Текст книги "Жак де Моле: Великий магистр ордена тамплиеров"

Автор книги: Ален Демурже

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Бейбарс и франки

Скажем сразу: за благожелательный нейтралитет франков Иерусалимского королевства мамелюки не проявили никакой благодарности. То, что Бейбарс в 1262 г. пошел мстить франкам Антиохии и армянам (впрочем, ему это не удалось), неудивительно: разве они не объявили себя открыто союзниками монголов? Но в следующем году он провел военные действия в Иерусалимском королевстве, разорив равнину Акры и вообще земледельческие области, откуда франки еще могли получать какие-то ресурсы. Потом, с 1265 г., он перешел на более высокий уровень, начав атаковать франкские крепости. В феврале 1265 г. он захватил Кесарию, 30 апреля – Арсуф, который обороняли госпитальеры, потом настала очередь Хайфы и наконец бурга Атлит, соседствовавшего с большой тамплиерской крепостью Шато-Пелерен. Южнее Акры франки сохранили только Яффы и Шато-Пелерен. С этого момента можно вместе с Дж. Праэ-ром говорить о распаде «всех военных, политических и территориальных рамок франкского королевства. Побережье оказалось раздроблено на мусульманские анклавы» (хотя скорее следовало бы говорить о христианских анклавах).[98]98
  J. Prawer, Royaume latin… T. II. P. 469.


[Закрыть]

В 1266 г. мусульманские войска от Алеппо до Египта перешли в наступление со всех сторон. На сей раз их целью были крепости внутри материка, которые пали одна за другой: Рамла в Иудее, Сафед в Галилее, взятый 22 июля благодаря предательству, Тибнин, Хунин. В 1267 г. всего на год настала передышка. Но в 1268 г. снова начались крупные операции на всех фронтах: на самом юге – против Яфф, на самом севере – против Антиохии, падение которой 20 мая повлекло за собой исчезновение княжества и ликвидацию тамплиерской марки на границах княжества и армянского царства Киликия. Тамплиеры утратили Баграс (Гастон), Дарбсак, Рош-де-Руассель и Пор-Боннель; они удержали только Рош-Гильом, ставший до своего падения в 1298 или 1299 г. центром тамплиерской провинции Армения. 15 июня был потерян замок Бофор, который тамплиеры получили от Юлиана Сидонского в 1260-1262 гг. (в то же самое время, когда он продал им свой город Сидон).

В ходе этого бедствия, где каждый был сам по себе, франки просили о перемириях, на которые султан Бей-барс соглашался, если ему это было выгодно, унижая противников и никогда не чувствуя себя как-либо связанным с ними. Приготовления Людовика IX к крестовому походу, который мог сочетаться с нападением со стороны монголов, беспокоили султана; отсюда его относительное благодушие в 1269 и 1270 годах. Но ничего не произошло: вызванный к кавказским границам, где ему угрожал хан Золотой орды, Абака отложил наступление в Сирии, а Людовик IX направился в Тунис, где 25 июля 1270 г. нашел свою смерть. В 1271 г. Бейбарс возобновил наступление, нацелившись на сей раз на Триполитанское графство.

Оплоты обороны графства падали один за другим: Са-фита – Шатель-Блан ордена Храма – 15 февраля, Крак-де-Шевалье – гордость госпитальеров – 30 марта. Бейбарс спустился к Акре и 12 июня захватил замок Монфор, резиденцию Тевтонского ордена в Святой земле.

10 июня 1268 г. великий магистр госпитальеров Гуго Ревель написал приору госпитальерской провинции Сен-Жиль в Провансе и перечислил потери, всякий раз указывая длительность сопротивления: Яффы пали за час, Кесария – за два дня, Сафед – за шестнадцать дней, Арсуф госпитальеры мужественно обороняли в течение сорока пяти днеи…[99]99
  Rohricht. S. 91, Nr. 1358.


[Закрыть]

В другом тексте, рассказывающем о падении Сафеда, приводится красноречивое сравнение:

Знайте, что сильнейший замок, именуемый Сафед, каковой был у тамплиеров, наилучшим образом снабженный оружием и продовольствием и наполненный солдатами – рыцарями орденов и мирскими воинами, – сей замок, каковой султан Саладин осаждал три года и четыре месяца (sic) и каковой он не смог взять силой, Бенедекдор [Бейбарс], султан Египта, взял после шести недель непрестанной и свирепой, жестокой осады, каковую он не прерывал ни днем, ни ночью.[100]100
  J. Prawer, Royaume latin… T. II. P. 490.


