Текст книги "Слизеринец и гриффиндорка, огонь и лед, ненависть и любовь (СИ)"

Автор книги: Алена (Alyona) Гнутова (Gnutova)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 42 страниц)

– Люциус, – в один из вечеров Дафна спустилась в гостиную и села рядом с мужчиной. – Я не хочу, чтобы ты подумал, что я лезу не в свое дело. Но я хочу знать, что происходит. Я чувствую, как тебя что-то волнует. Переживаешь за Драко, да?

– Я уверен, что Грейнджер специально тянет с назначением заседания, – ответил Малфой, делая глоток виски из своего бокала. – Она копает еще и убийства под него. Чтобы доказать все разом. Ну ничего, я нашел на нее управу. Лишит меня сына, я лишу ее дочери. Равный обмен, не находишь?

– А как же Эрни? – с тревогой спросила Дафна. – Он не поможет? Он же работает в Министерстве. Он знает план Грейнджер.

– Это не твоего ума дело, – прошипел Люциус. – Он мне тоже за все ответит. Это же он арестовал Драко, и специально. Ну ничего. Оба в один день лишатся своих детишек. Девчонку Поттера можно за компанию, чтобы Скорпиусу было больше неповадно со всякими полукровками возиться. Будет вести семейный бизнес под моим чутким руководством. Думаю, Пасхальные каникулы самое то для моей финальной игры.

– Ты их собираешься убить? – ужаснулась Дафна. – Или заставить Скорпиуса?

– Не я, – улыбнулся Малфой. – И Скорпиусу ни в коем случае нельзя убивать. Это сделает сын МакМиллана. С большим удовольствием.

– Ты же говоришь, что Эрни тебя предал, – не понимала Дафна. – Почему тогда ты думаешь, что Эрик тебе поможет?

– Потому что его жизнь в моих руках, – довольно ухмыльнулся Люциус. – Проклятием управляю я. Я знаю, чем занимался Эрни все это время. А Скорпиус как миленький всех их доставит в Мэнор.

Люциус, довольно потирая руки, направился в подземелья.

– Почему ты не назначаешь суд? – Эрни спросил Гермиону, входя в ее кабинет.

– Как дела у Эрика? – проигнорировала вопрос МакМиллана Гермиона.

– К ритуалу все готово, – кивнул Эрни. – Поскольку связываться с Эриком опасно, Люциус после поимки мной его сынка может следить за нашими действиями, я принял решение провести ритуал на Пасхальных каникулах. Чтобы никто ничего не узнал. Пока что с Эриком все хорошо. Иначе МакГонагалл уже бы сообщила.

– Я назначу дату на субботу перед Пасхой, – сказала Гермиона. – Чтобы приговор Драко вышел после проведения ритуала. Чтобы Люциус ничего не сделал нашим детям. Они будут дома.

Дафна сидела в своей комнате и держала перо. Драко не было. Связываться с напрямую Гермионой опасно. Тем более, она сейчас занята зельем для нее и оправданием Драко. Ей не до слежки за учениками Хогвартса. Нужно напрямую связываться со Скорпиусом. Нужно предупредить любимого племянника, чтобы тот знал о проклятии МакМиллана. Чтобы предупредил их всех троих об опасности, которая поджидает их на каникулах. Что они могут не вернуться домой. Только это нужно сделать так, чтобы никто никогда не подумал на нее. Чтобы даже сам Скорпиус не понял, что это она.

Мистер Малфой,

Ко мне поступила информация, что на мистере МакМиллане лежит проклятие, контролируемое небезызвестным Вам человеком. Амулет двадцати восьми… Под ударом находятся еще две ученицы Хогвартса, чьи фамилии недавно упоминались в прессе. На Пасхальных каникулах вас ждет свадьба. А этих троих смерть.

Надеюсь, эта информация была для вас полезна.

Комментарий к 90. Начало конца

Дорогие мои! У меня в понедельник очередной экзамен. И он будет с 8 утра до 6 вечера… Я буду жутко злая в этот день, уставшая, нервная, невыспавшаяся и просто никакая. Поэтому я приняла решение, что 91 глава, которая должна была выйти в понедельник, выйдет в это воскресенье в то же время. Чтобы вы мне подняли настроение перед экзаменом, расслабили и я с вами с удовольствием пообсуждала главу, а не сорвалась на кого-то случайно ахахахах) Дальше все останется по расписанию и 92 глава как обычно будет в среду, к тому времени я отойду ахахах

Благодарю за понимание)

========== 91. Место встречи изменить нельзя ==========

Роза Уизли

Роза была рада, что все складывается удачно. Они с Эриком продолжали занятия. Только теперь они не готовились к экзаменам. Они искали информацию о ритуале. Потому что Эрни не сказал, что он из себя будет представлять.

