Текст книги "Жак де Моле: Великий магистр ордена тамплиеров"

Автор книги: Ален Демурже

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Мне кажется, в этом рассуждении слишком много «вероятного» и «правдоподобного», основанного не на доказательствах, а на нагромождении гипотез.[537]537
  Это близко к феномену «фактоида» – «гипотез или предположений, утративших гипотетический характер потому что они использовались и цитировались в исследованиях…» (Wartburg, M.-L. Von. Production du sucre de canne a Chy-pre: un chapitre de technologic medievale // Coloniser au Moyen age. Sous la direction de Michel Balard et Alain Ducellier. Paris: A. Colin, 1995. P. 130 et 153 п. 28.)


[Закрыть] Кстати, к некоторым утверждениям в рассказе Тирского Тамплиера можно отнестись скептически. Сумма, которую ссудили королю, столь велика, что сам хронист не преминул выразить сомнение. На мой взгляд, она превосходит финансовые возможности Храма. Здесь надо понимать: Жан дю Тур был также королевским чиновником и в этом качестве заведовал королевской казной, отличной от казны Парижского Тампля. Ссужать королю деньги можно было только из собственных средств ордена Храма[538]538
  Demurger, A. Tresor des Templiers, Tresor du roi: mise au point sur les operations financieres des Templiers // Pouvoir et Ges-tion («Histoire, gestion, organisation»). Toulouse. N° 5. 1997. P. 81.


[Закрыть] – в самом деле, не мог же король одолжаться в собственной казне! Где ничего не было, потому что он всё забрал!

То, что между орденом Храма и королем произошел финансовый инцидент, я не отрицаю, но, конечно, не по причинам, упомянутым выше, и не основываясь только на тексте Тирского Тамплиера. Анализ фискальной политики короля и проблем управления его казной, проведенный Р. Кепером и С. Менахе, побуждает искать финансовые причины атаки на орден Храма в другом месте, обращая больше внимания на политику, а не только на техническую сторону вещей.[539]539
  Kaeuper, Richard W. War, justice and public order: England and France In the later Middle Ages. Oxford: Clarendon press, 1988. Перевод на французский: Kaeuper, Richard W. Guerre, justice et ordre public: 1'Angleterre et la France a la fin du Moyen age. Paris: Aubier, 1994. (Collection historique .) P. 99-100. – Menache, S. The Templar order: a failed Ideal? // The Catholic Historical Review. 79 (1993). P. 19-20. —Demurger, A. An. cit. (npHM. 43). P. 81-85.


[Закрыть] В общем, породили это дело в большей степени политические причины, чем причины личного характера, и особое значение среди них, как мне кажется, имел отказ Жака де Моле объединить ордены.

Чтобы закончить (надолго ли?) с делом казначея, я хотел бы добавить: если Жан дю Тур восстановлением в ордене был обязан папе, странно, что он сам вручил Моле письмо Климента V: это послание должны были доверить посланцу папы, а не человеку, которому папа оказывает благодеяние. Наконец, мне трудно представить, чтобы Жак де Моле, человек опытный, в других местах и при других обстоятельствах выказывавший уравновешенность и определенную дипломатичность, мог настолько поддаться чувству гнева. Но, возможно, я ошибаюсь!

Жак де Моле и Гуго де Перо

В рассуждении Барбары Фрале и вообще в генезисе процесса тамплиеров, как его воссоздают, Гуго де Перо играет центральную роль, может быть, более важную, чем Жак де Моле. Я почти согласен с этой точкой зрения, даже если не отношу появление разногласий между этими двумя людьми к столь раннему периоду (1292 г.) и нахожу другие, чем ее сторонники, причины раскола между великим магистром и досмотрщиком Франции – раскола, который, похоже, возник и углубился.

Для начала напомним, что в момент избрания Моле Гуго де Перо был для ордена не более чем командором дома и племянником могущественного, но уже умершего дяди. Фактически магистром провинции Франция, а потом генеральным досмотрщиком ордена во Франции и в Англии был как раз Жак де Моле. Совмещение должностей магистра провинции и досмотрщика допускалось – так, Беренгер де Кардона был одновременно магистром Арагона и досмотрщиком Испании. Попытаемся уточнить подробности карьеры Гуго де Перо как обладателя двух этих должностей, чтобы лучше понять то, что произошло в 1306-1307 годах.

В качестве магистра Франции он отмечен в 1293 г.,[540]540
  Mich. II. P. 314-315.


[Закрыть] а потом в 1295 и 1300 годах.[541]541
  Ibid. II. P. 297. – GB. P. 92.


[Закрыть] И только. В качестве досмотрщика Франции он упоминается самое раннее в 1294 г., если не в 1295 г.;[542]542
  Mich. I. P. 535.


[Закрыть] как досмотрщик Англии он был официально аттестован 25 мая 1294 года.[543]543
  Calendar of the patent rolls preserved In the Public Record Office. Edward I. 1272-1307. London: Her Majesty's Stationery Office, 1893-1901. 4 Vol. T. Ill (1292-1301). 1895. P. 419.


