Текст книги "Поиск Анны (СИ)"

Автор книги: Алексей Зорин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Времени оставалось совсем немного.

***

– Он называет меня милфой.

Света рассмеялась. Они сидели в единственном кафе в районе, где подавали хороший латте.

– Что смешного? – обиделась Анна. – Я начинаю подозревать что все вокруг знают что-то, чего не знаю я!

– Ань, это называется паранойя! – смеялась Света. – А милфами подростки называют сексуальных дам в годах. Так что поздравляю – твой хакер тебя хочет!

– Тоже мне радость, – поморщилась Анна. – Он мне в сыновья годится.

– Как бы то ни было – он хорош. Информацию достал ценную.

– Знать бы что теперь делать с этой ценностью, – вздохнула Анна.

– Собирать пазл дальше, пока картинка не сойдется.

– Я уже не уверена, что хочу это делать, – призналась Анна.

Света положила горячую ладонь на ее руку.

– Ань, я понимаю – ты еще не отошла от событий с Ленкой. Но я тебе говорю как психолог – это никуда из твоей головы не денется. Пока ты не пройдешь путь до конца – Машенька не исчезнет из твоих снов.

Смолина мрачно смотрела на остывающий кофе, под молочной пенкой которого скрывалась чернота. Вот так бывает и с человеком – снаружи кажется белым и пушистым, а как копнешь глубже – потеряешься во мраке.

– Знаешь, что пугает больше всего? – добавила Света. – То, что об этом никто не знает. Люди спокойно пьют свой кофе, а в ста метрах от них в лесопарке лежит труп девочки. Прямо сейчас кого-то насилуют, а чьего-то ребёнка сдают на органы.

– Уроды! – скрипнула зубами Смолина. – Всех бы передушила своими руками.

– В этом и проблема. Пока они продолжают разгуливать на свободе, никто не в безопасности. Ни ты, ни я. Ни Ленка.

Анна изучающе посмотрела на Свету. Ничего необычного не было в ее глазах – все то же искреннее сочувствие, желание поддержать, мягкость и теплота. Но никогда раньше Смолина не слышала подобных слов от своего бывшего координатора. В городе происходят десятки преступлений в год. Почему ее зацепило именно это?

Словно в ответ не ее немой вопрос, Света сказала:

– Убийцы детей самые страшные существа на свете. Их просто не должно существовать.

Анна была полностью согласна, но именно это ее и смущало. Странное чувство неестественности происходящего не покидало ее. Как будто Света говорила ровно то, что хотела слышать Смолина. Вот только зачем?

– Никогда не поверю, что тебе безразлична судьба детей! – вновь словно прочитав мысли Анны сказала Света. Как-то быстро сказала. Словно уговаривала Смолину.

– Ты как будто насильно хочешь втянуть меня в это дело! – заметила Анна.

– Ань, а кто, если не мы? Ты же была в милиции. Как они искали Ленку? А как они искали Аню Ларину? Если бы они нормально делали свою работу – нашей организации в принципе никогда бы не существовало!

– Из вашей организации я ушла три года назад, – заметила Анна.

– Да ладно, Ань. Я тебе обещаю: больше никаких трупов.

– Откуда такая уверенность?

– Ну пока за три года новых случаев не было.

– Может просто мы о них не знаем?

Света покачала головой.

– Мимо меня ни одна пропажа человека не проходит. Так или иначе – нужно понять, кто это сделал.

– Почему я?

– Ты один из лучших поисковиков, Ань.

– Это не ответ.

– Это вопрос, – Света смотрела прямо в глаза, и сейчас от мягкого психолога осталось одно воспоминание. Анна увидела, что Света может быть другой – жесткой и решительной. – Вопрос, который нам всем нужно решить. Но без тебя мы не справимся. Потому что в тебе есть то, чего нет в других.

– И что же это?

– Неравнодушие. Большинство предпочитают оставаться в стороне. Они бы и рады наказать зло, да только не своими руками. Потому что страшно и опасно, да и жопку с дивана поднять ого-го сколько усилий стоит! А с утра на работу, детей в школу вести, а еще в отпуск на морюшко надо съездить... когда же тут со злом бороться? Я насмотрелась на это за годы работы координатором. Но ты не такая. Тебе не все равно. И ты всегда идешь до конца.

Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза.

– Если это не сделаешь ты – не сделает никто, – повторила Света. – Машеньку просто забудут. Похоронят в памяти и сотрут следы. Убийца останется безнаказанным. И одному богу известно, сколько еще будет подобных жертв.

– А ты? А Резнов?

– Я координатор, – развела руками Света. – Я привыкла работать в штабе. Могу принимать звонки, отмечать зоны поиска, вести документацию...

– Понятно. Резнов?

– Резнов мужик незаменимый. Он пойдет за тобой и сделает все, чтобы тебя защитить. Но он не лидер. Сам он в такое не ввяжется.

Анна шумно выдохнула. Вот какого черта, спрашивается? Нахрена ей это лидерство? Хватает проблем и без этого острого чувства несправедливости! Так теперь еще тяни эту телегу с добровольцами, возжелавшими покарать зло, но не знающими как, и даже в какой стороне это зло искать.

Смолина закурила, выпустила густой дым в потолок, и подумала, что иначе она не может. Света, как всегда, оказалась права. Как бы ей самой ни хотелось – но она действительно всегда лезла туда, куда не просят. Восстановить справедливость, найти виновных, защитить уязвленных. И не было ни разу – ни разу! – чтобы она не получила за свою смелость по башке.

– Кстати, ты в курсе, – аккуратно начала Света, – что курение – это проявление сценария «не живи»?

– Что еще за бред? – поморщилась Анна и затянулась.

– Этот сценарий часто закладывается родителями, если ребенок нежеланный. Проявляется у всех по-разному – от селфхарма до заедания сладким. Сигареты, как и алкоголь – медленное самоубийство.

– Может и кофе туда еще запишешь? – огрызнулась Смолина. – Тогда жить вообще незачем будет!

За окном проревел Ленд Крузер Резнова.

– Ты только Резнову не вздумай говорить про эти сценарии, – Анна недовольно посмотрела на Свету. – Он родился с сигаретой в зубах.

Хлопнула дверь машины и через полминуты старый поисковик вошел в кафе.

– Хорошая компания собралась! Ну что, как в старые добрые? – подмигнул Резнов, подходя к столику.

– Давай без старого, – кисло ответила Смолина. – Ничего доброго там не было.

– Как знать... – Резнов грузно опустился на стул, жалобно скрипнувший под ним.

– Оценить это мы сможем только по прошествии времени, – добавила Света. – По крайней мере прошлое уже случилось, оно понятное, знакомое. А вот что ждет в будущем – большой вопрос.

– Кому понятное, а кому и нет, – буркнула Анна.

– Дьявол, которого ты знаешь, лучше того, которого ты не знаешь, – подтвердила Света.

– А можно выбирать не между двумя дьяволами? – взмолилась Анна.

– В нашем случае вряд ли, Ань.

Смолина залпом допила кофе и бросила в стакан недокуренную сигарету. Как бы то ни было, она была не одна перед невидимым врагом который – Анна чувствовала это непонятным чутьем, и от этой мысли холодная дрожь пробегала по телу – незримо присутствовал неподалеку и наблюдал за ней.

– Так что? – Резнов покосился на Анну. – Делаем?

Анна вздохнула и положила на стол смятый листок, полученный от Виталика.

– Это то, что я думаю? – уточнил Резнова.

Смолина кивнула.

– Пока все, что у нас есть по этому делу – диск с загадочной игрой, название фирмы-производителя и имя несуществующего директора. Самое странное то, что фирма числится как религиозная организация, но имеет несколько бизнесов.

Резнов надел очки и принялся читать вслух.

– Сеть автозаправок, салоны связи, фотостудия, производство пищевой продукции... – он удивленно поднял брови. – Зачем все это религиозной организации?

– Отмывание денег?

– Вообще больше похоже на братков, – хмыкнул Резнов.

– Думаешь, ноги из девяностых растут? – спросила Анна.

– Да сейчас у всех если ноги в тепле, то они из девяностых, – Резнов принялся читать дальше. – В 1992 году члены организации летали в Заир с гуманитарной миссией. Хм, да они прям святоши!

– Что еще мы можем узнать про них? Может, наведаться к ним в офис?