Роза была рада, что Скорпиус отошел в сторону от этого всего. Ему, действительно, не стоит знать. Он не поймет ее решения. Слишком злится на МакМиллана за все. А Роза не могла позволить Эрику умереть, тем более от этого еще и зависела судьба Драко.

Роза решила, что ближе к делу нужно будет все рассказать Альбусу. Если домовика Малфоя Эрик смог перекупить, то Ал, возможно, ее поймет. Поймет, что от Эрика не исходит опасность.

Проблемой оставался сам Малфой. Он который день ходил без настроения. И, что было совсем ему не свойственно, отказывался от близости, даже когда Роза стояла перед ним в одном белье.

В выходные Слизерин даже проиграл матч. Роза чувствовала, что что-то происходит. Неужели он как-то узнал, что они с МакМилланом ему врут? Нет, в таком случае Скорпиус не стал бы молчать, а устроил бы ей скандал, а МакМиллану пожелал бы скорейшей смерти. Может, он что-то скрывает от нее?

В один из вечеров Роза вернулась от Эрика. Она специально пришла на час раньше, чтобы побыть со Скорпиусом и, хотя бы, поговорить с ним. Но его не было в башне.

Роуз активировала значок. Он был на поле для квиддича. Странно, оставшиеся матчи будут только после каникул, вряд ли Скорпиус так рано начал готовить свою команду.

Роза направилась на поле. Ей уже давно было плевать, что подумают о них. Казалось, все и так все знали. Ей и без этого, возможно, грозит смерть. Поэтому она не собиралась тратить свое оставшееся время на какое-то общественное мнение.

Но это была не тренировка. Скорпиус был в воздухе один. Конечно, он ей говорил, что, когда ему плохо, он всегда летает.

Погода сегодня была явно нелетная. Густой туман закрывал даже верхний этаж трибун. Роза как раз пробралась туда и села.

Скорпиус с такой скоростью делал круги вокруг стадиона, что в глазах расплывалось и зацепиться за него взглядом было просто невозможно. Казалось, он хотел, чтобы его поглотил туман. Вся его боль передавалась ей, отчего тоже было плохо и невероятно тяжело на душе. Тучи сгущались. Близилась развязка. И они оба это чувствовали. Только если у Розы наоборот после откровений Эрика появилась надежда, Скорпиус после ареста отца, казалось, наоборот ее совсем потерял.

Розе безумно хотелось обнять его. Как он ее в самый первый раз. И поделиться с ним своим теплом.

Вдруг прямо перед ее глазами мелькнул снитч. В прошлый раз появление этого золотого шарика с быстрыми крылышками спасло ей жизнь и вновь заставило сделать шаг к Малфою. Такой правильный шаг. Как просто сейчас протянуть руку и поймать его. Не то что в воздухе.

Роза протянула руку и поймала снитч. Он покорно опустил свои крылья, показывая, свою подчиненность. Роза даже усмехнулась.

– Было бы в жизни все так просто, – тихо сказала она, рассматривая мячик.

– Как раз из-за того, что одному человеку все так просто, мы в этом дерьме, – за ней послышался такой родной голос.

Роза обернулась. Скорпиус стоял на самом краю бортика трибуны, держа в руках метлу и с болью смотря на нее. Роза в очередной раз не сдержала улыбки, рассматривая его тело в форме.

Скорпиус спустился на два ряда и сел рядом с ней. Роза взяла его за руку. Холодная.

– Что ты тут делаешь? – нахмурился Скорпиус.

– К тебе пришла, – Роза прижалась к нему, кладя голову на грудь, а он ее приобнял.

Вот она. Защищенность. В его объятиях. Это странно. Учитывая, что именно этот человек рано или поздно должен будет ее убить.

– Расскажи мне что-нибудь, – сказала Роза, водя пальцами по его коленке. – Что с тобой происходит последнее время?