[Закрыть] Потом, с того момента до самого 1307 года его имя в сопровождении титула досмотрщика Франции встречается раз пятнадцать. Функции магистра Франции и досмотрщика он совмещал по 1300 г.: одного свидетеля на кипрском процессе, брата Понса дю Пюит из Лана, в то время принял в Бельвиле[544]544
  Бельвиль-на-Соне, департамент Рона.


[Закрыть] Бодо де Перасео [имеется в виду Гуго де Перо], «тогда командор и досмотрщик во Франции».[545]545
  GB. P. 110-111.


[Закрыть] 14 сентября 1300 г. он уже только досмотрщик.[546]546
  Ibid. P. 124.


[Закрыть] Именно в тот день командором, или магистром, Франции стал Жерар де Вилье. Значит, Гуго де Перо уже занимал только должность досмотрщика Франции и, вероятно, Англии. В качества досмотрщика Франции его представил еще Жерар де Косе, видевший, как тот принимал Жеана де Прюне в Парижском Тампле – в присутствии короля – месяцев за шесть до ареста тамплиеров.[547]547
  Mich. I. P. 390.


[Закрыть] Тем же титулом величали его и на Сретение 1307 г. в Париже во время приема Жана де Баземона.[548]548
  Ibid. II. P. 335.


[Закрыть] Сопоставление обоих свидетельств позволяет утверждать, что оба этих приема происходили в один день, на Сретение. Возможно, на эту дату приходился и капитул, упомянутый в другом показании.

А ведь одно письмо Педро де Кастильона, уже упоминавшееся в связи с вопросами назначения командоров и магистров провинций Храма, которое хранится в Архивах Арагонской короны, содержит своеобразные сведения, год на нем не указан, но оно написано позже 27 декабря в Торресе (Торрес-де-Сегре, близ Миравета), – почти наверняка можно утверждать, что в январе. Педро де Кастильон провел рождественские праздники в Миравете по приглашению командора Беренгера де Сан-Хусто. Потом он вернулся в Торрес – после 27 декабря, а фактически, что очень вероятно, в начале января. Это письмо адресовано Педро де Сан-Хусто, в то время командору Альфамбры, и сообщает последнему, что посланец заморского магистра, кастилец Доминго, прибывший сначала в Гардени (23 декабря), а потом в Миравет (27 декабря), привез новости от великого магистра и уведомил о некоторых перестановках в составе тамплиерской провинциальной и центральной администрации. По его информации, Гуго де Перо был смещен с поста досмотрщика Франции, зато ему якобы было поручено руководить провинциями Франция и Прованс. С другой стороны, в Апулию назначен брат Раймон де Кинси (на самом деле имеется в виду Симон) по прозвищу Капюшон. Еще одно свидетельство: Беренгер де Сан-Хусто, командор Миравета, получил титул досмотрщика Испании. Тот же посланец якобы сообщил, что прочие сановники на Кипре, великий командор Рембо де Каромб, маршал Эймон д'Уазеле, гардеробмейстер Жоффруа де Шарне, туркопольер Бартелеми де Горд и подмаршал, остаются на своих должностях.[549]549
  ACA. Cane., CRD Jaime II (Templarios), Ap. gen. 129, n° 102 (дефектный). – Опубликовано: H. Finke, Nachtrage. S. 445-446, Nr. 9.


[Закрыть]

Как я говорил в главе 7, письмо Педро де Кастильона, вероятно, датируется началом января 1305 года. Я не буду приводить солидных обоснований, которые выдвинули Г. Финке, опубликовавший текст, и А. Фори, но, если эта дата верна, перестановки, которые произвел Моле, непросто объяснить, если допустить, что они действительно были сделаны. Одна проблема касается Прованса, магистром которого с 1300 г. – и без перерывов, насколько мне известно, – был Бернар де Рош;[550]550
  Leonard, Emile Guillaume. Gallicarum militiae templi domo-rum earumque praeceptorum seriem secundum albonensia apogra-pha In Bibliotheca National! Parisiensi asservata. Paris, 1930. P. 28.


[Закрыть] он занимал этот пост и 9 июня 1307 г., когда подписал письмо Жака де Моле, написанное в Пуатье, к тексту которого я вернусь. Зато назначение Раймона де Кинси в Апулию вполне соответствует реальности, если, конечно, читать «Симон», а не «Раймон». Именно Симона де Кинси мы встречали в Марселе, где он в 1303 г. руководил приемом братьев, которых впоследствии отвез на Кипр. Ведь это его надгробие найдено в Барлетте: «Здесь покоится Симон де Кинси, магистр домов Храма в Сицилийском королевстве, умерший в среду 7 июня 1307 года. Да живет его душа во Христе».[551]551
  Tommasi, F. Fonti epigrafiche dalla domus Tenpli de Barletta per la cronotassi degli ultimi maestri provinciali dell'ordine nel re-gno di Sicilia // Militia sacra: gli ordini militari tra Europa e Terra-santa. A cura di Enzo Coli, Maria De Marco e Francesco Tommasi. Perugia: S. Bevignate, 1994. P. 177.