– И что ты им скажешь? Не вы ли убили маму с маленькой девочкой три года назад?

– Но что-то же мы можем узнать! – настаивала Анна. – Что-то о владельце компании?

Резнов задумчиво вздохнул и обвел взглядом девушек.

– Попробую разузнать, – сказал он и подмигнул Анне: – У нас с ними ноги из одного места растут.

– У ментов?

– К ментам пока лучше не соваться.

– Это почему?

– Дело неспроста на паузе. Так что лучше лишний раз не святится.

Над столиком кафе повисла тишина. Возможно, только сейчас участники встречи поняли, что все серьезнее, чем они думали.

– Диск у тебя с собой? – спросила Света. Анна кивнула. – Покажи Резнову символ.

Смолина совсем забыла о символе на внутреннем обороте страшного диска.

– Что это может быть, как ты думаешь?

– Понятия не имею! Я даже не знаю, что такое это «Kuolenda muailmu».

– Похоже на карельский, – пожала плечами Света.

– И кто знает карельский? – спросил Резнов.

– Карельцы, – вновь пожала плечами Света.

– Я знаю кто.

Анна встала и начала собираться.

– Ань, ты куда? – удивилась Света.

– В музей.

***

– С возвращением в мир духов, Айно.

Смолина вновь окунулась в запах пыли и старины. Книги и древности обступили ее со всех сторон. Хельви вышла ей навстречу и легко улыбнулась.

– Я рада, что с Леной все в порядке. Мы, хранители, должны заботиться о подрастающем поколении. Наша задача – сохранить то, что было, чтобы пронести это в будущее, туда, где будет.

Хельви внимательно посмотрела на Анну.

– Что ты ищешь здесь, Айно?

– Я ищу ответы.

Хельви неспешно покивала головой.

– Люди испокон веков искали то, что даст ответы на вопросы мироздания. Знания – это сила. И зачастую эта сила заключена в предмете.

Анна подумала, что ее амулет – это Тим. Всегда с ней, и уже не раз спасал жизнь. Но, конечно, этой странной тетке она о розовом зайце со шрамами не расскажет.

Хельви подошла к картине, висящей на стене.

– В традиции каждого народа есть волшебные предметы. В «Калевале» это Сампо – волшебная мельница. На картине ты можешь видеть процесс ее изготовления.

Смолина мельком бросила взгляд на холст – на нем бородатые мужики в лесу разжигали гигантский костер. Ей не хотелось задерживаться в музее надолго, но хранительница не закрывала рта.

– Помните старика Вяйнямёйнена, которому так и не удалось соблазнить красавицу Айно? Вяйнямёйнен похитил Сампо, принадлежащую старухе Лоухи, владычице Похъёлы, и в отместку она наслала болезни на страну Калевалу, похитила Солнце и Луну. Древние не понимали многих вещей, поэтому списывали болезни и солнечные затмения на происки злых духов.

Хельви продолжала, не давая Анне вставить слова:

– Имя Лоухи встречается в старинных заклинаниях. Некоторые считают, что имя Лоухи произошло от «lovi» – щель в земле, где обитает подземный дух. Отсюда название состояния шамана, который в трансе «падает в расщелину» – «lankeaa loveen». Другие говорят, что Лоухи произошла от имени скандинавского божества Локи или его матери Лауфей. Да, если вы не знали – в нашей крови много общего со Скандинавами. Мы все – народы севера.

Хельви остановилась на долю секунды, чтобы набрать воздуха для следующей тирады. Анна поняла, что такого момента может еще долго не представиться, и выпалила:

– Вы можете помочь с переводом фразы?

Хельви замерла с открытым ртом, так и не успев ничего сказать. Она заинтересованно подняла брови и Смолина протянула ей бумажку с текстом.

– «Kuolenda muailmu»... интересное словосочетание, – задумчиво произнесла смотрительница. – «Kuolenda» значит край, предел. «Muailmu» – земля, мир. Похоже, фраза означает «край света».

– Зачем фирме, производящей компьютерные игры, брать такое название, к тому же на карельском?

– Что вы знаете о нашей культуре, Айно? – спросила Хельви.