[Закрыть]

Распространились пораженческие настроения; некоторое облегчение принес приезд принца Эдуарда, который в начале 1271 г. прибыл из Туниса. Несколько рейдов, которые он предпринял, реального значения не имели, но ему удалось добиться от Бейбарса подписания общего перемирия с тем, кто тогда был королем Иерусалима, – Гуго III Кипрским. Перемирие на десять лет, десять месяцев, десять дней и десять часов (чтобы привести христианский солнечный год в соответствие с мусульманским лунным) было заключено 21 апреля 1272 года. Долго думали, что это перемирие было заключено без ведома принца Эдуарда, но ничего подобного – он покинул Акру в конце лета 1272 г., убедившись, что ближайшее будущее обеспечено.[101]101
  Holt, Peter Malcolm. Early Mamluk diplomacy (1260-1290): treaties of Baybars and Qalawun with Christian rulers. Leiden; New York [etc.]: E.J. Brill, 1995. P. 72.


[Закрыть]

Почему Бейбарс согласился на эту отсрочку для франкских владений в Сирии и Палестине? Бейбарса, как и его преемника Калауна, беспокоила монгольская угроза, сохранявшаяся до конца XIII века. Монголы государства Ильханов не отказались от мысли сокрушить мамелюкскую державу и предпринимали новые походы в Сирию, хотя после неудачи под Айн-Джалутом им пришлось оставить Алеппо и Дамаск. Франки же были обречены на полную беспомощность и изолированы в своих прибрежных анклавах – Шато-Пелерен, Акре, Тире, Сидоне, Бейруте, Триполи, Жибле, Тортосе, Маргате. Так что с этой стороны мамелюков ничто не тревожило. Таким образом франки получили передышку лет на пятнадцать.

Эта отсрочка началась в 1272-1273 гг., когда на посту главы ордена Храма Тома Берара сменил Гильом де Боже. В этой смене можно увидеть поворот в истории ордена, по крайней мере некоторую перемену. Жак де Моле был свидетелем этой перемены изнутри ордена, может быть, даже на Востоке, если принять гипотезу о раннем отъезде молодого рыцаря из Графства.

3
1273
ТОМА БЕРАР И ГИЛЬОМ ДЕ БОЖЕ.
ДВА МАГИСТРА – ДВЕ ПОЛИТИКИ ОРДЕНА ХРАМА?

Реформатор Тома Берар

Тома Берар в качестве главы ордена Храма наследовал Рено де Вишье, умершему 20 января 1256 года. Вероятно, он был итальянцем, но на него претендуют и англичане.[102]102
  B.-T. P. 232-233.


[Закрыть] Почти на все время его магистерства (он умер в 1273 г.) приходится период распада латинских государств под ударами Бейбарса и утраты большей части крепостей и владений ордена в Святой земле. Особую ответственность за этот разгром, который был, как мы видели, всеобщим, возлагать на него нельзя. И то сказать, есть другие аспекты его магистерства, которые привлекли недостаточно внимания и которые надо уточнить.

Оно (1256-1273) почти полностью совпадает по времени с магистерством Гуго Ревеля, стоявшим во главе ордена Госпиталя (1258-1277). Оба ордена соперничали; они проводили ощутимо разную, порой противоположную политику; во время войны святого Саввы в Акре 1256-1258 гг. они вошли в жесткое столкновение. Орден Храма тогда сражался на стороне пизанцев и венецианцев, госпитальеры – на стороне генуэзцев. Тома Берар (но не Гуго Ревель) также был великим магистром в период самого ожесточенного противостояния обоих орденов. Тем не менее можно полагать, что Берар и его коллега из ордена Госпиталя осознали смертельную опасность, грозившую франкам, потому что сразу же после войны святого Саввы между обоими магистрами было заключено первое соглашение.[103]103
  CH. II. N° 2902.


[Закрыть] Тот и другой стали инициаторами политики разрядки в отношениях между орденами и реформ внутри своих собственных орденов.[104]104
  М. Барбер, рецензия на издание: Humphery-Smith, Cecil R. Hugh Revel: master of the Hospital of St John of Jerusalem, 1258-1277. Chichester: Phillimore, 1994 // Medieval Prosopography. 16 (1995). P. 135-137.


