Текст книги "Терроризм. Война без правил"

Автор книги: Алексей Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 6
Между мировыми войнами

По сравнению с концом XIX – началом ХХ века период между мировыми войнами не слишком богат на террористические организации. Наступило время массовых движений. Анархизм продемонстрировал свою полную бесплодность. На фоне таких движений, как коммунизм, социал-демократия, национал-социализм, фашизм, он как-то не смотрелся. Но это не значит, что терроризма совсем не было. Но этих персонажей при разговоре о терроризме почему-то обычно не упоминают…

Приключения «непримиримых»

На фоне морей крови, пролившихся в гражданской войне, террористические акты как-то были и незаметны. Конечно, можно вспомнить три покушения на Ленина. Первое случилось 1 января 1918 года, в результате был ранен коммунист Фридрих Платте, заслонивший вождя собой. Покушение было организовано членами партии кадетов (по крайней мере, так заявлял кадет Д. И. Шаховской).

Второе организовывалось «Союзом георгиевских кавалеров», организацией, придерживавшейся антибольшевистских позиций. Но оно не было доведено до исполнения. Исполнитель явился в ЧК и покаялся, всех повязали.

Про третье, случившиеся 30 августа 1918 года, знают все. Правда, оно самое загадочное. Многие историки полагают, что стреляла не только Фаина Каплан.

25 сентября 1919 года анархисты устроили взрыв в Леонтьевском переулке в Москве. Хотели убить большевистских вождей, но пострадали, в основном, рабочие, чем анархисты изрядно подпортили свою репутацию в рабочей среде.

Далее – убийство 6 июля 1918 года левым эсером Яковом Блюмкиным немецкого посла Вильгельма Мирбаха. Цель – желание левых эсеров вновь втравить Советскую Россию в войну.

Что еще? 30 июля 1918 года в Киеве эсером Борисом Донским был убит командующий немецкой армией фон Эйхгорн.

В 1919 году анархисты Витольд Бжостек и Мария Никифорова собирались убить в Крыму генерала Слащева, но были пойманы на дальних подступах.

Были, конечно, и другие теракты. Но вообще-то во время войны граница между терактом и другими формами борьбы весьма условна. Если, к примеру, кто-то стрелял из кустов из обреза в комиссара – это теракт, партизанская война или бандитизм? А если в командира белогвардейского карательного отряда?

Не говоря уже о массовом терроре, который практиковали все фигуранты гражданской войны…

Однако, когда война пошла на спад, те, кто ее проигрывал, начали использовать террористические методы. Это тоже закономерность. Если испробованы все средства – открытые боевые действия, партизанская война, – остается терроризм.

Первым отличился наш старый знакомый Борис Савинков. Большой период его жизни лежит вне рамок повествования этой книги, так что я отмечу его пунктиром.

После депрессии, в которую его повергло разоблачение Азефа, занимался литературным трудом. По некоторым сведениям именно в этот период его завербовала английская разведка. К активности его пробудила Мировая война. Савинков стал активным проповедником «войны до победного конца». Работал военным корреспондентом во Франции. После Февральского переворота Савинков вернулся в Россию, где занял пост комиссара (представителя Временного правительства) Юго-Западного фронта. К эсеровским его взгляды уже не имели никакого отношения. Недаром Савинков сыграл видную роль в выступлении Корнилова. Некоторые историки полагают, что именно он толкнул генерала на заведомо обреченную авантюру.

После победы большевиков Савинков создал «Союз защиты Родины и свободы», организовывал антибольшевистские структуры в красном тылу, принимал участие в подготовке ряда восстаний, самым крупным из которых было Ярославское. Предполагалось, что он таким образом помогает белым, однако генерал Деникин высказывался о его деятельности резко отрицательно. Собственно говоря, генерал был прав. Савинков применял всю ту же эсеровскую тактику – вперед, ребята, на смерть, а там видно будет.

В 1921 году Савинков оказался в Польше, благо с диктатором, генералом Пилсудским, он был знаком еще по Варшавской гимназии. Так он совместно с другим авантюристом, генералом Булак-Балаховичем, начал организовывать партизанские рейды на территорию Советской Белоруссии, провозгласив идею «третьей революции».