– Я из Петербурга, – ответила Смолина и тяжело вздохнула – это было похоже на начало новой лекции.

– Вы чужеземка, и вам никогда не понять нас. Названия на родном языке важны тому, кто ценит свои корни. Человек, как дерево – питается через землю. Земля – это наши предки, наша память, наша культура, – в голосе Хельви внезапно зазвучали грустные нотки. – Когда в сорок первом Петрозаводск заняли финны, русских сгоняли в концлагеря. Город переименовали в Яанислинна – Онежская крепость, – Хельви подошла ближе и заглянула Анне в глаза. – Моя мама родилась в концлагере. До сих пор не знаю, как бабушка смогла ее выходить. Еды не было, и иногда приходилось есть мертвых лошадей, трупы которых лежали на улице по две недели.

Хельви внезапно замолчала, словно волна воспоминаний накрыла ее.

– Вы верите в истинное зло, Айно?

– А что, есть те, кто не верит? Вокруг полно злых людей.

– Как насчет другого зла, что идет не от людей?

– А от кого же тогда?

– Как будто есть чистое, выкристаллизованное зло... Оно абстрактно, его нельзя увидеть или потрогать, но его можно ощутить внутри себя, – Хельви положила руку Анне на живот, и Смолина почувствовала дрожь. – Оно вторгается откуда-то извне, а может восстаёт из каких-то наших непознанных глубин... как наркотик, который принимают люди, прежде чем сделать что-то ужасное.

– Все зло от человека, – Анна отстранила руку Хельви. – Нет никакого сверхъестественного духа зла. Есть только человек и его ответственность, его выбор – творить добро или зло. И никак иначе.

Хельви загадочно улыбнулась.

– Вы спрашивали – зачем я здесь? – спросила Анна. – Да, я чужеземка. Но теперь здесь мой дом. Здесь растет мой дочь. И я хочу, чтобы этот город больше не накрывало волной зла.

– Думаешь, тебе это по силам? – склонив голову набок спросила хранительница.

– Если каждый будет думать, что он ничего не может, то в итоге случится так, что никто ничего не сделает, когда наступит решающий момент.

– Ты не понимаешь сути, Айно. Ты лезешь сломя голову в такие глубины, о которых даже не подозреваешь... Не боишься сорвать покровы с того, что не стоит обнажать?

– Если бы это не касалось меня и моей дочери – мне было бы искренне плевать что там под этими покровами. Но сейчас это моё личное дело.

Хельви кивнула.

– Это путь смелости, Айно. Достойный путь. Но опасный, – она легко дотронулась до плеча Смолиной, словно благословляя ее. – Что я еще могу для тебя сделать?

– Вы можете сказать что это за символ? – Анна достала диск и раскрыла его.

– Карельская свастика. Сердце Турсоса.

– Кто это?

Хельви внезапно воздела руки вверх и громко провозгласила:

– Ику-Турсо, ты, сын Старца! Подними главу из моря, подними из волн макушку, Калевы мужей низвергни! Утопи друзей потоков, пусть те злобные герои в глубине валов погибнут! В Похъёлу верни ты Сампо, захватив его с той лодки!

Хельви победно опустила руки, словно только что спела свой лучший хит перед многотысячной толпой фанатов.

– У него много имен, так же много, как и рогов. Вечный Турсо, Турсас, Ику-Турсо. Сын бога-громовержца Укко. В Калевале он описан как «тысячерогий», хотя из-за разниц переводов он может быть и с тысячью щупалец. Он очень силен, способен управлять сразу двумя стихиями – огнём и водой. Карелы верят, что он скрывается в бездне Ладоги, до поры до времени, пока не придет его час. Именно Вечный Турсос нагоняет шторма и топит суд на Ладожском озере, скрывая от путешественников остров мертвых.

– Что еще за остров?

– Остров Маналы на окраине мира в Похьёле. От земли живых её отделяет река мертвых. Погружение в воды реки ведёт к неминуемой гибели.

Хельви многозначительно посмотрел на Анну.

– Древние испытывали экзистенциальный ужас перед непознанным, а что может быть более непознанное, чем океанская глубина? Но если смотреть глубже – это страх перед самим собой.

– Люди боятся сами себя?