– Ничего, – выдохнул Скорпиус, целуя ее в макушку и лишь сильнее прижимая к себе. – Я просто устал. От всего этого. И хочу, чтобы все закончилось.

– Ты замерз, – заботливо сказала Роза, потерев его руки и взглянув в глаза, выбираясь из его объятий. – И еще я вижу, что ты перестал есть. Так нельзя, Скорп. Только вместе мы можем справиться.

Роза поднялась на ноги и протянула ему руку.

– Пошли, – уверенно сказала Роза. – Доверься мне.

– Мне нужно в душ, – нехотя сказал Скорпиус, но его взгляд стал чуть теплее и расслабленнее.

– Нет, – покачала головой Роза.

– Метлу то хоть можно оставить? – усмехнулся Скорпиус.

– Можно, – улыбнулась Роза.

Пока Скорпиус скрылся в капитанском домике, Роза вызвала домовика и попросила его организовать легкий ужин в ванной старост на восьмом этаже.

– Выручай-комната? – предположил Скорпиус, когда они прошли мимо их башни.

– Нет, – шире улыбнулась Роза.

Они вошли в ванную. Она была уже набрана и вся в пушистой пене. На бортике стояли фрукты, мороженое с карамелью и суши.

– В прошлый раз мы так до них и не дошли, – Роза чуть смутилась, вспомнив, что делал Скорпиус с ней в ту ночь.

– И вечно это смущение, – Скорпиус притянул ее к себе, целуя в висок. – Ладно, попробуем, что это такое.

Они вдвоем вошли в теплую ванную. Роза почувствовала, как она замерзла. И боялась представить, насколько холодно было ему.

Скорпиус, как только погрузился в воду, быстро доплыл баттерфляем до дальнего бортика. Роза была готова возмущаться. Он хоть чего-то не умеет делать ну или хотя бы не так идеально?

Вдруг она почувствовала, как его руки под водой ласкают ее тело. Наконец, он вынырнул и поцеловал ее. Роза обвила его торс ногами.

– Нет, сначала, мы поедим, – оторвалась Роза от Скорпиуса, беря в руку ролл и кладя ему в рот. – Ну как?

– Необычно, – одобрительно кивнул Малфой, проделывая тот же самый ритуал с ней, и прямо из ее рта откусывая кусочек себе.

– Как занятие с МакМилланом? – нехотя спросил Скорпиус. – Ты рано.

– Да, ему сегодня что-то нездоровится, – Роза старалась, чтобы ее голос звучал как можно увереннее, тем более, что это была правда.

Они замолчали. Лишь редкие всплески воды нарушали тишину. И если раньше с ним было комфортно молчать, то не сейчас.

– Что ты сказал Лоркану? – спросила Роза, вспомнив что близнецы сегодня с утра разговаривали об этом, но как только она подошла к ним ближе, они сменили тему. – Просто раньше он был против тебя и… У меня последнее время было ощущение, что я ему нравлюсь. А сейчас все так по-прежнему.

– Правду, – пожал плечами Скорпиус, но опуская глаза.

– И в чем она заключается? – допытывалась Роза.

И снова это молчание.

– Роуз, скажи… – замялся Скорпиус, выпуская ее из объятий и сам прижимаясь к бортику. – Как ты видишь свою дальнейшую жизнь? Ну… При счастливом раскладе.

– Я всегда хотела быть похожа на маму, – улыбнулась Роза. – Иметь семью. Только, наверное, одного ребенка. Потому что карьера мне тоже важна. Не хочу начинать ее строить поздно. Хочу найти этот самый баланс. А ты? Или ты никогда не мечтал, потому что изначально знал, как будет?

– Думал, – тихо ответил Скорпиус. – Последнее время много. А после того, как в мою жизнь ворвалась ты, еще больше. И я всего этого не хочу.

Роза неопределенно посмотрела на него.

– Понимаешь, что я не могу дать тебе всего этого? – чуть громче продолжал Малфой. – У нас никогда не будет нормальной семьи. И если ты этого хочешь… Тебе лучше найти кого-то другого.

У Розы образовался ком в горле. Да, она всегда подозревала, что у них все равно ничего не получится. Но надежды и мечты были всегда ее злейшим врагом.