[Закрыть]

Обоих досмотрщиков Запада сместили? Прежде всего рассмотрим случай с Испанией. В 1300 г. на этот пост был назначен Беренгер де Кардона. От самого Жака де Моле известно, что назначение на этот пост не подразумевало конкретного срока – его владельца можно было сменить и через четыре года, так что в отставке Кардоны не было ничего невозможного. Зато Беренгер де Кардона остался магистром Арагона. Загвоздка лишь в одном! Письмо Жака де Моле (за 1300 г.), утверждающее Кардону на посту досмотрщика, включено в письмо последнего от 10 марта 1306 г., где он титулуется магистром Арагона и досмотрщиком Испании. Таким образом, почти исключено, чтобы Кардону когда-либо лишали его функций досмотрщика.

Что касается Гуго де Перо, текст письма Педро де Кастильона недвусмыслен (он пишет о смещении). Однако, утрачивая должность досмотрщика, Перо якобы вновь получал должность магистра Франции и к тому же должен был временно исполнять аналогичные функции для Прованса. Следовательно, в отставке с поста досмотрщика очень трудно видеть наказание..

Надо ли считать, что этот жест был рассчитан на короля Франции, с которым Гуго де Перо был тесно связан? Если такое назначение сделали, то в ущерб Жерару де Вилье. Но непохоже, чтобы такие решения были приняты на самом деле, – в таком случае о них бы скоро сообщили. В последующие годы до самого февраля 1307 г. Гуго де Перо носил титул досмотрщика; точно так же последнее упоминание о Жераре де Вилье как о магистре Франции связано с приемом, совершенным в Ла-Ферте-Гоше в середине февраля.[552]552
  Mich. II. P. 388.


[Закрыть] Правда, однажды его именуют досмотрщиком Франции![553]553
  Ibid. P. 448.


[Закрыть]

Тем не менее письмо Жака де Моле, написанное в Пуатье 9 июня 1307 г., в чем-то подтверждает эти перемены в руководстве ордена: Гуго де Перо его подписывает как магистр Франции, а уже не как досмотрщик; рядом с его подписью под актом стоит подпись Бернара де Роша, магистра Прованса.[554]554
  Regestum dementis papae V. Op. cit. (npHM. 34). T. VI. P. 280-288, n° 7183.


[Закрыть] Тот, когда был еще командором Вау-ра, замещал Гуго де Перо в должности досмотрщика 13 июня 1303 года.[555]555
  В-Т. Р. 296, п. 12.


[Закрыть] Двадцать семь тамплиеров, содержащихся в доме Жана Рошелли в Париже, подали следователям заявление, что желают видеться с магистром ордена и с Гуго де Перо, командором Франции.[556]556
  Mich. I. Р. 152.


[Закрыть] Но в ходе дальнейшего процесса и особенно в 1314 г., на последнем суде над сановниками ордена Храма, Гуго де Перо во всех текстах будут называть досмотрщиком Франции.

Так что трудно сделать вывод, что великий магистр наказал Гуго де Перо этой отставкой и сменой должности, в отношении которых даже не поймешь, имели они место или нет. Можно было бы даже сказать – совсем напротив. В течение 1302-1307 гг. Гуго де Перо сохранял с королем превосходные отношения. Мы видели, что в 1302 г. он не откликнулся на приглашение папы. 13 июня 1303 г. он назначил Бернара де Роша заместителем именно потому, что выполнял одну миссию на службе короля. 10 августа того же года король даровал Гуго и его людям покровительство и привилегии за неоднократную помощь, «особенно против Бонифация»;[557]557
  В.-Т. Р. 296-297, п. 14, которая публикует выдержку из текста.


[Закрыть] 27 мая 1305 г. одному королевскому агенту оплатили «его расходы на поездку в Дофине по поручению короля и в обществе брата Гуго де Перо, досмотрщика домов рыцарства Храма…».[558]558
  Ibid. P. 297, n. 17.


[Закрыть] Этот пример показывает, что, был ли он досмотрщиком, магистром Франции или нет, его титул почти не влиял на качество его отношений с королем Франции.

Так что я не думаю, что между Перо и Моле был глубокий раскол; разногласия несомненно были, но не такие, чтобы повлечь за собой резкое противостояние. В конце концов, наличие брата, хорошо освоившегося при французском дворе, отвечало интересам Жака де Моле и ордена Храма. Но, очевидно, в случае открытого конфликта между великим магистром и королем, например, по вопросу объединения орденов или даже – если такой конфликт имел место, во что я не верю, – по вопросу займа казначея, король мог использовать Гуго де Перо как посредника и даже откровенно манипулировать им в борьбе с великим магистром.

Гуго де Перо находился в Пуатье вместе с Жаком де Моле 9 июня; они вместе участвовали в генеральном капитуле в Париже 24 июня. Трудно представить, что они тогда питали скрытую враждебность друг к другу. Как в отношении папы, прося его создать комиссию по расследованию, так и в отношении короля, уговаривая его не поддерживать слухи, порочащие орден, тот и другой выступали если не вместе, то по меньшей мере в. полном согласии.