– А вы нет? Как существо подводной бездны в легендах Вечный Турсос символизирует глубины нашего подсознания, самого грозного противника, с которым предстоит сразиться человеку – себя непознанного. А вообще структура осьминогоподобного чудовища подобна мирозданию. Все имеет начало от которого ответвляются ростки. Дети от прародителя рода, ветви от дерева, ручьи от истока. Так устроена вселенная, и древние знали это.

– Как это может быть связано с игрой?

– Смысл, который закладывал творец в игру, известен только ему одному. Могу сказать только, что бескрайний океан опасен для путника. Отправившись в плавание на утлом суденышке, он рискует попасть в лапы Вечного Турсоса, который увлечет его в глубины... себя самого.

Хельви смотрела Анне в глаза, и ее зрачки были расширены, словно у наркомана. Смолина решила, что это от недостаточного количества света.

– Символизм образа спрута в мифологии имеет особое значение – спрут выполняет две роли. Первая – создание водоворота как трещины миров, переходного состояния. С помощью водоворота спрут утягивает человека в другой мир.

– Какая вторая функция?

– Охрана сокровищ, которые находятся за водоворотом. Только в сказках там находятся сундуки с золотом. На самом деле искателя ждут сакральные сокровища – тайные знания.

– Какие сокровища могут быть в мире мертвых?

– Мир мертвых тоже понятие образное, Айно. Смерть – это перерождение.

По мнению Смолиной смерть не могла являться ничем иным, кроме как смертью. Концом всего. Но спорить с Хельви было себе дороже – слишком уж длинный язык у смотрительницы.

– Спасибо, Хельви. Мне пора.

Анна убрала диск в сумку. Хельви проводила ее до дверей.

– Помни, Айно: однажды Вечный Турсос придет, чтобы уничтожить твой мир.

И Хельви закрыла дверь, оставив Анну одну во мраке осенней ночи.

Руна 3.

«Мать, старушка дорогая,

Постирай скорей рубашку

В яде чёрных змей ужасных,

Высуши её скорее,

Чтоб я мог пойти сражаться

В Похъёлу с её сынами.»

Калевала

Бабушка Виена сказывала – приехала как-то в село Ведунья. Глядит – а глаза у всех баб красные, зевают почем зря. Ведунья и спрашивает: что случилось? А бабы в ответ молвят: не высыпаемся мол что-то последнее время. Детки плачут ночами. Ведунья и говорит: а раньше такого не бывало? Все бабы, как одна, головой мотают. А небыло ли, говорит Ведунья, чего странного на селе последнее время? Долго ломали голову, да вспомнили потом про Рийкку. Была Рийкка тихой, мало с кем общалась, да только меж собой слухи ходили: мол, баловалась всякой чертовщиной. Детей у нее не было, старая, одинокая. Ведьмой ее промеж себя кликали, но зла не держали – не за что было. А как померла – да так как дурного никому не делала, не стали ей осиновый кол в грудь забивать, похоронили по-людски. Схоронили, да и забыли. Но минуло время – и принялись дети по ночам плакать.

Ведунья вызвалась разобраться, но нужна была баба местная. Все, само собой, отнекивались – кому охота дело с ведьмой иметь, да к тому же еще и с мертвой? Все же нашлась одна баба посмелее других. Ведунья ей и говорит: «Что бы ни случилось – сиди тихо, и не вздумай вылезти!»

Баба только кивала – зуб на зуб от страха не попадал. А как солнце за овид ушло, забрались в угол избы, за печку, свечу погасили и затаились.

За окном ветер скулил, где-то на краю села выл пес. А так тихо было – слышно, как мышь скребет за стенкой. К полуночи за окном послышался хлопот крыльев, и в ночном воздухе пронеслась летучая мышь. Затем рама оконная заскрипела. Баба, что с ведуньей была, аж побелела вся. Окно отворилось, и влезла в него высокая тощая баба с черными, как смоль, волосами. Прокралась к колыбели и склонилась над младенцем – баба местная аж рот зажала, чтобы не завизжать. То Ночница была – злой дух. Ночница обнажила старую, сморщенную грудь и дала ее младенцу. Тот начал плакать, потому как молоко у Ночницы – что полынь горькая. А ей то и не надобно было – Ночница питается плачем детей. Когда она плачем наелась, ушла также через окно.