– Поэтому, да? – голос Розы стал дрожать. – Ты хочешь со мной из-за этого расстаться? Поэтому никогда не говорил о том, что любишь меня? Я просто «твоя» и просто «нужна»?

– Со мной такое впервые, – Скорпиус с болью в глазах посмотрел в ее душу. – И я не знаю, сколько все это продлится. Твой друг просил не делать тебе больно. А если рано или поздно я… Я не хочу калечить твою жизнь. Я не могу тебе ничего обещать, а тем более, гарантировать.

– Скорпиус, мне не важен брак, я могу отказаться от детей, – Роза в своем голосе слышала какую-то мольбу. – Мне важно, чтобы меня любили. И у нас ничего не получится только в одном случае. Если ты меня не любишь. Скажи мне, наконец, правду. Что ты ко мне чувствуешь?

Скорпиус приблизился к ней, начав целовать. Но Роза вырвалась. Она хотела слышать от него эти слова.

– Скажи правду, – у Розы из глаз полились слезы. – Я так не могу, Скорп. Ты можешь целовать меня, подарить ночь любви, заботы и нежности, а потом на следующий день не замечать, послать, переспать с другой. Я могу отказаться ради тебя от своих желаний, но только если буду знать, что мои жертвы не просто так.

Вновь молчание. Роза ударила его кулаком в грудь. Плеснула в лицо водой.

– Я тебя не понимаю, – вновь всхлипнула Роза. – Ты говоришь, что у нас ничего не будет в будущем. Хочешь меня бросить. Но через минуту ты меня снова поцеловал. И так было всегда. Действительно, я тебе просто нужна. И все. Когда нужна – ты со мной. А когда нет, ты меня просто не замечаешь. Скорпиус, любовь это про доверие, про взаимопомощь, про трудные ситуации, пережитые вдвоем. Малфой, ты меня любишь? Просто скажи да или нет. Только не как обычно, а честно. Правду, Малфой. Признайся, наконец, хотя бы себе. Что это для тебя. Серьезно или игра? Просто новый опыт или новый этап в жизни? Чувствовал бы ты ко мне хоть каплю своих эмоций, если бы не чувствовал вину за то, что ты должен меня убить?

Но Скорпиус не успел ничего ответить. Из трубы послышались звуки. И под потолком начала кружить Миртл.

– А я ему говорила, – хихикнула Миртл. – Что у Малфоя новая пассия. Скорпиус, я тебя в этой ванной не видела с прошлого года. Только звуки были немного другие…

– Миртл, это в прошлом, – недовольно сказал Скорпиус.

– Неужели это не твоя очередная? – Миртл опустилась к ним. – Или же переспав с половиной школы нашел ту, которая удовлетворяет тебя больше всего?

– Нет, – Малфой начинал злиться, а Роза внимательно слушала.

– Тогда почему она тоже здесь, как и все? – улыбалась Миртл.

– Миртл, вали отсюда, – Скорпиус взял стакан из-под тыквенного сока и запустил его в привидение.

Миртл завыла.

– Я говорила, что Слизеринцы все такие, – орала Миртл так громко, что эхом разносились ее слова. – Я думала, что ты ее любишь. Думала, что ты тогда совершил ошибку. Но нет, ты как все они.

– Миртл, ты о чем? – напряглась Роза, переводя напряженный взгляд с Малфоя на Миртл.

– Я помню, как вы в моем туалете, – издала непонятный звук Миртл. – А после этого я слышала, как эта противная Яксли предлагала Фоули его вернуть. Сказать, что она залетела. Она спросила, когда они последний раз спали. И та ответила, что незадолго до бала. А вас я видела раньше!

Миртл засмеялась и скрылась в трубе.

Розу начало трясти. Она не могла в это поверить. Нет, она сказала это специально, потому что Скорпиус ее разозлил, и она ненавидит слизеринцев…

– Ты… – запнулась Роза. – Ты же сказал, что в тот месяц у вас ничего не было…

Пожалуйста, Скорпиус, скажи, что это не правда.

Но Малфой опустил глаза. Было. И если до этого Малфой ей был ничего не должен, то на тот момент, пусть такие непонятные, но их отношения были относительно постоянными.

Роза вылезла из ванной и начала быстро натягивать на себя одежду. Он никогда ее не любил. А сейчас он и вовсе вонзил в остатки ее сердца меч Годрика Гриффиндора.