«Мысль моя была такова – чтобы попытаться придать более или менее организованную форму зеленому движению, попытаться вызвать большое массовое крестьянское восстание, посылать в Россию людей именно с этими задачами».

Это дело тоже провалилось. Оставалось одно. С польской территории стали выдвигаться мелкие отряды, которые действовали именно террористическими методами. То есть речь уже не шла о попытках создания на советской территории массовых партизанских отрядов, а уж тем более – о попытке взять под контроль какую-то территорию. Это была позиция – «мочи всех, кто попадется». Попадались не только коммунистические и советские работники, но и все, кого подозревали в лояльности к Советской власти. Последние, причем, гораздо чаще. Потому что это было проще. Ничего хорошего в итоге не вышло. Савинков не желал учитывать местной специфики – в Белоруссии к Советской власти относились неплохо[47]47
  Во время Великой Отечественной войны немцам не удалось создать ни одного национального белорусского формирования. Зато партизаны сидели буквально в каждом лесу.


[Закрыть], зато поляков, мягко говоря, не любили. А террористы-то приходили из Польши! Не понимал он и то, что люди уже настрелялись по самое не могу. Большевики начали наводить порядок. А тут снова появляются любители повоевать… Не зря ведь ближайшими соратниками Савинкова являлись известные символисты, рафинированные интеллигенты Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский. Этим-то собственные фантазии всегда были интереснее, нежели грубая реальность. Эти двое ненавидели «хамов» за то, что те, гады такие, перестали обеспечивать им комфортную жизнь в «башне из слоновой кости». Сволочи, правда?

Впрочем, создается впечатление, что Савинкову, как и раньше, был интересен сам процесс. Тем более что теперь он был умнее – и сам с боевиками не ходил.

В конце концов Савинков снова остался не у дел и написал очередную покаянную книгу: «Конь вороной».

Это интересно с психологической точки зрения. При чтении его книг создается впечатление, что политический деятель Савинков и писатель Савинков – это два разных человека. Из его произведений – повестей «Конь бледный» и «Конь вороной», романа «То, чего не было», следует: вооруженная борьба, как революционная, так и контрреволюционная, бессмысленна. Но… Дописав эти покаянные книги, Савинков снова бросался с головой в борьбу… Видимо, спокойно жить он был уже не в состоянии.

Чекисты знали ему цену – так что на всякий случай предпочли выманить его на территорию РСФСР под «легенду» о существовании антисоветской подпольной организации. Там-то его и повязали. На суде Савинков снова раскаялся, выпустил статью «Почему я признал Советскую власть». Получил 10 лет, а 7 мая 1925 года в здании ВЧК на Лубянке выбросился в лестничный пролет. Конечно, есть версии, что его убили чекисты, но доказательств этому нет никаких. Да и какой в этом был смысл? В тюрьме Савинков снова занялся литературным творчеством. В своих тюремных рассказах он чрезвычайно едко описывал как белую эмиграцию, так и антибольшевистское подполье. Гораздо более убедительна иная версия – Савинков рассчитывал, что чекисты его привлекут к работе и пошлют куда-нибудь заниматься любимым делом. Но вот не сложилось…

По большому счету, Савинков был авантюрист, который предпочитал «жить ярко и интересно». Однако были куда более интересные ребята.

* * *

Речь идет об образовавшемся 1 сентября 1924 года Русском обще-воинском союзе (РОВС) под предводительством барона Врангеля.

Основу его составили офицеры врангелевской армии и примкнувшие к ним белогвардейцы, называвшие себя «непримиримыми». Дело в том, что в эмиграции имелось несколько течений, по-разному относившихся к РСФР/СССР. Так вот, «непримиримые» полагали: с большевиками надо бороться до конца – любыми способами, сотрудничая с кем угодно. Как видим, все та же психология, что и у революционеров, только более ярко выраженная. Ни для кого не было секретом, что западные страны совсем не собирались возрождать Россию. Но кого это волновало! Еще одним отличием было то, что у революционеров, когда они боролись против власти, имелись в России свои структуры. У РОВС с этим было гораздо хуже. Соответственно, отличалась и тактика.