Выбор короля

Лето 1307 г. Жак де Моле, похоже, провел в Пуатье. Встречи, состоявшиеся у него в мае и в июне, создали у него впечатление, что ситуация тяжелая, но не безнадежная, если проявить инициативу. С этой целью он упредил события и заговорил с королем о проблеме отпущения грехов мирянами, которое иногда практиковалось в ордене, о том, что такая встреча произошла, позже, когда дело ордена Храма уже началось, сообщает Гильом де Плезиан. В речи, произнесенной 29 мая 1308 г. перед папой в Пуатье, – речи, известной по рапорту Жана Бургоня своему господину, королю Арагона, за следующее число[559]559
  H. Finke, Papsttum. Bd. II. S. 141-150, Nr. 88.


[Закрыть] и по документу из Национальных архивов в Париже,[560]560
  G. Lizerand, Le Dossier… P. 110-125. Опубликовано также: H. Finke, Papsttum. Bd. II. S. 135-140.


[Закрыть] – Гильом де Плезиан сказал, что магистр пришел к королю и «в присутствии нескольких членов его Совета, желая оправдать себя и свой орден, произнес слова, которые, ежели они были обдуманными, явственно отдавали ересью. Он тогда изложил некоторые положения устава своего ордена и, в частности, сообщил, что иногда братья из страха покаяния, которое могли бы на них наложить, не желали признаваться в своих грехах и что он сам на капитуле отпускал им последние, хотя был мирянином и не имел ключей».[561]561
  H. Finke, Papsttum. Bd. II. S. 143.


[Закрыть]

Именно по этой причине он со всей ясностью просил папу начать расследование. Нужно отдавать себе полный отчет, что это значило: допросы, публичное разоблачение злоупотреблений, заблуждений, разных неприятных случаев. Жак де Моле не мог не знать, что будет поднят вопрос ритуала вступления в орден и что странности (выразимся пока так) этого ритуала станут достоянием гласности. Так что великий магистр рисковал. Папа, соглашаясь на его просьбу и принимая роль руководителя следствием, – тоже. В целом все выглядело так: Жак де Моле в полном сознании своей правоты, несомненно отдавая себе отчет в негативных последствиях разоблачений, которые будут сделаны, сохранял убежденность, что его ордену ничто не грозит, что слухи улягутся, а обвинения стихнут. Останутся лишь нарушения, совершенные отдельными лицами, в отношении которых орден сможет сказать, что первым наказал их. В конце концов и Гильом де Ногаре создал свое досье, именно допрашивая тамплиеров-ренегатов, изгнанных из ордена за провинности.

Можно считать, что великий магистр проявил себя не слишком проницательным, что его поведение граничило с легкомыслием. Но ни он, ни папа не могли себе представить тех чудовищных масштабов, какие примет наступление короля. Не очень важно, все ли уже было подготовлено у короля или он принял решение, только прочитав папское письмо с приказом о начале расследования; можно сказать одно, что в интересах как ордена Храма, так и папы было действовать быстро; у Жака де Моле к тому моменту времени уже не было; у папы время было, но он не воспользовался этим козырем.

24 августа 1307 г. Климент V написал королю, сообщив, что начинает следствие по делу ордена Храма, и уточнил, что об этом его попросили сами тамплиеры:

Поскольку магистр Храма и несколько командоров, как из числа Ваших подданных, так и из зарубежных стран, узнав о поклепах, о каковых были осведомлены и Ваше Величество, прибыли, дабы несколько раз пасть к моим ногам и настоятельно просить нас провести расследование по делам, в каковых их столь несправедливо обвиняют, и наложить на них покаяние, если они будут признаны виновными, или очистить их от этого обвинения, если они невинны.[562]562
  Baluze. T. III. P. 58-60.


[Закрыть]

Тирский Тамплиер, пересказывая случай с казначеем, писал также, что папа попросил Жака де Моле передать ему экземпляр устава. Может быть, папа сделал эту просьбу действительно с прицелом на такое расследование:[563]563
  Frale, Barbara. Op. cit. (прим. 23). P. 68.


[Закрыть] ведь вопреки тому, что часто утверждают (в оправдание Филиппа Красивого), папа был намерен активно заняться коренными проблемами и реформировать орден, если понадобится. Его нельзя упрекнуть в недобросовестности, сославшись на то, что в том же письме от 24 августа он также написал французскому королю: по-настоящему расследование начнется только во второй половине октября. Он объяснил ситуацию: он тяжело болен и с 1 сентября начнет лечение, при котором будет вынужден отойти от дел, так что просит короля не направлять к нему послов раньше 15 октября.