[Закрыть]

Ранее военные ордены несколько раз пытались разрешить свои споры, часто имеющие территориальный характер, либо путем достижения полюбовного соглашения, либо за счет обращения к третейским судьям. Конфликты из-за использования воды реки Нааман, вращавшей жернова тамплиерских мельниц в Рекордане и госпитальерских в Доке (близ Акры), побудили Берара и Ревеля просить решения арбитражной комиссии, составленной из папского легата, представителей Тевтонского ордена и из Жоффруа де Сержина, командира французского полка, впоследствии сенешаля Иерусалимского королевства. 19 декабря 1262 г. было заключено соглашение. В том же году с использованием аналогичной процедуры были улажены другие конфликты, прежде всего относительно Сидона и Маргата.[105]105
  Rohricht. Bd. I. S. 345, Nr. 1322. S. 344-345. Nr. 1317-1319.


[Закрыть]

Естественно, эти соглашения не всегда корректно выполнялись, но желание разрешать конфликты мирным путем преобладало. В 1266-1267 гг. была начата новая процедура, рассчитанная надолго, – внутренняя процедура для трех больших военных орденов (Храма, Госпиталя и Тевтонского), которая предусматривала, что в случае споров между двумя сторонами они будут обращаться за арбитражем к третьей, и это будет касаться территорий всех латинских государств, а также Армении.[106]106
  Delaville Le Roulx, J. Inventaire de pieces de Terre sainte de 1'ordre de Saint-Jean de Jerusalem // ROL, 3 (1895). P. 75, n° 312. P. 89, n° 361.


[Закрыть] Тем не менее зависть и соперничество остались, пусть менее явно выраженные, чем раньше. В письме приору Сен-Жиля от 27 мая 1268 г. Гуго Ревель пишет, что крепость Арсуф «держалась не менее сорока дней, хотя была слабее, чем прочие крепости», в то время как «Бофор, столь мощный, что думали – он может держаться целый год, был захвачен за четыре дня».[107]107
  CH. IV. P. 292-293. Перевод: J. Prawer, Royaume latin… T. II. P. 484.


[Закрыть] Конечно, Арсуф принадлежал ордену Госпиталя, а Бофор – ордену Храма! Но это не мешало трем орденам действовать в данный период чаще всего согласованно.

Оба магистра, Ревель и Берар, были также магистрами-реформаторами. Магистерство Гуго Ревеля было отмечено обнародованием многочисленных статутов, уставных или законодательных решений, принятых на собраниях генеральных капитулов ордена. Известны резолюции восьми капитулов, собранных в его магистерство и закончившихся обнародованием 105 статутов, половина из которых (51) была принята на капитуле 1262 года.[108]108
  King, Edwin James. The rule, statutes and customs of the Hospitallers 1099-1310. London: Methuen& Co., 1934. P. 53-78.


[Закрыть] Что касается Тома Берара, он добавил к уставу ордена – около 1260 г. – сто тринадцать новых статей (равносильных статутам ордена Госпиталя), дополнивших главу о наказаниях в ордене Храма; это статьи 544-656, опубликованные под заголовком «Подробности и примеры наказаний». Речь идет не столько о нововведениях, сколько об уточнениях, дополнениях и примерах для иллюстрации законов ордена, касающихся проступков, которые совершают тамплиеры, и санкций, положенных за эти проступки.[109]109
  R.T.2. P. 284-336, art. 544-656.


[Закрыть] В некотором роде о наборе прецедентов.

Тома Берар, как и его коллега из ордена Госпиталя, сознавал, какое дурное впечатление могли производить на Запад – откуда поступали люди, деньги и помощь для Святой земли, – соперничество и распри между орденами, а также их предполагаемая (а порой и реальная) разболтанность в плане дисциплины. Контекст поражения от врагов-мусульман побуждал отдавать предпочтение провиденциальному представлению об Истории, в то время широко распространенному. Объясняя постоянные поражения христиан, ссылались на их грехи и справедливую божью кару, а мамелюков Бог якобы использовал в качестве орудия этой кары. Рико Бономель, тамплиер родом из Прованса, так выразил свои гнев и скорбь по поводу возникшей ситуации: «Воистину, кто хочет видеть, отдает себе отчет, что Бог поддерживает их [неверных]. Ибо Бог, каковой бы должен бодрствовать, спит, а Бафомет [Магомет] работает изо всей силы и заставляет действовать Меликадезера [Бейбарса]».[110]110
  J. Prawer, Royaume latin… T. II. P. 469 (перевод).


