами, я медленно добралась до ванной. Умылась и почистила зубы. Подняла взгляд на зеркало. Отражение усмехнулось надо мной. Довольно давно ко мне в гости не заходило моё второе я.
– Вот что от тебя осталось, – оскал тронул его рот. – Пустая оболочка, мешки под глазами и две жалких подруги. Ничему тебя жизнь не учит, Катька, – покачало оно головой.
– Заткнись, – сквозь сжатые зубы приказала я своему отражению. Оно опять усмехнулось, но сразу же стало серьёзным.
– Прими мой… наш совет: не доверяй никому, Катя, ни-ко-му.
– И не послушаю.
Я развернулась и быстрыми шагами вернулась обратно в свою комнату. Не надо думать об этом, – приказала я себе. У меня прекрасная жизнь сейчас, и прекрасной она будет и потом.
С лёгкостью выбрав себе одежду на сегодня – чёрные джинсы, чёрную футболку в белую полоску, бежевое пальто, и чёрные туфли на высоком чёрном каблуке – я залезла в свой чёрный Nissan Жук. Мысленно ухмыльнулась себе: «Мрачные сегодня цвета, не находите?»
Несмотря на это, погода была замечательной. Оранжевые листья кружились в воздухе, ветер поднимал их и создавал неповторимый танец. Деревья склонили свои ветви, словно кланяясь природе, нам, миру, да абсолютно всему. Небо хмурилось, но лить слезы пока не собиралось.
Вдохнув поглубже, я завела машину. Первым делом надо заехать в ближайший магазинчик, и прикупить себе что-нибудь из еды. Забыв позавтракать, я обрела свой желудок на верную смерть и отложение жира, и я не хочу, чтобы крик о помощи моего органа разнёсся на всю аудиторию.
Припарковавшись, я вышла из машины и поставила её на сигнализацию. Ветер растрепал мои распущенные волосы.
– Спасибо, воздух! Как-нибудь я испорчу тебя, и ты будешь вонять тухлыми яйцами! – сказала я, но он унёс мои слова куда-то вдаль.
С, почему-то, весёлым настроением я зашла в продуктовый магазин. Стеклянные двери открылись передо мной, и тёплый воздух из кондиционера разгладил моё воронье гнездо. Прядь волос упала на лицо, я эпично сдула её с лица, и пошла вперёд. Здесь было мало людей, ну конечно, какой нормальный человек будет бодрствовать в полвосьмого утра? В основном, по всему магазину бегали продавцы, и тихо ругаясь и ворча, ходили бабушки.
Я знала, в какой отдел мне нужно, и упорно его искала. Ну же, ну же. Наконец-то я увидела висящую надо мной табличку «Хлебобулочные изделия», и поспешила туда. Передо мной было множество продуктов из муки, углеводов, сахарозы, и скорого всемирного ожирения. Скорчив неприятную мину, я подошла к витринам и быстро нашла свой полезный завтрак.
– Вам подсказать что-нибудь? – раздался женский скрипучий голос. Передо мной стояла женщина лет 30-35. Её лицо говорило о том, что только моё появление здесь её раздражает. И весь мир тоже. Кроме кока-колы и фаст-фуда, который она, по её внешнему виду, употребляет.
– Я уже нашла. Но, если Вам лень таскать коробки и Вы хотите отлынуть от работы и не раскладывать дешёвое кофе по пыльным полкам из плохого качества, то можете поговорить со стенкой, – лучезарно улыбнулась я.
Девушка покраснела, не знаю от злости или от стыда.
– Прошу прощения, – скромно извинилась она и ушла.
Я выбрала два аппетитных шоколадных пончика, и пошла расплачиваться за них. Быстро найдя кассы, побрела к первой встречной. Положила пончики, доставала деньги. Кассирша с отвлечённым взглядом пробила товар и машинально произнесла:
– С Вас 43.90.
Я нашла 50-ти рублёвую купюру и поднесла её кассирше, но она не обратила на меня внимания. Она сидела, подперев рукой подбородок, и мечтательно смотрела вперёд. Причём смотрела не одна она. В моё поле зрения попали ещё одни работники магазина, которые находились сзади кассирши. Все смотрели мне за спину. Все – женская половина работников. Неужели метеорит приземлился, и красивые накаченные пришельцы завербовали их? А как же я?