Король и его советники могли бы подождать и предоставить церкви возможность провести серьезное расследование, которое, не предвосхищая виновности ордена Храма, нанесло бы ему определенный ущерб. Это значило бы поступить по закону. Но король, сославшись на тяжесть улик, убежденный в приверженности тамплиеров к ереси, предпочел действовать по собственной инициативе, поправ право церкви и вообще всякое право, пусть он даже в качестве прикрытия использовал инквизитора Франции. Напомним, что инквизиция была орудием церкви, а значит – папы, но не короля. Хранитель печати Пьер Эйселен, архиепископ Нарбоннский, возмущенный королевским произволом, 26 сентября подал в отставку; его сменил Гильом де Ногаре; этим все сказано.

Вернемся к хронологии. 14 сентября королевское письмо, изобличающее преступления тамплиеров («Нечто горькое, нечто прискорбное […] гнусное преступление, мерзкое злодеяние, отвратительное дело, ужасное святотатство, нечто совершенно бесчеловечное…») и приказывающее их арестовать, было направлено всем бальи и сенешалям королевства, которые должны были держать его в секрете и ждать, когда будет назначен день для исполнения приказа. 22 сентября инквизитор Франции направил указания инквизиторам по всему королевству. Королевские агенты тайно следили за тамплиерами, уточняли их возможность оказать сопротивление и выясняли состояние их имущества. А 13 октября они перешли к действиям.

Незадолго до этого, в начале октября, в Пуатье Гуго де Перо якобы имел доверительную беседу с папой и раскрыл ему странные обычаи, принятые в ордене при приеме новых членов.[564]564
  Mich. II. P. 372.


[Закрыть] Поздновато для человека, который лет двадцать-тридцать, дольше, чем многие другие, если учесть его должность в ордене, преспокойно проводил этот «секретный» обряд. Папа как раз недавно (26 сентября) написал королю, прося предоставить улики против тамплиеров, которыми тот располагает.

Тем временем король делал вид, что ничего не происходит. 12 октября, накануне своего ареста, Жак де Моле, специально приехав в Париж, как почетный гость принял участие в похоронах Екатерины де Куртене, наследницы трона Константинопольской Латинской империи и супруги Карла Валуа, брата короля.

Позже, в ходе процесса, у Жерара де Косса, который присутствовал на приеме в орден Храма в Париже месяцев за шесть-восемь до ареста тамплиеров, на приеме, где не было ничего неприличного, спросили, не было ли у него каких-то подозрений в отношении того, что готовится против ордена; он ответил, что не было никаких.[565]565
  Mich. I. P. 390.


[Закрыть] Тем не менее у некоторых такие подозрения возникли, и эти люди бежали – например, Жерар де Вилье.

Что до великого магистра, он явно недооценивал всю жестокость штурма, который готовился; и если он питал какие-то подозрения, то виду не показывал. Но он предпочитал не увиливать, раз он требует расследования. И, во всяком случае в тот момент, он не стал уклоняться.

10
1309
ВЫБРАТЬСЯ ИЗ ЛОВУШКИ

Задача этой главы – уточнить поведение Жака де Моле в ходе суда над орденом и его членами и выяснить его ответственность за развитие процесса и его итог – роспуск ордена Храма. Таким образом, речь не идет о написании истории процесса, но, чтобы мои мнения были верно поняты, надо напомнить его основной хронологический контур и сделать обзор судебных процедур.[566]566
  О процессе тамплиеров существует великое множество нелепых сочинений и несколько серьезных исследований. Напомню самые новые из последних: Barber, Malcolm. The Trial of the Templars. Cambridge; London; New York: Cambridge university press, 1978. [Русский перевод: Барбер, Малколм. Процесс тамплиеров / пер. с англ. И.А. Тогоевой. М.: Алетейа: Энигма, 1998.]. – Beck, Andreas. Der Untergang der Templer: grosster Justizmord des Mittelalters? Freiburg [im Breisgau]: Herder, 1992. – Bordonove, Georges. La tragedie des Templiers. Paris: Pygmalion, 1993. – Frale, Barbara. L'ultima battaglia dei Templari. Roma: Viella, 2001. – Partner, Peter. The murdered magicians: the Templars and their myth. Oxford: Oxford University Press, 1982. (Французский перевод: Partner, Peter. Templiers, francs-masons et societes secretes / trad, de 1'anglais par Marie-Louise Navarro. Paris: Pygmalion, 1992.) Контекст событий можно узнать из следующих изданий: Favier, Jean. Philippe le Bel. Ed. rev. Paris: Fayard, 1998. – Kaeuper, Richard W. War, justice and public order: England and France In the later Middle Ages. Oxford: Clarendon press, 1988 (Французский перевод: Kaeuper, Richard W. Guerre, justice et ordre public: 1'Angleterre et la France a la fin du Moyen age. Paris: Aubier, 1994). – Strayer, Joseph Reese. Reign of Philip the Fair. Princeton: Princeton UP, 1980. – Menache, Sophia. Clement V. New York: Cambridge University Press, 1998. (Cambridge studies In medieval life and thought; 4th sen, 36.) Обзор допросов и их публикаций: Demurger, A. Encore le proces des Templiers! A propos d'un ouvrage recent // Le Moyen Age. 97 (1991). P. 25-39.