Первоначально, еще до создания РОВС, «непримиримые» рассчитывали на крестьянские восстания. Потом, уже объединившись, уповали на прямую интервенцию западных стран. Но с этим как-то тоже не складывалось. Тогда была выдвинута идея терроризма.

Иного выхода просто не было. Ведь РОВС состоял, в основном, из боевых офицеров. То есть людей очень конкретных. Это интеллигенты могут болтать сколько угодно. Да и тем, как мы уже видели, рано или поздно надоедает. А эти были люди действия.

Другая проблема – чисто финансовая. Для функционирования массовой организации, а в 1920-х годах в РОВС было зарегистрировано около 100 тысяч человек, нужны деньги. Тем более что «пиджачная армия» (так называли эту структуру ее противники в эмиграции) в неприкосновенности сохранила традицию царской и всех белых армий – создание огромных штабов. В эмиграции этот милый обычай даже окреп. Ведь большинство офицеров-эмигрантов жили, прямо скажем, небогато. А возле «штаба» есть надежда что-то поиметь…

Так, а где взять деньги? Варианты со сбором пожертвований выглядели несерьезно. Значит, необходимо было найти финансирование. Источников было два:

– иностранные разведки;

– промышленники, успевшие вывезти кое-какие капиталы за рубеж и рассчитывающие так или иначе вернуться на российскую землю.

Для последних, кстати, крах большевиков был и не обязателен. Они надеялись на то, что Советская власть эволюционирует к капитализму. Нэп давал повод так думать. Но что еще важнее – СССР стал предоставлять концессии западным фирмам. Это рассматривалось как способ внедрения в советскую экономику. У российских предпринимателей был расчет: чем больше в стране бардака, тем дешевле будет влезть…

И те и другие потенциальные спонсоры были ребятами очень конкретными. Они говорили: «Будут реальные действия, будут деньги».

Тут же на горизонте замаячили авантюристы. Самым знаменитым из них был английский разведчик Сидней Рейли (Соломон Розенблюм), друживший ранее с Савинковым. Он заливался соловьем.

«Террор, направляемый из центра, но осуществляемый маленькими, независимыми группами или личностями против отдельных выдающихся представителей власти. Цель террора всегда двояка. Первая, менее существенная – устранение вредной личности; вторая, самая важная – всколыхнуть болото, прекратить спячку, разрушить легенду о неуязвимости власти, бросить искру.

…

Нет террора – значит, нет пафоса в движении, значит, жизнь с той властью еще не сделалась физически невозможной, значит, это движение преждевременно или мертворожденно».

Первоначально руководители РОВС открещивались от «савинковщины». По сути, они провозглашали эсеровскую идею «центрального террора». То есть хорошо подготовленные и серьезные удары.

Исходные условия у белогвардейцев были хуже, чем у террористов начала века. Дело даже не в малочисленности РОВСовских людей в СССР. Но ведь эмигранты в новой стране были чужаками. Слишком многое изменилось.

Но самое важное, что белогвардейцам морочили голову чекисты. Они провели знаменитую операцию «Трест». Снова возникла мифическая организация – «Монархическое объединение Центральной России» (МОЦР), которую выдавали за крутую и страшную антибольшевистскую структуру. С помощью «Треста» удалось выманить в Россию Сиднея Рейли, который закончил свой путь у стенки. А главное – с помощью «Треста» чекисты три года удерживали белогвардейцев от проведения терактов. Дескать, еще не время.

Но все когда-нибудь заканчивается. Был разоблачен и чекистский проект. РОВС оказался… понятно где. Получалось – никому с советской стороны верить нельзя. РОВС подорвал свой авторитет, подмочил репутацию в глазах эмигрантской общественности и главное – спонсоров.

Надо было срочно исправлять положение. И «непримиримые» обратились… к оголтелой «савинковщине». То есть к бессистемному террору.