========== 92. Не любовь ли это ==========

Скорпиус Малфой

Какой же болью в сердце отдавалась в нем каждая попытка Уизли с ним заговорить, обнять, поцеловать. Скорпиус вновь начал загоняться. Не понимал, как лучше поступить. Что рассказывать Розе, что нет. Как безопаснее для нее – быть с ним рядом или же ему лучше опять уйти в сторону.

После письма деда сон окончательно ушел из его жизни. Пасхальные каникулы приближались с каждым днем. И Скорпиус совсем не знал, чем это обернется. Каждое прикосновение к Розе для него было как последним. И он не любил это чувство. Ему так не нравилось.

Скорпиус не понимал, что с ним происходит. Он даже перестал обращать внимание на МакМиллана. Либо доверял Алу как себе, либо в его голове не осталось места никому, кроме нее.

Но не всегда в его силах было оттолкнуть ее. Она действовала на него как лекарство, успокоительное. И ему сейчас это было надо. Вот так вот сидеть на трибуне, прижавшись к ее горячему телу. Молчать, говорить. Когда изнурительная индивидуальная тренировка, которая всегда работала безотказно, совсем не помогла. А ее появление сделало эту дерьмовую жизнь снова лучше.

Когда Уизли была горячее, чем вода в ванной. Какая-то гадость со вкусом рыбы и риса, но из ее рук и губ он был готов есть даже это. Как же он ее любил…

Но почему сказать это вслух было настолько тяжело? Да, в этом была вся Уизли. Он уже прекрасно успел ее выучить. Знал, что, если он скажет ей эти слова, она снова будет жить мыслями о нем. А Скорпиус, действительно, с каждым днем вновь терял надежду.

Он обязательно скажет ей эти слова. Когда все закончится. Чтобы уже никогда и ни при каких обстоятельствах не забрать их назад. Он был готов дать ей все, что она хочет. Заботу, любовь, семью. Но не сейчас. Он не хотел давать надежду, которую, если все пойдет не так, придется забрать.

В ее словах была доля правды. Но которая осталась в прошлом. В том прошлом, когда она, действительно, была ему просто нужна. Он обещал Лоркану не делать ей больно. Но с ним это невозможно. Он не нормальный парень. С ним так будет всегда. Пока жив дед, пока существуют законы чистокровных, она всегда будет с ним страдать. Иначе не бывает. Разве быть любовницей это не делать больно всю жизнь? Разве эта постоянная боль может сравниться с той разовой, которую он причиняет ей сейчас очередным враньем?

Он говорил ей те слова, которые совсем еще недавно съедали его мысли. Но после очередного разговора с Алом Скорп понял, что может быть иначе. Что если не будет чистокровных законов, они смогут быть вместе. Почему он решил, что ему нужно на ней жениться обязательно после школы? Нет, они могут это сделать тогда, когда захотят. А не когда это будет надо. Поразительно, насколько глубоко в его голове чистокровные нормы и правила поведения пустили корни.

Я люблю тебя. Люблю. Слышишь?

Конечно, она не слышит. Ведь это все только в его голове. В его собственном аду, в котором слово «люблю» льется раскаленной лавой по его телу.

Миртл… Как она все время не вовремя. И сейчас был не самый лучший момент вспоминать всех его бывших. Хотя, то, что произошло после… Лучше бы Миртл перечислила всех, с кем он спал в этой ванной с пятого курса.

Роза ушла. А он не мог пошевелиться. Она все-таки узнала о его измене…

Скорпиус не знал, сколько он еще пробыл в ванной старост. Судя по тому, что коридоры были пусты, уже был отбой. Заходить в башню совершенно не хотелось.

Скорпиус вошел в гостиную. И незамедлительно последовало удивление. Роза сидела в кресле перед камином и читала книгу. Почему она не ушла к Роксане или просто не закрылась у себя? Ждет его извинений?

Скорпиус молча сел на диван и привычно уставился на огонь в камине. Он не чувствовал на себе взгляд Розы. Потому что она попросту на него не смотрела, не отрывая взгляда от книги.

У него есть два пути. Сказать, что любит и то все было ошибкой, и, возможно, Роза его простит. Второй вариант ничего не делать и вновь наслаждаться тем, что жизнь подкинула ему возможность в очередной раз забыть ее. Но он не был бы Малфоем, если бы не хотел сделать все по-своему, выбрав свой, третий вариант. Доказать, что любит, не произнося это, как обычно, вслух.