На утро Ведунья с бабой местной, от страха поседевшей, из-за печки выбрались. Поняла Ведунья, что дело плохо! Еще бы ночь – и забрала Ночница младенца, а вместо него подложила бы чурку деревянную заколдованную, так, что даже мать родная и не узнала бы даже.

«Плетите, – говорит Ведунья бабам, – куватки деткам своим.»

Бабы сплели куваток – тряпичных куколок из еловых ветвей и тряпок. Тут каждому ясно, что ель злой дух на себя забирает. Сплели, да развесили над колыбельками.

Ночью опять Ночница приходила, да вместо дитя малого куватку грудью кормить пыталась. Ничего у нее, конечно не получилось.

А на утро Ведунья отрезала по пряди волос у детей и бросила в котел, а кипятком этим обрызгала все окна, и все кончилось.

***

– Это похоже на интегнет-мем пго Ктулху, – прогнусавил Виталик, допивая энергетик и ставя на стол пустую банку.

После посещения музея Анна поняла, что ей необходимо высказаться. Невозможно таскать в себе все эти истории про мертвых младенцев, игры-убийцы и тысячеглавых монстров на дне Ладоги. Резнов отсыпался после смены, Света работала – вела частную практику. Оставался только Виталик, который неожиданно с готовностью откликнулся на предложение посидеть в кафе за чашкой кофе, которому он предпочитал энергетик (да еще и за счет Анны).

Смолина расплатилась и они вышли в холодный день.

– Да уж, веселое дельцо, – довольно сказал Виталик. Анна взглянула на него, и поняла, что парень не шутит – ему действительно весело.

– Для тебя это детективное расследование, как в кино? Типа, приключение?

– А для тебя нет?

– Идиот, у меня дочь в опасности! Люди гибнут! – зашипела Анна и схватила его за грудки. – Ты понимаешь это или нет?

– Чего кгичать-то? – Виталик пытался вырваться. – Ты сама чушь какую-то несешь про Ктулху!

Смолина отпустила его ворот и хмуро посмотрела на парня.

– В этой истории слишком много непонятного, и мне нужно отделить правду от вымысла. В одном ты прав: если откинуть бредовые легенды, из всего, что сказала хранительница, полезного мало.

– Не вижу вообще ничего полезного, – буркнул Виталик. – То, что название фигмы пегеводится как «Кгай света» – ничего не дает. Типа, они находятся где-то непонятно где, да еще их охганяет какой-то Ктулху... В любом случае – это какой-то бгед.

Анна понимала, что он прав. Проблема была в том, что несмотря на этот бред умирали люди.

Виталик замер напротив киоска «Союзпечать» и порылся в карманах.

– У тебя есть мелочь?

– Что, таинственному хакеру из даркнета мало платят? – усмехнулась Анна.

– Нетсталкегу, – поправил ее Виталик. Смолина высыпала горсть мелочи в протянутую ладонь.

– Дайте «Спид Инфо», – сказал Виталик в окошко. Пожилая женщина неодобрительно взглянула на него поверх очков и выдала газету с обнаженной девушкой на обложке. Анна поморщилась

– Это тебе зачем? Тебе что, тринадцать лет?

Виталик покраснел.

– Двадцать пять...

Анна недоверчиво посмотрела на субтильного парня. Больше семнадцати не дашь, но она поняла – Виталик не врет.

– Можешь найти информацию о фирме?

– Я же нашел, – удивился Виталик.

– Этого мало. Нужны фото, видео, интервью, статьи. Все, что угодно.

– Может поищу, – лениво протянул Виталик. – Но позже. Чегез недельку.

– Какую, к черту, недельку? – взвилась Анна. – Информация нужна сейчас! Ты помнишь про дату в игре? Меньше месяца осталось до...

– До чего? – в упор спросил Виталик.

– Я не знаю, – призналась Анна.

– Да это все бгед, – повторил Виталик. – Это просто игга.

– Сожженные в лесу мать с дочкой – тоже игра? – рассвирепела Смолина. – Ты сидишь за своим компом, дрочишь на голых девок, и даже не задумываешься о том, что происходит в мире! Ты такой же, как большинство – обычный потребитель!