Повернувшись, я не удивилась их поведению. Любая бы легкомысленная простушка, с мечтами о воздушном замке и прекрасном принце, замерла при его виде. Или как минимум повисла на нём. Ко мне лицом, пока ещё не заметя меня, стоял в очереди Никита. Я прекрасно понимала, что он знал о восхищённых взглядах на себе, но не обращал на это внимания. Настала его очередь, и он лениво подмигнул кассирше, дабы работай быстрее. Неужели быть популярным и красивым настолько сложно?
– Дорогой, надеюсь, ты не забыл купить краску? – крикнула я. – Перекраска из скунса в нормального человека занимает много времени. А мне ещё тебе блох надо выводить.
Он поднял голову. Сначала его лицо выразило недоумение, затем, когда он увидел меня, приободрился. Никита улыбнулся мне, тёплой дружеской улыбкой, без издёвки, без каких-либо намёков и двойных смыслов. Невольно мне тоже захотелось ему ответить улыбкой. Не знаю, что на меня повлияло, то ли наша вчерашняя победа, то ли потому что я давно не общалась с лицами мужского пола без ненависти? Скорее всего, и первое, и второе.
– Девушка, не задерживайте очередь, – попросила меня кассирша. Я оглянулась назад и увидела, что позади меня никого не было. Её лицо было бледным и красным одновременно. Какие же чувства надо испытывать, чтобы так распереживаться?
– Да, конечно, – мимолётно ответила я, прихватила свой завтрак, сдачу и пошла на выход.
Отодвинув рукав пальто, я посмотрела время на часах. Отлично, у меня ещё есть 20 минут. Сегодня у нас 3 пары, но я точно не помню какие.
Я вышла на улицу, и ветер ударил мне в лицо. Этот приятель либо бессмертный, либо он всерьёз решил надо мной посмеяться. Я уже подходила к Жуку, как соседняя машина, а точнее её водитель, мне посигналил. Обернувшись на звук, я увидела цвета металла BMV m7. За слабой тонировкой я заметила белую шевелюру Никиты. Он открыл окно:
– Подвезти? – предложил он.
Я почувствовала себя как-то неуютно. Мне не хотелось ему отказывать. Я неловко достала ключи от Жука из кармана, и погремела ими. Никита понимающе открыл рот и кивнул. Он закрыл окно и завёл машину, я отошла подальше. Быстро идя и стуча каблуками, я добралась до машины. Никита уже выехал с парковки. Я завела машину и поехала к институту.
Проехав полпути, я всё-таки решила позавтракать. Распаковав пакет, я аккуратно подхватила пончик салфеткой, и мега-быстро запустила его в рот. Застонав от удовольствия, мне было абсолютно плевать, что шоколадная глазурь размазалась по всему моему лицу. Это блаженство.
Я почти подъезжала к институту, как сквозь тихую музыку в салоне, услышала телефон. Взяв его шоколадной рукой, меня оповестили о том, что звонит Кристина. Чавкая, я подняла трубку.
– Опять жрёшь? – упрекающе спросила она.
– Афа. И этот глагол не свойственен женской речи, подруга, – ответила я ей с набитым ртом.
– Мы же на диете!
Я, как истинный интеллегент, вытерла салфеточкой остатки еды вокруг рта.
– Я понятия не имею, кто такие мы, но это ко мне точно не относится. Нет, всё-таки такая порода изнурения своего тела мне не подходит.
– Это бесполезно, – тихо произнесла Кристина. – Ладно, я вообще тебе не за этим звоню. Значит так, сегодня вечеринка в честь нашей победы. Её устраивают старшекурсники победителям, ну, и попутно зазывая весь народ, – сообщила она лукаво.
Я хотела отказаться. Вечеринки не моё. По крайней мере, стали некоторое время назад.
– Слушай, Кристин, я не…
– Нет, ты пойдёшь! – утвердительно заверила она. – Клуб «Мелисса», начало в 21:00.
– У меня «Спокойной ночи, малыши» в девять начинаются, – оправдывалась я.
– Ничего. Переживёшь, – сказала она. – И, пожалуйста, оденься прилично.
– Мусорный мешок на голове подойдёт? – язвительно спросила я.
– Если он будет от Шанель, то сойдёт.
Я откинулась на сидение и перевела взгляд на панель управления. До занятий оставалось меньше чем 10 минут.
– А ты что в честь праздника решила не идти на пары?
– Ну, Кать, я ведь ничего не успею сделать! – заверила она меня.