Добровольцев хватало. Чаще всего эти люди руководствовались уже не идеями, а просто ненавистью и желанием отомстить. Если они и думали о будущем России – то только о том, как придут и перевешают всех большевиков.

Планы у РОВС были грандиозные. Из сообщения ИНО ОГПУ: «…В 1927 году Кутепов перед террористическими актами Болмасова, Петерса, Сольского, Захарченко-Шульц и др. был в Финляндии. Он руководил фактически их выходом на территорию СССР и давал последние указания у самой границы. По возвращении в Париж Кутепов[48]48
  К этому времени генерал Кутепов сменил Врангеля на посту руководителя РОВС.


[Закрыть] разработал сеть террористических актов в СССР и представил свой план на рассмотрение штаба, который принял этот план с некоторыми изменениями. Основное в плане было: а) убийство тов. Сталина; б) взрывы военных заводов; в) убийство руководителей ОГПУ в Москве; г) одновременное убийство командующих военными округами – на юге, востоке, севере и западе СССР.

План этот, принятый в 1927 году на совещании в Шуаньи (пригород Парижа, где находилась резиденция Великого Князя), остается в силе. Таким образом, точка зрения Кутепова на террористические выступления в СССР не изменилась. По имеющимся сведениям, Кутепов ведет “горячую” вербовку добровольных агентов, готовых выехать в СССР для террористической работы».

Но я уже упоминал, что в РОВС было много штабистов. В реальности вышло куда скромнее. 4 июня 1927 года террористы попытались взорвать общежитие работников ОГПУ в Москве. Взрыв удалось предотвратить. Один из жильцов вышел в туалет и заметил горящий бикфордов шнур. Террористов нагнали около границы. Те покочили жизнь самоубийством. Примечательно, что одним из боевиков была племянница Кутепова В. М. Захарченко-Шульц. Она люто ненавидела большевиков – в том числе и за то, что во время операции «Трест» чекисты ее «играли втемную».

7 июня 1927 года трое боевиков забросали гранатами зал ленинградского Центрального партийного клуба на Мойке. Было ранено двадцать шесть человек. Боевики сумели уйти.

В тот же день на главном варшавском вокзале был застрелен посол СССР в Польше П. Л. Войков.

Репутация РОВС была восстановлена.

Однако чекисты оказались серьезными ребятами. Они Кутепова просто-напросто из Парижа похитили. Правда, живым не довезли – генерал умер по пути от сердечного приступа. Причастность чекистов к этому тогда так и не была доказана., но в эмигрантской среде всем все было понятно. Стало ясно, что ОГПУ – это не царское Охранное отделение, эти ребята церемониться не станут. Желающих заниматься терроризмом среди белогвардейцев как-то сразу резко поубавилось. Нет, исполнителей, готовых умереть, но напоследок врезать большевикам, было много, но вот руководителям не очень улыбалась перспектива, что им наденут на голову мешок и отвезут в чекистские подвалы…

История РОВС на этом не закончилась. Но дальнейшие приключения «непримиримых» выходят за рамки этой книги.

За землю обетованную!

Многие сторонники разных пламенных идей, осуждая терроризм вообще, «своих» террористов считают героями. Как же! За великое дело… Это относится и к истории создания государства Израиль.

Тут необходимо начать с предыстории. В конце XIX века среди евреев получило широкое распространение учение под названием сионизм. Сегодня, благодаря писанию наиболее упертых борцов с жидомасонами, под этим термином понимается все что угодно. На самом-то деле основной идеей (по крайней мере, на тот момент) было создание еврейского государства на Земле обетованной – то есть в

Палестине. Сионизм был достаточно популярен. Причем в России, точнее, в «черте оседлости», пользовалась популярностью его «левая» разновидность. То есть евреи должны поехать в Палестину и строить социализм там… Кстати, поэтому сионистам покровительствовали наиболее умные русские жандармы, вроде полковника Зубатова. Он в 1903 году пробил идею проведения первого в России легального сионистского конгресса. Его точка зрения понятна – да пусть себе едут, по крайней мере, не будут лезть в революцию здесь…