– Ты забыла – я из дагкнета, – тихо сказал Виталик. – Я знаю, что пгоисходит.

– Тогда ты ещё хуже, – выпалила Анна ему в лицо. – Знаешь, как называется тот, кто в курсе преступления, но никак ему не мешает? Ты даже не свидетель – ты соучастник!

Они стояли посреди улицы. Мимо проходили десятки прохожих, которые даже не подозревали, что над их городом нависла угроза. Но Анна знала. А теперь знал и Виталик. Но он даже не взглянул на Смолину.

– Я бы помог... Но сейчас у меня много дгугих дел.

– Каких? Дрочить на голых девок в дешевых журналах?

– Они по кгайней меге не истегят по любому поводу, – язвительно заметил Виталик.

– Знаешь, реальные отношения несколько отличается от порно!

– Да?.. – на автомате спросил Виталик, и Анна вдруг осеклась.

– Ты что, девственник?

Виталик потупился.

– Я права?

– Не то чтобы совсем...

– Это как? Потерял девственность с порно из интернета?

Виталик покраснел еще больше.

– Да уж, вот она – настоящая опасность интернета. Не пробовал выйти на улицу и найти девушку?

– Ты слышала вообще, что я кагтавлю? Думаешь, мне легко завести девушку? Вам всем подавай кафе и гестоганы... Тогчите от накаченных парней с бабками на кгутых тачках! А я кто? Что я могу дать?

– Ты говоришь как тряпка и неудачник, – жестко оборвала его Анна. – Девушки разные бывают. Но с задротом, который в сети круглые сутки висит, ни одна точно встречаться не будет. Не обязательно по ресторанам водить понимаешь? – Смолина проницательно посмотрела на него. – Для кого-то отличным свиданием будет поездка в лес. Мне кажется, тебе просто лень вылазить из-за компа. Или даже так: ты боишься.

– Я ничего не боюсь! – еще больше покраснел Виталик.

– Боишься, еще как. Ты до жути боишься выйти к людям и просто поговорить. Боишься даже заговорить с девушкой. А знаешь, почему? Потому что Гуру – неуловимый хакер, способный достать в даркнете все, что угодно, практически супергерой виртуального мира. Он личность. А Виталик Рытиков обычный человек, со своими слабостями и недостатками. Знаешь что? – Анна посмотрела ему в глаза. – Я думаю, ты боишься сам себя.

Виталик смотрел себе под ноги. Смолина безжалостно продолжала наступление:

– И знаешь еще что: настоящая мужественность не в том, что у тебя есть тачка и бицепсы. А в том, что ты способен сам строить свою жизнь. Такой, какой ты хочешь ее видеть. А еще настоящая мужественность в том, чтобы в решающий момент защитить девушку – не важно, от других или от себя самой.

– От себя самой? – не понял Виталик.

– Да. Пожалуй, это даже важнее, чем защитить от других.

– Ты самая неадекватная милфа, которую я видел, – признался Виталик и потупился: – Но очень симпатичная.

Анна долго смотрела на него, но он так и не поднял взгляд.

– Я даже не знаю, как водить девушку на свидание...

– Попробуй на мне. Потренируйся. Давай, пригласи меня на свидание.

– Ну... это... того, типа...

– Ну?

– Я не могу...

– Да уж, – вздохнула Анна. – Ладно, давай уговор. Хочешь лишиться девственности?

Виталик поперхнулся и закашлялся.

– С тобой?

– Размечтался! – фыркнула Смолина. – Договор. Поможешь найти убийцу – найду тебе девушку. И тогда, может, тебе уже не понадобятся желтые газетенки с голыми бабами на обложке.

– Здесь не только бабы, здесь много интегесного пишут... – Виталик, как бы оправдываясь, сунул ей журнал. – Смотги, вот статьи есть...

Между заголовков «интернет-зависимость стали лечить сексом» и «интимные тайны российских чиновников» Анна вдруг увидела странную знакомую надпись на карельском языке.