[Закрыть]

Основные стадии процесса

24 августа 1307 г. Климент V написал королю Франции, что намерен начать расследование по обвинениям, выдвигаемым против ордена; но, поскольку он болен и лечится, он уточнял, что эта процедура начнется не раньше октября. Тогда Филипп Красивый решил упредить события – не столько из опасений, что папа будет уходить от решения и расследование затянется, сколько потому, что уже принял решение: орден Храма надо во что бы то ни стало «убить». 14 сентября король адресовал всем своим бальи и сенешалям письмо – настоящий обвинительный акт против тамплиеров и в то же время приказ об аресте последних; чиновники короля должны были хранить тайну до «дня икс». То есть речь идет об инициативе короля и его Совета, королевские агенты здесь выступали как исполнители. Обращение инквизитора Франции Гильома Парижского к светской власти, где он якобы просил ее о содействии, имело чисто формальный характер; инструкции, которые он разослал 22 сентября инквизиторам, были незаконными, потому что он не имел права действовать без указания папы. А ведь расследование по папскому приказу должны были вести епископы, а не инквизиторы, – Климент V не был изначально убежден в ереси тамплиеров.

Ожидая момента перехода к действиям, королевские агенты должны были тайно следить за тамплиерами, находясь в их окружении. Облава, проведенная рано утром 13 октября, позволила арестовать почти всех тамплиеров королевства. Некоторым удалось бежать, в том числе бывшему магистру Франции Жерару де Вилье с группой из сорока братьев; в Англию ушел также магистр Оверни.[567]567
  BNF Ms lat 10919; f 84y и 236v. Опубликовано: H. Finke, Papsttum. Bd. II. S. 74-75, Nr. 50.


[Закрыть] 16 октября король сообщил суверенам Западной Европы о причинах своей акции и попросил их поступить так же в своих государствах, но получил отказ. Папа, узнав о событии, был уязвлен.

Теперь началась первая стадия процесса – с допросами, которые по всей Франции вели инквизиторы, но обвиняемых предварительно «обрабатывали» королевские агенты; во всяком случае, последние всегда были поблизости, и охранять тамплиеров поручалось им. Допросы проходили во второй половине октября и в ноябре; так, в Париже с 19 октября допросили сто тридцать восемь тамплиеров, среди которых были высшие сановники ордена, оказавшиеся во Франции. Филипп Красивый мог торжествовать – тамплиеры признавались и соглашались с некоторыми из обвинений, выдвинутых против них и их ордена, в том числе Жак де Моле и сановники. Этого было достаточно, чтобы оправдать акцию короля и ее поспешность. Ересь тамплиеров, по мнению короля, стала явственной – почти все признавали скабрезные черты церемонии приема в орден: отрицание Христа, плевок на крест, непристойные поцелуи, совет братьям заниматься содомией, если они «распалятся»; к этому добавлялись обвинения в том, что при служении мессы пропускались некоторые таинства, в отпущении грехов мирянами, в секретном характере капитулов и, наконец, в идолопоклонстве (тамплиеров действительно обвиняли в почитании идола, имевшего форму головы с четырьмя лапами, или кота – очевидно, черного).

Признания Жака де Моле, Гуго де Перо и Рембо де Каромба позволяли французскому королю производить нажим на соседних суверенов и на папу. Мало-помалу короли Англии, Арагона и Кастилии поменяли отношение к «своим тамплиерам». Этому способствовало и поведение папы. 22 ноября 1307 г. Климент V обнародовал буллу «Pastoralis praeminentiae», приказывая арестовать тамплиеров по всему христианскому миру. Папа пытался перехватить инициативу и вернуть церкви дело, находившееся полностью в ее компетенции (орден Храма находился под прямой юрисдикцией папы). Он хотел, чтобы охрана заключенных тамплиеров была доверена церкви, равно как и охрана их конфискованного имущества. Б декабре в Париж были посланы два кардинала, чтобы выслушать Жака де Моле и других сановников. В конце 1307 г. и в первые месяцы 1308 г. тамплиеров арестовали во всем христианском мире. Однако в Арагоне они оказали сопротивление; на Кипре тоже, но 1 июня 1308 г. им пришлось подчиниться.

После этого папа и королевский лагерь начали мериться силой. Гильом де Ногаре и Гильом де Плезиан шли на все: сделали запрос в Парижском университете насчет законности акции, предпринятой королем (ответ не оправдал ожиданий), выпускали подрывные памфлеты, позорящие тамплиеров и Жака де Моле,[568]568
  Они были подписаны именем Пьера дю Буа, адвоката из Фалеза, из которого слишком поспешно делают рупор мнений короля. См. G. Lizerand, Le Dossier… P. 84-101.


[Закрыть] организовали созыв Генеральных штатов в Туре в поддержку акции короля. Наконец, король лично приехал в Пуатье, и Гильом де Плезиан в двух речах (29 мая и 14 июня 1308 г.), изобилующих бурной риторикой, высказал едва завуалированные угрозы по адресу папы.[569]569
  Ibid. P. 110-137.