Скорпиусу было даже немного обидно. Да, он много раз делал ей больно, вел себя ужасно, обзывал, посылал, даже отправлял Круциатус. Но, неужели, она делала больше акцент на его ошибках, а не на действиях, которые буквально кричали о его любви.

Ладно, если в самом начале года он сам их зажимания воспринимал как игру. А поцелуи и дикое возбуждение как какое-то недоразумение. Но потом?

Разве его ревность к МакМиллану и постоянные вопросы о том, было ли у них что-то не намекнули ей, что это он так проявляет свою любовь?

Разве тот раз, когда он обнял ее в коридоре не показал, что он любит ее?

Разве дикий стояк при каждом ее прикосновении, что уж говорить о поцелуях и ее языке, не доказывал его любовь к ней?

Да плевать на все это. Почему она не связывает то, что он специально бросился под бладжер, чтобы защитить от Розье? Ведь она говорила, что любит его так сильно, что готова пожертвовать собой ради него. Не это ли он тогда сделал? Не это ли он делает сейчас каждый день?

Не любовь ли это, когда он делал ей комплименты, говоря, какая она красивая, смотря прямо в глаза?

Не любовь ли это, что сам Малфой извинялся перед ней?

Не любовь ли это, быть единственной, кто ночует в его спальне в его объятиях?

Не любовь ли это, узнавать у Роксаны о ее предпочтениях, чтобы сделать сюрприз?

Не любовь ли это, дарить ей платье, украшения, цветы?

Не любовь ли это, играть ей на рояле и танцевать с ней?

Не любовь ли это, когда тебе доверяют свою душу?

Мама всегда говорила ему, что любит. Только этих слов он уже не помнил, они остались только в письме на бумаге. А тепло ее объятий до сих пор живет в душе.

Отец никогда не говорил ему, что любит. И Скорпиус был уверен, что он его не любит. Но только до того момента, как он взял его глупость на себя. Он не сказал, что любит его. Но Скорпиус это почувствовал.

Почему она всегда так верит его словам? Когда он ее обнимал, но посылал, она верила словам. Сейчас, когда он так нежен с ней и в постели готов доставлять ей удовольствие бесконечно, она вновь ждет от него каких-то слов?

Она же умная. Она прекрасно знала, какой он был до встречи с ней. Спал с любой, которую захотел. А она у него была одна и единственная. Тот месяц с Фоули…

– Я хотел забыть тебя, – прошептал Скорпиус, выдохнув и закрыв глаза. – Каждый гребаный день я хочу это сделать. Не знаю почему. А через пару минут думаю о том, что ты самое лучшее, что случалось со мной за всю мою жизнь.

– Знаешь, Малфой, мне даже больше обидно не то, что ты мне изменил, а то, что соврал, что не изменял, – слишком холодно ответила она, не отрываясь от книги.

– Я боялся тебя потерять, – спустя несколько минут молчания вновь заговорил Скорпиус. – Роуз, я не такой как ты. Я не могу вот так. Хотя и очень хочу. Не могу раствориться в тебе, забыть обо всем на свете, когда каждый день ты все ближе к смерти. Я не смогу жить без тебя. Я живу, пока ты поддерживаешь этот огонь во мне. И я могу собственноручно его потушить.

Скорпиус достал старое письмо от деда о наследниках из кармана и дал ей. Он внимательно смотрел, как она его читает. Но на ее лице не дрогнул ни один мускул. Она просто его отложила и опустила взгляд в книгу. Безразличие.

– Игра, – хмыкнул Скорпиус, вспоминая свои слова. – В которой победитель всегда я. А на деле… Выиграла ты. Забрав мое сердце, разум, душу. Скорпиус Малфой, готовый броситься под смертельный луч, лишь бы он не достиг тебя.