Пропаганда сионистов имела определенный успех. Впрочем, ей способствовали и разные веселые события в Европе. Евреи начали перебираться в Палестину. Если в 1880 году там жило 24 тысячи евреев, то в 1923-м – уже 90 тысяч. А за следующие пять лет прибавилось еще 82 тысячи. Но начались проблемы…

Тут стоит пояснить, что представляла собой эта территория в политическом смысле. До Первой мировой войны Палестина являлась провинцией дряхлеющей Османской империи. Эта страна участвовала в войне на стороне Германии, так что победители ее изрядно обкорнали[49]49
  Существовал план полного расчленения Турции, но он не был реализован по разным обстоятельствам.


[Закрыть]. Палестина стала так называемой подмандатной территорией Лиги наций под управлением Великобритании. Если попросту, то это значит: территория вроде бы находилась под контролем Лиги наций, но реально заправляла там Великобритания.

Англичане первоначально сочувственно отнеслись к планам переселения евреев в Палестину. Еще во время войны, 2 ноября 1917 года, была принята так называемая Декларация Бальфура (по имени министра иностранных дел Великобритании Артура Джеймса Бальфура). Там было сказано:

«Правительство Его Величества с одобрением рассматривает вопрос о создании в Палестине национального очага для еврейского народа и приложит все усилия для содействия достижению этой цели; при этом ясно подразумевается, что не должно производиться никаких действий, которые могли бы нарушить гражданские и религиозные права существующих нееврейских общин в Палестине или же права и политический статус, которыми пользуются евреи в любой другой стране».

Правда, эта декларация никакой юридической силы не имела. Но сионисты в своей пропаганде об этом предпочитали не упоминать.

Скорее всего, британцы глобальную идею сионистов – создание собственного государства – не воспринимали всерьез. А некоторое количество европейских переселенцев, да еще поддерживаемых еврейскими финансовыми кругами, было для них не лишним.

Но… Они явно не рассчитывали, что желающих будет так много. В Палестине начались конфликты евреев с арабами, которые были неизбежны. По чисто экономическим причинам.

Все просто – земельный дефицит. Земли, пригодной для обработки, в Палестине было мало. Владели ею представители арабской аристократии (шейхи), у которых ее арендовали мелкие крестьяне.

Прибывшие поселенцы эту землю у шейхов покупали. А старые арендаторы? Извините, ребята… Но традиционные отношения продолжались веками! Вот тут-то, разумеется, арабы вспоминали и про «борьбу с неверными» и вообще «понаехали тут».

И начались столкновения. Наиболее известными из них являются так называемые Палестинские беспорядки 1929 года, прошедшие в ряде городов. Обычно их именуют еврейскими погромами. Начали и в самом деле арабы. Но вот количество убитых: 133 еврея и 116 арабов. Приехавшая сионистская молодежь неплохо умела защищаться… В еврейской среде стали появляться радикальные настроения. 10 апреля 1931 года была образована организация «Иргун Цваи Леуми» (далее – «Иргун»). Она откололась от «Хаганы» – военизированной организации, занимавшейся охраной еврейских поселений.

Новая организация начисто распрощалась с социалистическими идеями. Это были крайние националисты. Если левые сионисты полагали, что с арабами можно договориться, то ребята из «Иргун» мыслили по принципу: «Бог с нами, хрен с ними». Так что многие современники называли организацию фашистской. Правда, подразумевался итальянский вариант фашизма. Кстати, Муссолини тоже считал «Иргун» идейно близкой.

Некоторое время «Иргун» продолжал охранять еврейские поселения. Однако ситуация обострялась все больше. Из-за роста нацистских настроений (а это происходило не только в Германии) резко увеличился поток еврейских переселенцев.

В 1929–1933 годах в Палестину приехали 250 тысяч евреев. Конфликтов становилось все больше, а в 1936 году они приобрели массовый характер. Я не останавливаюсь здесь подробно на арабском терроризме – о нем еще пойдет рассказ. Однако стоит упомянуть: еврейские историки полагают, что агрессия арабов подогревалась англичанами.