[Закрыть]

Это противостояние короля и папы продолжалось всю первую половину 1308 года. Тем не менее по настоянию папы король согласился, чтобы в Пуатье привезли некоторое количество заключенных тамплиеров из Парижа, в том числе магистра и главных сановников, дабы папа и кардиналы там их допросили. На самом деле пятерых сановников, в том числе Жака де Моле, так и не довезли до Пуатье. Но показания семидесяти двух тамплиеров, тщательно отобранных агентами короля и предъявленных в Пуатье, заставили папу смириться, и в конце концов он уступил. Правда, только отчасти: буллой «Рааепз гшзепсогсНат» от 12 августа 1308 г. он объявил о начале процесса, приемлемого для короля, но возлагающего заботу об урегулировании этого дела на церковь.

Уточняя обвинения, выдвинутые против ордена Храма, булла давала ход двум процессам: против конкретных тамплиеров и против ордена как такового. Следствие по первому исходило из списка, содержащего 87 или 88 обвинений, и поручалось епархиальным комиссиям; после этого суд возлагался на провинциальный собор. Следствие по второму должны были вести папские комиссии, сформированные в каждом государстве (в Италии их будет несколько), сообразуясь со списком обвинений из 127 статей.[570]570
  Ссылки на эти списки см. главу 9, прим. 16.


[Закрыть] На основе их работы вселенский собор, который предполагалось созвать осенью 1310 г. во Вьенне (Дофине), вынесет приговор о судьбе ордена; в реальности этот собор перенесут на год. Наконец, папа оставлял за собой вынесение приговора пяти сановникам ордена, заключенным в Париже, – Жаку де Моле, Гуго де Перо, Жоффруа де Шарне, Жоффруа де Гонневилю и Рембо де Каромбу.

Имущества ордена Храма, с начала процесса попавшие под королевский секвестр, следовало направить на службу крестовому походу, – папа желал, чтобы их передали ордену Госпиталя, но французский король в то время возражал.

Епархиальные комиссии были сформированы весной 1309 г., тогда как папские появились не раньше конца 1309 г., даже в 1310-1311 годах. Парижская папская комиссия впервые собралась в ноябре 1309 г. (Моле перед ней предстал 26 и 28 ноября), но серьезная работа началась только в феврале 1310 года. Никто не проявлял рвения, чтобы их созвать, – ни церковь, ни короли. Тянули время или боялись разоблачений?

Имеются протоколы допросов некоторых епархиальных комиссий – в Ниме, Оверни, Лериде, Наварре, Эльне, Лондоне и Равенне.[571]571
  Некоторые опубликованы. Ним: Menard, Lean. Histoi-re civile, ecclesiastique et litteraire de la Ville de Nismes. Paris: Chaubert, 1750. T. I. Preuves. P. 167-219. – OaepHb: Seve, Roger; Chagny-Seve, Anne-Marie. Le Proces des Templiers d'Auvergne: 1309-1311: edition de 1'interrogatoire de juin 1309. Paris: Ed. du CTHS [Comite des travaux historiques et scientifiques], 1986. – Лерида и Наварра: H. Finke, Papsttum. Bd. II. S. 364-379. – 3jibH: Mich. II. P. 420-515. – Лондон: Wilkins, David. Concilia Magnae Britanniae et Hiberniae, A Synodo Verolamiensi A.D. CC-CXLVI ad Londinensem A.D. MDCCXVII. Londini: Sumptibus R. Gosling, 1737. 4 Vol. T. II. P. 329-407. – Флоренция: Loiseleur, Jules. La doctrine secrete des Templiers: etude suivie du texte Ine-dit de 1'enquete contre les Templiers de Toscane et de la chronologic des documents relatifs a la suppression du Temple. Paris: Durand et Pedone-Lauriel, 1872 (переиздание: Geneve: Slatkine: Megariotis, 1975). P. 172-212. – Рим: The Trial of the Templars In the Papal state and the Abruzzi. Ed. by Anne Gilmour-Bryson. Citta del Va-ticano: Biblioteca apostolica Vaticana, 1982. – Равенна: Caravita, Renzo. Rinaldo da Concorrezzo arcivescovo di Ravenna (1303-1321) al tempo di Dante. Firenze: L. S. Olschki, 1964. P. 265-307.


[Закрыть] В основном эти работы доводились до конца и завершались созывом провинциального собора, который отпускал грехи тамплиерам, признавшим свои заблуждения, и примирял их с церковью; других приговаривали к заключению; наконец, как бывало в Сансской и Реймсской провинциях, некоторых тамплиеров осудили как повторно впавших в ересь, потому что перед папской комиссией, судившей орден, они отказались от признаний, сделанных ими перед епархиальной комиссией.[572]572
  Nangis. T. I. P. 388. —Les Grandes chroniques de France, 8. P. 272.


[Закрыть]

Работа папских комиссий оказывается более разнообразной. Известны ее результаты в Лондоне, Риме и на Кипре.[573]573
  Wilkins, David. Op. cit.. (прим. 6). Для Кипра, кроме давней публикации К. Шоттмюллера, мы располагаем теперь английским переводом допросных протоколов, сделанным Э. Гилмор-Брайсон.