[Закрыть]

Отважный Гильом де Боже

Тома Берар умер 25 марта 1273 г., «и магистром был сделан на 13-й день мая брат Гильом де Боже, каковой был за морем командором Храма в Апулии».[111]111
  Erodes. Livre XXXIV. Chap. 17. P. 463.


[Закрыть] Тирский Тамплиер здесь многословней, если не точнее:

И когда настал год от воплощения Христова МСС и LХХШ (1273), брат Тома Берар, магистр Храма, скончался, и магистром был сделан Гильом де Боже, каковой был мужем весьма благородным, родичем короля французского, и весьма тороватым и щедрым во многих смыслах и подавал богатую милостыню, о коем шла весьма добрая молва, и в его время Храм весьма почитали и страшились оного, а когда его сделали магистром, он был командором в Апулии, и пребывал еще за морем два года, посетив все дома Храма в королевстве Франции, и Англии, и Испании, и скопил большое сокровище, и приехал в Акру.[112]112
  T.T. P. 201-203, par. 383.


[Закрыть]

Гильому де Боже было тогда около сорока лет. Он был родом из Графства и происходил из шателении Боже близ Грея.[113]113
  Rey M. L'ordre du Temple en Franche-Comte, d'apres les documents ecrits // Academic des sciences, belles-lettres et arts de Besancon. Proces-Verbaux et Memoires. T. 180 (1972-1973). P. 94.


[Закрыть] Один документ от 27 июня 1286 г. опровергает эту идентификацию. Генрих И, король Кипра и Иерусалима, только что высадился в Акре, и поселиться в королевском замке ему не дали «люди монсеньора короля Франции» (то есть анжуйцы). Генрих II возмущенно зафиксировал эту ситуацию в акте, и его поддержали магистры орденов и прелаты Святой земли, каждый из которых поставил свою печать внизу документа. В качестве печати ордена Храма была использована печать не с куполом, а с двумя всадниками на коне; с обратной стороны приложили личную печать Гильома де Боже – черного восстающего льва с червлеными когтями и языком в лазоревом поле.[114]114
  AN, J. 456, n° 27. cm. Vaivre, J.-B. de. A propos du sceau de Guillaume de Beaujeu // Revue francaise d'heraldique et de si-gillographie. 30 (1963). P. 67. – Saint-Hilaire, Paul de. Les sceaux templiers et leurs symboles. Puiseaux: Pardes, 1991. Р. 62 и 134. Оба указывают, что на печати был изображен купол; при проверке по оригинальному документу в Национальных архивах обнаружены два всадника. С. Леруа: Leroy S. Jacques de Molay et les templiers franc-comtois d'apres les actes du proces // Bulletin de la Societe grayloise d'emulation.. 3 (1900) уже установил эту генеалогию Гильома де Боже. Но его статья осталась неизвестной многим историкам, которые занимались Жаком де Моле.
  Что прискорбно, ведь это один из самых точных и серьезных из «старых» (1900 г.) текстов на эту тему.


[Закрыть] Это герб семьи Божё-Форе. К какой же ветви этого большого знатного рода он принадлежал?

Гишар IV, сир де Боже, женился на Сибилле де Эно, сестра которой Изабелла в 1180 г. вышла за французского короля Филиппа Августа. Тем самым Боже породнились с королями Франции, и Тирский Тамплиер не ошибался, сделав Гильома одним из их родичей. Родичем, конечно, весьма отдаленным, но родичем. У Гишара IV было два сына: старший, Юмбер V де Боже, коннетабль Франции, погиб в Дамьетте в 1250 г., второй, Гишар де Боже, был сеньором Монпансье. Исходя из этого, для магистра ордена Храма можно предложить два варианта восходящей линии родства.

Возможно, он принадлежал к старшей ветви. Юмбер V оставил двух детей: Гишар V, сир де Боже с 1250 по 1265 гг., умер, не оставив потомства, так что его права унаследовала его сестра Изабелла, став дамой де Боже; она в 1247 г. вышла за Рено I, графа де Форе. Согласно некоторым генеалогиям, у этой супружеской четы было три сына: Гиг, старший, унаследовал графство Форе, Луи, второй, – сеньорию Боже, а Гильом, третий, был нашим магистром ордена Храма. Это генеалогия № 1. Одна фраза составителя «Хроники Тирского Тамплиера», в отношении которого я упоминал, что он был секретарем Гильома де Боже, как будто дает весомый аргумент в пользу этой версии: она упоминает о смерти короля Франции Филиппа III, случившейся в 1285 г. в Жероне, в Каталонии, а через несколько дней умер Луи де Боже, коннетабль Франции, и составитель добавляет: «Оный коннетабль был братом магистра Храма брата Гильома де Боже».[115]115
  Т.Т. Р. 218, раг. 433.