– Дай-ка сюда! – она выхватила газету у Виталика и раскрыла на первой странице. Под жирным заголовком «пророк или пришелец из космоса» была крупная фотография чернобородого старца в белых одеждах. Смолина не раз видела его по телевизору, но никогда раньше не обращала внимания. Но теперь что-то насторожило ее. На страницах желтой газетенке жирным шрифтом было выведено «Кто такой Вечный Турсос? Правда ли, что нас ждет конец света?».

– Ты чего? – Виталик от неожиданности натолкнулся на нее.

– Смотри. Что видишь?

– Мужика с бородой.

– Вечный Турсос.

– И что? – Виталик сделал скорбную мину.

Смолина повернулась к киоску Союзпечати – там как раз собралась небольшая очередь – и повысила голос.

– Эй! Кто-нибудь здесь знает, кто такой Вечный Турсос?

Нахохлившиеся от холода прохожие, словно мухи, вырванные из сна, сонно подняли на нее глаза, чтобы через мгновение вновь отвернуться.

– Ты ненормальная милфа, чего ты орешь? – испуганно зашептал Виталик.

– Никто не знает, кто это. А я знаю. И он знает.

Анна изучающе смотрела в глаза Светорожденного, вдруг переставшие казаться добрыми. Теперь ей казалось, что за безобидным обликом мудрого старца скрывается что-то иное. Смолина сжала плечо Виталика, не отрывая взгляда от фото.

– Узнай про него все.

***

День тянулся невыносимо долго. Офис был похож на проходной двор – туда-сюда сновали работники, клиенты, курьеры. Анне несколько раз пришлось отъехать по работе из офиса, и каждый раз она звонила Виталику, который исследовал даркнет в поисках ответов. Всемирная паутина была заполнена хвалебными отзывами Светорожденному, и пока Гуру не нашел ничего, что хоть как-то бы компрометировало старца. На четвертый звонок Виталик психанул, и сказал, что если безумная милфа еще раз оторвет его звонком от поисков, то он ее заблокирует.

В промежутке между очередным выездом и офисом Анна решила заскочить домой, благо было по-пути. Хотелось хоть на несколько минут вырваться из этого бесконечного бега по кругу – что на работе, что с этим странным дело. Просто вытянуть ноги в кресле, налить кофе и закрыть глаза...

Смолина повернула ключ в замке, и услышала голос Лены. Она вновь говорила с кем-то по телефону, но на этот раз уже не смеялась.

– Может все-таки ты дашь мне шанс? – послышался жалобный голос девочки.

Анна открыла дверь, и Лена тут же повесила трубку.

– Привет! – непринужденно бросила Смолина. Лена что-то буркнула в ответ. – Что-то случилось?

– Ничего, – Лена тут же исчезла в своей комнате, прикрыв дверь. Анна вздохнула. «С другой стороны – вспомни себя в ее возрасте, Смолина,» – сказал она сама себе. Но веселее от этого не становились.

Анна быстро поставила на огонь турку – она не признавала вот этого «просто залей кофе кипятком». А что потом? Перейти на растворимый?

Пока кофе варился, Смолина варилась в собственных мыслях. Она пыталась отвлечься от дела Лисинцевых, от мыслей от Лены, но чувство вины не давало покоя. Почему никогда не получается как хочешь? Неужели она требует слишком много? Все, что ей нужно – чтобы дома царила атмосфера любви, чтобы на улицах не убивали детей и не сжигали женщин в лесах, чтобы милиция нормально делала свою работу. И чтобы ее ребенок – пусть и приемный – хоть раз в жизни назвал ее мамой.

Послышалось шипение – кофе вскипел и залил плиту. Анна чертыхнулась. Вот и порелаксировала. Молодец, Смолина! Даже с этой задачей не справилась! Что уж тут говорить про материнство и про расследование двойного убийства, которое не по зубам даже милиции!

Анна вылила перекипевший кофе в унитаз и в сердцах швырнула турку в мойку. Раковина всё стерпит.

До офиса было минут пятнадцать езды, и за это время настроение Смолиной стало мрачнее тучи. Из головы никак не желала уходить Ленка, а та не выпитая кружка кофе теперь будет до вечера стоять перед глазами. Еще этот хакер хренов, а, нет, не хакер – «нетсталкег» – передразнила его Анна, который все никак не найдет хотя бы какую-то зацепку про этого святого старикашку... С этими мыслями Анна вошла в офис.