– Нет, Скорпиус, я не выиграла, – сказала Роза, силой захлопывая книгу и вставая на ноги. – Я до последнего верила, что ты изменился. Что я смогла изменить тебя. Что тебе просто сложно. Нужно время. Что у нас есть доверие. Но ты не пошел ко мне. Если бы я не завела сегодня этот разговор, ты бы его не завел никогда. Ты никогда не пытался быть со мной. Ты сам признался, что каждый день хотел забыть меня. Ты понимаешь, что это значит? Пока я пыталась сделать все, чтобы мы были вместе, делала шаги навстречу тебе, помогала сейчас узнать у Эрика, чтобы ты избавился от помолвки. Ты пытался делать все, чтобы меня забыть. Ты чувствуешь вообще разницу?

Каждое ее слово резало сердце и душу. В клочья. Потому что она была как всегда права.

– Не знаю, говорил ли ты искренне или снова это твои игры, – Роза пошла к своей лестнице. – Но я согласна с тем, что у нас ничего не получится. Мне нужно другое. Я была готова пожертвовать чем-то ради тебя. Но отношения – это работа обоих. А ты при любых дальнейших проблемах просто побежишь искать утешения у другой.

– Роуз, это была моя глупейшая ошибка, – Скорпиус тоже встал и повысил голос. – Но сейчас я уверен в одном. Либо с тобой, если ты меня прощаешь, либо без тебя, если ты сейчас уходишь. Но больше никогда и ни с кем.

– Все кончено, Малфой, – грустно улыбнулась она. – Ты разбил мне сердце. Я тоже либо с тобой, либо без тебя. Только вот ты не со мной. И мне плевать, что произойдет скоро. Ты уже убил меня.

Она скрылась в своей комнате. А из глаз Скорпиуса потекли слезы. Он только сейчас понял, насколько ей все это время было хуже, чем ему.

Хлопок.

В гостиной перед ним стоял домовик с конвертом.

– Мистер Малфой, Вам просили передать, – пропищал он, вручая конверт и с таким же хлопком исчезая.

Скорпиус снова и снова перечитывал строчки. Это же почерк тети… Он был уверен, что, то письмо, которое пришло ему у озера, было написано точно также.

Тетя не погибла. Дед подстроил ее смерть. Забрал в Мэнор, чтобы Грейнджер не узнала ни о чем.

Лишь спустя пять минут Скорпиус вник в смысл этих строк. Дед имеет власть над обоими МакМилланами. И если с Розой все было ясно, то зачем ему нужна Кьяра?

Свадьба. Конечно, свадьба. Дед уверен, что отца посадят, а, значит, ему жизненно необходимо, чтобы он как можно быстрее вступил в наследие рода.

Скорпиус взял письмо и направился к Альбусу. Его это тоже касается. И совсем не известно, каким образом во всем этом будет участвовать Кьяра.

Ожидаемо, девушка была в комнате у Ала. Скорпиус думал, стоит ли ей знать. Но все же решил предоставить этот выбор Алу.

– Не оставишь нас? – выдавил улыбку Скорпиус.

– У тебя все нормально? – спросила Кьяра. – Ты плакал?

– Что? – поразился Скорп ее проницательности. – Нет, я был в ванной старост и просто пена… В общем, все нормально. Спасибо за беспокойство.

Кьяра бросила на него обеспокоенный взгляд и вышла.

– И давно ли староста школы, имея личную ванную, ходит по обычным, пусть и для старост? – спросил Альбус, который тоже не поверил в версию с пеной.

– Мы с Уизли расстались, – вздохнул Скорпиус, растягиваясь на кровати. – Окончательно.

– Ты ей так и не признался? – поджал губы Альбус.

– Нет, я не могу, – покачал головой Скорпиус. – А еще Миртл ей сказала, что я тот месяц спал с Фоули. Ладно, сейчас не о душевных страданиях надо думать. А спасать наших девочек.

– Наших? – напрягся Альбус.

Скорпиус протянул ему письмо. С каждым словом лицо Альбуса становилось суровее. В конце концов он поднял полные ужаса глаза на Малфоя.

– В общем, с Розой все ясно, – подытожил Скорпиус. – Она на мне. Но. В библиотеке с этим… когтевранцем продолжай следить. Если дед управляет им через какое-то проклятие с помощью амулета… То любой их поход в библиотеку может закончиться плачевно. А с Кьяры глаз не спускай. Пусть не ходит одна. Пока что мне дед не давал никаких указаний на этот счет. А если он скажет это сделать Яксли… Та только с радостью ее в Мэнор на казнь доставит.