[Закрыть]

Возможно – это генеалогия № 2 – он принадлежал к младшей ветви Божё-Монпансье. Итак, Гишар, младший брат Юмбера V, женился на Катрин де Монферран; он умер в 1256 г., оставив нескольких детей: Юмбера, который участвовал в тунисском крестовом походе, стал в 1273 г. коннетаблем Франции и умер в 1285 г. в Арагоне, Гильома, который мог быть магистром ордена Храма, Эрика или Анри, сеньора д'Эрмана, маршала Франции, который скончался в Тунисе в 1270 г., и Луи, сеньора де Монферрана, также побывавшего в Тунисе и умершего в 1280 году.[116]116
  В.-Т. Р. 259-260.


[Закрыть]

Генеалогия № 1, которую предлагают чаще всего, придает не слишком большое значение младшей ветви – она только упоминает, что Юмбер, коннетабль, умер в 1285 г.; но в таком случае она не может сделать коннетаблем Луи, отпрыска старшей ветви. Если же следовать генеалогии № 2, Луи де Боже из генеалогии № 1 был наследником всех владений своего отца Рено и своей матери, то есть Форе и Божоле; однако он умер только в 1296 году.

Таким образом, Тирский Тамплиер ошибся в идентификации коннетабля Франции, умершего в 1285 г.: это был Юмбер из ветви Монпансье, а не Луи из ветви Божё-Форе. Гильом де Боже действительно был братом коннетабля Франции, но этого коннетабля звали Юмбер. Путаница возникла, может быть, из-за того, что в Сицилии, при короле Карле I Анжуйском, находился некий Луи де Боже, имевший владения в Италии, но никак не связанный с родом великого магистра.[117]117
  bid. P. 260, n. 6.


[Закрыть]

Но обнаружен другой факт, как будто свидетельствующий в пользу генеалогии № 1: на гербе Гильома де Боже, изображенном на печати 1286 г., нет турнирного воротника.[118]118
  «Турнирный воротник» (брус с тремя обращенными вниз и расширяющимися зубцами) означал, что герб принадлежит младшей ветви рода (примеч. пер.).


[Закрыть] Согласно Ж.-П. Ломбару, это «могло бы означать [мы настаиваем на сослагательном наклонении], что он был главой старшей ветви своего дома, если только турнирный воротник не стал позже эмблемой союза Дрё-Божё».[119]119
  Regie et statuts de I'Ordre du Temple. Presentes et trad, par Laurent Dailliez. 2" ed. augm. Presentee par Jean Pol Lombard. Paris: Dervy, 1996. P. 391.


[Закрыть]

Как бы то ни было, он находился в некоторых отдаленных родственных отношениях с королем Франции и, стало быть, с Карлом Анжуйским; но прежде всего он имел с последним политические связи, и в этом отношении его присутствие в Южной Италии в 1272 г. показательно. Магистр Госпиталя Гуго Ревель не заблуждался, когда в письме графу Фландрии Ги де Дампьерру, датированном 17 мая 1273 г., сообщал об изменении, произошедшем в руководстве орденом Храма:

Истинно, что в минувшем марте Бог пожелал пресечь дни магистра Храма, брата Тома Берара […]. И после того, сир, достойные люди Храма избрали магистром и управителем своего дома брата Гильома де Боже, из почтения к государю королю Франции и к Вам…[120]120
  Comte Riant. Six lettres relatives aux croisades // AOL. T. II (1884). P. 391.


[Закрыть]

Гильом де Боже вступил в орден Храма до 1253 г.; его присутствие отмечено на Востоке в 1260 г., потому что в этом году он попал в плен после неудачного нападения на Тивериаду. Утверждается, что он был шателеном Бофора – замка, попавшего в 1268 г. в руки Бейбарса, командором Триполи (провинции) в 1271 г., потом, с 1272 г., командором Апулии, или Сицилии, то есть тамплиерской провинции, которая включала королевство Сицилию, завоеванное Карлом Анжуйским. Именно туда, уже после его избрания великим магистром, поехали его искать: согласно тому же Гуго Ревелю, посланцы, «достойные люди Храма направились туда и доставили ему кошель и буллу», то есть печать ордена. «Ираклий» приводит имена этих посланцев: Гильом де Понсон, замещавший магистра (его назначили заместителем), и Бертран де Фо. Брат Гефьер был сделан великим командором и в этом качестве руководил орденом в отсутствие Боже.[121]121
  Erodes. Livre XXXIV. Chap. 18. P. 464.