[Закрыть] Парижские – самые важные, самые точные и самые подробные.[574]574
  Это главная часть публикаций Мишле: Mich. I и II. P. 1-271.


[Закрыть] Папские уполномоченные очень тщательно выполнили свою работу, стремясь к определенной объективности. Комиссия обратилась ко всем тамплиерам королевства, желающим дать показания об ордене и защитить его, с просьбой прибыть в Париж. Это движение разворачивалось медленно, но с февраля 1310 г. в столицу хлынула настоящая волна тамплиеров – около шестисот братьев, в большинстве своем желавших защитить орден и очистить его от обвинений. Эти тамплиеры поручили говорить от своего имени четырем братьям, избранным в качестве уполномоченных: двум священникам, в том числе Петру Болонскому, бывшему представителю ордена при римской курии, и двум рыцарям. Те предпочли бы устраниться, уступив дорогу великому магистру, но, как мы увидим, тактика защиты, избранная Жаком де Моле, не позволила им этого сделать.

Это вызвало откровенную панику в лагере короля. Ответный удар нанес архиепископ Сансский Филипп де Мариньи, брат Ангеррана де Мариньи, одного из главных советников короля. В ходе суда над тамплиерами Парижского диоцеза (Париж пока был не более чем викарным епископством Санса) он сыграл на разделении процессов против личностей и против ордена, указав на противоречия в показаниях тамплиеров перед одним и другим судами. Тем самым он смог произвольно объявить тех, кто, признав свои заблуждения перед епархиальной комиссией, потом защищал орден перед комиссией папской, повторно впавшими в ересь; пятьдесят четыре тамплиера, переданные светской власти, 12 мая 1310 г. были сожжены в Париже.

Сопротивление тамплиеров было сразу сломлено.

Папская комиссия продолжала допросы до 26 мая 1311 года. Она не отказалась от замысла пролить полный свет на ритуалы ордена Храма. Ее цели сильно отличались от королевских. Сравнение между протоколами допросов, ведшихся в 1307 г. под прямым давлением королевской власти, и допросов папской комиссии 1310-1311 гг. красноречиво, и только оно представляет интерес в работе Барбары Фрале.[575]575
  Frale, Barbara. Op. cit. (прим. 1). Сар. 4 и 5.


[Закрыть] Королевские агенты старались собрать как можно больше фактов против тамплиеров, часто прибегая к пытке: признания в отречении от Христа, в плевках на крест, в непристойностях и т.д. были для них доказательствами ереси и даже магических обрядов и колдовства,[576]576
  Последний факт особо подчеркивает Питер Партнер (см. прим. 1).


[Закрыть] оправдывающими процесс, начатый французским королем вопреки правам церкви. В их глазах этого было достаточно, чтобы вынести ордену приговор и упразднить его. Для папской комиссии, а значит, для папы, проблема состояла в ином: нужно было внимательно разобраться, в каких условиях совершались скандальные (но сами по себе не еретические) ритуалы приема, выяснить их причину и проверить, не считая этого вступительного обряда, было или не было ортодоксальным совершение литургии – уточнить вопросы отпущения грехов мирянами, освящения облатки и т.д.

Члены парижской папской комиссии пришли к выводу, что тамплиеры держались правой веры, и по этой причине все, кто признался в совершении недостойных актов во время вступительной церемонии (инициации, издевательства над новичками) и покаялся в этом, получали отпущение грехов и примирялись с церковью. Но орден надо было очистить от этих недостойных обычаев; его следовало реформировать; его устав и статуты, которым орден Храма и его руководство позволили прийти в упадок, подлежали тщательному пересмотру с целью выявления заблуждений или несообразностей. И нужно было исторгнуть из ордена позорные обычаи, введенные неведомо когда в качестве некоего инородного тела, неприличного «эпизода» в составе ортодоксального и здорового вступительного ритуала, в отношении которых соискателям внушали, что эти обычаи тоже принадлежат к статутам ордена.

Эти недопустимые деяния, вменяемые в вину тамплиерам, представляют собой не ядро богохульственной вступительной церемонии, а скорее «чужеродные элементы», соположенные или, вернее, присоединенные к концу традиционного и совершенно допустимого ритуала, зафиксированного в писаном уставе.[577]577
  Frale, Barbara. Op. cit. (прим. 1). Р. 174.


[Закрыть]

Отчеты папских комиссий дали материал для работы собора, собравшегося во Вьенне 16 октября 1311 г., через год после назначенной даты. Дебаты оказались бурными, большинство отцов собора, похоже, не были убеждены в виновности ордена и выражали готовность выслушать его защитников – которые давали о себе знать за пределами собора, – прежде чем выносить приговор. Но папа, все еще испытывая давление со стороны короля, подошедшего со своей армией к Лиону, решил покончить с этим делом. Он считал нужным пожертвовать орденом Храма, чтобы спасти церковь и папство, а также чтобы окончательно похоронить идею процесса по осуждению памяти Бонифация VIII, которого хотел от него добиться