Скорпиус направился обратно в башню. Оставлять Розу одну, учитывая, что МакМиллан может спокойно зайти к ним в башню, он не хотел. Но в Слизеринской гостиной на него налетела Фоули, у которой тоже было письмо в руках.

========== 93. Свод правил и законов чистокровных ==========

Роза Уизли

Правильно. Она все сделала правильно. Так и должно было быть изначально. Она сразу знала, что это никуда не приведет. Не нужно было давать ему шансы.

Роуз действительно не знала, от чего ей больнее. От факта измены или от того, что он ей соврал. Наверное, все вместе.

Роза устала. Устала его прощать, искать ему оправдания. Ей тоже было трудно, но она не бежала к Эрику искать утешений в его постели.

Что с ней не так? Почему он никогда не хотел за нее бороться? Неужели дело все-таки в крови?

Роза лежала в кровати и пыталась уснуть. Она вспоминала все, что между ними было. И плохое, и хорошее. Да, он определенно заботился о ней, оберегал, делал приятное. Но он сам свои действия ставил под сомнения.

Наверное, поэтому он всегда избегал разговоров об их отношениях. Потому что давно знал ответ. Что у них ничего не будет.

Наконец, с большим трудом, когда на улице уже начало светать, она уснула.

И вот она сидит на аккуратной ровно подстриженной лужайке. Рядом озеро. Она читает книгу.

Вдруг в отдалении слышится детский смех, который перерастает в плач. Роза вскакивает на ноги, пытаясь увидеть ребенка. Но его нигде нет, лишь усиливающийся плач.

Роза пошла к большому черному дому, построенному в готическом стиле. Плач доносился снизу. Роза заметила приоткрытую дверь, ведущую в подвал.

Тихо и аккуратно ступая босиком по холодным каменным ступеням, Роза шла все глубже. Ребенок плакал все сильнее, а ей становилось все страшнее. Хотелось убежать из этого места, но ее туда будто тянуло.

Роза зашла в комнату, где горели свечи. Посреди комнаты стоял стол с огромным котлом. Рядом стоял Люциус Малфой, держа на руках мальчика.

Роза пыталась рассмотреть лицо малыша. Где-то она его видела… На фотографии, которую прислала Скорпиусу тетя!

– Мама, – малыш потянул к ней ручки и снова захныкал.

У Розы сжалось сердце. Конечно, это ее малыш. Это ее любимый мальчик.

Роза бросилась к нему, но в эту же секунду отлетела к стене, которая сковала ее руки и ноги цепями.

– Грязнокровые отродья не имеют право на существование, – злобно сказал Люциус. – Ты оказалась умнее той когтевранки. Этот ребенок прожил целых три года. Вы можете сделать еще хоть сто таких, я уничтожу всех, но Скорпиус останется в этом обществе, так я решил.

Люциус взял со стола нож и сделал надрез на ручке ребенка. Малыш истошно завопил, а его кровь струей полилась в котел. Зелье тут же приобрело какой-то бордовый оттенок.

– Грязная кровь, – скривился Люциус и бросил малыша прямо в котел.

– Нет, – закричала Роза, пытаясь вырваться из цепей. – Нет.

Люциус, смеясь, вышел из подвала. Розу начало трясти. Шкафы стали падать. Множество склянок лопнули, разливая по полу и стенам различных цветов и консистенций жидкости. Наконец, щелчок цепей.

Роуз почувствовала, как руки и ноги больше ничего не сдерживает. Она тут же бросилась к котлу. Но защитное заклинание ее отбросило.

Роза побежала из подвала, за Люциусом. Ей хотелось его убить. Чтобы он умер в мучениях, чтобы сполна ответил за смерть ее ребенка.

Она выбежала на лужайку. Его нигде не было. Но вдруг снова детский смех.

Роза развернулась. Он шел откуда-то со стороны озера. Роза бросилась туда. Это какой-то розыгрыш, все не по-настоящему. Ее сын жив.

И вот детский смех близко. Очень рядом. Роза отодвинула ветку дерева. Ребенок. Внешне такой же, как и ее, но она не чувствовала того тепла, что к ребенку, которого убил Люциус.

– Мама, – воскликнул малыш.

Роза посмотрела правее. Фоули наклонилась и раскрыла свои руки, призывая к себе ребенка. Мальчик подбежал к ней, она обняла его, взяла на ручки и поцеловала в щеку.