Возможно. Дело в том, что британцы планировали после окончания действия мандата создать подконтрольное себе государство. Для этого необходимо было, чтобы большинство проживающих там были арабами, а тут выходило совсем по-другому. Так что росла враждебность евреев к англичанам.

* * *

Так или иначе, но «Иргун» принял новую тактику: «око за око». Суть ее в том, «чтобы форма возмездия или его место должны были соответствовать нападению, которое вызвало ее». То есть главной целью стали мирные жители. И пошло-поехало. Разумеется, под раздачу попадали и посторонние, и свои. Вот всего лишь несколько примеров из многочисленных акций «Иргун».

17 августа 1936 года. Одна армянка убита и 5 арабов ранены в ходе нападения на поезд в Яффо.

14 ноября 1937 года. 10 арабов убиты в окрестностях Иерусалима.

12 апреля 1938 года. 2 араба и 2 британских полицейских погибли в результате взрыва бомбы в поезде Хайфа.

6 июля 1938 года. 18 арабов и 5 евреев погибли в результате взрыва двух бомб на рынке в Хайфе.

25 июля 1938 года. 53 араба погибли в результате взрыва бомбы на рыночной площади в Хайфе.

19 июня 1939 года. 20 арабов погибли в результате взрыва заминированного осла на рынке в Хайфе.

В общем, если за арабами и в самом деле стояли англичане, то «Иргун» великолепно «повелся» на провокацию, втянувшись в бессмысленную бойню. Хотя альтернатива очевидна – отстреливать лидеров арабских любителей пострелять. Они были достаточно хорошо известны.

И тут последовал удар с английской стороны. 17 мая 1939 года была опубликована так называемая «Белая книга» – отчет министра колоний Великобритании Малькольма Макдональда. В нем сказано черным по белому: «Целью правительства Его Величества является основание в течение десяти лет независимого палестинского государства». Вот только евреев в нем должно быть не более трети. В течение пяти лет количество въехавших евреев не должно превышать 75 тысяч, а потом планировалось и вовсе запретить въезд. Вдобавок – на 95 процентах подмандатной территории запрещалось продавать землю евреям.

В ответ на все претензии англичане разводили руками: вы ж видели, мы их пустили, а они вон что устроили…

Теперь англичане стали врагом № 1. Начали отстреливать и их. А 1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война. И перед еврейскими террористами встал вопрос: а за кого сражаться? Мнения настолько резко разошлись, что в организации произошел раскол. Кое-кто полагал, что следует поддержать… Гитлера.

«В августе 1940 года от террористической “Иргун Цваи Леуми” (“Национальной военной организации”), руководство которой решило на время войны помириться с британцами, отделяется группировка “Лохамет херут Исраэль” (“Борцы за свободу Израиля”) во главе с Авраамом (Яиром) Штерном. Боевики Штерна успешно отстреливают британских офицеров и чиновников, грабят банки и пытаются наладить контакты с Третьим Рейхом. Посланник Штерна Нафтали Любенчик встречается в Бейруте с сотрудником министерства иностранных дел Германии Вернером Отто фон Хентигом, и они даже публикуют совместное заявление о грядущей дружбе Израиля и Третьего Рейха.

Англичане звереют, убивают Штерна, сажают многих активистов организации, но остальные продолжают действовать. Фактическим лидером организации становится сбежавший из тюрьмы уроженец белорусского поселка Ружаны Ицхак Езерницкий. Венец его террористической деятельности – убийство британского министра по делам Ближнего Востока Уолтера Гиннеса 6 ноября 1944 года и ликвидация представителя ООН Фольке Бернадотта 17 сентября 1948 года. Затем Езерницкий, более известный как Ицхак Шамир, уходит в политику и 10 октября 1983 года занимает высокий пост премьер-министра Израиля.