[Закрыть] Согласно Тирскому Тамплиеру, Гильом де Боже нанес визит в коман-дорства Западной Европы, прежде чем занять свой пост; этот визит мог состояться в период с лета 1273 г. по весну 1274 г. или после Лионского собора, в конце 1274 г. или весной 1275 года. Это возможно, но такое турне не могло иметь ни масштаба, ни исчерпывающего характера, которые придает ему хронист.

Во всяком случае, основная причина долгого пребывания Боже на Западе была иной – на это обращает внимание папа Григорий X. Он написал 13 октября 1273 г. патриарху Иерусалимскому, чтобы уведомить его: новый магистр не вернется до собора, который готовится в Лионе, потому что папа нуждается в его советах для обсуждения вопроса о крестовом походе.[122]122
  Rohricht. I. S. 362-363. Nr. 393.


[Закрыть] Магистра ордена Госпиталя тоже пригласили, но он прислал своих представителей, тогда как Боже присутствовал лично. Собор (Второй Лионский) происходил с 7 мая по 17 июля 1274 года. Кроме вопроса о крестовом походе, там впервые рассматривался вопрос об объединении военных орденов, по крайней мере трех основных – Храма, Госпиталя, Тевтонского. Эта идея была отвергнута, но вопрос отныне будет витать в воздухе и в качестве одного из «дел» достанется в наследство Жаку де Моле, когда тот станет великим магистром. Папа в результате собора принял решение проповедовать общий крестовый поход, тогда как сам собор (в том числе Боже) почти единодушно отверг поход такого типа, предпочтя ему то, что тогда называли «частной переправой», то есть вспомогательную экспедицию, куда бы направились опытные воины, чтобы остаться на Святой земле постоянно. Смерть папы в 1276 г. прервала приготовления к этому большому крестовому походу, или «общей переправе».[123]123
  Об этих планах крестового похода см. Schein, Sylvia. Fideles crucis: the papacy, the West, and the recovery of the Holy Land, 1274-1314. Oxford: Clarendon press, 1991.


[Закрыть]

Тамплиеры Востока беспокоились из-за долгого отсутствия магистра в столь сложный период, но их настойчивые обращения к папе ничего не дали. 3 октября 1274 г. они написали королю Англии, что ничего не знают о магистре и что тем временем заместитель магистра назначил Роберта де Тёрвилла магистром Англии и направил его на Запад.[124]124
  Л. Дайе: Regie et statuts de I'Ordre du Temple. Op. cit. (прим. 17). Р. 17, цитирует это письмо брата «де Файчерс» (sic) королю Англии по РКО (London), Ancient Correspondance, XXI, 2. (На самом деле: 8С 1, XXI, п. 2.)


[Закрыть] В конечном счете в Акру Гильом де Боже прибыл только в конце лета 1275 г., но не 29 сентября, как написано в «Ираклии», а, как уточняет сам Боже в письме королю Англии, написанном 2 октября в Акре, – 15 сентября, после беспокойного переезда по Средиземному морю.[125]125
  Kohler, Ch., et Langlois, V. Lettres Inedites concernant les croisades (1275-1307) IIBEC. 52 (1891). P. 1-18, no 2. – Erodes. Livre XXXIV. Chap. 21. P. 468.


[Закрыть]

Для политики, которую будет проводить Боже до самой смерти в 1291 г., характерен серьезный отход от политики Тома Берара, хотя тот и другой защищали интересы ордена и его независимость. Боже внес в нее больше лихости, или дерзости, за счет меньшей осторожности.

Эту политику характеризуют три аспекта:

• Боже был человеком Анжуйцев, хозяев Сицилии;

• он втянул орден в конфликты с христианскими державами, очень прискорбные для Святой земли и репутации ордена;

• он пренебрегал монгольским вариантом, предпочитая политику перемирий и союза с мамелюками, которую считал более выгодной для франков и в первую очередь для своего ордена.

Эти две последних черты его политики, естественно, совпадают с интересами Анжуйцев.