Нынешний Израиль Бегина, Шамира, Штерна и их соратников почитает чрезвычайно, а в честь последнего один из поселков страны назван Кохав Яир (Звезда Яира). Однако в те годы соплеменники обзывали их фашистами и сдавали англичанам».

(Ю. Нерсесов, журналист)

Казалось бы, сотрудничество евреев с нацистами – дикость? Так ведь политика… Тем более в 1940 году никто не знал, как именно будет в Третьем Рейхе решаться «еврейский вопрос». Особо упертые сионисты полагали – Гитлер прижимает евреев? Так и отлично! У них не останется иного выбора, нежели ехать в Израиль…

Один из членов «Лохамет херут Исраэль» высказался откровенно (выделено мной. – А. Щ.):

«Мне совершенно ясно: европейское еврейство будет уничтожено, если мы не придем к соглашению с Германией. И следует раз и навсегда уяснить для себя – кто наш враг? Или кто наши враги? Какую пользу мы можем извлечь для себя из войны, и против кого из наших врагов нам воевать, чтобы добиться независимости для нашей страны и спасти наш народ, все те миллионы евреев, находящиеся сейчас в Европе? Для меня очевидно, что наш враг – это Британия. Британия могла спасти миллионы наших братьев! Но также очевидно, что она их не спасет! Напротив, она заинтересована в их уничтожении. Оно нужно ей для того, чтобы установить власть арабов в стране, которая будет послушным орудием в её руках. Польза от нашей помощи союзным державам невелика. А для нас же она попросту равна нулю. Поэтому остается только одно: соглашение с немцами о спасении европейского еврейства. Немцы могут “очистить” Европу от евреев, переправив их сюда, в Эрец-Исраэль. И Германия может согласиться на такой вариант, если мы станем воевать против англичан».

«Иргун» возобновил отстрел англичан, не дождавшись окончания Второй мировой войны, – с 1944 года.

27 сентября 1944 года. Примерно 150 боевиков «Иргун» напали на 4 британских отделения полиции, число жертв неизвестно.

29 сентября 1944 года. Британский офицер криминального отдела полиции убит в Иерусалиме.

* * *

Однако самым известным и скандальным терактом является устроенный «Иргун» взрыв в гостинице «Царь Давид» в Тель-Авиве, произошедший 22 июля 1946 года. В организации этого теракта принимал участие будущий премьер-министр Израиля Менахем Бегин.

Отель «Царь Давид» был не простой. Это было огромное здание, чем-то напоминающее «сталинские» дома. Помимо того, что «Царь Давид» работал как гостиница, в нем размещалось французское консульство, а в южной части располагались помещения британской администрации Палестины, военные штабы, военная полиция и уголовный розыск полиции Палестины. То есть это был центр британской администрации.

Боевики «Иргун» подъехали к отелю на грузовике, одетые в широкие длиннополые одежды, которые носило большинство служащих отеля. Они пронесли на кухню семь молочных бидонов со взрывчаткой (всего 350 килограммов), достали оружие и согнали кухонных работников в угол. Затем установили бидоны возле несущих колонн. Причем заряды были неизвлекаемые.

Во время отхода боевики взорвали у входа в отель еще одну небольшую бомбу – как потом утверждал «Иргун» – чтобы прохожие отошли от здания. Англичане бросились преследовать боевиков, один из них был убит.

Впоследствии деятели «Игрун» говорили, что за полчаса до взрыва они позвонили в отель и предупредили о готовящемся теракте. Англичане это отрицали. Как бы то ни было – людей не эвакуировали. И грохнуло…

Итог: погиб 91 человек, примерно 200 человек было ранено. Среди пострадавших – англичане (28 убитых), арабы (41 убитый), евреи (17 убитых) и пятеро туристов, а также высшие чиновники английской администрации, офицеры, рабочие.

Шум вышел большой. «Иргун» взял на себя ответственность. Руководство Еврейского движения сопротивления отмежевалось, хотя теракт был осуществлен по его приказу. Потом, впрочем, после провозглашения Израиля, отрицать перестали.

А в 2006 году в Израиле прошли торжества по случаю 60-летия взрыва…